Текст книги "Бандитские стихи"

Роальд Даль
Бандитские стихи

Illustrated by Quentin Blake

Перевод с английского Евгения Клюева

Иллюстрации Квентина Блейка

Серия «Роальд Даль. Фабрика сказок»

Любое использование текста и иллюстраций разрешено только с письменного согласия издательства.

Revolting Rhymes © 1994 The Roald Dahl Story Company Ltd. ROALD DAHL is a registered trademark of The Roald Dahl Story Company Ltd. www.roalddahl.com

Illustrations Copyright © 1982 by Quentin Blake

© Клюев Е., перевод на русский язык, 2019

© Издание на русском языке. ООО «Издательский дом «Самокат», 2019

* * *

Синдерелла
(Золушка)

Все знают «Золушку», вы правы.

Но все ли знают, как кровавы

событья подлинные?.. Мрак!

Вам рассказали всё не так,

всучив обёртку без конфетки.

Поверьте, детки: врали предки.

Хотя зачин весьма правдив:

бал, замок, толпы светских див —

и две сестры (вуаль, корсет

и прочее) помчались в свет.

А замарашка Синдерелла

в окно подвальное глядела,

пока десяток мерзких крыс

ей пальчики на ножках грыз.

Бедняжка плакала, тупея

от боли, – тут явилась Фея.

Сложив два небольших крыла,

спросила Фея: «Как дела?»

«Дела? – вскричала Синди. – Ах,

здесь крысы… если о делах!

А так… – И взгляд её упал

на палочку. – Хочу на бал!

Там танцы-шманцы, трали-вали…

Меня не звали: я в подвале!

Хочу карету, платье, брошь

(причём сейчас: вынь да положь!)

и слиперы на ножки… Ой,

не вздумайте забыть второй!

Устройте всё, как я хочу,

а я уж принца окручу».

Вздохнула Фея: «Ей-же-ей!» —

махнула палочкой своей,

и Синди, через щель в полу,

вмиг оказалась на балу.

Её завистливых сестриц

бесило, что бедняга Принц

был так прижат к её груди…

уж и не вырвется, поди!

Да Принц и сам весь обалдел —

подразомлел от этих дел.

Пробила полночь. «Боже мой! —

вскричала Синди. – Мне домой!»

Несчастный Принц взревел как лев

и – хвать красавицу за шлейф.

«Пустите!» – дёрнулась она

и, чуть ли не оголена,

исчезла вдруг… уже в дверях

нарочно слипер потеряв.

Принц бросился через весь зал

за слипером – и зарыдал:

«Кому он будет в самый раз,

на той женюсь… вот хоть сейчас.

Куда б её ни увели,

достану – пусть из-под земли!»

И слипер, шитый серебром,

он водрузил на стол ребром.

Но тут одна из двух сестричек,

в прыщах (весьма несимпатичных),

подкралась и, прищурив глаз,

спустила слипер в унитаз,

а свой поставила взамен —

хоть он был явно не в размер.

Ага-а, сюжет расцвёл, похоже,

став веселее и моложе!

Наутро Принц уже в пути —

попробуй Принцу запрети

чем свет являться на порог:

не ваш ли, дескать, слиперок?

(Да, кстати, был тот «слиперок»

чрезмерно длинен и широк

и издавал чуть кислый запах,

как если б был на потных лапах.)

Пять тыщ, надеждами горя,

его примерили, да зря —

пока одной из двух сестриц

он подошёл… «Нет!» – пискнул Принц.

«Да! – приперев его к стене,

сказала та. – Женись на мне!»

Принц, побледнев, что твой мертвец,

обратно рвётся во дворец.

«Ни с места! – Нрав невесты крут. —

Жениться будем прямо тут».

«Башку, – вскричал он боево, —

ей с плеч!» И стало по-его,

и он сказал (вместо «увы»):

«А ей идёт… без головы».

Тут и вторая из сестриц

спешит попробовать, но Принц

ей отвечает сгоряча:

«Попробуй-ка сперва меча!»

И по земле – стуча едва —

вторая скачет голова.

Синдерелла, чистя лук

в кухне, слышит этот стук,

и личико в золе она

высовывает из окна:

«Что тут у вас за стук голов?» —

«Сгинь!» (Голос мрачен и суров.)

А у неё в груди печёт:

«То принц мой головы сечёт!

Я, получается, хочу

судьбу доверить палачу…»

А Принц ей: «Ты, мешок с золой!

Твой час настал. Башку – долой!»

Но тут же прямо в облаках

с волшебной палочкой в руках

возникла Фея во плоти

и крикнула: «Лишь захоти

любую чушь, любую роскошь —

всё выполню, что ни попросишь!»

А Синди ей в ответ: «О Фея!

Теперь я сделалась умнее:

ни принцев не прошу, ни денег,

лишь мужа – чтобы не бездельник

и чтоб хороший семьянин…

Есть ведь такой, хотя б один?»

Взмах лёгкой палочкой… а там уж

красотка Синди вышла замуж:

был муж её вареньеваром,

сам торговал своим товаром,

в их доме были смех и счастье —

пусть не всегда, но очень часто.

Джек и бобина

Сказала мать: «Джек, нам кранты.

Пойди-ка и найди-ка ты,

кому продать нашу корову…

гиней за сто. Она здорова,

а что она стара, как мир,

мы утаим от всех придир».

Джек двинулся с коровой в путь.

Но, даже не успев всплакнуть,

мать слышит на исходе дня:

«Мамашка, похвали меня,

какой я опытный торгаш:

корова ваша – выигрыш наш!»

«Ох, с выигрышем, – вздохнула мать, —

ты Дейзи вряд ли мог продать…»

Увидев же в руке сынка

лишь боб, она до потолка

подпрыгнула – и сразу в ор:

«Я ВНЕ СЕБЯ! Ты мой позор!

Ты Дейзи продал, идиот,

за эту вот бобину… вот?

Придурок!» – рявкнула она

и боб швырнула из окна;

потом – откуда только сила? —

час-полтора дитятю била,

используя – тут без вопроса —

толстенный шланг от пылесоса.

К утру в том месте, где бобина,

взошла какая-то дубина

и, устремившись в небеса,

исчезла там за полчаса.

«Ты, мам, не видела такого:

получше, чем твоя корова!» —

воскликнул Джек, а мать ему:

«Но где ж бобы-то, не пойму?

Вот тоже… родила дебила!

Хотя б одна нашлась бобина!»

«Так ты на листья-то взгляни

вверху: из золота они».

Мальчишка, чёрт возьми, был прав:

мамаша, голову задрав,

увидела в тени густой,

что каждый листик – золотой.

«Ой, что ж теперь? Да не вопрос:

сдам „мини“ и куплю „роллс-ройс“…

Не стой же пнём, бездельник, лезь

за золотом, покуда есть!»

Джек был ловок, Джек был юн,

он стал карабкаться, как вьюн,

всё выше – и в какой-то миг

верхушки дерева достиг;

но – ужас: около него

противнейшее существо

вдруг обозначилось. Оно

огромно было и страшно

и буркнуло: «ФЭ-ФИ-ФУ-ФОМ,

АНГЛИЙСКОЙ КРОВИ СЕЙЧАС ПОПЬЁМ!»

Джек был прыток, Джек был скор,

он прянул вниз во весь опор:

«Ой, мама… верь или не верь,

но наверху кошмарный Зверь,

я там чуть к стеблю не прирос,

такой у Зверя умный нос!»

«Как – умный нос? – дивится мать. —

Ты спятил, сын… ни дать ни взять!» —

«Он, мам, унюхал в вышине,

что кровь английская во мне!»

А мать ему: «И я о том!

Ты ведь не мылся перед сном,

тебя почуешь из-за туч:

что англичанин – и вонюч!

Я тоже морщусь всякий раз,

как будто ты не сын, а… газ».

«Ну, если ты всех чище здесь,

тогда сама наверх и лезь!» —

сказал ей Джек, а мать в ответ:

«Легко! В моём-то цвете лет…»

Подол зажав между зубов,

она запрыгнула на боб —

Джек замер с приоткрытым ртом:

он ждал и ждал «фэ-фи-фу-фом».

Он всё ходил боба вокруг,

но медлил, медлил звук… И вдруг

почти с небес, где воздух пуст,

раздался нестерпимый хруст

и сытый вздох: «Ох-хо-хо-хой…

А что, вкус очень неплохой —

для нашего, однако, брата

костей немножко многовато».

«Свят-свят!.. – взвыл Джек. – Я зуб даю,

он стрескал мамочку мою!

Унюхал, гад… но, как ни ахай,

она была большой неряхой».

И долго Джек всё морщил лоб,

взирая на злосчастный боб,

потом сказал: «Ну ладно уж,

пойду приму горячий душ

на случай, если эта мразь

принюхается в третий раз!

Душ – это шанс последний мой…»

И Джек отправился домой.

Он мылся час, он мылся два —

всё чисто: шея, голова,

нос, зубы, уши… – всё при всём!

И – свеж, как роза летним днём, —

он вновь взбирается на ствол,

где Зверь, огромен и тяжёл,

позёвывая во весь рот

(для Джека этот рот как грот),

бурчит своё: «ФЭ-ФИ-ФУ-ФОМ,

НЕ ЧУЮ НИКОГО КРУГОМ».

Джек, глядя Зверю прямо в рот,

дождался, пока тот заснёт,

и столько золота унёс,

что стал миллионер и босс!

«А душ, – он говорил всегда, —

святое дело, господа!»

Белоснежка и семь гномов

Как только Белоснежки мать

похоронили, стал роптать

Король-отец: мол, ну и ну…

опять ищи себе жену!

(Таких вещей, заметим мы,

монарх боится, как чумы.)

Дав объявленье «Без жены

не в сила

...

конец ознакомительного фрагмента