Текст книги "Гнев южной долины"

– Дедушка Арамис? – прошептала Ран, подходя ближе.

– Как же, – насмешливый голос разрезал тишину. – Садитесь.

Амэя застыла, как вкопанная, не веря своим глазам. На неё смотрел Кеншин: кремовая рубашка, нахальный взгляд угольно-чёрных глаз и светлые, почти белые волосы. Он жестом указал на пенёк напротив костра и протянул к нему руки. Ладони потонули в белом пламени, как будто парень опустил их под воду. Костёр защёлкал, и Амэе показалось, будто с каждым хлопком её сердце всё сильнее проваливается в пятки.

– Что ты тут делаешь? – Ран попыталась проглотить истерику, но это удалось плохо: её эмоции угадывались мгновенно. – Ты следил за нами?

– Повторюсь, Ран, – Кеншин с удовольствием растянул имя девушки. – Это наши земли. Мы здесь живём. Где бы я ни находился – я имею на это право.

– Но ты здесь один, – подала голос Амэя. – И снова рядом с нашим привалом, учитывая, что мы плыли несколько миль. Это совершенно не походит на совпадение.

– Лес-то один и тот же. – Ответил Кеншин и снова наклонился к костру. – Сядете или как?

– И не подумаем. – Ран отвернулась, явно намереваясь вернуться к месту привала сейчас же. – Амэя, пойдём. Мало ли что взбредёт ему в голову.

– Какая же ты заноза. И подругу свою этому учишь, – парень фыркнул, приглаживая волосы. – Я сижу здесь, никого не трогаю. Жгу костёр, чтобы согреться.

– Посреди ночи? – засомневалась Амэя. – Вы что, живёте в лесу всем народом?

– У нас есть дома. Просто я тренирую свою магию по ночам. Так она проявляется с большей силой.

Слово «магия» прозвучало для девушек как погребальный колокол. Они обе испуганно вытаращились на Кеншина, пока тот, совершенно не смущаясь, снова принялся полоскать руки в костре.

Во рту у Амэи пересохло. Она выдавила вопрос:

– Почему ты владеешь магией? Нам с детства говорили, что она доступна только дедушке Арамису.

– Всё вам расскажи, – улыбнулся Кеншин. – Но я недавно научился. В основном создаю звуки. Огонь – так, тренировка.

– Какая тренировка?! Ты с ума сошёл? – голос Ран сорвался. Она попятилась, утаскивая за собой Амэю. – Ты шутишь? Кому ты поклоняешься за эти способности? Грешник!

– Чистый я. – Кеншин обиженно уставился на девушку. – Следи за словами.

– Извини её, – Амэя требовательно усадила Ран на пенёк и встала сзади, положив руки подруге на плечи. – А теперь, пожалуйста, – она посмотрела Кеншину прямо в лицо. – Что происходит? Сидишь тут посреди леса один, балуешься волшебством на виду у всех. А если бы на твой свет пришли не мы, а другие ребята? А дедушка Арамис?

– Не пришли бы. Я звал именно тебя.

– Что это значит?

– Слышала хлопки? Это я создавал. Только для тебя. Никто другой бы их не распознал.

– Как такое возможно?

– Уж прости. Пришлось. С мамой поговорил – она поддержала.

– О чём ты говоришь? – прошептала Ран, стремительно бледнея. – Нам вообще безопасно тут находиться?

– Абсолютно. – Кеншин серьёзно посмотрел на девушку. – Клянусь.

– Тогда объясни, в чём дело. – Повторила Амэя. – Что всё это значит?

– Я использовал на тебе свою магию, чтобы ты пришла сюда. Отвлёк звуками. Свет не получилось отдать тебе: это волшебство покруче. Поэтому вы его видели вдвоём с Ран. У тебя, кстати, не было никаких необычных реакций?

– Она вся горячая, – вставила Ран. – И вспотела в нормальной для осени одежде. Твоих рук дело?

– Выходит. Извини. Не хотел.

– Проехали, – Амэя кивнула на костёр. – То есть, это магия?

– Настоящая. Но не научу, даже не думай.

– Ещё бы, – Ран подозрительно воззрилась на Кеншина. – Не смей осквернять наш Путь. Занимайся своими греховными делами сам.

– Как так получилось, что ты можешь колдовать? – Амэя отвлекла парня от гневной тирады подруги. – Дедушка Арамис тебя научил?

– Сам обрёл магию. Хочешь знать, как?

– Нет. – Ответила Ран и попыталась подняться. – Зачем ты нас позвал сюда? Научить скверным вещам?

– Дай ему хоть слово вставить!

– Не защищай его!

Кеншин равнодушно уставился на перепалку подруг, а потом, как ни в чём не бывало, продолжил:

– Все вокруг вас обманывают, а вы, как стадо овечек, идёте на пастбище, покрытое ядовитой травой. И дальше своего носа не видите.

– Не перебарщивай, – осадила парня Амэя. – Ран просто в шоке. Как и я. Как и был бы на нашем месте любой другой человек.

– В таком случае, можете уходить. Я ошибся насчёт вас. Думал, вы будете готовы меня выслушать.

– Нельзя быть готовым к тому, что твоё видение мира в корне поменяется за десять минут.

– А я вам его менял? Костёр поставил, да про магию наплёл. Вдруг, я вас тоже дурю?

– Нет. – Амэя вскинула голову. – Не дуришь.

– А лучше бы наоборот, – простонала Ран и обмякла. – Пусть это окажется дурным сном…

– Хуже вам уже точно не будет. Лишают магии целыми арками тех, кто для неё предназначен. Не дают устанавливать связи с другими народами. Заводить семьи друг с другом – нежелательно. Посещать незнакомые долины – вообще запрещено. А вдруг там в кустах сидят Песчаные? А вдруг они, нечистые, выберутся и прикончат вас всех, да?

Кеншин сверкнул тёмными глазами, после чего подул в середину костра. Тот сменил цвет на тёмно-синий.

– Амэя, твоё любопытство нас когда-нибудь прикончит. – Ран кивнула в сторону Кеншина и нервно сглотнула. – Посмотри, что он несёт…

– Успокойся, пожалуйста. – Взмолилась Амэя. – Мы так ничего не узнаем.

– А надо ли нам это знать?

– Мне интересно…

– Тебе всегда всё интересно! Только не забывай, милая Амэя, что мы проходим Путь благословления. Сейчас всё твоё любопытство нам выйдет боком, и деревья при виде нас почернеют. Что будет дальше – сама знаешь. – Ран встала с пенька и направилась к выходу с поляны. – Я не желаю портить себе будущее. И тебе советую сделать то же самое.

Кеншин не поднял головы, когда Амэя последовала за подругой, удушаемая диким чувством вины. О чём она только думала, позвав Ран в лес? О чём говорила, сидя напротив этого странного паренька из другого народа? Какое, к чёрту, любопытство, когда на кону святыня, почитаемая в их народах целыми арками?..

Девушке не спалось. Она высвободила руку из спального мешка и аккуратно коснулась плеча Ран. Та слабо пошевелилась.

– Прости меня, пожалуйста. – Тихо проговорила Амэя.

– Не в обиде. Волнительно стало, вот и всё.

– О чём бы он ни хотел рассказать, я обещаю, что больше не подвергну тебя такой опасности.

– А сама?

– И сама не пойду.

– Спасибо. За тебя я переживаю не меньше.

– Как и я за тебя.

Подруги сплели пальцы рук и спокойно, безмятежно заснули. Амэя будто провалилась в бездну, где не было ничего и никого. Только чёрная, крепкая паутина вины и сожалений, в которой мелькали такие же тёмные глаза. Глаза грешника. Неправильного, не такого. Амэя даже во сне продолжала себя убеждать в том, что знакомиться с ним ближе не стоило. Но в сознании всё равно теплилась мысль: «Он такой же человек, как и мы все. Просто следует другим правилам».

Что-то выдернуло девушку изо сна, и она, ощущая, насколько высохло горло, машинально протянула руку к бутылке воды, прежде чем приподняться на локтях. Выпила. Стало легче. Вокруг не было ни звука, и Амэя почувствовала укол сожаления, что проснулась просто потому, что захотела пить. Она неторопливо выбралась из спальника, надела ботинки и с облегчением отметила, что ёжится без плаща. Накинула и его. Выглянула из-за кустов: все спали, а дедушки Арамиса по-прежнему не было видно. Костёр медленно стрекотал в ночи, и его горчичные брызги пламени освещали лица спящих подростков.

Амэя глубоко вдохнула, силясь успокоить бешено колотящееся сердце, а затем, страшась растерять решимость, подхватила рюкзак и нырнула в лесную чащу.

Она шла, не оглядываясь, словно боялась, что все последуют за ней. Ран, проснувшаяся от того, что подруги нет рядом; Арамис, который, как окажется, всё это время наблюдал за ней; Рока и Пин, невесть откуда вообще взявшиеся. Но за спиной никого не было. Только прохладный ветер трепал полы плаща. А деревья вокруг сгущались, не желая выдавать свои тайны…

Рассветное солнце начало пробиваться через толстые, яркие кроны, и Амэя прибавила шагу. У неё было немного времени.

На поляну девушка вышла довольно скоро, словно ноги вели её сами. Она присела на пенёк и прощупала ладонями место, где ночью жёг костёр Кеншин. Холодные песчинки сочились сквозь пальцы, не давая никакого ответа на немые вопросы. Амэя высыпала песок себе на подол плаща и негромко позвала:

– Кеншин.

Тишина стала ещё отчётливее и накрыла собой всё вокруг.

– Кеншин? – повторила Амэя, нервно потирая руки. Она вдруг подумала, что если её услышит кто-то, кроме паренька, ей будет точно несдобровать. – Если ты здесь, дай знать.

«Как же, будет он тебя ждать! – пронеслась в голове неприятная, но логичная мысль. – Спит дома давно. Ты же сама отказалась его слушать».

А следом нагрянула совесть: «А с чего мне было его слушать?»

Амэя отряхнула подол плаща от песка и положила ладони на колени. Попыталась обмануть саму себя: вдруг пальцы уже покрываются испариной, потому что Кеншин колдует где-то рядом? Но это происходило, скорее, от волнения. Привычный мир дал трещину в одночасье. Магия, которой владеет кто-то, кроме дедушки Арамиса. Странный парень из другого, скрытого ото всех, народа. Подгадала ли судьба узнать обо всём этом за пару дней священного Пути?

По спине пробежал холодок. Амэя обернулась и всмотрелась в гущу тропических деревьев. Сквозь них пробивался слабый свет. Сердце девушки подпрыгнуло. Неужели, это он? И тут же упало в пятки: а вдруг, это дедушка Арамис?

Судорожно придумывая оправдания, Амэя поднялась с пенька и двинулась в сторону свечения, как вдруг оно исчезло с негромким хлопком. Из-за деревьев вынырнул Кеншин.

Минуту они смотрели друг на друга, как будто встретились впервые: изучающе, с подозрением, пытаясь по эмоциям считать мотивы. Глаза у парня теперь почему-то были цвета миндаля, а светлые волосы он неаккуратно убрал в пучок. Амэя про себя подумала, что вопрос об изменении внешности она обязательно задаст позже, после уймы всех остальных.

– Привет. – Начала разговор девушка. – Я искала тебя.

– Привет, – ответил Кеншин. – Привела с собой подругу?

– Нет. Не стоило.

– Тоже так думаю. Она явно была не готова к общению со мной.

– Я тоже.

– Вот как? – Кеншин поднял брови. – Но пришла. Сама. Зная, кого встретишь и о чём спросишь.

– Некоторые вещи, как я считаю, предопределены нам вселенной. Моё появление здесь. Твоё появление. Твои слова. Именно мы тебя встретили. Не дедушка Арамис. Не остальные двенадцать ребят.

– Вселенной много что загадано, но не все имеют возможность и желание это распробовать. Ты – имеешь.

– То есть, ты признаёшь, что искал нас специально?

– И да, и нет.

– Объяснишь? – Амэя села на песок, жестом приглашая занять место напротив. – Я многим рискую, находясь здесь, и хочу знать, что это оправдано.

– Это уже тебе решать, Амэя. – Кеншин произнёс имя девушки неуверенно, будто боясь ошибиться. – И о чём ты хотела бы знать?

– Что ты здесь делаешь?

– Гуляю, живу, собираю плоды и лазаю по деревьям. Спрашивай конкретнее. Сейчас мой ответ тебя вряд ли удовлетворил.

Амэя вспыхнула, но сдержалась от комментария. Вместо этого спросила ещё раз:

– Почему ты находишься именно здесь, именно сейчас? Почему мы встретились? Кто ты такой?

– Давай по порядку. Я – представитель народа Песчаных островов. Встретились мы по чистой случайности. А нахожусь я именно тут, потому что знал, что ты придёшь.

– Вот как? – Амэя усмехнулась. – Знал?

– Мама никогда не ошибается.

– Причём тут твоя мама?

– Я рассказал ей о встрече с тобой и Ран, и она посоветовала дать вам шанс узнать кое о чём очень важном. Но после того как вы обе потратили мою магию, обругали меня и ушли, я засомневался.

– Использовать волшебство было исключительно твоей инициативой, – напомнила Амэя. – На меня это тоже повлияло не лучшим образом.

– Проехали. Мама сказала, что я должен попробовать ещё раз. Прийти обратно. И не ошиблась – я встретил тебя.

Амэя промолчала. Кеншин усмехнулся и взглянул на неё исподлобья, от чего девушке стало неуютно.

– Что ты хотел нам рассказать?

– Обо всём по порядку. Сначала ты.

– Хорошо. Что ты хочешь узнать?

– Обо всём, что сподвигло тебя оказаться здесь.

– Смеёшься? Ты же знаешь, что мы проходим благословенный Путь.

– Ещё.

– Что – ещё? Путь длится семь дней, и за это время мы полностью очищаемся от дурных мыслей. Завершается всё священным ритуалом благословления от Трёх деревьев. Им можно задать один интересующий тебя вопрос, и получить на него ответ. После этого тебя благословляют… Я вообще о том рассказываю?

– Ага, – кивнул Кеншин и выудил из-за пазухи картонную коробочку. Раскрыл. Протянул Амэе. – Угостись.

Девушка с недоверием посмотрела на содержимое: кубики сыра, миндаль, крупные виноградины. Про себя подумав, что сейчас точно не время для еды, нехотя взяла угощение и спрятала в ладонях. Кеншин посерьёзнел.

– Не обижайся, от темы не ухожу. Просто забыл сразу предложить.

– Поняла. Так и что? Твоё время ответить на вопросы?

– Не совсем. Сначала я хочу узнать, насколько верующим и покорным человеком ты встала на эту дорогу. По велению души? Желанию мамы? Назови причину.

– Так заведено. – Амэя скривилась от глупого вопроса. – Этот путь проходят все по достижению семнадцати лет, испокон веков.

– Все, кроме нас.

– Все, кроме вас. И слагают легенды, что вы безбожники и в нечисть превращаетесь, потому что отрекаетесь от благословления.

– На всё есть причины, – Кеншин не удержался от смешка. – Но я хочу быть хотя бы немного уверен, что ты готова их узнать.

– С чего ты взял, что мне это интересно? Может, это противоречит моим принципам и вере.

– У тебя всегда есть выбор уйти. Но ты не уходишь. Мало того – сама отыскала меня. Я хочу рассказать тебе обо всём.

Амэя с недоверием покосилась на Кеншина, как бы спрашивая: опасны ли твои тайны? Навредят ли они мне?

– Если поверишь мне, скроешь ото всех. Если не поверишь – тоже скроешь. Иначе за сумасшедшую сочтут и точно не благословят. – Сказал Кеншин и вздохнул, собираясь с мыслями. Амэя спросила, переводя взгляд с парня себе на ладони:

– Почему тебе выгодно, чтобы я знала это?

– Мы арками пытаемся восстановить то, что заставляет Точикари гневаться.

Амэя вздрогнула, услышав знакомое слово. Кеншин продолжил:

– Грозы зачастили. Урожай неважен. Скоро такие ураганы пойдут, что все кончимся. Это надо прекратить.

– Как?

– Знаешь ли ты что-нибудь о Точикари? – спросил Кеншин. – Подозреваю, что нет. Так вот: это сама мать, природа. Богиня, по правилам которой отказываются жить два из трёх народов долины. На ваших землях, наверное, тоже беды пошли?

Амэя поражённо кивнула, вспомнив дождь два года назад, клубнику, и прочие мелочи, заставляющие задуматься о том, что что-то в природе идёт не так. Проговорила:

– Бывало. А за что богине гневаться на нас?

– Вот мы и подошли к главному. Быстро и незаметно.

– Я слушаю тебя, Кеншин. – Амэя впервые так твёрдо проговорила его имя. Заглянула в глаза. – Не заставляй меня думать, что я сижу здесь и рискую своей репутацией напрасно.

– Хорошо. Так вот, ты знаешь, как именно Трое благословляют новоиспечённого совершеннолетнего?

– Дедушка Арамис сказал, что это каждый узнаёт перед входом в храм, а выйдя – напрочь забывает.

– Подозрительно, не так ли?

– Не моё дело – задумываться о таких вещах. Не хочу демонстрировать неверие.

– А зря. Возможно, тогда, природа бы перестала рушить наши привычные устои. А знаешь, почему она это делает?

– Нет. – Терпеливо ответила Амэя. Её ладони вспотели, а сердце заколотилось сильнее. Неужели сейчас она узнает какую-то тайну? Может, как именно её благословят? Первая, единственная. И никогда об этом не забудет. – Расскажи мне всё. Прошу.

Кеншин протянул Амэе раскрытую ладонь. Подул. Из-под кожи прорезался тонкий стебелёк. Спустя секунду, на нём заплясало белое пламя – такое же, как в том костре.

– Я умею колдовать. Весь наш народ умеет колдовать. А вы – не умеете. Почему? – спросил парень. – Как ты думаешь?

– Потому что у нас другие гены. – Уверенно произнесла Амэя. – Может, поэтому вас и изолировали? Из-за магии? – тут же спохватилась: – Это было грубо. Я не хотела.

– Ты совершенно права. Нас изолировали именно из-за магии. Но никто из вас не понимает одной простой вещи: она заложена в каждом из нас. Точикари наделила нас всех своими дарами. Просто вы не имеете выбора. У вас их отбирают.

– Как? – поражённо воскликнула Амэя. – Никто, кроме дедушки Арамиса не владеет такими способностями. Но он знал, как обращаться с магией, задолго до того, как пришёл к нам. Он просто не мог отобрать такое могущество у двух народов.

– Тебе ещё многое предстоит о нём узнать. – Скучающе произнёс Кеншин. – Дело в Трёх деревьях. По достижению семнадцати лет, в первый же цикл луны, вы обязаны пройти Путь благословления. Иначе – что?

– Деревья нас не примут? – Амэя отчаянно пыталась догадаться, к чему клонит Кеншин, но разум отказывался работать. – Что случится? Все идут благословляться в первый цикл, но почему?

– Потому что если вас не привести к Трём в это время, вы обретёте магию, и ваш липовый баланс будет нарушен! – голос Кеншина сорвался. – Вас лишают магии. Намеренно.

– Что? – в ушах у Амэи зазвенело. Она не могла поверить в то, что только что услышала. – Хочешь сказать, все мы могли бы владеть магией? Моя мама? Ивао?

– Не знаю, о ком ты. Но так или иначе – все, кто прошёл Путь и благословился у Трёх, потеряли свои силы навсегда. И эта традиция чтится у вас целыми арками. И ровно столько же мы пытаемся донести это до вас. Однако, все наши попытки прежде были безуспешны. Во многом благодаря Арамису.

– Верстанды тоже в курсе всего? – выдавила Амэя, борясь с желанием просочиться сквозь песок, на котором сидела. – И поддерживают эту инициативу?

– Наверное. Но это тебе ни к чему.

– Неужели за столько лет не получилось наладить контакт ни с кем из нас? Рассказать им всё?

– Всё не так просто. Разложу по полочкам, – Кеншин сжал кулак, и пламя, прежде пляшущее на его ладони, с хлопком исчезло. – Дождливые и Солнечные слагают о нас устрашающие легенды и не пересекаются с нами веками, потому как верят, что мы нечистые, не такие, не верующие. Любая инициатива разговора с нашей стороны – пресекается, даже не доходя до мирных жителей. Последние годы совсем плохо стало с урожаем. Пытались в Пути предостерегать, но, ни в какую. Кто попадался – сразу Арамису докладывали. А он – верстандам. А у тех свой договор.

– То есть, ты был одним из тех, кто выслеживает благословленный Путь?

– Не совсем. Я и правда, наткнулся на вас случайно. Но, пользуясь случаем, почему бы и нет?

– Почему ты был так уверен, что твоим словам поверят те, кто тебя встретят? Поверю я, сейчас? – Амэя вскочила, затеребила подол плаща в ладонях. – Ты говоришь такие вещи, о которых страшно помыслить. Ран бы давно убежала к дедушке Арамису, и твой след бы простыл. Это огромный риск для тебя, разве не так?

– Так. – Спокойно ответил Кеншин. – Но это мой выбор. Верстанд нашего народа вряд ли будет судить меня за это. Всё-таки, мы стремимся восстановить справедливость.

– Какая к чёрту справедливость уже может быть? – прошипела Амэя, снова плюхаясь на песок напротив Кеншина. – Наша магия опасна? Убийственна?

– Смотря как применять. – Пожал Кеншин плечами. – У каждого – своя. Но Арамис всегда боялся повторения войны между народами. Может, это сыграло роль в том, что он так тщательно оберегал вас от вашего дара.

Амэя тихо выругалась; обессилев, свернулась в клубочек и уткнула голову в колени. Она была права, когда предполагала, что привычное видение мира может рухнуть в её глазах, но даже не подозревала, насколько. Разум укололо сомнение: неужели на протяжении многих лет её народ шёл против самой природы? Против – имя отозвалось где-то в груди пульсирующим страхом – самой Точикари?

Внезапно девушка почувствовала горячую ладонь. Кеншин неумело погладил Амэю по плечу и отстранился. Вздохнул:

– Вывалил на тебя всё разом только потому, что времени не оставалось. Так бы потихоньку… Прости.

Амэя промолчала, закусывая губы изо всех сил, чтобы не заскулить. Вырвался тихий писк; Кеншин подсел обратно и, явно чувствуя неловкость, попытался отвлечь девушку:

– Хочешь, ещё волшебства покажу?

– Хочу. – Пролепетала Амэя, поднимая голову. – Ты спросил меня, встала я на этот Путь по велению сердца или в повиновении традициям? Так вот: я не знаю ответа. И узнаю ли когда-нибудь, вопрос времени. Уверена, что кора Трёх деревьев при виде меня не заблестит позолотой. После всего, что я узнала сейчас, меня должны выгнать из храма прочь. – Голос девушки задрожал. – Я шла к этому долгие годы. Ждала этого дня сильнее, чем какого-либо ещё. Мама так гордилась мной, моими мыслями, моей верой. Мне стыдно переступать порог храма, а впоследствии будет горько и открыть двери дома. Как с этим жить?

– Тебе ещё предстоит в себе разобраться. Но знаешь, – Кеншин сотворил огонёк между пальцами и переместил его на ладонь Амэи. – Всегда придётся быть против чего-то. Против убеждений, своих или чужих. Против природы. Против воли. И только тебе выбирать, за что ты на самом деле хочешь бороться.

– Хочу ли я бороться в принципе? – улыбнулась краешком рта Амэя. – Может, я вовсе не воин.

– Конечно. Ты – маг. Будущий. Это здорово.

– До тех пор, пока не благословлюсь.

– Тоже верно. И знать, что теряешь что-то важное, гораздо больнее. Поэтому, ты всё равно сильная.

Рассветное солнце теперь заполнило собой поляну целиком, и вдалеке послышались голоса. Амэя испуганно оглянулась, после чего вскочила на ноги. Кеншин встал следом, туша крошечное пламя на ладони девушки.

– Тебе пора.

– Верно. – Амэя вытянула шею, стараясь разглядеть вдали признаки движения. – Мы ещё встретимся?

– Если захочешь. Но времени мало. И я не уверен, что, будучи благословлённой, тебе будет позволено общаться со мной. Лучше не рискуй. Это серьёзные вещи.

– Приму к сведению. И всё-таки, как тебя найти?

– Не надо, – Кеншин улыбнулся. – Какие бы цели я не преследовал, уж точно не стану рушить жизнь едва знакомому человеку. Удачи тебе. – Он повернулся и шмыгнул за первое попавшееся дерево.

– Стой, пожалуйста!

Тишина.

– Вернись, Кеншин! Мне это важно!

Джунгли насмешливо шелестели в ответ.

– Если обрету магию, первое, что я сделаю – превращу тебя в лягушку! – в сердцах крикнула Амэя, сжав кулаки так сильно, что ногти впились в кожу ладоней. – Вернись.

– Амэя! – из зарослей послышался знакомый голос. – Ты здесь?

Медлить было некогда. Амэя подхватила с песка свой рюкзак и со всех сил зашвырнула его в кусты, в противоположную сторону от приближающихся голосов. Затем она стянула с себя плащ, завязала его рукава и, подскочив к первому попавшемуся дереву, принялась набирать в импровизированную корзину фрукты.

– Да, да! – и кинулась навстречу, искренне надеясь на то, что никто её ни в чём не заподозрит. – Ран!

– Слава Богу! – подруга вынырнула из кустов, таща за собой Року и Пина. Парни, едва выспавшиеся, еле переставляли ноги. – Мы тебя потеряли. Где ты была?

– Решила позаботиться о завтраке. А вы что здесь делаете?

– Искали тебя. Ран проснулась, а твой мешок пустой. Напугалась, – пояснил Рока, зевая. – Что ж тебе не спится всё время?

– Проголодалась. Что за вопросы? – Амэя продемонстрировала товарищам десяток спелых груш. – Угощайтесь.

– Ты одна ходила? – спросил Пин, хватая самую крупную золотистую грушу. – А то половины ребят тоже что-то не видно.

– Пересеклась с парочкой, – соврала Амэя. – Тоже завтрак добывают. Без сладкого тяжело.

Ран, до этого молча сверлившая подругу взглядом, подала голос:

– Пойдёмте к привалу. Сейчас Арамис объявит, куда дальше. – И побрела первая, подхватив подругу под руку. Только когда они вышли вперёд Пина и Роки на несколько шагов, она прошептала: – Ты не представляешь, что я подумала! Что он тебя похитил…

– Кто? Тот паренёк? Сдалась я ему. Тем более, уже солнце вышло. Уверена, он больше нам не встретится. – Амэя постаралась придать голосу бодрости, а сама подумала: «Пожалуйста, пусть это окажется неправдой. Нам надо обязательно увидеться снова».

– Успокаиваешь. Спасибо за фрукты. А я, как всегда, всё на свете проспала.

Не обращая внимания на болтовню подруги, Амэя судорожно крутила в голове варианты развития событий. Дойти до храма вместе со всеми, получить благословление, о котором так грезит каждый, и забыть всё напрочь? Быть пустой, как сосуд, с осознанием того, что где-то люди живут по-другому, и все частички пазла их возможностей присутствуют. И хранить эту горькую правду всю жизнь, потому, что народы Дождливых пещер и Солнечных холмов не признают иного пути?

Шедшие позади Рока и Пин негромко переговаривались, и можно было расслышать, что они обсуждают, насколько близки к окончанию Пути. Амэя еле сдерживала себя, чтобы не выпалить им в лицо то, что усмирило бы их тягу к иллюзии благословления. Но продолжала идти, стиснув зубы и украдкой смахивая слёзы.

«Больше привала не будет, – размышляла девушка. – А значит – шанса увидеться с Кеншином – тоже. Почему он так скоро ушёл? Почему дал возможность узнать о важном и бросил это на самотёк?»

Амэя злилась, обдумывала, грустила. Её сознание разрывалось на миллионы эмоций, которые она была не готова принять и пережить сейчас. Впереди – крохотный кусочек джунглей и три лестницы в небеса. С них не уйдёшь, не скроешься, не свернёшь. Ровно как и не убежишь от уготованного тебе ещё несколько арок назад. Можно даже не пытаться.

Впереди показался знакомый отшиб и зазвенели голоса. Кто-то помахал Амэе, и она, не желая проявлять неуважение, ответила тем же. Дедушка Арамис созывал всех к себе, создавая вокруг отшиба магическое кольцо. Ран шепнула:

– Это защита. Чтобы никто не увидел путь до храма. Поторопимся! – она обернулась к мальчикам, чтобы их подогнать, и в этот же момент Рока с оглушительным криком рухнул на колени.

Кольцо, создаваемое Арамисом, рассеялось. Колдун во мгновение ока оказался рядом с Рокой. Пин, не теряя бдительности, оттащил Амэю и Ран в сторону, и все трое повалились на песок. Поднялась паника. Все испуганно заозирались, готовясь, при необходимости, защищаться тем, что попадётся под руку. Дедушка Арамис вскинул руки в воздух, и земля задрожала от магии. Купол, сотканный из тысяч серебряных нитей, неторопливо опустился над отшибом.

Року перевернули на спину. Он был в сознании, но его глаза словно остекленели. По подбородку текла тонкая струйка крови. Поднимаясь, Амэя разглядела, что в волосах парня застряло что-то липкое.

– Что с ним? – крикнула Кения, подбегая ближе. За ней потянулись остальные ребята, и каждый обеспокоенно смотрел на дедушку Арамиса, который, напротив, быстро и без паники колдовал над разбитой губой Роки.

– Он на ветку наткнулся? – спросил Ирис, нахмурившись. – Крик был характерный, да и царапин, кроме как на губе, не видно…

– Дедушка Арамис, что стряслось?

Все столпились вокруг Роки, который по-прежнему не подавал никаких признаков сознания, несмотря на открытые, медленно моргающие глаза. Между тем, Арамис поднялся с колен и объявил:

– Наш Путь приостановлен.

– Как? Мы не получим благословление? – раздалось со всех сторон. – Что случилось?

Бирюзовые волосы дедушки Арамиса взметнулись в воздух и тут же опали на плечи. Он поднял Року на руках и, не торопясь, двинулся к костру. Ребята последовали за ним, напуганные и отрешённые. И лишь когда все расселись вокруг огня, Арамис поднял руку, жестом призывая прекратить переговоры, и сказал:

– Не стройте лишних суждений. Не бойтесь. Не вините и не чувствуйте вину. Случившееся сейчас задержит наш священный Путь лишь на небольшой отрезок времени. Роке будет необходимо очнуться и восстановиться.

– Но что произошло с Рокой? – спросила Ран, слегка подаваясь вперёд. – Мы с Амэей шли впереди него и Пина, и никаких препятствий не возникало.

Амэя проглотила тугой комок подозрений, так некстати застрявший в горле, и решилась задать вопрос следом:

– У Роки открыты глаза. Почему?

Арамис перевёл на девушку взгляд голубых, как льдины, глаз, и задержал его. Амэя почувствовала себя неуютно. Дедушка смотрел по-доброму, изучающе, и от этого ей стало одновременно и стыдно, и страшно. Но она не отвела глаз, старательно изображая волнение.

– Вмешалась магия. – Коротко ответил колдун и тут же добавил: – Чужая и опасная. Это всё, что вам следует знать. Мы проходим Путь благословления с чистыми сердцами и открытыми душами. Однако не все на наших землях выполняют требования Бога. Но это не наше дело. Мы идём своим, правильным путём. И именно поэтому нам нечего бояться.

– Кто ещё владеет магией, кроме вас? – заинтересовалась сестра Ириса. – Мы с братцем всю жизнь думали, что таких людей и не осталось. Вы – великий волшебник, единственный…

– Подхалимство, – шепнул Пин на ухо Амэе. – Даже в такой ситуации она не упускает шанса подлизаться.

Амэя сухо кивнула, не сводя глаз с Арамиса, который, проигнорировав вопрос девушки, достал из рукава мешочек с какими-то травами и, потерев их между пальцами, намазал Роке между бровями. Лишь когда другие ребята вновь продолжили засыпать колдуна вопросами, она бросила быстрый взгляд на Ран, искренне надеясь, что подруга смолчит о Кеншине.

– А что за магия? – вырвалось у Амэи. – Как они это сделали?

– Уж не в Пути такие вопросы задавать, – одёрнула девушку Кения. – Спать потом спокойно не сможешь.

Амэя смерила её холодным взглядом, но благоразумно промолчала. Она уже догадалась, кто мог так подставить бедного Року. Но зачем?

Сердце пропустило удар. Это её шанс отыскать Кеншина и поговорить с ним. Девушка дождалась, пока ребята закончат выпытывать подробности травмы Роки у дедушки Арамиса, и кто-нибудь спросит, сколько будет длиться вынужденный привал.

– Через половину часа травы и волшебство подействуют, и мальчик очнётся. Там и продолжим. Советую не выходить за купол защиты без крайней необходимости. – С этими словами колдун хлопнул в ладоши. – И не затягивайте со сборами.

Все тут же разбрелись, кто куда. Ран потащила Амэю за кусты прежде, чем та успела опомниться.

– Сложимся и пойдём к костру. – Предложила подруга. – Бедный Рока! И за что его так? А главное – кто?

– Понятия не имею. Полно бедствий. – Поддержала тему Амэя и свернула свой спальный мешок в рулон. – Ты не видела мой рюкзак?

– Нет. – Ран резво обыскала ближайшие кусты. – Куда он мог подеваться?

– Брала ли я его с собой, уходя за фруктами? – задумалась Амэя. – Не помню даже…

– Ну, если и брала – поминай, как звали. – Ран искренне расстроилась, обводя рукой границы купола. – Туда нельзя. Вон, Року чуть не прикончили. Я поделюсь с тобой одеждой и обедом.