Текст книги "Избранный светом. Песни хищных птиц"

Наверно, в такие моменты мы с ней были ближе всего друг к другу. Жалко, что кофе варился быстро.

А потом появился ее этот новый. Я вечно забываю, кем он там работал, но зарабатывал тоже не так уж много. Они с мамой как-то удивительно быстро сошлись. Я оглянуться не успел, а он уже перевозит вещи в нашу квартиру. Его двушку они с мамой решили продать, чтобы купить машину. Все же мама так и не привыкла к общественному транспорту.

Через полгода они поженились, у меня появился отчим и еще один усталый человек на кухне. С его появлением мы с мамой, кстати, перестали там сидеть. Я исчезал оттуда максимально быстро, ведь мне казалось, что я им мешаю.

Большая часть обязанностей по дому так и продолжала лежать на мне, хотя свободного времени у мамы стало больше. Но я в целом был не против, чтобы она тратила его на отдых. Да и приходила она все равно поздно. Отчим возвращался раньше. Оставаясь с ним под одной крышей без матери, я чувствовал себя неловко и неуютно. Он, скорее всего, тоже.

Правда, иногда, видимо, когда у меня был особенно замученный вид, он приходил на кухню, легонько толкал меня в плечо и говорил что-то вроде: «Иди-ка ты отсюда, тебе еще к экзаменам готовиться, а я тут как-нибудь сам».

И я уходил. Только вот кулинарные навыки у него отсутствовали начисто. Как он жил один – для меня до сих пор тайна. Но если уж у него что-то выходило, почти светился от счастья, мама, видя это, улыбалась и смеялась.

А мне снова казалось, что я им мешаю.

На самом деле мой отчим был хорошим человеком. Да и маму любил просто безумно. Закрытым придурком с невыносимым характером в нашей семье оказался именно я. Но, эх, мне было шестнадцать, и я был туп, как дерево.

– Сейчас мне двадцать два, и, как видишь, ничего не изменилось. – Для наглядности я постучал костяшками пальцев по деревянной столешнице.

Фрея рассмеялась. За время моего рассказа корзинка с черешней опустела. Так что Фрея лежала, подложив руки под голову, все так же болтая ногами в воздухе, и изредка совсем по-кошачьи облизывалась. Губы от сока у нее были красноватыми.

– Зря ты так. – Она хитро улыбнулась. – Про деревья. Многие из них очень даже мудрые, ну, по-своему.

– Отлично, тогда я даже тупее, чем дерево. Намного, намного тупее.

– И про себя тоже зря.

Я не заметил, как она успела вскочить с дивана, пересечь кухню и подобраться ко мне. Вот она еще там, и раз – уже высовывается из-за моего плеча и тянется вилкой к сковородке.

– Ты хоть подуй, горячее же, – сказал я, глядя на то, как Фрея тянет в рот ловко подцепленный кусочек мяса.

Она сложила губы трубочкой и подула, а потом отправила кусочек в рот. На ее лице заиграла довольная улыбка.

– Вкусно-то как, – промурлыкала она почти мечтательно. И снова потянулась вилкой к сковородке. Может, и ну их, эти тарелки?

– Еще б нет. – Я самодовольно улыбнулся.

На самом деле мне было приятно. Чертовски приятно, если честно.

Глава 2
Те шрамы, что не заживают

После ужина Дей ушел искать Рейнеке. Роскатт пропал не так уж надолго, но Дей сказал, что у него плохое предчувствие. Хотя Фрея подозревала, что просто его сила вновь проснулась и ему нужно хоть куда-то выплеснуть энергию.

Как работают его «приступы», Фрея толком не понимала. Дей говорил об этом мало и неохотно, больше отмахивался, заверяя, что это «вообще ничего страшного, не парься, правда, оно неопасно и быстро проходит».

И это тот же самый человек, что еще весной мог по полчаса ныть из-за простой боли в мышцах после тренировки.

– Вот что с ним не так? – спросила Фрея, проводя гребнем по гриве Равна. Конь посмотрел на нее своими умными темными глазами, но ничего не сказал.

Зато стоящий рядом Бес очень выразительно фыркнул, словно бы говоря: «Все».

Фрея удрученно вздохнула. Она была знакома только с худшими проявлениями приступов. И то, видимо, лишь потому, что Дей не мог справляться с ними сам. Во время них его восприятие обострялось настолько, что это начинало причинять боль. Тогда Фрея варила ему очень сильное обезболивающее зелье, помогало оно как раз потому, что притупляло все чувства сразу.

Дей говорил, что настолько тяжелых приступов у него раньше не было. Фрея считала, что это из-за того, что он совсем перестал использовать магию. Так, иногда расходовал на какие-то бытовые мелочи, но не более. Будто боялся ее.

А ведь Вечное древо подпитывало его силой, даже если Дей не сидел прямо под ним. Его энергия уже должна была восстановиться. Возможно, ее теперь даже слишком много. А это может быть опасно. Очень.

Фрея помнила, что случилось, когда моркетские твари напали на них у Рейнгардского леса. Помнила, как Дей закрыл ее собой, когда два монстра бросились на нее разом. Помнила, как он едва заметно улыбнулся, поняв, что ее не задело. Помнила, как сжала его плечи холодеющими пальцами. Помнила, как едва смогла вырвать его у собственной магии.

Его глаза тогда сияли, полностью залитые золотым, словно под кожей не осталось ничего, кроме света. Этот же свет сочился с его рук, капал на землю, оставляя на ней подпалины. Фрея никогда не видела ничего подобного раньше, это пугало.

Она вздохнула уже в который раз. Равн легонько толкнул ее мордой, и Фрея провела по ней рукой, выпустив пряди гривы, которые успела заплести в косички. То, что случилось тогда, все никак не шло из головы. Фрея запретила себе вспоминать и даже не нарушала этот запрет какое-то время, благо в Рейнгардском замке было о чем подумать, но сейчас…

Боялась ли она? Боялась ли, что подобное вновь случится? Что сила Дея выйдет из-под контроля, что она уже не сможет ее остановить?

Фрее хотелось верить, что она бесстрашная, совсем как первый избранный Рейденс в легендах. Но на самом деле…

– Я запуталась, Равн. – Она погладила коня между ушами. – Я так запуталась.

Бес снова фыркнул, на этот раз, как показалось Фрее, сочувствующе.

– Ну иди сюда, и тебя поглажу. – Она подошла к соседнему стойлу, протянула руку, и Бес сам потерся о нее щекой. При хорошем отношении он сделался довольно милым, покладистым даже.

Фрея зарылась пальцами в лошадиную гриву.

Может, Дей чувствует, что она боится его силы? Поэтому не говорит ей ничего, скрывает от нее приступы, не пользуется магией, боясь ранить.

Тогда получается, что именно она загоняет его в тупик.

– Эрна, – почти простонала Фрея, смотря в потолок их крохотной конюшни, – что мне с ним делать?

Потолок ей ожидаемо не ответил. Эрна, даже если и знала, не спешила давать Фрее подсказки.

* * *

– Ты вообще помнишь, когда последний раз на воздух выходил?

Аин громко хлопнула дверью, и этот звук вибрацией пронесся по комнате. Анс нехотя приоткрыл один глаз, глянул на нее очень недовольно и снова его закрыл.

– Честно? Нет, – пробормотал он хриплым после сна голосом.

– Столько спать вредно, ты знаешь?

Она подошла ближе и села на край кровати. Анс лежал на спине, головой почему-то к изножью. Волосы его были откинуты назад, так что Аин тут же зацепилась взглядом за шрам на виске. Вздохнула и приложила руку к открытому лбу. Температура была нормальной, и это радовало, да и в целом Анс выглядел вполне здоровым, отдохнувшим даже.

– Я пытаюсь отоспаться про запас, – заявил он, кажется, снова засыпая.

– Это невозможно, – Аин пихнула его в плечо, но Анс не отреагировал.

– Если у кого-то не получилось, это не значит, что я не могу хотя бы попробовать.

Аин усмехнулась. Что-то в Ансе не менялось никогда. Например, его любовь к уединению. Если подумать, то первое, что он сделал, оказавшись в Сторградском замке, – заперся в комнате и не выходил оттуда… сколько? месяц? два? Аин не помнила. Но точно знала: ее брат может сидеть взаперти до тех пор, пока не начнет умирать от голода либо от скуки. Еду ему приносила прислуга, а Аин таскала для него книги, так что затворничество грозило затянуться.

– Где была? – спросил Анс, не открывая глаза. Можно было подумать, что он говорит во сне.

– С Райном. Помогла ему сделать жизнь рейнгардцев чуть лучше. Потом мы вместе немного поругались с милой Леди Стормланн, а потом я отправила его отдыхать.

– Как благородно с твоей стороны. – Анс потянулся так, будто собирался встать, но передумал. – Я и забыл, что Сейлан здесь.

Аин представила, как к невидимому списку причин не выходить из комнаты прибавилась еще одна.

– Все же странная у них семья, – завершил он.

С этим сложно было не согласиться. Стормланны входили в число самых влиятельных семей страны, если не мира. Одна их ветвь правила Рейнгардом, другая же, которую возглавляла Леди Йарн, великая героиня и младшая сестра Лорда Арлена, прошлого Лорда Рейнгарда, правила Урадерном, третьим по величине и самым древним городом страны. Хоть фактически должность лорда занимал ее муж, но все прекрасно знали, кто действительно стоит у власти. Влияние Стормланнов распространялось даже за границы республики и дотягивалось до Вольного города Альбиса. Но характеры у большинства представителей семьи были… сложные.

– Влезешь в этот гадюшник, мне потом не жалуйся.

– Никуда я влезать не собираюсь, – фыркнула Аин, снова толкая брата локтем. – Да и кто бы говорил. Будто в семье Флеймстоков все такие уж покладистые.

– Ну, у Фриг родственников хотя бы значительно меньше. – Анс улыбнулся так, будто лично приложил руку к сокращению их количества.

Да уж, какой бы характер ни был у Лорда Сторградского, семья Фриг все еще была во сто раз лучше семьи Райна. Хотя, может, все не так уж и плохо.

– Знаешь, Леди Айрен передо мной извинилась.

Анс от удивления даже распахнул глаза.

– Я на секунду заснул, или ты серьезно сейчас сказала, что…

Аин победоносно улыбнулась. Нечасто она видела на лице Анса такое искреннее удивление.

Это случилось еще позавчера, но она почему-то так ничего и не рассказала. Вероятно, потому, что до сих пор не могла в это поверить. Но горничная Леди Айрен постучалась к ней в комнату и спросила, удобно ли ей пройти к покоям Леди. Аин согласилась, предчувствуя недоброе.

Леди Айрен приняла ее в своем кабинете, уютном и светлом, но Аин в мягком кресле сидела как на иголках. А Леди, как нарочно, долго подбирала слова. Или Аин только так показалось.

– Я… – начала наконец Леди Айрен, – в последнее время я была несколько не в себе.

Она сидела напротив Аин все с такой же идеально прямой спиной, собранная, сдержанная. Но все же что-то в ней изменилось. Вскоре Аин поняла – взгляд. Он уже не был холодным и высокомерным, наоборот, спокойным, виноватым и теплым.

Сдерживаемый возглас «Ну ничего себе!» так и застыл у Аин на губах.

– Это, конечно, меня не оправдывает, – продолжала Леди Айрен, – но я хотела бы извиниться перед вами и вашим братом. Правда, Уртика сказала, что его сейчас лучше не беспокоить, поэтому я прошу вас передать ему мои извинения. Я вела себя крайне недостойно. Настолько недостойно, что я не могу выразить это словами.

На самом деле Леди Айрен не так уж сильно и оскорбляла их с Ансом. Скорее просто стремилась оградить Райна от них, да и вообще от всех. Видимо, тьма усилила ее желание защитить его, превратив в тревожность и манию.

– Я понимаю, почему вы так поступали, и вовсе не злюсь, – поспешила заверить ее Аин.

– Ох, оставьте эту дипломатическую вежливость. Конечно, вы злитесь. В ваши годы и на вашем месте я бы, наверно, дала себе пощечину.

– Правда? – не сдержала вопроса Аин.

– В юности у меня был весьма взрывной характер. – Леди Айрен усмехнулась, и Аин поразилась тому, насколько у нее живая и добрая улыбка. И все же ей было крайне сложно представить эту сдержанную женщину в строгом платье, с собранными в идеальный пучок волосами взбалмошной девчонкой. – Пожалуй, в юности я вела себя даже хуже, чем Сейлан сейчас. Но да не будем о грустном. Все же ответьте, есть ли у меня хотя бы надежда заслужить ваше прощение?

– Я на вас не злюсь, правда. – Аин в каком-то странном порыве подалась вперед и схватила Леди Айрен за руку. Ладонь у нее оказалась мягкой и прохладной. – Анс вообще отходчивый.

В этот момент воображаемый голос брата в ее голове очень саркастично хмыкнул, но Аин и глазом не повела.

Леди Айрен не отдернула руку, наоборот, ее лицо сделалось спокойнее, да и вся фигура будто расслабилась.

– Спасибо вам. – Она склонила голову в знак почтения. Аин тут же затараторила что-то вроде «ну что вы, не стоит, не надо, это лишнее, правда». Все это слилось в одно длинное слово, так что не факт, что леди ее поняла. – Спасибо за ваше прощение и за то, что спасли жизнь моему племяннику. Райн – это все, что у меня есть. Я не знаю, как жила бы, если бы его не стало.

– Я вас понимаю. – Слова вырвались раньше, чем Аин успела подумать, что говорит.

– Тогда, значит, я не ошиблась. – Леди Айрен накрыла руку Аин свободной ладонью. Под ее добрым и проницательным, как у всех Стормланнов, взглядом Аин почувствовала, что краснеет. – Теперь я уверена, что мой племянник в надежных руках.

– И как можно такое говорить? – спросила Аин, падая на кровать рядом с Ансом.

– Словами?

– Не смешно. – Аин снова пихнула его в бок.

Потом они лежали молча. Аин рассматривала лепнину на потолке, как узоры из тонких стеблей из углов комнаты тянутся к центру потолка, сплетаются, и плафоны люстры распускаются как бутоны цветка. Анс снова провалился в сон, Аин краем своего сознания чувствовала отголоски образов, скользящих в его сознании. Они были тяжелые и туманные, от них в комнате будто становилось темнее и холоднее. Аин еле слышно выдохнула, прикрыла глаза и скользнула в них, словно нырнула в ледяной омут. Весь свет тотчас изменил оттенок, стал серовато-синим, а очертания комнаты расплылись. Аин повернула голову и заметила, что на фоне окна кто-то стоит: высокий, в развевающихся серых одеждах.

«Какая странная марионетка…» – подумала Аин, но тут же осеклась, потому что у этой куклы не было повязки на глазах.

Три мутных глаза с узкими щелками зрачков посмотрели на нее в упор. Аин вздрогнула одновременно с Ансом, и сон разорвался, истаял. Аин так и не поняла, чей это был кошмар.

– Слушай, а вы с Фриг теперь официально будете вместе? – Она попробовала перевести тему.

Анс приоткрыл веки. Солнце за горизонтом почти угасло, в комнату через окна лилась синеватая мгла, и его глаза тоже казались совсем темными.

– Не знаю. Это в любом случае мало кто одобрит, даже без Райна.

– Фриг на это плевать.

Анс едва заметно кивнул, но выражение лица у него все равно было нерадостное. Аин приподнялась на локте и пальцем свободной руки слегка ткнула его в щеку.

– Не делай такое лицо.

– Я с ним родился.

– Ты родился со мной. Выражение лица у тебя было другое, я все помню!

Аин снова ткнула его в щеку. А потом опустилась обратно на кровать, положив голову брату на плечо.

– Ты все еще считаешь, что недостоин ее?

Ответа Аин даже не ждала, ей он, в общем-то, был и не нужен. Просто иногда мысли Анса переставали придерживаться некоего ясного направления, а оставаясь без контроля, становились опасны. Такими вопросами Аин напоминала, о чем в действительности он сейчас думает. А когда он вспоминал, то прогонял эти мысли прочь.

После ее слов в комнате стало несколько светлее.

– Про нас с Фриг рано что-то говорить, пока поход не окончен. В конце концов, мы все можем просто умереть.

– О да, это будет самый «простой» выход из ситуации, – недовольно пробормотала Аин. – Но перед смертью ты ведь не откажешься сделать кое-что для меня и для блага города?

Заискивающий тон и коварную улыбку Анс, конечно, не мог не заметить. Выражение его лица сделалось очень скептическим.

– Мне придется выйти из комнаты? – уточнил он.

– Да, но недалеко.

Улыбка Аин сделалась еще коварнее, потому что Анс ведь не отказался.

* * *

Я вышел из дома и побрел сам не зная куда, не имея ни малейшего понятия о том, где искать роскатта, да и стоит ли. Было свежо, и солнце еще совсем по-летнему медленно ползло к горизонту. Все вокруг заливало ровным теплым светом, и в этом золотистом и нежно-оранжевом мире мне было спокойно.

Энергия билась неровно и нервно, царапала кожу изнутри, словно маленькими коготками. Так делают кошки, когда просят открыть им дверь. Она тоже тихо, почти жалобно просила выхода, но я ей не верил.

Отношения у нас с моей силой, кажется, окончательно испортились. После того «взрыва», после неожиданного всплеска, когда она… мы чуть не напали на Фрею, мне не хотелось выпускать ее. Глупая и наивная часть меня спрашивала: может, я смогу справиться без этой магии? Здравомыслящая отвечала: да, ты же до этого так отлично справлялся.

Да уж, наверно, давать мне такую опасную игрушку, как магия, было как минимум опрометчиво. Та же Фрея справилась бы куда лучше. Серьезно, почему не она избранная?

В голову вдруг пришли слова Леди Хелл, сказанные еще на приеме в Сторградском замке: «Ни один герой не был идеален, ни один герой не прошел свой путь, не совершив ошибок».

Что ж, это здраво. Но прошел ли кто-то свой путь, совершая одни лишь ошибки? И главное, был ли он доволен результатом?

Светлая энергия текла под кожей. Иногда она ударяла в сердце особенно сильно и больно, так, что перехватывало дыхание, но я даже не сбавил шаг. Привык уже.

Проходящие мимо жители улыбались и здоровались со мной, как со старым знакомым. Я приветствовал их в ответ. Но в окружении людей мне становилось тревожно, все никак не удавалось перестать думать о том, что моя сила может вдруг проснуться, выплеснуться волной света и ярости. Что тогда случится со всеми этими людьми? А что если я убью их просто по неосторожности?

К счастью, приступ проходил, утихал, как шторм на море. Не факт, что он не вернется снова через пару дней или пару часов.

Нет. Не стоит об этом думать. От всех этих мыслей определенно нужно было как-то отвлечься. Вот бы Рейнеке поскорее нашелся.

Стоило только об этом подумать, как я увидел темно-рыжее пятно, несущееся ко мне на всей скорости. А скорость у этого комка шерсти была приличная.

Одним невероятным прыжком перемахнув через покосившийся забор, он оказался на дороге, отряхнулся и тут же побежал ко мне. Я нагнулся, позволяя ему забраться по рукам на плечи. Он взбудораженно крутился и все никак не мог успокоиться. Мельтешение перед глазами дико мешало, и я ухватил его, собираясь ссадить на землю, но так и замер, держа роскатта на вытянутых руках. Его узкая, почти лисья морда была вымазана чем-то красным, а из шерсти торчали птичьи перья, которыми он уже успел усыпать и меня. Кажется, они были куриные.

Нервный смешок вырвался сам собой. Я спешно начал стряхивать перья с себя и с него, при этом беспрестанно оглядываясь. К счастью, улица была пуста. Но нас могли видеть из окон.

Рейнеке несколько раз непонимающе моргнул и безобидно махнул хвостом из стороны в сторону.

– Дома поговорим, – зашипел я, схватил его в охапку и чуть не бегом понесся прочь. При этом всем я пытался выглядеть не подозрительно.

Надеюсь, получалось.

* * *

Фрея даже в гостиную войти не успела, так и замерла у задней двери. Глядя вперед, в другой конец сквозного коридора, Фрея видела входную дверь и прижавшегося к ней спиной Дея. Он запыхался, а на лице у него отражалась сложная и противоречивая палитра чувств. Он словно был испуган, удивлен, сбит с толку, весел, недоволен и задумчив одновременно. Дей часто ухитрялся выдавать целый комплекс эмоций разом, но именно сейчас виной тому явно был роскатт, которого Дей держал за шкирку. Рейнеке безвольно болтался на весу, как половая тряпка, и только хвост его плавно раскачивался из стороны в сторону.

С полминуты они молча смотрели друг на друга из противоположных концов дома – Фрея, Дей и роскатт. Фрея пыталась сформулировать правильный вопрос. Дей, наверно, ответ. Роскатт просто ждал хоть чего-нибудь.

В конце концов Фрея решила подойти ближе. Дей осторожно сдвинулся с места и тоже пошел к ней, бросив последний тревожный взгляд на дверь, словно ожидая, что в нее вот-вот начнут ломиться. Не начинали.

Где-то посреди гостиной все трое встретились.

Фрея аккуратно приподняла мордочку Рейнеке, повернула в одну сторону, в другую. Его рыже-бурый мех был вымазан чем-то красным.

– В чем это он? – Вопрос наконец сформулировался.

– Он курицу задрал, – ответил Дей даже раньше, чем она договорила.

Рейнеке очень обиженно фыркнул, легонько боднул Дея рогом и замолотил лапами по воздуху.

– Да не дергайся ты, – шикнул на него Дей, – я тебя теперь вообще на цепь посажу, а выгуливать буду только на поводке. И с намордником.

Рейнеке тявкнул еще обиженней и замолотил лапами сильнее. Хвост его теперь метался еще яростнее, напоминая огонь факела на ветру. Шерсть с него летела во все стороны.

– Я бы тебя тоже на поводке выгуливала, если честно, – усмехнулась Фрея. Роскатт посмотрел на нее очень одобрительно, даже возню прекратил.

– Ну знаешь, – Дей фыркнул, точь-в-точь как роскатт до этого, – я хотя бы не ухожу с места преступления довольный и весь в вещественных доказательствах.

– Да ты с места преступления вообще обычно не уходишь, особенно довольный. Прямо там остаешься и демонстративно умираешь.

Дей посмотрел на нее очень долгим и очень обиженным взглядом и отвернулся. Картинно. Так, чтобы она могла лицезреть только огненно-рыжий затылок и черную рубашку.

Почему, кстати, черную? Фрее казалось, что еще немного не сезон для такой одежды. Но, если подумать, у Дея большинство вещей либо темные, либо совсем белые. Словно он сам чувствует, как много в нем цвета, и так пытается приглушить свою природную яркость.

Фрея отошла и встала сбоку, прислонившись к спинке дивана, хотя сама часто говорила Дею так не делать.

Дей опустился на пол, скрестив ноги, и продолжил отчитывать роскатта. Тот слушал его с выражением оскорбленного достоинства на мордочке, но не убегал, хотя его уже не держали.

А Фрея думала, какое же Дей в целом странное существо. Он же постоянно сеет вокруг себя хаос, создает проблемы и влипает в истории. Его сила неуправляема, хаотична и непонятна. Спаситель мира еще называется.

Фрея еще раз окинула роскатта взглядом. Все же для куриной крови пятна на его шерсти были слишком светлыми. Да и не пахло от него.

Она нахмурилась, подошла ближе и опустилась рядом. Рейнеке и Дей посмотрели на нее одинаково внимательно, забыв, что на кого-то там обижались. Фрея тем временем взяла роскатта в руки и поднесла его морду почти вплотную к лицу.

Пахло от него сладко-горько и свежо. Трава и…

– Ягоды, – заключила Фрея, ставя роскатта на пол. Выражение морды у него было почти торжествующее.

– Подожди… – А вот у Дея лицо было сконфуженное и немного виноватое. – То есть не кровь?

Фрея и Рейнеке качнули головами одновременно.

– А что он тогда в курятнике делал?

– Куриц иногда этими ягодами кормят. Их много, и они полезные. А роскатты всеядные, если ты не знал.

А Дей не знал, и теперь ему было чуточку стыдно перед зря обиженным Рейнеке.

– Но ты все равно чужую еду воруешь, – категорично заявил Дей, глядя на роскатта.

Рейнеке закатил глаза, вильнул хвостом и ушел. Фрея толком не знала, что ее удивляет больше, – то, что роскатты умеют закатывать глаза, или то, что даже цокот его коготков по полу звучал обиженно.

– Для роскаттов это нормально, они постоянно что-то воруют. У них это наравне с охотничьим инстинктом, – сказала Фрея, словно оправдывая Рейнеке. – Ты его не отучишь.

– Могу я хотя бы попытаться? – Дей рассеянно провел рукой по волосам, и по ним огненной волной прокатился отсвет вечернего солнца. – В Рейнгардском замке он воровал украшения. Я сказал ему все вернуть, и он вернул. Ну, надеюсь. Еду из лавки он тащит, потому что ему не сильно-то запрещают, а так… В общем, если у нас когда-нибудь будут трудности с деньгами, можно будет его хорошенько потрясти. Вдруг там где-нибудь пара бриллиантовых сережек завалялась.

Фрея усмехнулась.

– И кто сказал, что роскатты только беды приносят?

– Тот, кого посадили за ограбление, совершенное роскаттом.

Когда Дей улыбался, на самом деле сложно было не улыбаться в ответ, особенно когда он делал это искренне и без какой-либо цели. Особенно когда он улыбался не только губами, но еще и глазами. Особенно сейчас, когда в них играли ярко-желтые и красно-оранжевые искорки.

В нем действительно слишком много цвета, подумала Фрея отстраненно. Огненно-рыжие волосы, солнечно-золотые глаза, россыпь веснушек на лице и руках. На плечах еще.

Да, Фрея об этом знала. А Дей не знал, что она знает. От этого становилось немного неловко каждый раз, когда она об этом думала.

Почему она вообще об этом думала?

– Пожалуй, поймаю его и отмою, – сказал Дей после недолгого молчания. – В наказание. А то он точно что-нибудь заляпает.

Фрея кивнула, предчувствуя новую волну хаоса, которая вот-вот захлестнет этот дом. Но это даже хорошо. Потому что хоть Дей, в сущности, странное существо, но рядом с ним тепло и уютно. Прямо как рядом с костром.

Но внутренний голос, язвительный и настырный, все твердил: «Не привыкай к этому, девочка, все костры рано или поздно гаснут. Привыкнуть к их свету так просто, но тьма придет все равно и возьмет вдвойне».

* * *

Если бы кто-то сказал мне, что ловить и мыть обиженного роскатта – это сомнительный способ убить время (но неплохой способ убиться самому), я был бы ему благодарен. Это могла бы быть Фрея, но реалити-шоу тут еще не изобрели, поэтому вместо них она решила посмотреть на мои страдания. А я страдал. Сначала пока ловил Рейнеке по всему дому, потом пока отмывал от въевшегося в шерсть ягодного сока, в конце из-за того, что у кого-то гадкий характер.

Хорошо, что здесь существовали не только ванны, но и душ. Плохо, что роскатт смог изловчиться и выбить у меня из рук лейку душа, а затем выскочить из ванны, лапой выкрутив вентиль с холодной водой на максимум.

Теперь пол залило, пара каких-то баночек каталась по полу, еще три валялись рядом разбитые. Полотенца были скинуты с полки прямо в лужу, а на их месте сидел роскатт. К слову, весьма довольный собой.

– Что там у вас? – крикнула через дверь Фрея.

– Рейнеке меня водой окатил, но пострадало только мое желание и дальше держать его рядом. – Я отбросил с лица мокрые волосы.

– Я сильно сомневаюсь, что твое мнение тут решающее, – хмыкнула Фрея и куда-то ушла. Нужно убрать тут все, пока она не вернулась. Ей этого точно видеть не стоит.

Рубашка была мокрая насквозь, и я скинул ее на сухую часть пола. Поднял полотенца и уложил их на полку рядом с роскаттом. Полка эта была не простая, а с встроенной в нее панелью с подогревом. Что-то вроде полотенцесушителя. Никогда не устану поражаться тому, как далеко здешние жители шагнули в плане создания комфорта и всяких бытовых мелочей.

Когда дверь открылась, я уже составил все уцелевшие баночки, выкинул треснувшие и вытирал последние лужи. Когда я заметаю следы преступления, пусть и чужого, скорость уборки у меня просто космическая.

– Я тебе сухую одежду принесла.

Фрея прошла в глубь комнаты и сделала то же, что до этого мы с Рейнеке, – огляделась. Но ничего криминального уже не увидела, лишь пару луж на полу.

– Спасибо.

Я поднялся и потянулся за рубашкой, которую Фрея все еще сжимала в руках. И замер, не забрав ее.

Фрея скользнула по мне взглядом и отвела глаза, слишком поспешно для того, чтобы это казалось естественным. Я поздно вспомнил, что мокрая рубашка все еще валялась где-то в углу. Если бы Фрею действительно смутило ее отсутствие, это было бы забавно. Но все дело было в шрамах. Конечно, в них. Ведь Фрея их еще не видела и, как я надеялся, не увидит.

Шрамы не были страшными и уродливыми. Нет, я к ним довольно быстро привык. Они напоминали две серовато-белые кляксы с рваными неровными краями – одна на левом плече, другая на правом боку. На моей бледной коже не так уж и заметно. Особенно если не приглядываться… а если смотреть в темноте, закрыв один глаз и зажмурив второй…

Я все же взял рубашку. Пальцы Фреи бессильно разжались, и она завела руки за спину, будто не зная, куда их деть. Мне хотелось обратить эту ситуацию в шутку, но я не мог придумать, что сказать. И тут Фрея вновь поразила меня умением говорить неожиданные вещи в неожиданных ситуациях:

– У меня тоже есть шрам, кстати, довольно похожий, только меньше. След от того проклятия. Он не заживет уже, некоторые шрамы не заживают. А вот твои – может, еще изгладятся.

Она посмотрела мне в глаза прямым упрямым взглядом так, будто только что сказала: «Они обязательно исчезнут, пусть только попробуют не исчезнуть, сама сведу!»

– Хорошо, что раны вообще зажили, – добавила она.

– Да, неплохо, – кивнул я, – а то я уже начал воспринимать бинты как неотъемлемый предмет гардероба. Надоели жутко.

– И правда, без бинтов тебе гораздо лучше, да и без рубашки в целом неплохо, – сказала Фрея и ушла, затворив за собой дверь.

А я остался стоять. Рейнеке насмешливо фыркнул за моей спиной.

«В целом неплохо». Тоже мне.

* * *

Тяжелый фонарь неприятно оттягивал руку – силы еще не восстановились до конца. В туннелях под замком было холодно, сыро, темно и тихо. Только журчание воды и звук собственных шагов.

Рейнгардский замок был построен на пересечении нескольких древних подземных рек. Люди направили их в каменные русла каналов, чтобы они не меняли течения и питали замок своей силой. С ней даже Абелоун непросто было тягаться, хотя, не вмешайся их компания тогда, она бы все равно добилась своего. Но, кажется, Абелоун не стала так уж сильно менять планы. Разломов становилось все больше, сила рек и фильтры не справлялись, потому вода могла стать врагом, а не союзником.

Так сказала Аин и попросила Анса спуститься и проверить. Злая ирония крылась в том, что первое место, куда он выбрался за последние несколько недель, – эти туннели.

«Спасибо, хоть не канализация», – подумал Анс, поудобнее беря фонарь.

Толку от него было не слишком много. Он выхватывал из темноты лишь небольшой круг темных каменных стен и пола, из-за влажного блеска похожих на змеиную кожу. Да и держать фонарь было неудобно. Но магия Анса тут совершенно бесполезна.

У него всегда были проблемы с созданием света. Кое-как он все же научился извлекать из своей магии холодно-призрачный огонь, но энергии это потребляло больше, чем приносило пользы.

Очень не хватало Аин. Для нее куда проблематичнее, наоборот, свет не создавать. Но подземелья она ненавидела так сильно, что не могла заставить себя пойти туда даже ради благой цели. Анс не смел ее в этом винить. Фонарь так фонарь. Можно было бы воспользоваться Деем, но, как назло, он был далеко.

«Ну, приятного тебе отдыха», – раздраженно подумал Анс.

Было холодно и промозгло. Хорошо, что он поддался на уговоры Аин и все же надел плащ. Краем глаза Анс взглянул на тень, которая скользила за ним по стене. Она напоминала марионетку. И то существо, которое он предпочел бы не вспоминать. Оно являлось Ансу в ночных кошмарах, хотя должно было остаться в прошлом. Должно было там умереть.