Текст книги "Огни Небес"

– Матушке об этом известно? – требовательно спросила Илэйн все тем же тихим голосом. Ее сердитый вид, правда, отпугнул бы и дикого вепря.

Галад беспокойно отодвинулся – на волосок:

– Как-то времени не выкроить ей отписать. Но, Илэйн, не будь так уверена, что она не одобрит моего решения. С севером она отныне не столь дружна, как прежде. Как я слышал, возможно, огласят указ о запрете и изгнании.

– Я посылала ей письмо с объяснениями. – Гневный взгляд Илэйн сделался озадаченным. – Она должна понять. Она ведь тоже обучалась в Башне.

– Говори тише! – резко сказал Галад вполголоса. – Не забывай, где находишься.

Илэйн залилась густым румянцем, но Найнив не взялась бы утверждать, это краска гнева или смущения.

Вдруг до нее дошло, что сам он говорит так же тихо, как девушки, и с неменьшей осторожностью. Галад ни разу не упомянул ни Башню, ни Айз Седай.

– Эгвейн с вами? – продолжал Галад.

– Нет, – ответила Найнив, и он глубоко вздохнул:

– Я надеялся… Когда она пропала, Гавин места себе от тревоги не находил. Он тоже о ней волнуется. Не скажете мне, где она?

Найнив отметила про себя это «тоже». Стал, видите ли, белоплащником, а сам волнуется за женщину, которая стремится стать Айз Седай. Мужчины такие странные, что их иногда и людьми-то назвать трудно.

– Нет, не скажем, – твердо заявила Илэйн. Багровые пятна исчезали с лица девушки. – Гавин тоже тут? Ни за что не поверю, чтобы он стал… – У нее хватило ума не повышать голоса, но тем не менее девушка презрительно сказала: – Белоплащником!

– Он остался на севере, Илэйн. – Найнив предположила, что Галад имеет в виду Тар Валон, но наверняка Гавин ушел оттуда. Неужели он поддержал бы Элайду? – Ты представить себе не в состоянии, Илэйн, что там случилось, – продолжал Галад. – Как и следовало ожидать, вся мерзость и разложение грязной пеной вырвались наружу. Женщина, которая отослала вас, ныне низложена. – Он оглянулся и, хотя рядом никого не было и подслушать никто не мог, проговорил быстрым шепотом: – Усмирена и казнена. – Глубоко вздохнув, он с сожалением заметил: – Там не место для вас. И для Эгвейн. С Чадами Света я не очень долго, но уверен: мой капитан позволит мне сопроводить мою сестру домой. Тебе надо быть дома, при матушке. Скажи, где Эгвейн, и я позабочусь, чтобы ее тоже привезли в Кэймлин. Там вы обе будете в безопасности.

Найнив окаменела. Усмирена. И казнена. Не несчастный случай и не болезнь. Она рассматривала в мыслях подобную возможность, но услышанное потрясло ее до глубины души. Должно быть, все дело в Ранде. Даже если и существовала слабая надежда, что Башня не выступит против Ранда, после такого оглушающего известия она растаяла бесследно. Лицо Илэйн ничего не выражало, взор ее был устремлен в никуда.

– Вижу, эти известия вас потрясли, – тихим голосом промолвил Галад. – Не знаю, как глубоко та женщина втянула вас в свои козни, но теперь вы свободны от ее сетей. Позвольте мне обеспечить ваше безопасное возвращение в Кэймлин. Никому не надо знать, что вы были как-то с ней связаны. Вы, как и остальные девушки, просто отправились туда для обучения. Все вы.

Найнив растянула губы – она надеялась, что эта гримаса сойдет за улыбку. Ну наконец-то и ей тоже уделили внимание! Ее так и подмывало врезать этому молодцу по уху. Не будь он таким красавчиком…

– Я подумаю об этом, – медленно произнесла Илэйн. – То, что ты сказал, весьма разумно, но мне нужно время. Мне надо подумать.

Найнив воззрилась на девушку. Весьма разумно? Что за чушь она лопочет?

– Немного времени у тебя есть, – сказал Галад. – Но тянуть нельзя – мне еще надо испросить разрешение на отлучку. Нам могут приказать…

Неожиданно Галада хлопнул по плечу черноволосый белоплащник с квадратным лицом. Он был старше, но на плаще посверкивали те же два банта. Широко осклабясь, он произнес:

– Ну, молодой Галад, ты же не можешь всех хорошеньких женщин себе оставить! В городке каждая девушка вздыхает, когда он мимо проходит, да и мамаши от них не отстают. Представь меня.

Галад со скрипом отодвинул скамью и встал:

– Мне показалось, Тром, я узнал их, когда они спустились. Но как бы обаятелен я, по-твоему, ни был, мои чары бессильны перед этой леди. Я ей не нравлюсь, и, по-моему, мои друзья ей тоже не по вкусу. Но если ты потренируешься со мной во владении мечом после полудня, то, может быть, тебе удастся завлечь красотку-другую.

– Если ты будешь рядом – никогда, – весьма натурально забрюзжал Тром. – И я скорей позволю кузнецу молотом меня по голове стукнуть, чем соглашусь против тебя фехтовать.

Однако он позволил Галаду увести себя. Правда, шагнув к двери, он бросил на двух женщин полный сожаления взгляд. Когда два белоплащника уходили, Галад метнул на Илэйн взор, полный недовольства и колебаний.

Едва эта парочка скрылась из виду, Илэйн встала:

– Нана, ты мне нужна наверху. – Возле столика тотчас же материализовалась госпожа Джарен с вопросом, как миледи понравилась трапеза. Илэйн ответила: – Мне немедленно нужны мои кучер и лакей. Счет оплатит Нана. – Едва договорив, девушка зашагала к лестнице.

Найнив уставилась вслед Илэйн, потом вытащила кошелек и заплатила хозяйке, уверяя, что ее госпоже все понравилось, и стараясь не особенно морщиться, услышав о цене. Отделавшись наконец от хозяйки, Найнив поспешила по лестнице наверх. В комнате Илэйн развила бурную деятельность, без разбору распихивая по сундукам их пожитки, в том числе и влажные сорочки, которые девушки развесили для просушки на спинке кроватей.

– В чем дело, Илэйн?

– Найнив, нам нужно немедля убираться отсюда. Ни одной лишней минуты. – Девушка не подняла головы, пока не затолкала в сундук последнюю вещь. – Где бы Галад ни был, он в эту минуту ломает голову над загадкой, с какой, может, еще ни разу в жизни не сталкивался. Есть два правильных поступка, но они абсолютно разные. Один – навьючить меня на лошадь, если понадобится, связав по рукам и ногам, и отволочь к матери, дабы уменьшить ее страдания и спасти меня от судьбы Айз Седай. А каковы мои желания, его не интересует. И не менее правильный поступок – выдать нас, белоплащникам ли, армии ли, а то и тем и другим. Таков закон Амадиции и закон белоплащников. Айз Седай в этой стране вне закона, как и всякая женщина, когда-либо обучавшаяся в Башне. Когда-то матушка встречалась с Айлроном – требовалось подписать торговое соглашение. Так вот, им для этого пришлось отправиться в Алтару, потому что матери нельзя было пересекать границу Амадиции – это против их закона. Едва я увидела Галада, в тот же миг обняла саидар – и не отпущу Источника, пока мы не окажемся от Галада подальше.

– Илэйн, ты преувеличиваешь! Он ведь твой брат.

– Он мне не брат! – Илэйн глубоко вдохнула и медленно выпустила воздух. – Да, отец у нас один, – произнесла она поспокойнее, – но он не брат мне. Я его не признаю. Найнив, я тебе не раз и не два твердила, но ты, видно, не воспринимаешь. Галад делает то, что правильно. Всегда. Он никогда не врет. Ты слышала, что он говорил этому Трому? Он ему не сказал, что не знает, кто мы такие. Каждое сказанное им слово – правда. Он делает то, что правильно, и не важно, кому от этого будет хуже, пусть даже ему. Или мне. Обычно он ябедничал на Гавина и на меня, обо всем докладывал! И про себя тоже рассказывал. Если он решит нас выдать, то мы и до околицы добраться не успеем, а нас уже будут поджидать в засаде белоплащники.

Раздался приглушенный стук в дверь, и у Найнив перехватило дыхание. Не Галад же, в самом деле… Лицо Илэйн стало жестким и решительным, она была готова к бою.

Неуверенно Найнив приоткрыла дверь и заглянула в щелочку. За порогом стояли Том и Джуилин, последний мял в руке свою идиотскую шапку.

– Миледи звала нас? – спросил Том с подобострастием в голосе – вдруг кто-то подслушивает.

Заново обретя способность дышать и не заботясь о том, услышит кто или нет, Найнив резко распахнула дверь настежь:

– Заходите оба, живо! – Она уже устала от того, как эта парочка только и делает, что переглядывается, когда она что-то им говорит.

Не успела Найнив закрыть дверь, как Илэйн сказала:

– Том, мы немедленно уезжаем. – Решительность покинула ее лицо, а в голосе звучала тревога. – Галад здесь. Ты должен помнить, каким чудовищем он был в детстве. Повзрослев, он лучше не стал, а теперь вдобавок белоплащником сделался. Он мог бы и… – Слова будто в горле у нее застряли. Она неотрывно смотрела на Тома, губы ее беззвучно шевелились, но тот глядел на девушку такими же круглыми глазами, что и она на него.

Менестрель тяжело опустился на сундук, не сводя взора с Илэйн:

– Я… – Громко откашлявшись, он продолжил: – Мне показалось, что он за гостиницей следит. Белоплащник… Но он похож на мужчину, в которого вырос тот мальчик. Меня не удивляет, что он стал белоплащником.

Найнив подошла к окну. Илэйн с Томом, казалось, не заметили, что она прошла между ними. На улице стало куда оживленнее: появились прохожие, фермеры, повозки; между белоплащниками и солдатами сновали селяне. На другой стороне улицы сидел на перевернутом бочонке белоплащник; не узнать эти совершенные черты лица было невозможно.

– Он не… – Илэйн проглотила комок в горле. – Он не узнал тебя?

– Нет. Мужчину пятнадцать лет меняют больше, чем мальчика. Илэйн, мне казалось, ты все забыла.

– В Танчико, Том, я все вспомнила. – Она с робкой улыбкой протянула руку и дернула менестреля за длинный ус. Том так же неуверенно улыбнулся ей в ответ. Вид у менестреля был такой, будто он раздумывал, не сигануть ли в окошко.

Джуилин недоуменно чесал в затылке, а Найнив желала одного: хоть какого-то намека, о чем эти двое тут беседу затеяли. Однако имелись дела намного важней и неотложней.

– Нам нужно уйти, пока он не навел на нас весь гарнизон, – сказала Найнив. – А раз он следит за гостиницей, задачка не из легких. Среди посетителей я не заметила ни одного, у кого могла бы быть карета.

– На конюшенном дворе наша – единственная, – откликнулся Джуилин.

Том и Илэйн по-прежнему таращились друг на друга, явно не слыша ни слова.

Тогда, даже опустив на окошках занавески, уехать в карете не получится. Найнив готова была об заклад биться, что Галад уже успел в точности разузнать, как его сестра со своими спутниками прибыла в Сиенду.

– Задние ворота на конюшенном дворе есть? – спросила она.

– Ворота есть – как раз по одному пройдем, – сухо ответил Джуилин. – Все равно – по ту сторону узенький переулочек. В этой деревушке на карете проехать можно лишь по двум или трем улицам. – Он вертел в руках и рассматривал свою цилиндрическую шляпу. – Я могу подобраться поближе и расшибить ему голову. Если будете наготове, то в суматохе сумеете удрать на карете. А дорогой я вас нагоню.

Найнив громко фыркнула:

– Как, интересно? Галопом помчишься на Лентяе? Даже если сумеешь милю в седле удержаться, то как, по-твоему, тебе до лошади удастся добраться, коли ты на этой улице на белоплащника нападешь? – Галад по-прежнему сидел на месте, теперь к нему присоединился Тром, и эта парочка, как видно, праздно чесала языками. Найнив наклонилась к менестрелю и дернула за первый попавшийся под руку ус. – Ты ничего не желаешь добавить? Какой-нибудь выдающийся план предложить? Сплетен наслушались, так, может, в них что полезное для нас найдется?

Том схватился за лицо и обиженно глянул на Найнив:

– Пожалуй, ничего. Разве что вам поможет вот это: Айлрон выдвинул притязания на какие-то приграничные деревни в Алтаре. Хочет наложить лапу на целую полосу, от Салидара к Со Эбану и до Мосры. Ну, есть какая польза от этих сведений, а, Найнив? Есть? Надо же, додумалась! Ты мне ус решила с корнем вырвать? Когда-нибудь тебе здорово уши надерут.

– И зачем Айлрону приграничная полоса, Том? – спросила Илэйн. Кажется, она заинтересовалась – вечно ее привлекали всякие выверты и хитросплетения политики и дипломатии. Или она просто пытается не дать разгореться спору? Обычно Илэйн старалась сглаживать острые углы и улаживать недоразумения, пока целиком не отдалась флирту с Томом.

– Этого хочет не король, дитя. – С девушкой Том говорил очень мягким тоном. – А Пейдрон Найол. Обычно Айлрон поступает так, как ему указывают, хотя и он, и Найол делают вид, будто это вовсе не так. Деревни эти почти обезлюдели после Белоплащниковой войны, которую сами Чада называют волнениями. Тогда Найол был генералом, командовал армией, и я сомневаюсь, чтобы он когда-нибудь отказался от своих притязаний на Алтару. Если он возьмет под свой контроль оба берега реки Элдар, то может пресечь речную торговлю с Эбу Даром, а коли он сомнет Эбу Дар, то вся остальная Алтара перетечет ему прямиком в руки – так из дыры в мешке высыпается зерно.

– Так, все это очень хорошо, – твердо сказала Найнив, прежде чем Том или Илэйн успели заговорить вновь. Что-то из услышанного сейчас затронуло какую-то струнку в ее памяти, но какую и почему – Найнив не поняла. В любом случае на всякие лекции о взаимоотношениях Амадиции и Алтары нет времени, тем более что за гостиницей наблюдают Галад и Тром. Так Найнив и сказала, присовокупив: – А что ты, Джуилин, скажешь? Ты ведь со всякими низкими типами якшался? – (В городках ловец воров всегда находил грабителей, воров, карманников – Джуилин не раз утверждал, будто они гораздо лучше осведомлены обо всем происходящем, чем любые местные власти.) – Какие-нибудь контрабандисты, которых можно подкупить, чтобы они незаметно нас вывели, или… или… Ну, ты сам понимаешь, что нам нужно.

– Я мало что пронюхал. В Амадиции, Найнив, воры держатся тише воды ниже травы. Если поймают, первый раз выжигают клеймо, за вторичное нарушение закона отсекают правую руку, а уличенных в воровстве в третий раз – вешают. Причем безразлично, что украдено: королевская корона или каравай хлеба. В таком местечке, как это, воров немного. И это не те, кто таким ремеслом на жизнь зарабатывает. – Для воров-дилетантов у Джуилина нашлось лишь презрение. – А люди по большей части желают говорить о двух вещах. Вправду ли пророк появился нынче в Амадиции, как утверждают слухи. И не смилостивятся ли отцы города и не разрешат ли тому бродячему зверинцу устроить представление. А для контрабандистов Сиенда слишком далека от границы и…

Довольная Найнив оборвала его тоном, не допускающим возражений:

– Вот оно! Зверинец!

Все вытаращились на нее, будто она спятила.

– Ну конечно, – заметил Том как-то подозрительно миролюбиво. – Мы уговорим Люка привести обратно кабанолошадей и улизнем, пока они будут по камешкам городок разносить. Не знаю, Найнив, что ты ему дала, но, когда мы уезжали, Люка нам вслед здоровенную каменюку швырнул.

Впервые Найнив простила Тому сарказм, да и яду в его словах было мало. И простила ему тугоумие – неужели он не видит того, что ей очевидно?

– Можно и так, Том Меррилин, но мастеру Люка нужен покровитель, вот мы с Илэйн и станем ему покровительницами. Все равно нам придется бросить карету и упряжку… – Как это ни больно Найнив, но так надо. А ведь в Двуречье за те деньги, которые заплачены за лошадей и карету, Найнив могла бы выстроить очень миленький домик. – И уйдем мы через заднюю дверь. – Распахнув сундук с петлями в виде листьев, она закопалась под одежду, одеяла, посуду и прочие пожитки, которые ей ох как не хотелось оставлять вместе с фургоном, груженным красками. В Мардецине Найнив настояла и проследила, чтобы мужчины упаковали в сундуки все, кроме упряжи. Наконец она дорылась до золоченых ларчиков и кошельков. – Том, ступайте с Джуилином через задние ворота и отыщите какую-нибудь упряжку и фургон. Купите припасов. Встретимся на дороге по пути к лагерю Люка.

Она с сожалением насыпала в руку Тома золота, даже не потрудившись пересчитать монеты: как знать, что и сколько тут стоит, а времени торговаться нет.

– Чудесная идея, – сказала, широко ухмыляясь, Илэйн. – Галад будет искать двух женщин, а вовсе не труппу жонглеров с дрессированными зверями. И ему в голову не придет, что мы направимся в Гэалдан.

Хм, а об этом Найнив не подумала. Она намеревалась убедить Люка направиться прямиком в Тир. Найнив была уверена: такой зверинец, какой тот собрал, плюс жонглеры и акробаты себе на дорогу где угодно заработают. Но если Галад станет искать беглянок или отправит кого-нибудь в погоню, то наверняка на восток. И он может оказаться достаточно смышленым, чтобы проверить и зверинец, – иногда мужчины бывают сообразительны, особенно когда этого меньше всего ожидаешь.

– Об этом-то, Илэйн, я подумала в первую очередь. – Найнив проигнорировала внезапно возникший на языке слабый привкус, мерзкое воспоминание о разваренном кошачьем папоротнике и толченом листознае.

Разумеется, Том с Джуилином принялись возражать. Не против самой идеи, но они, по-видимому, считали, что одному из них следует остаться, дабы защищать Найнив и Илэйн от Галада и сколь угодно большого числа белоплащников. Очевидно, им невдомек, что если дело дойдет до схватки, то Сила – куда лучшая защита, чем они оба да еще десяток человек в придачу. Том с Джуилином по-прежнему были встревожены, но Найнив ухитрилась вытолкать мужчин за порог со строгим наказом:

– И не смейте возвращаться сюда. Встретимся на дороге.

– Если придется направлять, – тихонько произнесла Илэйн, когда дверь закрылась, – мы очень скоро столкнемся нос к носу с целым отрядом белоплащников и, вероятно, с армейским гарнизоном. Сила нас невидимыми не сделает. Нам хватит пары метко пущенных стрел.

– Вот когда до этого дойдет, тогда и начнем беспокоиться, – отрезала Найнив.

Она надеялась, что мужчинам подобная мысль в голову не придет. Случись такое, один из них, скорей всего, тайком вернется, а если допустит оплошность, то возбудит подозрения Галада. Когда понадобится, Найнив с готовностью воспользуется их помощью – урок, преподанный Ронде Макурой, пошел впрок, хотя молодую женщину по-прежнему выводила из себя мысль, что ее спасли, точно котенка из колодца. Но помощь Тома и Джуилина она примет, только когда сама сочтет ее нужной.

Найнив быстро сбежала по лестнице и отыскала госпожу Джарен. Ее хозяйка передумала; ей не хочется так скоро вновь подставлять лицо жаре и дорожной пыли; миледи намерена вздремнуть и не желает, чтобы ее тревожили до вечера, а потом она пошлет за ужином, попозже. Вот монета – в оплату комнаты за еще одну ночь. Хозяйка гостиницы оказалась весьма понятлива – конечно, она осведомлена о хрупкости благородных дам, как и о непостоянстве их желаний. Найнив подумала, что госпожа Джарен поймет что угодно, кроме, пожалуй, убийства, – до тех пор, пока ей платят по счетам.

Избавившись от толстушки, Найнив заловила в уголке одну из девушек-подавальщиц. Несколько серебряных пенни перекочевали из ладони в ладонь, и девушка, не снимая фартучка, умчалась на поиски двух глубоких капоров, как сказала Найнив, таких прохладных и прекрасно оберегающих от жары. Разумеется, ее леди подобного не носит, но они очень пригодятся ей самой.

Когда Найнив вернулась в комнату, Илэйн уже выложила на одеяло золоченые шкатулки и темный полированный ларец, в котором хранились найденные тер’ангриалы и замшевый мешочек с печатью. На другой кровати рядом с кожаной сумой круглились пухлые денежные кошели. Сложив одеяло, Илэйн накрепко стянула узел куском надежного шнура, который достала из сундука. Похоже, Найнив прибрала каждую мелочь, желая сохранить все.

Теперь она сожалела, что все это добро придется бросить. Жаль было даже не потому, что за вещи уплачено немало денег. Не только из-за этого. Никогда не знаешь, что понадобится. Взять, например, вот эти два шерстяных платья, что Илэйн положила на свою кровать. Для леди они недостаточно хороши, а для служанки при леди – слишком высокого качества, но, если бы эти платья, как хотела Илэйн, остались в Мардецине, теперь спутницам не во что было бы переодеться.

Опустившись на колени, Найнив принялась рыться в другом сундуке. Несколько сорочек, еще два шерстяных платья на смену. Пара чугунных сковородок в парусиновом мешке – превосходная утварь, но слишком тяжелы, и мужчины наверняка не забудут возместить эту потерю. Дорожный набор для рукоделия в великолепной, инкрустированной костью коробочке. А ведь мужчинам и в голову никогда не придет хотя бы иголку купить. Однако пожитки Найнив разбирала машинально, почти не думая о сборах.

– Ты знала Тома раньше? – спросила Найнив – как надеялась, небрежным тоном. Краешком глаза она наблюдала за Илэйн, притворяясь, будто всецело поглощена скатыванием чулок.

Девушка начала было вытаскивать из другого сундука свою одежду, потом, поглядев на шелковые платья, вздохнула и отложила их в сторону. Немного погодя Илэйн застыла, зарывшись в сундук. На Найнив она не глядела.

– Когда я была маленькой, он был придворным бардом в Кэймлине, – тихо произнесла она.

– Понятно. – Найнив ничегошеньки не понимала. Как человек, который был придворным бардом, развлекал королевскую семью, в худшем случае знать, вдруг превратился в заурядного менестреля, бродящего от деревни к деревне?

– После смерти отца он был любовником матери. – Илэйн опять принялась отбирать вещи в дорогу, и говорила она таким прозаическим тоном, что Найнив только рот раскрыла:

– Твоей матери? Лю…

Однако девушка даже не смотрела на Найнив.

– Я его только в Танчико вспомнила. Я была совсем крохой. Эти усы, и стоял он близко – я смотрела на его лицо снизу вверх… Потом я услышала, как он декламировал отрывок из «Великой охоты за Рогом». Он решил, что я снова все забыла. – Илэйн слегка покраснела. – Я… слишком много вина выпила и потому на следующий день не смогла ничего вспомнить.

Найнив только головой покачала. Она помнила ту ночь, когда девушка по уши залилась вином. По крайней мере, впредь Илэйн себе такого не позволяла: дикая головная боль на следующее утро, похоже, послужила отличным лекарством. Теперь-то Найнив поняла, отчего девушка так ведет себя с Томом. В Двуречье ей приходилось сталкиваться с похожими случаями. Вот, например, девочка, которая только-только стала считать себя женщиной. С кем еще ей себя сравнивать, как не с матерью? А иногда с кем еще состязаться, чтобы доказать, что она – женщина? Обычно все выливалось в невинные попытки стать лучше во всем – от шитья до готовки. Ну еще, быть может, безобидные заигрывания с отцом. Но в случае с одной вдовой Найнив стала свидетельницей, как почти взрослая дочь той выставила себя на посмешище, пытаясь захомутать мужчину, за которого ее мать намеревалась выйти замуж. И вся беда заключалась в том, что Найнив не имела ни малейшего понятия, как выбить сию дурь из головы Илэйн. Несмотря на неоднократные и суровые увещевания и ее самой, и всего Круга женщин – и даже более чем увещевания, – Сари Айеллин утихомирилась, лишь когда ее мать вновь вышла замуж и когда сама она тоже сыскала себе мужа.

– Наверное, он был тебе как второй отец, – осторожно сказала Найнив. Она прикинулась, что больше всего ее занимает раскладывание вещей. Том, несомненно, смотрел на девушку по-отцовски. И это многое объясняло.

– Так о нем я почти никогда не думала. – Илэйн вдруг очень заинтересовало, сколько шелковых рубашек взять с собой, но глаза у нее были печальные. – Своего отца я едва помню. Когда он умер, я была совсем младенцем. Гавин говорит, отец все время с Галадом проводил. Лини пыталась сгладить впечатление от этого, но мне известно: в детскую к нам с Гавином он ни разу не заходил. Знаю, он бы пришел – когда бы мы подросли. Тогда он нас многому бы научил, как и с Галадом занимался. Но он умер.

Найнив решила зайти с другого бока:

– По крайней мере, Том для своих лет мужчина еще хоть куда. Вот бы хорошенькое дельце вышло, если б он рук-ног разогнуть не мог. У стариков часто так бывает.

– Если б не хромота, он бы заднее сальто запросто делал. И мне не важно, что он прихрамывает. Он очень умный и очень многое о мире знает. И он ласковый, рядом с ним я чувствую себя как за каменной стеной. И не думаю, что мне стоит ему об этом говорить. Он и так изо всех сил старается меня защищать.

Вздохнув, Найнив отказалась от дальнейших попыток. По крайней мере, на время. Том смотрит на Илэйн как на дочь, но если девушка станет продолжать в том же духе, то в конце концов он вспомнит, что она ему не дочь. Тогда-то Илэйн поймет, каково оно – на горячую плиту сесть.

– Илэйн, Том к тебе очень хорошо относится. – Ладно, пора сменить тему. – А ты уверена насчет Галада?.. Илэйн? Ты уверена, что Галад выдаст нас, а, Илэйн?

Девушка вздрогнула, смахнула ладошкой с лица легкую нахмуренность:

– Что? Галад? Совершенно уверена, Найнив. И если он узнает, что мы не желаем, чтобы он нас в Кэймлин отвез, у него останется всего один выбор. И это решение он примет не колеблясь.

Ворча себе под нос, Найнив вытащила из сундука свое шелковое дорожное платье. Иногда ей казалось, что Создатель лишь для того сотворил мужчин, чтоб они женщинам хлопот побольше доставляли.