Текст книги "Ракетный корабль «Галилей». Космический кадет"

– Кажется, все в порядке. Постереги-ка этого парня, – доктор показал на лежащее тело. – Я выйду наружу.

Но нужды в этом не было. Люк опять открылся, и из него вывалились Морри и Росс. Каргрейвз отметил с рассеянным удивлением: как же им удалось втиснуться вдвоем в такой маленький шлюз?

– Нужна помощь? – спросил Морри.

– Нет. Похоже, вам она тоже не нужна.

– Мы устроили им засаду, – торжествующе заявил Росс. – Спрятались в тени корабля и положили их одного за другим, когда они выходили оттуда. Правда, тот, второй, едва не уложил нас, прежде чем мы его. Знаете, – небрежно произнес он, словно опытный вояка, – с этими аквариумами на голове не так-то легко прицеливаться.

– Хм… во всяком случае, у вас это получилось неплохо.

– Просто повезло. Морри стрелял с бедра.

– Да нет, – ответил тот. – Я тщательно целился и готовил каждый выстрел.

Каргрейвз велел им следить за пленником и собрался выйти на разведку.

– Чего зря беспокоиться? – спросил Арт. – Пристрелить его и вышвырнуть наружу. Как вы думаете?

– Остынь, – урезонил его доктор. – Расстреливать пленных – это нецивилизованно.

– А сами-то они цивилизованны? – фыркнул Арт.

– Заткнись, Арт. Морри, останешься за старшего, – сказал Каргрейвз, закрывая за собой крышку люка.

Осмотр длился недолго. Двое чужаков получили ранения, которые в любом случае были бы смертельны, даже если бы их скафандры не были пробиты. Третьему, у которого был разбит шлем, тоже ничем нельзя было помочь. Его безжизненные глаза смотрели в черное небо, возле носа все еще пенилась кровь. Он был мертв, его убил вакуум. Каргрейвз вернулся к маленькому кораблю, даже не взглянув на жалкие обломки, в которые превратился их изящный некогда «Галилей». Войдя внутрь, доктор опустился в одно из противоперегрузочных кресел и вздохнул.

– Ну что ж, – сказал он. – Все не так уж и плохо. По крайней мере, у нас есть ракета.

– Вы так думаете? – мрачно спросил Арт. – Поглядите-ка на панель управления!

16

Что скрывает Луна

– Что? – спросил доктор и посмотрел туда, куда указывал мальчик.

– Никакой это не космический корабль, – с горечью произнес Арт. – Это лунный джип. Посмотрите-ка сюда. – Он указал на два индикатора. На одном было написано «SAUERSTOFF», на другом «ALKOHOL»[18]18
  Sauerstoff и Alkohol – кислород и спирт (нем.). – Примеч. С. В. Голд.


[Закрыть]. – Спирт и кислород. Это просто детский автомобильчик.

– Может быть, это для маневровых двигателей? – спросил Каргрейвз без особой надежды.

– Ничего подобного, – сказал Росс. – Не надо себя обманывать, док. Мы все осмотрели. Арт перевел нам эту немецкую тарабарщину. Потом, вы же видели, у этой штуки нет ничего похожего на крылья. Она предназначена исключительно для перемещения по Луне. А вот и наш приятель очнулся.

Пленник открыл глаза и попытался усесться. Каргрейвз схватил его за плечо, рывком поставил на ноги и швырнул в кресло, в котором тот только что сидел.

– Эй, ты! – рявкнул он. – Говори!

Мужчина растерянно посмотрел на него и не ответил.

– Лучше попробуйте говорить по-немецки, дядя, – посоветовал Арт. – Все надписи здесь на немецком.

Каргрейвз напрягся и, порывшись в памяти, припомнил несколько немецких фраз.

– Назовите свое имя! – потребовал он.

– Фридрих Ленц, техник-сержант второго класса. С кем я говорю?

– Отвечайте на вопросы, которые вам задают. Зачем вы разбомбили наш корабль?

– Таков был приказ. Я выполнял свой долг.

– Это не основание. Зачем вы бомбили мирный корабль?

Пленник угрюмо молчал.

– Превосходно, – сказал Каргрейвз, по-прежнему по-немецки. – Арт, открой шлюз. Мы выбросим эту падаль наружу.

Техник-сержант внезапно заговорил очень быстро. Каргрейвз наморщил лоб.

– Арт, – сказал он, переходя на английский. – Тебе придется помогать мне. Он болтает слишком быстро.

– И переводи! – потребовал Росс. – Что он говорит?

– Попытаюсь, – ответил Арт и заговорил по-немецки: – Повторите свои слова. Говорите медленнее.

– Ja, – пленник повернулся к Каргрейвзу.

– Вы должны говорить «Herr Kapitan»! – прикрикнул на него Арт.

– Ja, Herr Kapitan[19]19
  Да, господин капитан (нем.).


[Закрыть], – вежливо произнес пленник. – Я как раз пытался объяснить вам…

Рассказывал он долго. Время от времени он делал паузы, и Арт переводил его слова.

– Он говорит, что является членом экипажа этой ракеты. Ими командовал лейтенант… я не разобрал его имени… один из тех, кого мы подстрелили… а их руководитель приказал отыскать и разбомбить наш корабль. Он говорит, что это не было… э-э… неспровоцированным нападением, это было частью военных действий.

– Война? – переспросил Росс. – Что он имеет в виду? Какая еще, к дьяволу, война? Тут нет никакой войны. Это было откровенное покушение на убийство.

Арт снова заговорил с пленником.

– Он говорит, что война идет, она никогда не прекращалась и будет продолжаться вплоть до победы национал-социалистического рейха. – Арт выслушал пленника и перевел дальше: – Он утверждает, что рейх будет существовать тысячу лет.

Морри в ответ на это произнес несколько слов, каких Каргрейвз от него прежде никогда не слышал.

– Спроси его, как ему это в голову взбрело?

– Неважно, – прервал его Каргрейвз. – Мне кажется, я начинаю понимать. – И обратился прямо к нацисту: – Сколько вас здесь, когда вы прибыли на Луну и где находится ваша база?

Арт тут же перевел:

– Он заявляет, что в соответствии с международной конвенцией о военнопленных он имеет право не отвечать на такие вопросы.

– Вот как? Скажи-ка ему, что законы войны были отменены, когда запретили саму войну. Впрочем, не так. Скажи лучше вот что: если он настаивает на правах пленного, то мы можем немедленно освободить его! – Доктор показал в сторону шлюза.

Хотя он говорил по-английски, пленный отлично понял его жест. Теперь он с готовностью выложил подробности.

Он и его товарищи прожили здесь уже около трех месяцев. У них была скрытая под лунной поверхностью база в тринадцати милях к западу от кратера, в котором совершил посадку «Галилей». У них также была ракета, гораздо большая, чем «Галилей», и тоже оснащенная атомными двигателями. Себя пленник считал военнослужащим армии нацистского рейха. Он не знал, зачем был отдан приказ бомбить «Галилей», но полагал, что это было сделано из соображений секретности. Нужно было сохранить в тайне их планы.

– Какие планы?

Пленный опять замолчал. На сей раз Каргрейвз действительно открыл внутренний люк шлюза, сам не зная, как далеко он готов зайти, чтобы получить нужную информацию, но нацист сдался.

План был прост: покорить Землю. Нацистов было немного, но в их распоряжении имелись лучшие военные, научные и технические специалисты, скрывшиеся после падения империи Гитлера. Бежав из Германии, они построили в глухих горах базу и продолжали там работать ради возрождения рейха. Похоже было, что сержанту неизвестно точное местоположение базы. Доктор начал задавать наводящие вопросы: Африка? Южная Америка? Какой-нибудь остров? Но пленник знал лишь, что на подводной лодке из Германии туда плыть очень долго.

Но именно цель нацистов, их der Tag заставил путешественников забыть о грозившей им опасности. У нацистов были атомные бомбы, но пока они сами находились на Земле, спрятавшись на своей тайной базе, они не решались пускать их в ход потому, что у ООН бомбы тоже были, и в большем количестве.

Но построив космический корабль, они обрели новые возможности. Теперь они могли укрыться на Луне и, обеспечив себе безопасность, обрушить на земные города ракеты, запущенные с Луны, которыми управляли бы дистанционно. Бомбежка должна была продолжаться до тех пор, пока отчаявшиеся народы Земли не сдались бы на милость победителя.

Рассказывая об этой конечной цели, пленник преисполнился гордости и надменно заявил:

– Вы не сможете это остановить! Вы можете убить меня, но это ничего не изменит! Heil dem Fuhrer![20]20
  Да здравствует вождь (нем.).


[Закрыть]

– Можно, я плюну ему в морду? – небрежно осведомился Морри.

– Не трать зря слюну, он того не стоит, – ответил Каргрейвз. – Лучше давайте подумаем, как нам выбраться из этой веселенькой истории. Какие будут предложения?

Он вытащил пленника из кресла и велел лечь на пол лицом вниз, а сам уселся на него сверху.

– Давайте, парни, выкладывайте. Думаю, наш приятель не знает по-английски и двух слов. Что ты думаешь, Росс?

– Ну, – ответил тот, – теперь нам придется спасать не только свои шкуры. Мы должны их остановить. Но перебить пятьдесят человек из двух винтовок и пары пистолетов – это задачка скорее для Тарзана или Супермена… Честно говоря, я не знаю, с чего начать.

– Может быть, для начала отыщем их базу? Пройти тринадцать миль по Луне – это нам ничего не стоит.

– Послушайте, – сказал Арт. – Через пару дней я мог бы закончить монтаж передатчика, который достанет до Земли. Нам необходимо подкрепление.

– Как же они сюда прилетят? – спросил Росс. – У нас был единственный корабль, если не считать ракеты этих нацистов.

– Но ведь сохранились чертежи! Док, ведь вы отдали их отцу Росса, верно? Земля вполне может построить сколько угодно кораблей и выкурить отсюда эту нечисть!

– Это было бы лучше всего, – согласился Каргрейвз. – Мы не имеем права на ошибку, это уж точно. Сначала можно было бы уничтожить нацистскую базу на Земле, а потом приняться за лунную. Ведь теперь на Земле знают, что наш корабль оправдал все надежды.

Морри покачал головой:

– Это все не то. Мы должны ударить прямо сейчас. Промедление недопустимо. Мы имеем возможность поступить с ними так же, как они поступили с нами. Предположим, ООН доберется сюда за шесть недель. Шесть недель – это слишком много. Три недели – тоже слишком много. Даже недели может оказаться слишком много. Атомная война может начаться и закончиться в один день.

– Ну что ж, тогда спросим у нашего приятеля, не знает ли он, когда они собираются нанести удар, – предложил Росс.

Морри вновь покачал головой и помешал Арту задать этот вопрос пленному.

– Бесполезно. Нам не удастся построить передатчик. Они будут шнырять вокруг кратера, как репортеры на процессе об убийстве. Они могут появиться здесь в любую минуту. Ты же не думаешь, что они не станут искать свою ракету?

– О, черт! – воскликнул Арт.

– Сколько сейчас времени, док? – спросил Росс.

К общему удивлению, выяснилось, что со времени бомбардировки «Галилея» прошло всего сорок минут. Им эти минуты показались целым днем. Это обнадеживало, хотя и не слишком. По словам пленного, ракетка, в которой они сейчас находились, была единственным средством для коротких прыжков. Большой корабль нацистов – «Вотан»[21]21
  Вотан – в западногерманских мифах бог войны, хозяин Валгаллы, вождь богов. Олицетворение духовной власти и мудрости. В Скандинавии ему соответствует Один.


[Закрыть], как он его назвал, – едва ли будут использовать для поиска. Похоже, у путешественников оставалось несколько часов в запасе.

– Как же нам поступить? – размышлял Каргрейвз. – Две винтовки, два пистолета и нас тоже четверо. Силы слишком неравные. И нам никак нельзя проиграть. Я знаю, что вы, ребята, не боитесь умереть, но мы просто обязаны победить!

– Разве можно воевать только винтовками? – спросил Росс.

– Ты можешь предложить что-то еще?

– На нас сбросили бомбу. Я готов поспорить, что здесь она была не одна.

Каргрейвз на мгновение задумался, затем обратился к пленному и быстро заговорил по-немецки. Тот дал короткий ответ. Доктор кивнул:

– Морри, ты сумел бы справиться с этой посудиной?

– Попробовать можно.

– Вот и хорошо. Сейчас я приставлю к ребрам этого парня из расы господ пистолет и заставлю его поднять ракету, а ты присмотришься, как он ею управляет. Имей в виду: второй попытки не будет, и ты даже не успеешь попрактиковаться. А теперь надо разобраться с бомбометанием.

Это оказалось простым делом. Бомбового прицела как такового не было. Пилот просто пикировал на цель, сбрасывал бомбу и, пока она не взорвалась, взмывал вверх. На борту было устройство, отпускавшее бомбу, которая после этого просто продолжала лететь по прежней траектории ракеты. Разобравшись в устройстве, они допросили пленного, который рассказал им то же, что они узнали без его помощи.

В кабине было два пилотских кресла, за ними – два пассажирских. Морри сел в одно из пилотских, второе занял нацист. Росс уселся за спиной Морри, а Каргрейвз посадил к себе на колени Арта, и они пристегнулись одним ремнем. В результате Арт оказался достаточно близко к спинке кресла пленника, чтобы приставить к его боку пистолет.

– Морри, все готово?

– Готово. Я сделаю один заход, чтобы определиться и отыскать вход в их нору. А на втором заходе угощу их бомбой.

– Отлично. Постарайся не задеть их большой корабль, если сможешь. Мне бы хотелось вернуться домой. Ключ на старт! Achtung! Aufstieg![22]22
  Внимание! Подъем! (нем.)


[Закрыть]

Мстители приступили к делу.

– Как успехи? – прокричал Каргрейвз несколько секунд спустя.

– Нормально! – ответил Морри громким голосом, перекрывая шум. – Я мог бы посадить ее прямо в печную трубу. Впереди по курсу какой-то холм, я думаю, они там!

Серебристая сигара «Вотана», стоявшая подле холма, к которому они направлялись, положила конец всем сомнениям. Этот холм был естественным скальным выступом, так что от кратера его отличить было легче легкого – он стоял совершенно один в нескольких милях от «берега» одного из «морей».

Они пролетели мимо, и Морри развернул ракету, включив двигатель на полную мощность, чтобы преодолеть инерцию. Всех вдавило в кресла. Арт чуть было не нажал спусковой крючок. Развернув ракету, Морри набрал высоту, чтобы спикировать вниз и сбросить бомбу. Каргрейвз мог только гадать, увидел ли Морри воздушный шлюз подземной базы; сам он ничего не заметил.

Но времени на размышления не оставалось: Морри уже пикировал. Мгновением позже он снова дернул ракету вверх, выходя из пике, и пассажиров вновь вдавило в спинки кресел. На секунду ракета зависла, и Каргрейвз подумал, что Морри в своем стремлении нанести точный удар явно перестарался. Доктор вцепился в подлокотники кресла, приготовившись к удару.

Потом ракета пошла вверх. Набрав достаточную высоту, Морри вновь развернул корабль и заглушил двигатель. Они падали, штурманский иллюминатор был обращен вниз, и в него заглядывал лунный пейзаж.

Туча пыли и песка все еще продолжала подниматься в небо. Внезапно из ее центра взметнулся столб воздуха, обломков и новых порций песка. В вакууме пыль очень быстро осела, поле зрения очистилось, и они увидели зияющую рану – черный провал, ведущий в недра Луны.

Морри попал точно в шлюз, как стрелок – в десятку.

Согласно плану Каргрейвза, Морри посадил ракету на большом удалении от дыры, оставив «Вотан» между собой и базой нацистов.

– Готово, док!

– Прекрасно. А теперь давайте-ка еще раз подумаем. Я не хочу никаких случайностей. Росс идет со мной. Ты и Арт остаетесь в джипе. Мы первым делом осмотрим «Вотан», затем разведаем базу. Если мы задержимся более чем на тридцать минут, значит мы погибли или взяты в плен. Что бы ни произошло, вы не покидаете этой ракеты ни при каких обстоятельствах. Если кто-нибудь двинется в вашу сторону, улетайте. Если мы придем не одни, то не подпускайте нас к ракете, улетайте. У вас осталась еще одна бомба. Вы знаете, что с ней делать.

Морри кивнул:

– Бомбить «Вотан». Но мне не хочется этого делать.

Он задумчиво посмотрел на большой корабль – единственную ниточку, связывавшую их с Землей.

– Что поделаешь! После этого вы с Артом возвращаетесь в «конуру» и прячетесь там. Твоя задача, Арт, любым способом собрать установку, которая смогла бы отправить на Землю послание. Это единственное, что должно вас заботить. Ни в коем случае не возвращайтесь сюда, чтобы отыскать меня и Росса. Если вы хорошо спрячетесь, они, может быть, не найдут вас в течение нескольких недель, и тогда у вас будет шанс. И будет шанс у Земли. Согласны?

Морри все еще колебался.

– Допустим, мы отправили на Землю сообщение. Что потом?

После секундного размышления Каргрейвз ответил:

– У нас нет времени обсасывать это со всех сторон. Пора браться за дело. Если ты получишь с Земли ответ, из которого будет совершенно ясно, что тебе поверили и принимают меры, то поступай по собственному усмотрению. Но я не советовал бы тебе рисковать. Если мы не вернемся через тридцать минут, то вряд ли нам можно будет помочь.

Доктор немного помолчал и добавил: все-таки он сомневался, что Морри пойдет на такое по собственному почину.

– Надеюсь, ты понимаешь, что, если дело дойдет до бомбометания, ты должен сбросить бомбу туда, куда следует, даже если там будем мы с Россом.

– Понимаю.

– Это приказ, Морри.

– Я понял.

– Морри!

– Есть, капитан.

– Вот так-то лучше, сэр. Арт, Морри остается за старшего. Пойдем, Росс!

На ракетодроме царило абсолютное спокойствие. Невдалеке в безмолвии замер могучий блестящий «Вотан». Могучий и никем не охраняемый.

Держа пистолет наготове, Каргрейвз обошел корабль кругом. Вооруженный винтовкой Росс прикрывал его с тыла, следуя на некотором расстоянии.

Как и у «Галилея», у этого корабля был один люк – по левому борту, и располагался он прямо за пилотской рубкой. Доктор жестом велел Россу остановиться, поднялся по узкому металлическому трапу и попытался открыть люк. К его удивлению, корабль оказался не заперт. Потом доктору пришло в голову, что удивляться нечему. Замки нужны в городах, здесь они не имеют смысла.

Когда давление в камере выровнялось, Каргрейвз снял с пояса фонарик, конфискованный в нацистском джипе, и приготовился к встрече с тем, что находилось за дверью шлюза. Дверь с шумом распахнулась. Каргрейвз пригнулся, отскочил в сторону и осветил отсек фонариком. Никого… и ничего.

Корабль был пуст от носа до кормы. Это было почти невероятной удачей. Даже если сейчас было время отдыха, даже если на корабле не велось никаких работ, доктор ожидал встретить здесь хотя бы часового. Правда, часовой – это пара неиспользуемых рабочих рук, а здесь, на Луне, они стоили в сотни, тысячи раз дороже, чем на Земле. Люди здесь наверняка на вес золота; скорее всего, решил доктор, функцию охраны выполнял радар – неусыпный автоматический страж. И наверняка снабженный широкополосным радиопеленгатором, подумал Каргрейвз, вспоминая, как быстро поступил ответ на сигнал, который они в первый раз направили из своего кратера.

Он прошел через пассажирский отсек, оборудованный десятками противоперегрузочных кресел, и через трюм спустился в кормовой отсек. Он искал силовую установку.

Но так ее и не нашел. Путь преградила наглухо заваренная стальная переборка без единого отверстия. Удивленный, доктор вернулся к пульту управления. То, что он увидел там, озадачило его еще больше. Противоперегрузочные кресла были обычными, некоторые из навигационных приборов – стандартными, о назначении прочих было нетрудно догадаться. Но функции органов управления были абсолютно непонятны.

Хотя все это сбивало с толку, одно было совершенно ясно. Нацистам не удалось бы справиться с такой грандиозной задачей – построить гигантский корабль в секретном убежище – точно так же, как и он сам и его мальчики не смогли бы построить «Галилей» голыми руками. И в том, и в другом случае это были переделки уже готовой конструкции и замена некоторых второстепенных агрегатов.

Потому что «Вотан» был одним из лучших, новейших и самых больших кораблей, какие когда-либо выпускались на верфях Детройта!

Доктор вспомнил о том, что время не стоит на месте. Осмотр корабля занял целых семь минут, и Каргрейвз поспешил наружу к Россу.

– Пусто, – сообщил он, оставляя подробности на потом. – А теперь порыщем в крысиной норе.

И вприпрыжку побежал по равнине. Пробираясь через завалы у входа в туннель, они были вынуждены соблюдать особую осторожность. Поскольку сброшенная ими бомба не была атомной, опасности облучения не было, но путешественники вполне могли поскользнуться и провалиться в черную бездну.

Вскоре завалы кончились, и они увидели великолепную лестницу, ведущую вглубь Луны. Росс посветил фонариком. Стены, ступени и потолок были покрыты каким-то прочным лаком, который обеспечивал герметичность помещения. Лак был почти прозрачный, и можно было видеть, что он покрывает плотно пригнанные каменные плиты.

– Да уж, пришлось им тут попотеть! – заметил Росс.

– Тихо! – ответил доктор.

Двумястами футами ниже лестница закончилась, и они вошли в другую дверь. Это не был шлюз, но все же и эта дверь была герметична. Тем не менее она не спасла обитателей базы: взрыв и напор воздуха изнутри оказались слишком сильными. Дверь удержалась на петлях, но была так выгнута и искорежена, что они смогли войти внутрь через открывшуюся брешь.

В помещении за дверью было светло. Взрыв разбил большую часть установленных здесь старомодных светильников, но все же то тут, то там горела одинокая лампочка, и разведчики сумели разглядеть, что они находятся в большом зале. Каргрейвз осторожно двинулся вперед.

Справа было помещение, в которое вела обычная, не герметичная дверь, сейчас висевшая на одной петле. Заглянув внутрь, они поняли, почему во время атаки на поверхности никого не оказалось. Здесь располагалась казарма, и смерть настигла нацистов во сне. На Луне понятия «день» и «ночь» весьма произвольны, если употреблять их в смысле «рабочее время» и «время отдыха». Нацисты жили по своему графику, и они имели несчастье спать именно тогда, когда в них попала бомба Морри, разом лишившая их воздуха.

Каргрейвз задержался здесь ровно настолько, чтобы убедиться в том, что в живых не осталось никого. Росса он сюда не впустил. На лежащих людях крови было немного – в основном она вытекала изо ртов и выпученных глаз. Доктору было дурно – не из-за вида крови, а из-за выражения, застывшего на безжизненных лицах. Он поспешил выйти, прежде чем его стошнит.

Росс тоже нашел кое-что интересное.

– Посмотрите сюда! – позвал он.

Каргрейвз подошел поближе. Резкое падение давления выворотило кусок стены, который ввалился внутрь помещения. Он представлял собой металлическую панель, а не каменные плиты, которыми были выложены остальные стены. Росс потянул панель, отодвинул ее настолько, что можно было заглянуть за нее, и осветил открывшееся отверстие фонариком. Внутри был еще один коридор, уложенный тщательно отшлифованными и пригнанными каменными плитами. Но здесь плиты не были покрыты герметизирующим лаком.

– Интересно, зачем они вырыли этот коридор, а потом замуровали его? – спросил Росс. – Как вы думаете, может быть, они что-нибудь там спрятали? Атомные бомбы, например?

Каргрейвз внимательно осмотрел кладку из аккуратно пригнанных камней, уходящую в непроглядную тьму. После долгого молчания он тихо сказал:

– Нет, Росс, это не нацистский склад. Ты открыл жилище селенитов.

17

«…Пока не сгнием…»

Росс молчал, не в силах произнести ни слова. Когда к нему наконец вернулся дар речи, он воскликнул:

– Вы это вправду? Док, вы уверены?

Каргрейвз кивнул:

– Настолько уверен, насколько это возможно в данный момент. Я долго не мог понять, как нацистам удалось построить такую огромную базу и почему они решили использовать каменную кладку. Это потребовало бы очень больших усилий, особенно если работать в скафандре. Но я решил отнести все на счет любви немцев ко всему монументальному, у них это называется «сработано на совесть». Мне следовало бы лучше пошевелить мозгами.

Он заглянул в темный таинственный коридор.

– Несомненно, все это построено не за последние несколько месяцев.

– Давно?

– Давно? Миллион лет – это, по-твоему, как, давно? А десять миллионов? Не знаю, мне трудно представить себе даже тысячу лет. Возможно, нам этого никогда не узнать.

Россу очень хотелось немедленно все осмотреть. Каргрейвз покачал головой:

– Нам нельзя сейчас отвлекаться, Росс. То, что мы обнаружили, – величайшая находка в истории человечества. Но она может и подождать. – Он посмотрел на часы. – У нас осталось ровно одиннадцать минут, чтобы покончить с делами и вернуться наверх, а то ребята начнут волноваться.

Он быстрым шагом обошел остальные помещения. Росс расположился в центральном зале, прикрывая Каргрейвза с тыла. Доктор обнаружил радиостанцию, подле которой сидел в наушниках мертвый оператор, и отметил, что оборудование, судя по всему, не слишком повреждено волной воздуха, вырвавшегося наружу. Затем он нашел арсенал, в котором хранились винтовки и бомбы для джипа. Далее находился склад управляемых ракет. Их там размещалось что-то около двух сотен, но стеллажи были заполнены только наполовину. Вид их должен был внушать ужас, ведь каждая из ракет могла бы взорвать и уничтожить целый город, но у доктора не было времени думать на эту тему. Он двинулся дальше.

В небольшой, хорошо обставленной комнате, похожей на кают-компанию или офицерскую гостиную, Каргрейвз нашел нациста, отличавшегося своим видом от прочих.

Он лежал в скафандре, лицом вниз. Хоть он и не двигался, Каргрейвз приблизился к нему с большой осторожностью.

Незнакомец был либо мертв, либо без сознания. Но на его лице не было признаков смерти, а в скафандре сохранилось давление. Размышляя, как ему поступить, доктор опустился подле него на колени. На боку лежавшего висел пистолет. Каргрейвз вытащил его и сунул себе за пояс.

В перчатках и сквозь плотную ткань скафандра было невозможно прощупать пульс, а шлем мешал прослушать у незнакомца сердце. До конца условленного срока оставалось лишь пять минут, и если доктор хотел что-нибудь сделать, ему следовало поспешить. Он схватил обмякшее тело за пояс и потащил его за собой.

– Что это вы нашли? – спросил Росс.

– Сувенир. Пошли отсюда. У нас нет времени.

Он берег дыхание для подъема. Перескакивая через шесть ступенек за раз, он втащил наверх шестьдесят фунтов – себя и свой груз. До условленного времени оставалось еще две минуты.

– Бегом к джипу! – скомандовал Каргрейвз. – Я не могу тащить его с собой, иначе Морри подумает, что это ловушка. Встретимся на «Вотане». Вперед!

С этими словами, взвалив невесомую ношу на плечо, доктор галопом побежал к кораблю.

Оказавшись внутри, он положил тело на пол и снял с мужчины скафандр. Тело было теплым, но мертвенно-неподвижным. Но доктору все же удалось нащупать слабые удары сердца. Когда из воздушного шлюза высыпали ребята, он уже делал мужчине искусственное дыхание.

– Эй, – спросил он, – кто меня сменит? Я слабо разбираюсь во всех этих вещах.

– А чего силы зря тратить? – спросил Морри.

Каргрейвз на мгновение остановился и с любопытством взглянул на мальчика:

– Ну что ж, помимо банальной причины, что нас так воспитали, есть еще одна: живым этот парень может быть куда полезнее, чем мертвым.

Морри пожал плечами:

– Если вы настаиваете… – Он опустился на колени, занял место Каргрейвза и принялся за дело.

– Ты все им рассказал? – спросил доктор Росса.

– Так, вкратце. Сказал, что это место теперь наше, рассказал о найденных развалинах.

– Ну не такие уж они и развалины, – возразил Каргрейвз.

– Дядя, отпустите меня вниз, – попросил Арт. – Я хочу сделать несколько снимков.

– Фотографии могут подождать, – ответил доктор. – Сначала надо разобраться с управлением этим кораблем. Как только мы сможем его поднять, мы отправимся домой. Это на первом месте.

– Ну конечно… – согласился Арт. – Но… Значит, никаких фотографий?

– Давай договоримся так. Нам с Россом и Морри, да и тебе тоже, потребуется, вероятно, довольно много времени, чтобы понять, как управляется корабль. Так что кто его знает, может, и найдется двадцать минут, когда ты нам будешь не очень нужен. А пока отложим это дело на будущее. Давай, Росс. Кстати, как там наш пленный?

– А, этот… – ответил Морри. – Мы связали его и оставили в джипе.

– Что? А если он сумеет развязаться? Он же может угнать ракету!

– Не развяжется. Я сам его связывал и, уж поверьте, подошел к этому делу очень серьезно. В любом случае он не убежит, куда ему деваться без скафандра и пищи? Парень знает, что его шанс дожить до старости зависит от нас, так что он не станет делать глупостей.

– Это точно, дядя, – подтвердил Арт. – Вы бы послушали, чего он мне наобещал!

– Могу представить, – отозвался Каргрейвз. – Пойдем, Росс.

Морри продолжал заниматься пленным, Арт готов был его сменить. Через несколько минут Каргрейвз и Росс вернулись в салон.

– Ну что, этот кусок мяса еще не ожил? – спросил доктор.

– Пока нет. Может, бросить его?

– Я сменю тебя. Иногда приходится делать искусственное дыхание целый час и даже дольше. А вы вдвоем возьмите запасной скафандр, отправляйтесь к джипу и приведите сюда сержанта – как там его зовут? Мы с Россом так и не смогли разобраться в управлении, – признался он. – Тот парень был пилотом, и мы должны вытянуть из него все, что он знает.

Только доктор принялся за работу, как лежащий на полу мужчина застонал. Морри, подошедший было к люку, вернулся назад.

– Давай отправляйся, – велел ему Каргрейвз. – Мы с Россом управимся сами.

Нацист шевельнулся и застонал. Каргрейвз перевернул его. Веки задрожали, открылись ярко-голубые глаза. Он уставился на Каргрейвза.

– Как поживаете, сэр? – спросил он тоном рафинированного англичанина из пьесы. – Можно мне сесть?

Каргрейвз отодвинулся в сторону и позволил ему подняться, но помогать не стал. Мужчина огляделся. Росс стоял молча, направив на него дуло винтовки.

– О, в этом нет никакой необходимости, – заметил нацист.

Росс посмотрел на доктора, но винтовку не опустил. Мужчина повернулся к Каргрейвзу.

– С кем я имею честь говорить? – спросил он. – Вы капитан Каргрейвз с корабля «Галилей»?

– Точно. А вы кто такой?

– Гельмут фон Хартвик, подполковник особого подразделения.

У него было безупречное английское произношение.

– Ну что ж, Гельмут, надеюсь, вы нам кое-что объясните. Что здесь происходит?

Подполковник рассмеялся:

– Ну, старина, тут нечего особенно объяснять, не так ли? Похоже, вы сумели каким-то образом от нас улизнуть, и теперь преимущество на вашей стороне. Я это прекрасно понимаю.

– Рад, что вы это понимаете. Но это не то, о чем я вас спрашиваю, мне этого недостаточно.

Каргрейвз задумался. Он не мог понять этого нациста: тот вовсе не выглядел человеком, только что очнувшимся от обморока. Может быть, он притворялся, а если так, то как долго?

Ладно, не в этом дело, решил доктор. В конце концов, он у нас в плену.

– Зачем вы приказали разбомбить мой корабль?

– Я? Слушайте, старина, почему вы решили, что это я приказал?

– Потому что я узнаю ваш фальшивый английский акцент, который мы уже слышали по радио. Тогда вы назвались капитаном Джеймсом Брауном. Сомневаюсь, что в вашей бандитской шайке был хотя бы еще один поддельный англичанин.

Фон Хартвик приподнял брови:

– «Бандитский» – это очень грубое слово, старина. Вряд ли оно свидетельствует о приличных манерах. В одном вы не ошиблись: из всех моих коллег только я имел сомнительное удовольствие посещать хорошую английскую школу. И попрошу вас не называть мой акцент фальшивым. И даже если я и назвался капитаном Джеймсом Брауном, то это еще не доказывает, что именно я распорядился бомбить ваш корабль. Таков был постоянно действующий приказ вышестоящего командира, вызванный военной необходимостью. Персонально я за это не отвечаю.