Текст книги "Мрачный взвод. Пробуждение Нави"

И страшно увидеть его, и мучительно хочется. Неизвестность душу изматывала, лучше уж точно знать, что с ним случилось, чем каждый день спрашивать Господа, не убила ли его Рослава. А если убила, то как им ее одолеть? Они ведь даже рассказать никому о ней не могут.

– Вдруг она увидит меня и снова обозлится? – наконец сказала Варна. – Вернет все как было.

– Ну и пусть. – Дарий печально улыбнулся. – Не можем же мы всю жизнь бояться даже ее тени? По ту сторону я уже был, если вернет меня туда… Что ж, я приму это.

– Дурак, – прошипела Варна. – Мы столько лет пытались тебе душу вернуть, а ты так легко от нее отказываешься!

– Я не отказываюсь, но и жить в страхе не стану.

Как же ей захотелось его ударить! Они вместе скитались по свету, деля одну душу на двоих, проводили страшные ритуалы, брали кровь у людей, а он снова готов к этому вернуться!

– Хорошо тебя Мстислав вымуштровал, – зло бросила она, – как был святым мучеником, так и остался.

– Варна… Куда ты?

– В Ясностан! – бросила она, шагая прочь. – Верну твою душу Рославе, раз тебе так хочется снова стать покойником!

Будь ее воля, Варна бы покинула безымянные земли и оставила позади ковен и все, что с ним связано. Но в глубине души она знала, что ни за что не бросит Свята в лапах ведьмы. Оттого и злилась, не на Дария, на себя. И на то, что он прав: в книгоположнице Ясностана они действительно могли найти записи, которые подсказали бы, как победить странную хворь, поразившую детей и людей, плясавших в поле до смерти.

– Садись в седло, – скомандовала Варна.

– Не сяду, пока не скажешь, что не злишься на меня, – заупрямился Дарий.

– Злюсь. Но ты прав, и это злит меня еще больше, – проворчала она.

– На моей памяти это первый раз, когда ты признала, что прав кто-то, кроме тебя.

– Либо залезай на коня, либо оставайся, – прошипела Варна, взбираясь на лошадь.

– Иду я, иду. – Дарий мягко коснулся ее бедра. – Но давай сначала перекусим?

Глава 7. Святослав

Марья вошла в комнату с охапкой посланий в руках. Он кивнул ей и указал на край стола. Она попыталась осторожно избавиться от своей ноши, но неровный холмик писем разъехался, и часть из них упала на пол.

Свят встал со стула, присел и принялся собирать рассыпавшиеся листки.

– Я сама могу, – пробурчала Марья.

– Можешь, – согласился он, но продолжил свое занятие.

Не удержавшись, Свят развернул одно из посланий и пробежал строчки взглядом. Снова мертвецы. Сколько он себя помнил, Святой Полк пытался прогнать нечисть из безымянных земель, но лишь однажды их действия привели к успеху – в тот год ведьмы были изгнаны в Черную Падь. Тогда всем казалось, что беда миновала. Как же они ошибались.

– Прочти все, – сказал Свят, поднимаясь, – и разложи по стопкам. Мертвецов в одну, ведьм в другую…

– Я поняла. – Марья принялась разворачивать послание.

– Можешь сесть на мое место. Я все равно ухожу.

– На твое… место? – промямлила Марья.

– Да, прямо на этот стул. – Он-то знал, насколько тот неудобный. – Это всего лишь место, Марья.

Она задумчиво кивнула, Свят жестом поторопил ее. Девчонка обошла стол, прикоснулась к обивке стула пальцами, постояла немного и только потом осторожно уселась на краешек.

– Если кто-то придет, спроси его имя и что ему нужно. Можешь записать, если найдешь чем.

– А мне ничего не будет? – спросила Марья. – За то, что я на твоем месте сижу.

– Скажи, что это мое личное распоряжение. Скоро вернусь.

Он закрыл за собой дверь, но запирать не стал – мало ли что. Знал бы, что сумеет отлучаться, когда вздумается, давно бы нашел человека, которого можно заставить проводить весенние дни в душной комнате.

Впрочем, Марья и без того оказалась не такой бесполезной, как ему думалось, – по утрам она приносила письма, напоминала Святу, когда следует спуститься к обеду, передавала распоряжения от его имени. Разве что на занятиях дела у нее шли не так хорошо.

Есть люди, которые будто бы рождены для того, чтобы держать меч. Варна такой была, и он сам из той же породы. Ей недоставало силы, а ему – упрямства, оба в конце концов нашли способ с этим справиться. Марья же с мечом выглядела скорее смешно, чем угрожающе. Самая большая ее беда заключалась в том, что девчонка боялась по-настоящему ранить того, на кого нападает. Не было в ней природного желания убивать, она скорее смиренно голову подставит, чем причинит кому-то вред. И с этим нужно было бороться, иначе ей в этом мире не выжить.

Злата в его комнате не оказалось. Свят выглянул в окно и сжал кулаки. Он знал, где пропадает брат, но никак в толк не мог взять, чем того Рослава приворожила. Неужто и правда заколдовала? Как Злата может тянуть ее гнилая натура? Как его не тошнит от одного вида ведьмы?

Свят спустился вниз, вышел из общего дома и направился к зданию, в котором обосновался орден Святых Сестер.

У входа его встретили две хмурые Светозарные. По лицам было видно, что они под пятой у Рославы, либо заколдованные, либо по собственной воле к ковену примкнувшие. Неужели каждая женщина в Полку теперь с ними?

– Кого я вижу.

Он остановился на пороге мастерской. Рослава выпрямилась, отошла от подопечной и вопросительно посмотрела на него.

– Нужно поговорить.

В центре комнаты стояла уродливая скульптура, изображающая не то черта, не то еще какого-то беса. Вокруг расположились святые сестры, перед каждой лежала доска для рисования. Между двумя женщинами – улыбающейся светловолосой и угрюмой рыжей – сидел Злат. Он собрал волосы в высокий пучок и усердно рисовал. Сестры то и дело странно смотрели на него и многозначительно переглядывались.

– Я тебя слушаю. – Рослава вышла из мастерской, но оставила дверь приоткрытой. – Решил наконец присоединиться?

– Почему мой брат постоянно находится при тебе? – хмуро спросил Свят.

– Сам спроси у него. Злат, золотце, – она поманила его пальцем, – будь ласка, подойди.

И тот подошел, словно послушный щенок, разве что хвостом не завилял.

– Оставлю вас, дела семейные. – Рослава потрепала Злата по щеке и одарила Свята загадочной улыбкой, прежде чем уйти.

– Что ты здесь делаешь? – резко спросил Свят, едва ведьма скрылась за дверью.

– Учусь среди людей жить, – просто ответил Злат.

– Сначала ты отказываешься спать в моем доме, потом начинаешь хвостом за Рославой увиваться, – Свят навис над братом, – что дальше? К ковену присоединишься?

– Если ты пожелаешь. – Злат мягко оттолкнул его от себя. – Не хотел напоминать, но ведь я здесь только ради тебя. Откажись ты идти с ведьмами, я бы остался с тобой. Я сделал то, чего тебе хотелось, но ты все равно недоволен. Что от меня надо, чтобы ты был счастлив?

– Не проводи время с Рославой.

– А с кем мне проводить время? Она внимательна ко мне, помогает понять, как устроен этот мир, знакомит с другими людьми…

– Она не человек! – рявкнул Свят и тут же понизил голос: – Она ведьма, Злат.

– Как и наша мать, – парировал тот.

– Мы не знали ее, и это к лучшему.

– Тебе так кажется?

Свят понимал, что слово «ведьма» для Злата уже не пустой звук. Пусть брат и не жил в этом мире, он успел насмотреться на Рославу и подобных ей, значит, шел за ними по своей воле. Но поверить в это Свят никак не мог.

– Ты постоянно занят, – продолжал Злат, – что мне остается делать? Сидеть в книгоположнице? Одному? Я почти тридцать лет провел в одиночестве, брат, и никому не пожелаю испытать этого.

– Ты мог выбрать кого угодно, – устало сказал Свят, – но выбрал змею, которая сдавливает своими кольцами и Полк, и церковь, и все безымянные земли.

– Остальные или боятся меня, или заискивают передо мной, потому что я брат главы Святого Полка. – Злат сложил руки на груди. – Я ожил, но остаюсь твоей тенью.

– Это не так.

– Так! Даже когда тебя нет рядом, все только и говорят о тебе. Светозарные – потому что ты их глава, простой люд – потому что ты «тот самый Светозарный», Рослава – потому что… – Злат осекся.

– Потому что? – Свят прищурился.

– Потому что ты нужен ведьмам, – нехотя закончил брат.

– Мы две части единого целого.

– Это тебе так кажется, Рослава думает иначе.

– Так ты спрашивал? – Свят снова сделал шаг к брату, но на этот раз тот не отступил, и они едва не столкнулись лбами.

– Конечно спрашивал! – глаза Злата стали злыми. – И об отце нашем тоже, и о матери, обо всем, что тебя совершенно не волнует!

Они сотню раз начинали этот разговор и ни разу не закончили его, не обругав друг друга.

Он думал, что Златослав станет его плечом, поддержкой, надежным тылом, что вместе они сумеют противостоять злу, но вместо этого брат рисовал в компании ведьм и с удовольствием подчинялся Рославе.

Свят уже не мог вспомнить, зачем искал его. Сейчас ему казалось, что все должно было оставаться так, как повелось, что Злату не следовало покидать Навь. С ним было сложно, невыносимо, они не стали друзьями, в брате Свят видел все то, от чего так старательно открещивался: желание потакать своим слабостям, одержимость, излишнюю чувственность, которую в самом Святе на корню подавил Гореслав.

Возможно, то, что мертво, должно оставаться мертвым.

– Тебе ведь не нужно объяснять, почему ведьмы опасны для рода человеческого? – спросил Свят.

– Оглянись вокруг, – фыркнул Злат. – Люди сами свернули с пути истинного, ведьмам даже не пришлось ничего делать.

– Это не твои мысли.

– Мои, брат. – Злат дерзко выпятил подбородок. – И знаешь, на твоем месте я бы позволил тем двоим сгнить или спас бы только девчонку. Она бы поплакала, а ты бы успокоил ее в своих объятиях. Может, этого она от тебя и ждала? А ты снова все испортил.

Святу стоило больших усилий не ударить его. Он сжал кулаки, стиснул зубы и пошел прочь, жалея, что вообще решил найти брата. Чего можно ожидать от существа, тридцать лет прожившего в Нави в компании обезумевшего материнского духа? Злат испорчен, испорчена сама его суть. Жаль, что Свят не заметил этого раньше.

– Беги! – выкрикнул Злат ему вслед. – Ты всегда убегаешь! И от меня, и от себя, и от Варны!

Свят мог достать меч и заставить его замолчать. От этих мыслей на душе стало тепло, но затем он устыдился их. Нет. Злата еще можно исправить. Если бы Свят уделял брату больше внимания, если бы не позволил Рославе проводить с ним столько времени, Злат бы сумел стать другим.

Но в ведьме ли дело? Злат говорил ему странные вещи даже по пути в их родную деревню. Он предлагал убить Дария.

«Что б меня, – подумал Свят, поднимаясь в рабочую комнату, – нужно было оставить его в Нави».

Марья вскочила с места, едва он переступил порог. Свят окинул взглядом ровные стопки посланий и сказал:

– Бери меч. Жду тебя на дальней площадке.

– Сейчас?! – Она опешила.

– Быстрее.

Обычно они занимались вечером, но ему просто необходимо было выпустить пар. Никто из Светозарных не должен видеть его в таком состоянии, но раз от Марьи никак не избавиться, пусть она поможет ему.

Он скинул плащ, расстегнул ворот рубахи, собрал волосы в косу и убрал ножны подальше – от греха. Конечно, занятия на деревянных мечах Свят давно перерос, но давать Марье в руки настоящее оружие пока было слишком опасно – никого не победит, зато себе пальцы поотрезает запросто.

– А если нас кто-то увидит? – Марья ступила на площадку и нехотя взялась за меч.

– Ты должна думать не об этом. – Свят направил на нее свое оружие. – В стойку!

Она двигалась слишком медленно и совсем не умела нападать. Марья боялась собственного меча.

– Нападай, – приказал Свят.

Она неловко махнула клинком, сделала безобразный выпад, он отступил, ударил по ее мечу – и Марья едва не упала. Выпрямившись, она предприняла еще одну попытку, которая оказалась еще хуже предыдущей.

Свят с тоской отметил, что выпустить пар с таким противником точно не получится.

Впрочем, злость уже начала сменяться чувством спокойного смирения. Злат такой, каков он есть; в конце концов, брат – единственный человек, с которым Свят связан кровью, а семью, как известно, не выбирают.

– А со мной сразишься?

Не веря собственным ушам, Свят обернулся и встретился взглядом с ледяными глазами Гореслава.

Он стоял, огромный, словно скала, и заслонял солнце. В лице Гореслава не осталось ничего от человека, которым он когда-то был, и сколько бы Свят его ни рассматривал, не мог понять, покойник перед ним или нет.

Что ж.

– Хорошо, – сказал Свят.

– Только возьми настоящий меч. – Гореслав перемахнул через ограждение и оказался напротив. – Потому что я с палкой позориться не буду.

– Отойди. – Свят отодвинул застывшую Марью в сторону. – Давай, в сторону.

Едва девчонка отошла от них, Гореслав напал. Свят откатился в сторону, схватил лежащие на земле ножны и вынул из них меч. Сталь столкнулась со сталью, полетели искры. Удар Гореслава оказался таким сильным, что ноги Свята заскользили по земле.

Неужели наставник всегда был таким сильным? Какая мощь!

Он двигался непредсказуемо, легко уклонялся от ударов и рубил мечом так, будто собирался Свята убить.

Клинки скрестились, Свят поднажал и был готов поклясться, что вот-вот заставит Гореслава выронить оружие, но тот вдруг подобрался, сделал выпад вперед и со всей силы ударил левой рукой.

На мгновение Свят снова превратился в семилетнего мальчишку, катящегося кубарем по площадке. И совсем как в детстве, Гореслав сказал:

– Ты всегда забываешь про вторую руку.

Свят успел заблокировать удар за мгновение до того, как меч опустился на его плечо. Он сплюнул кровь и встал, готовый продолжить, но Гореслав опустил клинок и сказал:

– Ты жив только потому, что нужен ей.

– Что это значит? – с вызовом спросил Свят, но Гореслав уже отвернулся и пошел прочь, не удостоив его ответом.

Бледная Марья стояла за ограждением и прижимала к груди деревянные мечи. Свят видел, как дрожат ее колени.

– Возвращайся на площадку, – приказал он. – Вот и первый урок для тебя: никогда не забывай, что у противника есть вторая рука.

Глава 8. Владлен

Их волокли по степям и весям, перекинув через седла. От долгого пребывания в таком положении у Владлена кружилась голова, во рту было сухо, одежда покрылась толстым слоем пыли. Привалы разбойники делали редко, их лошади выдохлись и весь последний день едва переставляли ноги.

– Скотинку-то пощадил бы, – обратился Владлен к всаднику.

Тот упорно молчал.

Кое-как извернувшись, Владлен приподнял голову и увидел зад Луки, свисающий с соседней лошади. При других обстоятельствах Владлен бы обязательно ущипнул его или сделал что-то еще, что вывело бы приятеля из себя, но сейчас руки были связаны, да и злить разбойников вроде как не стоило.

Кормили их позавчера, живот сводило от голода, да и от воды Владлен бы не отказался, о чем не преминул сообщить всаднику, но тот снова промолчал, будто полностью позабыв о существовании пленника.

Когда впереди показались деревянные стены, Владлен решил, что солнце напекло голову. Но по тому, как оживились разбойники, он понял, что это не мираж. Приближалась конечная точка путешествия, и что их с Лукой ждет по ту сторону, известно было одному Богу.

– С возвращением! – приветствовал кто-то разбойников.

Владлен поднял голову и уставился на сурового вида мужчину и такую же хмурую женщину. Те окинули пленников неприязненными взглядами, и мужчина спросил:

– Кто такие?

– Единобожники пожаловали, – ответил один из всадников.

– Так пусть они увидят великую Ретру! Пусть убоятся наших богов!

Мужик стащил Владлена с лошади. Затекшее тело откликнулось болью, он едва не упал. Рядом поставили Луку, которому хватило сил даже на то, чтобы толкнуть плечом одного из разбойников. Тот ответил увесистым подзатыльником.

– Сопляки, – фыркнула женщина. – Совсем щенки, у них, поди, даже борода еще не пробивается.

– Еще как пробивается, – ввернул Владлен, – но негоже человеку заросшему, как дикий зверь, ходить.

Разбойники, все как один бородатые, уставились на него с нескрываемым презрением. Лука громко вздохнул.

– Входите и смотрите на истинных богов, охраняющих наши земли, – торжественно сказал мужик, стороживший ворота. – И пусть эти идолы станут последним, что вы увидите.

Не слишком воодушевленный этой речью, Владлен пошел вперед, подгоняемый настырными тычками разбойников.

За высокими стенами раскинулся деревянный град – добротные избы с крутыми крышами, в воздухе смешались запахи свежего хлеба, жареного мяса и лошадей. Люди довольные, улыбающиеся лица повсюду, все мужики с бородами до груди, женщины – с длинными косами, в подпоясанных сарафанах, босоногая малышня сновала туда-сюда. И везде, на каждом углу стояли деревянные идолы – высокие столбы с угрюмыми лицами, то мужскими, то женскими.

– Что это за место такое? – удивился Владлен.

– Город Ретра, – ответил один из разбойников. – Обитель богов.

– И кому вы здесь поклоняетесь? – хмуро спросил Лука.

– Богам нашим, всем, от Волоса до Мокоши, но главный средь них – их шествие остановилось перед большим деревянным теремом – Радегаст.

За распахнутыми настежь дверями Владлен увидел высокую скульптуру, отлитую из чистого золота: юноша с кудрявыми волосами держал в одной руке голову быка, а в другой – секиру, над головой его вилась большая птица. У постамента стояли люди, а в чаше для подношений блестели камни, переливались в солнечных лучах.

– В наших землях его Сварожичем кличут, – сказал Владлен.

– В ваших землях скверна обосновалась, – отрезал один из разбойников. – Где это видано, чтобы народ от собственных богов отказывался?

Остальные неодобрительно зашумели.

– Так вы все же слыхали о новом Боге? – спросил Владлен.

– Нет никакого нового Бога, – отрезал разбойник, – и не было никогда. Видел ты его когда-нибудь?

– Допустим, не видел, – ответил Владлен.

– А мы своих богов видим. Они приходят к нам, секреты свои открывают, исцеляют больных, помогают слабым.

– Чего ж они тогда всех людей нового Бога не уничтожили?

– Потому что крови хочет только ваша церковь, нашим же богам хватает подношений. Иди вперед и радуйся, что перед смертью тебе посчастливилось наш прекрасный град увидеть.

– Погодите, как это «перед смертью»? – Владлен хотел было снова остановиться, но его толкнули в спину. – Ты же сам сказал, что крови вашим богам не надо!

– Не будет в этих землях скверны единобожия, – отрезал мужик.

– Так и отпустите нас с миром! Мы в другое место поедем!

– Приехали уже, – хохотнул другой мужик. – Полезай в клетку, не заставляй лупить тебя на глазах у детей.

Прикинув, что с такой толпой им не справиться, Владлен вздохнул, покряхтел и забрался в деревянную клетку. Следом вошел Лука, и мужики заперли за ним хлипкую дверцу.

– Бежать надумаете – застрелим, – предупредил один из них. – Нам все равно, как вас убить – в ритуальном кругу или на дороге.

Переговариваясь, их пленители разошлись. Лука сел на землю и принялся зубами веревки на руках развязывать.

– Давай помогу. – Владлен присел рядом. – В скверную переделку мы попали, да?

– Не то слово.

– И что делать будем?

Проходящий мимо мужик плюнул в их сторону. Владлен совсем скис.

– Ночи ждать. А там попытаемся сбежать. Клетка-то хлипкая, – Лука потряс один из прутов, – авось выберемся.

– А через стены как?

– Как-нибудь, – раздраженно бросил Лука, – других предложений у тебя ведь нет?

Владлен пожал плечами и справился наконец с узлом на запястьях Луки. Ну, хоть руки освободили, и то хлеб.

Весь день вокруг клетки бродил народ, кто-то плевал на землю, мимо проходя, кто-то проклятиями сыпал, малышня пыталась камнями бросаться, но старшие быстро их угомонили.

Владлен задремал было, но после заката проснулся – на голой земле лежать было слишком холодно. Лука сидел рядом, волком на прохожих смотрел, взглядом вооруженных людей провожал.

– Придумал чего? – шепотом спросил Владлен.

– Они как коршуны за нами следят. – Лука махнул рукой. – Может, к ночи сон их сморит.

Но ночи дождаться не удалось: едва жители города разошлись по домам, за ними снова мужики заявились. Двое из тех, кто их привез, и еще трое совсем незнакомых.

– А вы хорошего мнения о нас, раз решили аж пятерых прислать, – восхитился Владлен. – Мы настолько опасными выглядим?

– Иди, иди, не паясничай, – беззлобно ответил ему мужик с кудлатой рыжей бородой.

Их провели в большой, добротно сложенный терем, где на лавках расположились люди с серьезными лицами – и мужчины, и женщины. В середине, у очага, сидел плотный мужик в свободной рубахе, одетый почти по-домашнему.

Владлена толкнули в спину, он упал на колени, а когда попытался подняться, его в четыре руки снова к полу склонили.

– Значит, единобожники, – заключил мужик у костра. – И как вы здесь оказались?

– У людей своих спроси, – буркнул Лука.

– А ну цыц, – мужик ему пальцем погрозил. – Ты ведь понял, что я не об этом спрашиваю.

– Уехали мы, – сказал Владлен, – сбежали из безымянных земель.

– Почему вдруг? Плохо вам там жилось?

– Жилось-то хорошо, да вот только повадился один Светозарный волков на нас спускать, вот мы и удрали.

– А Светозарные – это кто такие? – задала вопрос женщина, сидящая на лавке справа от Владлена.

– То воины их Бога, – пояснил мужик, которого Владлен за старшего принял. – Несут Слово Святое, просвещают темный люд.

– Порченные, значит, – заключила женщина.

– Они самые. И что вы такого сделали тому Светозарному, что он вас преследовать начал? – обратился мужик к Владлену.

– Он вот, – Владлен подбородком на Луку указал, – пленником его был и сбежал. А я ему помог.

Лука зыркнул на него из-под густых бровей, но отчего-то Владлен решил, что лучше сейчас не юлить.

– Мне каждое слово из вас клещами вытаскивать? – мужик подался вперед. – В плену-то ты у него почему был?

– Дело тут такое, – Владлен стряхнул с плеча чужую руку, – что тот Светозарный нечисть в клетках держал. Тех, кого он считал нечистью.

Люди зашумели, Владлен заметил, что все вокруг с ужасом на них уставились.

Старший хлопнул ладонями по коленям и грозно велел:

– Дальше говори!

– Лука-то волкодлаком оказался, – закончил Владлен.

Тишина повисла в тереме, все взгляды к Луке устремились, а тот зубы сжал так, что желваки на челюсти выступили. Понял Владлен, что если их эти люди не четвертуют, то Лука сам его задушит.

– Горазд ты врать, – проворчал старший. – Бабка сказки тебе рассказывала о Небесной Стае?

– Да нет у меня никакой бабки, а волкодлачье сердце вот оно, туточки. Пообещал он мне верность свою, вот мы и сбежали вместе, чтобы в лапы Светозарному не попасть.

– Так вы не единобожники? – с сомнением спросил кто-то сзади. – Не Светозарные?

– Нет, вы что, я вообще из Мрачного Взвода, у нас даже ритуалы разные не запрещены, – ответил Владлен.

– Мрачный Взвод… – Старший сложил руки на груди. – Чем докажете, что этот чернявый волкодлак?

– Не знаю, – признался Владлен, – обращается-то он всего два раза в год.

– Брагу ты пил, – вдруг сказал Лука, – и клюквой закусывал.

Старший с интересом на него посмотрел.

– Допустим, брагу в моем дыхании сейчас чует каждый, – мужик хохотнул, – а вот про клюкву занятно было. Но этого недостаточно.

– А порежь-ка ты руку, – предложил Владлен. – Он ее залечить сможет.

Похоже, мужик не из робких им попался – достал нож из-за пояса и полоснул себя по ладони. Неглубоко, кровь едва-едва выступила, всего несколько алых капель.

– Ну! – потребовал главный.

Луке помогли подняться и подвели его к костру. Он жестом велел главному руку вытянуть да как плюнет ему в ладонь!

От такой наглости отшатнулись люди, а потом как взревели! Владлена чуть не затоптали те, кто с мест повскакивал.

– Погодите, погодите! – заголосил он. – Не оскорбление это, сами посмотрите!

Показал старший ладонь, стер кровь и слюну пальцем, а на месте пореза только полоска розовая осталась.

И снова тишина в тереме воцарилась. Люди переглядывались молча, никто ничего сказать не мог.

– Не соврал, – выдохнул старший. – Вот это невидаль, чудо-чудное!

– А в меня плюнешь? Меня на охоте подстрелили, рана много лун не заживает! – выкрикнул кто-то.

– А в меня?

– Мне тоже нужно!

– Тихо! – Старший поднялся на ноги и обвел взглядом собравшихся. – Вы же казнить их собирались, а теперь помощи просите?

– Так мы не знали, что один из них из Небесной Стаи! – Какой-то мужик вперед вышел и прижал руку к груди. – Как можно существо благородное огню предать? Что ж мы, изверги какие?

Владлен скривился. Значит, как людей убивать, так это можно, а как узнали, что один из них нелюдем оказался, так и передумали?

– Позволь сказать, Милонег.

Вперед вышел юноша, постарше Владлена, высокий, крепкий, волос темный, вьющийся, кудри на глаза падали. Остальные замолчали, расступились, давая ему пройти к костру.

– Говори, Всеволод, – позволил старший.

Юноша кулаки сжал и выпалил:

– Вели им со мной пойти царевича искать!

Милонег крепко задумался. Все терпеливо ждали его решения, особенно Владлен, все еще стоящий на коленях.

– И не побоишься чужаков с собой взять? – наконец спросил старший.

– Можешь дураком меня считать, но не вижу я в них зла и скверны единобожеской, а помощь волкодлака мне в пути понадобится.

– Какой с него прок, раз он обращается только дважды в год? – с сомнением спросил кто-то.

– Тихо! – снова рявкнул Милонег. – Что же… Убивать волкодлаков примета дурная, да и…

– Да и убить вы меня не сможете, – перебил его Лука.

– Такой спутник и впрямь пригодится. А со вторым что делать велите?

– Он с нами пойдет, – твердо сказал Лука. – Мое сердце ему принадлежит, и если убьете его, то обречете меня на вечные муки.

– Отпусти нас, Милонег. – Юный Всеволод заслонил их своей спиной. – Сам знаешь: я жизни не пожалею, а найду Елисея.

– А эти двое тебя во сне не задушат? – спросил кто-то сзади.

– Не задушим, слово даю, – сказал Лука.

– Мы еще не знаем, чего твое слово стоит, – проворчал Милонег.

– Тогда вели костер разжечь и брось в него Владлена, – спокойно предложил Лука. – И я тут же по собственной воле за ним в огонь пойду.

От этих слов волосы на макушке Владлена зашевелились. Столько было в них силы, столько спокойной уверенности! И ведь он точно знал, что, вели старший разжечь огонь, Лука без страха смерть примет.

– Поверю тебе, волкодлак, – сказал Милонег, – и разрешу наш град покинуть. Но позволь наказ тебе дать: сбереги Всеволода. Доля у него тяжелая, но он твердо вознамерился сделать все, чтобы вернуть нам царевича.

Кто-то Владлена с полу поднял, отряхнул его штаны, добрые руки поддержали, чтобы ненароком не оступился.

Вот, значит, как? Царевича им вернуть?

– Что с ним сталось-то, с вашим царевичем? – спросил Владлен.

– Царь нынешний извел царя истинного, – в сердцах сказал Милонег. – И сына его извел, проклятый, привез колдунью из дальних земель, и она помогла ему от царевича избавиться.

– Отравила? – спросил Лука.

– Не знаю, но спит теперь Елисей под горой в хрустальном гробу, никто разбудить его не может, – закончил старший.

– А под какой горой спит, вам, конечно, не известно? – уточнил Владлен.

– Никому не известно, – вмешался Всеволод. – Многие храбрецы отправлялись искать усыпальницу царевича, да только не вернулся никто.

– И ты все равно идти за ним собрался? – удивился Владлен. – Каков смельчак.

– Нет здесь смелости. – Всеволод потупил взор. – Ответьте – пойдете со мной царевича искать? Коль откажетесь, Милонег отпустит вас.

– Я уже слово дал, – сказал Лука. – Скажи только, когда отправляемся.

Владлен ушам своим не поверил. Им ведь свободу предложили!

– Отдохните два дня, – велел Милонег. – И за клетку уж простите.

– Кто донес на нас? – полюбопытствовал Владлен.

– Мужик из деревни, – признался бородач, который привез их в Ретру. – Сказал, про какой-то взвод вы ему рассказывали, банника убить обещали.

Владлен покачал головой. Вот так делай людям добро! А ведь они еще и русалку собирались изловить, хорошо, что не вышло ничего, поделом болтунам деревенским, пусть и дальше в лесу пропадают!

– Проводите их в дом, накормите, уложите спать, – велел Милонег. – Лошадей подготовьте, припасы, обереги. На том и порешим.

Народ начал расходиться. К застывшим Луке и Владлену подошел Всеволод. Молодой совсем, а на подбородке уже щетина темная пробивается.

– Пойдемте, сможете у меня отдохнуть, коль вы не против.

– Мы только за, – заверил его Владлен.

Вместе они покинули терем, Всеволод впереди пошел, а они с Лукой отстали. Убедившись, что до юноши его слова не долетят, Владлен тихо спросил:

– Мы что, и впрямь помогать ему будем?

– Я слово дал, – отрезал Лука.

– Но ведь они убить нас хотели!

– Я бы сам тебя убил за то, что ты все им рассказал.

– Но ведь я не прогадал. – Владлен насупился. – Не скажи я им, что ты волкодлак, висеть нам в петле.

– Раз попали сюда, значит, судьба наша такая, – заключил Лука. – Поможем ему царевича найти.

– Глядишь, героями местными станем, – мечтательно протянул Владлен. – Напишу об этом песнь!

Лука только головой покачал, но его губы тронула едва заметная улыбка.