Текст книги "Парадокс долга. Новый путь к процветанию без кризиса"

Это наглядно показывает, как государственные программы социальной помощи, включая предложения по введению безусловного базового дохода[72]72
  Безусловный базовый доход – концепция, согласно которой государство регулярно выплачивает некоторую сумму денег всем людям из определенного сообщества. (Прим. пер.)


[Закрыть], могут в итоге привести к тому, что 10 % наиболее обеспеченных людей станут еще богаче, хотя целью предлагаемых мер является отнюдь не это. Я не хочу сказать, что эти программы не приносят пользы обездоленным: эти деньги действительно спасают людей во время бедствий и несчастий. Просто средства, полученные в рамках этих программ, в основном тратятся в организациях, где владельцами или руководителями (а иногда теми и другими) являются верхние 10 %. Сторонники программ социального обеспечения и безусловного базового дохода могут возразить, что более продуманная политика позволила бы избежать непредвиденных последствий, связанных с ростом благосостояния богатых, и, хотя это отчасти верно, при нынешнем уровне неравенства трудно сделать это достаточно правильно, чтобы избежать дальнейшего усугубления неравенства.

Заметим, что чеки помощи, подобные тем, что рассылались во время пандемии, в экономике являются исключением. Гораздо чаще Сэм и другие люди, оказавшиеся в аналогичном положении, не получают чек, а занимают 1200 долларов, чтобы оплачивать насущные расходы в отсутствие дохода. Если мы возьмем тот же самый сценарий, где Сэм теперь получает необходимые ему средства за счет займа, то станет очевидно, что долг домохозяйств с низким уровнем дохода может увеличивать богатство группы с высоким уровнем дохода, и это происходит регулярно. На деньги, полученные от кредита, Сэм покупает продукты в супермаркете Лауры, и Лаура снова получает выгоду, поскольку у нее повышается доход и растет курс акций. Тем временем Сэм потратил то, что взял в долг, поэтому его чистые активы, скорее всего, уменьшились.

Насколько мы можем судить, на практике заработная плата нижних 60 % населения просто недостаточно высока для того, чтобы эта многочисленная категория людей смогла накопить значительную долю в какой-то недвижимости или акционерном капитале, поскольку домохозяйства этой группы в основном тратят практически все, что зарабатывают. Но даже если их зарплата будет регулярно увеличиваться, обгоняя инфляцию, и в результате они улучшат и покупательную способность, и материальное положение, неравенство продолжит расти, поскольку основной урок этих глав гласит: долг всегда растет быстрее, чем ВВП. Это увеличивает стоимость акций и недвижимости, а объемы акций и недвижимости у верхних 10 % гораздо больше, чем у нижних 60 %.

Конечно, не все неравенство определяется динамикой долга. Также имеют значение жизненные обстоятельства, образование, семейные ресурсы, методы налогообложения и оплаты труда, а также ряд других факторов, однако динамика долга является одной из основных – и критически упускаемых – частей уравнения.

Тома Пикетти в своей весьма влиятельной книге «Капитал в XXI веке»[73]73
  Книга французского экономиста Тома Пикетти (род. 1971) «Капитал в XXI веке» (фр. Le Capital au XXIᵉ siècle) посвящена экономическому неравенству в Европе и США начиная с XVIII века. Первоначально была опубликована на французском языке (2013), английский перевод вышел в 2014 году (Capital in the Twenty-First Century, Harvard University Press, 2014). (Прим. науч. ред.) Русский перевод: Пикетти, Т. Капитал в XXI веке. М.: Ad Marginem, 2015. (Прим. пер.)


[Закрыть] аналогичным образом отмечал, что неравенство будет увеличиваться, поскольку богатые владеют наибольшей долей активов, создающих богатство. Если богатые владеют большей частью активов, а активы растут быстрее, чем доходы, то, по его мнению, пока доходность от инвестиций превышает темпы экономического роста, неравенство будет неизбежно усиливаться. В США послевоенного периода, безусловно, дела обстояли именно так. Я делаю еще один шаг вперед и утверждаю, что именно неизбежный вечный рост долга – причина повышения доходности активов, поскольку сам долг увеличивает стоимость акций и недвижимости.

РЕЗЮМЕ ПО ВСЕМ ДОЛГАМ

До настоящего времени мы рассматривали три ключевых элемента создания чистой стоимости домохозяйств:

• банковское кредитование, которое создает новые деньги «из воздуха»;

• выпуск акций, стоимость которых в результате роста курса может превысить общую сумму долга и депозитов, использованных для их оплаты;

• рост стоимости земли, который в значительной степени является функцией долга, но также может создавать чистую стоимость «из воздуха».

Хотя они, возможно, выглядят и кажутся финансовыми чудесами, они возникают из строгого и формального мира дебетов, кредитов и долга.

Мы видели, что в некоторых важных аспектах долг, акционерный капитал и недвижимость – всего лишь перенос доходов из будущего в настоящее. Чистая стоимость физического или юридического лица – это в конечном счете текущее выражение будущих доходов, которые приносят принадлежащие ему активы после вычета долгов. И на основании всего, что обсуждалось на предыдущих страницах, вполне разумно утверждать, что значительная, а может быть, и основная часть финансовой ценности в экономике прямо или косвенно зависят от наличия и роста долга.

Теперь мы можем дополнить общие наблюдения о макроэкономике, которые я изложил во введении (дополнения выделены курсивом):

• отношение долга к доходу в экономике почти всегда растет, что приводит к серьезным последствиям – как положительным, так и отрицательным;

• деньги сами по себе создаются за счет долга;

• для экономического роста необходимы новые деньги, а значит, и новый долг;

• в результате долг почти всегда растет так же быстро, как ВВП, или быстрее. Это означает, что все экономические системы со временем привлекают все больше заемных средств;

• долг всегда растет быстрее, чем ВВП, потому что долг на расходы (долг первого типа) соответствует росту ВВП, а долг на покупку активов (долг второго типа) добавляется сверх этого;

• чем больше государство тратит, тем больше растет чистый доход домохозяйств;

• рост общего долга приводит к увеличению богатства домохозяйств и национального богатства или капитала. Бо́льшая часть богатства возможна только при наличии долга у других людей или организаций. По мере роста богатства должен расти и долг. При этом чем больше растет государственный долг, тем больше увеличивается чистая стоимость домохозяйств. Этот рост богатства происходит в основном за счет увеличения стоимости недвижимости и акций, поэтому на коротких отрезках он может сильно колебаться;

• значительная, а то и основная часть финансовой стоимости основана на долге. Иначе говоря, почти вся финансовая стоимость, независимо от того, приписывается ли она доходу, земле или чему-либо еще, реализуется и монетизируется через долг;

• существует прямая причинно-следственная связь между мягкостью кредитной политики заимодавцев, темпами роста задолженности и ростом стоимости активов, будь то обыкновенные акции, недвижимость или целые компании;

• в то же время рост долга приводит к усилению неравенства, в частности, потому, что домохозяйства со средним и низким уровнем дохода несут непропорционально большую относительную долю долгового бремени всех домохозяйств. По сути, в экономических системах, основанных на долге (а именно так сейчас функционирует мир), рост неравенства неизбежен, если только не происходят какие-либо существенные противодействующие перемены, например кардинальное изменение налоговой политики страны;

• дефицит платежного и торгового баланса способствует увеличению долгового бремени частного сектора;

• общее увеличение долга, особенно долга частного сектора, в конечном итоге замедляет экономический рост и может привести к экономическим катаклизмам.

Имея такой набор экономических наблюдений, перейдем к остальным странам «Большой семерки», чтобы проверить, насколько эти наблюдения применимы к экономикам, некоторые из которых отличаются от США по ключевым параметрам.

4
Стратегии роста

Рассмотрев ключевые элементы, определяющие рост и создание богатства в США, мы переходим к изучению парадокса долга в других странах «Большой экономической семерки»[74]74
  Напоминаем, что автор имеет в виду семь крупнейших экономик мира, выделенных черным на диаграмме 4.1 (в порядке убывания): США, Китай, Япония, Германия, Великобритания, Индия, Франция. Не путать с неформальным международным клубом «Группа семи» (Group of Seven, G7), «Большой семеркой», в которую входят США, Великобритания, Франция, Германия, Канада, Италия, Япония. (Прим. науч. ред.)


[Закрыть]. Эти страны принципиально отличаются друг от друга, и больше всего о функционировании долга можно узнать из поразительных различий между Китаем, Германией и остальными пятью странами.

МОДЕЛИ ЭКОНОМИК

Для начала рассмотрим размеры этих экономик и макросекторы, которые в них доминируют. На рис. 4.1 показан относительный размер ВВП (на основе обменного курса) для стран «Большой экономической семерки», трех следующих по величине экономик и остального мира (ROW) в 2021 году. Экономики США (23,0 трлн долларов) и Китая (17,7 трлн долларов) возвышаются над всеми остальными, но стоит отметить, что Индия[75]75
  Хотя Индия заслуживает пристального внимания, макроэкономические данные по ней, к сожалению, весьма скудны, как мы увидим далее в этой главе.


[Закрыть] сейчас находится на одном уровне со «зрелыми» экономиками Великобритании и Франции. Следующей по величине экономикой после «Большой семерки» является Италия, которая с объемом 2,1 трлн долларов значительно уступает Франции, наименьшей из «Большой семерки» с 2,9 трлн долларов. В совокупности страны «Большой семерки» дают 62 % мирового ВВП.

Рис. 4.1. Мировой ВВП, 2021

При построении модели для каждой экономики «Большой семерки» полезно определить, какой макросектор чаще всего демонстрирует наибольшие убытки, поскольку, как мы уже говорили, этот сектор фактически определяет чистый доход других макросекторов экономики. Пять из семи экономик придерживаются американской парадигмы, при которой государственные расходы и дефицит увеличивают чистый доход частного сектора, в первую очередь домохозяйств, так что эти два показателя примерно компенсируют друг друга. В свою очередь, дефицит государственного бюджета приводит к снижению чистых активов государства, что способствует росту чистых активов домохозяйств и остального частного сектора. Это классическая модель долга и расходов государства. В этой модели выгода от государственных расходов может распространяться как на нефинансовые предприятия, так и на домохозяйства, хотя и в разной степени. В некоторых странах, например в США, большая часть государственных расходов идет на благо домохозяйств, в то время как в других странах, например в Японии, относительно больше идет на благо нефинансовых предприятий. Помимо США, по модели долга и расходов государства живут Великобритания, Франция, Индия и Япония.

Термин «модель» означает, что это определяющая, пусть и непреднамеренная характеристика экономики. Он не означает, что данный подход является превосходным или приводит к лучшим результатам для экономики, даже если именно это и происходит, что станет ясно при рассмотрении альтернативных моделей.

До сих пор я говорил о том, что страна имеет стратегию долга и расходов государства. Под этим я подразумевал, что экономика действительно функционирует в основном в соответствии с данной конкретной моделью, а не то, что политики и власти страны намеренно придерживаются этой модели или даже вообще подозревают о ней. Действительно, есть основания утверждать, что некоторые правительства не вполне осознают, что они руководствуются стратегией долга и расходов государства, и, возможно, пришли к ней случайно. Не менее разумно утверждать также, что некоторые правительства вообще не имеют обдуманной экономической стратегии, а их подход является просто побочным продуктом более широких экономических и социальных обстоятельств, а также политических компромиссов и переговоров.

Спешу добавить, что модель долга и расходов государства наиболее эффективно работает в масштабных развитых экономиках с глубокими и устоявшимися рынками государственного долга. Меньшие по размеру, менее развитые страны, особенно те, которые совершают займы в иностранной валюте и являются чистыми импортерами, гораздо меньше подходят для модели долга и расходов государства. Правительство небольшой страны, берущее кредит в иностранной валюте и имеющее дефицит торгового баланса, прибегает к рискованной стратегии, которая может легко привести к девальвации и кризису займов. Однако динамика развития меньших экономик – тема для другой книги.

Германия кардинально отличается от США тем, что макросектор с наибольшим убытком – это ROW, поскольку торговые партнеры Германии в совокупности демонстрируют большие чистые убытки в чистом объеме торговли с Германией. Иными словами, Германия продает другим странам больше, чем другие страны продают Германии. Это модель чистого экспорта (нетто-экспорта). Здесь я использую термины «чистый доход» и «чистый убыток» (вместо «профицита» и «дефицита»), чтобы подчеркнуть, что частный сектор Германии при торговле зарабатывает больше, чем тратит, что приносит огромную пользу немецкой экономике, в то время как торговые партнеры Германии тратят больше, чем зарабатывают, и, как правило, вынуждены брать кредиты для покрытия разницы, что в целом наносит им ущерб. Использование такого термина, как «дефицит», создает впечатление благотворности процесса, в то время как в действительности дефицит оказывается невыгодным для нетто-импортера (чистого импортера).

Ситуация в Китае отличается как от модели долга и расходов государства, так и от модели чистого экспорта, поскольку, как мы увидим в отчетах о прибылях и убытках из этой главы, в Китае самые большие чистые убытки несет сектор нефинансовых предприятий. Китай использует очень высокие чистые убытки этого сектора для повышения чистого дохода домохозяйств. Нефинансовые предприятия Китая демонстрируют большие убытки потому, что отчеты о прибылях и убытках для страны составляются в основном по кассовому методу; однако большинство нефинансовых предприятий отчитываются о своих результатах по методу начисления, то есть они откладывают или избегают признания определенных расходов, и поэтому показывают прибыль[76]76
  В бухгалтерском учете используются два различных метода: метод начисления и кассовый метод, согласно которому сделки и другие события включаются в отчетность только по факту получения или выплаты денежных средств. Принципиальное отличие между ними состоит в том, что при методе начисления доходы и расходы учитываются в том периоде, к которому они напрямую относятся, а при кассовом признаются сразу, в момент поступления или списания денег со счета. (Прим. науч. ред.)


[Закрыть]. Далее в этой главе мы обсудим это принципиальное различие. Пока же достаточно знать, что убытки нефинансовых предприятий Китая полностью финансируются за счет займов у банков и других кредиторов, так что потребности этого макросектора в денежных средствах полностью удовлетворяются.

Займы, выдаваемые китайскими банками и другими кредиторами нефинансовым предприятиям Китая, зачастую не укладываются в рамки здравого кредитования, используемого кредиторами в других странах «Большой экономической семерки». Кредиты, выданные девелоперской компании Evergrande (официально – China Evergrande Group), по которым в 2021 и 2022 годах были допущены дефолты, свидетельствуют о широком распространении чрезмерного кредитования в Китае; эти кредиты настолько выходили за границы благоразумного кредитования, что Evergrande оказалась компанией с самым крупным долгом в мире. К 2021 году сумма долговых и иных обязательств Evergrande значительно превысила реальную стоимость ее активов и составила более 300 млрд долларов. Все эти заемные средства предназначались для строительства жилых зданий, многие из которых так и не были проданы, а некоторые – проданы до начала строительства, но так и не построены; в общей сложности в Китае скопилось от 50 до 100 млн пустующих жилищных единиц. Одновременно с накапливанием долгов Evergrande выплачивала миллиардные дивиденды состоятельным акционерам. Компания получала кредиты, несмотря на то что нарушала недавно сформулированное в Китае правило «трех красных линий» для застройщиков, согласно которому отношение общего объема долговых обязательств к активам должно составлять не более 70 %, отношение чистой задолженности к собственному капиталу – не более 100 %, а отношение денежных средств к величине краткосрочной задолженности – не менее 100 %.

Короче говоря, китайское правительство использует для «перекачки» доходов в сектор домохозяйств не государственный сектор, а сектор нефинансовых предприятий (хотя, возможно, это и не входило в изначальные намерения правительства). Это модель долга и расходов предприятий, и среди стран «Большой экономической семерки» она характерна исключительно для Китая. На самом деле любой другой стране было бы трудно использовать описанный подход, поскольку, в отличие от Китая, она не обладает полным государственным контролем как над нефинансовыми предприятиями, так и над банками и другими кредиторами. Если же учесть степень государственного контроля над нефинансовыми предприятиями в Китае, можно утверждать, что это просто вариация на тему долга и расходов государства.

Китай придерживается этой экономической стратегии с тех пор, как в 1980-х годах правительство внедрило элементы капиталистической экономики. Легко представить, что руководители коммунистического правительства того времени стремились догнать развитые страны, и одним из способов для достижения этой цели оказалось стимулирование развивающегося сектора нефинансовых предприятий к строительству большого количества жилых домов, общественных зданий и объектов инфраструктуры, которое финансировалось за счет банковского кредитования. Попутно счастливо обнаружилось, что это привело к повышению дохода китайских домохозяйств в целом (в виде зарплаты), а ВВП рос быстрыми темпами. Поэтому правительство просто усилило такую практику.

Все три модели требуют значительного роста долга для увеличения чистого дохода и чистой стоимости домохозяйств: государственного долга в случае США и других стран с государственным долгом и расходами; долга частного сектора в ROW в случае Германии; долга нефинансовых предприятий в случае Китая. Пределы роста для каждого из этих типов долга означают пределы для каждой экономической модели.

При более детальном изучении подходов к долгу, применяемых в странах «Большой экономической семерки», мы разберемся со структурой долга для каждой страны – чтобы понять ее долг в контексте доходов и активов, как мы это делали для США на рис. 2.8[77]77
  Более полный набор отчетов о прибылях и убытках и балансовых отчетов по каждой стране можно найти в Приложении G «Отчеты о прибылях и убытках и бухгалтерские балансы для “Большой экономической семерки” по макросекторам, включая дебиторскую и кредиторскую задолженность, а также задолженность финансовых компаний», доступном онлайн по адресу paradoxofdebt.org.


[Закрыть].

Прежде чем перейти к рассмотрению каждой из этих стран, я хотел бы сделать еще одно замечание. Стране проще всего наращивать ВВП при высоком приросте населения, и (как уже отмечали многие до меня) обычно быстрый экономический рост решает проблемы, а медленный – вызывает их. Однако в большинстве этих стран, прежде всего в Китае, Германии и Японии, темпы роста населения замедляются или фактически падают, что предвещает снижение роста ВВП. Замедление роста населения будет все чаще создавать проблемы для роста ВВП в этих странах и поэтому заслуживает отдельного исследования, дополняющего идеи, изложенные в данной книге. Среди крупных развитых стран наиболее благоприятные тенденции роста населения в контексте роста ВВП наблюдаются в США[78]78
  Рост численности населения благоприятен в смысле его влияния на рост ВВП. Необходимо учитывать и другие проблемы, в частности воздействие на окружающую среду.


[Закрыть]. Индия, развивающаяся страна, имеет сравнительно молодой демографический профиль и сравнительно высокие темпы роста населения.

ФРАНЦИЯ – СЛУЧАЙ DÉJÀ VU[79]79
  Дежавю́ – уже виденное (фр.). (Прим. пер.)


[Закрыть]

Мы начнем с экономики Франции, поскольку она, как и американская, использует модель долга и расходов государства. Таким образом, многие выводы о долгах в американской экономике, сделанные на основе анализа из главы 2, применимы и здесь.

Как показано на рис. 4.2, за последние полвека совокупный долг Франции стремительно рос. За период с 1970 по 2021 год он взлетел с 115 % до 346 % ВВП. Очень высокие темпы роста частного долга в период с 1986 по 1993 год и с 2003 по 2009 год привели к избытку производственных мощностей[80]80
  Избыток производственных мощностей (иногда также «избыточная мощность») – это ситуация, когда у бизнеса больше производственных мощностей, чем необходимо для удовлетворения текущего спроса. Это может произойти по разным причинам, таким как изменения в рыночных условиях, новая технология или изменения в предпочтениях потребителей. (Прим. науч. ред.)


[Закрыть], сокращению бюджета и рецессии во Франции в начале 1990-х годов, а затем ситуация повторилась после мирового финансового кризиса 2008 года. Сразу после обоих этих проблемных периодов государственный долг увеличился, поскольку правительство прибегало к увеличению дефицита, чтобы поддержать восстановление экономики. Начиная с 2013 года во Франции сохраняется высокий уровень частного долга, что потенциально может привести к возникновению пагубных избыточных мощностей. Всплеск задолженности, наблюдаемый в 2020 году, отражает сочетание расходов на помощь при пандемии (включая увеличение выплат по французским программам пособий при безработице), и падения ВВП. Таким образом, несмотря на различия в причинах, сроках и масштабах, в целом французский долговой опыт за последние несколько десятилетий напоминает американский.

То же самое наблюдается, когда мы углубляемся в данные по макросекторам Франции в динамике. Тенденции чистого дохода во Франции четко отражают ту же парадигму, что и в США: увеличение государственных расходов запускает рост чистого дохода сектора домохозяйств, что видно по тому, как линии доходов домохозяйств и государства на рис. 4.3 практически зеркально отражают друг друга.

Рис. 4.2. Структура долга Франции, 1970–2021

Совокупный чистый внутренний доход во Франции отрицателен из-за небольшого, но сохраняющегося дефицита торгового баланса страны с остальным миром. Как и в США, совокупный чистый внутренний доход и чистый доход в ROW являются отражениями друг друга.

Как и в США, резкое увеличение государственных расходов на помощь при пандемии привело к столь же резкому увеличению чистого дохода и чистой стоимости домохозяйств. Мы также видим, что заметная и, возможно, некомфортная – для Франции – часть этой помощи оказалась в руках ROW; в основном потому, что экспорт Франции во время пандемии пострадал больше, чем импорт.

Имеющиеся на момент написания этой книги данные недостаточно актуальны, чтобы достоверно определить, усугубило ли увеличение государственных расходов неравенство во Франции – да и в других странах «Большой экономической семерки». Для этого придется дождаться обновления показателей неравенства (таких, как концентрация активов в верхних процентилях) и баз данных по налогам. Пока же можно предположить, что неравенство действительно выросло – и, возможно, значительно. Напомним, что в США верхние 10 % домохозяйств владеют более 60 % всех акций, недвижимости и ценных бумаг, принадлежащих всем домохозяйствам, а нижние 60 % – менее 15 %.

Рис. 4.3. Чистый доход Франции по макросекторам, 1995–2021

Кроме того, как мы видели из данных распределенных финансовых счетов ФРС, в 2019–2021 годах доля богатства верхнего 1 % в США достигла максимального значения за всю историю наблюдений. Тома Пикетти, опираясь на налоговые документы, приходит к выводу, что не только в США, но и в других крупных странах наблюдалось столь же неравномерное распределение активов между гражданами. Рис. 4.4 взят из World Inequality Database (Базы данных по мировому неравенству), ставшей результатом его исследований. На нем показано, как растет доля богатства верхних 10 % в странах «Большой экономической семерки» начиная с 1980-х годов, когда произошел «большой долговой взрыв» (перед этим в течение нескольких лет этот показатель в основном снижался). Доля богатства, принадлежащего верхним 10 %, крайне высока во всех странах «семерки»: от 57 % в Соединенном Королевстве до 71 % в США. Когда поступят данные за годы, не вошедшие в настоящий обзор, я ожидаю, что мы увидим сохранение или увеличение концентрации богатства по изложенным выше причинам. Самый высокий уровень неравенства богатства наблюдается в США и Китае – именно в тех странах, где фиксируется наибольший рост стоимости активов.

Рис. 4.4. Доля богатства верхних 10 % в странах «Большой экономической семерки», 1980–2019

Поскольку во всех странах «Большой экономической семерки» верхние 10 % владеют столь значительной долей ключевых активов, формирующих богатство, а стоимость этих активов выросла во время пандемии вследствие поддержки со стороны государства и центральных банков, вполне обоснованным является вывод о том, что верхние 10 % в странах «семерки» получили наибольшую долю выгод от государственных расходов на помощь при пандемии. Также разумно предположить, что, как и в случае с Сэмом из Кредитландии, о котором шла речь в главе 3, непропорционально большая часть расходов на помощь при пандемии пришлась на компании и организации, прямо или косвенно принадлежащие этим 10 % или управляемые ими. Если данные подтвердят, что это так, то, значит, пандемия привела к росту неравенства не только в США, но и во Франции и других экономиках «Большой экономической семерки».

Дефицит бюджета во Франции вызвал небольшое снижение чистых активов государства из-за повышенного выпуска государственных долговых обязательств. Однако это снижение было более чем скомпенсировано значительным ростом чистой стоимости макросекторов домохозяйств и нефинансовых предприятий. Как показано на рис. 4.5, с 2000 по 2020 год чистая стоимость домохозяйств во Франции увеличилась с 339 % до 584 % ВВП, в то время как чистые активы государства снизились с 29 % до 10 % ВВП.

Рис. 4.5. Чистая стоимость для Франции по макросекторам, 1995–2020

Этот прирост чистой стоимости в секторах домохозяйств и нефинансовых предприятий двояким образом связан с повышением государственного долга. Во-первых, значительная часть государственных расходов оказалась на банковских счетах домохозяйств. Во-вторых, поток денежных средств, предназначенных для оказания помощи, привел к росту стоимости акций и недвижимости. И мы снова видим, как на уровне национальной экономики работает ключевой принцип двойной бухгалтерии: снижение чистой стоимости государства является частичной причиной роста чистой стоимости домохозяйств.

Одно из явных различий между Францией и США заключается в том, что во Франции макросектор государства имеет положительную чистую стоимость, хотя и быстро снижающуюся по мере роста государственного долга. В то же время в США государственный сектор имеет значительную отрицательную чистую стоимость. Во многом это объясняется тем, что французское правительство, включая местные органы власти, владеет значительным количеством акций и других финансовых активов, в то время как правительство США практически не обладает подобными активами. В реальности правительство США владеет гораздо меньшим количеством активов относительно ВВП, чем правительства всех остальных стран «Большой экономической семерки», хотя такое противопоставление может быть несколько некорректным, если учесть сложность оценки стоимости недвижимости в разных странах.

Кроме Франции, государственные секторы еще трех стран «семерки» имеют положительную чистую стоимость, несмотря на долг. В Китае и Германии чистая стоимость государственных секторов весьма велика. В Японии чистая стоимость сектора государства также положительна, но, как и во Франции, уменьшается из-за роста долга и в ближайшем будущем может оказаться отрицательной. Государственные секторы в Великобритании и Индии аналогично США имеют отрицательную чистую стоимость. Однако неясно, насколько важно это различие, поскольку кредитоспособность стран определяется не столько наличием активов, сколько экономическими тенденциями. По меньшей мере владение активами представляет собой дополнительные возможности для расходования средств и свидетельствует об уровне государственной поддержки финансовых рынков.

Проведенный анализ задолженности позволяет сделать вывод, что Франция является наглядным примером того, как функционирует экономика большинства крупных развитых стран: для нее характерен как очень высокий рост совокупного долга, так и явная зависимость увеличения чистого дохода домохозяйств от роста государственного долга, что является определением модели долга и расходов государства. Наиболее тревожным фактором для Франции на момент написания этой книги является высокая динамика роста задолженности частного сектора, что предвещает потенциальный избыток мощностей в отдельных отраслях экономики и возможность финансового разворота в ближайшие несколько лет.

СОЕДИНЕННОЕ КОРОЛЕВСТВО – НЕТ ЭКОНОМИКИ, КОТОРАЯ БЫЛА БЫ КАК ОСТРОВ, САМА ПО СЕБЕ[81]81
  Употребленное в оригинале выражение No Economy is an Island является отсылкой к знаменитым словам английского поэта и священника Джона Донна: No Man is an Island entire of itself («Нет человека, который был бы как Остров, сам по себе»), которые использованы в качестве эпиграфа к роману Эрнеста Хемингуэя «По ком звонит колокол». (Прим. пер.)


[Закрыть]

Великобритания – еще одна экономика «семерки», которая следует модели долга и расходов государства. Как и во Франции, структура долга Великобритании в значительной степени схожа с американской: бо́льшие государственные расходы означают бо́льший чистый доход и бо́льшую чистую стоимость домохозяйств.

За последние пятьдесят лет совокупный долг Великобритании также значительно вырос. За период с 1970 по 2021 год он удвоился – с 133 % до 261 % ВВП. И, как и во Франции, взрывной рост долга частного сектора с 1979 по 1991 год, а затем с 1997 по 2008 год привел к избыточным мощностям, сокращению производства и рецессии – соответственно в начале 1990-х годов и после мирового финансового кризиса 2008 года. Как мы видели на примере США и Франции, государственный долг вырос после обоих этих периодов, поскольку налоговые поступления сократились, а правительство Великобритании расходовало средства на поддержание экономики.

Рассматривая чистый доход макросекторов Великобритании во времени (рис. 4.7), мы видим, что линии чистого дохода домохозяйств и государства примерно отражают друг друга, причем рост убытков государства приводит к увеличению чистого дохода домохозяйств, как в США и во Франции. Но если присмотреться внимательнее, то можно заметить, что в период с 2017 по 2019 год домохозяйства Великобритании теряли деньги. Это странное явление наблюдалось и в США в годы, непосредственно предшествовавшие крахам 1987 и 2008 годов. В этих случаях очень высокие траты домохозяйств, включая значительный рост покупок жилья и импортных предметов роскоши, фиксировались в национальных отчетах о чистом доходе, составленных на основе кассового метода, в качестве расходов домохозяйств, что в итоге проявлялось в виде чистого убытка за этот период. В Великобритании эти убытки домохозяйств в период до пандемии, по-видимому, были обусловлены существенным, возможно, даже чрезмерным ростом трат домохозяйств, прежде всего в виде покупок недвижимости.

Рис. 4.6. Структура долга Соединенного Королевства, 1970–2021

Более важным, однако, является высокий уровень чистого дохода для сектора ROW в Великобритании – неблагоприятная тенденция, которая отражается в большом и стабильном дефиците торгового баланса и счета текущих операций в структуре долга Великобритании (рис. 4.6). Этот дефицит привел к снижению чистого дохода домохозяйств и нефинансовых предприятий Соединенного Королевства. Он также помогает объяснить те недовольство и озабоченность несправедливой ситуацией в торговле, которые могли склонить чашу весов при голосовании на референдуме 2016 года, оставаться ли стране в Евросоюзе или выйти из него. К сожалению для Великобритании, анализ структуры долга не обязательно подтверждает, что брекзит является наилучшей стратегией, чтобы справиться с этой неблагоприятной ситуацией.

Рис. 4.7. Чистый доход для Соединенного Королевства по макросекторам, 1995–2021

Как уже отмечалось ранее, вследствие зависимости Великобритании от импорта природного газа дефицит торгового баланса страны усугубился в результате СВО на Украине и последовавших за ней экономических санкций против России, что привело к резкому росту цен на природный газ в 2022 году. Постоянный дефицит торгового баланса порождает уязвимость именно перед такого рода неблагоприятными факторами. Когда в конце 2022 года курс фунта стерлингов по отношению к доллару рухнул, импорт для страны стал еще дороже, в то время как более высокая инфляция, связанная с COVID-19, подорвала бюджеты многих домохозяйств. Эта поучительная история – предостережение для всех специалистов по экономическому планированию: дефицит торгового баланса требует пристального внимания со стороны правительства, поскольку ограничивает доступные инструменты для стимулирования экономики.