Текст книги "Фредди"

АКТ ВТОРОЙ

В суде.

Звуковой фон – аплодисменты публики, звон колокольчика председателя и голос произносящего речь мэтра Антони, адвоката Фредди.

Декорация – небольшая комната, являющаяся одновременно и залом ожидания, и комнатой отдыха. Мрачная, бальзаковская обстановка. В облицованные деревом стены встроены книжные шкафы. На одной стене – огромный портрет председателя суда в парадной форме, во весь рост. Выражение лица в высшей степени зловещее. Под картиной – большой стол. На других стенах – несколько служебных объявлений. В углу – бюст Марианны.

Лепной потолок, люстра рококо.

Слева – обитая кожей двойная дверь, ведущая через предполагаемый за ней коридор в главный зал судебных заседаний. Через эту приоткрытую дверь и доносится голос адвоката.

Справа – маленькая дверь, тоже обитая кожей, ведущая в вестибюль, и следовательно, через нее можно выйти из Дворца Правосудия.

Голос мэтра Антони (за сценой; отдельные слова можно расслышать). Гениальный клоун… великий артист… человек, свободный в высшем смысле этого слова… одинокий борец… мужественное сердце… очистил общество от скверны…

Буис, одетый в праздничный костюм, слушает у приоткрытой двери, придерживая ее.

Папаша Жиго, в потертом твидовом костюме, мечется по комнате в тревожном волнении.

Буис. Какой оратор!

Папаша Жиго. Как арапа заправляет!

Буис отпускает дверь, которая захлопывается, заглушая голос адвоката.

Буис. Подумать только, два месяца назад, когда я пришел описывать имущество Фредди, я случайно стал всему свидетелем! С тех пор моя контора переполнена! Вот счастье подвалило!

Папаша Жиго. Кому счастье, а кому…

Буис. А сам Фредди! Вот это мужчина! И правильно, что кокнул старую змею! Ростовщицу! Вся пресса и общественное мнение – за него!

Папаша Жиго. Какой скандал! Суд!… Хотя, правда, в зале полный аншлаг… Я даже не смог протиснуться… Если бы вы не провели по этому коридорчику…

Буис. У меня здесь все свои! И, несмотря на это, я достал только восемь билетов!

Папаша Жиго (удивленно). Так что же вы здесь, в этой комнатушке? Почему не в зале?

Буис (логично). Надо быть идиотом, чтобы не продать такие билеты спекулянтам! Что я, не в своем уме?

Папаша Жиго. А скажите, та молодая блондинка, в черном, которую утром вызывали как свидетельницу… кто она?

Буис. Племянница убитой. Мадемуазель Ева Берг. Она сегодня утром прилетела из Нью-Йорка на самолете. Неплохой кадр!

Папаша Жиго (садится с убитым видом). Ах! Бедный мой Фредди! Как бы там ни было, а прикончить старуху – момент не из приятных.

Буис. Я им восхищаюсь! Возьмите, например, меня. У меня жена с физической точки зрения – нуль, с точки зрения характера – трижды нуль! Но у меня нет смелости!… (Доверительно). Один раз я было попробовал, в пятьдесят пятом году. Я вел машину – она рядом. Я нацелился в платан – бум!

Папаша Жиго. И не умерла?

Буис. Нет. Я лежал в больнице три месяца. Еле выжил.

Папаша Жиго (еще более нервно мечется по комнате). Я умру! Что мне там ни говорите, но Фредди рискует головой!

Буис. Да будет полное оправдание!

Папаша Жиго. Что же… вы хотите меня убедить, что если убьешь ростовщицу, то и недели не получишь? Я имею в виду, какие у вас тут расценки?

Буис. Ну, неделя – это максимум.

Папаша Жиго. Этого еще не хватало! Я только что из Парка Сен-Клу. Директор ярмарки предлагает нам дебютировать у него, если с судом все сойдет хорошо! Клад! Золотые россыпи! Я за Фредди дал согласие! Лишь бы ваше правосудие не подвело!

В этот момент входит Лулу, одетая в легкое летнее платье.

(Окликает ее.) Ты что здесь делаешь?

Здесь твое место? Я тебе сказал, чтобы сидела в машине!

Лулу. Я хочу посмотреть на Николя… Как он выступает!

Буис. Но он не выступает, мадемуазель! Он только секретарь секретаря ассистента мэтра Антони! Ему и без того повезло, что ему разрешили надеть тогу, хотя он сдал только первую часть экзаменов. (Приоткрывает дверь.) Посмотрите… две секунды.

Голос мэтра Антони (за сценой). И тогда старая ведьма бросилась на великого артиста…

Буис быстро захлопывает дверь.

Лулу (растроганная до слез). Ах, какой он красивый в этом костюме1 Ох! А мьсе Фредди сидит между двух жандармов! Неужели его осудят?

Буис и Папаша Жиго (протестуя). Да нет, да нет!

При этих словах появляется Полю, который присоединяется к говорящим.

Полю. Да нет, да нет! Все заранее отрепетировано! Я собрал такое досье – пальчики оближешь! Шедевр!

Буис. Здравствуйте, инспектор!

Полю (напыживаясь). «Инспектор» – дело прошлое! «Комиссар»!

Буис. Не может быть? Когда же?

Полю. Со вчерашнего дня!

Буис. Примите мои поздравления!

Папаша Жиго (с горькой усмешкой). И мои!… Верно говорится: кому несчастье, а кому…

Все пожимают Полю руки, поздравляя.

Полю. А мэтр Антони сейчас на каком этапе своей клоунады?

(Приоткрывает дверь.)

Голос мэтра Антони. Господин председатель! Господа присяжные! Я требую оправдания по всем статьям! Да здравствует Фредди, наш великий клоун! Да здравствует Франция!

Гром аплодисментов, которые председатель тщетно пытается остановить звонком колокольчика.

Голос председателя суда. Господа присяжные, прошу перейти в зал совещаний. Объявляю перерыв судебного заседания!

Шум из зала. Полю закрывает дверь.

Папаша Жиго (Полю). Послушайте, инспектор… то есть, я хочу сказать, комиссар… Мне непременно нужно перемолвиться словечком с Фредди… насчет выступлений на ярмарке в Сен-Клу… Это очень срочно… и важно!

Полю. Поговорить с Фредди? Да вы шутите! Он в специальном боксе для обвиняемых, под охраной двух жандармов! Привести его сюда может только…

Буис. Вы можете! Раз вы теперь комиссар полиции! Продемонстрируйте свой авторитет!

Полю (неожиданно осознает свое новое положение). Вы правы! Сейчас жандармы увидят, из какого я теста! Минуточку терпения! (Уходит через дверь, ведущую в зал заседаний).

Лулу. Как я хочу расцеловать Николя!

Папаша Жиго. Нашла время о чем думать! Я от страха весь дрожу!

Внезапно Буис объявляет о приходе адвоката.

Буис. Мэтр Антони!

Входит мэтр Антони, представительный мужчина лет шестидесяти, одетый в тогу. У него густые брови, самовлюбленное выражение лица, претенциозные жесты.

Буис (аплодируя). Браво, уважаемый мэтр! Гениально!

Папаша Жиго. Победа предрешена? Вы ведь обещали?

Мэтр Антони. Золотой процесс! Он – почти национальный герой!

Лулу. Что же Николя не идет?

Папаша Жиго. Да вот и он! Ох и красив!

Входит Николя, тоже одетый в тогу, но более короткую и менее роскошную. Он несет под мышкой много папок с видом полного превосходства.

Папаша Жиго. Великолепно, Николя!

Мэтр Антони. Талант! Весь в отца. Но в другом амплуа!

Буис. Браво! Браво!

Лулу (хочет броситься ему на шею). Николя, родной!

Николя тыльной стороной руки отстраняет ее.

Николя (несколько снисходительно). Ну, ну, прошу тебя… не здесь! Фривольностям не место во Дворце Правосудия!

Расстроенная Лулу, отстраненная сначала Николя, а потом Папашей Жиго, садится в углу.

Мэтр Антони (Николя). Мой мальчик, вы расплакались – и превосходно плакали – и именно в тот момент, когда я вам подал знак!

Николя. Вы очень добры ко мне, уважаемый мэтр…

Мэтр Антони (обнимая Николя одной рукой за плечи). С точки зрения высокой морали разве я мог упустить такой козырь? Сын, который защищает отца!

Внезапно появляется возбужденный Полю.

Полю. Друзья, я привел к вам на несколько минут нашего дорогого убийцу! Хоть жандармы и возражали!

Появляются два хмурых жандарма, окидывают всех недовольным взглядом.

(Жандармам.) Знаю, не по правилам… Даже против правил! Но предупреждаю вас, еще одно слово – и вас переводят в провинцию.

Жандармы пугаются.

Фредди ведь не улетучится через потолок? Караульте обе двери, и все!

Оба жандарма выходят в обе двери, чтобы дежурить снаружи.

А! Вот и он! Проходит через толпу… (Протягивая руки к коридору.) Сюда, дорогой друг! Сюда, великий артист! Входите!

Выход Фредди. Он одет в высшей степени элегантно.

Все. Браво! Браво!

Фредди (от волнения садится). Друзья мои! Дорогие мои друзья!… Ах, мой дорогой мэтр! Ваша речь была бы в мелодраме гвоздем спектакля! Я рыдал! Как и весь зал! А потом вы стали так меня превозносить, что мне показалось, вы говорите о ком-то другом! (Внезапно обеспокоенно.) Но дело-то на мази?… Честно говоря, я места себе не нахожу! А если присяжные ничего не усекли и решат отрубить мне голову?

Николя. О! Папочка, это ерунда!

Фредди. Как – ерунда? Может быть, тебе твоя голова – ерунда?

Николя. Нет, я хотел сказать, это для нас ерунда, мы подадим на обжалование.

Фредди. Это я тогда подам на обжалование! И как еще подам! Все выложу! Всю правду! Словом, я знаю, что буду делать! Не думайте, что я дам отрубить себе голову, не раскрыв рта! (Внезапно заключает Николя в объятия.) Сыночек! Как я тобой горжусь! Как этот костюм… Я хочу сказать, твоя форма, тебе идет! По существу, что римский император в цирке, что адвокат в суде – одно амплуа!

Смех.

(Мэтру Антони.) Во всяком случае, дорогой мэтр, я считаю, что свидетельница Ева де Берг выступила с таким достоинством, так смело и элегантно, что произвела наилучшее впечатление на присяжных!

Буис. Да! Какой сюрприз! Вот неожиданность так неожиданность!

Мэтр Антони. Это – идея нашего гениального Фредди!

Фредди. Законы сцены! Театральные эффекты! Азбука искусства!

Мэтр Антони. Я ей позвонил по телефону в Америку: она была очень мила – согласилась прилететь в Орли точно в нужный момент!

Фредди. А поскольку не было сомнений, в каком свете она изобразит свою покойную тетку, мы выиграли и на этой доске.

Николя. Она прелестна!

Фредди. Надо будет поблагодарить ее за приезд и возместить расходы.

Мэтр Антони. Вы что, смеетесь? При тех миллионах, которые она получает в наследство благодаря вам?

Фредди. Да, правда.

Папаша Жиго (выходя вперед). Мне тебя нужно на пару слов…

Фредди (внезапно догадавшись, о чем будет идти речь, жестом извиняется перед другими присутствующими и подходит к Папаше Жиго). Да? Ну как? Насчет Сен-Клу?

Папаша Жиго. Согласны! Золотой дождь! Дирекция уже заказала афиши. Кстати, им нужна твоя голова…

Фредди (в ужасе). Как?

Папаша Жиго. Я хочу сказать: они попросили сделать афиши с одной твоей головой и расклеить по всему Парижу. Только вот одна деталь меня смущает – они хотят написать: «Самый веселый преступник века!»

Фредди. По-моему, вкус – сомнительный… но публика будет довольна! Ей нужна кровь на газетной полосе… и на манежных опилках!

Папаша Жиго. Тогда я побежал. (Лулу.) Ты – со мной! (Увлекая еще плачущую Лулу, уходит через маленькую дверь.)

Вдруг Полю, стоящий близко от большой двери, подает знак рукой, привлекая к себе внимание присутствующих.

Полю. Господа, господа, господа! Племянница пострадавшей идет сюда…

Фредди (в панике). О! Мне неудобно! Бегу! (Бросается к маленькому выходу, но в дверях перед ним вырастает жандарм, и он вынужден отступить.) Попался! О-ля-ля! Как неудобно!

Hиколя (внушительно). Прошу тебя, папа… держись с достоинством! Господа, прошу вас, не смущайтесь. Племянницу я беру на себя! (Идет к двери непринужденной походкой и с легким поклоном отходит в сторону, пропуская Еву.)

Это молодая блондинка лет тридцати, очень хорошенькая и оживленная. Она одета в черный костюм, элегантный и вызывающий. Черная роза, приколотая к волосам, придерживает вуалетку, которую Ева скоро поднимет. Она говорит с американским акцентом, одновременно комическим и очаровательным.

(Старается произвести на нее впечатление.) Дорогая мадемуазель де Берг, пожалуйста, садитесь… немного передохните… трудный перелет… траур…

Все смущены. Она садится.

Ева. При чем тут перелет! Я выполнила мой долг по отношению к французскому правосудию и к моей покойной старой тетке! Я дала показания самые беспристрастные, какие только могла, учитывая ту ужасную память, которую она по себе оставила.

Николя (скорбно). Примите мои соболезнования! Позвольте представить вам… Мэтр Антони…

Мэтр Антони (выдвигаясь вперед). Мои соболезнования!

Hиколя. Господин инспектор Полю…

Полю. Комиссар! Комиссар! Уже второй день!

Hиколя. Не может быть! Уже? Браво! Поздравляю!

Полю (радостно смеясь). Спасибо, спасибо! (Внезапно скорбно, обращаясь к Еве.) Мои соболезнования!

Hиколя. Мэтр Буис!

Буис (гордо уточняет). Судебный исполнитель! Мои соболезнования, мадемуазель!

Остается только Фредди, и наступает неловкое молчание. Николя ничего не остается, как его представить.

Hиколя (заикаясь). Хм… мой отец… который, так сказать, вашу тетушку…

Ева (с очаровательной улыбкой, протягивая руку для поцелуя). Очень рада…

Фредди (радостно). Мои соболезнования… (Садится рядом с ней.) Вот так история! Бедная девочка! Но кто мог ее убить, вашу тетю?

Ева (остолбенев). Но… вы, мсье!

Фредди (спохватываясь). Боже мой, правда, я! Все время забываю… То есть, я хотел сказать, что я убил ее, когда нечаянно забылся, не помнил, где я и что… И я выстрелил, паф! паф! Между глаз! И дело с концом!

Ева. Моя тетя, увы, была страшным человеком!

Фредди. Да! Нельзя сказать, что этих пуль она не заслужила! Во всяком случае, с вашей стороны очень мило, что вы на меня не особенно сердитесь!

Ева. Злопамятность – великий грех! Но пусть меч правосудия карает по заслугам!

Фредди. Ну, тут вы хватили через край! Но, черт побери, что там тянут эти присяжные? А вы, четверо, у вас у всех тут связи, что, вы не можете пойти разузнать, в чем тут дело? Я как на раскаленных углях!

Все четверо испуганно уходят.

(После короткого молчания.) Какая ужасная история, да, мадемуазель?

Ева. Иес… э террибл стори…

Фредди. Значит, вы проживаете в Нью-Йорке, мадемуазель?

Ева. Иес! Ю ноу? То есть, я хочу сказать: вы бывали?

Фредди. Нет! Я Нью-Йорк не «ноу».

Ева. Надо приезжать! Я всех приглашать! Много мани теперь…

Фредди. Вы очень любезны… Так, значит, вы в первый раз приезжаете в Париж?

Ева. Иес… первый раз! Вондефул Пэрис!

Фредди. Вы прекрасно говорите по-французски!

Ева. Я учила в Нью-Йорке в школе.

Фредди. Как мило!

Ева (гладя его по щеке). Чармин бой!

Фредди. Нашла время для сантиментов! Они что, провалились, эти присяжные? Что они там делают?

Ева. О убиец… Не нужно взволнованная…

Фредди. Я не взволнованная, я испуганная… то есть, испуганный… испуган!

Ева. Садитесь рядышком. Сюда! Да! Ближе!

Фредди придвигается ближе, он несколько растерян.

Ева. Мне хотелось бы, тактично и между нами, сказать вам одну важную вещь.

Фредди. Что же?

Ева. Сэнк ю вери мач!… Большое спасибо!

Фредди. За что?

Ева. За пиф-паф! Капут! Старуха!

Фредди (краснея от смущения). Ну что вы! Какой пустяк! Не стоит благодарности! Вы меня смущаете!

Ева. Потому что в Нью-Йорке у меня денег не было ни гроша. Снималась для рекламы или выступала стриптиз в кабаре! Сказочное наследство тети для меня такая удача! И я вам говорю спасибо за то, что вы ее «укокошили»!

Фредди. Естественно… она в укокошенном виде… полезнее, чем в живом!

Ева. Теперь я богата!

Фредди. Ая – знаменит! Мы квиты!

Ева. Разрешите, я вас поцелую?

Фредди. Вы – просто прелесть!

Она хватает его за шею и впивается ему в губы кровожадным голливудским поцелуем.

(Еле может прийти в себя и не знает, что сказать. Бормочет.)

Так… значит… я… одним словом… вы… американка?

Ева. Иес. Но мой отец был русским.

Фредди (разочарованно). Тогда все понятно!… Русский поцелуй.

Ева. Надеюсь, суд не отрубит вам голову, мне бы это было очень неприятно!

Фредди (с ужасом потирая шею). Мне тоже!

Ева. Теперь поговорим серьезно. (Достает чековую книжку.) Сколько?

Фредди. Что – сколько?

Ева. Сколько вы хотите?

Фредди. Но я…

Ева. Иес, я слышала, как адвокат говорил, что вы – бедный артист и убили мою тетю, чтобы спасти свой цирк… Лирика! Раз я наследую четыреста пятьдесят миллионов, предлагаю вам десять процентов. Бизнес есть бизнес!

Фредди (испуганно). Не нужны мне ваши миллионы!

Ева. Прибыль – моя! Поэтому нормально, если я заплачу проценты, раз работу выполнили вы!

Фредди. Нет, это незаслуженно, потому что я никакой работы не выполнил… То есть… я хочу сказать… не хочу я ваших денег… Я в цирке деньги гребу лопатой…

Ева. Какая неприятность! Я хочу заплатить. Америка не будет в долгу перед Европой… Сколько?

Фредди. Да не хочу я ваших денег! За кого вы меня принимаете?

Ева (сердясь). Ой, какой нехороший! Вы меня очень расстраиваете! Ох, я чувствую, со мной будет нервная депрессия! Бедная я девушка!

Фредди. Бедная девушка! Это как сказать! С миллионным наследством! (Поскольку Ева плачет, он смягчается.) Ну хорошо, угостите меня роскошным ужином, и будем квиты.

Ева (радостно). Иес, потрясающе! Нам нужно поближе познакомиться! Сегодня вечером отмечаем приговор! Пэрис бай найт! [1]1
  Ночной Париж (англ.).


[Закрыть] Шампанское! (Фредди в восторге, но Ева продолжает, и его пыл утихает.) С Николя! Николя – красивый! Очень красивый! И вы поужинаете с нами, если вам не отрубят голову!

Фредди (трет рукой шею). А-а-а! Вы снова!

Ева. Вы – чармин папа!

Она хватает его и снова страстно целует в губы. Он еле приходит в себя.

Фредди. Второй заход! Ничего не скажешь: девочка… доброжелательная!

Ева. Вы мне очень нравитесь, мсье Фредди.

Фредди. Я только что это заметил.

Ева. Вы проявили много мужества… но оно у вас еще осталось. Фредд. (самоуверенно подмигнув ей). О, дорогая Ева, между нами, вы понимаете, что мне нечего бояться. Я ничем не рискую. И знаете почему? (Декламирует с пафосом.)

 
Кто в фаворе – будет очернен,
Кто в опале – будет обелен.
 

В этот момент в комнату входят Николя и мэтр Антони. Они бросаются к Фредди. Оба бледны, у Николя дрожат руки.

Фредди (обеспокоенно). Ну? Какие новости?

Мэтр Антони (запинаясь). Послушайте… дорогой друг… это не страшно… ведь…

Николя. Папа, мы обжалуем!

Фредди (невнятно). М… Об… Об… обжалуем? Что?

Мэтр Антони. Я вынужден поставить вас в известность, что по непроверенным слухам…

Фредди. Чем вы напуганы?

Мэтр Антони. Дорогой друг… возможно, они приговорят вас к смерти! (Трагический эффект.) Для моей карьеры это – катастрофа!

Фредди. А для моей? Как вы думаете?

Николя. Мы обжалуем.

Наступает полная тишина, и вдруг Фредди, воздев руки, начинает кричать во всю мочь.

Фредди. Слушайте меня! Все слушайте! Я невиновен!

Николя. О, перестань, папа, ты от волнения несешь сам не знаешь что!

Фредди. Я невиновен! Я невиновен! Не я убил старуху! Клянусь! Я сам себе вырыл яму! Я невиновен!

Мэтр Антони что-то неодобрительно бормочет себе под нос; Николя смотрит на отца с недоверием. В этот момент, радостно припрыгивая, входит Буис.

Буис. Живем, живем!

Все. А?

Буис. Тс! Ходит слух – оправдание!

Фредди (демонстративно стонет в сторону Николя и мэтра Антони). А-а-а-а! А вы, болваны, что со мной делаете?

Николя и мэтр Антони (виновато). Да… нам показалось, что…

Фредди. Во всяком случае, раз со мной сейчас не случилось разрыва сердца, значит, я проживу до ста лет!

В этот момент появляется оцепенелый Полю.

Полю. Кажется, я что-то узнал!

Фредди. А! Вы тоже собираете сплетни?

Полю. Мы, полицейские, повсюду имеем своих людей, которые нам кое-что подсказывают… Но – тс!

Фредди. Ну скорей выкладывайте, в какую сторону ветер у вас дует?

Мэтр Антони. Смерть?

Буис. Свобода?

Полю (смущенно). Вот именно… я как следует не разобрал. Мой человек знаком показал мне что-то странное… как если бы хотел сказать: «У тебя голова пойдет кругом».

Фредди (испуганно, но рассудительно). Главное, чтобы с моей головой ничего не случилось!

Звонок. Быстро входят два жандарма и берут Фредди под стражу.

Уже пора? Ай! Ай! (Расталкивая жандармов, выходит в сопровождении всех присутствующих, кроме Николя и Евы.)

Шум. Голос за сценой: «Суд идет!» Николя от волнения не находит себе места и, не выдержав, приоткрывает дверь.

Голос председателя. Господа присяжные, ответив отрицательно на три заданных им вопроса, единогласно вынесли оправдательный приговор.

Зал сотрясается от радостных криков, и Николя подпрыгивает от радости.

Ева. О, как я счастлива!

Бросается ему на шею и страстно целует в губы. Он тоже обнимает ее, чтобы продолжить поцелуй. Все возвращаются на сцену, аплодируя Фредди, который возвращается непринужденной походкой, пожимая руки налево и направо.

Полю. Браво!

Буис. Потрясающе!

Мэтр Антони. Великолепно!

Фредди. Я был уверен! (Замечает наконец целующихся Николя и Еву. Хлопает сына по плечу.) Ну? Уже празднуем?

Телерепортер с портативной камерой быстро входит в комнату.

Телерепортер. Разрешите, мсье Фредди, для «Новостей дня».

Он отступает с камерой на передний план, а Фредди, освещенный прожекторами, становится в позу посреди комнаты.

Фредди. Дети мои, появиться один раз в «Новостях дня» – все равно что сто лет зазывать у входа.

Полю (внезапно всем кричит). Угощаю всех шампанским в буфете суда!

Взрыв одобрения.

Ева. О! Есть американский обычай… Автограф… память прекрасного дня… Пожалуйста, мсье Фредди… Для меня… (Протягивает ему свой блокнот и ручку.)

Фредди (пишет с довольным видом). «Счастливой наследнице – от благодетеля. Фредди».

Взрыв веселья. Все поздравляют друг друга. Телерепортер выходит.

Полю. Шампанское! Шампанское! Пойдемте!

Все выходят. В комнате остается только Фредди. Внезапно распахивается маленькая дверь и быстро входит незнакомая нам женщина.

Женщина. Мсье Фредди! На минуточку!

Она движется к Фредди. Это красивая рыжеволосая женщина лет тридцати пяти, в плаще и элегантной шляпе. Идет, покачивая бедрами, на ее губах играет ироническая улыбка. Она становится лицом к лицу с Фредди – неожиданная посетительница экстравагантного вида.

Фредди (недоуменно). Вам тоже автограф?

Женщина (смеясь). Почему бы нет?

Фредди. Ваше имя?

Женщина. Марго.

Фредди. Марго? А дальше?

Марго (хмыкнув). Не имеет значения! Я хотела посмотреть на вас вблизи.

Фредди (самодовольно). Вот как! Ну что же, пользуйтесь моей щедростью!

Марго. Я хотела увидеть, как выглядит убийца.

Фредди (скромно потупившись). Да… как любой человек!

Марго (с грудным смехом, светским тоном). Так, значит… это вы… прикончили баронессу де Берг?

Фредди. Представьте себе! Пиф-паф!… Можете выносить!

Марго (неожиданно резко). Ложь!

Фредди (выпучив глаза). Что?

Марго. Хвастун!

Фредди ошеломлен.

Гнусный спекулянт!

Фредди (перепуганно). Почему… вы мне это говорите?

Марго (отчеканивает прямо ему в лицо). Потому что… убийца баронессы де Берг… это я!

Фредди застывает с открытым ртом. Снаружи доносятся крики ушедших: «Фредди! Шампанское! Фредди! Шампанское!» и т.д.

(Смотрит на Фредди и наконец произносит.) Привет! До скорого! Вполне возможно… вполне возможно, что у нас будут общие дела… а? Что вы на это скажете? (Со значением подмигнув ему, выходит в маленькую дверь.)

Фредди (валится на стул). Вполне возможно… вполне возможно… что мои волнения пойдут по второму кругу!…

Резко падает занавес и тут же, без антракта, поднимается снова.