Текст книги "Бульдожья хватка"

16

Том стоял, уперев руки в колени, и смотрел в унитаз. Выйдя за дверь, он прямиком пошел в туалет и выблевал весь свой завтрак. Еще минут десять его мучили сухие позывы: тошнота не отступала, но сил на то, чтобы окончательно очистить организм, просто не было. Он вытер стульчак, уперся руками в бетон. Как такое вообще возможно? За эти тридцать лет Тайлер не раз ужинал у него дома, сначала студентом, потом молодым адвокатом, а потом и верным другом. Когда Джули умирала, пару раз Джеймсон приходил в больницу.

«Я считал его другом».

Именно от этого предательства на душе у Тома было скверно как никогда в жизни. Все-таки он умел разбираться в людях и ни разу не ошибался, кроме случая с Риком Дрейком. Макмертри считал, что Джеймсон – это старая школа. Работяга. Ценит дружбу. Победитель на всех фронтах. Том несколько раз ударил в бетонную стену кулаками.

Что же оказалось? Для человека самое главное – его выгода. Дружбу с Томом он использовал для карьерного роста в «Джонс и Батлер», а когда помощь уже не требовалась, Джеймсон вышвырнул его вместе с мусором.

Дверь в туалет распахнулась, и Том выпрямил спину. Кто-то там мочился и счастливо насвистывал. Кто-то из преподавателей; он и не в курсе, как безжалостно обошлись с коллегой.

Макмертри расстегнул брюки. Начал опорожнять мочевой пузырь, глядя перед собой в стену. «Вот и все», – думал он, не в силах в это поверить.

Сорок лет. Три победы в национальном чемпионате. Четыре переиздания «Доказательств по Макмертри». Три декана. Сотни преподавателей. Тысячи и тысячи студентов.

Все.

Он оперся о стену. Жуткая усталость. Собираясь спустить воду, заглянул в унитаз.

Это еще что?..

Том весь подобрался, моргнул. Посмотрел еще раз, и рука покрылась мурашками. Вместо привычной бело-желтой мочи – красные разводы. Макмертри шагнул назад, протер глаза, отгоняя увиденное. Потом заглянул в унитаз снова.

Красные сгустки. Везде. Кровь. Сердце заколотилось – он вспомнил визит в туалет перед советом директоров. Он снова отвел взгляд, на несколько секунд. Надо подумать о чем-то другом. Может, это глаза играют с ним дурную шутку? Ведь всю неделю толком не спал, а усталые глаза могут и подвести.

Прождав достаточно долго, Том глубоко втянул воздух и повернулся к унитазу – чтобы уже не было никаких сомнений.

– Мать честная, – только и вымолвил он.

Он вышел из кабинки туалета и на неверных ногах подошел к раковине.

– Все нормально, Профессор?

Том взглянул на молодого преподавателя, Уилла Бербейкера, и через силу улыбнулся.

– Слегка подустал, только и всего, – выговорил он, подставил дрожащие руки под воду, а потом вытер их бумажным полотенцем.

– Точно? – спросил Бербейкер.

– Все в порядке, Уилл, – успокоил коллегу Макмертри. – Потом поговорим.

Том подошел к двери, в голове – полная сумятица. Выйдя из туалета, он направился было в свой кабинет, как-то собраться с мыслями… но попасть туда ему было не суждено.

За руку его схватила журналистка, сунула микрофон под нос и подала знак парню с камерой. Мелькнуло сразу несколько вспышек, и Макмертри внезапно ослеп. Усталость от бессонных ночей, обезвоживание после рвоты, шок при виде полного крови унитаза, а тут еще резкий свет – он едва не потерял равновесие. Том направился к лестнице, журналистка припустила следом.

– Профессор… Профессор, что скажете об университетском пресс-релизе насчет вашей отставки? После случая с вашим бывшим студентом Риком Дрейком в прошлом году в Вашингтоне вы оказались в центре внимания – эта история как-то связана с вашим уходом? И ходят разговоры о ваших неподобающих отношениях со студенткой. Что можете сказать?

Том остановился у основания лестницы, прислонился к стене, его снова затошнило. Его отставке пятнадцать минут от роду, а пресса уже здесь. Видимо, Джеймсон предупредил их заранее. Этот подлец все заранее просчитал, обо всем позаботился.

– Без комментариев, – он окинул журналистку недобрым взглядом.

Потом спокойно, со всем достоинством, на которое был в эту минуту способен, Томас Джексон Макмертри спустился по ступеням и вышел из здания юридической школы.

17

В десять вечера Том сидел на кушетке в своей берлоге, мертвой хваткой вцепившись в трубку беспроводного телефона. Массо положил голову на колени и громко сопел, но хозяин не обращал на него внимания. Не обращал внимания даже на экран телевизора, где вечерние новости трубили о его вынужденной отставке. Были проблемы поважнее.

Выйдя из здания школы, Том навестил доктора Билла Дэвиса. Билл был урологом Макмертри вот уже десять лет. Брал анализы крови и мочи, делал рентген мочевого пузыря. Он не стал вдаваться в детали, но был явно обеспокоен.

Теперь забеспокоился и Том. Билл обещал позвонить, но было уже поздно. Том знал: надо тщательно обдумать дальнейшие шаги. Со школой у него бессрочный контракт, причины, по которым совет вынес такое жесткое решение, не стоят и выеденного яйца. Но хочет ли он работать с таким советом директоров и с таким деканом, если они запросто выбросили его на помойку после сорока лет? И как быть с делом Рут Энн?

В руке ожил телефон, и он поморщился. Взглянул на аппарат – и увидел имя, которое ждал – и боялся – увидеть последние пять часов.

– Да.

– Том, это Дэвис.

– Привет, Билл. – Том закрыл глаза, приготовился к худшему. – Каков вердикт?

На другом конце провода тяжело вздохнули.

– Рентген показал уплотнение в мочевом пузыре. Думаю, дело поправимое. Наверное, стадия первая или вторая. Но на всякий случай придется удалить.

– Уплотнение? – переспросил Макмертри, пытаясь осознать услышанное. – Билл… ты хочешь сказать, что у меня рак?

Несколько секунд на линии стояла тишина. Потом врач вздохнул:

– Да, Том. Рак мочевого пузыря.

18

Контора Рика по субботам производила странное впечатление. Тихо, спокойно, как в парке аттракционов по утрам после бурной ночи – сами аттракционы на месте, но никакого движения. Даже в кабинетике все выглядело иначе. Нет обычного верещания, когда Фрэнки целый день что-то печатает. Как нет и самой Фрэнки – Рик редко просил ее работать в выходные. И телефон, который и в будни его не сильно баловал, вообще молчал как убитый. Самое время заняться делом, только разве просидишь тут целый день, когда студенты начинают бухать еще до полудня, а все остальные просто радуются выходному дню.

Но в это утро никакой работы не было. Зато телефон словно прорвало: журналисты хотели узнать, что он думает по поводу вынужденной отставки Профессора, чувствует ли себя отмщенным, что хочет об этом сказать? Новость Рика ошарашила, но ответил он ровно так же, как и сам уволенный. «Без комментариев». И повесил трубку. И еще раз. И еще раз. Ну, расскажет он об этой истории – и что, найдет работу лучше, повалят валом клиенты? Только выставит себя на еще большее посмешище, чем сейчас. Хотя куда уж больше. Он положил голову на стол. От этих звонков нет покоя со вчерашнего вечера, надо передохнуть, тогда он переварит, что именно произошло. Прикрыв глаза, Рик набрал в легкие воздуха и попробовал расслабиться.

Четыре громких стука в дверь прервали его поиски уединения и покоя.

– Господи, – пробормотал он едва слышно.

Придя утром у контору, он не заметил, чтобы кто-то его ждал или шел следом – может, какая-то радиостанция пронюхала, где он пашет? И что им неймется? Он подошел к двери – хоть бы это был Пауэлл.

Дрейк отпер дверь и чуть приоткрыл – если там кто-то незнакомый, захлопнет, и все. Но когда он увидел гостя, все внутри замерло, и он машинально позволил двери распахнуться.

– Что… что вы хотите? – спросил Рик.

– Хочу с тобой кое о чем поговорить, – сказал Профессор и шагнул в дверной проем, не дожидаясь приглашения.

* * *

Том снял плащ и бухнулся на кушетку – видимо, здесь приемная. «Судя по всему, переделанная квартира», – подумал гость, видя у себя за спиной кухню, а справа – пару комнат.

– У меня есть… комната для переговоров. Можно перейти туда, если вы…

– Сойдет и здесь. – Том махнул в сторону кресла на колесиках по ту сторону стола. Наверное, секретарши. – Садись, Рик. Я ненадолго.

Хозяин сел в кресло и выкатился поближе.

– Симпатичная контора, – заметил Том, заставив себя улыбнуться и стараясь говорить искренне. – Ты здесь давно?

– Пять месяцев, – сообщил Рик, и в его голосе послышались нотки раздражения. – Так о чем вы хотели поговорить?

Том отвел взгляд, наклонился вперед, уперся локтями в колени. После звонка он всю ночь провел в поисках вариантов и понял, что их нет. Где-то под утро он принял решение. А поутру, увидев свою физиономию на страницах всех газет, в этом решении только утвердился. Надо кое-что подчистить; так, по мелочи – и все.

Сложив руки домиком, Том взглянул Рику в глаза.

– Про мою «отставку» ты наверняка слышал.

Тот кивнул, но ничего не сказал.

Макмертри посмотрел на ковер.

– Я на некоторое время уеду. Может, и надолго. Тут устроили цирк, мне это совершенно ни к чему. Сегодняшние газеты видел?

Рик снова кивнул.

– Какое-то время они будут это обсасывать, и… – Том умолк. – Я для такой рекламы слишком стар. – Со вздохом он поднял глаза от пола. – Тебе наверняка звонили.

– Я всем им сказал «без комментариев».

Том кивнул. Минуту оба молчали. Гостя одолевала усталость. «Ну, что ты молчишь? Говори, что надумал».

– Профессор, зачем вы пришли?

– Сейчас скажу. Ты ведь из Хеншо, так?

– Так.

– У твоей семьи там ферма?

– Да. Но при чем тут моя…

– Ты знаешь перекресток между Лаймстоун Боттом Роуд и трассой 82?

Рик наморщил брови.

– Профессор, а в чем…

– Ответь на вопрос.

Хозяин хлопнул себя руками по голеням.

– Там бензоколонка, «Тексако». Давным-давно. Раньше был магазинчик.

– Знаешь кого-то, кто там работает?

Рик фыркнул.

– Там только один человек всю мою жизнь и работает – Роуз Бэтсон. – Дрейк встал, сделал шаг вперед. – Все, хватит. Либо вы мне говорите, зачем пришли, либо я прошу вас уйти.

– У тебя кто-то есть? Помощник, секретарша, ассистент?

Том знал, что Рик вот-вот сорвется, но без этого вопроса нельзя.

– Есть секретарша, – произнес Дрейк сквозь стиснутые зубы. – А теперь уходите…

– Я хочу передать тебе дело, – сказал Том, поднимаясь с кушетки. – Смерть в результате автокатастрофы. Погибла вся семья моей хорошей знакомой – дочь, зять, внучка. Все произошло рядом с этой бензоколонкой «Тексако»; миз Бэтсон – свидетельница, грузовик перед столкновением ехал со скоростью сто тридцать километров в час по оценке, – Том достал из кармана смятый отчет о происшествии, – полицейского Болларда.

– Джимми Боллард, – проговорил Рик едва слышно. – Шериф Джимми Боллард.

– Я хотел передать это дело человеку из Хеншо, который может знать всех людей лично. – Том пожал плечами. – Этот тест ты прошел. – Он помолчал, прищурился. – Берешься?

* * *

Сердце Рика заколотилось. Об этой истории он прочитал в тот же день и сразу понял – судебного разбирательства не избежать. Он даже звонил по этому поводу миз Роуз и шерифу Болларду. Но его связи в Хеншо не помогли – погибшая семья была из Хантсвилла, и привлечь внимание к своей персоне не удалось. Адвокатская этика такова, что напрашиваться к потенциальному клиенту нельзя. Он выбросил этот воздушный замок из головы – достанется кому-то из именитых. И вот объявился Профессор. Пришел к нему в контору и предлагает ему взяться за это дело. Может, ему это снится? Рик несколько раз моргнул, поглядел в упор на человека, к которому пылал ненавистью целый год. После случая на национальном чемпионате прошли месяцы, и Дрейк не раз мечтал, как случайно столкнется с Профессором. В магазинчике. В торговом центре. На футболе. И всегда мечтал, как поставит этого мерзавца на место. Но сейчас язык прилип к гортани.

– Вам… смелости не занимать, – выдавил из себя он. – Явиться сюда после того, что вы со мной сделали.

– Насколько помню, это ты ударил меня в лицо, – возразил Том. – Так что хуже пришлось мне.

– У меня, между прочим, была работа. И не самая завалящая. «Джонс и Батлер». Сто кусков в год. Я работал у Джеймсона Тайлера. После этой истории меня уволили на следующий день. Сказали, нам горячие головы не нужны.

– Знаю, – сказал Том.

– Естественно, знаете, – согласился Рик, с трудом сдерживаясь. – Вы же с Тайлером кореша. Наверное, он, как меня выгнал, тут же вам позвонил, да вы еще и выпили по такому поводу. Ну и пусть идет в жопу. – Хозяин шагнул вперед. – И вы вместе с ним. По вашей рекомендации я ни за какое дело браться не буду. Даже за самое грандиозное.

Том подошел к двери, двигаясь медленно, неторопливо. Взявшись за ручку, он обернулся.

– Мне жаль, Рик. Я не знал, что эта история тебя так подкосила. В частности, из-за нее я и пришел. Надеялся, что это дело как-то компенсирует вред, который я нанес твоей карьере.

От ярости Дрейк не мог даже здраво мыслить.

– Уходите, – только и сказал он.

Не дожидаясь ответа, повернулся, ушел к себе в кабинет и захлопнул дверь. Он услышал тяжелый вздох, потом входная дверь скрипнула и закрылась.

«Господи, – думал он, вышагивая по кабинету. Взгляд упал на снимок с чемпионата округа. – Черт бы драл эти серые глаза! Когда он уже от меня отцепится? Заявился сюда, устроил мне идиотский тест, который я, видите ли, успешно прошел – вот тебе дело! А пошел он. Не нуждаюсь. Не нуждаюсь в его подачках».

Рик глубоко вздохнул, посмотрел на свой стол. Четыре тоненькие папки. Три жалобы работников, дело о транспортном происшествии. Четыре жалкие папки, а ты отказываешься от дела на несколько миллионов со смертельным исходом в твоем родном городе, с такими свидетелями, как миз Роуз и шериф Боллард? Да ты совсем ополоумел?

Рик оглядел кабинет. Да, в этом штате работа на компанию вроде «Джонс и Батлер» ему не светит. Из-за истории с Профессором путь наверх ему закрыт. Что же остается? Обслуживать истцов и ждать, когда к нему в контору придет дело на миллион долларов.

Дрейка всего затрясло – какую глупость он только что сделал! Вот же оно, дело на миллион долларов, а он выгнал его за дверь!

Он побежал. Через приемную. За дверь. Вниз по лестнице. «Только не уезжай… Пожалуйста, не уезжай». Он вылетел на улицу, едва не бухнулся на тротуар. Посмотрел по сторонам – никого.

– Передумал? – услышал он у себя за спиной хриплый голос. Рик обернулся – Профессор прислонился к кирпичной стене, прямо у входа к «Барри и Ларри».

– Я… извините. Я… вы меня застали врасплох, – пролепетал Дрейк, наклонился вперед и обхватил руками колени, стараясь наладить дыхание.

– Ерунда. За дело берешься?

Рик поднял голову и медленно кивнул.

– Берусь, но… с одним условием. Вы не вмешиваетесь. Не ходите поблизости, не даете мне по любому поводу мудрые советы. Не…

– Можешь не беспокоиться, – перебил его Том. – Я же сказал – на какое-то время уезжаю. Больше не буду тебя беспокоить – ни по этому делу, ни по каким другим. – Том достал из кармана несколько сложенных листов бумаги и протянул их Рику: – Здесь отчет об аварии, мои замечания. Это все, что у меня есть. Наверху приклеена бумажка с именем клиентки и номером ее телефона. – Он помолчал. – Ее зовут Рут Энн Уилкокс, и… это очень близкий мне человек. Вот тебе и мое условие: ты звонишь ей сразу, как поднимешься к себе. Не жди понедельника. Скажешь, что я вынужден уехать, что я передал тебе письмо. – Он остановился и достал из внутреннего кармана конверт. – При вашей первой встрече передай этот конверт. Пожалуйста, раньше его не открывай. – Том передал конверт и схватил за руку: – Обещаешь передать?

Рик покосился на него.

– Обещаю.

Том быстро кивнул, повернулся и пошел по тротуару.

– Профессор… но почему…

Рик умолк – что, собственно, он хочет спросить? Голова пухла от тысячи вопросов.

Профессор дошел до угла, повернулся и пристально посмотрел на Дрейка.

– Второй шанс на дороге не валяется, сынок. – Он помолчал. – Не спусти его в унитаз.

19

Дорогая Рут Энн!

Новости ты уже наверняка читала или слышала. Антиреклама мне ни к чему, и на некоторое время я уезжаю. Рик Дрейк – очень способный адвокат родом из Хеншо; он все для тебя прекрасно сделает. Рекомендую нанять его для ведения твоего дела.

С любовью,

Том.

Рут Энн прочитала письмо, потом еще раз. «На некоторое время я уезжаю»? Как же так?

– Он еще что-нибудь сказал, когда передавал вам письмо? – спросила она, глядя на Дрейка через стол для переговоров. «Совсем еще мальчик».

– Сказал, что вы – очень близкий ему человек.

Рут Энн кивнула, стараясь сдержать слезы. «Очень близкий человек» – а сам уехал, даже не простившись.

– Миз Уилкокс, я взял на себя смелость подготовить иск, – сказал Рик и подвинул через стол несколько скрепленных листов бумаги. – Мы выдвигаем обвинение против компании «Уиллистоун Тракинг» по двум случаям преступной халатности. Во-первых, поведение водителя, приведшее к аварии. Я уже говорил с шерифом Джимми Боллардом по телефону, и он подтверждает скорость, указанную в отчете: сто тридцать километров в час при разрешенной скорости сто. Это серьезное основание для первого пункта. – Рик смолк, отпил воды.

– А что говорит свидетельница? Миз…

– Бэтсон. Роуз Бэтсон. Я с миз Роуз – все в Хеншо называют ее так – тоже поговорил. К сожалению, она повторила мне то, что сказано в ее показаниях. «Хонда» повернула прямо перед фурой. – Рик пожал плечами. – Правда, она добавила, что когда «Хонда» начала поворот, фура была в сотне метров от перекрестка. Надеюсь, мы сможем пригласить специалиста, он восстановит картину аварии и докажет: ваш зять, когда начал поворот, фуру видеть не мог.

При слове «зять» Рут Энн вся сжалась, сердце тревожно кольнуло. Боб был такой хороший человек. Сильный. Надежная опора жене и ребенку. Именно о таком для дочери мечтает любая мать. Такой просто так не выедет под колеса огромному тягачу.

– Что ж, разумно, – согласилась Рут Энн. – Вы говорите, есть второй пункт?

Рик кивнул.

– Второй пункт – преступная халатность компании, которая наняла Ньютона, готовила его и следила за его действиями.

Энн Рут приподняла бровь.

– Вы считаете, тут есть вина компании?

Рик снова кивнул.

– Я на выходных посмотрел, соблюдал ли Ньютон правила дорожного движения. Эта информация есть в базе данных, в Сети. За полгода до аварии у него было два штрафа за превышение скорости.

– Два штрафа за превышение скорости?

Дрейк подтвердил.

– Во время аварии Ньютон ехал с превышением скорости, компания знала о предыдущих штрафах, знала об этой проблеме. Думаю, для суда присяжных нам понадобится больше материала, но эти штрафы – серьезное основание для иска.

– Где мы возьмем больше материала?

– Я прочитал в интернете статьи из газет – во время столкновения Гарольд Ньютон вез девять тысяч галлонов бензина компании «Алтрон». Я сомневаюсь, можем ли мы предъявить иск «Алтрону», но у них может быть какая-то полезная нам информация. К сожалению, в ночь после аварии контора «Алтрона» в Таскалусе сгорела дотла, так что, боюсь, никаких документов у них не осталось.

– Думаете, пожар может быть как-то связан с аварией? – спросила Рут Энн.

Рик пожал плечами.

– Начальник пожарной команды определил, что возгорание было случайным и, судя по всему, это простое совпадение. Но даже если документы не сохранились, кто-то в «Алтроне» загружал этот бензовоз, и я вывернусь наизнанку, но этих рабочих найду и поговорю с ними. – Он глубоко вздохнул, отпил кофе. – Из газет я также узнал, что у погибшего водителя фуры, Гарольда Ньютона, осталась вдова.

Рут Энн напряглась. Она вспомнила, что о вдове Ньютона слышала. В течение нескольких дней после аварии она собиралась позвонить ей, но так и не собралась. Что они могли сказать друг другу? Она закусила губу.

– Как это может нам помочь? – спросила Рут Энн.

– Трудно сказать. Но если какие-то дела в компании «Уиллистоун» заставляли Гарольда Ньютона ехать с высокой скоростью, его вдове это может быть известно. И в смерти мужа она может винить «Уиллистоун». – Он выставил ладони вперед. – Я думаю, этим следует заняться.

Рут Энн кивнула. Показав на иск, она взглянула на Рика.

– Когда хотите подавать?

– Как только вы дадите добро. Хоть сегодня.

Рут Энн скрестила руки на груди. Неужели она и вправду сейчас даст делу ход? Она еще раз посмотрела на лежащий перед ней черновой вариант иска. Жаль, что рядом нет Тома.

Женщина закрыла глаза. «Все. Эти люди забрали у меня все. И они должны за это ответить». Она вдруг увидела перед мысленным взором Джинни, Боба и Николь, на глаза накатились слезы. Конечно, их не вернешь. «Готова ли ты к этому бою? Может, обо всем забыть и просто жить дальше?»

– Миз Уилкокс, решать сейчас не обязательно, – сказал Дрейк. – Если вам нужно время подумать…

Рут Энн поднялась, ее трясло. «Я должна знать, как все было». Она повернулась к Рику спиной и пошла к выходу из комнаты для переговоров. Потом обернулась и посмотрела ему прямо в глаза.

– Подавайте иск.