Электронная библиотека » Ричард Морган » » онлайн чтение - страница 31


  • Текст добавлен: 11 декабря 2021, 08:40


Автор книги: Ричард Морган


Жанр: Научная фантастика, Фантастика


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 31 (всего у книги 104 страниц) [доступный отрывок для чтения: 34 страниц]

Шрифт:
- 100% +

– Да, она говорила. – Я заглянул через её плечо на экран. – Что это тут?

– «Голова в облаках». Чертежи, хранящиеся в архивах воздушной верфи в Тампе. Полные технические характеристики корпуса и систем. Этому хламу несколько сотен лет. Поразительно, что его до сих пор не стёрли за ненадобностью. Ладно, к делу. Первоначально эту штуковину построили для флотилии по борьбе со штормами в Карибском море. Это было ещё до появления сети спутников погоды «Скайсистемз». После того, как его переоборудовали, системы дальнего слежения демонтировали, но все локальные сенсоры остались. С их помощью и обеспечивается защита корпуса. Температурные датчики, инфракрасные детекторы и всё такое. Как только к любому месту корпуса приблизится что-либо, имеющее температуру человеческого тела, охранная система сразу же даст знать.

Я кивнул, нисколько не удивленный.

– Внутрь попасть можно?

Элиотт пожала плечами.

– Сотни способов. Вентиляционные шахты, служебные трапы. Выбирайте на свой вкус.

– Мне надо будет ещё раз взглянуть на то, что рассказал Миллер. Но, полагаю, придётся проникать сверху. Тепло тела является единственной проблемой?

– Да, но эти датчики способны обнаружить любой объект размером больше квадратного миллиметра, обладающий отличающейся температурой. Костюм-невидимка вас не спасёт. Господи, датчики среагируют даже на дыхание, вырывающееся из лёгких. И на этом дело не кончается. – Элиотт угрюмо кивнула на экран. – Похоже, эта система очень понравилась новым владельцам «Головы в облаках», потому что они оснастили ею весь дирижабль. Отдельные мониторы следят за температурой во всех помещениях и коридорах.

– Да, Миллер говорил что-то про тепловые сигнатуры.

– Он был прав. Все прибывающие на борт гости регистрируются, их коды заносятся в охранную систему. Как только в помещении появляется кто-то посторонний или зарегистрированный гость направляется туда, куда не следует, по всему дирижаблю срабатывает сигнализация. Система очень простая и очень действенная. Взломать её и вписать туда ваш код гостя, скорее всего, не получится. Чересчур строгие меры защиты.

– Об охране можете не беспокоиться, – заверил я. – Не думаю, что с этим возникнут какие-либо проблемы.


– Что ты сказал?

По лицу Ортеги грозовым фронтом пробежала ярость, смешанная с растерянностью. Она отшатнулась от меня, словно я был заразный.

– Это было лишь предположение. Если ты не…

– Нет. – Ортега произнесла это слово так, словно оно было для неё новым и ей понравился его вкус. – Нет. Даже не думай об этом, твою мать. Ради тебя я покрыла случай умышленного заражения вирусом, утаила улики, я помогла тебе обзавестись несколькими оболочками…

– Всего двумя.

– Всё равно это преступление, чёрт побери, – процедила она сквозь зубы. – Так вот, я не собираюсь красть из полицейского хранилища конфискованные наркотики.

– Ладно, забудь об этом. – Я задумался. – Слушай, а ты не хочешь помочь мне конфисковать новые?

Лицо Ортеги растянулось в непрошенной улыбке, и у меня внутри всё возликовало.


Торговец находился на том самом месте, где и две недели назад, когда я случайно шагнул в зону действия его передатчика. На этот раз я увидел старого знакомого заранее, метрах в двадцати, затаившегося в простенке с лупоглазым передающим устройством на плече. Улица была малолюдна в обоих направлениях. Я кивнул Ортеге, стоящей напротив, и пошёл вперёд. Формат рекламного обращения не изменился: вереница до смешного свирепых женщин и внезапный холод бетатанатина. На этот раз я оказался к нему готов, и в любом случае нейрохимия «Хумало» успешно подавила голос зазывалы. Жадно улыбнувшись, я шагнул к торговцу.

– Дружище, есть «труп».

– Отлично, то что нужно. Сколько у тебя?

Он удивлённо уставился на меня, раздираемый алчностью и подозрением. Его рука на всякий случай потянулась к отпугивающей коробке на поясе.

– А сколько надо, дружище?

– Всё, – весело сказал я. – Всё, что у тебя есть.

Наконец торговец раскусил меня, но было слишком поздно. Я перехватил его пальцы, не успевшие добраться до кнопок управления отпугивающей коробки.

– А-а-а!

Он замахнулся другой рукой. Я заломил его пальцы. Взвыв от боли, торговец повалился на мостовую. Пнув ногой в живот, я отобрал у него отпугивающую коробку. Появившаяся за спиной Ортега ткнула торговцу в мокрое от пота лицо полицейский значок.

– Полиция Бей-Сити, – лаконично произнесла она. – Попался, голубчик! Давай-ка посмотрим, что у тебя.

Бетатанатин у него был на лейкопластыре, расфасован по крошечным стеклянным флакончикам, обёрнутым ватой. Подняв один флакончик к свету, я встряхнул его. Жидкость внутри была бледно-розовой.

– Как на твой взгляд? – спросил я Ортегу. – Где-то процентов восемьдесят, да?

– Похоже на то. А может быть, ещё меньше. – Поставив колено наркоторговцу на шею, она вдавила его лицо в мостовую. – Когда ты успел его разбавить, приятель?

– Товар первосортный, – взвыл торговец. – Я покупаю напрямую. Товар…

Ортега с силой ударила его по голове костяшками пальцев, и он умолк.

– Это моча, – терпеливо произнесла она. – Разбавленная настолько, что от неё не будет даже простуды. Нам такая дрянь не нужна. Можешь забирать её себе и проваливать. Нам только нужно знать, где ты её достаешь. Адрес.

– Ничего я не…

– Хочешь получить пулю в спину при попытке к бегству? – милым тоном спросила Ортега, и торговец внезапно затих.

– Есть одно место в Окленде, – угрюмо буркнул он. Ортега протянула карандаш и бумагу.

– Пиши. Никаких имен, только адрес. И да поможет тебе Бог, если ты вздумаешь нас обмануть. Я вернусь сюда с пятьюдесятью кубиками настоящего «трупа» и скормлю его тебе весь – до последней капли, неразбавленный.

Взглянув на листок с каракулями, Ортега кивнула и убрала колено с шеи торговца, даже потрепала его по плечу.

– Вот и отлично. А теперь поднимайся и убирайся отсюда ко всем чертям. Если ты нас не обманул, можешь завтра возвращаться на работу. Если же обманул, знай, я хорошо запомнила твою рожу.

Мы проводили взглядом торговца, поспешно захромавшего прочь. Ортега постучала пальцем по листку бумаги.

– Мне знакомо это место. В прошлом году его пару раз накрывали ребята из отдела наркотиков, но какому-то ушлому адвокату удалось вытащить крупных шишек. Сейчас мы заявимся к ним, поднимем большой шум, а потом притворимся, что купились на партию неразбавленного бетатанатина.

– Разумно. – Я бросил взгляд вслед удаляющемуся торговцу. – А ты действительно пристрелила бы его?

– Нет. – Ортега ухмыльнулась. – Но он этого не знает. Ребята из отдела наркотиков время от времени проделывают подобные штучки. Просто чтобы убрать с улиц крупных торговцев, когда происходит что-то серьёзное. Виновный сотрудник получает нагоняй, пострадавшему выплачивается компенсация за новую оболочку, но процесс это долгий, и тем временем торговец мёрзнет в холодильнике. К тому же получить пулю в спину – очень болезненно. Я была весьма убедительной, правда?

– Меня ты убедила, твою мать.

– Быть может, мне стоит податься в чрезвычайные посланники.

Я покачал головой.

– Быть может, тебе стоит поменьше общаться со мной.


Я уставился в потолок, дожидаясь, когда сонокоды гипнофона, убаюкав, заставят меня покинуть реальность. В соседних стойках разместились Дэвидсон, компьютерщик отдела органических повреждений, и Ортега. Даже через наушники гипнофона я слышал, напрягая до предела нейрохимию, их дыхание, размеренное и замедленное. Я попытался расслабиться ещё больше и облегчить гипносистеме проход через плавно сменяющиеся уровни отключения сознания. Но вместо этого мой мозг лихорадочно носился по деталям предстоящей операции, словно программа-отладчик, выискивающая неисправности в сложном оборудовании. Моё состояние напоминало бессонницу, которой я страдал после Инненина. Выводящий из себя зуд нервных окончаний, никак не проходивший. Когда цифровой дисплей часов на периферии поля зрения сообщил, что прошла целая минута, я приподнялся на локте и взглянул на Ортегу и остальных, мирно дремавших в стойках.

– Возникли какие-то проблемы? – спросил я вслух.

– Определение местонахождения Шерил Босток завершено, – ответил отель. – Я предположил, что вы предпочтёте выслушать это без посторонних.

Выпрямившись, я начал отрывать от тела электроды.

– Вы предположили правильно. Остальные точно отключились?

– Лейтенант Ортега и её подчиненные переключились в виртуальность приблизительно две минуты назад. Ирена Элиотт находится там с полудня. Она попросила, чтобы её не беспокоили.

– С каким коэффициентом вы работаете в настоящий момент?

– Одиннадцать целых и пятнадцать сотых, как и указала Элиотт.

Кивнув, я выбрался из стойки. Одиннадцать целых и пятнадцать сотых – стандартный коэффициент компьютерщиков. Именно так называется очень кровавый, но в остальном ничем не запоминающийся боевик с участием Мики Нозавы. Единственное, что я запомнил, была неожиданная гибель героя Нозавы в самом конце фильма. Я надеялся, это не станет дурным предзнаменованием.

– Ну хорошо, – сказал я. – Посмотрим, что там у вас.


Между смутно виднеющимся неспокойным морем и огнями охотничьего домика раскинулась лимонная роща. Я пошёл по пыльной тропинке между деревьями, наслаждаясь ароматом цитрусовых. В высокой траве, растущей вдоль дороги, громко трещали цикады. В бархатном небе над головой звёзды сверкали, как закреплённые бриллианты, а за домиком земля начинала плавно уходить вверх, превращаясь в пологие холмы, позади которых темнела неровная полоса гор. На склонах неясно белели силуэты овец, и до того места, где я находился, доносился лай. Вдалеке мерцали огоньки рыбацкой деревни, менее яркие, чем звёзды.

Под верхней балкой крыльца охотничьего домика качались фонари, но за деревянными столиками никого не было. Стену украшала буйная абстрактная картина, посреди которой красовалась выведенная люминесцентной краской надпись «Пансион цветов 68-го года». Вдоль перил были развешаны колокольчики, покачивающиеся и подмигивающие в порывах легкого бриза, долетавшего с моря. Они издавали самые разнообразные звуки, от хрустального звона до гулкого деревянного стука.

На неухоженной пологой лужайке перед крыльцом кто-то расставил в круг диваны и кресла, так что со стороны казалось, будто стены домика подняли и перенесли на новое место, позабыв интерьер на улице. От пёстрого собрания мягкой мебели, озаряемого огоньками сигарет, доносились приглушённые обрывки разговора. Я стал рыться в карманах в поисках курева, но обнаружил, что, во-первых, его у меня нет, а во-вторых, курить больше не хочется. Я криво усмехнулся.

Над ровным гомоном беседы возвысился голос Баутисты.

– Ковач, это ты?

– А кто ещё это может быть? – послышалось нетерпеливое восклицание Ортеги. – Это же виртуальность, чёрт бы её побрал.

– Да, но… – Пожав плечами, Баутиста указал на свободное место. – Присоединяйся.

На расставленной кругом мягкой мебели сидели пятеро. Ирена Элиотт и Дэвидсон устроились в противоположных концах дивана рядом с креслом, занятым Баутистой. С другой стороны от Баутисты на втором диване вытянулась во весь рост Ортега.

Пятая фигура глубоко утонула в другом кресле, вытянув длинные ноги. Лицо оставалось в тени, жёсткие чёрные волосы торчали над пёстрой банданой. На коленях у незнакомца лежала белая гитара.

Я остановился перед ним.

– «Хендрикс», насколько я понимаю?

– Совершенно верно. – В голосе прозвучали глубина и тембр, отсутствовавшие прежде. Смуглые руки с тонкими, длинными пальцами прошлись по ладам, огласив теряющуюся в темноте лужайку нестройными аккордами. – Проекция базового образа, заложенная на аппаратном уровне создателями. Вот что остается, если снять слои изображений, создаваемых системой подстройки под клиентов.

– Хорошо. – Я сел в кресло напротив Ирены Элиотт. – Вы удовлетворены условиями работы?

Она кивнула.

– Да, всё замечательно.

– Давно вы здесь?

– Я? – Элиотт пожала плечами. – Где-то сутки. А ваши друзья прибыли пару часов назад.

– Два с половиной часа назад, – угрюмо поправила её Ортега. – А ты где задержался?

– Сбой, вызванный нейрохимией. – Я кивнул на фигуру «Хендрикса». – Разве он вам не говорил?

– Именно это он нам и сказал. – Её взгляд стал цепким и придирчивым, как и полагается настоящему полицейскому. – Просто мне бы хотелось уточнить, что это значит.

Я беспомощно развёл руками.

– И мне тоже. Нейрохимия «Хумало» постоянно выпихивала меня из канала, и нам потребовалось какое-то время на то, чтобы добиться совместимости. Возможно, надо будет связаться с производителями. – Я снова повернулся к Ирене Элиотт. – Насколько я понимаю, для погружения вы хотите запустить форматирование на максимальной скорости.

– Вы правильно понимаете. – Элиотт ткнула пальцем в сторону «Хендрикса». – Он говорит, что может работать с коэффициентом триста двадцать четыре, но даже с такой скоростью придётся изрядно попотеть.

– Вы уже начали внедрение?

Элиотт мрачно кивнула.

– Проникнуть туда оказалось сложнее, чем в орбитальный банк. Но я уже сделала пару любопытных открытий. Во-первых, ваша подруга Сара Сахиловская была переправлена с борта «Головы в облаках» два дня назад, а затем через шлюзовую коммуникационную систему переслана на Харлан. Так что теперь она в относительной безопасности.

– Очень рад. Полагаю, вам пришлось изрядно потрудиться, чтобы раскопать это.

– В общем, задача оказалась не из лёгких. – Элиотт кивнула на «Хендрикс». – К счастью, мне помогли.

– Ну а второе любопытное открытие?

– Да. Так вот, каждые восемнадцать часов происходит пересылка информации по закрытой линии связи на принимающую станцию в Европе. Больше без погружения ничего не могу сказать, но, насколько я поняла, пока не нужно. Похоже, я нашла то, что мы искали.

Я вспомнил автоматические пушки, похожие на лапы паука, кожистую оболочку зародышевых мешков, а также мрачных каменных стражей, подпирающих крышу базилики, и поймал себя на том, что снова улыбаюсь, отвечая на их прячущиеся под капюшонами презрительные усмешки.

– Что ж, в таком случае, – я обвёл взглядом собравшихся, – пора приступать к делу.

Глава сороковая

Это снова была Шария.

Мы поднялись с крыши башни «Хендрикса» через час после наступления темноты и влились в ночь, расцвеченную огнями воздушных транспортных средств. Ортега воспользовалась тем самым аппратом «Локхид-Митома», на котором меня сразу после выгрузки отвезли на виллу «Закат». Но когда я очутился в тускло освещённом чреве корабля, мне показалось, я опять вернулся в штурмовой отряд Корпуса чрезвычайных посланников, готовящийся к высадке в Зихикке. Все вокруг было таким же: Дэвидсон, с лицом, озарённым бледно-голубыми отсветами коммуникационного терминала, играл роль связиста; Ортега, распаковывавшая из рюкзака полоски пластыря и зарядные устройства, была санитаром. В проходе, ведущем к кабине, застыл скрюченный Баутиста, не находящий себе места от беспокойства, а ещё один незнакомый мне «ирокез» сидел за штурвалом. Наверное, на моём лице что-то отразилось, потому что Ортега, оторвавшись от рюкзака, пристально посмотрела на меня.

– Какие-то проблемы?

Я покачал головой.

– Так, немного ностальгии.

– Надеюсь, ты знаешь, о чём говоришь.

Она прислонилась к переборке. В её руке первая полоска пластыря казалась лепестком, оторванным от какого-то светящегося изумрудного цветка. Усмехнувшись, я склонил голову набок, подставляя горло.

– Это четырнадцатипроцентная, – сказала Ортега, прилепляя холодную зелёную полоску мне к шее.

Я ощутил прикосновение чего-то похожего на мелкую шкурку, и тотчас же холодный поток хлынул по ключицам глубоко в грудь.

– Кайф.

– Так и должно быть, твою мать. Знаешь, за сколько эта дрянь ушла бы на улице?

– Вот они, маленькие радости службы в правоохранительных органах.

Баутиста резко обернулся.

– Это не смешно, Ковач.

– Родж, оставь его в покое, – лениво бросила Ортега. – Он в таком состоянии, что надо прощать неудачные шутки. Пойми, это нервы.

Я поднёс палец к виску, подтверждая справедливость её слов. Ловко оторвав пластырь, Ортега отодвинулась в сторону.

– Три минуты до следующей, – сказала она. – Так?

Блаженно кивнув, я открыл рассудок для проникновения «Потрошителя».

Сначала мне было неуютно. По мере того как температура тела понижалась, воздух в салоне транспорта становился всё более жарким и спёртым. Он обжигающей влажной массой проникал в лёгкие и оставался там, и вскоре мне стало тяжело дышать. Перед глазами всё поплыло, во рту стало неприятно сухо. Баланс жидкостей в организме нарушился.

Затем в действие вступили управляющие стимуляторы, и за считаные мгновения голова очистилась от тумана, сменившегося невыносимо ярким бликом солнечного луча на лезвии ножа. Воздух перестал напоминать обжигающий бульон: нейрорегуляторы заставили жизненные системы организма откликнуться на изменение температуры тела. Дыхание превратилось в ленивое наслаждение, и каждый вдох стал глотком горячего рома в студёный вечер. Кабина транспорта и находящиеся в ней люди внезапно показались зашифрованной загадкой, разгадка к которой у меня есть, вот только нужно…

Я поймал себя на том, что на лице помимо воли появляется придурковатая ухмылка.

– У-ух ты, Кристина, это… это просто здорово. Лучше, чем Шария.

– Рада, что тебе понравилось. – Ортега взглянула на часы. – Ещё две минуты. Ты готов?

– Готов. – Сжав губы, я неумело присвистнул. – Всё что угодно. Я готов на всё что угодно.

Ортега кивнула Баутисте, вероятно, предлагая посмотреть на приборную панель.

– Родж, сколько у нас ещё времени?

– Будем на месте меньше чем через сорок минут.

– Давай сюда костюм.

Пока Баутиста полез в шкафчик над головой, Ортега, сунув руку в карман, достала гипноспрей со страшной на вид иголкой на конце.

– Я хочу дать тебе вот это, – сказала она. – Своего рода маленькая страховка от отдела органических повреждений.

– Иголка? – Я покачал головой, как мне показалось, с механической точностью. – Угу. Надеюсь, ты не собираешься вонзать в меня эту долбаную штуковину.

– Это маячок, – терпеливо объяснила Ортега. – Без него ты отсюда не выйдешь.

Я посмотрел на сверкающую иголку. Мой рассудок нарезал факты, словно овощи для салата. В морской пехоте мы использовали подкожные инъекции трассирующих элементов для того, чтобы следить за действиями бойцов, выполняющих специальные задания. Это позволяло в любой момент определить местонахождение наших людей, чтобы в случае чего вытащить их из неприятности. Если же всё проходило нормально, молекулы трассирующих элементов распадались на органические остатки в течение сорока восьми часов.

Я взглянул на Дэвидсона.

– Какой радиус действия?

– Сто километров. – Внезапно молодой «ирокез» в отсвете экрана показался мне очень толковым парнем. – Запускается только сигналом поиска. Пока мы вас не вызовем, эта штука будет молчать. Достаточно безопасно.

Я пожал плечами.

– Ладно. Куда ты собираешься его засунуть?

Встав, Ортега взяла иголку.

– В шейные мышцы. Просто и со вкусом. И близко к памяти полушарий – это на тот случай, если тебе отрежут голову.

– Очаровательно.

Поднявшись с места, я повернулся спиной, чтобы Ортеге было удобнее колоть. В затылке сверкнула острая боль, и тут же всё окончилось. Ортега похлопала меня по плечу.

– Готово. Он есть на экране?

Потыкав клавиши терминала, Дэвидсон удовлетворённо кивнул. Баутиста тем временем разложил на сиденье антигравитационную упряжь. Сверившись с часами, Ортега взяла следующую полоску пластыря.

– Тридцать семь процентов, – улыбнулась она. – Ты готов к настоящему морозу?


У меня было такое ощущение, будто моё тело погрузили в алмазы.

К тому времени, как мы долетели до «Головы в облаках», препарат уже подавил эмоциональные отклики организма и всё вокруг приобрело острые сверкающие края голой информации. Отчётливость превратилась в своеобразное вещество, в плёнку понимания, обволакивающую то, что я видел и слышал. Костюм-невидимка и антигравитационная упряжь показались мне самурайскими доспехами, а достав из кобуры шоковый пистолет, чтобы проверить установки, я буквально на ощупь почувствовал заряд, притаившийся в нём сжатой пружиной.

Это была единственная великодушная фраза в синтаксисе оружия, которым я обмотался. Все остальное было категоричными предложениями, означавшими смерть.

Осколочный пистолет, заряженный пулями с паучьим ядом, давил на рёбра рядом с шокером. Я установил значение диаметра дула на максимум. На расстоянии пяти метров один выстрел уложит целую комнату врагов, причём без отдачи и совершенно бесшумно. Привет от Сары Сахиловской.

Целая обойма термитных микрогранат разместилась в кармане на левом бедре. Каждая не больше и не толще дискеты для хранения данных. Память об Ифигении Деми.

Нож «Теббит», закреплённый нейрозащёлкой на запястье правой руки под костюмом-невидимкой. Последнее слово.

Я попытался найти в себе тот леденящий холод, который испытывал, стоя перед дверями «Закутка Джерри», но в хрустальных глубинах «Потрошителя» он был не нужен.

Пора действовать.

– Визуальный контакт с целью, – доложил пилот. – Не хотите подняться и взглянуть на малышку сверху?

Я переглянулся с Ортегой, та пожала плечами, и мы с ней прошли в кабину. Ортега устроилась рядом с «ирокезом» и надела шлемофон второго пилота. Мне пришлось довольствоваться тем, что я, отодвинув Баутисту, сгорбился в проходе. Впрочем, и отсюда было хорошо видно.

Почти вся кабина «Локхид-Митомы» выполнена из прозрачного сплава, на который проецируется приборная панель, что дает пилоту отличный обзор. Ощущение было знакомо мне по Шарии: словно летишь на слегка выпуклом подносе, на стальном языке или, быть может, на ковре-самолете, а под тобой раскинулась живописная картина. Ощущение головокружительное, позволяющее почувствовать себя хотя бы на краткий миг Богом. Я взглянул на «ирокеза», сидевшего рядом, гадая, испытывает ли он сейчас это, или же, как и я под воздействием «Потрошителя», он остаётся бесчувственным ко всему.

Сегодня ночью небо было безоблачным. «Голова в облаках» висела впереди, чуть левее, словно деревня в горах, увиденная издалека. Скопление крошечных голубых огоньков, нежно напевающих о тепле и домашнем уюте в ледяном мраке. Казалось, Кавахара для своего публичного дома выбрала край земли.

Транспорт накренился, поворачивая на огоньки. Вдруг кабина наполнилась электронным писком, и приборная панель, проецируемая на потолок, на мгновение погасла.

– Так, уже встречают, – резко бросила Ортега. – Летим вперёд. Я хочу пролететь у него под брюхом. Пусть хорошенько нас разглядят.

«Ирокез» промолчал, но транспорт клюнул носом вниз. Протянув руку к приборной панели над головой, Ортега ткнула кнопку. В кабину ворвался сердитый мужской голос.

– …в закрытом воздушном пространстве. Мы имеем полномочия уничтожать любой вторгнувшийся летательный аппарат. Немедленно назовите себя.

– Полиция Бей-Сити, – кратко представилась Ортега. – Выгляни в иллюминатор и увидишь у нас на борту полосы. Мы находимся здесь по официальному делу, приятель, так что если ты только повернешь пусковую установку в нашу сторону, я собью тебя к ядрене фене!

Последовала тишина, нарушаемая лишь электрическим шипением. Обернувшись ко мне, Ортега ухмыльнулась. «Голова в облаках» увеличивалась в размерах, набегая, словно цель в объективе головки наведения ракеты, и вдруг резко дёрнулась вверх и пронеслась у нас над головами. Пронырнув под корпусом воздушного корабля, пилот развернулся. Я разглядел огни иллюминаторов, сгрудившихся вдоль бортов гроздьями мороженых фруктов, убранные посадочные площадки и вытянутый корпус дирижабля.

– Назовите цель вашего появления, – резко произнес отвратительный голос.

Ортега выглянула из кабины, словно пытаясь отыскать на огромном сигарообразном корпусе дирижабля громкоговорители. Её голос стал ледяным:

– Сынок, я тебе уже всё сказала. А теперь выдвигай посадочную площадку.

Опять тишина. Мы описали вокруг «Головы в облаках» дугу радиусом пять километров. Я начал натягивать перчатки костюма-невидимки.

– Здравствуйте, лейтенант Ортега. – Теперь это был голос Рейлины Кавахары, но в глубинах бетатанатина даже ненависть потеряла остроту, и мне пришлось напомнить себе, что я её испытываю. В основном меня занимало то, с какой быстротой Ортегу вычислили по голосу. – Прямо скажем, мы вас здесь не ждали. У вас есть ордер на обыск? Насколько я понимаю, наши лицензии в порядке.

Подняв бровь, Ортега посмотрела на меня. Анализ голоса и на неё произвёл впечатление. Она кашлянула.

– Сейчас речь идёт не о лицензиях. Мы разыскиваем сбежавшего преступника. Если вы начнёте шуметь по поводу ордера на обыск, у меня может возникнуть подозрение, что у вас совесть нечиста.

– Лейтенант, не угрожайте, – холодно произнесла Кавахара. – Вы хоть представляете себе, с кем разговариваете?

– Полагаю, с Рейлиной Кавахарой.

В наступившей зловещей тишине Ортега торжествующе вонзила кулак в воздух и, повернувшись ко мне, улыбнулась. Стрела попала в цель. Я ощутил, как уголки моих губ тронула едва уловимая усмешка.

– В таком случае, лейтенант, вероятно, вам лучше назвать имя этого преступника. – Голос Кавахары был равнодушным, словно черты лица синтетической оболочки, не загруженной сознанием.

– Его зовут Такеси Ковач, – снова улыбнулась Ортега. – Однако в настоящий момент он загружен в тело бывшего офицера полиции. Мне бы хотелось задать вам несколько вопросов, имеющих отношение к этому человеку.

Последовала ещё одна длительная пауза, и я понял, что приманка сработала. Я разрабатывал ложь слой за слоем, используя навыки чрезвычайных посланников. Кавахаре практически наверняка известно о связи Ортеги и Райкера и, скорее всего, она догадалась, что лейтенант запуталась в отношениях с новым обитателем оболочки бывшего возлюбленного. Она должна купиться на беспокойство Ортеги по поводу моего исчезновения. Она должна купиться на её несанкционированный визит в «Голову в облаках». А если предположить, что Кавахара недавно разговаривала с Мириам Банкрофт – это практически гарантировано, – сейчас она должна быть уверена в том, что знает, где я нахожусь. Следовательно, она уверена в том, что у неё есть преимущество перед Ортегой.

Но самое главное, Кавахаре очень захочется узнать, откуда полиции Бей-Сити известно, что она находится на борту «Головы в облаках». А поскольку, скорее всего, эта информация поступила прямо или косвенно от Такеси Ковача, Кавахаре захочется узнать, откуда это известно ему. Ей захочется узнать, что именно ему известно и что он рассказал полиции.

Она захочет встретиться с Ортегой.

Застегнув на запястьях швы костюма-невидимки, я стал ждать. Мы завершали третий облёт «Головы в облаках».

– Приглашаю подняться на борт, – наконец ответила Кавахара. – Идите на посадочный маяк по правому борту. Код доступа вам сообщат.


«Локхид-Митома» был оборудован кормовой выпускной трубой, уменьшенной гражданской разновидностью пускового устройства, которое используют на военных кораблях для сброса самонаводящихся бомб и разведывательных зондов. Доступ в трубу открывался через пол главного отсека, и, скрючившись в три погибели, я разместился внутри вместе с костюмом-невидимкой, антигравитационной упряжью и своим арсеналом. Мы три или четыре раза отрепетировали это на земле, но сейчас, когда транспорт наконец заходил к «Голове в облаках», процесс вдруг показался долгим и сложным. Наконец мне удалось втиснуть в трубу последние звенья упряжи, и Ортега, похлопав по шлему, закрыла люк и похоронила меня в темноте.

Через три секунды труба раскрылась и выплюнула моё тело в ночное небо.

Я ощутил что-то вроде смутной радости, чувства, которое этой оболочке на клеточном уровне было незнакомо. Меня внезапно выпихнули из тесноты трубы и шумной вибрации двигателей транспорта в абсолютную тишину и свободу. Через толстую подкладку шлема даже не проникал свист рассекаемого в свободном падении воздуха. Как только я отлетел на достаточное расстояние от трубы, сработала антигравитационная упряжь, затормозив падение до того, как оно успело по-настоящему начаться. Я почувствовал, как завис в силовом поле – нельзя сказать, что неподвижно, а скорее, как мячик, прыгающий на струе воды из фонтана. Развернувшись, я проводил взглядом задние габаритные огни машины, съёживающиеся вдали, по направлению к туше «Головы в облаках».

Воздушный корабль нависал впереди и выше грозовой тучей, расцвеченной огоньками иллюминаторов. В обычном состоянии при мысли о том, что я представляю собой неподвижную мишень, меня бы охватил леденящий страх, но бетатанатин сгладил эмоции, оставив только чёткий поток голой информации. В костюме-невидимке я оставался чёрным, сливающимся с окружающим ночным небом, и разглядеть меня можно было только с помощью радара. Силовое поле, генерируемое антигравитационной упряжью, теоретически могло быть зафиксировано каким-нибудь датчиком, но среди возмущения, создаваемого стабилизаторами дирижабля, меня пришлось бы поискать, и поискать хорошо. Всё это было известно мне с абсолютной определенностью, не оставлявшей места для сомнений, страхов и других неприятных эмоций. Я полностью отдался «Потрошителю».

Я перевёл толкатели на осторожное поступательное движение и поплыл к массивному сигарообразному корпусу дирижабля. На внутренней поверхности забрала шлема ожили чертежи, и я увидел точки проникновения, обозначенные Иреной Элиотт красным. Одна из них, открытое сопло демонтированной кабины датчиков, призывно пульсировала рядом с надписью, выполненной чёткими зелёными буквами: «Наиболее благоприятный путь». Я начал крадучись подниматься вверх.

Сопло имело в диаметре около метра. После того как удалили датчики слежения за состоянием атмосферы, его края остались зазубренными. Сначала я просунул в сопло ноги – в антигравитационной упряжи задача очень сложная – и, ухватившись за край, словно червяк заполз внутрь по талию. Затем, развернувшись, сложил упряжь, после чего смог с трудом пробраться в отверстие и спрыгнуть на пол башни. Теперь можно отключить силовое поле.

Внутри был узкий проход, пространство, едва достаточное для того, чтобы здесь мог разместиться лежа на спине техник, проверяющий оборудование. В задней части башни, как и на чертежах, скачанных Иреной Элиотт, находился старинный воздушный шлюз, запирающийся громоздким колесом. Извиваясь, я прополз вперед так, чтобы можно было ухватить колесо. Я цеплялся костюмом и упряжью о стены тесного прохода, чувствуя, что эти действия успели полностью истощить мои силы. Я сделал глубокий вдох, пытаясь подпитать мышцы в коматозном состоянии, и, подождав, чтобы бьющееся в замедленном ритме сердце разнесло свежий кислород по всему телу, навалился на колесо. Вопреки ожиданиям, оно провернулось достаточно легко, и шлюзовой люк провалился внутрь. За ним была темнота, заполненная плотным воздухом.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации