Текст книги "В зловещей тиши Сагамора"

Глава 2

Паркер вышел из дома через заднее крыльцо. Он прекрасно видел, что Янгеровы полицейские ведут за ним попеременно слежку, дабы невольный партнер Янгера по-английски не покинул город... У Паркера, однако, был резон думать, что подчиненные вряд ли уж так намного превосходят умом начальника...

Паркер все знал и про асфальтового цвета “плимут”, дежуривший на изгибе улицы, чтобы виден был дом старика, и про веселый зелененький “додж”, далеко видный на пустырях, поставленный прямо поперек дороги через поле.

Паркеру надлежало пройти на том стыке зон внимания, когда наблюдатель в “плимуте” полагал бы, что вон там – уже не его угол обзора, а его коллега в “додже” думал бы аналогичным образом...

Паркер не пошел на пустыри, а из заднего двора Джо переместился в соседний задний двор и, близко держась домов, прошел квартала полтора. Потом он вышел на улицу и спокойно добрался до центра Сагамора.

Он хорошо помнил широкую скрипучую лестницу пожарного выхода и, легко ею воспользовавшись, поднялся в отель. Номер Тифтуса он миновал, резонно решив, что Бронзовая Ронда вряд ли осталась бы из-за пылкости женского воображения в номере, где случилось убийство ее близкого знакомого. Он постучал в следующий номер.

Дверь немедленно открыла сияющая пшеничным золотом волос Бронзовая Ронда. Она была в пушистом, розовом, словно из перьев, свитере, и прекрасно подчеркивающих ее стройные нога черных эластичных брючках. Духи у нее были все те же.

– О, привет, – сказала Бронзовая Ронда. – Ты очень кстати... Паркер, притворив за собой дверь, обернулся к ней.

– Такое ощущение, что ты куда-то собралась и теперь сидишь на чемоданах...

Серые глаза укоризненно глянули на него:

– Ты ведь сам велел мне сидеть в номере и ждать твоего звонка, видишь, у меня уже волосы дымятся от ожидания...

Паркер находился все в том же взведенном состоянии, правда сейчас его стало хоть немного отпускать. Он тихо сказал, не глядя на нее:

– Нам придется уехать из этого города. Она утвердительно кивнула.

– Мне и вообще здесь как-то неуютно...

– Но уехать мы сможем, только когда полиция сыщет убийцу Тифтуса, имей это в виду...

– Я знаю, – она потерянно кивнула, – и думаю, они теперь примутся за меня, у тебя-то железное алиби, да еще этот... Юнгер... Янгер...

– Не раздражайся, пожалуйста. Я не мог позвонить тебе ночью. У меня как раз была встреча. Но не с женщиной, с Янгером. А Тифтуса я не убивал, это правда. Вот еще... не было печали с таким связываться...

– Грешно тебе смеяться над ним, – сказала она, по-детски обиженно надувая свои прекрасные нежно-розовые губы. – Он был ужасно забавный, хотя одевался безобразно и речь у него была просто чудовищна... Но он был добрый и очень щедрый, – сказала она, – чертя по ковру носком своей черной туфельки. – Он меня буквально боготворил...

– И правильно делал, – заметил Паркер. – Правильно делал...

– Тифтус о тебе плохо не говорил никогда, – продолжала она, глядя на него исподлобья. – Он считал, что ты умнее многих его знакомых...

– Вот спасибо, – сказал Паркер.

– Но тебе, наверное, нет смысла тут больше оставаться. Это мне Риган уезжать не велел, а у тебя есть алиби...

– Нет. Все не так. Если уеду я, Ригану это совсем не понравится...

– Я не понимаю, – тряхнула она своим пшеничным золотом, – кто там ведет расследование, Риган или этот самодовольный толстяк?

– Янгер. Однако и Ригана нельзя исключать...

– Безумно радостно... Интересно все же, когда эти господа изволят отыскать убийцу?

– Уже никогда.

От неожиданности что-то дрогнуло в ее лице. Она вскочила и, подойдя, вопросительно уперлась в его стальные зрачки своими испуганными глазами. По серой радужке вокруг ее расширенных зрачков шла россыпь мелких золотых крапинок; Паркер в юности в музее минералогии видел похожие на эти глаза драгоценные камни.

– Как понять твое “никогда”?

– Я разобрался с убийцей, – неохотно сказал Паркер, тщательно выбирая слова. – Но это история длинная и не очень интересная для женских ушей...

– Не расскажешь мне?

– Нет.

– Ну ладно. На нет и суда нет, – задумчиво сказала она. – Что же будет теперь?

– А теперь мы подсунем следствию на вакантное место убийцы совсем другую фигуру...

– Какую?

– Того, кто ушел от нас по черным булыжникам ада очень и очень далеко, как выразился бы какой-нибудь твой знакомый стихотворец с Брайтон-Бич...

– Вон оно что!.. А думаешь, поверят?

– Янгер поверит. И если он прекратит следствие, Риган уже не встрянет. Он здесь только в качестве советника.

– Но как ты введешь своего кандидата в убийцы?

– А вот, чтобы мне сориентироваться, ты расскажешь мне дословно, что излагала Ригану.

– Ой, он мне совершенно не верит, я перевернула на втором допросе свои показания с ног на голову...

Паркер нервничал. Не исключено, что Янгер вздумает среди дня заглянуть в домик Джо Шира и, не застав Паркера, крупно запсихует. Паркер предпочел бы, чтоб такого не произошло и Янгер пребывал в приятном неведении по поводу своего партнера...

– Подожди, я возьму сигарету, – сказал Бронзовая Ронда.

– Дай и мне, – хмуро сказал он, понимая, что разговор не кончится быстро. Он оторвал фильтр от той слабой дамской сигаретки, что она ему протянула, и прочно уселся на стул, обтянутый черной кожей.

– Я сказала в первый раз – правду. А во второй – наоборот, сказала, что была неточна...

– Пожалуйста, подробно расскажи мне все, что говорила первый раз... Вот представь, я инспектор Риган. Начинай.

– Ну это уж чересчур... – Сев на стул и скрестив ноги. Бронзовая Ронда подняла глаза вверх, что сделало ее похожей на очень хорошенькую дорогую куклу. – Милый инспектор, когда мне было пять лет...

– Не балуйся, Ронда, у меня совсем нет времени...

– Понятно, – сказала она. – Итак, вот что было на допросе. Я сказала, что Адольф и я выбрались ненадолго в тихий городок, потому, что устали от суеты и шума, и Адольф, когда мы оформляли документы у портье, тебя увидел и чуть ли не сразу побежал повидаться с тобой... О чем вы говорили, я не знаю, но ты ударом свалил его с ног и обещал убить, если он к тебе еще полезет...

– А ты говорила, что я его притащил и увидел тебя?..

– Ну нет. Я не стала об этом... Я выдала сглаженную версию:

ты ударил его, а Тифтус вернулся и сказал мне об этом.

– Что ж тогда записано в протоколе допроса, погоди... Что Тифтус вернулся в номер и объяснил, что мною избит?..

– Да. Так.

– Постой, а как Тифтус это сказал, ну, вспомни свою версию... Упоминал мое имя или сказал, например, – тот тип, которого мы встретили в вестибюле...

Бронзовая Ронда не очень помнила детали. Она прямо так и сказала Паркеру, который, суммируя все услышанное, решил внести уже переосмысленную и отредактированную информацию в ее чудесную легкомысленную голову.

– Вот послушай! Ты сказала Ригану буквально следующее: вы с Тифтусом вселялись в отель, увидели проходящего по вестибюлю мужчину, Тифтус тебе сказал: вот мой знакомый... Спутник твой отправился в гости, вернулся и посетовал, что этот самый знакомый его избил. Верно?

– Да. Один к одному...

– Так. А что ты выдала на втором допросе?

– Я сказала, что обозналась, и в вестибюле был другой, такой же высокий человек, похожий на тебя, но не ты...

Паркер размышлял. Он сознался Ригану, что Тифтус утром заявился к нему, а позже они столкнулись в этом тесном городе. Следовало теперь, откорректировав сумму двух показаний Бронзовой Ронды, выдать иную версию, которая увела бы следствие в сторону.

Подумав, Паркер удовлетворенно кивнул.

– Послушай, вот третий вариант. Мы ничего не меняем, а только привносим некоторые свежие детали. Вы с Тифтусом увидели высокого мужчину там, в вестибюле. Тифтус заметил, что знаком с ним. Он пошел к нему, вернулся избитый, тот тип даже грозился его убить. Это все он тебе рассказал... Ты увидела меня, и в запале приняла меня за того неизвестного, он был на меня похож, такие же плечи, такие же светлые волосы... Но он был гораздо моложе меня. И ты наконец вспомнила, что Тифтус назвал его, увидев: “Да это ведь Джимми Чамберс!” Запомнила?

– Да это ведь Джимми Чамберс! – зачарованно повторила Бронзовая Ронда. – А потом?

– Потом я дам информацию о Джимми Чамберсе Янгеру, – просто сказал Паркер.

– Но ты, что ли, выдумал этого Джимми Чамберса?

– Отнюдь. У него уже были трения с законом. Риган сможет отыскать его данные в картотеке... Ну, это тебе непонятно. Но, что весьма важно, Джимми был с Тифтусом хорошо знаком...

– Но его ведь не было в Сагаморе?!

– Не было.

– Нет. Версия не пройдет...

– Как то есть не пройдет?

– Ну, у этого типа, Чамберса, будут сложности. Ты лучше выдумай другого кого-нибудь...

– Ничего подобного. Риган поднимет досье. Чамберс правда пару месяцев назад погиб при взрыве... Но об этом официальной информации нет и не будет. Так что за него не тревожься.

– Ты ручаешься, что он погиб?

– Ну конечно. Мы были в одном деле, и все произошло у меня на глазах, а я не имею обыкновения продавать своих, по крайней мере, пока они живы...

– Ладно. Когда мне теперь о нем рассказывать?

– Лучше завтра утром.

– Завтра утром будут похороны...

Паркер глядел на нее в замешательстве, пока до него не дошло, что имеется в виду Тифтус. Он сказал ей:

– Риган как раз и придет на похороны... Там ему и скажи.

– Словно бы я вдруг вспомнила, да?

– Нет, не так. Ты все вспомнила нынче вечером, но не хотела рассказывать, боялась, что Риган тебе не верит. Но вот на погребении ты решила открыться, потому что захотела отомстить за убитого!..

– А поверит ли он мне?

– Поверит, не волнуйся.

– Тогда хорошо! – У нее заметно улучшилось настроение, она встала и прошлась по номеру. – Я разыграю там сцену безутешной вдовы. Выдам по меркам первоклассного сценического искусства: плач, причитание, и все, что полагается... Простит меня Бог!

– Не переиграй, – поднимаясь, посоветовал Паркер.

– Не волнуйся. Я ведь все-таки профессиональная актриса, пусть и безработная сейчас...

– Превосходно. А я-то все думал, отчего ты такая...

–Какая?

– Легкая. И женщина и девочка одновременно. И красивая. – Паркер опустил голову. – И я все время слышу запах твоих сумасшедших духов...

– Ты все-таки уходишь? Останься! – Она подошла к нему совсем близко.

– Нет. Я не могу. В другой раз. – Это правда?

–Да.

Глава 3

Янгер позвонил ему только к двенадцати ночи. Паркер не включал света в гостиной домика Джо, и где-то к десяти вечера, когда он вернулся от Бронзовой Ронды, все терпеливо сидел в кресле, проигрывая в голове свои ходы, вопросы и ответы, свои грядущие шаги...

Он позвонил сразу, едва пришел из города, Янгеру в полицейский участок, но того не оказалось на месте, и Паркер попросил дежурного полицейского передать, чтобы Янгер сюда позвонил.

Паркер умел вот так, спокойно и молчаливо, часами слушать свои мысли – как некоторые, сидя в темной гостиной, слушают классическую музыку.

Телефон зазвонил в полночь. Это был Янгер, он, видно, прибыл откуда-то раздосадованный и, запыхавшись, нетерпеливо спросил:

– Ты нашел?

– Нет. Но поговорить обязательно требуется.

– О чем?

– Это не телефонный разговор... Приезжай, говорят тебе!

– Виллис, я ошалел от работы, и уже поздно...

– Дело не терпит промедлений. Ты пойдешь утром на похороны Тифтуса?

– Да, Риган, знаешь ли, порекомендовал... Он сам там будет.

– Ясно. Давай ко мне. Я долго тебя не задержу. Янгер что-то пробурчал, но сказал, что выезжает. Паркер поднялся, обошел все комнаты и всюду включил свет: он хоть и любил просиживать в темноте целые вечера, не желал, чтобы полицейский знал о его маленькой слабости. Он успел сварить кофе, принести его в гостиную, выкурить одну сигарету, – и тут в дверь позвонили.

Паркер открыл, и Янгер, проходя в дом, не смог удержаться от сварливой реплики:

– На улице глубокая ночь, между прочим... Ты, вообще-то, в курсе, что уже полпервого?.. Давай свои новости.

– Садись. Вот кофе. Я буду краток. Послушай меня. Вопрос первый. Ты ловишь убийцу Тифтуса. Риган занимается тем же самым. А что будет, если первым поймает он?

– Ну, убийца перейдет ко мне, поскольку я официально веду следствие...

– Ничего подобного... Ты глубоко заблуждаешься, Янгер. Преступник перейдет к тебе, лишь когда Риган всюду раструбит, что поймал его он. Вопрос второй: когда Риган поставит тебя в известность о том, что преступник теперь в его руках?

– Незамедлительно, – Янгер начинал волноваться.

– Зачем же? – смеясь, осведомился Паркер. – Ему спешить незачем. Он с чувством, с толком, с расстановкой допросит убийцу, продержит его хоть день, хоть два, составит полную картину... Что ты станешь предпринимать?

– Подам рапорт на него, прямой наводкой и по полной схеме! – возмутился Янгер.

– Ох, не смеши ты меня... В захолустном городке шеф полиции раскипятился из-за того, что заезжая важная птица ему чем-то не угодила! Ну и пойдет твой рапорт в долгий ящик...

Все это было и так до головной боли очевидно Янгеру, но он захотел сделать хорошую мину при плохой игре:

– И ладно. И пускай. Не все ли равно, кто поймает преступника?

– Вовсе не все равно. И это вопрос третий. Риган возьмет его в свои бархатные ручки, и железными клещами вытянет из него всю правду. А раз этот очкастый Риган чует, что между нами что-то есть, он станет копать глубже и дальше... Все всплывет наружу, денег уже не видать, и т.д. и т.п. Вот тебе вкратце.

Янгер нервно вытащил новую сигару, но не стал раскуривать ее.

– Как же нам быть?

– Предлагаю программу: убийцу найти, дело закрыть, Ригана вывести из игры!

– Но как? Ввести подставное лицо? А если на свет явится настоящее? Мне в жизнь не отвертеться, в случае чего...

– Никакой фильсификации, – брезгливо поморщился Паркер. – В качестве подставного будет фигурировать лишь имя, и ты вот сейчас, моментально вернешься в участок, и свяжешься с Вашингтоном, чтобы тебе срочно нашли досье на Джимми Чамберса, которого ты знаешь, как партнера убитого Тифтуса...

– Какой Джимми Чамберс? Для чего?

– Помолчи, пожалуйста, и внимательно послушай. Нынче днем я сказал тебе то, что до этого времени держал втайне. Суть этого запоздалого признания такова. Я пересказал тебе наш разговор с Тифтусом, когда мы столкнулись с ним в городе за несколько часов до его гибели. Ну, вспомни мои показания там, у Ригана... Я ведь тогда видел Тифтуса дважды – один раз у меня в номере, второй раз – возле похоронного бюро... Янгер утвердительно кивнул.

– Я вспомнил.

– Ну вот. Мы встретились, я увидел, что ему крепко засветили. Я говорю: “Кто тебя так?” а он отвечает: “Джимми Чамберс, этот мелкий фраейр...” Я еще сказал тогда: “Да что ты! А я и не знал, что этот тип в Сагаморе...” Он тогда горько так сказал мне: “Что делать, он тоже примчался на похороны”. Вот и весь рассказ. Повтори его.

Янгер повторил близко к тексту и запечалился:

– Знать бы только, кто этот Джимми Чамберс?

– Вот придет из ФБР срочный ответ, все сразу узнаешь.

– А дальше что?

– А дальше пишешь заключение, что Тифтуса убил этот Чамберс, вежливо прощаешься с Риганом и выходишь его проводить к поезду.

– Все бы ничего, да мало одного лишь твоего якобы запоздалого признания...

– Не тревожшься об этом, будут в подкрепление и другие, параллельно идущие, свидетельства...

– Скажи мне, какие?

– Терпение, и еще раз терпение. Тут самое главное, чтобы ты был несказанно удивлен, когда эти свидетельства проявятся. А сейчас не медли, поезжай в участок и тут же направь запрос. Прямо сейчас, понял? А утром скажешь Ригану так: сначала о моем запоздалом признании про этого Чамберса, потом о запросе. Ты ничего не перепутаешь?

– Обижаешь, Виллис...

– Ну вот. А как только Риган отойдет в сторону, мы на приволье сыщем и убийцу, и денежки.

– Да, вот именно, – брюзгливо начал Янгер. – Теперь о деньгах. Я все ближе и ближе к тому моменту, когда убийца будет в моих руках. Сегодня я нашел мешок и лопату, важнейшие, ключевые вещественные доказательства... А вот что в это время делаешь ты, паритетный партнер, так сказать? Пряди волос на палец мотаешь?

– Я весь дом осмотрел, – обиженно сказал Паркер. – Вот завтра, например, днем, когда Риган отойдет от нас в сторону, я планирую съездить в Омаху, досконально обследовать ту квартиру Джо...

– Виллис, не морочь мне голову! Я уже все осмотрел в той квартире, и, окажись там деньги, уж я бы их не пропустил... Паркер насупился.

– Квартиру надо обследовать капитально, а не так, как ты, – в спешке и между дел... Я съезжу один, ты не против?

– Да никогда в жизни я не пущу тебя одного! Паркер пожал плечами.

– Значит, поедем вдвоем. На твоем “форде”. Заезжай за мной к трем часам.

– А думаешь, к этому времени Риган от нас отойдет?

– Почему бы и нет! Смотри. Запрос уходит с пометкой “срочно”, к утру будет ответ. К полудню Риган уже не у дел.

– Ну, если будет так, я приеду. Если нет – не обессудь...

– Все, не теряй времени, отправляй запрос, а Ригану скажи завтра, что послал его нынче днем...

– Да. Я понял. Все. Ухожу.

Паркер постоял минуту на крыльце, вглядываясь в сырую темноту, потом, заперев парадную дверь, вернулся в дом, и тут же вышел через заднее крыльцо, двинулся, прижимаясь к задворкам, повторив тот же самый маневр, что и несколько часов назад, когда ходил к Бронзовой Ронде.

Завтра, да, завтра, понадобится ему пистолет, и необходимо теперь найти его...

Центр городка был абсолютно пустынен и тих, пахло росой и пылью, как на деревенской улице. Нигде не было видно ни одного прохожего.

На главной улице шли ряды примыкающих друг к другу магазинчиков, но и там, в их темных недрах, только подсвеченные изнутри электрические часы призрачно светились, как многочисленные луны, да кое-где пульсировала то белым, грозовым, то фиалковым огнем неисправная неоновая трубка на какой-нибудь вывеске.

И лишь отель да железнодорожный вокзал ярко освещались огнями, они, сияющие многочисленными лампочками, стояли, как нарядно освещенные корабли в тихом и темном ночном море.

Недалеко от главной улицы, в совершенно темном переулке, Паркер в предыдущий свой выход обнаружил магазинчик спортивного инвентаря и сейчас направился прямо к нему. С тыла здания, возле черного хода, тускло блестело окошко. Отжать подъемную раму вверх оказалось делом несложным. Паркер забрался внутрь, и ощутил запах сыромятных кож, оружейной смазки и футбольных мячей. Стеной стояли ружья. Он подошел к чуть видной во тьме витрине, и там обнаружил то, что искал. Это был “инвер-джонсон” двадцать второго калибра, с коротким стволом, как раз по руке Паркера.

Взяв коробку патронов, он выбрался через окошко, аккуратно приведя раму в прежнее состояние, чтобы служащие наутро не сразу заметили его ночной визит.

Из темноты и сырости ночи Паркер вернулся в тепло джошировского дома, включил на кухне свет и, присев к столу, занялся пистолетом: разобрал его, вытер тряпицей смазку, вновь собрал, зарядил и лег спать, положив пистолет под подушку в той уютной гостевой спальне, где ночевал когда-то еще при жизни Джо.

Глава 4

Паркер поздно проснулся в гостевой спаленке Джо – усталость наслаивалась на усталость, две бессонные ночи дали себя знать, – он проспал почти до двенадцати.

Спаленка была наполнена янтарным светом и блеском – это солнце гуляло по шафрановым шторам; весело вставать в такой день, если б не темные тени, вступающие в сознание одна за другой: одна – легкость, худощавого, словно обточенного жизнью старика, другая – долговязого малого, с лицом, усыпанным веснушками...

Паркер успел приготовить кофе и основательно позавтракать эскалопом, омлетом, паштетом и сыром, когда в дверь позвонили.

Паркер отворил. На пороге стоял Риган в каком-то простецком дешевом дорожном плащике. Паркер вежливо пригласил его:

– Проходите.

Физиономия у Ригана была такая, словно он только что за стойкой по ошибке хватил стаканчик уксусу.

Он вяло кивнул Паркеру, вошел и безрадостно произнес:

– Надо бы переговорить...

– О чем речь, – с бодрой готовностью ответил Паркер, закрывая дверь. – Как будем говорить: без протокола?

Риган состроил презрительную и одновременно высокомерную гримасу:

– Нет уж, увольте, я больше не связан с тем делом...

– Простите, не в курсе... прошу вас, проходите, садитесь.

Риган вошел в гостиную, но садиться не стал. Он одобрительно оглядел обстановку, подошел к акварелькам на стене, пощурился сквозь золотые очки на книжную полку и остался стоять, прислонясь к подлокотнику глубокого кресла.

Не стал садиться и Паркер. Он почтительно, и все же как равный на равного, глядел на коротковолосого, в затрапезном плащике полицейского, чем-то неуловимо напоминающего школьного учителя, видя и волевой четкий рот, и зоркие глаза его за стеклами очков, понимая, что этот человек не свернет с дороги, даже если у него в стволе останется единственный патрон...

– Ну как, вы сыскали убийцу Тифтуса? Риган не без сарказма ответил:

– Да об этом, по-моему, ты знаешь получше меня... – Он продолжал озирать гостиную. – Жаль, я не застал в живых Джозефа Шардина. По-моему, он та загадочная центральная фигура, вокруг которой и вертится все дело...

– А почему вы думаете, что я знаю лучше, чем вы? – спросил Паркер.

– Ты ведь, собственно, его и разрешил, дал нам звено, которого недоставало, ну и вот итог... – Риган был устало-насмешлив, но говорил не обидно.

– Этот самый Джимми Чамберс?

– Да, – почему-то зевнув, ответил Риган.

– И он, как по всему выходит, убийца Тифтуса?

– Вероятно. Эбнер пляшет и поет от восторга.

–А вы?

– А я – нет. Но это теперь не имеет никакого значения, потому что расследование прекращено.

– А ведь вы, мистер Риган, все хотите задать мне какие-то вопросы. Давайте, я попробую ответить...

– Зачем тебе это, тем более – сейчас?

– Я предпочел бы объясняться все-таки в вами, нежели с местными полицейскими.

Риган хмуро поглядел на него и поправил очки.

– Не исключено, что сейчас ты вполне искренен... Непонятно только, отчего ты так поздно вспомнил о Чамберсе. У тебя что, провалы в памяти?

Паркер не удержался и улыбнулся:

– Да я сначала решил, что он ни при чем, потом, когда убийцу все не находили, стал исподволь его подозревать; у него и судимость, по слухам, уже была... Вам говорить не стал, вы бы сразу все следствие, как одеяло, перетянули на этого Чамберса, – а если он не виновен? А виновен – какой мне резон покрывать его? Он арестован хоть?

– Нет. Его нет здесь, – покачал головой Риган.

– Ну, это его коронный номер – убить и скрыться... Он предпочитал самолеты...

– Да, все как-то утряслось, распределилось по ячейкам, жаль только, что слишком поздно... Знаешь, как в калейдоскопе – потрясешь горстку стекляшек, глянешь в картонную трубку – а они выстроились в стройный узор. Все зависит от системы зеркал... Между тобой, Рондой Сэмуэльс и Эбнером тоже ведь имеется пока необъяснимая для меня связь...

– Что касается Ронды Сэмуэльс, я познакомился с кей уже после убийства Тифтуса...

– Охотно верю... А что вас связывает – не понимаю. – Ригану надоело стоять на одном месте, он принялся разгуливать по комнате, как по музею, время от времени наклоняя голову набок и рассматривая антикварную мебель. – Да, центральная фигура – Шардин. Умирает старик, на похороны съезжаются трое: два уголовника, третий бизнесмен, он летел из Майами... Один уголовник зачем-то именно здесь прикончил другого, а импозантный бизнесмен почему-то стал закадычнейшим дружком начальника полиции и нежным советчиком скорбной загорелой леди... Странно, странно, господа присяжные заседатели...

Да-с. Загорелая леди то признает в нем убийцу, то уверяет, что она, ах, извините, ошиблась; а то вдруг вспоминает о неком призрачном злодее Чамберсе, а о нем-то уже немного раньше вспомнил и бизнесмен. Странно все, не так ли. Виллис? Я до нынешнего утра слыхом не слыхивал ни о каком Чамберсе, а теперь, кажется, даже птицы на ветках четко произносят: “Чамберс, Чамберс...”

Паркер вновь не мог удержаться от улыбки:

– Янгер вчера узнал о Чамберсе... А дама что?

– Ну да, ты ведь не знаешь, тебя не было на погребении... Она именно сегодня утром вдруг вспомнила, как Тифтус называл того, кто его избил. Это был, разумеется, Чамберс...

– Тифтус и мне это говорил, – подтвердил Паркер. Риган поглядел на Паркера и внезапно заскучал. Он вновь заходил по гостиной.

– От чего, интересно, умер Джо Шардин?

– От сердечного приступа.

– Эту версию передо мной уже проиграли, это я слышал... Ну ладно. Все, Виллис. Меня интересовало, отчего ты раньше ни звука не проронил о Чамберсе... Ты дал мне ответ.

– Я сказал вам правду...

Риган, пожав плечами, повернулся к выходу, небрежно бросив:

– Не сомневаюсь... В конце концов у меня об этой истории голова болеть не должна. Легендарного Чамберса арестуют, а что всплывет на суде – кто его знает. Мне любопытна концовка этой истории.

– Мне тоже, – вежливо вставил Паркер. Риган сказал уже в прихожей, стоя лицом к солнечному свету и затылком к Паркеру:

– С тобой было любопытно познакомиться. Виллис... – Ответ на эту стереотипную фразу, произносимую столь часто и по самым разным поводам, – не предусматривался. Паркер отворил дверь. Риган повернул на пороге коротковолосую голову.

– Ты, видимо, скоро покинешь Сагамор?

– Не исключено...

– Ну – тогда до свидания, Чарльз Виллис.

– До свидания.