Текст книги "Сын Нептуна"

12. Френк

Дальше бой напоминал полный бедлам.

Фрэнк, Перси и Хейзел буквально пропахали войско противников, обезвредив всех, кто оказался на их пути. Первая и Вторая когорты, гордость Лагеря Юпитера, хорошо смазанные и жестко дисциплинированные боевые машины, распались на части под их напором и из-за новизны положения проигрывающей стороны.

Отчасти это была заслуга Перси. Он сражался как демон, проносясь вихрем по линиям защитников в совершенно непривычном стиле: перекатывался под ногами, наносил рубящие, а не колющие, как принято у римлян, удары, бил легионеров плоской стороной лезвия – короче, вызывал массовую панику. Октавиан завизжал – то ли приказывал Первой когорте держать оборону, то ли пытался исполнить сопрано, – но Перси быстро положил этому конец. Он перепрыгнул через ряд щитов, прокрутив в воздухе сальто, и врезал головкой рукояти Октавиану по шлему. Центурион рухнул как мешок с песком.

Фрэнк, пока колчан не опустел, стрелял затупленными стрелами, которые не убивали, но оставляли болезненные синяки. Сломав о голову защитника пилум, он поневоле обнажил гладиус.

Хейзел тем временем взобралась на спину Ганнибала и повела его в центр крепости.

– Шевелитесь, копуши! – улыбнулась она сверху друзьям.

«Боги Олимпа, – подумал Фрэнк, – как же она красива!»

Они побежали вглубь базы. Внутренние помещения практически никто не охранял. Очевидно, защитникам и в страшном сне не могло присниться, что атакующие зайдут так далеко. Ганнибал снес огромные двери. За ними знаменосцы Первой и Второй когорт сидели за столом и играли в «Мифомагию». Символы их подразделений были небрежно прислонены к стене.

Ганнибал с Хейзел на спине ворвался в комнату, и знаменосцы повалились со стульев. Слон наступил на стол – карты и фигурки полетели во все стороны.

К тому моменту как их нагнала остальная когорта, Перси и Фрэнк успели обезоружить противников, схватить знамена и подняться на спину Ганнибала к Хейзел. Триумфально держа в руках вражеские отличительные знаки, они направились к выходу.

Пятая когорта сомкнула вокруг них ряды. Все вместе они торжественно прошествовали мимо потрясенных противников и не менее озадаченных союзников.

Рейна на своем пегасе описала над их головами круг.

– Игры окончены! – Ее голос звенел от едва сдерживаемого смеха. – Всем собраться для награждения!

Легионеры потянулись на построение. Фрэнк заметил множество легких травм – ожоги, переломы, подбитые глаза, порезы разной степени глубины плюс немало крайне интересных причесок, образовавшихся от последствий огня и взрывов водяных пушек, – но ничего непоправимого. Он спрыгнул со слона, и его тут же окружили соратники по когорте. Они хвалили его и хлопали по спине, и Фрэнк даже подумал, не снится ли ему все это. То был лучший вечер его жизни… пока он не увидел Гвен.

– На помощь! – закричал кто-то.

Двое легионеров с девушкой на носилках выбежали из крепости. Они опустили ее на землю, и остальные обитатели лагеря устремились туда. Даже издалека Фрэнк узнал Гвен. Дело явно было плохо. Она лежала на боку, сжимая обеими руками торчащий из доспехов пилум – могло показаться, что она просто держит его у груди, если бы не море крови.

Фрэнк потряс головой, не веря своим глазам.

– Нет, нет, нет… – забормотал он, подбежав к ней.

Медики рявкали на всех вокруг, чтобы те отошли и дали ей воздуха. Весь легион притих, пока целители пытались подоткнуть под доспех марлю и засыпать внутрь порошок из единорожьего рога, чтобы остановить кровотечение, пробовали залить ей в рот нектар. Гвен не шевелилась. Ее лицо было пепельно-серым.

Наконец один из медиков поднял глаза на Рейну и помотал головой.

Секунду не было слышно ничего, кроме струящейся по стенам крепости воды из уничтоженных пушек. Ганнибал легонько подтолкнул Гвен хоботом.

Рейна обозрела легионеров с пегаса. Выражение ее лица было мрачным и жестким.

– Будет проведено расследование. Кто бы это ни сделал, он лишил легион хорошего офицера. Почетная смерть – это одно, но это…

Фрэнк не сразу понял, о чем она. Но затем разглядел вырезанные на деревянной рукояти пилума метки «CHT 1 LEGIO XII F.». Оружие принадлежало Первой когорте, и наконечник торчал из груди Гвен. Ее проткнули со спины – вероятно, уже после окончания игр.

Фрэнк поискал глазами Октавиана. Тот наблюдал за всем скорее с любопытством, чем с волнением, словно рассматривал одного из своих дурацких выпотрошенных плюшевых медведей. Он был без пилума.

У Фрэнка зашумело в ушах. Ему захотелось задушить Октавиана голыми руками, но в этот момент Гвен громко вздохнула.

Все попятились. Гвен открыла глаза. К ней вернулся румянец.

– Ч-что такое? – Она моргнула. – На что вы все уставились?

Похоже, она не замечала торчащего из ее груди семифутового гарпуна.

Позади Фрэнка один из медиков прошептал:

– Это невозможно. Она была мертва. Она должна быть мертва.

Гвен попыталась сесть, но не смогла.

– Я была у реки, и какой-то мужчина спросил, есть ли у меня… монета. Я развернулась – а там двери на выход открыты, и я просто… Просто ушла. Я не понимаю. Что случилось?

Все в ужасе смотрели на нее. Никто не пытался помочь.

– Гвен, – Фрэнк опустился рядом с ней на колени. – Не вставай пока. Закрой на секунду глаза, ладно?

– Зачем? Что…

– Просто доверься мне.

Гвен послушалась.

Фрэнк схватил рукоять пилума под наконечником, но у него тряслись руки, и древко скользило в пальцах.

– Перси, Хейзел… помогите мне.

Кто-то из медиков сообразил, что он хочет сделать:

– Стой! Ты можешь…

– Что? – огрызнулась Хейзел. – Сделать хуже?

Фрэнк глубоко вдохнул:

– Держите ее. Раз, два, три! – Он выдернул пилум.

Гвен даже не поморщилась. Кровотечение быстро остановилось.

Хейзел наклонилась и осмотрела рану:

– Она затягивается! Я не понимаю как, но…

– Со мной все нормально! – возмутилась Гвен. – Чего вы все такие напуганные?

Фрэнк и Перси помогли ей встать. Фрэнк сердито посмотрел на Октавиана, но на лице центуриона была маска вежливого беспокойства.

«Потом, – сказал себе Фрэнк. – Разберешься с ним потом».

– Гвен, – мягким тоном обратилась к ней Хейзел, – к такому нельзя подготовить, поэтому скажу прямо. Ты умерла. И каким-то образом вернулась к жизни.

– Я… что?! – Она отшатнулась, врезавшись во Фрэнка, и прижала руку к пробитой в доспехе дыре. – Как… как?!

– Хороший вопрос. – Рейна повернулась к Нико, который с хмурым видом наблюдал с задних рядов. – Это Плутон вмешался?

Нико помотал головой:

– Плутон никогда бы не позволил мертвому вернуться к жизни. – Он бросил предупреждающий взгляд на Хейзел, явно призывая ее молчать.

Фрэнк даже не успел над этим задуматься.

Над полем прогремел голос:

– Смерть теряет хватку. И это только начало.

Обитатели лагеря обнажили оружие. Ганнибал нервно затрубил. Сципио встал на дыбы, едва не сбросив Рейну.

– Я знаю этот голос, – сказал Перси без малейшей радости.

Посреди толпы легионеров в небо взметнулся столб огня. Ресницы Фрэнка опалило жаром. Промокшие после взрывов пушек ребята мгновенно высохли. Все торопливо отпрянули, а из центра пламени вышел огромный солдат.

Фрэнк не мог похвастаться пышной шевелюрой, но и те волосы, которые у него были, встали дыбом. Солдат в пустынном камуфляже армии Канады был ростом десять футов и излучал уверенность и мощь. Черные волосы коротко острижены, как у Фрэнка. Угловатое и суровое лицо испещрено старыми шрамами от ножевых ран. Глаза скрываются за светящимися инфракрасными очками. На поясе походный ремень с пистолетом, ножом в чехле и несколькими гранатами. В руках он держал увеличенную винтовку «М16».

Но хуже всего было то, что Фрэнка к нему тянуло. Все вокруг отступили, а он наоборот – шагнул вперед, подчиняясь безмолвному приказу солдата подойти ближе.

Фрэнку отчаянно хотелось броситься наутек и спрятаться – но он не мог. Он сделал еще три шага. И опустился на одно колено.

Остальные последовали его примеру. Даже Рейна спешилась.

– Вот это правильно, – сказал солдат. – Правильно, что преклонились. Давненько я не бывал в Лагере Юпитера.

Фрэнк заметил, что один человек остался стоять. Перси Джексон, не опуская меча, свирепо смотрел на гигантского солдата:

– Ты Арес. Что тебе нужно?

Две сотни легионеров и один слон хором ахнули. Фрэнк лихорадочно соображал, что бы такого сказать, чтобы извинить Перси и успокоить бога, но на ум ничего не шло. Он боялся, что бог войны просто возьмет и расстреляет его нового друга из своей огромной «М16».

Вместо этого тот показал ослепительно-белые зубы:

– А ты дерзкий, полубог. Арес – это моя греческая форма. Но для этих последователей, для детей Рима я Марс – покровитель империи, божественный отец Ромула и Рема.

– Мы встречались, – не успокаивался Перси. – Мы… мы сражались…

Бог почесал подбородок, словно припоминая:

– Я много с кем сражался. Но уверяю тебя – со мной как с Марсом ты никогда не бился. Иначе ты был бы мертв. А теперь преклонись передо мной, как подобает сыну Рима, не испытывай мое терпение.

Земля вокруг ног Марса вспыхнула.

– Перси, – попросил Фрэнк, – пожалуйста.

Перси это было явно не по нутру, но он опустился на одно колено.

Марс окинул взглядом толпу:

– Римляне, внемлите мне! – Он так искренне и заразительно расхохотался, что Фрэнк сам едва не заулыбался, хотя его все еще колотило от ужаса. – Всегда хотел это сказать. Я пришел с Олимпа с посланием. Юпитеру не нравится, когда мы общаемся со смертными напрямую, тем более в последнее время, но он сделал для меня исключение, потому что с вами, римлянами, у меня всегда были особые отношения. Но мне отвели лишь пару минут, так что слушайте внимательно. – Он указал на Гвен. – Вот она должна быть мертва, однако она жива. Чудовища больше не возвращаются в Тартар после того, как вы их победили. А кое-кто из смертных, почивших много лет назад, снова ходит по земле.

Фрэнку показалось или бог бросил сердитый взгляд на Нико ди Анжело?

– Танатоса пленили, – объявил Марс. – Врата смерти оставили открытыми, и никто за ними не следит – по крайней мере, никто не охраняет их как следует. Гея впускает в мир смертных наших врагов. Ее сыновья, гиганты, формируют против вас армии – армии, которые вы не сможете победить. Пока Смерть в плену у гигантов и не может вернуться к своим обязанностям, вам ничего не светит. Вы должны найти Танатоса и освободить его. Только он может вернуть все на круги своя. – Марс оглянулся и лишь сейчас заметил, что все вокруг продолжают стоять, преклонив колено. – О, вольно. Вопросы есть?

Рейна поднялась и с тревожным выражением лица направилась к богу. Следом пошел Октавиан, который без конца кланялся и шаркал ножкой как заправский подлиза.

– Владыка Марс, – сказала Рейна, – это честь для нас.

– Великая честь, – добавил Октавиан. – Столь великая, что…

– И? – перебил Марс.

– И, – продолжила Рейна, – я правильно понимаю: речь идет о том самом Танатосе – боге смерти, помощнике Плутона?

– Верно, – подтвердил бог.

– И вы говорите, что он в плену у гигантов.

– Точно.

– И поэтому люди перестанут умирать?

– Не сразу, – сказал Марс. – Но границы между жизнью и смертью постепенно утончатся. Те, кто знает, как этим можно воспользоваться, обязательно это сделают. С монстрами, например, уже стало сложно справиться, а скоро их вообще будет невозможно убить. Некоторые полубоги тоже смогут найти дорогу назад из Царства Мертвых – как ваша подруга, она же центурионский шашлык.

Гвен поморщилась:

– Центурионский шашлык?

– Если все оставить как есть, – продолжал Марс, – со временем даже смертные заметят отсутствие смерти. Можете себе представить мир, в котором никто не умирает – никогда?

Октавиан поднял руку:

– Но… великий и всемогущий владыка Марс, если мы не можем умереть – разве это плохо? Если мы сможем жить вечно…

– Не будь идиотом, парень! – взревел Марс. – Бесконечные бойни без шанса узнать, кто победил?! Резня без всякого смысла?! Враги, возвращающиеся снова и снова, враги, которых нельзя убить?! Вы этого хотите?!

– Ты бог войны, – подал голос Перси, – и ты не хочешь бесконечной резни?

Инфракрасные очки Марса засветились ярче:

– Какой же ты неугомонный! Думаю, я действительно с тобой уже бился. Ты наверняка и раньше вызывал у меня желание тебя убить. Я бог Рима, дитя. Бог войны во имя праведной цели. Я оберегаю свои легионы. Затоптать врагов? С радостью – но я никогда не сражаюсь без причины. Я не хочу войны без конца. Вскоре ты это поймешь. Ты мне послужишь.

– Вот уж это вряд ли, – огрызнулся Перси.

И снова Фрэнк испугался, что Марс прихлопнет Перси, но бог лишь улыбнулся, словно они были старыми приятелями, обменивающимися дружелюбными уколами.

– Я приказываю организовать поиск! – провозгласил Марс. – Вы отправитесь на север и найдете Танатоса в землях за пределами власти богов. Вы освободите его и помешаете планам гигантов. Берегитесь Геи! Берегитесь ее сына, старшего из гигантов!

Хейзел рядом с Фрэнком пискнула:

– Земли за пределами власти богов?

Марс перевел на нее взгляд и сжал пальцами свою «М16»:

– Верно, Хейзел Левеск. Ты знаешь, о чем я. Все здесь помнят землю, стоившую легиону его чести! Возможно, если поиск завершится удачно, вы успеете вернуться к Пиру Фортуны… и возможно, ваша честь будет восстановлена. Но в случае неудачи вам некуда будет возвращаться: от лагеря ничего не останется. Рим будет захвачен, его наследие навеки утеряно. Поэтому вот вам мой совет: добейтесь успеха.

Октавиан умудрился поклониться еще ниже:

– Э-эм… владыка Марс, позвольте одно крошечное замечание. Для поиска необходимо пророчество, загадочные стихи, которые поведут нас! Раньше мы брали их из книг Сивиллы, но теперь это задача авгура – читать волю богов. Так что давайте я быстренько сбегаю за плюшевыми игрушками – думаю, семидесяти хватит – и, может, ножом…

– Ты авгур, – перебил бог.

– Д-да, мой повелитель.

Марс достал из кармана ремня свиток:

– У кого-нибудь есть ручка?

Легионеры молча уставились на него.

Марс вздохнул:

– Две сотни римлян – и ни у кого нет ручки? Ладно!

Он забросил «М16» за спину и снял с пояса ручную гранату. Многие отреагировали паническими воплями. Но граната превратилась в шариковую ручку, и Марс начал что-то писать.

Фрэнк посмотрел на Перси круглыми глазами и спросил одними губами: «Твой меч тоже может становиться гранатой?»

Перси беззвучно ответил: «Нет. И ни слова об этом».

– На! – Марс закончил писать и бросил свиток Октавиану. – Пророчество. Можете добавить его в свои книги, вырезать в полу – мне все равно.

Октавиан зачитал:

– «Отправляйтесь на Аляску. Найдите Танатоса и освободите его. Вернитесь к закату двадцать четвертого июня – или умрите».

– Да, – кивнул Марс. – Все понятно?

– Но, мой повелитель… обычно пророчества непонятны! Они окутаны завесой тайн. В них есть рифма, и…

Марс как бы между прочим снял с ремня еще одну гранату:

– И?

– У нас есть пророчество! – объявил Октавиан. – Пора отправляться в поиск!

– Это правильный ответ. – Марс постучал гранатой по подбородку. – Так, что еще? Было же что-то еще… Ах да! – Он повернулся к Фрэнку. – Иди-ка сюда, парень.

«Нет», – подумал Фрэнк. Обгоревшая деревяшка в кармане словно потяжелела. Колени задрожали. Его охватило ощущение всепоглощающего ужаса, несравнимого даже с тем, что он испытал, когда к ним домой пришел офицер. Он знал, что грядет, но не мог этому помешать. Против воли он шагнул вперед.

Марс широко улыбнулся:

– Неплохо ты взял ту стену. Кто судья этой игры?

Рейна подняла руку.

– Как он сыграл, а, судья? – спросил Марс. – Сразу видно – мой парень! Сначала первым поднялся на стену, затем принес победу своей команде. Так кто у нас тут самый ценный игрок, а? Если ты, конечно, не слепая. Но ты же не слепая, нет?

У Рейны было такое лицо, будто она пыталась проглотить мышь:

– Нет, владыка Марс.

– Тогда позаботься, чтобы он получил Настенную корону, – заявил Марс. – Это мой парень! – прокричал он всему легиону – на случай, если кто-то не слышал.

Фрэнку хотелось провалиться под землю.

– Сын Эмили Чжан, – продолжил Марс. – Она была хорошим солдатом. Хорошей женщиной. Этот парень, Фрэнк, достойно показал себя сегодня. С прошедшим днем рождения, парень! Ты дорос до оружия настоящего мужчины. – И он бросил Фрэнку свою «М16». На долю секунды Фрэнк испугался, что огромная винтовка раздавит его, но оружие начало меняться прямо в воздухе, становясь меньше и тоньше. Когда Фрэнк поймал ее, она уже превратилась в копье с рукоятью из имперского золота и странным наконечником, напоминающим белую кость и окутанным мерцающим призрачным ореолом. – Наконечник из драконьего зуба, – объяснил Марс. – Ты еще не освоил таланты своей мамы, нет? Ну… это копье даст тебе немного времени. Его хватит всего на три заряда, так что пользуйся им с толком. – Фрэнк ничего не понял, но Марс явно посчитал эту тему исчерпанной: – Итак, мой сын Фрэнк Чжан возглавит поиск по освобождению Танатоса – если, конечно, ни у кого нет возражений?

Разумеется, никто и слова не сказал, но многие легионеры впились во Фрэнка глазами, полными зависти, злости и горечи.

– Ты можешь взять с собой двух компаньонов, – добавил Марс. – Таковы правила. Одним из них будет этот парень. – Он указал на Перси. – Это путешествие научит его уважать Марса – ну или он погибнет в процессе. Что касается второго – мне без разницы. Решай сам. Или пусть ваш сенат кого-нибудь выберет – у вас это хорошо получается. – Его образ мигнул. Небо рассекла молния. – Мне пора, – сказал Марс. – До встречи, римляне. Не подведите меня! – Бога объяло пламя, и он исчез.

Рейна повернулась к Фрэнку. На ее лице удивление мешалось с тошнотой, словно ей наконец удалось проглотить ту мышь. Она вскинула руку в римском приветствии:

– Аве, Фрэнк Чжан, сын Марса!

Весь легион последовал ее примеру, но Фрэнка всеобщее внимание уже совершенно не радовало. Его идеальный вечер был испорчен.

Он был сыном Марса. Бог войны отправляет его на Аляску. Он получил целых два подарка на день рождения: копье и смертный приговор.

13. Перси

Перси спал как убитый – фигурально выражаясь.

Он не помнил, когда в последний раз ложился в удобную постель, зная, что ему ничто не угрожает. Несмотря на безумный день и миллион курсирующих в голове мыслей, его тело взяло верх, заявив: «А теперь ты заснешь».

Естественно, ему снились сны. Он постоянно видел размытые образы, напоминающие смазанные пейзажи из окна поезда. Он увидел бегущего за ним вдогонку кудрявого фавна в потрепанной одежде.

«У меня нет мелочи!» – крикнул Перси.

«Что? – спросил фавн. – Нет, Перси. Это я, Гровер! Оставайся на месте! Мы почти тебя нашли! Тайсон уже близко – по крайней мере, мы думаем, что он ближе всего. Мы пытаемся захватить твое местоположение».

«Что?» – не понял Перси, но фавн скрылся в тумане.

Затем рядом побежала Аннабет.

«Хвала богам! – воскликнула она, протягивая к нему руку. – Никто не видел тебя несколько месяцев! Ты в порядке?»

Перси вспомнил слова Юноны: «Несколько месяцев он почивал, но теперь проснулся». Богиня спрятала его от всех – но зачем?

«Ты настоящая?» – спросил он Аннабет.

Ему так хотелось в это верить, что на сердце стало невыносимо тяжело, будто ему на грудь встал слон Ганнибал. Но лицо Аннабет начало таять, и она закричала: «Оставайся на месте! Тайсону так будет проще тебя найти! Оставайся там, где ты сейчас!» – И она исчезла.

Поток образов ускорился. Он увидел огромный корабль в сухом доке: рабочие остервенело доделывали корпус, какой-то парень припаивал к носу бронзовую драконью голову. Он увидел бредущего ему навстречу по мелководью бога войны с мечом в руках.

Затем пейзаж сменился. Перси стоял на Поле Марса и смотрел на холмы Беркли. По золотому морю травы прошла рябь, тени и бугры склона сложились в лицо спящей женщины. Ее глаза оставались закрытыми, но в голове Перси зазвучал голос:

«Так вот что за полубог уничтожил моего сына Кроноса. На вид ты не представляешь из себя ничего особенного, Перси Джексон, но для меня ты ценен. Отправляйся на север. Познакомься с Алкионеем. Юнона может сколько угодно заигрывать с греками и римлянами, но в конечном итоге ты станешь моей пешкой. Станешь ключом к поражению богов».

Наступила темнота. Перси обнаружил себя посреди просторного зала, напомнившего ему главное здание лагеря – принципию, только этот казался больше и его стены были изо льда, а в воздухе висел морозный туман. Пол усеивали скелеты в римских доспехах и оружие из имперского золота, покрытое изморозью. В дальней части зала сидел темный гигант. Его кожа отливала золотом и серебром, словно он тоже был автоматоном, как псы Рейны. Позади него высилась коллекция из сломанных знаков отличия, порванных знамен и главного трофея – большого золотого орла на железном шесте.

По залу загремел голос гиганта:

«Будет весело, сын Нептуна! Многие века прошли с тех пор, как я в последний раз ломал полубога твоего калибра. Я жду тебя на вершине льда!»

…Перси проснулся, дрожа. Секунду он не понимал, где находится. Затем вспомнил: Лагерь Юпитера, койка в бараке Пятой когорты. Он уставился в потолок, стараясь унять бешено скачущее сердце.

Золотой гигант ждет его, чтобы сломать. Чу́дно. Но больше всего его напугало лицо спящей женщины на холмах. «Ты станешь моей пешкой». Перси не умел играть в шахматы, но был практически уверен, что судьба пешки незавидна. Обычно они погибают.

Даже более дружелюбные части сна вызывали вопросы. Фавн Гровер ищет его. Может, именно об этой – как он ее назвал? Эмпатической? – связи говорил Дон? Некто по имени Тайсон тоже его ищет, да и Аннабет наказала ему оставаться на месте…

Он сел. Вокруг суетились соседи по комнате – одевались и чистили зубы. Дакота заворачивался в длинный кусок ткани с красными пятнами – тогу. Один из ларов подсказывал ему, куда подоткнуть и как сложить.

– Завтрак? – с надеждой спросил Перси.

Из-за края койки высунулась голова Фрэнка, спавшего на нижней кровати. Судя по мешкам под глазами, сон к нему сегодня не шел.

– Быстрый завтрак. Затем у нас заседание сената.

Дакота, голова которого запуталась в складках тоги, слепо шатался по комнате подобно забрызганному «Кул-Эйдом» привидению.

– Э-эм… – осторожно спросил Перси, – мне тоже натянуть на себя простыню?

Фрэнк фыркнул:

– Это обязательно только для сенаторов. Всего их десять, избираются ежегодно. Нужно прожить в лагере пять лет, прежде чем тебе разрешат выдвинуть свою кандидатуру.

– А с чего нас позвали на их заседание?

– Ну так… сам знаешь: поиск. – Фрэнк выглядел взволнованным, словно боялся, что Перси даст задний ход. – Мы должны принять участие в обсуждении. Ты, я, Хейзел. В смысле если ты все еще хочешь…

Очевидно, что у Фрэнка и в мыслях не было играть на его чувстве вины, но сердце Перси размякло как ириска. Он сочувствовал бедняге. Чтобы тебя признал бог войны на глазах у всего лагеря – это же настоящий кошмар. Плюс разве мог Перси отказать этому большому надутому детскому личику? Фрэнку поручили сложнейшее задание, которое, вполне вероятно, будет стоить ему жизни. Он напуган. И нуждается в помощи Перси.

К тому же вчера вечером из них троих действительно вышла хорошая команда. На Хейзел и Фрэнка можно положиться. Они приняли Перси как родного. И все же ему не нравилась перспектива отправиться в этот поиск, особенно потому, что его предложил Марс, и особенно из-за снов.

– Я… Я лучше начну собираться.

Он спустился с койки и оделся. Все его мысли были об Аннабет. Помощь уже на подходе. Он мог вернуть свою старую жизнь. Всего-то и нужно – остаться и подождать.

За завтраком на него было направлено всеобщее внимание. Все шепотом обсуждали события прошлого вечера:

– Двое богов в один день…

– Сражается не как римлянин…

– Водяную пушку мне в нос…

Перси был слишком голоден, чтобы заострять на этом внимание. Он умял гору оладий, яиц, бекона, вафель и яблок, запив это несколькими стаканами апельсинового сока, и съел бы еще, но Рейна объявила о скором начале заседания сената в городе, и все ребята в тогах потянулись на выход.

– Пора. – Хейзел вертела в пальцах камень, очень похожий на двухкаратный рубин.

Рядом с ними в воздухе, фиолетово мерцая, проявился призрак Вителлия:

– Бона фортуна[20]20
  Bona fortuna! – Удачи! (лат.)


[Закрыть] вам троим! Ах, заседания сената. В памяти свежо то, на котором убили Цезаря. О, сколько на его тоге было крови…

– Спасибо, Вителлий, – прервал его Фрэнк. – Нам нужно спешить.

Рейна и Октавиан возглавили процессию сенаторов из лагеря. Металлические борзые сопровождали их, бегая взад-вперед по дороге. Хейзел, Фрэнк и Перси держались позади. Перси заметил Нико ди Анжело в черной тоге, беседующего с Гвен, которая выглядела немного бледной, но на удивление здоровой, учитывая, что прошлой ночью она умерла. Нико помахал ему и продолжил разговор, и Перси лишь сильнее уверился в том, что брат Хейзел его избегает.

Дакота то и дело путался в полах своей усеянной пятнами тоги. Многие сенаторы, похоже, были непривычны к этому одеянию – они подхватывали полы и старались удержать на плечах грозящую соскользнуть ткань. Перси порадовался про себя, что ему достаточно простой фиолетовой футболки и джинсов.

– Как римляне передвигаются в этих штуках? – спросил он.

– Это только для официальных мероприятий, – пояснила Хейзел. – Вроде смокингов. Древние римляне наверняка ненавидели тоги не меньше нашего. Кстати говоря, ты, надеюсь, не взял с собой никакого оружия?

Рука Перси метнулась к карману, в котором всегда лежала ручка:

– А что? Нам нельзя?

– Запрещается проносить оружие за Померанскую линию.

– Какую линию?

– Померанскую, – повторил Фрэнк. – Это граница города. За ней священная «безопасная зона». Легионы не могут там проходить. Любое оружие под запретом. Это чтобы заседания сената не оборачивались кровопролитием.

– Как во время убийства Юлия Цезаря? – предположил Перси.

Фрэнк кивнул:

– Не волнуйся. Ничего такого не случалось уже несколько месяцев.

Перси понадеялся, что он шутит.

Вскоре он уже мог вблизи оценить красоту города. На солнце поблескивали черепичные крыши и золотые купола. В садах цвели жимолость и розы. Центральная площадь, выложенная белыми и серыми каменными плитами, была декорирована статуями, фонтанами и позолоченными колоннами. Мощеные улочки вились вдоль свежеокрашенных частных домов, магазинов, кафе и парков. Вдалеке возвышались Колизей и ипподром.

Лишь когда сенаторы впереди него замедлили шаг, Перси обнаружил, что они успели дойти до границы города.

На обочине дороги стояла белая мраморная статуя в натуральную величину, изображающая мускулистого мужчину с кудрявыми волосами, без рук и с раздраженным выражением лица. Может, оно объяснялось тем, что его изваяли лишь до пояса. Все, что ниже, представляло собой большой мраморный блок.

– По одному, пожалуйста! – сказала статуя. – Приготовьте ваши идентификаторы!

Перси посмотрел влево и вправо и лишь сейчас заметил, что весь город окружали точно такие же статуи, поставленные с интервалом примерно в сотню ярдов.

Сенаторы быстро прошли проверку. Статуя бросала взгляд на татуировки у них на предплечьях и называла каждого по имени.

– Гвендолин, сенатор, Пятая когорта, да. Нико ди Анжело, посол Плутона – очень хорошо. Рейна, претор, разумеется. Хэнк, сенатор, Третья когорта – о, классные туфли, Хэнк! А кто это у нас здесь?

Хейзел, Фрэнк и Перси были последними.

– Терминус, – сказала Хейзел, – это Перси Джексон. Перси, это Терминус, бог границ.

– Новенький, хм? – спросил бог. – Да, пробатио-жетон. Ясно. Ага, оружие в кармане? Доставай! Быстро!

Перси не знал, как тот понял, но достал ручку.

– Крайне опасно, – вынес вердикт Терминус. – Оставь на подносе. Стоп, где моя помощница? Джулия!

Из-за основания статуи выглянула девочка лет шести в розовом платье и с конскими хвостиками по бокам. Два выпавших зуба придавали ее улыбке лукавства.

– Джулия? – Терминус посмотрел себе за спину, но Джулия юркнула в противоположную сторону. – Куда подевалась эта девчонка?! – Терминус оглянулся через другое плечо и заметил Джулию, прежде чем та успела спрятаться. Девочка восторженно взвизгнула. – О, вот ты где, – сказала статуя. – Вперед и по центру. Возьми поднос.

Джулия выскочила из-за мраморного основания и отряхнула платье, затем подхватила поднос с несколькими ножами для чистки овощей и фруктов, штопором, экстрабольшой банкой солнцезащитного крема и бутылкой с водой и протянула его Перси.

– Заберешь свое оружие на выходе, – пообещал Терминус. – Джулия за ним присмотрит. Она опытный профессионал.

Девочка кивнула.

– Про-фес-си-онал, – медленно, словно тренируясь, произнесла она.

Перси взглянул на Хейзел и Фрэнка, но, судя по их лицам, они не видели в этой ситуации ничего странного. И все же он не горел желанием отдавать ребенку смертельно опасное оружие.

– Тут такое дело… – начал он. – Моя ручка возвращается в мой карман автоматически, поэтому даже если я ее тут оставлю…

– Не волнуйся, – заверил его Терминус, – мы позаботимся, чтобы она никуда не делась. Не так ли, Джулия?

– Да, мистер Терминус.

Перси с неохотой положил ручку на поднос.

– А теперь прослушай несколько правил, раз ты новенький, – сказал Терминус. – Ты собираешься переступить границу городской территории. Соблюдай внутри ее мир. На дорогах общего пользования уступай движению колесниц. Зайдя в Сенат, сядь по левую сторону. А вон там внизу – видишь, куда я показываю?

– Э-эм… у тебя нет рук, – заметил Перси.

По всей видимости, для Терминуса это была больная тема. Его мраморное лицо стало темно-серым:

– Да ты у нас остряк, да? Так вот, мистер-я-презираю-правила, там внизу, на форуме… Джулия, укажи за меня, пожалуйста…

Джулия послушно опустила поднос и указала на главную площадь.

– …будет магазин с синим навесом, – продолжил Терминус. – Универмаг. Там продают рулетки. Купи одну! Я хочу, чтобы эти штаны были ровно на один дюйм выше лодыжек, а эти волосы пострижены по уставу! И заправь футболку!

– Спасибо, Терминус, – вмешалась Хейзел. – Нам пора.

– Ладно, хорошо, можете проходить, – процедил бог. – Но держитесь правой стороны дороги! И еще вон тот камень… нет, Хейзел, смотри, куда я указываю! Тот камень лежит слишком близко к тому дереву. Сдвиньте его на два дюйма влево.

Хейзел сделала, как было сказано, и они пошли дальше по дороге. Терминус продолжал кричать им вслед приказы, пока Джулия крутила на траве «колесо».

– Он всегда такой? – поинтересовался Перси.

– Нет, – помотала головой Хейзел. – Сегодня он в хорошем настроении. Обычно он более обсессивно-компульсивен[21]21
  Обсессивно-компульсивное расстройство проявляется в возникновении тревожных и пугающих мыслей, от которых человек пытается избавиться с помощью однообразных утомительных действий.


[Закрыть], насторожен и подозрителен.

– Он обитает в каждом пограничном камне вокруг города, – подхватил Фрэнк. – Что-то вроде нашей последней линии защиты на случай атаки.

– Терминус не так уж плох, – добавила Хейзел. – Просто его не стоит злить, иначе он заставит тебя измерить каждую травинку в долине.