Текст книги "Ракетный корабль «Галилей». Космический кадет"

– И затем все повторяется. Видимо, это запись, – сказал Арт дрожащим голосом.

– Черт побери! – только и смог вымолвить Росс.

– Ну, ребята, похоже, мы стали знаменитостями. – Каргрейвз старался говорить как можно спокойнее. Впрочем, он тут же ообнаружил, что сжимает в каждой руке по обломку трубки – он разломил ее, даже не заметив как. Пожав плечами, он выпустил обломки из пальцев.

– Но как им удалось нащупать нас? – настаивал Арт.

– В радиограмме об этом сказано достаточно ясно, – указал Морри. – Обратили внимание на время? Именно тогда мы легли в свободный полет. А до тех пор они следили за пламенем дюз.

– Как? В телескоп?

– Скорее всего, – вмешался Каргрейвз, – при помощи противоракетного пеленгатора.

– Что вы? Ведь такое оборудование имеется только у патрулей ООН!

Каргрейвз выдавил улыбку:

– А почему бы ООН не интересоваться нами? А теперь, парень, постарайся сообщить им что-нибудь в ответ!

– Уж точно постараюсь!

11

На одну атомную войну больше, чем можно

Арт с головой ушел в работу, но так и не смог выудить из эфира ни одного сигнала, который свидетельствовал бы о том, что его попытки увенчались успехом. Передачи с Земли слышны были еще в течение трех с половиной часов – он их слушал в промежутках между собственными попытками послать радиограмму. Затем и они умолкли – корабль вышел из зоны направленного луча.

Как бы то ни было, им удалось установить самую дальнюю связь в истории человечества.

«Галилей» продолжал упорно продвигаться к той невидимой границе, где кончается власть Земли и вступает в свои права меньшая масса Луны. Выше и выше, дальше и дальше – корабль несся в свободном полете, замедляясь из-за все еще заметного притяжения Земли, но все еще используя запас скорости, набранной за счет работы двигателя, до тех пор, пока «Галилей» наконец не преодолел невидимую границу и не оказался во власти Луны. С этого момента ракета начала понемногу ускоряться, падая на поверхность серебристого спутника Земли.

Путешественники поели, поспали, потом поели опять, глядя на удаляющуюся Землю, потом снова улеглись спать.

Пока они спали, робот Джо встрепенулся, сверился с эксцентриком в своем чреве, решил, что невесомости с него хватит, и опять запустил двигатель. Но сначала он развернул корабль так, чтобы его дюзы смотрели в сторону Луны: теперь корабль гасил скорость, а иллюминатор был направлен к Земле.

Рев двигателя разбудил экипаж. Предугадав появление тяжести, Каргрейвз заранее велел всем пристегнуться. Отвязав ремни, они спустились к пульту управления.

– Где же Луна? – спросил Арт.

– Прямо под нами, а где же еще, – объяснил ему Морри.

– Поищи-ка ее радаром, – попросил Каргрейвз.

– Сейчас! – Морри щелкнул переключателем, подождал, пока прибор прогреется, и принялся его настраивать. На краю экрана появилось расплывчатое большое пятно – Луна. – Примерно пятнадцать тысяч миль, – сказал он. – Пора проверить курс, капитан.

Больше часа они наблюдали, снимали показания приборов и вычисляли. Направление на Луну и расстояние до нее можно было определить с помощью радара. Направление корабля определялось по положению звезд, видимых в иллюминаторе. Несколько радарных наблюдений, проводимых через определенные промежутки времени, давали курс и скорость, которые можно было сравнить с курсом и скоростью, выдаваемыми на приборную панель автоматикой. Все эти данные надо было принять во внимание при проверке правильности работы робота Джо.

Было выявлено несколько мелких ошибок, и в автопилот ввели соответствующие поправки. Джо принял изменения инструкций без комментариев.

Покуда Морри и доктор занимались этим, Арт и Росс приготовили лучший завтрак, который только смогли собрать. Ощутить тяжесть и опору под ногами оказалось для них приятным облегчением – для них и их желудков, которые с великим трудом приспособились к невесомости. Приспособились, но едва ли примирились. Обретя твердую опору, они тут же потребовали твердой пищи.

С едой было покончено, и Каргрейвз с сожалением вспоминал о сломанной трубке, когда раздался звонок. Робот Джо выполнил все указания, его эксцентрик отработал свое, и автопилот теперь желал отдохнуть.

Все четверо вскарабкались к пульту управления. Огромная ослепительно-белая Луна закрывала собой большую часть иллюминатора. Она была настолько близко, что можно было воочию видеть перемещение ракеты, стоило лишь обратить внимание на неподвижные предметы – кратеры или горные цепи.

– Вот это да! – закричал Арт.

– Ну и как вам это? – проговорил Росс, глядя во все глаза.

– Впечатляет, – сказал Каргрейвз. – Но пора за работу. Вернитесь на места, пристегнитесь ремнями и приготовьтесь к маневру.

Подождав, пока они выполнят приказ, он пристегнулся в своем кресле и щелкнул выключателем, который отправил Джо спать. Теперь ручное управление было переключено на самого доктора. Направляемый Морри, который следил за экраном радара, Каргрейвз выполнил серию маневров, очень коротких, способных по отдельности вызвать лишь небольшие изменения курса корабля, но в целом направленных на то, чтобы вывести корабль с параболической траектории, которой тот следовал до сих пор, на круговую окололунную орбиту.

– Ну как? – спросил он после продолжительного молчания.

– Отлично! В самую точку! – заверил его Морри после недолгой заминки.

– Ты уверен, что достаточно точно, чтобы перейти на автоматику и повернуть корабль?

– Дайте я еще чуть проверю. Несколько минут.

Вскоре Морри подтвердил, что с маневром полный порядок. Еще до того, как Каргрейвз попросил о проверке, они перешли в свободный полет. Морри крикнул Россу и Арту, что они могут отстегнуться. Повернув корабль так, чтобы иллюминатор вновь был направлен к Луне, доктор набрал код, приказывая Джо вновь взять управление на себя. Теперь задачей автопилота было подключиться к радару и следить, чтобы высота и скорость оставались неизменными.

Освободившись от ремней, Арт схватился за фотоаппарат и тут же приник к иллюминатору.

– Боже мой! – воскликнул он. – Вот это да! – Он навел камеру и лихорадочно щелкал до тех пор, пока Росс не обратил его внимание на то, что с объектива не снята крышка. Лишь после этого незадачливый фотограф несколько успокоился.

Росс парил лицом вниз, глядя на развертывающуюся под ними безжизненную картину. В безмолвной тишине ракета скользила в двух сотнях миль от поверхности планеты, приближаясь к линии, разделяющей свет и тьму. Внизу на бесплодных пустошах лежали длинные тени; горные вершины и огромные зияющие кратеры казались от этого еще более зловещими.

– Да, страшненькая картинка, – признал Росс. – По правде сказать, мне здесь не слишком нравится.

– Хочешь сойти на следующей остановке? – осведомился Каргрейвз.

– Нет… но я не уверен, что рад, оказавшись здесь.

Морри взял его за руку, будто хотел удержать на месте. Но на самом деле он просто хотел, чтобы Росс успокоился, ощутив человеческое присутствие.

– Знаешь, что я думаю, Росс? – начал он, разглядывая бесконечные цепи кратеров. – Мне кажется, я знаю, как это все получилось. Эти кратеры, конечно же, не вулканического происхождения. И не метеоритного. Они сделали все это сами!

– Кто «они»?

– Жители Луны. Это их рук дело: они сами себя уничтожили. И все здесь изуродовали. У них было на одну атомную войну больше, чем можно.

– Ну и как же… – Росс уставился на Морри, затем перевел взгляд на поверхность Луны, словно силясь отыскать там разгадку зловещей тайны.

Арт отложил в сторону камеру.

– А что вы об этом думаете, док?

Каргрейвз наморщил лоб.

– Вполне возможно, – согласился он. – Любая другая теория, объясняющая все естественными причинами, похоже, не проходит. Например, как объяснить наличие протяженных гладких участков, называемых «морями»? На самом деле там действительно были моря, поэтому они гораздо меньше пострадали.

– И вот теперь эти моря исчезли, – вмешался Морри. – Взрывы сорвали с Луны атмосферу, так что их моря испарились. Гляньте на кратер Тихо. Там был самый большой склад боеприпасов на планете. Его взрыв едва не расколол Луну надвое. Готов поспорить, у них нашелся умник, который придумал самое эффективное контроружие, которое сработало слишком уж хорошо. Это оружие разом взорвало на Луне все атомные бомбы. Это их и доконало! Я в этом уверен.

– Ну что ж, – сказал Каргрейвз. – Я не разделяю твоей уверенности, но должен признать, что эта теория выглядит убедительнее других. Возможно, нам что-нибудь удастся обнаружить после посадки. Что же касается одновременного взрыва всех бомб, то могу привести достаточно веские теоретические возражения. Никто не имеет ни малейшего представления, как это сделать.

– Несколько лет назад никто не знал, как сделать атомную бомбу, – возразил Морри.

– Это верно. – Каргрейвз хотел сменить предмет обсуждения. Ему было неприятно вспоминать о кошмарах, мучивших его во сне с самого начала Второй мировой войны. – Росс, что ты теперь думаешь об обратной стороне Луны?

– Скоро увидим, – усмехнулся Росс. – А вообще-то, ведь это она и есть.

Так оно в действительности и было. Двигаясь по круговой орбите, ракета обогнула Луну слева (если смотреть с Земли) и теперь летела над загадочной обратной стороной. Росс внимательно присмотрелся.

– Выглядит точно так же.

– А ты ожидал чего-то особенного?

– Ожидал? Нет. Но надеялся.

Только он это сказал, как корабль пересек границу света и тени и поверхность Луны стала темной, но по-прежнему видимой – ее все еще освещал призрачный свет звезд… одних только звезд, ибо сияние Земли никогда не достигало этой стороны. Освещенные солнцем вершины быстро исчезли позади. При скорости, с которой они двигались, – а для поддержания низкой круговой орбиты требовалась скорость четыре тысячи миль в час – корабль совершал полный оборот вокруг планеты за полтора часа.

– Боюсь, фотографировать здесь не придется, – огорчился Арт. – Нужно было прилететь в другое время.

– Да уж, – согласился Росс, все еще вглядываясь вниз. – Это просто позорище – быть так близко и ничего не увидеть!

– Какие вы нетерпеливые, – сказал Каргрейвз. – Через восемь-девять дней мы стартуем обратно и опять облетим вокруг. И тогда вы сможете фотографировать и смотреть, пока глаза не устанут.

– А почему только девять дней? Продовольствия у нас хватило бы и на большее.

– По двум причинам. Во-первых, если мы стартуем во время новолуния, нам не придется всю обратную дорогу лететь против Солнца. Во-вторых, я соскучился по родным краям, а мы ведь еще даже на нее и не сели, – усмехнулся Каргрейвз. На самом деле он не хотел лишний раз испытывать судьбу, надолго задерживаясь в космосе.

Полет над знакомой, освещенной стороной Луны был великолепен, но краток, словно взгляд на витрины магазинов из окна мчащегося автомобиля. Кратеры и моря были хорошо знакомы по картам, но сейчас представлялись новыми и неизведанными. Их появление напомнило четырем путешественникам встречу со знаменитой телезвездой «в натуре» – ощущение узнавания, граничащее со странным чувством нереальности происходящего.

Арт взялся за кинокамеру, которой пользовался прежде для съемки моделей серии «Звездный штурм», и заснял движение корабля от моря Плодородия до кратера Кеплера, после чего Каргрейвз решительно остановил его и велел пристегнуться.

«Галилей» выходил на посадочную траекторию. Каргрейвз и Морри выбрали для посадки плоскую безымянную равнину в районе океана Бурь, располагавшуюся на границе видимой и обратной сторон Луны. Выбор пал на нее по двум причинам: во-первых, надо было попытаться установить связь с Землей, для чего нужна была прямая видимость, а во-вторых, путешественникам хотелось исследовать хотя бы часть обратной стороны Луны.

Вновь был разбужен Джо. Ему велели следовать указаниям второго эксцентрика, спрятанного в его чреве, который должен был обеспечить необходимую тормозную тягу и главное – последний деликатный момент посадки на двигателях и по указаниям радара. Каргрейвз осторожно выводил корабль на высоту и скорость, необходимые для начала работы автопилота, и когда Морри подал знак, что они находятся на нужной, заранее рассчитанной дистанции от места посадки, он переключил управление на робота.

Джо «взялся за рычаги». Действуя маневровыми двигателями, он развернул корабль и начал посадку, используя кормовые дюзы, чтобы погасить огромную скорость. Теперь Луна была внизу, и доктор видел лишь звезды и серп Земли, находившейся в четверти миллиона миль от ракеты и ничем ему сейчас не способной помочь.

«Удастся ли вернуться домой?» – думал Каргрейвз.

Морри следил за сближением по радару.

– Все тик-в-тик, до девятого знака, капитан, – сообщил он с гордостью и, как всегда, сильно преувеличивая. – Дело, считайте, сделано.

Было видно, как стремительно приближается поверхность. Когда до нее осталось совсем немного, корабль на мгновение завис, и тогда Джо выключил маршевый двигатель и повернул ракету. Придя в себя после бешеного кувырка, доктор увидел, что носовые дюзы извергают струи огня, и понял, что нижние двигатели тоже включены – их тяга и втиснула его в кресло. Ему уже почти казалось, что он и сам смог бы посадить корабль, настолько это напоминало ему ту удачную посадку в пустыне Нью-Мексико.

Затем в одно страшное мгновение он понял, что ровная плоская поверхность под метлами носовых струй превращается в хаос скальных ребер, змеистых расщелин и опасных россыпей космических обломков… Даже если корабль сумеет благополучно сесть здесь, взлететь ему уже не удастся. Их обмануло Солнце. Оно стояло в зените, и ничто на поверхности не отбрасывало теней. Казалось, плоская равнина тянется до самых гор. Они не были слишком высоки, но их вполне хватило бы, чтобы превратить «Галилея» в груду металла.

На оценку положения ушла всего-то одна секунда – но какая это была секунда! – а потом Каргрейвз лихорадочно взялся за дело.

Выключая одной рукой автопилот, другой он взялся за рычаг управления кормовым двигателем, рванул его до упора и тут же включил на полную мощность боковые двигатели. Нос ракеты задрался кверху. Корабль завис, готовый рухнуть в любой момент, и его удерживали только двигатели и гироскопы. Потом медленно, словно нехотя, заработал маршевый двигатель, и только теперь Каргрейвз понял, что медлительность ядерного реактора никогда не позволит ему сделать то, что он собирался сделать: посадить ракету вручную.

«Галилей» двинулся прочь от Луны.

– Еще чуть-чуть – и конец, – тихо промолвил Морри.

Каргрейвз вытер со лба пот и поежился. Теперь он понимал, что ему предстоит. Он видел только одну возможность: направить ракету к Земле и рассчитать курс в пути – курс к планете, чья атмосфера помогла бы пилоту посадить взбесившийся корабль. Лишь в этот миг он понял, что до героя ему далеко. Он состарился и узнал об этом только сейчас. Его мутило от мысли, что он должен сказать об этом Морри.

– Собираетесь сажать вручную? – спросил юноша.

– Что?

– Это единственная возможность посадить корабль на незнакомой площадке. Теперь я это понял. Необходимо в последнюю половину минуты видеть место посадки – работать носовыми двигателями и не пользоваться радаром.

– Я не смогу этого сделать, Морри.

Мальчик промолчал. Он уселся в кресло и смотрел прямо перед собой. Его лицо оставалось бесстрастным.

– Я хочу увести корабль к Земле.

Морри даже не подал виду, что расслышал хотя бы слово. Его лицо не выражало ни одобрения, ни недовольства – вообще ничего. Каргрейвз вспомнил, как его отчитывал Росс – ослепший, весь в бинтах. Вспомнил о том, как Арт преодолел космическую болезнь ради того, чтобы сфотографировать Землю. О тех горячих деньках, когда они с Морри овладевали пилотским искусством. Но теперь парень молчал и даже не смотрел на доктора.

Эти детки, эти чертовы детки! Как он вообще оказался здесь с непослушной ракетой и грузом несовершеннолетних мальчишек на руках? Он был лабораторным ученым, а вовсе не суперменом. Если бы Росс управлял кораблем… но даже в этой критической ситуации Каргрейвз вздрогнул, вспомнив о манере Росса водить автомобиль. Арт был немногим лучше. Морри же был самым отчаянным сорвиголовой из всей троицы.

Он знал, что лихого пилота из него не получится – даже лет через двадцать. А вот эти мальчишки, с их безбашенной смелостью, с их ободранными автомобилями, на которых они гоняют как бешеные, – это как раз для них… Пилотирование – их призвание. Они были слишком молоды и неопытны, чтобы чересчур осторожничать, их рефлексы не скованы сомнениями. Доктор припомнил слова Росса: «Я попаду на Луну, даже если придется идти пешком».

– Морри, сажай ракету.

– Есть, сэр!

Мальчик так и не посмотрел на Каргрейвза. Он поставил корабль на хвост и медленно опускал его, потихоньку уменьшая тягу кормового двигателя. В момент, подсказанный интуицией, каким-то внутренним расчетом – Каргрейвз не видел в иллюминаторе ничего, кроме звезд, и мальчику было видно не больше, – он вновь развернул ракету, одновременно выключив маршевый двигатель.

Поверхность Луны была совсем рядом и быстро приближалась. Морри дал вспышку из боковых дюз, оказавшись в результате над гладкой поверхностью, а затем начал опускаться, придерживая корабль короткими ударами носового двигателя и поминутно выглядывая наружу. Он опустился так низко, что доктору показалось: вот-вот корабль ткнется в почву носом, иллюминатор разобьется – и они все погибнут. Но Морри дал еще одну вспышку, которая чуть приподняла ракету, затем развернул ее и опустил вниз почти горизонтально и так близко к лунной поверхности, что доктор видел ее сквозь стекло.

Бросив короткий взгляд в иллюминатор, Морри в последний раз включил боковые дюзы и мягко посадил ракету. «Галилей» опустился на Луну.

– Есть посадка, сэр! Время ноль восемь тридцать четыре.

Каргрейвз глубоко вздохнул:

– Великолепная посадка, Морри! Просто чудесно!

– Благодарю вас, сэр!

12

Голые кости

Росс и Арт уже отстегнули ремни и, возбужденно переговариваясь, собирались надевать скафандры, когда Каргрейвз, неуверенно вылез из своего кресла. Его обманула слабая сила тяжести в одну шестую земной. К невесомости и ускорениям, сдавливающим грудь, он привык; искусственная сила тяжести в один g, возникавшая при работе двигателя, ему не мешала. Пристегнувшись, он переносил развороты ничуть не тяжелее, чем маневры самолета. Тут же было нечто иное, и к этому нужно привыкнуть, решил он. Ощущения немного напоминали хождение по батуту или необычную легкость в ногах, которая появляется после того, как снимаешь горнолыжные ботинки или тяжелые сапоги.

Морри еще некоторое время оставался в кресле, заполняя и подписывая бортжурнал. Его смутила графа «позиция». В школе пилотов его учили записывать здесь широту и долготу пункта прибытия. А какие же были координаты у этого места?

Луна, как и Земля, имеет северный и южный полюсы, что вполне определяет широту любой ее точки. Что же касается долготы, она остается неопределенной до тех пор, пока не будет выбран нулевой меридиан. Это тоже не было проблемой; Тихо был для Луны тем же, чем для Земли – Гринвич.

Но навигационные таблицы составлялись для Земли.

Проблема была разрешима, и Морри об этом знал. Пользуясь сферической тригонометрией, можно было перенести на Луну решения небесного треугольника, на которых основывалась вся навигация. Но это потребовало бы сложных расчетов, совсем не похожих на выкладки, производимые пилотами в век самолетов и ракет по заранее составленным таблицам. Морису пришлось бы обратиться к методу Марка Сент-Илари[12]12
  Метод расчета и прокладки высотных линий, разработанный капитаном Марком де Блондом де Сент-Илером в 1875 г. – Примеч. С. В. Голд.


[Закрыть], о которой никто не вспоминал уже более двадцати лет, и пересчитать по условиям Луны решения, определенные для Земли.

Этим можно заняться потом, к тому же Каргрейвз должен будет все перепроверить, решил он. Луна звала Морри.

Он поспешил присоединиться к остальным членам экипажа, собравшимся подле иллюминатора. Перед ними простиралась тусклая безжизненная равнина, в нескольких милях она упиралась в зубчатые холмы. Было жарко, ослепительно светило Солнце; ракету окутывало абсолютное безмолвие. Земли не было видно – в последние секунды совершенной без подготовки посадки они пересекли грань и сели на обратной стороне Луны.

Вместо медного неба, которое нависало бы над безрадостной каменистой пустыней на Земле, над ними простирался черный свод, усыпанный сияющими звездами.

«Ну что ж, – подумал Морри, все еще занятый проблемами навигации, – во всяком случае, заблудиться тут будет сложно. Курс можно без труда проложить по звездам».

– Когда же мы выйдем наружу? – спросил Арт.

– Не суетись. – Росс повернулся к Каргрейвзу. – Да, доктор, посадка была отличная, но скажите, первый подход – это был осмотр местности на ручном управлении, или вы и его загнали в программу автопилота?

– Честно говоря, ни то ни другое. – Доктор секунду колебался; первые же слова Росса и Арта показали, что они даже не догадывались ни о грозившей им аварии, ни о его опасной нерешительности.

Стоило ли рассказывать об этом теперь? Доктор понимал, что, промолчи он, и Морри не проронит ни звука. Поэтому Каргрейвз решил быть откровенным. Мужчина – именно мужчина, а не мальчик – должен получить заслуженное им признание.

– Нам пришлось отключить робота, и посадку Морри произвел сам, – сказал он.

Росс тихонько присвистнул.

– Что вы сказали? – воскликнул Арт. – Только не говорите, что радар вышел из строя! Я его проверял шесть раз!

– Твои приборы работали безупречно, – заверил его Каргрейвз. – Тем не менее человек может сделать кое-что недоступное технике. Это был именно такой случай.

И он стал рассказывать, что же произошло. Росс широко открытыми глазами рассматривал Морри до тех пор, пока тот не покраснел.

– Говорил же я, что ты отличный пилот, – заявил Росс. – Но я рад, что не знал, что там у вас происходит.

Он прошел на корму, фальшиво насвистывая «Пляску смерти»[13]13
  «Пляска смерти» – распространенный карнавальный танец в костюмах, изображающих скелеты.


[Закрыть], и взялся за скафандр.

– Так когда же мы выйдем наружу? – настаивал Арт.

– Думаю, прямо сейчас.

– Ура!

– Не спеши, не спеши. Быть может, именно на твою долю выпадет жребий остаться на корабле.

– Э-э… послушайте, дядя, а зачем кому-то оставаться? Ведь ракету никто не украдет!

Каргрейвз заколебался. Осторожный по натуре, он намеревался каждый раз оставлять на корабле хотя бы одного человека. С другой стороны, для этого не было никаких оснований. Человек, остающийся на корабле, ничем не сможет помочь тем, кто снаружи, до тех пор, пока не натянет скафандр и не выйдет из ракеты.

– Мы пойдем на компромисс, – сказал он. – Морри и я… – Тут ему пришло в голову, что не стоит рисковать сразу двумя пилотами. – Нет, мы с Артом выйдем первыми. Если все будет в порядке, Росс и Морри выйдут следом за нами. Ну что, гвардейцы, – добавил он, поворачиваясь, – надеть скафандры!

Они помогли друг другу влезть в космические костюмы, предварительно намазав солнцезащитным кремом лицо там, где оно не было прикрыто темными очками. После этого они приобрели соответствующий ситуации «внеземной» вид. Потом Каргрейвз распорядился накачать в скафандры воздух под удвоенным давлением, а сам тем временем тщательно проверил кислородные баллоны. Проверили и средства связи. Пока вокруг был воздух корабля, можно было переговариваться и так, но звук был приглушен шлемами. Радиосвязь обеспечивала гораздо лучшую слышимость.

– Ну, ребята, – сказал наконец Каргрейвз, – мы с Артом вместе войдем в шлюз, потом обойдем корабль и встанем так, чтобы вы могли нас видеть. Вы сможете выйти, когда я махну рукой. И последнее: все время держитесь вместе. Не отходите от меня дальше, чем на десять ярдов. Да, кстати, выйдя наружу, вы все обязательно захотите проверить, как высоко вы сможете подпрыгнуть. Я слышал, как вы об этом говорили. Так вот, могу сказать заранее: вы сможете подпрыгнуть на двадцать пять – тридцать футов или около того. Но не делайте этого!

– Почему бы и нет? – спросил Росс, его голос в наушниках звучал непривычно.

– Потому что если кто-то упадет головой вниз и разобьет шлем, то нам придется там же его и похоронить! Пошли, Морри! Прошу прощения, я имел в виду – Арт!

Они втиснулись в крохотный шлюз, заполнив его собой почти до отказа. Мотор насоса, откачивающего воздух, коротко взревел – так мало осталось не занятого их телами пространства, – затем захлебнулся и умолк. Щелкнул клапан, сбросив остаточное давление во внешний вакуум, и Каргрейвз открыл люк. Оттолкнувшись ногой от ракеты, доктор почувствовал, как плавно он падает – скорее, плывет – к поверхности Луны. Следом прыгнул Арт и, приземлившись на четвереньки, легко вскочил на ноги.

– Ну как, парень?

– Великолепно!

Они двинулись в обход корабля, бесшумно ступая башмаками по мягкой почве. Посмотрев под ноги, доктор взял рукой горсть пыли и принялся рассматривать ее, пытаясь понять, не похожа ли она на почву, опаленную атомным взрывом. Доктор думал о теории, выдвинутой Морисом.

Они находились внутри лунного кратера – это было ясно, так как их со всех сторон окружала стена холмов. Не воронка ли это, оставшаяся от атомной бомбы?

Сказать наверняка было трудно. Лунный грунт действительно был похож на оплавленную, всю в пузырях землю, подвергнутую воздействию атомного взрыва. Но это могло быть и результатом вулканической деятельности или взрыва, вызванного падением гигантского метеорита. Ну что ж, решение этой проблемы придется отложить на потом.

Внезапно Арт остановился:

– Дядя! Мне нужно вернуться назад!

– Что такое?

– Я забыл фотоаппарат!

Каргрейвз рассмеялся:

– В следующий раз. Твоя натурщица никуда не денется.

Страсть Арта все разгорается, подумал он. Если так пойдет дальше, он даже в ванну не залезет без своей камеры. «Хорошо бы сейчас искупаться», – вздохнул мысленно Каргрейвз, вспомнив о ванне. Путешествия в космосе имеют свои отрицательные стороны. Запах собственного тела был неприятен доктору, особенно в герметичном скафандре.

Росс и Морри с видимым нетерпением ждали у иллюминатора. Их радиоголоса, до сих пор экранированные стальным корпусом корабля, свободно проникали сквозь кварцевое стекло.

– Как там у вас? – закричал Росс, прижав к иллюминатору нос.

– Кажется, все в порядке, – послышался голос Каргрейвза.

– Нам можно выходить?

– Подождите минутку, я еще не уверен.

– Ну ладно, – разочарованно протянул Росс.

Ему на месте не сиделось от нетерпения, но дисциплина на корабле соблюдалась свято. Арт скорчил ему рожу и изобразил что-то вроде танца, при каждом прыжке взлетая футов на пять в воздух, точнее, в вакуум. Он медленно и даже грациозно парил. Его движения напоминали замедленные съемки или, скорее, балет под водой. Но когда он начал подпрыгивать все выше, постукивая при этом башмаками один о другой, Каргрейвз жестом велел ему прекратить.

– Перестань топорщить перышки, – сказал он, – и опустись на поверхность. Нижинский из тебя не получится[14]14
  Вацлав Нижинский (1889–1950) – знаменитый русский артист балета и балетмейстер, в 1907–1911 гг. – солист труппы императорского Мариинского театра, в 1909–1913-м – участник гремевших на весь мир Русских сезонов, в 1916–1917-м – солист труппы Дягилева.


[Закрыть].

– Нижинский? Кто это?

– Неважно. Просто оставайся на месте. Во всяком случае, пусть ноги будут на грунте. Морри! – позвал он. – Давайте выходите, ты и Росс.

В одно мгновение лица мальчиков исчезли из иллюминатора.

Ступив на поверхность Луны, Морри взглянул на окружающую его безжизненную равнину и изрезанные вершины скал вдалеке. Его внезапно захлестнуло ощущение случившейся здесь трагедии и предчувствие беды.

– Голые кости, – пробормотал он. – Голые кости мертвого мира.

– Ну, – сказал Росс. – Ты идешь?

– Только после вас, сэр.

К ним присоединились Каргрейвз и Арт.

– Куда теперь? – спросил Росс.

– На первый раз я не хотел бы слишком отдаляться от корабля, – заявил Каргрейвз. – Здесь могут оказаться какие угодно ловушки, которых сразу и не заметишь. Какое у вас давление в скафандрах?

– Как на корабле.

– Можете уменьшить его вдвое. Этого будет достаточно. Мы дышим чистым кислородом, не забывайте об этом.

– Давайте прогуляемся вон до тех холмов, – предложил Морри, показывая на край кратера менее чем в полумиле от корабля.

Там была солнечная сторона, и тени от холмов протянулись к кораблю, обрываясь в сотне ярдов от него.

– Давайте проделаем хотя бы часть пути. В тени нам будет лучше. Я уже начинаю потеть.

– Если я не ошибаюсь, – сказал Морри, – то с вершины тех холмов мы сможем увидеть Землю. Когда мы садились, я заметил там ее светящийся краешек. Мы не очень далеко залетели на обратную сторону.

– И где же мы сейчас?

– Чтобы ответить на этот вопрос, мне нужно осмотреться. Так… мы находимся в районе к западу от океана Бурь, невдалеке от экватора.

– Это я и без тебя знаю.

– Если вы так спешите, капитан, то лучше позвоните в Автомобильный клуб[15]15
  Американский автомобильный клуб (ААА) – разветвленная активная и многосторонняя организация, имеющая на территории США густую сеть авторемонтных мастерских, выпускающая карты и дорожные атласы, занимающаяся страхованием автомобилей и т. д.


[Закрыть].

– Я не спешу. Индеец не потерялся, потерялся его вигвам. Но я надеюсь, что оттуда Земля будет видна. Тогда это будет хорошее место для установки антенны, причем недалеко от корабля. Честно говоря, мне не хотелось бы трогать корабль с места до тех пор, пока мы не отправимся назад, – даже если мы потеряем возможность связаться с Землей.

К облегчению Каргрейвза, вскоре они укрылись в тени. Вопреки распространенному мнению, тени на Луне не были черными, хотя здесь не было воздуха, который рассеивал бы солнечный свет. Сверкающий песок под ногами и окружающие холмы отражали в тень достаточно света.

Они уже прошли приличный кусок пути, когда Каргрейвз заметил, что группа разбрелась по сторонам. Остановившись у найденного Россом обнажения скального грунта и пытаясь рассмотреть его в слабом сумеречном свете, он вдруг обнаружил, что рядом нет Морри. Сначала доктор рассердился, но потом сообразил, что Морри, шедший впереди, вполне мог не заметить их задержки. Каргрейвз взволнованно осмотрелся.

Морри был уже в сотне ярдов впереди, там, где начиналось возвышение.

– Морри!

Было видно, что тот остановился; но в наушниках его не было слышно. Доктор заметил, что юноша не идет прямо, а как-то странно блуждает из стороны в сторону и покачивается.

– Морри! Назад! У тебя все в порядке?

– В порядке? Конечно, у меня все нормально, – хихикнул тот.

– Тогда возвращайся.

– Не могу. Я занят. Я нашел тут… – Морри сделал неосторожный шаг, подпрыгнул, потом опустился на песок и покачнулся.

– Морри! Стой на месте! – Каргрейвз поспешил к нему.

Но Морри его не слушал. Наоборот, он начал прыгать из стороны в сторону, каждый раз все выше и выше.

– Нашел! – кричал он. – Нашел! – Он прыгнул в последний раз и, опускаясь на песок, продолжал кричать: – Я нашел… голые кости…

Он внезапно смолк. Он встал на ноги, снова подпрыгнул, сделал сальто, упал и больше уже не вставал. Тут же огромными прыжками подоспел Каргрейвз. Шлем юноши был не поврежден. Но глаза мальчика незряче уставились в пустоту. Голова его поникла, лицо посерело.

Каргрейвз подхватил его на руки и помчался к «Галилею». Он сразу узнал симптомы, хотя до сих пор видел подобное лишь в барокамере на пилотских курсах. Аноксия![16]16
  Аноксия – отсутствие кислорода в отдельных тканях, органах или организме в целом.


[Закрыть]