Текст книги "Мрачный Взвод. Двенадцать дней Коляды"

Глава 7. Варна

Пот заливал глаза. Варна попыталась смахнуть капли, но оказалось, что ее руки предусмотрительно связаны за спиной. Она дернулась раз, другой, но освободиться не получилось.

– Не дергайся, красавица, натрешь ручки белые, – проворковала Ягиня. – Приглашала ведь по-хорошему в дом, но нет, заартачились, теперь вот, приходится держать вас связанными.

– Что ты делаешь? – язык Варны заплетался.

– Готовлюсь к званому обеду, а ты как думала? – Ягиня появилась в поле зрения. – Детки, конечно, повкуснее, но иногда и взрослыми не брезгую.

– Тварь лживая.

– А как, по-твоему, мы выживаем? Где это видано, чтобы божества и хранители объедками довольствовались? Нет, нет, хватит!

– Что ты вообще несешь?

Вопросами Варна попыталась отвлечь Ягиню и освободить руки, пока та была занята россказнями о сложной жизни в тени Зверя, но ничего не получилось – веревка крепкая, затянута так, что пальцы онемели.

– Ты не дергайся, не дергайся. Жесткое мясо мы не любим.

– Зубы нам заговаривала. – Варне нестерпимо захотелось плюнуть твари под ноги.

– А вы и рады верить. Вон, лопухи, уши-то развесили, ай, сами в печь полезли бы, не будь тебя рядом.

Только сейчас Варна увидела Ерша, лежащего на полу лицом вниз. Ягиня заметила ее взгляд и сказала:

– Не переживай, жив пока. А вот дружку твоему несладко приходится, я смотрю. Но есть среди моих друзей любители падали, мы…

Варна не дослушала, уставилась на привязанного к столбу Дария. Не соврала Ягиня, ему и правда было плохо – кожа стала темно-зеленой, на полу под ним расплывалось большое влажное пятно.

– Что ты с ним сделала?! – Варна дернулась. – Отвечай!

– Пустила ему кровушку, чтобы ослабить немного. Чуешь? Он воняет, как… – Ягиня окинула Дария раздраженным взглядом. – Как покойник.

От него действительно распространялось зловоние, оно густым туманом поднималось к потолку.

Доводилось ли им встречаться с древними божествами? Никогда.

Что еще припасено в рукаве у Ягини, Варна не знала, но медлить не могла: обескровленный Дарий очень скоро ссохнется, и они оба умрут.

Воспользовавшись тем, что Ягиня отвернулась к печке, Варна собрала всю свою силу и дернулась – веревка лопнула. Освободившись, Варна кинулась на Ягиню, но та успела развернуться и схватить охотницу за плечи. Женское лицо задрожало, как водная гладь, а затем и вовсе исчезло. Божество явило свой истинный облик, и он оказался ужасным – половина лица юная, с румянцем на пухлой щеке, а другая – гниющая плоть мертвеца. Сквозь полуистлевший рот проступал жуткий оскал.

– Что, не люба я тебе?! – заорала Ягиня и расхохоталась.

Она попыталась схватить Варну за горло, но та оказалась проворнее – нырнула под руку, навалилась на старуху и вцепилась в морщинистую шею. Изо рта Ягини вырвался противный хлюпающий звук, будто она подавилась собственным языком. Может, она и сторожит мертвых, но силы Зверя в гостье не почуяла.

– Отрава! – завопила тварь. – Отрава!

Костлявые пальцы царапали лицо, но Варна только крепче сжимала горло старухи. Силы в руках достаточно, еще немного, и…

С громким хрустом кадык вдавился в глотку, Ягиня заклокотала, как обезглавленная курица, избу затрясло. Зрячий глаз божества налился кровью, она заорала нечеловеческим голосом, попыталась вырваться, но ничего не вышло – Варна пинком отбросила прочь металлическую заслонку и швырнула тварь в огонь.

Показалось, что изба застыла в изумлении, из печи вырвался одинокий зловонный «пф», а за ним – облако едкого черного дыма.

Ждать, пока Ягиня выберется из огня, Варна не стала – распахнула дверь, убедилась, что под ними снег, и выбросила в него Ерша. С Дарием так поступить она не решилась.

Едва охотница коснулась его, ее начало мутить. Твердый. Чертовски твердая мертвая плоть. Никогда еще он не был таким отталкивающим, никогда так сильно не походил на труп.

Борясь с отвращением, Варна бережно подняла бесчувственное тело. Его голова безвольно упала на грудь, волосы прилипли к покрытому испариной лбу. Только вот эти капли вовсе не пот, это трупный яд, сочащийся из его пор.

Избушку затрясло. Варна выпрыгнула в открытую дверь и не слишком удачно приземлилась в снег – чуть не подвернула лодыжку. Выругавшись, она перебросила Дария через плечо, схватила Ерша за шкирку и потащила их прочь от дома Ягини.

Варна обернулась и увидела, что изба поджала лапы и закружилась вокруг своей оси. С каждым оборотом дом Ягини уменьшался в размерах. Воздух сгустился, словно вот-вот разразится гроза. Бревенчатые стены скукожились, втянулись внутрь себя, а затем, издав влажный хлопок, исчезли.

Над местом, где выкопалась избушка Ягини, взвился лиловый дымок. Он собрался в небольшую тучку, заискрился, что-то вывалилось из него и упало на землю. Сразу после этого границы облака расплылись, и оно рассеялось.

В крови все еще бурлила сила. Ёрш завозился, приходя в себя. Дарий застонал, Варна опустила его в снег. Он натужно закашлялся, перевернулся на бок, и его вырвало чем-то черным.

– Мать честная, – прохрипел Ёрш. – Это что? Где Яга?

– Хотела бы я знать. – Варна осторожно взяла Дария за подбородок и заставила его повернуться.

– Все плохо? – едва слышно спросил он.

– Хуже еще не бывало.

Варна ответила спокойно, даже жестко, но внутри все сжалось.

– Помоги мне.

Варна принялась забрасывать Дария снегом. Ёрш встал на колени и начал копать руками, словно собака лапами. Совместными усилиями им удалось закрыть все тело Дария: тот не сопротивлялся, просто лежал и смотрел в небо.

– Бога зовешь? – Варна швырнула горсть снега ему в лицо. – Рано!

– А мне кажется, самое время. – Он приподнялся. – Завещаю тебе, Ёрш, все свое имущество.

– У тебя его нет. – Еще одна жменя снега попала ему в лицо.

– А тебе – серп.

– На том свете он мне не пригодится. – Варна толкнула его в грудь. – Лежи, не двигайся. Что чувствуешь?

– Что мой язык прилип к нёбу, а желудок – к позвоночнику. – Дарий хрипло рассмеялся.

– Звучит плохо, – сказал Ёрш.

– Ты даже не представляешь насколько, – ответила ему Варна.

Они в лесу, черт знает как далеко от ближайшей деревни. Без ритуала Дарий долго не протянет, значит, их жизнь вот-вот оборвется.

– Как далеко до ближайшей деревни? До любого места, где есть люди. – Варна огляделась.

– Достаточно, – неопределенно ответил Ёрш. – Сколько у нас времени?

– Мороз поможет ему продержаться, но его состояние… – Варна покачала головой. – Сам видишь.

– Еще немного, и я превращусь в сушеную сливу, – подал голос Дарий.

– Заткнись, ради бога! – рявкнула Варна.

От страха потели ладони. Скользкие лапы смерти уже тянутся к ним, а он шутит! Воистину, от неземной любви до великой ненависти всего один крошечный шаг.

– Надо идти. – Она повернулась к сугробу, под которым лежал Дарий. – Встать сможешь?

– Не уверен. Кажется, разорвет, если я попытаюсь сдвинуться с места.

– Оставим его здесь, – предложил Ёрш. – Закопаем, а сами найдем людей, возьмешь, что нужно, и пойдем обратно.

– Все хорошо в твоем замысле, кроме того, что разойтись мы не можем. – Варна до боли сдавила переносицу пальцами. – Понесем его, пока совсем плохо не станет, а потом оставим в снегу. Отсюда я до деревни не дойду, связь разорвется, и у тебя на руках будет два покойника.

– Двое – это уже слишком, – кивнул Ёрш. – Понесу его первым.

Пока он откапывал Дария, Варна вернулась к месту, на котором стояла избушка. Присела, покопалась в снегу и с удивлением обнаружила монеты. Такие же, как те, что она нашла в кармане после стычки с котом. Только на этот раз монет было куда больше – целая жменя. Она засунула их обратно и поспешила на помощь Ершу – тот стоял над Дарием и не мог решить, с какой стороны к нему подойти.

Они шли слишком медленно. Погода задачу не упрощала – поднялся ветер, в лицо летели колючие снежинки. Их следы замело, Варне пришлось проторять тропинку для Ерша.

Старый охотник долго не сдавался, но вдруг упал лицом в снег и замер. Только подняв его, Варна увидела следы крови на снегу.

– Ты ранен?!

– Так, пустяки. – Ёрш попытался прикрыть рану, но Варна схватилась за полу плаща и распахнула его.

Ёрш зашатался, одежда на его правом боку была пропитана кровью.

– Что она с тобой сделала? – строго спросила Варна.

– Знать не знаю, когда очнулся, уже… уже болело.

– Идти сможешь?

– Смогу, куда я денусь.

– Тогда держись за мной. Если станет хуже…

– Куда уж хуже? – Ёрш хрипло хохотнул. – Давай, девочка, бери своего дорогого покойничка, и пойдем отсюда.

Варна подхватила Дария на руки и пошла вперед, изо всех сил стараясь не думать о том, что с ними будет, если кровь учуют звери или твари похуже.

До последнего она тащила Дария, используя только собственные силы, но очень быстро выдохлась. Он был тяжелый и высокий, его ноги ужасно мешали идти. В конце концов ей пришлось обратиться к силе Зверя. Кровь разогналась, согрела озябшее тело, Варна пошла куда увереннее. Дыхание вырывалось из ноздрей густым паром.

– Ты похожа на лошадь, – сказал Дарий.

– Снова шутить можешь? – Она попыталась сосредоточиться, чтобы не сбиться с ритма.

– Хотел бы я предложить вам бросить меня здесь. Прости, что…

– Еще хоть слово, и я швырну тебя в медвежью берлогу, а потом заберусь туда сама, потому что без тебя, дурака, мне все равно не жить.

Умирать не страшно, страшно знать, что Дарий перенес все эти мучения просто так. Все, что она могла для него сделать, – это прожить долгую жизнь, до самого конца, до седых волос и немощи, чтобы его жертва не была напрасной.

Она попыталась сосредоточиться на мыслях о незнакомом колдовстве, о хранительнице мертвых, которую удалось так легко одолеть. Что-то не сходилось. Пусть у нее в рукаве был туз, но Ягиня – старое божество, древнее и сильное. Почему же она так просто погибла? Почему убить ее оказалось проще, чем поймать перевертыша? Что, если она не мертва?

– Давай я понесу. – Ее нагнал Ёрш.

– Нет. – Она покачала головой. – У меня еще полно сил.

– Ты берешь их взаймы у Зверя.

– Да, – просто ответила Варна. – У нас нет выбора. Молчи и иди, береги силы, они нам понадобятся.

«Полно сил» равно «еще немного, и я пропашу носом землю». Но она шла, отсчитывала шаги в голове, позволяла себе останавливаться каждый раз, когда число становилось равно сотне. Потом начинала заново.

Сотня. Сотня. Сотня.

Стемнело, стало еще холоднее. Для Дария это было хорошо, а вот для них с Ершом очень опасно. Клонило в сон, живот сводило от голода, но она шла, потому что иначе они уснут и замерзнут насмерть. Где-то завыл волк.

– Хоть на ходу пожуй. – Ёрш протянул ей кусок мяса.

Варна вцепилась в него зубами и оторвала приличную часть.

– Еды не осталось? – уточнила она.

– Нет. – Он закинул в рот остатки. – А идти еще долго.

– Тогда соберись. Как рана?

– Нормально, – прокряхтел Ёрш в ответ.

Сила Зверя хорошо проявляет себя в бою, когда нужно собраться и вложить всю мощь в отчаянный бросок. Но она не предназначалась для помощи, ее природа – природа зверя, который срывается с места и настигает добычу, а не жертвы, которая может бежать сколько угодно долго. Сейчас Варна чувствовала себя именно добычей.

– Почему ты закрыл глаза? – Она попыталась отвлечься от осознания собственной немощи. – Мертвые не спят.

– От стыда, – ответил Дарий. – Не стану шутить о том, что на руках тебя должен носить я, так что…

– И правда, лучше не надо. Мне казалось, ты еще в детстве понял, что со мной такие шутки не пройдут.

– Думал об этом каждый раз, когда ты избивала мальчишек. Но тогда ты не выглядела как натасканный ярчук.

– Так я псина? – уточнила она.

– Что мне будет за шутку про суку?

Она выразительно на него посмотрела, бледные губы растянулись в улыбке, превратив его лицо в уродливую посмертную маску.

– Ярчук, значит, – пропыхтела она.

– Натасканный, – уточнил Дарий. – Ты такая сильная, Светозарные много потеряли. Хотя ты бы покалечила их хрупкое эго, уложив на лопатки парочку зазнаек в белых плащах.

– Будь моя воля, я бы удавила некоторых, – проворчала она. – Их и, – в горле появился комок, – святых сестер.

Они переглянулись. Всё, сказать больше ей не позволяло колдовство. Рослава хорошо поработала над проклятием, в горло будто напихали золы. Пока они охотились в безымянных землях, там, под носом князя, творилось что-то очень, очень плохое. Ведьмы проникли в стан Святого Полка, их прикрывала новая глава Светозарных. Скоро эти змеи начнут отравлять воинов своим ядом, и, возможно, Мрачному Взводу придется поднять оружие на бывших соратников.

Пальцы разжались сами собой, Дарий упал в снег, она запнулась и рухнула сверху. Варна попыталась подняться, но руки дрогнули и подогнулись.

– Говорил же, давай я! – Ёрш потянул ее за плащ. – Что с тобой, девочка?

«Не могу больше», – мысленно произнесла она, но вслух не сказала ни слова, махнула головой, мол, подбери его, а сама перевернулась на спину и уставилась в черное небо.

Устала. Ноги онемели от холода. Она попыталась нащупать искру силы внутри, но ответом ей стало утробное рычание твари, которая заползла куда-то вглубь ее тела, поджав хвост. Даже зверь внутри требует отдыха, но они не могут останавливаться.

– Оставьте меня.

Дарий сидел в снегу, рядом с ним на корточках примостился Ёрш с лучиной. Дрожащее пламя держалось на честном слове – порывы ветра пытались погасить его.

– Долго еще? – Варна приподнялась на локтях.

– Порядочно. – Ёрш нахмурился. – Как далеко ты можешь отойти от него?

– Проверим.

Она хотела встать решительно, чтобы показать Ершу, что у нее еще полно сил, но позорно пошатнулась, попытавшись выпрямиться. Он посмотрел на нее с пониманием.

– Закопаем его, потом вернемся.

– Оставьте мне серп. – Дарий указал на рукоять, выглядывающую из-за спины Ерша. – У меня хватит сил отогнать зверей.

Они закопали Дария надежно, с головой, неподалеку от «кургана» повесили сумку Ерша, чтобы потом найти его, и медленно пошли прочь.

Довольно скоро к усталости прибавилась боль в груди. Связь растягивалась неохотно, давала понять, что лучше бы Варне вернуться. Но она не могла. Без крови Дарий не выживет, они оба погибнут.

Далеко они не ушли. Ёрш упал. Варна бросилась к нему и попыталась поднять, но тщетно – руки совсем перестали слушаться.

– Идти дальше мы не можем, – с сожалением сказала она. – Нужно возвращаться. Давай, старый черт, потерпи еще немного.

Ёрш закряхтел, кое-как поднялся и всем весом навалился на Варну. Ей стоило немалых усилий удержать его.

– А дальше-то что? – прохрипел он. – Сгинем все вместе?

– Раз такова судьба, значит, сгинем.

– Нет, так не пойдет, – заартачился Ёрш. – Есть у меня мысль одна, да только не понравится она тебе.

Варна смерила его взглядом и нахмурилась.

– Говори.

– Не жилец я уже, – начал Ёрш, – а вам еще жить да жить.

– Нет, – резко отрезала Варна. – Не продолжай.

– Пусть мальчишка кровь мою возьмет.

– Нет!

– Сама знаешь, до рассвета мне не дожить. – Ёрш распахнул плащ и показал окровавленный бок. – Чувствую, Варна, пробил мой час. Дай хоть умереть с достоинством, зная, что не зря я небо коптил.

Рана скверная, да и смертью от него разило, но заставить Дария кровь старого друга выпить? Не пойдет он на это никогда, не согласится.

– Решайся, девочка, – хрипло сказал Ёрш, – не о чем здесь раздумывать.

– Не станет он кровь твою пить.

– Уговорю я его. За свою жизнь он, может, и не боится, но тебе умереть не позволит.

Прав старый охотник: скрепя сердце, но Дарий возьмет его кровь, лишь бы не дать Варне умереть. Но как жить потом, зная, что друг за них свою жизнь отдал?

– Пойдем, пойдем, – поторопил ее Ёрш. – Времени у меня не так много осталось.

Они нашли Дария там, где оставили, – в огромном снежном «кургане». В лице его не было ни кровинки, сквозь кожу проглядывали темные вены. Варна присела рядом, принялась его раскапывать, Ёрш рухнул в снег и прикрыл глаза.

– Рано тебе помирать, – прорычала Варна, обозлившаяся и на себя, и на переделку, в которую они попали.

– Жив я, жив, – пробормотал Ёрш, приоткрыв один глаз. – А мальчику-то совсем худо стало.

Варна похлопала Дария по щекам, приводя его в чувство. Белесые глаза открылись, на губах появилась кривая усмешка.

– Не дошли? – тихо спросил он.

– Не дошли, – эхом откликнулась Варна. – Сесть сможешь? Давай помогу.

Тело Дария словно окаменело, он сжал зубы, когда Варна взяла его под мышки и заставила выпрямить спину.

– Так и помрем здесь, в снегу, – проворчал Дарий.

– Не помрете вы, – сказал Ёрш, подползая ближе. – У нас с твоей подругой уговор: ты кровь мою выпьешь, и вы уйдете отсюда, а меня здесь оставите.

Лицо Дария вытянулось. Он посмотрел сначала на Ерша, затем перевел упрямый взгляд на Варну.

– Нет, – выдохнул Дарий. – Никогда.

– Не упрямься, – мягко попросила Варна. – Выбора у нас нет все равно.

Не о Ерше она думала в тот момент, а только о своей грешной душе. Что станет с ней после смерти? Какие испытания приготовил для нее Зверь? По спине бежали мурашки от этих мыслей. Не хотелось ей умирать, ужасно не хотелось!

– Не жилец я, – повторил Ёрш, – дни мои сочтены. А вам еще жить да жить, молодые совсем. Давай, мальчик, обнажай клыки, да только пусть это быстро будет, мучиться я не хочу.

– Я не стану…

– На людей он не нападал никогда, – перебила его Варна. – Лучше будет, если мы кожу на твоей руке разрежем и…

– Я не стану пить его кровь! – выкрикнул Дарий. Его голос дрожал.

– Хорошо, – легко согласилась Варна. – Тогда ложись обратно в снег, к утру мы все будем мертвы.

Взгляд Дария стал затравленным. Он смотрел то на нее, то на Ерша, руки в кулаки сжал, но сделать ничего не мог, и это бессилие выводило его из себя.

– Худо мне, – вскоре сказал Ёрш. – Когда умру, от крови моей толку не будет. Решайся, Дарий, позволь мне спасти вас и умереть с чистой совестью.

– Как же так, – прошептал Дарий. – Ты ведь друг наш.

– Вот и позволь другу оказать вам услугу последнюю.

Варна дожидаться ответа от Дария не стала – по лицу увидела, что он готов. Поднялась, торопливо наломала веток и развела костерок. Из сумки достала миску, склянку с прахом задушенного и спутанный клубок волос блудницы.

Оставалась только кровь.

Ёрш с готовностью подал руку, когда Варна приблизилась к нему. Она резко провела лезвием по коже и подставила миску. Краем глаза заметила, как Дарий скривился.

– …именами павших, именами восставших, именами неспящих, именами про́клятых, именами святых, именами своих, именами чужих, заклинаю чужую плоть, – она сбилась, забыла слова, – заклинаю свежую кровь, заклинаю желчь, заклинаю тело твое принять душу мою и оставить ее здесь на век, пока Смерть не настигнет меня.

Варна подала миску Дарию.

Против его воли клыки удлинились, под глазами проступили темные вены, в глазах появился алчный блеск.

Варна хотела отвернуться, чтобы не видеть происходящего, но не смогла себя заставить. Нельзя оставлять Дария наедине с этим, нельзя бросать его.

Дарий залпом выпил варево и утерся рукавом.

Варна вздрогнула, холодок пробежал по спине. Не друга она видела, а чудовище – упыря, одну из тех тварей, на которых им приходилось охотиться.

Глаза Ерша закатились, он обмяк, а Дарий продолжал жадно слизывать кровь с краев миски.

– Хватит, – попросила Варна. – Остановись!

Она выхватила посудину и отбросила в сторону. Дарий щелкнул зубами, попытался вцепиться в ее руку, но вовремя одумался – отпрянул, прижал ладонь к груди и застыл.

Исцеление началось неожиданно. Иссохшая, изможденная плоть приобрела привычную бледность. Темные силы вернули Дария – юного, по-человечески красивого и по-прежнему мертвого.

Ёрш упал в снег, силы оставили его. Варна приложила пальцы к шее друга и вздохнула – мертв. Злые слезы выступили на глазах, она смахнула их, но несколько слезинок все же покатились по щекам.

Она закрыла лицо провонявшими смертью руками. Ее пальцы были испачканы кровью.

– Ты не виновата. – Крепкие руки Дария обхватили ее за плечи. – А даже если так, то вину мы разделим поровну.

Варна отстранилась от него, встала и сказала:

– Нужно похоронить его.

Тело Ерша они оставили под деревом, укрыли его снегом, из веток соорудили кривой крест. Дарий обнимал Варну. Стоя над снежным курганом, они не проронили ни слова.

Глава 8. Дива

– Шевелись.

– Я предлагал отрубить ей ноги.

– Сам бы и тащил тогда! Делать мне больше нечего, только этих ублюдков носить на своем горбу!

– Тише, тише! Разорались.

Дива нагнала товарищей и окинула безразличным взглядом заляпанное грязью и кровью лицо девчонки. Шлюха Зверя, очередная подстилка, променявшая душу на способность исцелять.

Дива протянула руку, убрала спутанные лохмы с юного, миленького лица и хмыкнула. И что ж этих дур так влечет к отцу зла? Могла бы продать себя кому-нибудь побогаче да жить, катаясь как сыр в масле. Хотя остались ли в этом проклятом мире мужики, уважающие жен?

Она невольно провела ладонью по отросшему ежику рыжих волос. Чушь собачья все это, люди давно перестали уважать друг друга.

– Привал-то скоро? – спросил Дмитрий. – Я устал.

– Потерпишь. – Дива плюнула ему под ноги. – Что? Хочешь что-то сказать? Тогда для разнообразия роди что-нибудь умное.

Орел заржал, Красимир предпочел промолчать, а Блаженный убежал так далеко вперед, что не услышал перепалки. Оно и к лучшему, открой он рот, драки было бы не избежать.

– Кто с ней сегодня? – поинтересовался Орел.

– Мне плевать, решайте сами.

Краем глаза Дива заметила, как Красимир разглядывает пленницу. Краска прилила к лицу. Вот, значит, как?

Она со всей силы ударила его по затылку, от неожиданности тот пошатнулся. Дива встала напротив Красимира и спросила:

– Что, нравится?

Пару верст назад они уединялись в лесу, чтобы позабавиться. Кажется, ему этого показалось мало.

– Псина ты, понял? – Дива ударила Красимира по ребрам, он застонал. – Понял?

– Понял! – Красимир выставил руки перед собой, закрывая лицо.

Единственное, чем он дорожил, – смазливая физиономия да штука, между ног болтающаяся. И зачем она потащила его с собой? Хотя понятно зачем, не с Орлом же ложиться.

От одного вида исполосованного шрамами вояки ее бросало в дрожь. Пусть сама она лицом не вышла, но цену себе знала. Этот дикарь от баб живого места не оставляет.

Есть еще Дмитрий, но он провинился – опоздал на вылазку, налакался самогона и половину пути блевал. Сборище придурков.

– Пусть Орел забирает, – сказала Дива.

– Повезло тебе, девка. – Дмитрий толкнул колдушку в спину. – Может, до костра и не доживешь.

До лагеря сутки пути, остался последний ночной привал, и можно будет избавиться от ведьмы. Сжигали они их всегда в одном месте, а из костей целый алтарь построили. Воткнули в него крест и, прежде чем спалить тварь, привязывали ее, обнаженную, и держали несколько дней без еды и воды. Порой к ней мужики из группы наведывались, брали ее, как животное, чтобы к хозяину своему она ушла поруганной.

– Ворон! – К ним бежал Блаженный. – Ворона поймал!

– Ну-ка. – Дива вырвала птицу из цепких пальцев. – Шею свернул ему? Опять?

– Порой мои руки отдельно от меня живут. Я его только поймал, смотрю – а всё, а всё, – глупо улыбаясь, сказал Блаженный.

Вообще, его звали Бажен, но у него с головой не все в порядке, вот и заслужил кличку. Мелкий, юркий парнишка без передних зубов, жестокий настолько, что даже соратников пугал своими выходками. Надо было колдушку ему отдать, да только по мужским делам он был слаб.

– Глядите-ка. – Дива быстро прочитала короткую записку. – Помощи просят, несколько верст на юг какая-то тварь детей убивает.

– Скучно. – Орел закатил глаза. – Пусть сами разбираются.

– А я бы не отказалась в приличной постели поспать и уже оттуда домой поехать. Лошадьми разживемся, думаю, местные только рады будут нам помочь, – сказала Дива.

– Думаю, они рады будут, только когда мы уедем, – противно захихикал Блаженный.

– А с этой что тогда? – Дмитрий кивнул в сторону пленницы. – Не поведем же мы ее в деревню?

– У вас полчаса. – Дива указала на солнце. – У вас всех.

Когда до девки дошло, на что охотники получили добро, она упала на колени, протянула к ней руки и закричала:

– Пожалуйста! Пожалуйста, просто убей меня! – Из ее разбитых губ снова потекла кровь. – Я никому зла не сделала! Смилуйся, прошу тебя! Не отдавай меня им!

Дива смерила колдушку взглядом, присела рядом с ней и тихо спросила:

– Сможешь сделать так, чтобы у того черноволосого промеж ног все отсохло, если он другую пожелает? Чтобы хворать начал? – Девчонка кивнула. – Что тебе надо для этого?

– Долго вы там? – поторопил их Орел. – Время идет!

– Подождешь, – отмахнулась Дива. – Ну, давай же.

– И не дашь им тронуть меня? – шепотом спросила ведьма.

– Так и быть.

– И слово дашь?

– Даю слово.

Дива мужиков отправила вперед, чтобы не мешались, и принесла колдушке миску, развела небольшой костерок. Из собственных запасов выдала ей чертополох, плакун-траву, долго не могла гвоздь найти, пришлось достать из подошвы.

Ведьма села перед огнем, набросала в миску трав и принялась шептать что-то. Затем гвоздь в руки взяла, смотрела на него внимательно, заговаривала, и вдруг он сам собой пополам согнулся. Из пламени искры брызнули, девчонка через них заговоренный предмет кинула и кивнула.

– И всё? – Дива с сомнением уставилась на почерневший гвоздь.

– Отсохнет все у него, если ляжет с кем-то, кроме тебя, – тихо сказала ведьма.

– Уверена? Ну спасибо, удружила.

Она поднялась и громко свистнула. Через несколько минут к ним начали подтягиваться остальные.

– Полчаса, – сказала Дива. – И мы уходим.

– Но ты… Ты ведь слово дала! – закричала девчонка.

– А ты сказала, что зла никому не делала. Только вот порчу напустить на невиновного согласилась легко, мелкая лгунья.

Со всей силы Дива ударила ведьму сапогом в лицо, та упала на спину и завыла, как раненый зверь. Дмитрий схватил ее за волосы и потащил прочь.

Ведьма орала долго, вопли эти – музыка для ушей. Кричи, тварь, кричи, исходи кровавой пеной, мочись под себя от боли и страха. Ни одно существо, присягнувшее Зверю, не заслуживает спасения. Пусть отправляется к хозяину, изломанная, поруганная, раздавленная.

Когда парни вернулись, они отправились в путь. Дива краем глаза поглядывала на Красимира. Юнец то и дело тянулся руками к паху и озадаченно хмурился. Ну, хоть какая-то польза от этих чудовищ.

Оказалось, что вызвали их не в деревню, а в небольшой городок, Ясенево. Дома красивые, ухоженные, дороги расчищены, любо-дорого смотреть. И церквушка белая, и староста гладко выбрит и приветлив, что за красота!

– Показать могу, что с детьми сделали. – Мужик заискивающе смотрел на Диву.

– Вы храните их все еще? – Она удивленно присвистнула. – Сколько ж дней прошло? Вонять не начали?

– В погребе они. – Староста накинул тулуп. – Пойдемте, пойдемте.

– Нам бы пожрать, – сказал Дмитрий.

– Ша! – рявкнула на него Дива. – Сначала работа.

Мужик ответил свирепым взглядом из-под поседевших бровей, но смолчал. Если пасть откроет – она вышибет ему все зубы, до единого, чтобы знал, пес, на кого лаять надумал.

За домом староста открыл дверцы погреба и пропустил их вниз. Вони разложения не было, что странно, даже в низкой температуре трупы так долго не хранятся.

Дива подошла к телам, стянула с них ткань и опешила.

Дети, лет по восемь, глаз нет, вместо них в глазницы вставлены черные камни. Кожа потрескалась, сквозь нее пробиваются пучки сухой травы.

Она присела и с отвращением уставилась на покойников.

– Да из них чучела сделали, – захихикал Блаженный. – Натуральным образом набили сеном!

– Заткнись, – прошипела Дива. – Но, как ни прискорбно, этот дурачок прав. Не дети это, только кожа, под которой какой-то мусор.

– Чертовщина. – Орел присел рядом. – Все вытащили, даже, – он коснулся пальца ребенка, – кости.

– Все жители в ужасе. – Староста старательно отводил глаза. – Кто на такое зверство способен?

– Ступай, мужик, договорись о ночлеге. – Дива махнула рукой. – Иди, иди, незачем тебе тут стоять.

Когда он ушел, она достала нож и сделала надрез. Внутри только солома, действительно чучело сделали, но ни одной твари на свете нет, способной на такое.

– Уголь. – Дмитрий достал камешек из глазницы. – Уголек.

– Насмешка какая-то. – Дива встала. – Что думаете?

– Ни черта не думается на голодный желудок. – Блаженный скорчил страдальческую гримасу.

– После такого зрелища ты еще о еде думать можешь? – Красимир говорил тихо, его голос дрожал. – Пойду поспрашиваю у местных, что за мальчишки.

Дива заметила, что ладонью он прикрывает темное пятно на штанах. Надо же, колдовство работает. Что к утру от его дружка останется?

Она еще раз осмотрела тела и кивнула: больше искать тут нечего.

Поднявшись из погреба, Дива остановилась и задумалась. Что делать дальше? Что за тварь это сотворила, они не знают, может статься, что о таком даже в Святом Полку не слышали.

– Поедим и опросим местных, – решила она.

– Красимир же пошел, – напомнил Орел.

– Вряд ли он занимается этим, у него есть дела поважнее.

Месть сладка. Этот кобель поплатится за то, что ни одной девки не пропускает. Мог ведь дождаться, пока они вернутся домой и она выберет себе нового мужика, но нет, решил унизить ее на глазах у всех.

После ужина отправилась к родителям погибших. Взять с них нечего – почерневшие от горя старики, потерявшие единственных детей. Все как всегда – ничего не видели, ничего не знают. Крови в комнате не было, значит, мальчишек выкрали, а потом вернули. Или навели на них страшную порчу.

– Враги у вас есть? – Дива огляделась.

– Живем мы не богаче других, – ответил отец. – Нет у нас врагов, никогда не ссорились ни с кем.

– Колдушки водятся у вас? Не робей, мужик, выкладывай. Быть может, ваша повитуха прокляла детей, кто знает?

– Не может быть, – твердо ответил он.

– Да что ты молчишь! – Его жена вытерла слезы и горячо зашептала: – Целительница есть в городе, все к ней ходят, чтобы от хвори лечила да в родах помогала.

– А живет она где?

Получив ответ, Дива попрощалась и покинула дом. Ну, еще одну невесту Зверя за глотку возьмут, неплохо. Чем больше этих тварей попадается на пути, тем меньше их становится.

Добралась до дома целительницы она сама, подмогу звать не стала. Постучала и очень удивилась, когда показавшаяся на пороге женщина поманила ее за собой.

Внутри было тепло, у печи стояла скамейка, на ней сидел Красимир со спущенными штанами. На месте мужского достоинства у него была усохшая плоть. От увиденного захотелось опорожнить желудок, но Дива сумела побороть себя, проглотила ком и спросила:

– Что с ним?

– Колдовство, – заявила женщина. – Коль предмет заговоренный не найдем, отсохнет к утру, и всё.

Дива сжала гвоздь, лежащий в кармане.

– И сделать ничего нельзя?

– Ничего, – вздохнула целительница. – Не знаешь, кто мог нашептать?

– Нет, – тут же ответила Дива. – Отсечь сможешь?