Текст книги "Ночь без конца"

Глава 15

Подойдя к спящему Энди, Джоуди легонько толкнула его в плечо. Повернувшись на спину, тот зевнул и заморгал глазами. Вид у него был заспанный и спокойный. Затем он все вспомнил. Джоуди это поняла – увидела, как изменились его глаза.

Она чуть было не ляпнула: «Все в порядке». Но это была бы ложь, поэтому она молча присела рядом и поцеловала его в щеку.

– Хватит валяться, – прошептала она. – Папа считает, что у тебя должен быть шанс принять душ до приезда сюда твоего дяди.

– В больнице сказали не снимать бинтов день или два. Тебе разве этого не говорили?

– Да, кажется, говорили.

– Но они все намокнут, если я полезу под душ.

– Ладно, а обмыться ты не желаешь? Можно помыть вокруг бинтов.

– Ладно.

Джоуди стянула одеяло, и Энди сел. Он был обнажен до пояса. В бинтах было одно плечо, обе руки, грудь, живот, бока и спина. Незабинтованные участки были густо покрыты синяками и царапинами. И все же ран у него было раза в два меньше, чем у Джоуди. Впрочем, это с лихвой компенсировалось его коленом. Рентгеновский снимок, сделанный в больнице, перелома не показал, но вывих колена был намного серьезнее любой травмы, полученной Джоуди прошлой ночью.

Джоуди помогла ему подняться и подставила плечо. Энди стоял на одной ноге. Осторожно опустив вторую на пол, он потихоньку стал перекладывать на нее вес.

– Оооо.

– Худо?

– Не так чтоб очень хорошо.

– Может, тебе нужны костыли?

Заведя руку за спину Джоуди, он вцепился ей в плечо.

– Ты лучше любого костыля.

– Ладно, пойдем.

Так плечом к плечу они прошли гостиную и коридор и вошли в ванную. Джоуди опустила его на сиденье унитаза.

– Секундочку, – произнесла она, делая шаг назад. Оставив его одного, она вышла в коридор, достала из шкафа халат и полотенце и вернулась.

– Ты сможешь сам справиться... я имею в виду, у тебя хватит сил?

Взглянув на нее, Энди залился румянцем. Джоуди почувствовала, как сама начинает краснеть.

– Боже, – воскликнул он, – о чем ты переживаешь!

– Ладно, замечательно. Но, если понадобится помощь, кричи, не стесняйся. Хорошо? И говори, кто тебе нужен, я или папа.

Краска еще не сошла с его лица, но теперь он рассмеялся.

– О'кей.

Оставив его в ванной комнате, Джоуди вышла и прикрыла дверь. Затем пошла в свою спальню выбирать для него одежду: простые белые носки, белые хлопчатобумажные трусы и пару вылинявших синих джинсовых шортов, которые она проносила, почти не снимая, два лета и которые теперь стали маловаты и должны были оказаться Энди как раз впору. Наскоро просмотрев содержимое шкафа, Джоуди обнаружила ярко-красную рубашку, которая всегда так здорово подходила к этим шортам. Прошлым летом она была немного просторной для нее. Сейчас, вероятно, она будет как раз. Но она хотела отдать ее Энди, хотя для него та могла бы оказаться немного великоватой.

Чтобы отыскать пару старых кроссовок, Джоуди пришлось присесть и погрузиться во внутренности шкафа. Когда-то они были белые и красивые. Пусть теперь они и потертые, но еще вполне приличные, разве что на правом порван шнурок. Она хорошо помнила, где это случилось. Тогда она наспех связала его узлом, но до замены так и не дошли руки.

Достав упаковку новых белых шнурков из ящика письменного стола, Джоуди присела на край кровати и принялась выпутывать старые шнурки. Когда вдевала новые, взгляд ее упал на кучу собранной ею одежды.

Папа не станет возражать, подумала она. Все это старое хламье, за исключением разве что носков и трусов.

«Трусов! О, Боже, что мне лезет в голову?»

Но она отдавала себе отчет, откуда появились эти мысли: прошлой ночью Джоуди наблюдала за натягивающим джинсы Энди и успела увидеть его голый зад. Так что знала, что он не носил трусов.

Но он не знает, что мне это известно, возразила она самой себе.

Провалится со стыда на месте, если я предложу ему надеть трусы. Особенно если учесть, что они мои.

Елки-палки!

Подхватив их с кровати, Джоуди побежала к письменному столу. Заталкивая их в верхний ящик, она услышала, как распахнулась дверь ванной комнаты. Джоуди спешно толкнула ящик внутрь.

– Энди? Сюда. – Но тут же вспомнила о его колене. – Нет, подожди, я сейчас иду.

Но он отозвался прежде, чем она успела сделать шаг.

– Не надо. Все в порядке. Я сам. – Джоуди услышала, как он ковыляет по коридору.

– Ты уверен?

– Справлюсь. Оставайся на месте.

– Хорошо. – Джоуди подошла к кровати, села и продолжила вдевать шнурки.

Через несколько секунд, остановившись в полушаге от ее комнаты, Энди оперся рукой о дверной косяк, чтобы отдохнуть. Темные блестящие волосы были зачесаны назад. От пятен и полос грязи не осталось и следа.

– Видишь? Справился. И все сам, – похвастался он.

– Молодец.

– А как же, – улыбнулся он. Но улыбка тут же потухла. Он снова помрачнел, словно опять вспомнил прошлую ночь.

Закончив вдевать шнурок в первую кроссовку, Джоуди принялась за вторую.

– Чем ты занимаешься? – поинтересовался Энди.

– Собираю для тебя кое-какие вещицы. Если ты не побрезгуешь, разумеется. Заходи.

Но он не торопился.

– Ты уверена, что мне можно заходить в твою комнату? Я хочу сказать, твой папа не станет на меня кричать?

– Ты что, шутишь?

– Ну ты же девочка.

Джоуди театрально закатила глаза и вздохнула.

– Да, приятель. Я действительно девочка. Но тебе же двенадцать лет.

– Двенадцать с половиной.

– Ладно. Не будем. Обещаю, папа не станет возражать. Только оставь дверь открытой.

Энди кивнул и шагнул в спальню. Посмотрел на одежду, затем на Джоуди, затем снова на одежду.

– Все равно не понимаю, – признался он.

– Это для тебя. Ведь у тебя ничего нет, кроме джинсов. Все твои вещи... ну, ты знаешь. А шмотки моего отца для тебя будут слишком велики, – Джоуди пожала плечами.

– Но это же твоя одежда.

– Эй, да кто догадается, что это девчоночьи вещи? Никто не узнает, если ты сам не скажешь.

Слегка выпятив верхнюю губу, Энди не отрываясь смотрел на вещи.

– Не беспокойся, они чистые.

– Это не поэтому, – с небольшим смешком ответил он, когда их взгляды встретились.

– Ты хочешь сказать, что не боишься надеть мои вещи?

– Нет, не боюсь. – Его улыбка теперь расплылась по всему лицу.

– Тебе они не нравятся?

– Нет, что ты. Конечно, нравятся. Но они твои. Я видел тебя в этой красной рубашке прошлым летом. Ты была такая... – Он снова уставился на одежду и тяжело сглотнул. – Ты не можешь их просто так отдать.

– Ладно, считай, что я даю их тебе поносить.

– Поносить?

– Конечно. До следующей нашей встречи.

– А что, если мы больше никогда...

– Эй, не болтай глупостей. Мы обязательно увидимся. Так что бери.

Нахмурившись, Энди взял в руки рубашку и стал ее рассматривать.

– Ты уверена? Она такая симпатичная. Ты сама могла бы ее носить.

– Надевай, Энди.

Закинув рубашку за спину, Энди неуклюже просунул руки в рукава и натянул на живот. Потянувшись застегнуть первую пуговицу, он неожиданно остановился. Даже прижал к груди подбородок, чтобы получше разглядеть.

– Тут что-то не так.

– Что?

– Я не... Может, она вывернута?

Но два огромных кармана были там, где им полагалось.

– Нет, вроде все...

– Пуговицы как-то по-чудному пришиты.

– Да ну? – Поднявшись с кровати, Джоуди подошла вплотную к Энди и даже наклонилась, чтобы получше изучить проблему.

– Нет, они именно там, где должны быть... А, черт побери, я забыла. У мальчишек пуговицы с неправильной стороны.

– Как так?

– На женских рубашках пуговицы пришивают слева, а на мужских – справа.

– Это просто глупо.

– Конечно. Но ты ее все равно оставляешь, правда?

– Конечно же.

– Вот так. – И Джоуди стала застегивать на нем пуговицы.

– Спасибо.

– Нет проблем.

– Все равно скоро они мне купят какую-нибудь новую одежду. Или, по крайней мере, позволят донашивать старые вещи Гарри. Он мой кузен. Старшеклассник.

– Он нормальный?

– Вполне. Что-то вроде отличника, а так ничего.

– А как твоя тетя и дядя?

– Да все нормально.

– Хорошие люди?

– Конечно. Дядюшка Вилли, правда, немножко чудной, но... – И Энди пожал плечами.

Застегнув верхнюю пуговицу, Джоуди не отошла в сторону, а положила руки на плечи Энди.

– Не забудь записать мне их телефон перед отъездом. А я дам тебе свой. Буду часто тебе звонить. И ты звони. Заказывай с оплатой за счет вызываемого. Ну, знаешь, с переносом платы. Тогда они не смогут тебе запретить звонить. Мы не должны теряться. Я должна знать, что с тобой все в порядке и что с тобой обращаются нормально.

– Мне действительно не хочется уезжать, – закивал головой Энди.

– Мне тоже хотелось, чтобы ты остался. Но они твои родственники. Ты, возможно, и смог бы с нами остаться, но они хотят забрать тебя к себе, понимаешь? Кроме того, папа говорит, что там для тебя будет безопаснее.

Его лицо исказилось.

– Что?

– Безопаснее. Ты будешь далеко отсюда, в Фениксе, и у этих парней не будет возможности тебя там найти.

– Они все еще за нами охотятся?

– Конечно. А что ты думал?

Похоже, это его ошеломило.

– Они могут нас найти?

– Тебя им будет непросто найти, будь уверен. Твоя тетя – это сестра твоей матери, правильно? Значит, она даже никогда не носила фамилию Кларк. Более того, она вышла замуж за твоего дядю. Так что на их пути сразу двойная смена фамилии. Разве что они найдут блокнот с адресами, прежде чем...

– А как ты?

– Со мной все будет в порядке.

– Ты уверена?

– Папа никому не даст меня в обиду.

– Они знают, как тебя зовут?

– Может, да, а может, нет. Зависит от того, нашли они мою сумочку или нет.

– А где она была?

– В комнате Ивлин, вместе с моей одеждой и вещами.

– И что? Там было твое имя?

– Там было все мое барахло. Включая водительские права, которые я только что получила. Так что, если к ним в руки попадется моя сумочка, они будут точно знать, где меня искать.

– Вот те на.

– Ничего страшного. Папа об этом знает.

– Это не делает ситуацию менее серьезной.

– Ты не знаешь папу.

Энди покачал головой. Лицо у него стало красным.

– Успокойся, – сказала ему Джоуди. – Они до меня не доберутся.

– Откуда ты знаешь?

– Знаю.

– Боже! Мне это совсем не нравится. Они обязательно начнут на тебя охоту, я знаю. И меня не окажется рядом, чтобы... Я буду в Фениксе. Ты не представляешь, как это далеко отсюда.

– Не так уж и далеко.

– Почти восемь часов по шоссе.

– Это не так уж и далеко.

– Ты думаешь? А я не хочу быть в Фениксе, когда они тебя выследят.

– Я же тебе сказала, все будет в порядке. Мой папа обо всем позаботится.

– Но он один.

– Да, но он Конг Фарго. Кроме того, за его спиной вся полиция Лос-Анджелеса. Может, они только и ждут, пока те ублюдки сделают шаг.

– Я должен быть здесь, когда они его сделают.

– Нет, не должен.

Развернув Энди за плечи, Джоуди наклонила его назад. Энди подпрыгнул на здоровой ноге и повалился на матрац. Подняв шорты, Джоуди бросила их ему на колени.

– Надевай. Твои джинсы я брошу в стиральную машину, чтобы до отъезда привести их в порядок.

– Я никуда не поеду.

– Ты должен, Энди.

Она повернулась к нему спиной.

– Снимай их.

– Не подглядывай.

– Очень нужно.

Энди ничего не ответил. Послышался звук расстегивающейся «молнии», затем мягкий шелест сминаемой траки.

– Ты бы могла меня спрятать, – произнес он.

– Я не собираюсь тебя прятать. Тебе будет гораздо лучше в Фениксе.

– Почему? Если здесь так безопасно, как ты утверждаешь.

– Может оказаться не так уж и безопасно.

– Вот видишь? А что я тебе говорил?

Послышался звук другой «молнии».

– Ты уже надел шорты?

– Да.

Джоуди повернулась. Ниже синих шорт его ноги были голыми. Правое колено было перевязано повязкой Эйса, но бинтов хватало на обеих ногах, как, впрочем, и синяков и царапин.

– Красивые костыли, – произнесла она.

– Чего, чего?

– Костыли. Костыли – это ноги.

Энди опустил глаза на ее «костыли».

– Давай их сюда, – приказала она, – посмотрим, по ноге ли туфли.

– Посмотрим, по туфе миноги, – улыбнулся Энди, но тут же его губы вздрогнули и искривились, лицо побагровело и из глаз ручьем хлынули слезы.

«Если по туфе миноги, надевай на ноги», – одна из любимых присказок Ивлин.

Энди сгорбился и спрятал лицо в ладонях, плечи подергивались в такт рыданиям.

Джоуди присела рядом и провела рукой по его спине. Нащупав под рубашкой повязку, она убрала руку и переложила ее на то место, где не было бинтов. Потом стала описывать круги ногтем, в надежде отвлечь его. Она чувствовала, что если он сейчас не смолкнет, то сама разревется, а ей этого не хотелось.

– Ну же, перестань, – промолвила она наконец.

– Извини.

– Давай я помогу. – Джоуди взяла носки. Когда она встала перед ним на колени, Энди выпрямил спину. Прежний страдальческий вид уступил место изумлению и любопытству.

Джоуди медленно потянула его правую ногу на себя. Положив забинтованную пятку себе на бедро, чуть пониже своей повязки, она стала натягивать носок на пальцы ноги.

– Фюйть.

– Апчхи! – чихнул он. – Джоуди?

– Чего?

– Когда мы сможем вновь увидеться?

Он еще раз чихнул, затем вытер глаза тыльной стороной ладони. Джоуди тем временем закончила с одним носком и отвела его ногу в сторону.

– Нет, я серьезно. Не думаю, что они забирают меня погостить к ним на недельку или что-нибудь в этом роде. Я буду там жить. – Джоуди поставила себе на бедро другую ногу. – Это вроде как навсегда. Это не то что на каникулы или там на выходные.

– Знаю.

– Что, если мы никогда больше не увидим друг друга?

Она натянула второй носок ему на ногу и расправила его на голени.

– Тогда ты можешь оставить мою одежду себе.

– Я серьезно.

Но тону его голоса Джоуди заподозрила, что он готов был вот-вот снова расплакаться.

– Мы обязательно увидимся. Можешь не сомневаться. Ты и я... не знаю, как это вернее сказать... связаны, что ли. Из-за прошлой ночи, понимаешь? И это останется навсегда, как бы далеко друг от друга мы ни находились. Что бы ни произошло.

– Правда?

– Клянусь.

– Да, но когда же мы все-таки встретимся?

Джоуди пожала плечами.

– Не знаю. Но до школы еще целое лето впереди, а до тебя только день езды. Что-нибудь придумаем.

– Если они меня отпустят, я смогу пожить у вас?

– Конечно.

– А тебе не придется спрашивать разрешения у папы?

– Я знаю, что он ответит. Он скажет, что ты можешь жить у нас сколько пожелаешь. А зачем нам тогда комната для гостей?

Энди протяжно и тяжело вздохнул.

– Я хочу остаться здесь прямо сейчас.

– Я бы тоже этого хотела.

Энди подозрительно взглянул на свою собеседницу.

– Правда?

– Конечно, правда.

– Тогда помоги мне спрятаться.

– Ну нет!

– А почему нет? Я могу спрятаться у тебя на чердаке или где-нибудь еще. А ты скажешь им, что я убежал.

Джоуди покачала головой и положила ладонь на неповрежденное колено Энди.

– Ничего не получится. Во-первых, если разыграешь комедию с побегом, все подумают, что тебя выкрали те ублюдки из нашего ночного кошмара.

– А если ты им скажешь, что я убежал?

– Не сработает, Энди.

– Конечно, сработает.

– Нет. К тому же мне придется соврать.

– Так и что?

– А я не буду этого делать.

– Почему?

– Тогда придется врать и папе. А это я не могу И ты даже не смей заикаться о чем-нибудь подобном.

Энди молча смотрел на нее. Вид у него был смущенный и покинутый.

– Я думал, ты и вправду хочешь, чтобы я остался. Разве не это ты сказала?

– Да. И это правда. Я бы очень была этому рада. Но существуют дозволенные и недозволенные приемы. Мне, может быть, очень хочется, – ну, я не знаю, – например, провести неделю в Диснейленде, понимаешь? Но я не стану грабить для этого банк.

Теперь вид у него был рассерженный.

– Никто и не просит тебя грабить банк. Очень надо! Все, что от тебя требуется, – так это маленькая выдумка. Я бы сделал это для тебя не задумываясь.

Убрав руку с его колена, Джоуди встала.

– Из этого все равно ничего не получится, так что лучше забудь об этом. Даже если я совру – а я этого не сделаю, – ты сумасшедший, если полагаешь, что твой дядя, преодолевший такой путь, просто развернется и поедет домой без тебя. Просто забудь об этом. Этого не будет.

– Наверное, ты хочешь, чтобы я с ним уехал.

– Нет, не хочу.

– Нет, точно хочешь.

– Закрой рот и примерь туфли, о'кей?

– Кому нужны твои дурацкие старые калоши? Джоуди высоко задрала ногу и стряхнула с нее мокасин. Он стремительно полетел в сторону Энди, вращаясь на лету, и его мягкая кожаная подошва припечатала его по лбу. Мокасин свалился ему на колени. Энди раскрыл рот от изумления.

– Зачем ты это сделала?

– Просто захотелось.

– Да?..

Джоуди швырнула в него другим мокасином. Взмахнув рукой, он поймал его прямо перед носом.

– Джоуди!

– Пата-пата, бо-бо, – пропела она дразнясь, схватила с пола джинсы и выскочила из комнаты.

Глава 16

Джоуди вошла в гараж через дверь из коридора и бросила джинсы Энди в бак. Насыпав сверху немного порошка, она включила стиральную машину и вышла назад в коридор.

Дверь комнаты для гостей оставалась открытой, как всегда.

«Места у нас для Энди хватит. Если бы он только смог с нами остаться... Забудь об этом. Ничего не получится».

Проходя мимо открытых дверей своей спальни, она заглянула вовнутрь и увидела, что Энди сидел, понурив голову.

Джоуди решила не нарушать его одиночества и пошла прямо на кухню.

Отец был еще там, но уже не за столом. Он стоял у разделочного стола и лепил бифштексы по-гамбургски.

– Я бросила джинсы Энди стирать, – сообщила Джоуди. – Не волнуйся, я дала ему поносить кое-какие из моих старых вещей. Я хочу сказать, а то ходит парень по дому в свадебном костюме, понимаешь?

– Что ж, на счастье.

Джоуди рассмеялась.

– Тебе ничего не нужно постирать?

– Думаю, что нет. Я сегодня уже прокрутил партию. Там была и твоя ночная сорочка.

– С Винни-Пухом? И какой результат?

– Не так уж и плохо. По крайней мере, она стала чистой. Или выглядит чистой. Если на ней и осталась кровь, ее не видно. Единственная проблема в том, что на ней появилось несколько спущенных петель и прорех. Джоуди наморщила носик.

– Фи.

– Это неплохо. В самом деле. Не думаю, что придется отправить Винни в кучу хламья. Может, пару заплаток...

– Где она?

– Повесил на веревку просушиться.

Джоуди направилась к выходу во двор.

– Нет, постой Замри на месте.

Она остановилась.

– Тебе нельзя выходить. – Он стряхнул с руки колобок фарша и начал мыть руки. – Разберись с бифштексами, а я выйду посмотреть, не высохла ли рубашка.

Джоуди вновь наморщила носик.

– Неужели наш задний двор стал опасен?

– Возможно, и нет. Мы под охраной. Но никогда не знаешь, кто может сидеть на холме с хорошей винтовкой.

– Может, лучше и тебе не ходить?

– Я им не нужен, золотце. – Вытерев руки, он пошел вразвалку к выходу во двор. – Ты могла бы и Энди шепнуть на ушко насчет того, чтобы не выходил на улицу.

Как только за ним захлопнулась дверь, Джоуди подошла к столу. Подняв влажный и жирный колобок, она принялась лепить из него котлету.

«Мы под охраной». Полицейских, надо полагать. Так следует понимать его слова?

И где же они? В соседних домах? На крышах?

В этот момент Джоуди вздрогнула и вскрикнула – что-то больно ударило ее по ягодице.

Она резко обернулась.

Но второй мокасин уже был запущен. Он летел, переворачиваясь через носок. Джоуди попыталась поймать его, но промахнулась, и он подошвой угодил ей под правую грудь.

Лицо стоявшего в дверях Энди перекосилось в гримасе и сделалось пунцовым.

– Ой!

– Прекрасный бросок.

Вид у него был крайне озабоченный.

– Прости. Тебе больно?

– Да, больно. – Поскольку в одной руке было мясо и обе были жирные, она потерла ушибленное место сгибом кисти. – Это место ободрано о стенку.

Энди глядел на нее, испуганно раскрыв глаза.

– Я не хотел сделать тебе больно, – пробормотал он.

– Да, я знаю, – промолвила она, закончив потирать ушиб. – К тому же я попала в тебя первой.

– Я не думал, что ты обернешься.

Пододвинув мокасин носком ноги поближе, она наступила на одну его сторону и, когда он оторвался от пола, всунула туда ногу. Затем повернулась к стойке и продолжила лепить бифштексы.

– Между прочим, на обед у нас бифштекс по-гамбургски. Ничего не имеешь против?

– Ничего.

– Обычно мы готовим их на гриле. Сегодня, может быть, и нет, поскольку мы под охраной.

– Мы что?

– Под охраной. Папа боится снайперов, так что и ты и я не должны выходить во двор.

– Снайперов?

– Он просто перестраховывается. Я думаю, ситуация под контролем на все сто на ближних подступах, но против нападения с холмов, похоже, никак нельзя уберечься. Понимаешь, из хорошей винтовки можно попасть в человека почти за милю.

– Да, знаю.

– Видишь, как тебе повезло, что ты уезжаешь.

– А может, меня пристрелят, когда я буду подходить к машине?

От этих слов Джоуди чуть не стошнило.

– Прекрати, – оборвала его она, швырнула на стол толстую мясную лепешку и повернулась к нему лицом. – Ничего такого не случится. Так что перестань волноваться, хорошо?

Как раз в этот момент вошел отец.

– Еще довольно сырая, – сказал он, обращаясь к Джоуди. – Дадим ей пару часов. – Потом обернулся к Энди и подарил ему большую перекошенную улыбку. – Приличная экипировка, приятель.

Энди скривился.

– В женских вещах чувствуешь себя как-то странно.

– Пока они не начнут тебе слишком сильно нравиться, все в порядке.

– Как мило с твоей стороны, па.

– Джоуди предупредила тебя о там, чтобы ты не выходил во двор?

– Да, сэр.

Подойдя к раковине, Джоуди открутила кран с горячей водой. Сквозь шум воды она слышала, как отец говорил:

– От окон нам всем тоже надо держаться подальше. Я задвинул все шторы, но, если эти парни отчаятся, они могут выстрелить по окнам просто так, наудачу.

– Не лучше ли будет для вас с Джоуди на время уехать из города? – спросил Энди.

Смыв мыло с рук, Джоуди закрыла кран и протянула руку за полотенцем. Недоумевая, почему отец до сих пор ничего не ответил, она оглянулась через плечо.

Отец стоял возле холодильника, облокотившись на стол и понуро уставившись в пол. Когда он бывал угрюм, вид у него был убийственный.

Джоуди повернулась к нему лицом.

– Бежать от неприятностей – против моих принципов. Но к чертям собачьим принципы Когда дело доходит до безопасности Джоуди, честь становится для меня пустым словом. – Заглянув ей в глаза, он быстро опустил хмурый взгляд в пол. – Вопрос стоит так: что лучше? Что в конце концов сводится к следующему: что безопаснее для моей девочки? Мы могли бы уехать далеко-далеко, но что случится, когда мы вернемся домой? Или мы могли бы переехать в какую-нибудь Богом забытую дыру и даже сменить фамилии и начать новую жизнь совсем другими людьми.

– Нет, папа, так не пойдет. Угу. Только не я. Лучше рискнуть.

– Да, я знаю это, не сомневайся. Но мы бы так все равно поступили, если бы я решил, что это самый безопасный выход. Но я так не думаю. Пока преступники расхаживают по улице, и речи не может быть о подлинной безопасности. И чем раньше их арестуют, тем лучше для всех.

– Значит, ты надеешься, что они придут сюда, – произнесла она.

– Вот именно. Только я не очень уверен, что тебе надо при этом присутствовать.

Лицо Энди озарилось.

– Она могла бы поехать со мной в Аризону.

Джоуди едва удержалась, чтобы не треснуть его.

– Я не собираюсь никуда ехать.

– Присяжные еще не вынесли своего решения по этому вопросу, золотце.

– Что? Ты не можешь отослать меня! Я не поеду! Кроме того, я нужна тебе здесь. Я – свидетель, если ты не забыл.

– Мы оба, – напомнил ей Энди.

– Ладно, ты можешь ехать. Но я не собираюсь. Папа! Ты не мог предложить это всерьез. Какая же это будет западня, если ты вынешь из нее последнюю приманку, черт побери?

Теперь его грозный взгляд был направлен прямо на нее.

– Я говорю это вполне серьезно.

– Угомонись, золотце. И следи за своими выражениями.

– Нет, правда! Ты не можешь отослать меня из города. Это было бы несправедливо.

Отец вытянул руку в ее сторону и медленно похлопал ладонью воздух.

– Полегче, полегче. Вся беда в том, что я единственный, кому могу доверить твою охрану.

– Тогда все решено, не так ли?

– На данный момент. Но скажем так: ситуация может измениться со всеми вытекающими из этого последствиями.

Вытекающими. Сознание Джоуди почему-то прореагировало на звуковую оболочку. Ей представилась лужа на столе. Если стол не трогать – все нормально. Но стоит его чуть шелохнуть, как жидкость мигом стечет вниз.

«Интересно, какой понадобится толчок, чтобы папа отправил меня из города? Может, для этого в окно должна влететь пуля?»

Зазвонил телефон. От внезапного трезвона она вздрогнула и громче застучало сердце. Но подскочил и Энди, и это ее обрадовало: «Он так же испуган, как и я». К телефону пошел отец, отведя правую руку в сторону, словно загребая воздух, как обычно бывало, когда он сильно торопился. В конце взмаха его огромная ладонь полностью накрыла трубку.

– Алло, – произнес он, а через несколько секунд добавил: – Понял. Спасибо.

Когда трубка была на месте, Джоуди вопросительно подняла брови.

– Ник Брайан, – пояснил отец.

– А, – Ника она знала хорошо. Он вместе с отцом учился в полицейской академии и был одним из самых старых папиных друзей.

– Он ведущий программы. – Папа повернулся к Энди. – На улицу въехал твой дядя. Похоже, поспел как раз к обеду.

По виду мальчика нельзя было сказать, что новость его обрадовала.

– О, замечательно.

– Он быстро добрался. Должно быть, движение было небольшое.

– Они уверены, что это он? – спросила Джоуди.

– Наблюдатель засек аризонские номера. Но я хочу, Энди, чтобы ты на всякий случай на него взглянул. Пойдем со мной. – И отец пошел вперед.

Энди и Джоуди поплелись следом.

По обе стороны от входных дверей располагались длинные узкие окна, занавешенные желтыми шторами. Как только они сюда въехали, в ту же неделю отец вызвал мастера заменить стекла на плотные прозрачные акриловые блоки. У мастера на правой руке не хватало двух пальцев, и Джоуди, которой на ту пору было четыре, спросила: «А почему у вас так мало пальцев?» Тот улыбнулся и сказал: «Проголодался, и пришлось их съесть. А сейчас собираюсь попробовать твои. Уж очень они аппетитные». Это было одно из самых ранних воспоминаний Джоуди. Мама, которая тогда еще была жива, услышала с кухни эту беседу и пришла в ужас: сначала от бестактности дочери, затем от ответа работника, затем снова от действий Джоуди. Она думала, что девочка убежит в слезах. Вместо этого малышка серьезным голоском сказала: «Только попробуй укусить меня, придурок, и я тебе ми-и-гом снесу башку». Джоуди не помнила, чтобы она так говорила, но мама рассказывала эту историю всем подряд, и даже папа повторил ее однажды, когда один из его друзей указал, что не очень хорошо, когда окна на расстоянии вытянутой руки от двери. Все его друзья, разумеется, были полицейскими. И все они громко смеялись, слушая, какой отпор дала Джоуди пожирателю пальцев.

Вплоть до сегодняшнего дня, когда она вновь вспомнила эту историю, и почти с того самого дня, когда она произошла, Джоуди была твердо убеждена в том, что ее просто дразнили. Ведь, в конце концов, люди не едят пальцы.

Однако она с ужасом подумала, что он мог говорить это вполне серьезно.

После прошедшей ночи она перестала чему-либо удивляться. По сути, пожирание чужих пальцев казалось почти естественным по сравнению с ношением штанов, сшитых из чьих-то ягодиц.

Подойдя к правому окну, папа слегка отодвинул штору.

«Интересно, а как выглядят эти штаны спереди? – невольно подумала Джоуди. – Знать не хочу».

Папа взмахнул рукой, подзывая к себе Энди.

– Иди, посмотришь. Машина как раз заруливает на подъездную аллею.

Мальчик подошел и стал рядом. Когда они оба придвинулись ближе к окну, отец положил ему на плечо руку.

Хлопнула дверца машины.

– Это он, все правильно, – заявил Энди.

– О'кей. – Они оба отошли от окна.

– Станьте в сторонку, – приказал он.

Подождав, пока они удалились на приличное расстояние в гостиную, он повернулся к двери и распахнул ее настежь.

Остановившись у порога, дядя Энди нервно улыбнулся и вытянул шею.

– Джек Фарго?

– Он самый. – Сделав гигантский шаг вперед, он сделал широкий гребок правой рукой.

– Я Вилсон Сполдинг, дядя Энди. – Пока он это выговаривал, его голова непрерывно покачивалась, но она не замерла и после того, как он закончил. У него был гнусавый голос, унылые глаза и почти не было подбородка. Нескладный коротышка с грудью такой же впалой, как и подбородок, он постоянно сутулился, пытаясь скрыть ее отсутствие. На голове примостилась белая бейсболка с эмблемой, изображающей скрещенные клюшки для гольфа. На нем была синяя тенниска, белые шорты, гамаши под цвет тенниски и огромные черные кожаные ботинки со шнурками. «Вот те на», – подумала Джоуди.

– Рад, что вам удалось так скоро доехать, – произнес папа, затягивая гостя в дом.

Вилсон улыбнулся и качнул головой.

– Скорость – это моя вторая натура. «Какой болван», – подумала Джоуди.

– А, вот ты где. – Вилсон ткнул пальцем в сторону Энди и зашаркал к нему.

Мальчишка слегка напрягся, словно решил не сходить со своего места.

– Привет, дядюшка Вилли.

Вокруг его плеча обвилась худая рука. Затем Вилсон похлопал Энди по спине.

– Какие ужасные вещи! Мой бедный, бедный мальчик! – Не отпуская Энди и увлекая его за собой, словно партнера по танцу, Вилсон повернулся к отцу Джоуди. – Мы были ошеломлены известием, Джек. Просто убиты. Какой ужас.

– По крайней мере, Энди уцелел, – заметил отец. – А вот моя Джоуди.

– Так вот она какая, Джоуди.

Отпустив Энди, он развел в стороны руки и со странной печальной улыбкой поспешил к ней.

– Я все о тебе знаю, Джоуди. Да-да.

Джоуди стояла как вкопанная.

Энди бросил в ее сторону взгляд, который, казалось, говорил: «Посмотрим, как тебе это понравится».

Закинув на нее руки, Вилли притянул ее к себе. Весь он был какой-то угловатый и костлявый. Он похлопывал и гладил ее по спине.

– Джоуди, Джоуди, Джоуди. Это все ты. Если бы не твое геройство, мы бы уже никогда не увидели нашего Энди. – Отстранив Джоуди, он схватил ее за плечи и стал покачивать головой перед ее носом. – Мы благодарим тебя. Я и моя жена.

– И я тебя благодарю, – выкрикнул Энди. Джоуди захотелось его треснуть.

Глаза Вилсона, и без того уже красные и выпученные, казалось, все набухают и набухают и вот-вот вылезут из орбит.

– А из достоверных источников мне известно, что ты даже избавила мир от одного из тех убийц.

– Вроде как, – пробормотала она.

– Какая прелесть! Какая очаровашка! О, Джек, какой ты счастливый отец.

– Да, сэр, мне известно. – Неожиданно появившись сбоку от Вилсона, он обхватил ладонью худой локоть гостя и потянул его в сторону.

«Спасибо, папа!»

– Вы не откажетесь немного задержаться и перекусить бифштексами по-гамбургски перед отъездом?

– С большим удовольствием, Джек.

– А как насчет стаканчика?

– С двойным удовольствием.

И папа повел его на кухню.

– Чем предпочитаешь травиться, Вилсон?

– Зови меня Вилли, Джек. Но только не Вилльчонок – я этого терпеть не могу.

Джоуди и Энди переглянулись. Энди закатил глаза к потолку, а Джоуди покачала головой. Затем они пошли вслед за взрослыми, держа дистанцию.