Текст книги "Огни Небес"

Глава 17

На запад

Когда девушка-прислуга явилась с чепцами, Илэйн, в белой шелковой сорочке, лежала на кровати, прикрыв лоб и глаза влажной тряпицей, а Найнив усиленно делала вид, будто подшивает подол светло-зеленого платья, которое носила Илэйн. Найнив то и дело попадала иголкой себе по большому пальцу; никому и никогда она не призналась бы в этом, но шить и рукодельничать вообще была не мастерица. Она сидела в платье – не может же служанка позволить себе бездельничать, как леди, но волосы у нее были распущены. Всякому сразу видно: у горничной и в мыслях нет в скором времени из комнаты выйти. Найнив шепотом поблагодарила девушку – чтобы не потревожить отдыхающую леди, – одарила ее еще одним серебряным пенни и строго-настрого наказала, чтобы леди ни под каким предлогом не смели беспокоить.

Едва дверь с тихим щелчком затворилась, Илэйн вскочила и принялась вытаскивать из-под кроватей узлы. Найнив отбросила в сторону зеленое шелковое одеяние и завела руки за спину, расстегивая пуговицы. Прошло совсем немного времени, и девушки были готовы: Найнив в зеленом шерстяном, Илэйн в синем; за спиной – узелки. Найнив несла свою суму с травами и деньги, а Илэйн она доверила завернутые в одеяло шкатулки. Глубокие поля капоров так удачно скрывали лица, что Найнив подумала: они могут и мимо Галада спокойно пройти, он ведь помнил ее с косой. Однако госпожа Джарен вполне могла остановить незнакомых женщин, спускающихся от комнат постояльцев с набитыми узелками.

Задняя лестница узкими каменными пролетами прилепилась к наружной стене. На секунду Найнив посочувствовала Тому и Джуилину – им ведь, беднягам, немалых трудов стоило затащить по этой лестнице тяжелые сундуки, но внимание молодой женщины занимали двор и каменная конюшня под шиферной крышей. Под каретой, в тенечке, спасаясь от жары и духоты, развалился желто-коричневый пес, но все конюхи находились в конюшне. Через ее открытые двери Найнив заметила какое-то движение, но наружу никто не выходил. Очевидно, конюхов тоже больше привлекали тень и относительная прохлада.

Найнив с Илэйн быстро перебежали конюшенный двор и выскочили в переулок, зажатый между зданием конюшни и высокой каменной оградой. Мимо них, занимая чуть ли не всю ширину переулка, прогрохотала полная навоза телега, сопровождаемая тучей мух. Хотя Найнив и не видела, она подозревала, что Илэйн окружена свечением саидар. Сама она только надеялась, что собаке не вздумается забрехать и никому не понадобится выйти из кухни или из конюшни. Если воспользоваться Силой, улизнуть по-тихому не получится, а коли пытаться проторить себе дорожку бойким языком, то останутся следы, по которым Галад устремится в погоню.

Нетесаные деревянные ворота в конце переулка запирала всего лишь обыкновенная щеколда. На открывшейся за воротами узкой улице, вдоль которой стояли простенькие каменные дома с соломенными по большей части крышами, было пустынно. Лишь несколько мальчишек играли в какую-то игру, в которой вроде бы требовалось стукнуть партнера погремушкой с сухими бобами. Единственным взрослым в поле зрения был мужчина, кормивший в голубятне на крыше напротив своих птиц, но он чуть ли не по пояс просунулся через дверцу в клетку. Ни он, ни ребятишки даже не взглянули на женщин, которые, закрыв за собой ворота, невозмутимо двинулись по кривой улочке, всем своим видом показывая, что находиться тут им ничуть не возбраняется.

Найнив с Илэйн отмерили от Сиенды по пыльной дороге добрых пять миль, прежде чем их нагнали Том с Джуилином. Том правил фургоном, очень напоминавшим фургон Лудильщиков, правда выкрашен он был в несвойственный им цвет – серо-зеленый, причем краска местами облупилась, обнажая большие грязные пятна. Найнив с облегчением запихала узлы под козлы и с удовольствием забралась в фургон позади менестреля, но без всякого удовольствия уставилась на Джуилина, ехавшего верхом на Лентяе.

– Я же говорила вам: в гостиницу не возвращаться! – заявила она Джуилину, мысленно поклявшись врезать ему чем ни попадя, если он взглянет на Тома.

– А я и не возвращался, – ответил Джуилин, не ведая, что уберег свою голову. – Я сказал старшему конюху, что миледи желает свежих ягод. Вот нас с Томом и послали за город за ягодами. Ну и еще всякую чушь нес – вроде того, что всякие благоро… – Ловец воров осекся и закашлялся, когда сидящая рядом с Томом Илэйн пронзила его холодным взором. Иногда Джуилин напрочь забывал, что она и в самом деле из королевской семьи.

– Надо же было как-то объяснить, почему мы ушли из гостиницы и из конюшни. – Том подхлестнул лошадей. – Полагаю, вы сослались на то, что остались в комнате из-за обмороков и слабости, по крайней мере у леди Морелин. Но конюхи-то наверняка примутся гадать, с какой стати нам захотелось по жарище шляться, вместо того чтобы сидеть на прохладном сеновале и наслаждаться бездельем, ну и еще, быть может, кувшинчиком эля. Наверное, ни к чему, чтобы о нас судачили.

Илэйн смерила Тома взглядом – несомненно, за «обмороки», а он сделал вид, что ничего не заметил. А может, и впрямь ничего не заметил. Мужчины бывают слепы, когда им удобно. Найнив громко фыркнула – этого он не заметить не мог. Менестрель щелкнул кнутом над передней парой лошадей. Наверняка они это устроили, чтобы у них с Джуилином был повод по очереди ехать верхом. Вот еще одна вещь, типичная для мужчин: всегда находить оправдание тому, чего им хочется. Хорошо хоть Илэйн слегка хмурилась на Тома, вместо того чтобы глупо ему ухмыляться.

– Прошлым вечером я еще кое-что узнал, – немного погодя продолжил Том. – Пейдрон Найол пытается объединить государства против Ранда.

– Такому нельзя не поверить, Том, – заметила Найнив, – но как тебе удалось это узнать? Неужели какой-то белоплащник поделился с тобой этими сведениями?

– Найнив, слишком многие говорят одно и то же. В Тире – какой-то Лжедракон. Лжедракон, и никто не упоминает пророчеств – ни о падении Твердыни Тира, ни о Калландоре. Этот тип опасен, и государства должны сплотиться для отпора, как было в Айильскую войну. И кому, как не Пейдрону Найолу, возглавить их супротив Лжедракона? Раз столь многие языки треплются об одном, значит такая мысль существует и в сферах повыше, а в Амадиции даже Айлрон не выскажется о чем-то, не испросив дозволения у Найола.

Казалось, старый менестрель всегда складывал слухи и шепотки и очень часто получал в итоге верные ответы. Нет, не менестрель – Найнив лучше не забывать. Как бы он себя ни называл, Том Меррилин некогда был придворным бардом и, вполне вероятно, на своем веку повидал не меньше придворных интриг, чем упоминалось в его сказаниях. Причем повидал вблизи. И очень может быть, даже сам к ним причастен, раз был любовником Моргейз. Найнив искоса поглядывала на Тома – морщинистое лицо, кустистые белые брови, длинные усы, белоснежные, как и волосы на голове. Что ж, о вкусах не спорят, тем более о вкусах некоторых женщин.

– Как будто это для нас неожиданность. – Сама Найнив такого не ожидала. Но должна была ожидать.

– Матушка поддержит Ранда, – сказала Илэйн. – Уверена. Пророчества ей известны. И влияния у нее не меньше, чем у Пейдрона Найола.

С последним, по крайней мере, Том не согласился – чуть заметно покачал головой. Да, Моргейз правит богатой страной, но белоплащники повсюду, во всех странах, и родом они из всех стран. Найнив поняла, что начала уделять Тому куда больше внимания, чем раньше. Похоже, он и в самом деле знает очень и очень многое.

– Значит, ты теперь полагаешь, что надо было разрешить Галаду сопроводить нас в Кэймлин? – спросила Найнив.

Илэйн наклонилась вперед и взглянула на нее мимо Тома:

– Конечно нет! С одной стороны, где уверенность, что его решение будет именно таким? А с другой… – Девушка выпрямилась, спрятавшись за менестрелем. Она будто сама с собой говорила, что-то напоминая себе. – С другой, если матушка и впрямь нынче ополчилась против Башни, я все равно покамест буду поступать так, как собиралась. Так я и в отправленном ей письме написала. Ради нашего блага она вполне способна задержать нас во дворце. И тебя, и меня. Направлять, она, может, и не умеет, но я не хочу ничего предпринимать против нее, пока не стану полноправной Айз Седай. А потом… Не знаю.

– Сильная женщина, – с довольным видом кивнул Том. – Тебя, Найнив, она бы быстро в оборот взяла и манерам обучила.

Та вновь громко фыркнула – с распущенными по плечам волосами не очень-то за косу похватаешься, но старый дурень лишь осклабился в ее сторону.

Солнце забралось уже высоко, когда путники доехали до зверинца. Он располагался на той же поляне у дороги, где они его встретили. В неподвижном душном мареве даже дубы выглядели поникшими. За исключением лошадей и этих серых громадин, кабанолошадей, все животные сидели по клеткам, и никого из людей видно не было. Несомненно, все разбрелись по фургончикам, мало отличавшимся от того, что приобрел в Сиенде Том. Найнив и ее спутники успели спуститься наземь, прежде чем появился Валан Люка, выряженный в свою нелепую красную шелковую накидку.

На сей раз не было никаких цветистых речей, никаких поклонов со взмахами плаща. Когда хозяин зверинца узнал Тома и Джуилина, глаза его расширились, потом, при взгляде на коробчатый фургон позади них, он прищурился. Люка наклонился и заглянул под чепцы; появившаяся на его губах улыбка не предвещала ничего хорошего.

– Ага, положение в свете потеряли, миледи Морелин? Как и состояние, да? А может, у вас ни того ни другого никогда и в помине не было? Карету украли да несколько платьев в придачу? Ну, мне бы не хотелось, чтобы столь прелестный лобик обезобразили клеймом. Вот что они тут делают, если вам еще неведомо! Клеймят, если не чего похуже. Вас, видать, на чистую воду вывели – иначе чего же вы бежите? Посему могу предложить вам мчаться во всю мочь. Если хотите получить обратно ваше распроклятое пенни, то оно где-то на дороге валяется. Я бросил его вам вслед – забирайте, если угодно! А по мне, пусть там так и валяется до самого Тармон Гай’дон!

– Вам нужен был покровитель, – сказала Найнив, когда мастер Люка повернулся к четверке спиной. – Мы можем стать вашими покровителями.

– Вы-то? – презрительно бросил он. Но остановился. – Даже если бы помогли несколько монет, стянутых из кошеля какого-то лорда, то мне краденого не надо!..

– Мы возместим все ваши расходы, мастер Люка, – перебила Илэйн своим холоднейшим высокомерным тоном. – И еще, сверх того, получите сто золотых марок, если мы отправимся с вами в Гэалдан и если вы согласитесь не останавливаться, пока не пересечете границу.

Люка уставился на нее, беспрестанно водя кончиком языка по губам.

Найнив издала тихий стон. Сто марок, и золотом! Сотни серебряных ему бы с лихвой на все про все хватило! До Гэалдана и дальше, чем бы там ни кормили этих кабанолошадей!

– Вы так много украли? – с опаской поинтересовался Люка. – И кто за вами гонится? Если белоплащники или армия, то я рисковать не стану. Они нас всех в тюрьму бросят, а зверей, скорее всего, перебьют.

– Мой брат гонится, – ответила Илэйн, прежде чем Найнив успела разразиться сердитой тирадой о том, что ничего они не украли. – Похоже, пока меня не было, сговорились о моей свадьбе, а брата послали меня искать. А я не имею ни малейшего желания возвращаться в Кайриэн и выходить замуж за мужчину на голову ниже, раза в три тяжелее и втрое старше меня. – Щеки ее чуть порозовели, великолепно имитируя гнев; она прочистила горло, что как нельзя лучше подтвердило ее слова. – Мой отец грезит о притязаниях на Солнечный трон, ему бы только поддержкой заручиться. А я мечтаю о рыжеволосом андорце, за которого и выйду замуж, что бы там ни твердил отец. И большего, мастер Люка, вам обо мне знать не следует – этого довольно.

– Может, вы и те, за кого себя выдаете, – задумчиво протянул Люка, – а может, и нет. Покажите-ка мне хоть немного тех денег, которыми сулите меня осыпать. На слова вина не купишь.

Найнив сердито запустила руку в суму, вытащила кошелек потолще и тряхнула им перед носом у Люка, а когда он потянулся за звякнувшим мешочком, упрятала его подальше от глаз.

– Когда надо будет, тогда и получите. И сто марок, когда до Гэалдана доберемся, – заявила хозяину зверинца Найнив.

Сто марок золотом! Видно, придется все же найти банкира и воспользоваться теми аккредитивами, коли Илэйн будет так деньгами налево-направо швыряться.

Люка кисло усмехнулся:

– Украли вы их или нет, вы все равно от кого-то убегаете. Я не стану рисковать своим делом ради вас, кто бы вас ни искал – армия или какой-то кайриэнский лорд. Лорд, пожалуй, даже хуже – еще решит, что я его сестру похитил. Придется вам среди других затеряться. – На лицо Люка вернулась недобрая ухмылка – он не забыл о том серебряном пенни. – Все, кто со мной путешествует, работают. Вам тоже придется, если вы намерены остаться со мной. Если другие узнают, что вы платите за дорогу, пойдут разговоры. А зачем вам ненужные толки? Думаю, с чисткой клеток вы справитесь, а то укротители лошадей вечно жалуются, что приходится заниматься таким неблагодарным делом. Я даже отыщу то пенни и заплачу вам за работу. Никто не скажет, что Валан Люка – скупердяй.

Найнив вознамерилась было совершенно однозначно заявить, что они не станут платить за дорогу до Гэалдана да еще и работать, но Том положил ладонь ей на руку. Не произнося ни слова, он нагнулся, подобрал с земли несколько камешков и принялся ими жонглировать – шесть в кольцо.

– У меня есть жонглеры, – сказал Люка; камешков стало восемь, потом десять, дюжина. – Неплохо, неплохо. – Кольцо превратилось в два, соединенных посередине. Люка почесал подбородок. – Может, и ты на что сгодишься.

– Я умею огонь глотать, – сказал Том, уронив камешки. – С ножами работаю. – Он показал пустые ладони, потом будто достал из уха Люка камешек. – И еще кое-что умею.

Люка сдержал быструю ухмылку:

– Хорошо, с тобой все ясно, но как быть с другими? – Казалось, он сердится на себя за то, что выказал какое-то одобрение.

– Что это? – спросила, указав в сторону, Илэйн.

Два высоких шеста, которые Найнив уже видела, теперь стояли вертикально, укрепленные растяжками. Наверху каждого шеста имелась плоская площадка, между ними была туго натянута веревка шагов в тридцать длиной, с площадок свисали веревочные лестницы.

– Это аттракцион Седрина, – отозвался Люка и покачал головой. – Седрин – канатоходец, с непревзойденным мастерством мог пройти по тонкой веревке в тридцати футах над землей. Дурак.

– Я могу по ней пройти, – заявила Илэйн.

Том протянул было руку, собираясь взять ее за локоток, но девушка улыбнулась ему и легко покачала головой. Илэйн скинула капор и решительно двинулась вперед.

Но Люка загородил ей дорогу:

– Послушайте, Морелин!.. Или как вас там? Ваш лобик слишком хорош для клейма, но неужели вам хочется свернуть столь прелестную шейку? Седрин знал, что делал, но еще и часа не минуло, как мы его похоронили. Поэтому-то все и сидят по фургонам. Конечно, прошлым вечером Седрин хватил лишку, после того как нас прогнали из Сиенды, но я видывал, как он танцевал на веревке, под завязку накачавшись бренди. Я вам вот что скажу. Не надо вам клетки чистить. Вы поедете в моем фургоне, и мы скажем всем, будто вы – моя возлюбленная. Разумеется, только на словах. – Хитрая улыбка Люка говорила о надежде, что это окажутся не одни слова, а нечто большее.

Но ответная улыбка Илэйн сулила ему лишь разбитые надежды.

– Благодарю вас за любезное предложение, мастер Люка, но если вы будете добры отойти в сторону…

Ему пришлось отступить – очень уж целеустремленно девушка направилась к шестам с канатом.

Джуилин мял в руках свою нелепую шляпу, потом нахлобучил ее себе на голову. Илэйн тем временем принялась взбираться по веревочной лестнице, немного путаясь в юбках. Найнив понимала, что делает девушка. И мужчинам не худо бы сообразить. Том, по крайней мере, вроде догадался, но все равно готов был кинуться вперед и подхватить девушку, если та сорвется с каната. Люка подвинулся ближе, словно та же мысль посетила и его голову.

Илэйн немного постояла на помосте, оправляя платье. Теперь, когда она оказалась наверху, помост выглядел меньше, да и высота вроде как увеличилась. Потом, изящно приподняв подол, будто боясь испачкаться в грязи, девушка ступила на тонкую веревку. Она словно через улицу шагала. Насколько понимала Найнив, в каком-то смысле так оно и было. Она не видела сияния саидар, но знала, что Илэйн сплела тропку между двумя платформами – из Воздуха. И мостик этот был крепче каменного.

Вдруг Илэйн опустила руки и сделала два кувырка колесом вперед – вороновым крылом прочертили воздух волосы, мелькнули, блеснув на солнце, шелковые чулки. Когда девушка выпрямилась, ее юбки на миг будто мазнули по плоской поверхности, но она сразу подхватила подол. Еще два шага – и она на дальней платформе.

– Седрин такое делал, мастер Люка?

– Он сальто делал! – крикнул тот в ответ. Потом приглушенным голосом добавил: – Только ножек таких у него не было. Леди, значит! Ха!

– А я не одна такая умелая! – крикнула Илэйн. – Джуилин и…

Найнив яростно замотала головой; Сила или не Сила, но к веревке на такой высоте ее желудок отнесется ничуть не лучше, чем к штормящему морю.

– …и я не раз такое проделывали. Давай, Джуилин! Покажи!

Судя по затравленному виду, ловец воров готов был чистить клетки голыми руками. Даже львиные, причем со львами внутри. Джуилин зажмурился, губы его беззвучно двигались в лихорадочной мольбе, он зашагал к веревочной лестнице с видом смертника, поднимающегося на эшафот. Взобравшись на помост, Джуилин сосредоточенно переводил испуганный взор с Илэйн на канат. Внезапно он ступил вперед и, раскинув руки в стороны, быстро зашагал по веревке, неотрывно глядя на Илэйн и безмолвно, одними губами, вознося молитву. Освобождая для него место на площадке, Илэйн спустилась на половину лестницы, а потом помогла Джуилину нащупать ногами веревочные ступеньки и слезть вниз.

Том гордо ухмылялся. Илэйн вернулась к Найнив и взяла у нее чепец. У Джуилина был такой вид, точно его в кипятке замочили, а потом выжали.

– Это было хорошо, – заметил Люка, глубокомысленно потирая подбородок. – Не так блистательно, как проделывал Седрин, не думайте, но хорошо. Особенно мне понравилось, с какой показной легкостью ты это проделала, в то время как… Джуилин, да?.. Джуилин притворялся до смерти перепуганным. Принимать будут просто с восторгом!

Джуилин одарил Люка вымученной улыбкой – от такого оскала руке впору за ножом тянуться.

Повернувшись к Найнив, Люка взмахнул своим красным плащом-пелериной, лицо у него было весьма довольное.

– Ну а ты, милая Нана? Какой у тебя неожиданный талант обнаружится? На руках ходим? Или мечи глотаем?

– Я с деньгами бережлива, – заявила Найнив, похлопывая по своей котомке. – Или вы меня пригласите в свой фургон?

Она одарила хозяина зверинца улыбкой, от которой его ухмылку будто тряпкой стерли, и он аж на два шага отшатнулся.

На шум и крики из фургонов повыпрыгивали люди; все собрались вокруг Люка, и он представил труппе новых артистов. О Найнив он отозвался туманно, сказав, что она просто поразительна и с ней нужно будет потолковать особо.

Укротители лошадей, как Люка назвал мужчин, у которых не имелось исполнительского таланта, оказались нечесаными неприветливыми типами, вероятно, потому, что им меньше всего платили. По сравнению с числом фургонов их было не очень много. На самом деле выяснилось, что работы хватает на всех, в том числе и фургонами править. В бродячем зверинце, даже в таком необычном, больших денег не водится.

Мужчины крупнее силача Петры Найнив в жизни не видела. Он был невысок, зато широк; кожаный жилет оставлял обнаженными руки – со ствол доброго дерева в обхвате. Он был женат на Кларин, пухленькой женщине со смуглыми щечками, которая дрессировала собак. Рядом с мужем Кларин выглядела совсем маленькой. С медведями выступала Лателле – темноглазая женщина со строгим лицом, короткими черными волосами и вечно презрительно поджатыми губами. Стройная Алудра, которую выдавали за иллюминатора, очень даже могла ею и быть. Свои темные волосы она не заплетала в косы на тарабонский манер, что и неудивительно, известно ведь, каково в Амадиции отношение к тарабонцам, но акцент у нее был тарабонский, да и кому ведомо, что случилось с гильдией иллюминаторов? В Танчико в их квартале все двери крепко-накрепко закрыты. Акробаты именовали себя братьями Шавана, но, хоть и были они все невысокими и коренастыми, компания у них подобралась весьма разношерстная – от светлокожего зеленоглазого Тайрика, чьи высокие скулы и крючковатый нос выдавали уроженца Салдэйи, до оказавшегося еще смуглее, чем Джуилин, Бэрита, на руках которого красовались татуировки Морского народа, хотя сережек в ушах не было.

Все, кроме Лателле, приняли новичков тепло: чем больше выступающих, тем больше народу придет смотреть представление, что означает бóльшую выручку. Два жонглера, Бари и Кин, – эти, как выяснилось, и вправду братья – вовлекли Тома в беседу об общем ремесле, как только обнаружили, что он выступает с другими предметами и в иной манере, чем они. Одно дело – заманить побольше народу, и совсем другое – конкуренция. Но интерес Найнив мгновенно возбудила светловолосая женщина, которая ухаживала за кабанолошадьми. Керандин держалась скованно, стояла в сторонке и едва ли произнесла больше нескольких слов. Люка заявил, что она, как и те животные, из Шары, но, услышав ее говор, мягкий и немножко невнятный, Найнив тотчас же насторожила уши.

Скоро фургон новоприбывших уже стоял на поляне рядом с остальными. Укротители лошадей, хоть и были весьма угрюмы, помогли Тому и Джуилину с упряжкой, чему те явно обрадовались. Петра и Кларин пригласили Найнив и Илэйн на чай. Шавана захотели, чтобы девушки разделили с ними ужин, то же предложили и Кин с Бари, отчего на презрительно-высокомерное личико Лателле набежало хмурое облачко. Все приглашения девушки тактично отклонили, причем Илэйн выказала больше учтивости, чем ее подруга. Найнив мучило воспоминание о том, как она пялилась на Галада вытаращенными, как у лягушки, глазами; оно было еще слишком свежо, чтобы с любым мужчиной держаться хоть чуточку любезней, чем требует вежливость. Люка тоже не преминул сунуться со своим приглашением – адресованным лишь Илэйн. Он говорил с девушкой поодаль от всех, и Найнив не слышала его слов. Ответом Люка послужила пощечина, после чего Том подчеркнуто напоказ выхватил ножи, которые закувыркались у него в руках. Чуть замешкавшись, хозяин зверинца, ворча и потирая багровую щеку, удалился прочь.

Оставив Илэйн укладывать пожитки в фургон – если быть точнее, та принялась швырять их, что-то яростно бормоча, – Найнив направилась к стреноженным кабанолошадям. Огромные серые животные выглядели вполне миролюбиво, но, помня о проломе в каменной стене «Королевского пикинера», Найнив не надеялась на надежность кожаных шнуров, обмотанных вокруг массивных передних ног клыкастых громадин. Керандин стрекалом с бронзовым крюком почесывала большого самца.

– А как они называются по-настоящему? – Найнив робко погладила длинный нос самца. Или рыло, или еще что-то вроде этого. Эти клыки толщиной не уступали ее ноге, а в длину достигали добрых девяти футов, и у самки они были лишь немногим меньше. Нос, шумно втянув воздух, потянулся к ее юбке, и Найнив поспешно отступила назад.

– С’редит, – ответила светловолосая женщина. – Они называются с’редит, но мастер Люка считает, что чем проще произносить название, тем лучше. – Нет, в этом протяжном произношении ошибиться невозможно.

– И много с’редит в Шончан?

Стрекало на миг замерло, потом продолжило чесать серую шкуру.

– Шончан? А где это? С’редит – из Шары, как и я сама. Никогда не слышала о…

– Керандин, Шару ты, может, и видела, но я как-то сомневаюсь в этом. Ты – шончанка. Если я не ошибаюсь, ты наверняка участвовала во вторжении на мысе Томан, а потом тебя бросили тут на произвол судьбы после битвы при Фалме.

– Никаких сомнений быть не может. – Илэйн встала рядом с Найнив. – Керандин, мы наслушались шончанского акцента в Фалме. Но не бойся, ничего плохого мы тебе не сделаем.

Найнив не стала бы обещать столь многого – ее собственные воспоминания о Шончан не допускали подобного безрассудства или доброты. И тем не менее… «Когда тебе нужна была помощь, кто помог? Разве не шончанка? Не все же они воплощение зла! Среди них есть и другие».

Керандин перевела дыхание, глубоко вздохнула и немного расслабилась. Ее словно отпустило такое застарелое напряжение, что она и не заметила, как исчез давящий пресс.

– Мне редко встречались те, кому было бы известно хоть нечто близкое к правде о Возвращении или о событиях в Фалме. Я слышала сотню слухов, один другого причудливее, но правду – ни разу. Что мне только на руку. Меня бросили, как и многих с’редит. Собрать я сумела только этих трех. Что случилось с остальными, я не знаю. Самец – Мер, самка – Сэнит, а малышка – Нерин. Она не от Сэнит.

– Ты этим и занималась? – спросила Илэйн. – Обучала с’редит?

– Или была сул’дам? – добавила Найнив, не успела еще женщина ответить на вопрос Илэйн.

Керандин замотала головой:

– Меня проверяли, как и всех девушек, но с ай’дам у меня ничего не получилось. Когда меня выбрали для работы со с’редит, я радовалась. Великолепные животные! Вы очень многое знаете, вам известно и о сул’дам, и о дамани. Я еще не сталкивалась ни с кем, кто бы знал о них.

Страха Керандин не выказывала. Наверное, она уже устала бояться – столько прошло времени с тех пор, как шончанка обнаружила, что ее бросили в чужой стране. И вполне может статься, она лжет.

Что касается женщин, способных направлять, то в Шончан отношение к ним ничуть не лучше, чем в Амадиции, если не хуже. Их не изгоняли и не убивали; их брали под стражу и использовали, обращая в дамани. Женщину, способную направлять Силу, можно контролировать – посредством устройства, называемого ай’дам. Найнив была уверена – это нечто вроде тер’ангриала. Владеющая ай’дам женщина, которую называют сул’дам, заставляет дамани использовать ее таланты на потребу шончан, даже применять Силу в качестве оружия. Дамани ничем не лучше животного, пусть и ухоженного. Захватчики превратили в дамани всех женщин, способных направлять или с малой искоркой врожденного дара. Всех, кого нашли, – шончан обшарили мыс Томан и весь полуостров тщательнее, чем о том когда-либо мечтала Башня. При одной мысли об ай’дам, сул’дам и дамани у Найнив похолодело в животе.

– Нам мало известно, – сказала она Керандин, – но мы хотим узнать больше.

Шончан убрались восвояси, изгнанные Рандом, но как знать, не вернутся ли они когда-нибудь? Опасность этого еще далека, и есть угрозы куда более близкие, однако если в ногу впился шип, это еще не значит, что царапина на руке от колючки шиповника со временем не загноится.

– Будет хорошо, если ты честно и правдиво ответишь на наши вопросы, – сказала Найнив. – По пути на север времени хватит.

– Обещаю, с тобой ничего плохого не случится, – добавила Илэйн. – Если понадобится, я тебя защищу.

Светловолосая женщина перевела взор с Найнив на Илэйн, а потом внезапно, к совершенному изумлению Найнив, распростерлась на земле у ног Илэйн:

– Вы – верховная леди этой страны, как вы и говорили Люка. Я не сообразила. Простите меня, верховная леди! Я всецело предаюсь вам. – И она поцеловала землю у ног Илэйн. А у той глаза еще чуть-чуть и на лоб бы полезли.

Найнив была уверена, что и у нее самой вид не лучше.

– Встань! – зашипела она, в панике оглядываясь, не видит ли кто. Видел Люка – чтоб ему пропасть! – и Лателле, с той же хмурой миной на лице. Но тут уж ничего не поделаешь. – Вставай!

Шончанка не двинулась с места.

– Поднимись, Керандин, – промолвила Илэйн. – В этой стране никто не требует от людей подобного поведения. Даже правители. – Когда Керандин с трудом поднялась, девушка прибавила: – Ты ответишь на наши вопросы, а я тебя научу, как себя следует вести.

Женщина поклонилась – руки на коленях, голова опущена.

– Да, верховная леди. Будет так, как вы скажете. Я – всецело ваша.

Найнив тяжело вздохнула. Похоже, на пути в Гэалдан скучать не придется.