Текст книги "Наблюдатели"

11

Последние несколько лет Том Фолкнер в тяжелые минуты любил думать, что живет в аду. Но только теперь понял, что это было преувеличением. В каком там аду? Так, в его окрестностях. Теперь же ему повезло угодить в самое пекло, и он отнюдь не был уверен, что рассудок в состоянии будет справиться с таким тяжелым испытанием.

Жизнь не баловала его. Крах карьеры астронавта, изгнание в это дерьмовое ИАО, расторжение брака… Но он стойко держался. Гнулся, да. Но оставался в трезвом уме!

А теперь…

– Не стесняйтесь, выпейте, – предложила ему Глэйр.

– Но как вы…

– Нетрудно догадаться. Бедняга Том! Мне так жаль вас…

– Нас обоих.

– Я знаю, – улыбнулась она.

– Ведьма! Это нечестно – играть на моей слабости.

– Вам просто необходимо расслабиться. Поэтому выпейте.

– А вы?

– Я же говорила, что мне нельзя прикасаться к алкоголю, – покачала головой Глэйр.

Она сидела на кровати, укрыв ноги одеялом. Верхняя часть ее тела тонула в одной из его пижам. Тому стоило немалых усилий заставить девушку одеться. Ее пренебрежительное отношение к своей наготе вызывало у него немалое беспокойство, отягощенное непреодолимым желанием забраться к ней в постель. Великолепная, пышная грудь могла бы свести с ума кого угодно, а Фолкнера в его нынешнем положении – и подавно. Присутствие в доме необыкновенной гостьи и так доставляло ему массу хлопот, так не хватало еще этого…

Он вынул из кармана футляр со шприцем и под пристальным взглядом Глэйр ввел виски прямо в вену. Вот и все. И не надо беспокоиться о запахе изо рта. Алкоголь непосредственно попадет туда, где ему и положено быть – в кровь.

Через несколько мгновений напряжение, сковывающее его крупное тело, несколько спало.

– Вы собираетесь звонить в свою контору? – спокойно поинтересовалась девушка.

– Я считаюсь больным, и до понедельника меня никто не будет беспокоить. Это даст мне еще несколько дней на то, чтобы все детально взвесить.

– Вы все еще намерены выдать меня властям?

– Должен. Но не могу. И не хочу.

– Мои ноги заживут очень быстро, недели за две. К тому времени соплеменники уже найдут и заберут меня, а вы сможете вернуться к своей работе.

– Каким же образом они разыщут вас, если коммуникатор сломан?

– Об этом не беспокойтесь. Они найдут меня или я найду их – какое это имеет значение?

– И куда же вы направитесь? Назад, на Дирну?

– Скорее всего, нет. Всего лишь на нашу базу отдыха для медицинской проверки и восстановления здоровья.

Фолкнер нахмурился.

– А где она находится?

– Мне не хотелось бы говорить вам об этом, Том. Я и так уже слишком много вам рассказала.

– Безусловно, – со злостью сказал он. – Я выведаю у вас все ваши галактические тайны и направлю полный отчет об этом в штаб ВВС. Вы думаете, я держу вас здесь для забавы? А ничего подобного! ИАО в курсе, а работаем мы довольно тонко…

Глэйр тяжело вздохнула.

– Почему вы так ненавидите себя, Том?

– Я? Ненавижу себя?

– Конечно. Вы полны горечи, вы все время напряжены. Этот ваш сарказм… А выражение вашего лица? В чем дело, наконец?

– Я должен был стать астронавтом, но провалился, и меня засунули в это дрянное ИАО, где я пять дней в неделю утешаю сумасшедших и гоняюсь по всей стране за таинственными летающими огоньками. Разве это не подходящая причина для горечи?

– Потому что прежде вы не верили в свою работу, да? Но теперь ведь другое дело! Теперь вы должны понять, что эти годы вовсе не пропали даром!

– Нет. – Том опустил голову. – То, чем я занимался, не стоит и ломаного гроша. И сейчас не стоит! – Он снова достал шприц и сделал себе еще один укол. – Глэйр, Глэйр, да поймите же, я не хотел этого! Не хотел найти в пустыне девушку с летающего блюдца…

– То есть, – мягко произнесла она, – вы предпочитаете заниматься бесполезной работой только для того, чтобы иметь возможность заниматься самоистязанием, всю жизнь сокрушаться о своей неудавшейся карьере. То есть, найдя меня, вы оказались перед фактом…

– Прекратите! – не выдержал он. – Поговорим лучше о чем-нибудь другом.

– Зачем вы мучаете себя, Том? Зачем?

– Глэйр!

– И без конца изобретаете новые причины для самоистязания. Ваш долг состоял в том, чтобы сообщить обо мне правительству. Но вы этого не сделали. Спрятали меня здесь, наглухо закрыв все окна. Почему? Сказать вам? А чтобы ощутить за собой вину в нарушении воинской дисциплины!

Дрожащие пальцы Фолкнера сжались в кулаки.

– И последнее, Том. Не прячьте глаза. – Она на мгновение умолкла, потом тряхнула головой и решительно продолжила: – Вы ведь желаете меня, и мы оба об этом знаем. И тем не менее напялили на меня эту тряпку, чтобы доказать себе, какой вы добродетельный. В вашем языке есть слово, обозначающее тип вашей личности. Мато… мази…

– Мазохист, – пробормотал Фолкнер.

Сердце его готово было вырваться из груди.

– Точно. Мазохист. Конечно, вы не хлещите себя плетью и не носите слишком узкую обувь, но постоянно изыскиваете способы нанести себе душевную рану. Ворнин говорил мне…

– А кто такой Ворнин?

– Один из моих напарников.

– Вы имеете в виду, членов вашего экипажа?

– Не только. Ворнин – один из моих супругов, членов сексуальной группы, к которой я принадлежу. Я, он и Миртин – экипаж-семья. Трехзвенная сексуальная группа. Двое мужчин и одна женщина.

– Но как такое может быть?

– Ничего необычного. Мы ведь не люди, Том. И наши эмоции отличны от ваших. Мы были очень счастливы… Они, возможно, погибли. Не знаю. Я прыгала первой. Но вы отклонились от темы, Том. Мы говорили о вас.

– Забудьте обо мне. Я и представления не имел, что вы могли быть… быть в сексуальной группе. Значит – замужней женщиной?

– Можно и так сказать. Но я ничего о них не знаю…

– И вы любили обоих?

Глэйр наморщила лоб.

– Да, обоих. И могу найти место в сердце, чтобы полюбить еще кого-то. Подойдите ко мне, Том. Перестаньте изобретать способы сделать себя более несчастным.

Он медленно подошел к кровати, думая о двух мужчинах и одной женщине на борту космического корабля, стараясь убедить себя в том, что они не были мужчинами, а она – женщиной. Его удивляла сила поднявшейся из глубины души ревности. И еще он подумал о том, как проявляется любовь у инопланетян. У него закружилась голова.

Глэйр подняла глаза, спокойные и приветливые.

– Сними с меня эту жуткую одежду, Том. Пожалуйста.

Он стянул с нее пижаму через голову. Золотистые волосы буйным потоком хлынули на округлые плечи. И еще у нее были высокие и очень белые груди… Они, казалось, совершенно не подчинялись закону тяготения. Подобное ему доводилось видеть только на фотографиях в календарях, но в реальной жизни

– никогда.

Она отбросила одеяло.

Он смотрел на ее великолепное тело, и отчетливо понимал, что это только оболочка, скрывающая что-то устрашающе чуждое. У нее могла быть грудь Афродиты и бедра Дианы, она могла достичь любого женского совершенства, потому что это тело сконструировано таким образом, чтобы удовлетворить любые прихоти хозяйки – псевдоживой продукт лабораторного изготовления.

Внутри этой неописуемо прекрасной оболочки – кто мог бы сказать, какой ужас там таится?

И все же, подумалось ему, была ли прекрасной любая земная женщина под своей кожей? Это горячее нагромождение внутренностей, эти жилы, трубки, кости, хрящи, килограммы жира. Этот ухмыляющийся череп за прекрасным лицом! Да, все мы носим внутри себя кошмар. И просто глупо ставить в какое-то особое положение тот кошмар, который представляет из себя Глэйр.

Его одежда упала на пол.

– Твои ноги… – начал он.

– Ничего с ними не случится, – прошептала она. – Забудь о них. Лучше покажи, какова она, любовь землянина.

С неожиданной для него самого легкостью он обнял ее и начал ласкать так, словно она была настоящей, и все это происходит наяву, а не во сне.

Так, испытывая чудовищное облегчение, полковник Том Фолкнер порвал путы, наложенные на себя им самим.

12

– Назовите, пожалуйста, номер вашей кредитной карточки, – попросил служащий отеля.

– У меня нет кредитной карточки, – сказал Дэвид Бриджер. – Я плачу наличными.

Заметив подозрительный взгляд служащего, он включил аспект Деда Мороза своей синтетической личности.

– Видимо, я – последний человек западного полушария без кредитной карточки в западном полушарии, а? Ха-ха-ха! Я не верю во все это. Наличные прекрасно служили моему отцу и великолепно послужат мне! Так сколько?

Клерк назвал сумму. Бриджер вытащил из потертого бумажника несколько скомканных банкнот – каждый краназойский агент имел на крайний случай пачку земных денег – и бросил их на прилавок. Служащий подобрел. Подумаешь, чудак без багажа и кредитной карточки, притопавший в отель пешком! Кто откажется приютить перед Рождеством Санта-Клауса за настоящие деньги?

– Комната 2-16, сэр, – улыбнулся служащий. – Второй этаж, налево.

Номер представлял из себя треугольный клин, в который с трудом, но все же можно было протиснуться. Широкая сторона клина составляла наружную часть периметра круглого здания отеля. Бриджер заперся на замок и завалился в кровать, чувствуя смертельную усталость после долгого пешего путешествия в неудобном теле землянина. Видимо, поддержания на корабле земной силы тяжести маловато, чтобы как следует адаптировать краназойцев к условиям жизни на поверхности планеты. Надо будет это учесть в следующий докладной.

Отдохнув, он разделся донага и сунул свою одежду в ультразвуковую стиральную машину, включающуюся от брошенной в нее монеты. Затем прошел в ванную. Теоретически знать, что такое «душ» должен был каждый агент. И уметь им пользоваться. Но Краназой был сухой планетой, и краназойское воспитание не позволяло ему прикоснуться к этим маховичкам, чтобы в самой засушливой части Северной Америки на него полились сверху струи восхитительной воды, которая на его планете считалась эквивалентом силы и самой жизни. Испытывая острое чувство стыда, Бриджер в конце концов включил воду, искренне сожалея, что не может содрать земную оболочку и подставить под струи живительной влаги свою истинную кожу.

Через полчаса он оделся и подошел к зеркалу.

Косметологам пришлось повозиться. Добродушное лицо не должно выглядеть чересчур аккуратным, но всегда казаться выбритым по крайней мере часа три тому назад. Они, правда, не разрешили еще техническую проблему непрерывного роста бороды, ну да сойдет и так.

Пора было приступать к решительным действиям. Бриджер боком вышел из номера и спустился в очень фешенебельный коктейль-холл с водопадом, бьющим о стеклянный барьер.

Снова вода!!!

Группы людей, самое большее по три-четыре человека за столиком, попивали различные напитки. Одежда выдавала в них бизнесменов. Он присел возле бара, и к нему тут же подошла девушка, скудный наряд которой оставлял для обозрения довольно большую часть тела. Почти голую грудь покрывало что-то вроде флюоресцирующего вещества, и зеленовато-голубое свечение в полумраке зала резко бросалось в глаза. Новая мода, что ли? В любом случае, это было не в его вкусе. Краназойцы, не являясь млекопитающими, не придавали груди никакого значения, тем более – эротического.

Склонив свои светящиеся молочные железы к самому лицу Бриджера, девушка поинтересовалась с улыбкой:

– Ну и что будем пить?

– Херес со льдом.

Она посмотрела на него как-то странно. Наверное, здешние настоящие мужчины не употребляют столь слабые напитки. Бриджер скромно улыбнулся. Ему необходимо было выпить что-либо спиртное, чтобы не выделяться, но чем слабее будет напиток, тем лучше – его обмен веществ справится с крепленым вином довольно легко, и организму будет нанесен ущерб на минимальном уровне.

Девушка принесла вино, получила деньги и, покачивая бедрами, направилась к следующему клиенту. Бриджер чуть пригубил из бокала. Прислушался. Его слуховая система по чувствительности намного превосходила человеческую.

– …дивиденды росли непрерывно в течение четырех лет, и я дал слово, что в апреле…

– …он привел ее к себе в номер, раздел…

– …Брейнс не имеет никаких шансов, если Паскарелли на следующий сезон действительно уедет играть в Японию…

– …что бы они ни говорили об этом чертовом огненном шаре, я отказываюсь поверить, что это был всего лишь…

– …разве можно мириться с долей всего лишь в шесть долларов с каждой сотни…

– …сорок первый получил растяжение связок, делая финишный спурт…

– …и тогда она сказала, чтобы он дал ей пятьдесят долларов, иначе ему придется иметь дело с полицией…

– …летающая тарелка…

– …так я и поверю всему этому! Послушай, парень, они здесь повсюду!

– …если бы в защите играл не мексиканец…

– …отшлепал ее по всем мягким местам…

– …когда банк откажется выкупить, мы сможем…

Бриджер одел на лицо самую дружелюбную улыбку, поднялся и пошел через весь зал к группе из четырех довольно молодых мужчин.

– Извините меня за бесцеремонность, но я случайно услышал, что вы говорили об этом летающем блюдце…

13

Миртин прекрасно отдавал себе отчет в том, что делает. Знал, что нарушает инструкции, завязав с мальчиком-индейцем столь тесное знакомство. Дирнанцам, совершившим вынужденную посадку, полагается избегать контактов с землянами. Конечно, в целях сохранения жизни определенное нарушение буквы закона допускалось, но он зашел уже слишком далеко. Мало того, что мальчик знал о роли дирнанской миссии, о месторасположении Дирны и ее цивилизации, он уже умел пользоваться кое-каким оборудованием!

И все же он не чувствовал за собой особой вины. Чарли подсчитал, что Миртин отдал преданному служению родине многие сотни лет, не нарушив за все это время ни одного параграфа. И это давало ему моральное право на небольшое прегрешение в старости.

Кроме того, нужно было принимать во внимание самого Чарли. Исходный материал был прекрасным – острый, пытливый ум в сочетании с особой жаждой знаний. Если, как это уже случалось, Вселенная выбрала Миртина с Дирны в качестве Учителя этого существа с другой планеты, то он просто воспримет этот факт, как должное, не слишком беспокоясь об инструкциях по соблюдению безопасности. История помнит примеры, когда патриотизм уступал место обязательствам более высокого порядка.

– А для чего это? – спросил мальчик, любовно перебирая инструменты.

– Это – портативный генератор. Он вырабатывает электричество.

– Но я могу держать его в руке! Вы поместили где-то здесь небольшой магнит? Как он работает?

– Он использует магнитное поле планеты, – пояснил Миртин. – Ты знаешь, что каждая планеты представляет собой большой магнит?

– Разумеется.

– Так вот. Нажимаешь на этот рычаг, и прибор, пересекая магнитные линии, вырабатывает ток. Мы называем его «мошенником», потому что он крадет энергию прямо из воздуха.

– Можно попробовать?

– Пожалуйста. Но для чего?

Глаза мальчика загорелись.

– Там осталось немного воды, – кивнул он на флягу. – Если прибор на самом деле вырабатывает ток, то я смогу разложить воду, верно? На водород и кислород. Как это называется? Электро…

– Электролиз, – подсказал Миртин. – Конечно, сможешь. Только будь очень осторожен.

– Обязательно.

Под присмотром Миртина Чарли осторожно опустил электроды в воду, активировал генератор и принялся восхищенно наблюдать, как электрический ток должным образом расщепляет молекулы воды.

– О! Он таки работает! А можно посмотреть, как он устроен внутри?

– Нет! – резко возразил инопланетянин.

– Но почему? Я все поставлю на прежнее место, поверьте мне!

– Мальчик мой, даже не пытайся. Ты сломаешь генератор, сам того не желая. Понимаешь, он сконструирован таким образом, что моментально сгорает, как только кто-то пытается нарушить его герметичность.

Это было неправдой. Миртину было стыдно, он старался, чтобы слова звучали как можно убедительнее, но насколько это удалось, не знал, потому что сразу же отвел взгляд от сияющих темных глаз Чарли.

– Кажется, я понимаю. Это для того, чтобы люди с Земли, в руки которых может случайно попасть прибор, не смогли узнать, что находится у него внутри?

– Да… да.

– Но у вас, может быть, есть еще один?

– Другого у меня нет, – со вздохом произнес Миртин. – А если бы и был, я не позволил бы тебе разбирать его.

– Вы боитесь, что я слишком многое узнаю? Такое, что люди Земли не должны знать?

– Да, – сознался Миртин. – Мне вообще не следовало показывать тебе свои инструменты. Я нарушил одно из предписаний, и не хочу умножать нарушения… Ты понимаешь, мы могли бы просто подарить вашей цивилизации свои технические достижения, и вы сочли бы это благом. Но я видел, как гибли целые миры только из-за того, что не утруждали себя собственной техникой. Заимствовали, выкрадывали… И гибли!

– Значит, мне нельзя…

– Нельзя, Чарли. Но ты можешь, если хочешь, постараться представить себе внутренности генератора, сообразить, как он работает…

– А вы не можете двигать ни руками, ни ногами, мистер Миртин. То есть, не сможете остановить меня, если я прямо тут, на ваших глазах, вскрою этот прибор?

– Ты совершенно прав, – хладнокровно ответил пришелец. – Я не смогу этому воспрепятствовать. Единственный, кому под силу остановить тебя – ты сам, Чарли.

В пещере воцарилась мертвая тишина. Мальчик поглаживал пальцами гладкую поверхность генератора, задумчиво глядя на звезды. Затем неохотно поставил механизм рядом с другими приборами.

– Хотите еще лепешек?

– Одну, пожалуйста.

Обычно Чарли подносил лепешку ко рту Миртина и тот, лежа на спине, откусывал от нее кусочки. Но на этот раз она выскользнула из пальцев мальчика, упала на грудь инопланетянина и скатилась на пол. Миртин, забыв на мгновение о своей болезни, попытался ее поймать и – шевельнул рукой!

– Эй! – завопил в восторге Чарли. – Вы подняли руку!

– Всего лишь на несколько дюймов.

– Но вы уже можете двигаться! Когда это началось?

– Так и должно было случиться. Я ждал этого с минуты на минуту.

– Но у вас же сломана спина!

– Позвоночный столб почти зажил, нервы регенерируются. Процесс протекает очень быстро.

– Даже слишком… Хотя… я же забыл, что вы не человек. Ваши искусственные человеческие внутренности лучше, чем наши, настоящие, правда? Ведь если бы спину сломал я, она не зажила бы?

– Только не таким образом.

– Думаю, не зажила бы совсем. А когда вы снова сможете ходить?

– Еще не скоро, мальчик.

– Вот здорово! Вы выздоровеете… – Настроение Чарли внезапно испортилось. – Да… Вы выздоровеете и вернетесь на Дирну…

– Только если меня спасут. Я не не могу просто так взмахнуть крыльями и улететь.

– Что же вы будете делать? Пускать ракеты?

– В моем костюме есть устройство для связи. Оно передаст сигнал, который услышит спасательная команда.

Но острый ум Чарли обмануть было не так-то просто.

– Если у вас есть такая штука, – прищурился он, – почему же вы до сих пор никого не вызвали?

– Коммуникатор срабатывает от прикосновения руки. Я был не в состоянии дотянуться до него…

– Но тогда… – Чарли сглотнул слюну, – я мог бы сделать это за вас, не так ли?

– Уже сделал, – улыбнулся Миртин.

– Что?

– Еще три дня назад, когда я разрешил тебе осмотреть свои приспособления. Но, видимо, коммуникатор поврежден, иначе меня давно бы нашли. То есть, в том случае, если вообще разыскивают…

– Вы ничего не говорили мне об этом.

– Ты не спрашивал.

– А вы сможете его починить?

– Не знаю. Для этого нужно владеть своим телом…

– Но, может быть, я смогу?

– И сразу появятся спасатели. Неужели ты хочешь, чтобы я так быстро покинул тебя?

– Нет, – признался Чарли. – Конечно, нет. Я был бы счастлив, если бы вы смогли остаться со мной навсегда, стать моим учителем и другом… Но вам же необходимо вернуться к своим, да? Чтобы получить медицинскую помощь и продолжить работу. Не так ли? А для этого нужно починить коммуникатор…

– Спасибо тебе, Чарли, – улыбнулся Миртин. – Звать на помощь пока рановато. Я еще не выздоровел настолько, чтобы выдержать ускорение. Так что у нас с тобой еще достаточно времени для бесед. Чуть позже, может быть, ты действительно сможешь помочь мне отремонтировать коммуникатор. Договорились?

– Договорились, – кивнул мальчик и вытащил из груды инструментов еще одно устройство. – А что это?

– Прибор для разрезания и копания. Он вырабатывает необычайно сильный световой луч, который в пределах своей досягаемости прожигает все, что угодно.

– Что-то вроде лазера?

– Это и есть лазер. Только намного более мощный, чем ваши, земные. Он с легкостью расплавит скалу.

– В самом деле?

– Хочешь попробовать? – догадался Миртин. – Что ж, давай. Возьми его за округленный конец… Это – рычажок управления. Дай-ка мне взглянуть, на какое расстояние он настроен. Так, три метра. Нормально. Теперь направь его на пол пещеры, только побереги ноги. Нажимай!

Луч вспыхнул в полумраке ослепительно ярко, заставив мальчика на мгновение зажмуриться и сразу выключить рассекатель. Открыв глаза, он увидел прорезанный в полу пещеры желоб шириной в пять дюймов и глубиной почти в треть метра.

– Ого! – уважительно вырвалось у него.

– Да, незаменимая штука.

– Даже… даже чтобы убить кого-нибудь?

– Если это нужно, – согласился Миртин. – Но на моей родной планете никто никого не убивает, малыш.

– И все же если потребуется… и следов никаких не останется… Быстро и чисто… Поверьте, меня мало интересует, что с его помощью можно убивать, я очень хочу знать, как он устроен! Расскажете? Ведь, наверное, этот прибор я открыть тоже не смогу…

Миртин кивнул, и тут же на него обрушилась лавина вопросов. Лазер привел мальчика в большее восхищение, чем генератор, поскольку с принципом работы последнего он уже был немного знаком, а земные лазеры не шли с этим ни в какое сравнение.

Почему он такой маленький?

Куда подводится световая энергия и подводится ли вообще?

Откуда берется луч?

Это химический лазер, газовый или еще какой-нибудь?

– Ни то, ни другое, ни третье, – ответил Миртин. Он изо всех сил старался объяснить попонятнее, но сам не был в достаточной мере знаком с устройством своих инструментов, чтобы выступать в роли лектора. – Его принцип действия основан на другом…

– На чем?

Миртин промолчал.

– Землянам не положено знать, да? Мы сами должны будем открыть это?

– В некотором роде, да, – ответил инопланетянин и закрыл глаза.

Мальчик понял намек.

– Я приду завтра, – пообещал он и растворился в ночной тьме.

Через некоторое время, открыв глаза, Миртин не увидел среди сложенных в углу инструментов лазера. Что ж, чего-то в таком роде он давно ожидал. На мгновение им овладела тревога.

Воспользуется ли мальчишка рассекателем как оружием? Вряд ли.

Покажет ли его кому-нибудь? Определенно нет.

Постарается вскрыть? Весьма вероятно.

Любопытный мальчик. Это хорошо. Возможно, этим он даже принесет какую-нибудь пользу своей планете…

В любом случае, Миртин никак не смог бы помешать Чарли играть с рассекателем.