Текст книги "Поединок Разумов"

Он все упрощал поручения для помощника, все больше работы выполнял сам. Но машина продолжала разлаживаться. Однажды вечером, когда Персеверал ужинал, робот потерял равновесие, навалился на очаг и мощным ударом отправил в воздух кипящий котел с рисом.

Лишь благодаря новообретенным навыкам выживания Персеверал увернулся, и обжигающее варево угодило ему на плечо, а не в лицо.

Это переполнило чашу терпения. Робот стал опасен. Забинтовав ожог, Персеверал решил списать помощника и продолжить работу по выживанию в одиночку. Твердым голосом он приказал машине перейти в спящее состояние.

Робот лишь зыркнул на него и бесцельно заходил по хижине, не реагируя даже на основные команды.

Снова Персеверал приказал ему уснуть. Робот отрицательно мотнул головой и принялся укладывать дрова в поленницу.

Это уже совсем ни в какие ворота, решил Персеверал. Вручную робота не успокоить – нигде на гладком лоснящемся корпусе не видно привычной кнопки выключателя. Все же Персеверал достал набор инструментов и двинулся к роботу. И был изумлен до глубины души, когда тот попятился, угрожающе выставив руки перед собой.

– Замри! – воскликнул Антон.

Но робот отступал, пока не уперся в стену.

Персеверал колебался, гадая, что же пошло не так. Нет у машин такого права – ослушаться человека. Более того, в их разум тщательно внедрена готовность ради человека пожертвовать собой.

Антон снова двинулся к роботу, решив выключить его во что бы то ни стало. Робот ждал до последнего мгновения – и вдруг выбросил бронированный кулак. Антон увернулся и запустил гаечным ключом в кинестетическую антенну. Робот поспешил втянуть ее и снова махнул кулаком, на этот раз угодив хозяину по ребрам.

Антон лежал на полу, а над ним стоял робот: ало светятся глазные фасеты, сжимаются и разжимаются железные кулаки. «Сейчас добьет», – решил Персеверал и закрыл глаза. Но машина повернулась и вышла из хижины, раздробив дверной замок.

Через несколько минут Персеверал услышал обычные звуки – робот колол и складывал дрова.

Антон достал из аптечки пластырь и налепил на бок. Робот управился с дровами и явился за новыми распоряжениями. Дрожащим голосом Персеверал велел ему идти к дальнему ручью за водой. Не выказывая ни малейшей агрессивности, робот подчинился. Его господин поплелся в сарай, где он хранил рацию.

– Зря вы пытались его деактивировать, – сказал Хаскелл, узнав о случившемся. – Разве еще не поняли, что в его конструкции отключения не предусмотрено? Больше не пробуйте, это небезопасно.

– Но какой в этом смысл?

– Наверное, вы уже догадались, что робот контролирует качество вашей работы.

– Не понимаю, – сказал Персеверал, – зачем вам нужен контроль качества?

– Неужели я должен объяснять сначала? – устало спросил Хаскелл. – Мы вас наняли как исследователя с минимальным потенциалом выживания. Не со средним, не с высоким. С минимальным.

– Да, но…

– Позвольте, я продолжу. Вы помните, как прожили тридцать четыре года на Земле? Бесконечные травмы, болезни, сплошное невезение. Потому-то вы нам и понадобились для эксперимента на Тете. Но вы изменились, мистер Персеверал.

– Вообще-то, я очень старался.

– Разумеется, вы старались, – согласился Хаскелл. – И мы этого ожидали. С большинством наших «минимальных» исследователей происходят перемены. Новая окружающая среда, жизнь с чистого листа, – раньше им не приходилось так мобилизовать свои ресурсы. Но не это является объектом нашего исследования, поэтому мы вынуждены компенсировать изменения. Видите ли, не всякий колонист прибывает на планету с целью самосовершенствования. И в любой колонии найдутся люди беззаботные, не говоря уже о старых, немощных, слабоумных и безрассудных, о наивных детях и так далее. И наши минимальные стандарты выживания – гарантия того, что у всех них будет шанс. Ну что, поняли наконец?

– Кажется, да, – ответил Антон.

– Потому-то мы и должны контролировать вас – чтобы вы не выработали приспособляемость среднего или высокого уровня, качество, которое нас не интересует.

– И для этого нужен робот, – холодно произнес Антон.

– Вот именно. Робот запрограммирован надзирать за вами, оценивать тенденции вашего выживания. Он реагирует на ваше поведение, мистер Персеверал. Пока вы находитесь в предусмотренном диапазоне некомпетентности, робот вполне нормален. Но если вы прогрессируете, приобретаете навыки, реже подвергаетесь несчастным случаям, поведение робота ухудшается. Он начинает ломать вещи, которые должны были сломать вы, принимать неверные решения, которых следовало ожидать от вас.

– Но это же нечестно!

– Мистер Персеверал, да вы никак возомнили, что попали в санаторий или программу самопомощи? Выбросьте из головы эти глупости. Нас интересует только выполнение работы, за которую вам платят. Позволю себе добавить: эту работу вы предпочли самоубийству.

– Черт с вами! – воскликнул Персеверал. – Выполню я вашу работу! Но скажите, есть ли условие, запрещающее мне сломать этого проклятого робота?

– Нет такого условия, – понизив голос, ответил Хаскелл. – Сломайте, если сумеете. Но я самым серьезным образом не советую даже пытаться. Робот не позволит вывести себя из строя.

– Ну, это я буду решать, а не он, – проворчал Антон и прекратил сеанс связи.

До конца тетанской весны Персеверал пытался ужиться с роботом. Приказывал ему разведать дальнюю горную гряду – робот не подчинялся. Не давал вообще никаких распоряжений – черный монстр не желал бить баклуши и спорадически развивал бурную деятельность, учиняя хаос на полях и в постройках.

Из осторожности Антон давал ему самые безобидные задания, какие только мог придумать. Однажды велел выкопать колодец, надеясь, что робот сам себя в нем и похоронит.

Не тут-то было – каждый вечер грязный, но торжествующий робот входил в хижину, стряхивал землю в тарелки с едой, провоцировал аллергии, ломал посуду и окна.

Антон скрепя сердце решил смириться с ситуацией. Робот теперь казался ему воплощением его второго «я», его темной стороной. Наблюдая за приступами разрушительной активности своего помощника, он как будто видел самого себя – неуклюжего, предрасположенного к несчастьям Антона Персеверала, не человека, а болезнь, принявшую антропоморфный облик.

Он гнал эту фантазию из головы, но с каждым днем робот все явственней олицетворял разрушительную натуру своего хозяина – натуру, не сдерживаемую жизненными обстоятельствами и потому идущую вразнос.

Чем бы ни занимался Персеверал, его невроз был неразлучен с ним, словно тень, – абсолютно пагубный и при этом, как и все неврозы, способный постоять за себя. Неотвязный этот недуг жил рядом с Антоном, следил, как он ест, стоял возле койки, когда он спал.

Персеверал делал свое дело и постепенно набирался опыта. Радовался свету дня, грустил при заходе солнца, трясся от страха по ночам, когда стоявший возле кровати робот, возможно, решал, не пора ли подвести итог. А поутру, обнаружив, что все еще жив, Антон ломал голову, как бы избавиться от своего спотыкающегося, шатающегося, разрушительного невроза.

Но ситуация оставалась патовой, пока не появился новый фактор, который еще больше все усложнил.

Несколько дней кряду шел проливной дождь. Когда небо прояснилось, Антон пошел осматривать поля. Следом топал робот с грузом сельскохозяйственных инструментов.

Внезапно в шаге от Персеверала провалилась раскисшая земля. Трещина стремительно расширялась, и вот уже почва уходит из-под ног. Персеверал не допрыгнул до горизонтальной поверхности и распластался на склоне; его вытащил робот, едва не выдернув руку из плечевого сустава.

Осматривая пострадавший участок поля, Антон обнаружил под ним тоннель. Виднелись следы рытья. С одной стороны трещины тоннель был завален, с другой – уходил на глубину.

Антон сходил за лучеметом и фонарем. Потом спустился на дно норы и посветил. И успел заметить большой силуэт – кто-то мохнатый быстро скрылся за поворотом. Похож на исполинского крота.

Итак, теперь известно, что на Тете есть еще один биологический вид.

В следующие несколько дней Антон вел осторожную разведку. Неоднократно замечал серых кротоподобных существ, но они спешили скрыться в подземном лабиринте.

Тогда он изменил тактику. Прошел лишь на несколько сот футов по главному тоннелю и оставил там принесенные фрукты. На следующий день проверил – подарок исчез. Вместо него лежали два куска свинца.

Обмен дарами продолжался неделю. Затем Антона, снова принесшего фрукты и овощи, встретил гигантский крот. Приближался он медленно, явно нервничая. Крот указал на фонарь, и Персеверал прикрыл стекло ладонью, чтобы не причинять боль глазам туземца.

Он ждал. Крот осторожно подходил на двух ногах, морща нос и прижимая лапки к груди. Вот он остановился, рассмотрел Антона выпуклыми глазами, а затем нагнулся и нарисовал какой-то символ на земляном полу.

Что это за символ, Персеверал мог лишь догадываться. Но сам по себе поступок крота подразумевал наличие интеллекта, языка и каких-то представлений об абстракции. Антон нарисовал знак рядом с кротовьим, давая понять, что обладает аналогичными качествами.

Так был установлен контакт между разнопланетными расами. Рядом с Персевералом стоял робот и светящимися глазами смотрел, как человек и крот ищут точки соприкосновения.

Контакт означал, что у Антона прибавилось работы. По-прежнему надо было ухаживать за полями и огородами, чинить снаряжение и присматривать за роботом. В оставшееся время, не жалея усилий, он постигал язык кротов. А кроты так же старательно его обучали.

Мало-помалу пришло взаимопонимание, затем удовольствие от общения, затем дружба. Антон немало узнал о быте туземцев, об их нелюбви к свету, о подземных путешествиях, о тяге к знаниям и саморазвитию. В свою очередь, он рассказал о человечестве все, что ему было известно.

– А что это за металлическая штуковина с тобой? – пожелали узнать кроты.

– Это слуга человека, – ответил Антон.

– Он стоит у тебя за спиной и нехорошо смотрит. Он тебя ненавидит, этот твой металлический слуга. Скажи, все ли металлические слуги ненавидят людей?

– Конечно же нет, – ответил Персеверал. – Это особый случай.

– Мы его боимся. Скажи, все ли металлические слуги такие страшные?

– Лишь немногие.

– Когда твой металлический слуга нехорошо смотрит на нас, трудно думать, трудно тебя понимать. Скажи, все ли металлические слуги так себя ведут?

– Иногда они вмешиваются, – признал Антон. – Но не беспокойтесь, робот не причинит вам вреда.

Однако кротовый народ, похоже, ему не поверил. Антон извинился за свою массивную, грубую, разболтанную машину, рассказал, как исправно служит техника человеку, как эффективно улучшает его жизнь.

Но туземцев он не убедил, и при встречах они старались держаться подальше от жутковатого механизма.

Тем не менее после долгих переговоров Антон заключил с кротовым народом договор. За поставки свежих плодов и овощей – редких деликатесов для подземных жителей – те берутся находить для колонистов металлы, воду и нефть. Более того, колонисты получают в свое распоряжение всю поверхность Теты, а кроты безраздельно владеют недрами.

Эти условия были сочтены справедливыми, и Персеверал с вождем кротов поставили на каменном документе свои вычурные, насколько позволил резец, подписи.

Чтобы закрепить успех, Антон решил устроить пир. Они с роботом натащили в подземелье уйму разнообразной снеди. Обладатели серого меха и добрых глаз столпились вокруг, перекликаясь друг с другом взволнованным писком.

Робот опустил на землю корзины с фруктами и отступил. Но вдруг он поскользнулся на гладкой скальной поверхности, потерял равновесие и обрушился на крота. Тотчас он вновь оказался на ногах и протянул неуклюжие железные ручищи, чтобы помочь туземцу встать. Но у того был сломан позвоночник.

Перепуганные кроты убежали, захватив труп сородича. Антон и робот остались в тоннеле одни, среди груд фруктов.

В ту ночь Антон долго и напряженно размышлял. Чудовищная логика событий не была для него секретом. Контакт с инопланетянами подразумевает элемент неопределенности. Возможны недоверие, недопонимание и даже несколько смертей. Переговоры Персеверала с кротовым народом прошли слишком гладко для человекоминимума. Робот просто-напросто исправил ситуацию, внес ошибки, которые должен был совершить Антон.

Да, логику Персеверал понимал, но принять ее не мог. Кроты – его друзья, а он, получается, их предал. Доверие утрачено, больше нет надежды на сотрудничество колонистов и туземцев. И ничего не исправить – если Антон спустится под землю, за ним потащится опасная машина.

Робот должен быть уничтожен, решил он. Настало время проверить с таким трудом приобретенный навык выживания, применить его в борьбе с деструктивным неврозом, который постоянно маячит поблизости. Пусть даже это будет стоить Антону жизни… Впрочем, напомнил он себе, меньше года назад ты был готов расстаться с жизнью по причине, которая в подметки не годится нынешней.

Он возобновил контакты с кротами и обсудил проблему. Те согласились помочь, поскольку даже у столь миролюбивого народа имелись представления о мести. И предложили кое-какие способы, поразительно похожие на человеческие, – оказывается, у кротов тоже бывали своего рода войны. Антон согласился попробовать.

Через неделю все было готово. Антон нагрузил робота корзинами с плодами и повел его в подземелье, дав понять, что намерен заключить новый договор.

Кроты не показывались на глаза. Персеверал и робот все глубже забирались в лабиринт, прощупывая тьму лучами фонарей. Алели глаза робота; он возвышался за спиной Антона, едва не наступая на пятки.

Они вошли в просторный подземный зал. Раздался тихий свист, и Антон кинулся в сторону.

Робот почуял опасность и устремился было вслед за человеком, но его подвела запрограммированная неуклюжесть. Он споткнулся, плоды раскатились по полу.

Сверху из мглы выскользнули веревки и обвились вокруг головы и плеч робота.

Он рвал крепкое волокно, но веревок все прибавлялось; шурша, они падали с потолка. Робот боролся, злобно сверкая глазными фасетами.

Из боковых проходов в зал хлынули десятки кротов. Они набрасывали на робота все новые арканы, а тот корчился в путах, разбрызгивая масло из сочленений. Несколько минут Антон слышал лишь шорох летящих веревок, скрип суставов робота и сухой треск разрываемого волокна. Затем он побежал обратно на шум битвы. Кроты усердно вязали робота, лишая его возможности двигать конечностями. Веревки все летели и летели, и вот робот опрокинулся, заключенный в огромный кокон, из которого торчали лишь его голова и ступни.

Кроты торжествующе запищали и попытались расколоть тупыми копательными когтями глаза робота. Но тот успел опустить стальные заслонки. Тогда кроты взялись сыпать ему в суставы песок, но Антон отогнал их и попытался расплавить робота последним лучеметом.

Лучемет сломался, даже не успев нагреть металл. Кроты привязали веревки к ногам робота и потащили его по тоннелю, который заканчивался пропастью. Пленника перевалили через край. Падая, он бился о гранит обрыва, а когда затих на дне, кроты снова радостно запищали.

Туземцы праздновали победу, а Персеверала проняла тоска. Он вернулся в хижину и двое суток пролежал в постели, вновь и вновь убеждая себя, что погубил не человека и даже не разумное существо. Он всего-навсего обезвредил опасную машину.

Но Антон не мог не вспоминать, как молчаливый товарищ отбивался вместе с ним от птиц, как пропалывал огород и добывал дрова.

Да, робот был неуклюж, да, он причинил немало вреда. Но ведь это недостатки Персеверала отражались в нем! Кто же, спрашивается, если не Персеверал, способен понять его и простить?

Какое-то время Антону казалось, что умерла часть его самого. Но по вечерам кроты приходили его утешать, к тому же на полях и в сараях всегда находилась работа.

И вот уже осень, пора собирать и закладывать на хранение урожай. Антон трудился от зари до зари. В отсутствие робота вернулась его хроническая предрасположенность к происшествиям. Но Антон стойко сопротивлялся ей, благо его характер успел окрепнуть.

С первым снегом работы по уборке и заготовке закончились. Год, который Антон подрядился провести на Тете, близился к концу.

Он отправил Хаскеллу подробный доклад, описал, чем Тета богата и привлекательна. Упомянул о договоре с кротами и порекомендовал колонизировать ее. Через две недели Хаскелл вышел на связь.

– Отличные результаты, – похвалил он. – Комиссия решила, что Тета безусловно соответствует нашему минимальному стандарту выживания. Мы безотлагательно отправим корабль с колонистами.

– Стало быть, проверке конец? – спросил Антон.

– Именно так. Корабль прибудет через три месяца. Наверное, я сам привезу эту партию. Примите мои поздравления, мистер Персеверал. Скоро вы станете отцом-основателем новоиспеченной колонии.

– Мистер Хаскелл, – сказал Антон, – даже не знаю, как вас благодарить…

– Благодарить меня не стоит, – сказал Хаскелл, – совсем даже напротив. Кстати, как вы разобрались с роботом?

– Уничтожил, – ответил Персеверал.

И рассказал об убийстве крота и последующих событиях.

– Хм… – протянул Хаскелл.

– Вы же не запретили мне избавиться от робота, – напомнил Антон.

– Верно, не запретил. Робот – часть вашего снаряжения, так же как лучеметы, палатки и продовольствие. Но в то же время, как и все эти вещи, он – источник ваших проблем. Вы имели право поступить с ним, как сочтете нужным.

– И что же вас не устраивает?

– Просто я надеюсь, что вы его действительно уничтожили. Как вам известно, эти модели, предназначенные для контроля качества, делаются с большим запасом долговечности. В них закладывается способность самовосстанавливаться и мощное чувство самосохранения. Сломать такую штуковину чертовски трудно.

– Но я, похоже, справился, – сказал Антон.

– Хочется в это верить. Если робот не уничтожен, могут быть неприятности.

– О чем вы? Неужели он явится мстить?

– Конечно нет. Робот лишен эмоций.

– Так в чем же проблема?

– А вот в чем. Задача робота – нивелировать любые ваши успехи в борьбе за выживание. Это достигается различными способами разрушения.

– Понятно. Значит, если он вернется, все начнется сначала?

– Хуже того. Без робота вы провели несколько месяцев. Если все это время он функционировал, то неизбежно накопил целую гору предназначенных для вас происшествий. И все эти беды, которые должны были равномерно распределиться на месяцы, разом свалятся на вашу голову. Роботу необходимо освободиться от них, чтобы вернуться в нормальный режим. Догадываетесь, что это означает?

Антон нервно прочистил горло.

– Догадываюсь. Он поспешит избавиться от груза моих неприятностей, как только вернется.

– Верно. Итак, корабль будет у вас через три месяца, прислать его раньше невозможно. Советую убедиться, что робот обезврежен. Мы не хотим вас теперь потерять.

– Да я и сам не хочу, – сказал Антон. – Хорошо, сейчас же займусь роботом.

Он спешно экипировался всем необходимым и спустился под землю. Там объяснил кротам проблему, и его отвели к пропасти. Вооруженный фонарем, ножовкой, молотком и зубилом, Антон со всей осторожностью спустился по крутой скале.

Внизу он быстро обнаружил место падения робота. Застрявшая между двумя валунами, там лежала металлическая рука. Чуть дальше он заметил осколки механического глаза. Потом наткнулся на растерзанный веревочный кокон.

Но робота не обнаружил.

Антон вернулся наверх, предупредил кротов и поспешил домой – готовить роботу встречу.

За двенадцать дней ничего не произошло. Вечером тринадцатого напуганный крот принес новость: робот наконец-то объявился и, хотя у него светится лишь один глаз, он безошибочно пробирается по лабиринту к главному тоннелю.

Туземцы устроили ему засаду. Но робот уже был ученый – не угодив под бесшумно падающие петли, он обрушился на кротовый отряд. Шестерых убил, остальных обратил в бегство.

Выслушав, Антон коротко кивнул, отпустил крота и вернулся к работе. Он уже расставил ловушки в тоннелях, а теперь перед ним на верстаке лежали в разобранном виде четыре испорченных лучемета. С помощью инструкции он пытался собрать один исправный.

Он заработался до глубокой ночи, тщательно проверяя каждую деталь и отбирая наиболее пригодные. Мелкие детали уже расплывались перед глазами, а пальцы как будто превратились в сардельки. Но наконец с помощью пинцета и увеличительного стекла Антон начал собирать лучемет.

Внезапно ожила рация.

– Мистер Персеверал? – спросил Хаскелл. – Что с роботом?

– Уже идет, – сказал Антон.

– Этого-то я и боялся. А теперь слушайте. Я в экстренном порядке обратился к производителям робота. Был жуткий скандал, но я добился для вас разрешения отключить его и получил подробные инструкции.

– Спасибо, – ответил Антон. – А теперь объясните поскорее, как это сделать.

– Вам понадобится источник тока на двести вольт и двадцать пять ампер. Ваш генератор потянет?

– Да. Продолжайте.

– Медный стержень, кусок серебряной проволоки и щуп из непроводящего материала – сгодится дерево. Из этого надо изготовить…

– Не успею, – сказал Антон. – Но все равно расскажите, только быстро.

Приемник громко загудел.

– Хаскелл! – вскричал Персеверал.

Рация умолкла.

Что-то затрещало на крыше сарая, где находилась антенна, а затем в дверях появился робот.

Он потерял левую руку и правый глаз, но система самовосстановления запечатала раны. Теперь он был тускло-серым, с потеками ржавчины на груди и боках.

Антон взглянул на почти собранный лучемет. Оставалось подсоединить последнюю деталь.

Робот двинулся к нему.

– Пойди дров наруби, – распорядился Антон, стараясь говорить как можно спокойнее.

Робот остановился, повернулся, взял топор, чуть поколебался и шагнул к двери.

Антон воткнул последнюю деталь, водрузил на место крышку и начал ее привинчивать.

Робот выронил топор и снова повернулся – в нем боролись противоречивые команды. Антон надеялся, что в этой борьбе расплавятся какие-нибудь контуры. Но вот робот принял решение и двинулся к хозяину.

Тот вскинул лучемет и нажал на спуск. Пучок энергии остановил робота на полушаге. Его металлическая шкура покраснела от нагрева.

И тут лучемет сломался.

Антон выругался, размахнулся и швырнул тяжелое оружие в уцелевший глаз робота. Промахнулся совсем чуть-чуть – лучемет ударил по лбу и отскочил. Слегка оглушенный робот попытался схватить хозяина. Антон поднырнул под его руку, выбежал из хижины и помчался к черному зеву тоннеля.

Отсчитав в темноте семьсот ярдов, он включил фонарь. Теперь осталось дождаться робота.

С тех пор как выяснилось, что источник бед не уничтожен, Антон рассмотрел множество вариантов решения проблемы. Естественно, первой была мысль о побеге. Но робот, способный путешествовать днем и ночью, рано или поздно догонит. Метаться наугад в подземном лабиринте – тоже не выход. Нужно есть, пить и отдыхать, а значит, придется делать остановки. Роботу же задерживаться незачем.

Поэтому Антон устроил в лабиринте серию ловушек. Теперь все зависит от того, сработает ли хоть одна из них.

Сработает. Обязательно сработает!

Но, внушая себе это, Антон с дрожью думал о куче мерзких сюрпризов, припасенных для него роботом. Вывихнутые суставы, сломанные ребра, растянутые лодыжки… ушибы, порезы, укусы, инфекционные и прочие заболевания. И все это робот, желая вернуться к нормальной рутине, сразу же вывалит на хозяина.

Нет, из-под такой лавины не выкарабкаться. Поэтому ловушки не должны подвести!

Вскоре Персеверал услышал громовой топот робота. А вот и он сам. Увидел человека – и торопливо заковылял к нему.

Антон кинулся прочь и свернул в тоннель поменьше. Робот преследовал, понемногу сокращая отрыв.

Достигнув приметного скального выхода, Персеверал остановился, дождался, когда робот окажется в нужном месте, и дернул спрятанную за камнем веревку.

Крыша тоннеля провалилась, обрушились тонны каменистого грунта. Сделай робот еще шаг вперед – и был бы похоронен. Но обвал задел его лишь краешком.

Когда упали последние камни, робот перелез через груду и возобновил преследование.

Антон пал духом: он так надеялся на эту ловушку! Но впереди, напомнил он себе, есть другая, еще лучше. Уж она-то наверняка покончит с неумолимой машиной.

Они бежали по извилистому тоннелю, лишь изредка освещаемому вспышками Антонова фонаря. Робот снова настигал. Вот и прямой участок пути. Здесь Персеверал припустил что было духу.

Он пересек пятно на полу, ничем не отличавшееся от других пятен. Но под роботом, топавшим по следу Антона, провалилась земля. Все было рассчитано самым тщательным образом – ловушка выдерживала вес человека, но не тяжелой машины.

Чтобы удержаться, робот вонзил пальцы в землю. Но она была слишком рыхлой, и он сползал в вырытую Антоном яму. Она имела форму воронки, и Персеверал рассчитывал, что робот намертво застрянет в ее горле.

А тот догадался раскинуть ноги почти под прямым углом к туловищу. Скрипели сочленения, пятки погружались в стену; земля проминалась под нажимом, но держала.

Рукой робот выкопал глубокие ниши. Вот одна нога переместилась на опору, за ней другая. Медленно, но верно робот выбирался из западни. Антон снова побежал.

Скоро у него запалилось дыхание, закололо в боку. Робот все быстрее сокращал дистанцию, и человеку приходилось напрягать последние силы.

Как же рассчитывал Антон на эти ловушки! Осталась еще одна. Очень хорошая, но опасная и для своего создателя.

Превозмогая головокружение, Антон сосредоточился: здесь нужно быть предельно осторожным. Поравнявшись с белой меткой на камне, выключил фонарь. С этого момента он считал шаги, укорачивая их. И вот уже робот совсем рядом, едва не касается пальцами затылка.

Восемнадцать, девятнадцать, двадцать! Антон рыбкой нырнул во тьму.

Несколько секунд казалось, будто он парит в невесомости. А затем Антон плашмя ударился о воду, погрузился неглубоко, вынырнул – и стал ждать.

Робот уже почти настиг человека, а потому не успел остановиться. Он поднял тучу брызг, рухнув в подземное озеро. Антон услышал бешеный плеск, а затем клекот пузырей – тяжелая машина пошла на дно.

Антон добрался до противоположного берега, вылез из ледяной воды. Несколько минут стучал зубами, распластавшись на скользком камне. Потом заставил себя на четвереньках перебраться туда, где лежали наготове дрова, спички, виски, одеяло и одежда.

Он переоделся и согрелся у костерка. Выпивая и закусывая, смотрел на неподвижную поверхность озера. Несколько дней назад он пытался измерить глубину с помощью стофутовой веревки и не нащупал дна. Быть может, озеро и вовсе бездонно. Но скорее всего, оно питает быструю подземную реку, способную тащить робота по своему ложу многие месяцы…

С воды донесся слабый звук, и Антон посмотрел в ту сторону. Появилась голова робота, затем плечи, грудь…

Нет, не бездонно это озеро. Должно быть, робот поднялся по крутой стенке его чаши.

Робот уже выбирался из воды по скользким камням. Персеверал вскочил и кинулся наутек.

Подвела последняя ловушка, и теперь Антона настигает его ходячий невроз, чтобы прикончить. Но умирать, конечно же, лучше при свете дня.

Продвигаясь трусцой и делая короткие остановки, Персеверал выманил робота из тоннеля и направился к крутому горному склону. Каждый вздох обжигал горло, ныли стянутые судорогой мышцы живота. Он бежал, полузакрыв глаза, шатаясь от изнеможения.

Но почему же он не предвидел, что ловушки не сработают? Робот – его второе «я», его воплощенный невроз, и кто сказал, что можно перехитрить самую хитрую часть собственного разума? Правая рука всегда знает, что делает левая, и самые хитрые устройства не смогут долго обманывать того, кто хитрее их.

«Я с самого начала ошибался, – осенило Антона, когда он карабкался по склону. – Спасение не в обмане…»

И тут робот схватил его за каблук, напомнив о разнице между теоретическими знаниями и практическими умениями. Антон вырвался и обрушил на преследователя град камней. Робот отмахивался от них и лез вверх.

Антон двинул наискось, к отвесной скале. Спасение не в обмане, твердил он себе. Где обман, там катастрофа. Спасение – в перемене! Выручить может преодоление – но не робота, а того, что этот робот олицетворяет.

Преодолеть необходимо свое «я»!

В голове прояснилось, беспрепятственно потекли мысли. «Избавься от чувства родства с роботом, – сказал себе Антон, – и он уже не будет твоим неврозом. Робот будет просто неврозом, без власти над тобой. Все, что от тебя требуется, – это расстаться с неврозом хотя бы на десять минут, и тогда робот не причинит вреда».

Усталость исчезла бесследно, Антон исполнился уверенности – пьянящей, вдохновляющей. Он бесстрашно пробежал по нагромождению каменных обломков – самое подходящее место, чтобы сломать ногу или вывихнуть лодыжку. Год назад, даже месяц назад что-нибудь подобное обязательно случилось бы. Но сегодня изменившийся Антон Персеверал с грацией полубога без единой заминки пересек склон.

Однорукий и одноглазый робот покорно принял удар невезения на себя. Он оступился и во весь рост растянулся на острых камнях. А когда робот поднялся и возобновил преследование, Антон заметил, что он хромает.

Упиваясь небывалой уверенностью в себе, но не теряя бдительности, Антон подпрыгнул и зацепился пальцами за выступ на скале – совсем крошечный, казавшийся всего лишь серым пятнышком. Несколько душераздирающих мгновений он висел над пропастью. А когда пальцы уже заскользили, нога нашла опору. Не медля ни секунды, он подтянулся и взобрался на уступ.

Робот последовал за ним, громко скрипя несмазанными суставами. Карабкаясь на утес, с которого должен был сорваться хозяин, он вывернул себе палец, да так, что уже не починить.

Антон ловко прыгал с валуна на валун. Робот преследовал, то и дело оступаясь и срываясь. Он приближался, но Антона это нисколько не беспокоило. Персеверал вдруг понял, что все эти тридцать четыре года, в течение которых он подвергался болезням, несчастным случаям и катастрофическим ошибкам, были прожиты ради вот этого мгновения – мгновения, когда поток повернет вспять. Наконец-то Антон Персеверал стал таким, каким его задумала природа, – аварийностойким.

Вслед за ним по ослепительно блестящей белой скале карабкался робот. Хмельной от небывалой самоуверенности Антон столкнул с кручи несколько валунов и вдобавок закричал, чтобы вызвать камнепад.

Заскользили глыбы, сверху донесся глухой рокот. Антон отскочил от летящего камня, увернулся от выброшенной роботом руки и очутился в тупике.

Это была мелкая, тесная пещерка. Перед Антоном вырос робот, загородив проход, и занес железный кулак.

При виде этого нескладного, беспомощного, неаварийностойкого убожества Персеверал расхохотался.