Текст книги "Тысяча орков"

Бренор подогнал свой фургон к голове каравана, «веселые мясники» Пуэнта сопровождали его с обеих сторон почетным караулом.

– Останови прямо перед воротами, – наставлял Бренор возничего, Дагнабитта.

Юный дворф с льняной бородой улыбнулся щербатой улыбкой и заставил подчиненных ехать быстрее, но стражники Мирабара даже не моргнули.

Фургон пошел юзом и быстро остановился прямо перед закрытыми створками, Бренор встал во весь свой немалый для дворфа рост и подбоченился.

– Назовите дело, по которому вы прибыли, и ваше имя, – коротко приказал стражник справа, ближе всех к воротам.

– Дело у меня к вашему Совету Сверкающих Камней, – ответил Бренор. – И о моем деле я поговорю только с Советом.

– Отвечайте уполномоченному стражнику ворот Мирабара, гость, – потребовал стражник, что стоял слева у ворот.

– Ты так думаешь? – поинтересовался Бренор. – И тебе нужно знать мое имя? Бренор Боевой Топор – вот мое имя, ты, проклятый глупец. Король Бренор Боевой Топор. А теперь иди и скажи мое имя своему Совету, и посмотрим тогда, будут они со мной разговаривать или нет.

Стражники пытались сохранять невозмутимость и бравый вид, но все-таки озадаченно переглянулись.

– Вы слышали обо мне? Вы слышали о Мифрил Халле? – спросил Бренор.

Тотчас же один из стражников повернулся к другому, что стоял у него за спиной, кивнул, и тот вытащил из-за пояса небольшой рожок и извлек из него несколько отрывистых, высоких гудков. Через несколько мгновений в больших крепостных воротах с тяжелым ударом открылась створка потайного лаза, и из него, хромая, наружу выбрался суровый, покрытый шрамами дворф в кольчужных доспехах. Поскольку щита при нем не было, эмблема города была нанесена на нагрудный панцирь.

– Ну вот, наконец-то мы перешли к делу, – произнес Бренор. – И я от всего сердца рад, что у вас в начальниках дворф. Возможно, вы не такие болваны, какими кажетесь.

– Добрая встреча, король Бренор, – произнес дворф. – Торгар Делзун Молотобоец, к вашим услугам. – он низко поклонился, черная борода обмахнула землю.

– Добрая встреча, Торгар, – ответил Бренор, благодарно кланяясь в ответ, чего он, властитель соседнего королевства, конечно же, был не обязан делать. – Твоя стража здесь служит тебе верно и защищает проход надежней, чем завалы из пней.

– Сам их обучал, – ответил Торгар. Бренор вновь поклонился:

– Мы уставшие и грязные, хотя это и невелика неприятность, и желаем переночевать. Не откроете ли вы для нас ворота?

Торгар огляделся, в сомнении качая головой. Его глаза широко раскрылись от удивления, и он еще сильней затряс головой, когда взглянул вправо, на женщину из народа людей – позади, немного в стороне от темного эльфа.

– Этому в городе – не бывать! – крикнул дворф, указывая толстым пальцем на Дзирта.

– Ба, ты же слышал о нем и знаешь, что среди нас есть и такой, – упрекнул его Бренор. – Разве имя Дзирт не помогает тебе расчистить завалы памяти в твой толстом черепе?

– Такой или не такой – все равно, не важно, – спорил с Бренором Торгар, – ни один из проклятых темных эльфов и шагу не сделает в моем городе. Не сделает, пока я – Верховный Носитель Алебарды Мирабара!

Бренор бросил через плечо короткий взгляд на Дзирта, который лишь улыбнулся и многозначительно поклонился.

– Несправедливо, но достаточно красиво, так что он будет ночевать снаружи, – согласился Бренор. – Но как же я и мои сородичи?

– А где мы разместим ваши пять сотен? – искренне недоумевал Торгар, верно оценив силу войска. Дворф беспомощно развел руками. – Если бы мы пускали чужаков в шахты, то отправили бы туда изрядное количество. Но не пускаем же!

– Разумно, – ответил Бренор. – Так сколько вы можете впустить?

– Двадцать, включая тебя самого, – ответил Торгар

– Так тому и быть, пусть пойдет двадцать. – Бренор взглянул на Тибблдорфа Пуэнта и кивнул. – Трое ваших, – отдавал он распоряжения, – я и Дагнаббит, это будет пять, добавим Пузана… – Он прервался и обратился к Торгару: – У тебя нет никаких возражений против того, чтобы со мной был хафлинг?

Торгар пожал плечами и покачал головой.

– Значит, вместе с Пузаном будет шесть, – обратился Бренор к Дагнаббиту и Пуэнту. – Скажи, пусть пригласят четырнадцать торговцев, которым не терпится продать товар.

– Лучше пригласить целый отряд из моих бойцов, – возразил Пуэнт, но Бренор не обратил на его слова ни малейшего внимания.

В обстоятельствах и без того напряженных, Бренор менее всего желал позволить нескольким «веселым мясникам» свободно расхаживать по Мирабару. В этом случае война между Мифрил Халлом и Мирабаром началась бы еще до заката.

– Если ты хочешь войти, то выбирай двоих, кто войдет с тобой, да побыстрей.

Чуть позже через укрепленные ворота Мирабара Торгар Делзун Молотобоец провел группу из двух десятков дворфов. Во главе колонны, вровень с Торгаром, шел Бренор, и выглядел он так, как и подобает умудренному странствиями королю Мифрил Халла, любителю приключений. За плечами он нес пристегнутый, иззубренный меч, закрепленный поверх щита так, чтобы все видели оружие. Точно знак храбрости, носил Бренор шлем, украшенный отрубленным рогом. Он был королем – но королем дворфов, рассудительным, деловым, а не надушенным, изысканно одетым правителем, как те, кто повелевал эльфами и людьми.

– Так кто у вас теперь маркграф? – спросил он Торгара на входе в город.

Торгар расширил от удивления глаза:

– Эластул Роурюм, – ответил он. – Хотя тебе не следует даже думать об этом имени.

– Скажи ему, что я хочу с ним переговорить, – пояснил Бренор, и Торгар еще сильнее выпучил глаза.

– Его встречи распределены с весны до осени, с лета до зимы, – пояснил Торгар. – Тебе нельзя просто так зайти и получить аудиенцию…

Бренор пронзил дворфа сильным, немигающим взглядом:

– Я не получаю аудиенции, а дарую их, – поправил он. – А теперь иди и передай маркграфу, что я приехал сюда и готов выслушать – конечно, если ему есть что сказать.

Внезапная перемена в манерах Бренора, что произошла, едва он миновал ворота, явно вывела Торгара из равновесия. Его удивление и смятение чувств незамедлительно сменились враждебной позой, глаза сузились и он вперил в соплеменника-дворфа тяжелый взгляд.

Бренор выдержал этот немигающий взгляд – и выдержал достойно.

– Иди и скажи ему, – спокойно приказал он. – И передай своему Совету и этой остолопке, хранительнице мирабарского скипетра, что я велел тебе передать.

– Но протокол…

– Создан для людей, эльфов и гномов, – решительно перебил Бренор – Я – не человек, я – точно не эльф, да и не какой-то бородатый гном. Говорю с тобой, как дворф с дворфом. Если бы ты сам пришел ко мне в Мифрил Халл и сказал, что тебе нужно со мной поговорить, уж ты бы поговорил, даже не сомневайся.

Завершив речь, Бренор кивнул и с силой опустил руку на плечо Торгара. Жест успокоил воина-силача сильнее, чем что бы то ни было еще. Он кивнул, сохраняя мрачное выражение лица, точно только что вспомнил о чем-то очень важном.

– Я передам ему, – согласился он, – или, по меньшей мере, передам его «молотам», чтобы те передали ему.

Торгар медленно удалился, шаркая ногами. Бренор презрительно ухмыльнулся: недоступность маркграфа Мирабарского для наиболее преданного из его дворфов-охранников казалась королю дворов воистину чрезмерной.

– Я передам ему, – вновь повторил Торгар, на сей раз с большей долей уверенности.

Затем он отвел двадцать гостей туда, где им предстояло переночевать – в большой, простой каменный дом с несколькими скудно обставленными комнатами.

– Вы можете оставить ваши фургоны и товары снаружи, – посоветовал Торгар. – Немало народу придет посмотреть на вас, я в этом не сомневаюсь… особенно посмотреть на ваши маленькие белые побрякушки. – Он указал на один из фургонов, что попал в крепость вместе с гостями. Фургон катился по каменистой почве, с бортов его свешивались длинные нити дешевых украшений.

– Резьба по кости рогатой форели, – пояснил Бренор. – У моего приятеля неплохо получается. – Он указал на Реджиса, хафлинг смущенно покраснел и кивнул.

– Ты делал что-нибудь из того, что есть в этом фургоне? – с неподдельным интересом спросил дворф у хафлинга.

– Кое-что.

– Покажи мне утром, что ты вырезал, – попросил Торгар. – Возможно, я куплю несколько штук.

С этими словами он коротко поклонился и оставил их, чтобы передать маркграфу приглашение на переговоры от Бренора.

– Тебе удалось с ним совладать, – заметил Реджис. Бренор внимательно посмотрел на него.

– Когда мы прибыли, он жаждал битвы, – пояснил хафлинг. – Но я думаю, что теперь он собирается уехать вместе с нами.

Разумеется, он преувеличивал – но не слишком.

Бренор улыбнулся. Ему доводилось слышать от Дагнаббита о всех проклятиях, что насылали в Мирабаре на Мифрил Халл, но самое странное, что большая часть проклятий исходила не от людей, но от дворфов. И потому Бренор настаивал на посещении этого города, где обитало множество его соплеменников и где условия и климат пришлись бы по нраву скорее человеку, чем дворфу. Пусть увидят подлинного короля дворфов, увидят, как возрождаются предания собственного народа. Пусть узнают речи и мысли Мифрил Халла. Быть может, тогда дворфы Мирабара перестанут нашептывать проклятия, обращенные против его крепости. Быть может, тогда дворфы Мирабара вспомнят о своем наследии.

– Ты расстроен из-за того, что тебя не впустили в город, – некоторое время спустя обратилась Кэтти-бри к Дзирту. Они осматривали Мирабар с высокого обрыва, к востоку от повозок каравана и дворфов, что остались снаружи.

Дзирт с любопытством обернулся и заметил, как на лице подруги проступает выражение участия. Он понял: Кэтти-бри не могла остаться равнодушной к его переживаниям.

– Вовсе нет, – заверил он женщину. – Я знаю, что мне остается лишь смириться с тем, что я не в силах изменить.

– Твое лицо говорит о другом. Дзирт через силу улыбнулся:

– Все обстоит иначе, – Темный эльф надеялся, что говорил убедительно.

Но ответный взгляд Кэтти-бри дал понять: она гораздо проницательней. Девушка отступила на шаг и понимающе кивнула.

– Ты думаешь о той женщине из народа эльфов, – догадалась она.

Дзирт отвел взгляд, рассматривая Мирабар, и сказал:

– Я желал бы, чтобы мы ее спасли.

– Нам всем хотелось бы того же.

– Я желал бы, чтобы ты дала выпить противоядие не мне, а ей.

– Да, и тогда Бренор убил бы меня, – заметила Кэтти-бри. Она заключила дроу в объятия и заставила его вновь посмотреть на себя, и улыбка расцвела на ее миловидном лице. – Ты об этом жалеешь?

Дзирт не мог устоять ни перед обаянием, ни перед лаской и теплом, в которых так нуждался.

– Вовсе нет, – пояснил он. – Порой мне так хочется, чтобы все обстояло иначе, чтобы каждый рассказ завершался во всех отношениях счастливым концом.

– Так значит, тебе следует попытаться сделать концы счастливыми, – заметила она. – Это все, что в твоих силах.

«Вполне разумно», – заметил Дзирт. Он глубоко вздохнул, оглянулся на Мирабар и вновь подумал об Эллифейн.

В тот же день, ближе к вечеру, Дагнаббит вышел на прогулку. В небе висело солнце, по улицам города несся и налетал резкими порывами холодный ветер. Дворф не возвращался до самого заката. Весь день провел он с Бренором, и пока торговцы и Реджис возились возле оставленных снаружи фургонов, эти двое обсуждали политическую обстановку в городе и то, какие последствия она может возыметь для Мифрил Халла.

К фургонам подходили немногие – горстка дворфов и еще меньше людей, а большинство покупателей торговались столь ожесточенно, что в конце концов дворфы из клана Боевого Топора отказались продавать товар. Единственным исключением стал случай, что произошел вскоре после Часа Высокого Солнца.

– Ну, хафлинг, показывай мне свою работу, – потребовал Торгар у Реджиса.

Из-за спины Торгара наперебой выглядывала дюжина его друзей.

– Реджис, – представился хафлинг, протягивая руку, которую Торгар сжал в крепком дружеском рукопожатии.

– Покажи, Реджис, – попросил дворф. – Меня и моих друзей еще нужно убедить потратить золото на что-то помимо выпивки!

Это рассмешило всех дворфов – и из клана Боевого Топора, и из Мирабара. Засмеялся и Реджис. Хафлинг раздумывал, не воспользоваться ли для «убеждения» дворфов в прибыльности покупки заколдованным рубином, дарующим волшебную силу внушения. Впрочем, он почти незамедлительно отказался от этой мысли, напомнив себе, сколь упорно некоторые дворфы способны сопротивляться любому проявлению колдовства. К тому же Реджис представил себе, какие последствия подобное внушение может оказать на отношения между Мифрил Халлом и Мирабаром, если его поймают с поличным.

Но Реджис вскоре понял, что ему не потребуется помощь волшебного украшения. Немало денег принесли дворфы, и привели немало друзей. Изделия Реджиса и прочие товары, что хранились в фургонах, стали охотно раскупаться.

Бренор и Дагнаббит с удовольствием смотрели на торговлю: вслед за Торгаром приходило все больше и больше покупателей, почти все – дворфы. Но со смешанным чувством надежды и понимания дворфы заметили, как мрачны лица других, стоящих поблизости – главным образом людей, что наблюдали за оживленной торговлей с явным неудовольствием.

– Думаю, что придя сюда, ты вбил клин в самую середину Мирабара, – заметил Дагнаббит. – Возможно, что когда мы будем уезжать, дворфы станут нас проклинать меньше.

– А люди станут проклинать нас еще больше, – договорил Бренор, и такая перспектива, похоже, пришлась ему по душе.

Весьма по душе.

Вскоре в дверь постучался Торгар, в руке у него была сумка, полная покупок.

– Ты пришел, чтобы сказать мне, как сильно занят маркграф, – предположил Бренор, открывая дверь нараспашку.

– Похоже, он всерьез занят своими делами, – подтвердил Торгар.

– Но он не ответил на твою просьбу, – заметил Дагнаббит, выглядывая из-за спины Бренора.

Торгар растерянно пожал плечами.

– А как насчет тебя? – поинтересовался Бренор. – И твоих парней? У вас тоже есть свои дела, или найдется время зайти к нам и малость выпить вместе с нами?

– Ни монеты не осталось.

– И не нужно.

Торгар задумчиво покусал губы:

– Я не стану выдавать секреты Мирабара, – пояснил он.

– А разве от тебя этого кто-то требует? – незамедлительно откликнулся Бренор. – Порядочный дворф заливает в рот больше, чем проливает. Наверняка у тебя найдется несколько историй, которых я не слышал. Этого с лихвой хватит, чтобы оплатить выпивку.

Так, с согласия Торгара, они той ночью устроили празднество на продуваемых ветром улицах Мирабара. Пришло более ста мирабарских дворфов, большинство задержалось погостить, и многие заснули на полу.

Когда настал рассвет, Бренор нимало не удивился, увидев, что дом окружен вооруженными солдатами – людьми, а не дворфами.

Для Бренора и его друзей настало время уходить.

Бесспорно, это изрядно расстроит Торгара и его приятелей, но когда Бренор обеспокоено оглянулся на него, закаленный в боях ветеран подмигнул и усмехнулся.

– Найди дорогу в Мифрил Халл, Торгар Делзун Молотобоец! – кричал ему, обернувшись назад, Бренор, пока фургон выезжал по улицам из города. – Захвати с собой всех друзей, которые у тебя есть, и все истории, которые ты можешь рассказать! У нас найдется еды и выпивки достаточно, чтобы у тебя появилась отрыжка, и найдется теплая постель, чтобы ты нежил в ней зад столько, сколько пожелаешь!

В караване из Долины Ледяного Ветра все заметили хмурые взгляды, которыми люди-стражники встретили опасные слова.

– Тебе действительно нравится создавать неприятности?

– Керельменаф был слишком занят, разве нет? – с усмешкой ответил Бренор. – Он еще не раз пожалеет, что не встретился со мной, даже не сомневайся.

Когда за городскими воротами фургон Бренора отделился от общего каравана, к нему присоединились Дзирт, Кэтти-бри и Вульфгар.

– Что было в городе? – спросил темный эльф.

– Небольшой заговор, немножко веселья, – ответил Бренор. – И небольшая подготовка на случай, если Мирабар когда-нибудь решится выступить против Мифрил Халла открыто. Они тогда не досчитаются несколько сотен воинов – из тех, что пониже ростом.

3
ПОБЕДОНОСНОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ

– Тебе нужно бежать, не отставай, – бранил Треда Никвиллих.

Раненый дворф прислонился к валуну, пот ручьями струился по его лбу и щекам, а когда он прикоснулся к покалеченной ноге, лицо исказила гримаса боли.

– Попали в колено, – пояснил Тред, на каждом слоге хватая воздух широко открытым ртом. – Нога меня больше не держит. Ты беги, а я заставлю этих недокормленных собак задержаться!

Никвиллих кивнул – соглашаясь не с предложением как таковым, но с тем эпитетом, которым дворф наградил орков.

– Мы не можем бежать, но мы способны остановиться и сражаться, – заметил он.

– Ба! – хрипло вскрикнул Тред. – Это же стая воргов!

– Значит, будет стая дохлых воргов, – произнес Никвиллих с таким пылом и рвением, каких Тред никогда ранее в нем не замечал.

Никвиллих был торговцем в большей степени, чем воином, но сейчас он «показал себя настоящим дворфом», как говаривали в старину. Тред не мог сдержать улыбки при виде такого преображения, несмотря на всю отчаянность положения. Разумеется, если бы дело обернулось наоборот и ногу повредил Никвиллих, Тред ни за что не покинул бы его.

– Тогда нам нужен план, – сказал Тред. Никвиллих согласился:

– Один возьмется за огонь, – и как только он договорил, неподалеку послышался вой, раздалось несколько восклицаний. Однако, заслышав завывания, оба дворфа испытали прилив мужества.

– Они не пойдут на нас всем скопом, – рассудил Тред.

– Врассыпную, – согласился Никвиллих.

Спустя час, когда завывания стали раздаваться гораздо ближе, Тред сидел возле гудящего костра, скрестив могучие руки, прижав к себе секиру об одном лезвии с острием на верхушке. Его ноги с благодарностью приняли передышку, и лишь постукивание стопы выдавало нетерпение, с которым дворф дожидался первого ворга.

В стороне, в тени, из-за груды валунов, раздался неожиданный хруст. Тред сморщился, прикусил верхнюю губу, надеясь, что веревка выдержит вес сухой, но еще не повалившейся сосны.

Когда вблизи показалась первая пара алых глаз, Тред свистнул. Он двинулся в сторону и набрал полную пригоршню воды, полив себя ею.

– Ну что, щенки, нравится сырое мясо? – обратился он к воргам.

Дождавшись появления огромных, похожих на волков животных, он пнул край костра, поднимая искры, и воргам пришлось мгновенно остановиться. Но тут Тред вскрикнул от боли. Дворф не смог устоять на поврежденной ноге, пока пинал пламя здоровой, и повалился на бок.

Подрубленное сухое дерево тоже, упало, повалившись так, как рассчитывали хитрые дворфы. Рухнула в пышущий жаром костер иссушенная временем старая сосна, метнулись в сторону подхваченные ветром искры и сухие иглы. Немало искр ужалило беднягу Треда, и даже борода оказалась слегка подпаленной. Дворф стряхнул искры, упрямо ворча, не желая уступать боли, и заставил себя занять оборону.

Языки пламени отпугивали воргов, что собрались кругом, огонь кусал, подпаливал мех животных, которые с тявканьем, спотыкаясь, отскакивали в стороны. Подбегали новые, и некоторых кусали собственные сородичи.

Фейерверком вспыхнула сухая сосна между Тредом и воргами, но еще раньше к дворфу успело прокрасться, обойдя пламя, несколько темных теней.

Обхватив рукоять, Тред раскрутил вокруг себя секиру, отшвырнул первого прыгнувшего зверя, и тот полетел на землю кувырком. Дворф быстро развернулся, рука скользнула выше по рукояти, теперь лишь секира защищала подбрюшье Треда. К дворфу подбирался еще один ворг, но напоролся телом на острие поверх рукояти секиры. Тред даже не пытался выгадать подходящий момент – лишь поднимал острие одновременно с прыжком зверя. Дворф вновь размахнулся секирой и неистово рубанул книзу, размозжив нападающему воргу затылок, раздробив на куски череп так, что зверь рухнул мордой на камни, растопырив все четыре лапы.

За Тредом стоял Никвиллих с мечом в руке. Когда приблизились еще два ворга, по одному с каждой стороны, дворфы встали спиной к спине и отразили нападение.

Раздосадованные ворги кружили вокруг. Никвиллих вытащил из-за пояса кинжал и метнул его в бок одного из них. Тварь тявкнула и бегом скрылась среди теней.

За ним последовало и второе животное.

– Первый тур за нами, – сказал Тред, отшатнувшись от пылающей с еще большим жаром сосны.

– Эта стая больше не желает драться, – рассудил Никвиллих, – но они еще нападут на нас, даже не сомневайся!

Они тронулись в путь, и Никвиллих поддерживал Треда. Однако едва они покинули поляну, как Тред встал в полный рост и придержал спутника.

– Если только мы не нападем на них первыми, – пояснил Тред в ответ на озадаченное выражение на лице Никвиллиха. – Орки командуют воргами. Не будет орков – не будет воргов.

Несколько мгновений Никвиллих рассматривал друга, разглядывая главным образом поврежденную ногу приятеля – явно и недвусмысленно намекая на то, что от погони не уйти. Похоже, у них оставалось только две возможности.

– Давай искать орков, – предложил Никвиллих. Его улыбка выражала неподдельную радость.

И улыбка Треда – тоже.

Они двинулись в путь – так быстро, как только могли, запутывая следы, петляя между темных деревьев и каменных гряд, ползая по неровной почве, если не могли найти следов. Довольно часто Никвиллих чуть ли не нес Треда на себе, но ни один из дворфов не жаловался. Эхом отдавался вокруг вой воргов, но хитроумный план дворфов удался: они сбили погоню со следа, многие ворги побоятся их преследовать.

Чуть позже дворфы разглядели вдалеке несколько небольших костров. То была не одна большая стоянка, а несколько малых.

– Они допустили ошибку, – заметил Тред, и Никвиллих полностью согласился с ним.

Дворфы пошли еще быстрее, увидев перед собой новую цель. Тред поджал ногу и просто подпрыгивал, а если спотыкался о камень (как частенько случалось), то выносливый дворф лишь плевал себе на руки, чтобы очистить новую царапину, и продолжал путь. На одном из открытых пространств им повстречался еще один ворг, но хотя тот и скалил зубы и угрожающе выгибал спину, Тред сразил его боковым взмахом секиры. Тотчас же подоспел Никвиллих, прикончив зверя, пока завывания не разбудили орков из лагеря неподалеку.

Вскоре, когда небо на востоке окрасили первые лучи зари, двое дворфов забрались на небольшой завал, всматриваясь в просвет между валуном и стволом дерева. Вдалеке горел небольшой костер, вокруг разместилось трое орков, еще несколько спало неподалеку. Позади троицы сидел единственный раненый ворг, он скулил, оскалив зубы, и зализывал раны, с ненавистью поглядывая на того орка, что клял ворга и его сородичей за неспособность поймать удравших дворфов

Никвиллих приложил палец к поджатым губам и знаками приказал Треду держаться подальше. Дворф отправился в сторону, пользуясь тем, что самоуверенные орки не подозревали о прибытии нежданных гостей.

Тред кивнул и с улыбкой смотрел, как ползет на животе к самому краю стоянки Никвиллих, стремительно расправившись ножом сначала с одним, затем – со вторым спящим орком. Однако наблюдательный дворф заметил, как показалась голова ворга, и понял, что пришло время для схватки. Со всей силою, на какую только был способен, Тред протиснулся между деревом и валуном.

– Ну что ж, вы меня искали – вы меня нашли! – пробасил он.

С криком вскочили трое орков и ворг. Еще один орк начал просыпаться, но Никвиллих уже оказался позади него и уложил прежде, чем тот смог защититься.

Орк, что был ближе всех, ринулся на Треда, размахивая огромным топором, искусные движения указывали на то, что ему не впервой пользоваться оружием Но орк явно не отличался особой сообразительностью, ибо когда Тред поднял руку с зажатым в ней камнем и метнул его, то застал противника врасплох – камень ударил того в лицо. Оглушенный орк сделал, спотыкаясь, несколько шагов вперед, но тотчас упал на бок от взмаха секиры Треда.

Пара уцелевших орков переглянулась, только теперь осознавая гибельные результаты вылазки Никвиллиха и то, что поблизости находится второй дворф.

– Двое на двое, – обратился к оркам Никвиллих на хрюкающем наречии своих врагов.

– С нами ворг! – Но лишь один из орков произнес это, как избитый ворг, явно не согласный с таким заявлением, стрелой метнулся прочь со стоянки и с лаем скрылся под покровом темноты.

Один из орков попытался скрыться. Не раздумывая ни мгновения, Тред метнул секиру в убегающую тварь. Острие попало в цель, но неглубоко, не причиняя особой боли, древко секиры путалось у орка под ногам, и тот споткнулся.

Второй орк, видя явно безоружного, раненого дворфа, заверещал, занес иззубренный, точно пила, меч и ринулся в атаку.

Никвиллих знал, что ему не успеть прийти на помощь к Треду вовремя, а потому занялся упавшим орком. Прыжком добравшись до твари, что пыталась приподняться, он ударом тяжелого сапога прижал орка к земле. Никвиллих колол врага мечом, но пропустил жалящий удар копья, Размахнувшись, орк оставил незащищенной грудь. Удар был весьма болезненным, но, преодолев боль, Никвиллих разрубил орка от груди до брюха.

Тут он услышал, как Тред поминает своего брата, и что хрюканье орка перемежает каждый вскрик. Никвиллих обернулся, думая, что его друг попал в беду.

Но оружие дворфа опустилось, ибо он увидел, что Тред справится с опасностью и самим орком. Тред держал орка за запястья, разведя лапы твари в стороны, и всякий раз, упоминая брата, он ударял орка головой.

Первые несколько ударов прозвучали громко и твердо, кость о кость, но все сильнее и сильнее слышался хруст, точно Тред бился лбом о груду хвороста.

– Думаю, что теперь это можно отпустить, – сухо заметил Никвиллих после того, как послышалось несколько вязких ударов о голову обеспамятовавшего орка.

Одной рукой Тред схватил ослабевшую, умирающую тварь за шкирку, другой же вцепился орку в пах. Могучий дворф крутил и вращал орка высоко над головой. Вновь помянув погибшего брата, Тред швырнул орка далеко, на завал, что позади, и орк разбился о скалу.

– Немало припасов, – заметил Никвиллих, спрыгнув вниз, на место стоянки.

– Проклятые орки меня задели, – откликнулся Тред.

Лишь тогда заметил его спутник новую рану на могучем теле дворфа, и яркий ручеек крови, что стекал сбоку по груди Треда. Никвиллих попробовал было заняться раной спутника, но Тред остановил его:

– Забирай провизию, и мы пойдем, – предложил он, – я свою рану сам перевяжу.

Так он и сделал, и вскоре двое дворфов пустились в путь. С каждым шагом Тред отрывисто вскрикивал от боли, но ни сетований, ни жалоб от него не было слышно.

Он потерял ведро крови или более того, и всякий раз, когда наступал на шаткий камень, вновь открывалась недавняя рана в боку, откуда сочилась кровь. Но Тред не жаловался и не отставал от быстро идущего Никвиллиха. Казалось, что отраженная атака устрашила преследователей, ибо ночной ветер доносил лишь отзвуки далеких завываний.

Когда же Тред и Никвиллих взошли на вершину высокой горной гряды и всмотрелись в даль, где таилась деревня, что казалась всего лишь россыпью построек, то озабоченно переглянулись.

– Если мы туда пойдем, то можем натравить на них орду орков и воргов. – рассудил Тред.

– А не пойдем – сами задержимся, и на немалый срок, – ответил Никвиллих. – Мы не скоро доберемся до Мифрил Халла, если только вообще найдем дорогу.

– Ты думаешь, крестьяне умеют сражаться? – спросил Тред, вновь посмотрев на деревню.

– Разве они живут не в диких горах?

Простые и разумные слова – а потому Тред лишь пожал плечами и вслед за Никвиллихом спустился по тропе.

Разбросанные там и сям дома окружала стена высотой в рост взрослого мужчины, сложенная из камней, но часовых дворфы заметили, лишь когда подошли вплотную. Двое людей, мужчина и женщина, выглянули из-за каменной кладки и обратились к дворфам, но люди не были похожи на часовых. Казалось, они всего-навсего проходили мимо и заметили приближение дворфов случайно.

– Чего вам двоим надо? – донесся вопрос женщины.

– Думаю, что нам двоим надо где-нибудь упасть, – отозвался Никвиллих. Он немного приподнял Треда, чтобы лучше донести до собеседника свою мысль. – У вас не найдется теплой постели и горячей похлебки для моего раненого собрата?

Тред обмяк, потерял сознание и рухнул на землю, точно все его силы были израсходованы в пути, и точно его упрямая голова наконец-то позволила телу отдохнуть. Никвиллих изо всех сил старался поддерживать его.

С этой стороны деревни ворот не было, но мужчина и женщина перелезли через стену и подбежали к дворфам. Они осмотрели раненого (чем занималась главным образом женщина), но не забывали поглядывать и на второго пришельца, точно ожидали появления армии врагов, гнавшихся за двумя избитыми дворфами.

– Вы из Мифрил Халла? – спросил мужчина.

– Из Фелбарра, – ответил Никвиллих. – Мы направлялись к Низинам, когда на нас напали.

– К Низинам? – эхом отозвалась женщина. – Долгий путь.

– Долгая погоня.

– Кто на вас напал? Орки? – спросил мужчина.

– Орки и великаны.

– Великаны? Давненько тут не видели великанов с холмов.

– Не с холмов. Синекожие собаки. Выглядят прекрасно, кидаются безобразно. Снежные великаны.

И мужчина, и женщина озабоченно посмотрели на Никвиллиха, расширив от удивления глаза. Жители этого края знали о бедах, что могут принести снежные великаны, не понаслышке. Прежде старик Седорукий, ярл Орель, не держал десятилетиями свой народ в горах, хотя, к счастью, походы снежных великанов были редкостью. Но в этих краях любая битва с участием снежных великанов (пожалуй, самых ужасных противников, если не считать время от времени попадавшихся драконов), становились новостями – ужасными новостями, о которых потом долго говорили у костров, и которые потом видели в кошмарах.

– Отнесем его за стену, – предложила женщина. – Ему нужна кровать и горячая пища. Поверить не могу, что он жив!

– Ба, да Тред для смерти слишком страхолюдный, – отпустил Никвиллих шуточку.

Тред приоткрыл один глаз и медленно протянул руку к приятелю, точно собираясь благодарно потрепать того по лицу.

Но едва он приблизил ладонь, как щелкнул Никвиллиха по носу. Никвиллих отшатнулся, обхватив нос обеими руками, а Тред вновь опустился на землю, закрыв глаза, и легкая улыбка расплылась по его бледному, покрытому запекшейся кровью лицу.

Жители небольшой горной деревни под названием Трещащие Холмы многократно усилили дозоры. Третья часть от сотни здоровых мужчин несла обязанности часовых и разведчиков по восемь часов. После выздоровления, которое заняло два дня, к ним присоединился и Никвиллих, укрепляя стены и даже помогая руководить возведением некоторых дополнительных сооружений.

Все это проходило без участия Треда. Дворф спал дни и ночи напролет. Даже спустя пару дней он просыпался лишь затем, чтобы пожирать то неимоверное количество пищи, которую ему поставляли великодушные жители Трещащих Холмов. В поселении имелся чародей, но он не владел искусством волшебных заклинаний в достаточной степени, и магия меньше всего повлияла на выздоровление Треда.