Текст книги "Гнев южной долины"

Мама, словно угадав мысли дочери, назидательно добавила:

– Твоё совершеннолетие близится. К этому моменту ты должна оставить в своей голове только чистые, хорошие мысли. Это важно для каждого, кто проходит путь Благословления.

– Я обещаю, что буду достойна этого пути больше, чем кто-либо.

– Верю тебе, Амэя. – С нежностью сказала Юна и, скрывая желание растрогаться, продолжила убирать со стола.

Часть II. Выйти сухим из воды

Близился сентябрь, и как раз с наступлением первого числа этого месяца начинался в текущем году новый цикл луны, что было невероятно удобно для отметки в календаре благословленного Пути, в который отправлялись все те, кому до этого дня успело исполниться семнадцать лет. В их число попала Ран, отмечавшая день рождения как раз на следующий день после ухода предыдущей группы, и Амэя, наоборот, едва успевшая достичь нужного возраста до лунного цикла, в который им с подругой предстояло пройти священный Путь. И теперь девушки тщательно готовились к этому волнительному событию, собирая все необходимые вещи вместе – сначала дома у Ран, а затем – переместившись к Амэе.

– Надо выйти к воротам деревни, когда солнце зайдёт! Амэя, миленькая, посмотри в окно, не село ли оно, пока мы собирались… – суетилась Ран, в десятый раз проверяя свой походный рюкзак, сшитый из толстой ткани горчичного цвета.

– Не село, – утешила подругу Амэя, мельком взглянув на кораллово-розовое закатное небо. – Но у нас в запасе не более получаса. Благо, я уже готова. – Она завязала тесёмки на своём суконном тёмно-лиловом рюкзаке и вздохнула. – Переживаю, на самом деле.

– Ещё бы! Четырнадцать дней пути – не шутки.

– Это тебе Ивао наплёл, что мы половину сентября будем идти?

Ран расплылась в улыбке: за последний год они с Ивао стали общаться на уровне приятелей, и иногда даже проводили вместе время, но со стороны сразу становилось понятно, что дальше это не зайдёт.

– Нет, – сказала девушка. – Просто я привыкла к тому, что дедушка Арамис собирает совершеннолетних каждый цикл луны, а если делить месяц пополам, так как есть дорога туда и обратно, получается примерно две недели.

– Хочу тебя приободрить, – Амэя взглянула на подругу. – Путь длится в среднем неделю, в зависимости от погоды. Три дня туда… На четвёртый ты получаешь благословление Трёх. И три дня назад. За две недели путешествия тебе бы скорее захотелось погибнуть, чем получить…

– Амэя, ну что за выражения? – в окно заглянула Юна, до этого момента упорно поливающая свой огород. – Не вздумай заканчивать эту фразу, пожалуйста.

– Ничего такого, мама. – Амэя прижала ладони к загоревшимся от стыда щекам. – Извини меня.

– Что уж делать? Будь осторожнее в выражениях, особенно на протяжении пути. Это свято для нас.

– Для меня не меньше! Я не хотела говорить о смерти, просто к слову пришлось…

– Я тебя услышала, Амэя. – Смягчилась Юна. – Ты собрана?

– Да. – Девушка похлопала по рюкзаку. – А что ты брала, когда шла по пути в своё время?

– Сменную одежду, предметы гигиены, пунчи, ягоды и, на первый день – мясо.

Пунчи представляло собой мелкую, тыквенного цвета питательную крупу, брать которую в походы было самым оптимальным решением, потому что она быстро варилась и практически не портилась; правда, вкус у неё был сносный: чем-то напоминал Амэе сырые яйца.

– А на досуг, скрашивать вечера в лесу?

– За весь день на ногах мы так уставали, что сразу ложились спать. – Сказала Юна и, отряхнув руки от пыли, зашла в дом. – Но где-то в рюкзаке у меня валялся томик стихов, мой любимый.

– Может, и мне взять? – задумалась Амэя, развязывая тесёмки. – Одолжишь, пожалуйста?

– Конечно. – Мама заглянула на полку и выудила оттуда маленькую книжку в позолоченном переплёте. – Но обещай, Амэя, что будешь отдыхать столько, сколько требуется. А не валяться с книгой, пока все остальные восстанавливают силы.

– Обещаю, – буркнула Амэя и, раскрыв сборник, спросила: – Напомни, как там стихотворение начиналось? Ты говорила мне о нём две осени назад.

– Я уж и забыла про эту просьбу… Под лучами солнца строили храм, под светом луны он был Богу отдан. Лишь когда солнце затмится луной…

– Отлично, – Амэя быстро записала стих и положила сборник поверх скрученного в трубочку спального мешка. – Надеюсь, я смогу читать всю ночь. Только как?

– У костра, – сказала Ран. – Думаю, что на ночь мы не будем его тушить.

– Ты подаёшь ей идею! – шутливо шикнула Юна, и они с Ран посмеялись. – А костёр и правда горит всю ночь. Дедушка Арамис охраняет всех нас.

– От чего?

– От зверей, наверное?

– Или от насекомых. Больших, размером с куриное яйцо. Которые противно шелестят крылышками и впиваются тебе в плечи своими…

– Напридумывали опять! Бояться в лесу некого: все животные обитают в его недрах, а Путь идёт по самым безопасным зонам. Да и живность у нас спокойная.

– Значит, Арамис просто так ночами не спит?

– Ответственность он берёт за всех. Сбежите ещё посреди ночи купаться в водах Молитв, и застрянете в водорослях.

– Ну и шуточки у тебя, мама. – Амэя подняла светлые волосы и наскоро заплела себе пучок. – Там глубоко, а мы боимся. Да и если бы не боялись, не полезли бы.

– Умнички. – Юна погладила девушек по плечам и неожиданно крепко их обняла. – Солнце село: пора отправляться в путь.

Амэя и Ран наскоро ответили на объятия; сердца неожиданно забились быстрее от нахлынувшего волнения.

– Счастливого пути, дорогие.

– Спасибо, Юна, – Ран одарила женщину улыбкой и отворила дверь. – Идём, Амэя. Дедушка Арамис появится с минуты на минуту!

– Да, идём, – Амэя поцеловала маму в щёку, с наслаждением вдыхая исходящий от её волос аромат свежескошенной травы. – Мама, спасибо за наставления. Мы возвратимся благословлёнными и наполненными самыми светлыми мыслями.

Девушки покинули дом и направились к воротам деревни, у которых их уже ждал дедушка Арамис и толпа ребят из народа Солнечных холмов. В течении нескольких минут подтянулись совершеннолетние из других деревень Дождливых пещер, и колдун посчитал количество собравшихся. Благосклонно кивнул:

– Приветствую всех новобранцев в начале пути Благословления. Пусть он подарит вам то, что вы так давно искали.

Ребята наперебой загалдели:

– Дедушка Арамис, из чего будет состоять Путь?

– У нас будут испытания?

– Спать посреди леса придётся?

– А то им родители не рассказывали, – фыркнула Ран на ухо Амэе, пока колдун отвечал на вопросы, в ответ спрашивая имена у всех, кто их задавал. – Подлизываются. Хотят, чтобы их запомнили.

– Тут и запоминать некого, – Амэя окинула компанию взглядом. – Нас четырнадцать. Восемь солнечных и шесть дождливых. Это не так уж и много.

– Интересно, кстати, почему все идут в Путь в первый цикл после семнадцатилетия. Ведь, по идее, тебе будет семнадцать целый год. Успеется и в другой раз.

– Традиции, наверное.

– За прошедший цикл исполнилось семнадцать лет только четырнадцати ребятам из двух народов? Это мало.

– Так и долина наша невелика. Мама рассказывала, что во время её путешествия, совершеннолетних было шестнадцать. Это немногим больше.

– Дедушка Арамис, – Ран вскинула в воздух руку и поклонилась колдуну, который тут же обратил на неё свой взгляд бирюзовых глаз. – А какое самое большое число последователей пути вы отводили?

Все затихли, ожидая ответа на вопрос, который внезапно показался крайне интересным.

– Чуть больше тридцати. – Ответил Арамис и поклонился в ответ. – Как твоё имя?

– Ран.

– Любопытство ценно, Ран. Теперь же – отправимся. – Дедушка развернулся и направился вперёд по дороге, которая из-за севшего солнца уже утонула в непроглядной тьме.

– Куда мы идём? – шёпотом спросила Ран у Амэи. – Я прослушала ответ на этот вопрос.

– Я тоже, потому что болтала с тобой, – хихикнула Амэя, и девушки аккуратно втиснулись в колонну пар, следующих за Арамисом. – Но, наверное, в Хмурый лес?

– Именно туда, – к подругам обернулся парень из соседней деревни. Они видели его несколько раз на рыночной площади: он скупал копчёности целыми пакетами каждое воскресенье. – Как вас зовут?

– Ран.

– Амэя. А тебя?

– Рока. Я живу в деревне немного южнее вашей. Приятно познакомиться!

– И нам. Когда тебе исполнилось семнадцать?

– Неделю назад. Но благословления Трёх я ждал с самого детства, поэтому, возможно, выгляжу немного взбудораженным.

– Выглядишь, – улыбнулась Ран, отмечая, что парень весь подпрыгивает от нетерпения. – Но это тебя не портит, – она окинула взглядом этого юношу, едва различимого во тьме, и попыталась восстановить в голове по памяти его образ: светло-русые волосы, голубые глаза и острый нос. Так общаться стало легче. – Уже придумал, что спросишь у деревьев?

– Да, ещё несколько лет назад. Но это секрет! – Рока отвернулся обратно, заканчивая разговор. – И не советую вам рассказывать о своих намерениях всем подряд. – Добавил он, и ушёл вперёд.

Внезапная ужасная мысль настигла Амэю, и её как будто холодной водой окатило. Она дрожащей рукой схватила Ран за запястье и приблизилась к её уху. Зашептала испуганно:

– Ран! А ведь мы не придумали вопрос Трём!

– И правда, – заволновалась подруга. – Вот мы с тобой… У нас было столько лет до благословления!

– Три дня пути мы должны провести в размышлениях о важном, – Амэя серьёзно взглянула на Ран. – Есть плюс в том, что мы тормозили – так наш вопрос будет актуален для текущего времени. Но в остальном… Какой ужас, Ран!

– Трёх дней нам должно хватить. Пока идём, пока купаемся в водах, пока греемся у костра – надо думать каждую свободную секунду.

– Договорились.

– Только не говорите, что вы забыли обдумать вопрос священным деревьям, – снова встрял Рока. – Из-за вашей безалаберности скоро пойдёт дождь!

– Как это связано? – холодно поинтересовалась Амэя.

– Природа гневается на тех, кто ведёт себя неправильно по отношению к ней.

– Как раз неправильно вынашивать одну и ту же идею много лет, совершенно не обращая внимания на то, что ты взрослеешь, развиваешься, у тебя меняются мысли и взгляды. – Осадила парня Ран. – Но это наше мнение, и мы его не навязываем.

– И не говорим, что в тебя ударит молния, если ты сию же минуту не поменяешь вопрос, сидящий у тебя в голове с детства. – Добавила Амэя.

– Ещё бы вы такое сказали. – Нахмурился Рока и притормозил, чтобы поравняться с девушками. – Ладно, я был неправ. Будем путешествовать вместе?

– А у нас есть выбор? – Ран насмешливо посмотрела на юношу, и, прежде чем тот возмутился, произнесла: – Я имела ввиду, что мы всё равно все направляемся по одному маршруту. А ты?

– Мне бы хотелось общаться на протяжении пути. – Рока надулся. – Но это вовсе не обязательное условие.

– Будем рады, – соврала Амэя, дружелюбно протянув парню руку для пожатия. – Вместе веселее… Наверное.

Тем временем дорога между деревней народа Дождливых пещер и Хмурым лесом совсем утонула во тьме, и дедушка Арамис остановился у небольшой поляны. Дождавшись, когда все встанут вокруг него, колдун поднял голову и заговорил:

– Путь к очищению непрост, но именно через самые колючие кустарники и глубокие овраги вы, наконец, добираетесь до фруктовых садов и ароматных полян. Под диском солнца и серпом луны мы входим в новый для себя мир, и кто ведает, что он нам принесёт? Как вы думаете, что же?

– Благословление.

– Веру!

Амэя задумалась, судорожно пытаясь найти в своей голове ответ на этот вопрос, который бы прозвучал одновременно достаточно мудро и искренне, но мысли улетучились непонятно куда. Когда же до неё дошёл взгляд старика, девушка замялась и произнесла первое, что пришло ей в голову:

– Открытия.

Арамис кивнул и посмотрел на Ран, которая, в отличие от подруги, всё это время нетерпеливо переминалась на месте в ожидании своей очереди ответить.

– Правильный путь!

– А какой он – правильный путь?

– Тот, который указывает нам сердце, – прошептала Амэя, но Ран считала иначе:

– Тот, который способен сделать из нас хорошего человека.

Дедушка Арамис склонил голову в сторону девушки в знак почтения, и та восторженно выдохнула; от смущения затеребила косы и тут же спрятала их под капюшон. Амэя могла бы поклясться, что лицо подруги в этот момент было цвета самого острого на свете перца.

– Теперь каждый из вас возьмёт от меня небольшой подарок. Он поможет нам с вами в пути под покровом ночи. – Колдун запустил руку за пазуху. – Раскройте ладони, пожалуйста.

Амэя с любопытством следила за Арамисом, подходящим к её сверстникам и кладущим каждому из них в руки какую-то вещицу. Лишь когда горячие шершавые пальцы старика соприкоснулись с её ладонями, девушка поняла, что в сооружённую из них лодочку упало крохотное семечко. Как по команде, оно начало увеличиваться в размерах, пока не превратилось в росточек тёмно-синего цвета.

– Подуйте на маячок, – сказал Арамис и исполнил это сам: на его ладони тут же засверкало пламя чернильного оттенка.

Со всех сторон энергично задышали, и поляна начала озаряться маленькими огоньками, словно просыпающимися светлячками. В руке каждого из ребят вырос цветок, по форме лепестков напоминающий лилию, и его серединка горела, как фонарик. Амэя вздрогнула, не веря своим глазам.

– Это магия, дедушка Арамис? – спросил Рока, крутя цветком перед глазами. – Та, что недоступна никому, кроме вас.

– Нельзя о таком спрашивать, – шикнула на парня Ран. – Это неприлично!

– Я больше люблю слово «волшебство», – ответил Арамис и жестом позвал всех двигаться дальше. – Темноцветы облегчат нам дорогу. Если заблудитесь, они сами поведут вас на выход из леса. Когда захотите потушить их, – рассчитываю на ваше благоразумие, и что это случится с лучами солнца, – достаточно подуть в середину цветка.

– Они же сломаются в наших рюкзаках, – сокрушённо произнесла какая-то девочка из народа Солнечных. – Как их хранить?

– Они прочнее, чем вы думаете. Ни с одним лепестком темноцвета ничего не случится при вмешательстве, отличном от магического.

– Удивительнее не бывает, – пробубнила Амэя себе под нос и посветила головкой цветка на дорогу. – Сколько нам идти до Хмурого леса? – спросила она уже погромче, и тут же закусила губу от неловкости того, что все на неё обернулись.

– Не успеешь устать, – ответил девушке Рока и убежал вперёд.

– Информативно, Рока. Я бы сказала даже: до ужаса понятно.

Но устать Амэя и правда не успела: по ощущениям, верхушки деревьев Хмурого леса показались не более, чем через десять минут. Угольно-чёрные деревья встретили путников гробовой тишиной, и это пугало сильнее, чем зловещие завывания ветра, обычно гуляющего в этих краях. Синие маячки освещали ставшие узкими тропинки; приходилось идти в колонну по одному, чтобы не задеть ненароком такие же мрачные, и вдобавок ко всему, колючие кустарники. Под ногами что-то тихо хрустело, а пару раз в темноте деревьев светились озорные глазки обитателей леса. Но страх быстро улетучивался, как только ребята вновь обращали свой взор на движущееся впереди самое широкое пламя – колдуна Арамиса.

Привал, по указанию старика, устроили около источника. Там же и развели большой костёр – чтобы согреться и, при необходимости, приготовить еду. Все тут же разбились на группы и зашуршали бумагой, в которой покоились наскоро сделанные бутерброды, затолкав куда подальше заботливо положенную родителями пунчи и овощные салаты, и принялись нанизывать их на прутики, чтобы поджарить.

К Амэе и Ран подсели двое: Рока и незнакомый мальчик из народа Солнца. После краткого знакомства выяснилось, что его имя – Пин, и он отправился в Путь благословления с твёрдой решимостью завести друзей. Но это не впечатлило девушек, и они предпочли уткнуться в свой ужин, игнорируя навязчивые попытки паренька завязать диалог.

– Всё же я выберу пунчи, – вздохнула Амэя, открывая контейнер с крупой. – Вкус у неё неважный, но зато потом долго не захочется есть.

– Твоё право, – Ран вытащила из рюкзака ломтик зернового хлеба и положила на него сочный кусок тунца. – Если захочешь рыбы – говори. У меня её навалом.

– Тоже люблю рыбу, – сказал Пин, перемешивая ложкой томатный суп. – А вы знали, что в наших землях несколько арок назад она вообще исчезла?

– Интересно, – встрепенулся Рока. – А почему? – Он единственный даже не притронулся к своей еде.

– Ешь давай! – закатила глаза Ран и протянула парню салат. – Выспимся, и утром – в путь. А чтобы уснуть, надо хоть что-нибудь схватить.

– Почему Арамис не ужинает? – отвлекла подругу Амэя. – Сидит у костра с пустыми руками. Даже вещей с собой не взял!

– За столько лет главенства пути, думаю, он привык ко всем этим походным условиям, и не видит необходимости брать еду с собой. – Предположил Пин. – Нарвёт себе грибов, когда все уснут, и пожарит их.

– Фу, – скривилась Ран. – Лучше уж голодать.

После этой фразы все четверо принялись быстро поглощать ужин, уже не задумываясь ни о чём, кроме того, что надо срочно наполнить изнывающий от пустоты желудок. И на несколько минут все ребята, сидящие у костра, затихли, с удовольствием уткнувшись в свои тарелки.

– Надо вымыть контейнер, – Амэя поднялась первая, сдержав желание выплюнуть в кусты последнюю ложку пунчи, которая, в этот раз, напоминала сырые яйца ещё отчётливее. – Тут недалеко протекают воды Молитв, если не ошибаюсь. Кто со мной?

– Амэя, тут есть источник. – Ран махнула рукой в сторону. – Можно набрать воды оттуда.

– Использовать питьевую воду из, возможно, священного родника для того, чтобы отмыть крупу от стенок банки – некрасиво. Я отпрошусь у Арамиса к реке.

– Я с тобой! – оживилась Ран. – Но поговори лучше с дедушкой сама. Справишься?

– Мы присоединимся позже, – кивнул Амэе Рока. – Хочу завершить трапезу десертом, – он вытащил из дорожной сумки пакетик с блинами. – Вам оставить?

– Нет, спасибо. – Амэя бросила улыбку в знак благодарности и поспешила к дедушке Арамису, вокруг которого уже опять начали собираться отужинавшие любопытные. Колдун сразу заметил идущую к нему девушку и склонил голову в знак приветствия.

– Дедушка Арамис, а в лесу можно гулять? – спросили несколько ребят практически хором.

– До дуба с белой листвой, – коротко ответил старик. – И опасайтесь трогать её. – Добавил: – За два часа до полуночи будем собираться.

Радостные ребята тут же унеслись в тёмную чащу, по пути выхватывая семена темноцвета из кармана и дуя на них что есть мочи. Синие огоньки мелькнули среди некрасивых деревьев, и вскоре скрылись во мраке.

Амэя присела на бревно рядом с Арамисом и постаралась завести разговор издалека:

– Хорошее тут место. Святых вод в нашей долине мало.

– Если дать человеку освятить каждую каплю росы, это потеряет смысл. Не так ли, Амэя? – не отворачиваясь от костра, ответил старик.

– Безусловно. Тогда все будут пить чистую воду, стирать в ней вещи, использовать для купания и уборки в доме. В теории, это будет сродни осквернению.

– Даже если ты вымоешь грязную конюшню святой водой, это не пошатнёт твоих убеждений. Однако, и правда не стоит тратить нечто ценное попусту.

– Я согласна. – Девушка замолчала, подбирая правильные слова. – И мне бы не хотелось проливать ни капли из источника ради примитивных нужд, вроде чистки контейнера из-под ужина. Отпустите меня, пожалуйста, к реке.

– К водам Молитв ходить небезопасно.

– Со мной будет Ран. И мальчики, – указала Амэя на сидящих поодаль и набивающих щёки блинами Року и Пина. Дедушка Арамис повернул голову в их сторону, и его губы дрогнули в улыбке.

– Я верю тебе, Амэя. Но, боюсь, этого недостаточно для того, чтобы я изменил своё решение.

– Поняла. Простите, что потратила ваше время.

Амэя поднялась, чтобы уйти, но от волнения поспешила, и пустая банка с глухим стуком слетела с её колен в песок.

– М-м! – девушка сдержала все вспыхнувшие в голове эмоции и выражения. – Неудачи делают нас сильнее. – Она, сделав бесстрастное лицо, присела и двумя пальцами перевернула контейнер. Песок под ним оказался слегка влажным, и теперь он налип противными хлопьями на стенки банки внутри и снаружи.

– Сам Бог велел отпустить тебя, – улыбнулся Арамис, глядя, как Амэя пытается оттереть грязь руками. – Можешь воспользоваться водой из реки. Иначе это не смыть. Только испачкаешь рюкзак в песке.

– Спасибо, дедушка Арамис, – поражённо прошептала Амэя. Она уже смирилась с мыслью о том, что ей, видимо, придётся таскать испачканную ёмкость до конца пути. – Я позову друзей.

– Прошу вернуться за два часа до полуночи.

Амэя поклонилась и, прижав к себе грязную банку, помчалась обратно к Ран и мальчикам, которые, как оказалось, уже втроём уплетали горячие, блестящие от масла блины. Она плюхнулась на пенёк и, не дожидаясь, пока ребята прожуют, затараторила:

– Дедушка Арамис дал позволение на то, чтобы выйти к реке. Представляете? Я уж и не надеялась, но нечаянно уронила контейнер в песок, и…

– Поешь, – Рока протянул девушке сложенный треугольником блинчик. – И пойдём все вместе.

– Не хочу, благодарю. – Амэя помотала головой.

– Зря! Даже Ран сдалась. Блины, между прочим, с грушевым вареньем. – Заявил Пин, с наслаждением откусывая от угощения.

– Я не удержалась, – призналась Ран. – Но уже заканчиваю. У меня нет посуды для мытья, но я с удовольствием прогуляюсь с тобой и, возможно, даже помочу ноги, если река окажется достаточно тёплой.

– Об этом и говорила моя мама, – усмехнулась Амэя. – Давай не злоупотреблять хорошим отношением и не лезть в воду, ни при каких обстоятельствах. Иначе будем таскать грязные банки из-под еды до конца путешествия, потому что нас больше никогда никуда не пустят.

– Наверное, ты права. Догоняйте! – обратилась девушка к Роке и Пину. – А то и до полуночи не доедите…

Ран и Амэя поспешно покинули место привала через первый попавшийся выход в рощу, искренне надеясь, что за ними никто не последует. За спинами девушек тут же сомкнулись чёрные стволы, отрезая их от уютного свечения и потрескивания костра дедушки Арамиса, и стало гораздо прохладнее.

Сквозь верхушки деревьев пробивалось тёмное небо, освещаемое одиноким серпом луны; таким тонким, что казалось, он может в любую минуту раствориться. Вокруг не было ни души, но вдалеке, если присмотреться, можно было разглядеть мутные глазки обитателей леса: они прятались в кустах, дуплах, пышных кронах, явно не желая подбираться ближе к незваным гостям. Несколько раз Амэя замечала, что по её плечам бежали мурашки: существа, умеющие быть невидимыми, из чистого любопытства подлетали слишком близко. От осознания этого почему-то крутило желудок.

– Тебя тоже трогают? – спросила Ран и поджала губы. – Не то, чтобы меня это раздражало, но крайне неприятно находиться в неведении.

– Тоже, – отозвалась Амэя, потирая свои плечи. – А ещё тут так холодно. Даже плащ не спасает, – она поёжилась. – У реки, мне кажется, мы вообще околеем.

– Ты ведь знаешь, как к ней спуститься?

– Хороший вопрос. С мамой мы обычно ходили другим путём.

– Тогда – наугад?

– Нет, это неразумно, – Амэя прислушалась и потянула носом воздух. – Если не ошибаюсь, нам надо туда. – Она указала на путь между двух берёзок, сплетённых ветвями так, что под ними образовывалась низкая арка.

Вдалеке послышались шаги. Девушки инстинктивно засуетились и, не успев подумать, нырнули в ближайшие кусты. За шагами практически сразу раздались голоса, принадлежащие, по всей видимости, Роке и Пину. Парни остановились в сантиметрах от растительности, скрывающей Амэю и Ран, и продолжили разговор:

– Я видел, что они пошли сюда. А к реке тут ходу нет.

– Ты-то откуда знаешь? Может, и есть.

– С родителями ходил. До воды можно добраться только от дуба с белыми листьями.

Амэя приложила палец к губам, чтобы лучше слышать слова мальчиков, но Ран итак не торопилась издавать какие-либо звуки: обеим девушкам не сильно хотелось быть обнаруженными.

– А до дуба как дойти? – этот голос принадлежал Роке. – Укажешь?

– Укажу. Но куда подевались Амэя и Рен? – спросил Пин; листва под его ногами зашуршала: видимо, он озирался.

– Ран, – поправил Рока. – Может, между тех берёз пошли. А там – что?

– Поляна дýхов. Папа говорил, они невидимые, и там ползают повсюду, приходящих пугают невзначай.

– Как можно напугать не специально?

– Подлетит он к тебе, сядет на плечо – узнаешь. Пойдём, посмотрим?

– С удовольствием! – согласился Рока. – Только ненадолго, а то девочек не догоним. А мы обещали, что с ними пойдём.

– Да там они и сидят, – заверил друга Пин. – Некуда здесь больше было деться. – На этих словах Ран и Амэя зажали себе рты, чтобы в голос не захихикать. – А до дуба легко дойти. От костра Арамиса – за источник, и оттуда по прямой. Там уж и шум реки слышен будет.

– Проведёшь.

Голоса парней стихли в чаще, и, едва шорох от их шагов смолк, Амэя и Ран пулей вылетели из кустов и принялись сдирать с себя тёмно-серые колючки, так некстати прицепившиеся на одежду.

– Что это за растение такое? – раздражённо воскликнула Ран. – Весь плащ испоганило! Пойдём благословляться грязные, как чучела.

– Отмоем у реки, – спокойно произнесла Амэя, изо всех сил скрывая недовольство ситуацией. Она оторвала очередной шип от рукава и вздохнула. – Идём, скорее. А то Рока и Пин вскоре вернутся назад и увяжутся за нами.

– Слышала, что они сказали? Надо найти дуб с белыми листьями.

– Дедушка Арамис разрешил другим ребятам гулять только до него. Но меня он, вроде как, отпустил к воде. То есть, теоретически, мы не нарушим правила, если пойдём на реку?

– Он дал тебе позволение, зная, что тебе придётся идти дальше того самого дуба. А значит, всё в порядке.

– Ты права. В таком случае, не будем терять драгоценные минуты.

Девушки, шёпотом негодуя на испортившие им одежду кусты, вернулись к костру, стараясь как можно быстрее обогнуть кучки ребят. Дедушка Арамис сидел тут же, и вокруг него крутились несколько мальчиков из Солнечных, видимо, о чём-то расспрашивая. Колдун чертил что-то на песке, и, если приглядеться, можно было рассмотреть примитивную карту долины, с указанием маршрута путешествия.

Амэя, подавляя желание подойти поближе и узнать, куда они отправятся на следующее утро, нервно сглотнула и потащила Ран прямиком к источнику, за которым виднелась широкая тропа. Издалека было заметно, что ребята, которых Арамис ранее отпустил прогуляться по лесу, уже возвращаются от дуба обратно к костру. Среди них была всего одна девушка, и она придерживала за локоть темноволосого парня, который, почему-то, шатался и прижимал к груди сжатый кулак.

– Что-то случилось? – спросила Ран, поравнявшись с парой. – Ему плохо?

– Говорил Арамис листья дуба не трогать, – прошипела девушка сквозь сжатые зубы. – Нет же – первый полез! А они, может, ядовитые…

– Ядовитые и есть, – сказала Амэя и приблизилась к парню. – Как твоё имя?

– Ирис. – Пробормотал тот, стремительно бледнея. – Меня сейчас стошнит. Отойди, пожалуйста.

– Дай руку. – Она, не обратив внимания на предупреждение, и не дождавшись позволения, за запястье притянула его кулак к себе и по одному пальцу разжала его. Кожа на ладони была вся покрыта белыми бугорками, своим видом напоминавшими плесень. – Мама рассказывала мне, что речная вода вперемешку с толчёной ножкой лунного гриба может вылечить это, если нанести её в качестве мази. Но лучше идите к Арамису. Если я не ошиблась с рецептом, соберёте лунные грибы; они выходят из-под земли ровно в полночь.

– Спасибо, но думаю, дедушка залечит рану Ириса магией. – Девушка всё равно благодарно улыбнулась Амэе. – Дурак ты, братец! Вот мама не видит…

Компания направилась к костру, аккуратно поддерживая еле передвигающего ноги любопытного Ириса, а Амэя и Ран, мрачно переглянувшись, пошли дальше. Под их ногами захрустела сухая листва.

– Не рано ли для листопада? – Ран разрыла земляной покров на дороге и провела по нему носком ботинка. – Сентябрь едва ли пришёл.

– Последние годы уже и не знаешь, есть ли смысл удивляться. С того самого дождя всё как будто пошло наперекосяк. – Ответила Амэя. – Но, может, мы с тобой всё сами себе придумали?

– Да не придумали, – в голосе подруги послышались нотки испуга. – И ливень, и про клубнику Ивао говорил…

– Про урожай рассказала моя мама, вообще-то.

– А, да? – Ран смутилась. – Прости. Два года прошло, я подзабыла.

– Он хороший парень, – мягко произнесла Амэя. – Но он старше. И ценности у него другие. И вобьёт он тебе в голову свои: как надо жить, чему быть покорным и всё в этом духе.

– Мы даже не друзья. О чём ты?

– Ран, – с нажимом произнесла девушка. – Всё может измениться в одночасье. И лучше бы тебе не терять голову от представителя другого народа.

– Поздно, – Ран, не удержавшись, засмеялась, и не было понятно, шутила ли она. – А если серьёзно, вот не о чем нам больше волноваться, как об Ивао? У нас благословление на носу, вообще-то!

– Вот именно. Мы очистимся, одухотворимся, и, наверное, потом воспарим над землёй…

– Амэя, слышала бы тебя твоя мама!

– Это безобидный юмор. – Амэя подмигнула подруге. – Но остальное – правда. Мы будем чувствовать себя совершенно иначе. И глупые, до этой поры нечестные мысли, если таковые, разумеется, были, покинут наши головы, уступив место святому.

– Чему?

– Желанию сделать мир и себя лучше. Ну, я так думаю.

– Как красиво ты говоришь! – восхитилась Ран. – И я полностью с тобой согласна. – Девушка принюхалась. – Уже пахнет рекой, ты чувствуешь?

– Да.

Амэя застыла как вкопанная, глядя на открывшуюся ей картину. Она стояла буквально в двух шагах от огромного, толстого ствола дерева, чья кора в сумраке напоминала панцирь; дуб уходил высоко в небо, и верхушку рассмотреть было невозможно. По его таким же крепким ветвям рассыпалась белоснежная листва, которая слегка светилась изнутри, и изредка листья спадали вниз со странным шипением, как будто они были живыми и испытывали неприятные ощущения от того, что им приходилось отрываться от привычного места.

– Осторожно, – Ран отодвинула подругу на себя, и вовремя: очередной ядовитый лист плавно пикировал на плечо Амэи.

– Спасибо. Я задумалась. – Амэя наступила на упавший листок, и тот с хрустом лопнул, оставив после себя лужицу непонятной жидкости. Девушка с отвращением приподняла ногу, и вдруг заметила, что та приклеилась. – Отвратительно! Ну, ещё и ботинки придётся стирать.

– Сегодня какой-то день вынужденной помывки, – посмеялась Ран. – А ведь мы только что покинули дом, где приняли горячий душ и настирали все свои вещи. Вот и не говори после этого, что мы не влипаем в неприятности.

– Это ерунда, – отмахнулась Амэя. – Быстро ототрём грязь с одежды и вернёмся, как будто ничего и не было. – Она уверенно обогнула дуб и устремилась по тропинке. – Я прилипаю подошвой правой ноги к земле и листьям… И хочу добраться до воды больше, чем чего-либо на свете.

– Понимаю, – Ран двинулась вслед за девушкой. – Точно не будем купаться?

– Холодно. И неправильно это будет.