Текст книги "Изгнанница. Поединок чести"

Однако странствующие торговцы редко оказывались в городке, который хоть и находился на побережье, но не имел собственного порта. Да и ближайшие мастерские были только в Альмерии, на расстоянии более чем тридцати миль. Идеальное месторасположение для своей дочерней фирмы в Гранадском эмирате Яков из Кронаха наверняка представлял по-другому.

– И кто же стал вашим новым деловым партнером в Гранаде? – не унимался Барух. – Возможно, я чересчур любопытен, но, насколько мне известно, торговые связи между Франконией и Гранадой налаживает один кастильский купец.

Авраам задумался, стоит ли ему солгать, но, если он выдумает какие-то торговые связи, Барух наверняка сообщит обо всем его отцу. Он сделал большой глоток вина – и начал жаждать встречи с эмиром. Она не могла быть намного хуже этого допроса.

– О, мы встречаемся не с каким-то купцом, нас ждет аудиенция у эмира.

Голос Мириам прозвучал нежно и мягко, как мед. Она ехала на муле возле повозки Баруха, и Авраам увидел по ее глазам, что она улыбается. Одного теплого взгляда глаз орехового цвета было достаточно, чтобы он почувствовал себя лучше. Да и Барух ибн Саул приветливо смотрел на женщину. Он уже не один раз видел Мириам без покрывала. Несмотря на то что жены евреев на людях старались придерживаться обычаев арабов, во время встреч с единоверцами или в дни шаббата в синагоге они открывали свои лица, при этом волосы оставались прикрытыми. Красота молодой супруги Авраама ибн Якова была известна всем.

– И речь идет не о шелках, – мягко заметила Мириам. – Нет, я… мы думаем, что речь идет обо мне!

Барух ибн Саул испуганно посмотрел на нее и затем на Авраама, словно от того можно было ожидать чего угодно.

– Авраам ибн Яков! Ты хочешь продать свою жену?

Глава 3

Авраам и Мириам все еще смеялись над растерянным выражением лица Баруха, когда к вечеру добрались до Гранады, сняли комнаты на постоялом дворе и наконец порознь посетили купальни. Аврааму пришлось заплатить небольшое состояние за отдельные комнаты в трактире, но Мириам настояла на том, чтобы в тишине подготовиться к приему у эмира.

– Возможно, он распорядится казнить только тебя, – дразнила она мужа, – а меня заберет в свой гарем.

– Это не смешно, – пробормотал Авраам.

Чем меньше времени оставалось до аудиенции, тем все более сильные опасения его охватывали. Он не знал, действительно ли считались преступлением те небольшие прегрешения, которые сопутствовали его торговле, но постепенно начал сомневаться, стоит ли ему торговать мусульманскими реликвиями. Наверняка эмира не заботило то, что он обводил христиан вокруг пальца, но волосы из гривы священного коня Барака, которые на самом деле были выдернуты из гривы мулицы Мириам Сирены…

– Пойдем, Авраам, он ничего с нами не сделает, – попыталась успокоить его Мириам. Она выглядела невероятно прелестно, сменив простое дорожное платье на широкие, расшитые золотом шелковые штаны и соответствующее длинное платье светло-зеленого цвета. Она вплела жемчужные нити в темно-русые волосы, однако, разумеется, это великолепие будет едва заметным под тонким, как паутина, покрывалом, которое позволяло лишь угадывать правильные черты ее лица и слегка загорелую кожу. Эмир сможет восхищаться только ее глазами, в связи с чем Мириам тщательно подкрасила их – штрихи кайалом делали ее глаза более раскосыми и подчеркивали их теплое сияние. – Если бы он хотел взять тебя под стражу из-за обмана, а меня по другой причине, он мог бы просто отправить городских стражей. Тогда нас привезли бы в Гранаду в цепях. Вот увидишь, все не так плохо. А что ты будешь делать, если он и правда захочет меня купить?

Мириам с сожалением набросила на плечи серый дорожный плащ поверх дорогих одеяний, но им нужно было проехать еще несколько миль до Альбайсина, холма, на котором располагался дворец эмира. Фундуки, традиционные постоялые дворы для торговцев, обычно находились вне городских стен или по крайней мере на окраинах, и теперь Мириам и Авраам проезжали мимо рынка ремесленников Гранады. И если бы не беспокойство, связанное с предстоящей аудиенцией, они могли бы насладиться многообразием предложенных товаров, ароматом пряностей и многоцветьем тканей и гончарных изделий. Однако сейчас они пытались как можно быстрей добраться до дворца.

В Гранаде они очутились в конце очереди других просителей и посетителей, которые ожидали приема у эмира. Похоже, в этот день правитель вершил правосудие, причем публичное. Слуга указал Аврааму и Мириам места в задних рядах переполненного зала для приемов. Как и в большинстве маврских домов, здесь было совсем немного мебели. Полы были устланы коврами, советники эмира сидели у его ног на мягких подушках. Сам эмир восседал на высоком, заваленном подушками помосте, возле которого просители бросались на колени, склоняя головы перед правителем.

Мириам и Авраам с возрастающим беспокойством наблюдали за тем, как посетители и посланники из других эмиратов приветствовали эмира, как улаживались споры земледельцев и скотоводов и высказывались предостережения непокорным поданным, которые в чем-то провинились. Похоже, любой, кто считал себя потерпевшим, мог пожаловаться эмиру. На душе у Авраама становилось все тревожнее – вполне возможно, что на него подано не меньше жалоб. Мириам же, напротив, заметно успокоилась. До этого момента эмир не рассмотрел ни одного действительно серьезного правонарушения и не наложил ни одного достойного упоминания наказания. Все было так, как она себе и представляла: настоящими преступлениями занимался кадий, а эмир лишь проявлял благосклонность, мудрость и демонстрировал свою близость к народу, внимательно выслушивая каждого горожанина, которому нужны были совет или помощь.

Авраама и Мириам церемониймейстер подозвал последними. Оба бросились к ногам эмира, как и все просители. Авраам уже готов был произнести приветственную речь. Он долго обдумывал, как можно подольститься к эмиру, но все же не проронил ни слова, как и полагалось. Ни один проситель не смел обращаться к эмиру, пока ему этого не позволяли.

Эмир сначала повернулся к придворному, стоящему рядом.

– Евреи… из Мохакара? – удостоверился он.

Тот кивнул.

Эмир, совсем еще юноша со светлой кожей, но черной бородой и волосами, сделал благосклонный жест, позволяя посетителям перейти из лежачего положения в положение стоя на коленях. При этом темный дорожный плащ Мириам немного сдвинулся, и стало видно праздничное убранство под ним.

– Это ты предсказываешь будущее по звездам? – с удивлением спросил эмир. – Клянусь Аллахом, я представлял тебя совершенно по-другому! Я думал, ты старая карга.

Мириам подняла взгляд, чтобы он увидел блеск в ее глазах.

– Я буду печалиться до конца своих дней, – сказала она, – из-за того, что мой вид разочаровал моего господина.

Эмир громко рассмеялся.

– Быть разочарованным красотой, которой благословил тебя Аллах, означало бы оскорбить его, милостивого и великодушного, – учтиво произнес он. – Пусть я и твой господин, но становлюсь смиренным при виде тебя. – Мириам смущенно улыбнулась. – Причем, похоже, Аллах щедро одарил тебя и другими достоинствами. Но об этом… – Эмир поднялся. – Жители Гранады, на этом сегодняшний прием окончен. С помощью Аллаха я пытался ответить на ваши вопросы и разрешить ваши споры. На выходе вас ожидают небольшие подарки. Я благодарю вас за доверие. Господь укажет вам безопасный путь домой! – В зале раздались рукоплескания, а эмир повернулся к Аврааму и Мириам. – А вас я попрошу следовать за мной в мои личные покои. Нам нужно обсудить то, что следует знать не каждому…

Эмир направился к выходу, и Авраам, испытав безмерное облегчение, удивился не столько его величественной манере держаться, сколько невероятно дорогой парче, из которой была сшита его одежда. Поставка товаров к этому двору наверняка приносила немалый доход, возможно, все же следовало постараться заполучить заказы, за которые ему не было бы стыдно перед отцом.

Теперь слуга поклонился не только Аврааму, но и Мириам, и сделал знак следовать за ним. Вскоре они очутились в меньшей, с подушками и помостами для сидения, комнате, стены которой были искусно разрисованы переплетающимися растениями. Слуга принес фруктовые напитки и выпечку в меду. Эмир как раз вошел через другую дверь. Он сменил тяжелое одеяние из парчи на не менее дорогое шелковое платье. Мириам поняла намек и сбросила свой тяжелый дорожный плащ. Эмир не мог оторвать от нее взгляда, но все же взял себя в руки.

– Итак, что ты ей сказала? – обратился он к Мириам безо всяких предисловий.

Девушка нахмурилась.

– Кому сказала?

– Сюзанне, которую сейчас зовут Айешей, – с тех пор как она приняла ислам. Ты предсказала ей будущее по звездам. И… ты сообщила о каких-то переменах, о которых… она и помыслить не могла бы. Что ты ей сказала? – Эмир опустился на подушку и жестом позволил Мириам и Аврааму также присесть.

Мириам залилась краской.

– Я… написала ей, что звезды предсказывают ей прекрасную жизнь, полную любви. И это ведь правда, в… в гареме эмира… – Она запнулась.

Мириам не пришло в голову, что с девушкой в женских покоях дворца всякое могло случиться. Наверняка плелись интриги среди обитательниц гарема. Но Сюзанна была христианкой и рабыней – в иерархии гарема она занимала слишком низкое положение, чтобы кто-то стал посягать на ее жизнь.

– И?.. – настаивал правитель.

– Ну, что… в ее жизни недавно произошли перемены… – Об этом было несложно догадаться. Сюзанну захватили в плен во время нападения мавров на христианское поселение в Кастилии. Поскольку она была невероятной красавицей, ей суждено было попасть к визирю наместника Мурсии, а тот подарил ее эмиру Гранады. Хоть Мириам и не удалось узнать подробностей от евнуха, который передал ее письмо, однако было очевидно, что девушка роптала на свою судьбу. – Но также то, что тяжелый период уже позади, – продолжала Мириам, – и я вижу сияющую звезду, которая будет оберегать ее.

Эмир просиял. Теперь он выглядел не как строгий правитель, а как юноша, получивший подарок, о котором давно мечтал.

– Так и есть! Именно так она меня и называет! Ее сияющей звездой, чей блеск освещает ее ночи.

– Тебя, господин? – изумленно спросила Мириам.

Она подразумевала скорее ангела-хранителя, или что там представляют себе христиане, чтобы утешиться в тяжелые времена. Несомненно, Сюзанна ставила под сомнение свою веру, из ее письма было очевидно: она боялась, что Господь оставил ее.

– А почему же не меня? – теперь строго спросил эмир. – Ты же не хочешь сказать, что видела кого-то другого?

Мириам покачала головой.

– Я не так уж много увидела, господин, – призналась она. – Я астроном, я могу рассчитать траектории звезд и предсказать, но не течение жизни твоей наложницы. Однако, если кто-либо пожелает, я могу составить гороскоп. И…

– И в этом случае Аллах, несомненно, указывал тебе путь! – радовался эмир. – Не говоря уже о том, что он наделил тебя изумительной интуицией, с помощью которой судьбами людей можно управлять как угодно.

– Ну… – Мириам смущенно опустила взгляд. На самом деле у своего бывшего учителя, Мартинуса Магентиуса, она научилась не только определять движение звезд. Звездочет также умело навязывал людям свою волю. Мириам сама была жертвой его обещаний и угроз. И Авраам указал ей выход из весьма затруднительного положения. – Звезды, господин, являются воплощением красоты, – наконец произнесла она. – Как я могу с их помощью предсказывать людям что-то плохое? В этом я убедила и твою возлюбленную, господин. Господь подарил нам звезды для наслаждения. С их помощью Он смотрит на нас с небес с любовью…

Эмир улыбнулся.

– Да, это она также говорила. Господь послал меня ей, теперь она это знает. И с моей помощью она также познает величие Аллаха. Как я уже говорил, она приняла ислам. А я сделал ее своей третьей женой. После того как она месяцами меня избегала! Она только плакала и молилась своему христианскому Богу – обо мне и моей любви она не хотела ничего знать. Пока не получила твой гороскоп! Я обязан тебе своим счастьем, Мириам из Мохакара – или откуда ты родом. Вы ведь не из Аль-Андалуса, не так ли?

Мириам покачала головой.

– Нет, господин. Я родом из Вены, мой отец был минцмейстером при герцоге Фридрихе Австрийском. А Авраам родился в купеческой семье, он из Кронаха. Мы прибыли сюда, потому что мы… Ну, при твоем правлении, о великий, мы можем жить здесь в мире.

Она надеялась, что это касалось и Сюзанны – Айеши – в гареме эмира. На самом деле Мириам не рассчитывала, что эмир возьмет эту девушку в жены. Тогда она наверняка вплела бы в звездный гороскоп предупреждение о ревнивых первой и второй женах.

Лицо эмира немного омрачилось.

– Значит, вы не из французских земель? – спросил он.

Мириам и Авраам покачали головами.

– Нет, – наконец заговорил Авраам. – Но мы оба говорим по-французски. И если мы можем быть тебе чем-то полезными…

Эмир рассмеялся.

– Нет, благодарю вас, как в переводчиках я в вас не нуждаюсь, я сам достаточно хорошо владею французским, чтобы… ну, чтобы понять посетителя. Да для этого много и не нужно, а мужчина этот – неотесанный чурбан.

– Граф Тулузы? – вырвалось у Мириам. Она молниеносно сделала выводы.

Эмир изумленно посмотрел на нее.

– По каким звездам ты прочла об этом сейчас? Но, как бы то ни было, этот человек является одной из причин, почему я вызвал вас к себе. Я ведь могу рассчитывать на вас как на верных подданных?

Авраам и Мириам одновременно кивнули.

– У тебя нет вернее подданных, чем мы, евреи! – заверил эмира Авраам.

Он редко говорил что-то настолько искренне. Еврейское население безоговорочно поддерживало эмира, пусть даже это ему дорого обходилось. Что касается дополнительных налогов, в этом эмир был таким же ненасытным, как и христианские правители. Но здесь никогда не случались погромы и другие бесчинства.

– Хорошо, – произнес эмир. – Тогда я буду говорить прямо. Христиане открыто угрожают нам, потому что мы не молимся их Богу, – но наверняка также из зависти нашему богатству. Папа Римский созывает один крестовый поход за другим. В данный момент его яростные речи направлены против христианских изменников, которые проживают во Франции. Но через время бороться будут с нами, в этом я уверен. И, несмотря на все отряды помощи, как правило, из Марокко и других африканских земель, которые поддерживают нас, мы не ровня им – христиане сильны. Особенно теперь, когда они чувствуют поддержку своей Церкви.

– Она им заранее прощает все грехи, – горько заметил Авраам.

Эмир кивнул.

– Они опасны. Вот почему я не хочу наживать себе новых врагов среди них – больше, чем это необходимо. Поэтому я и терплю чревоугодие, колкости и глупость этого графа в моих владениях…

– Что ему здесь вообще нужно? – осторожно поинтересовался Авраам.

Эмир улыбнулся.

– Он отправился на поиски реликвии, – пояснил он. – Господин влюблен. Недавно он женился на арагонской принцессе, прогнав до того момента трех или четырех жен. Похоже, он не самый примерный христианин. Но новая супруга, Элеонора Арагонская, является пылкой почитательницей святой Перпетуи. Ее когда-то бросили на растерзание львам в Карфагене. Во времена римлян. Ну и теперь она желает часть тела мученицы для своей придворной часовни.

– И ее супруг ищет реликвию в Гранаде? – спросил Авраам. – Как ему пришла в голову эта мысль?

– Кто-то дал ему совет отправиться сюда, – сказал эмир, пожимая плечами. – А что касается нас, то мы сейчас спрашиваем о ней в округе. Но то ли христианские общины в этом эмирате не обладают реликвией Перпетуи, то ли они не признаются в этом. Они ведь тоже хотят сохранить свои святыни. Вообще-то… я не хотел говорить об этом с торговцем. Если они и расстанутся с реликвией, то за очень высокую цену.

Авраам расплылся в улыбке.

– И теперь ты думаешь, что я…

Эмир подмигнул ему.

– Ты славишься умением оживлять даже коня Мухаммеда, – заметил он. – А как ты объясняешь потерю всех волосков из гривы во время полета на небеса над Иерусалимом? Но вернемся к святой Перпетуе. Это не должно составить для тебя особого труда.

Авраам снова улыбнулся.

– Но мне понадобится некоторое время на поиски. К тому же, скорее всего, львы не так уж много и оставили. Разве кошки не обгладывают каждую косточку?

Эмир кивнул с полной серьезностью.

– Разумеется, к реликвии должен прилагаться сертификат подлинности, – заявил он. – Но, я вижу, мы понимаем друг друга.

Авраам поклонился, однако его все еще не покинуло беспокойство, возникшее с момента получения приглашения эмира. Действительно ли это была настоящая причина, по которой их вызвали в Гранаду? Подарок в знак благодарности Мириам и заказ на реликвию можно было организовать и через гонца.

– Вторая моя просьба к вам является гораздо более деликатной. – Эмир сделал глоток фруктового сока и только затем продолжил: – Она потребует от вас некоторых жертв. Причем я не хочу и не буду вас вынуждать. Из своего опыта я знаю, что принуждение не приносит желаемого результата, когда рассчитываешь на дипломатические способности подданного… – Эмир перевел взгляд с Авраама на Мириам.

– Дипломатические способности? – переспросила девушка.

Эмир кивнул.

– Дело в том, что наш граф Тулузы является большим поклонником астрологии. У него всегда был придворный звездочет, но он недоволен нынешним. Что неудивительно – это дряхлый старик, который почти полностью ослеп. Он уже едва может различить звезды. А теперь в Арагоне графу сказали, что в исследовании звезд никто не сравнится с мастерами из Аль-Андалуса.

– Это правда, господин, – уверенно заявила Мириам. – Я всегда хотела стать их ученицей. Но, разумеется, они не обучают женщин – в этом отношении ситуация ничем не отличается от Запада. Поэтому мне остаются только книги.

Эмир улыбнулся:

– Вот как! Тогда есть кое-что, чем я могу тебя завлечь. Господ звездочетов я могу заставить… Но не стоит отвлекаться от графа Раймунда. Он бы очень хотел заполучить придворного астролога-мавра.

– Астрономия и астрология – разные науки, – осмелилась заметить Мириам.

Эмир с укором посмотрел на нее.

– Ты считаешь меня глупым? – спросил он строго. – Возможно, графу Раймунду это и не известно, но я знаком с основами астрономии и прекрасно знаю, что такие серьезные астрономы, как Гиппарх, не признавали астрологию. Вот поэтому у меня нет придворного звездочета и уж тем более подходящего раба, которого я мог бы просто подарить. Разумеется, в Гранаде есть люди, которые составляют гороскопы, – женщины из моего гарема ежегодно тратят небольшое состояние, чтобы узнать, подарят ли они когда-нибудь мне сына. И когда рождается ребенок, для него также составляется гороскоп – это, к счастью, обычно дает положительные результаты. Кстати, раз уж я заговорил об этом, ты ведь также зарабатываешь на жизнь составлением гороскопов.

– Неохотно, господин, – призналась Мириам. – Но дело в том, что никому не платят за открытие новых звезд и расчет их передвижений. А астролябии и телескопы – недешевое удовольствие…

Эмир улыбнулся.

– На самом деле я хотел подарить тебе золотую цепочку в знак благодарности, но вижу, что тебя делают счастливой другие вещи. Ну что ж, это упрощает задачу. Я могу гарантировать тебе, Мириам из Вены, что лучшие астрономы Гранады посвятят тебя в тайны их науки и что ты до конца своих дней будешь обеспечена самыми современными приборами, которые тебе понадобятся, чтобы открывать новые звезды.

Мириам просияла, а вот Авраам сник. Он понимал, к чему все клонилось.

– Я назову первую в твою честь! – пообещала Мириам эмиру. – Или в честь твоего первенца.

Эмир рассмеялся.

– Это было бы слишком просто. Тебе придется предложить мне немного больше. Одним словом, Мириам из Вены, я прошу тебя поступить на службу к графу Тулузы в качестве придворного астролога. Разумеется, твой супруг может тебя сопровождать. Ты тоже немного смыслишь в звездах, Авраам из Кронаха?

– Прежде всего я имею представление о христианских дворах, – неохотно заявил Авраам. – Евреям там жить опасно. Если Мириам когда-нибудь скажет что-то не то…

Эмир потер висок.

– Я полагаю, что твоя супруга обладает превосходными качествами дипломата, – сказал он. – И ей, разумеется, удастся оказывать определенное… влияние на графа мавров из Аль-Андалуса…

– Я смогу, господин, – заверила эмира Мириам.

Она всегда с легкостью относилась к перевоплощениям. Когда Авраам познакомился с ней, она путешествовала под видом христианки, хоть и не знала, как правильно креститься.

– Если этот граф вообще станет слушать евреев! – заметил Авраам. – Я настаиваю на том, что жизнь еврея при христианском дворе, не важно в каком положении, всегда будет в опасности!

Эмир кивнул.

– Я понимаю, – сказал он. – Вы… вы ведь не станете принимать ислам?

Мириам и Авраам одновременно покачали головами.

– При всем уважении к твоей вере, господин… – начал было объяснять Авраам.

Мириам улыбнулась и перебила его.

– Об этом никто не должен знать! – сказала она.

– О чем? – нехотя спросил Авраам.

– О том, что мы не мавры, – пояснила Мириам. – Если мы возьмем арабские имена, никто и не заметит, что мы евреи. У мавров ведь принято обрезание, не так ли?

Эмир кивнул.

– Если вы согласитесь на такое…

Авраам хотел возразить, но Мириам сделала ему знак молчать. Это был ее шанс, такую возможность нельзя было упускать! Она составит графу парочку гороскопов, и затем ей будут доступны небеса. Чтобы получить знания по астрономии, ей приходилось идти и не на такие жертвы. И к тому же была еще одна причина: Мириам никогда бы в этом не призналась, но, как бы сильно она ни любила их дом в Мохакаре, как бы ни радовалась тому, что в Аль-Андалусе безопасно, она уже давно начала скучать. У нее было мало общего с еврейскими матронами и совершенно ничего общего с маврскими женщинами, которые стирали белье в фонтане и бесконечно судачили обо всем. Какое-то время все было чудесно, но Мириам не хватало вызова. В своих исследованиях она не могла сдвинуться с мертвой точки, учителя отказывались обучать ее, а торговые дела Авраама шли не слишком успешно.

– Я сразу же составлю графу гороскоп! – решительно заявила она. – Даже если он не слишком будет рад услышать, что произошло вчера с тремя его рыцарями, он поймет, что звезды не лгут!