Текст книги "Обмани себя. Как самообман помогает нам выжить"

Самопреуменьшение и игра под дурачка

Как мы уже убедились, обычно целью обмана является повышение самооценки, при котором образ себя в глазах других людей «раздувается», – индивид хочет казаться больше, ярче, привлекательнее, чем он есть на самом деле. Но существует также и обман «в противоположном направлении», при котором индивид старается казаться меньше, глупее, уродливее, получая, таким образом, определенную выгоду. Например, у серебристых чаек и других морских птиц детеныши активно стараются казаться меньше и менее агрессивными, так как это позволяет им дольше оставаться рядом с родителями, имея доступ к пищевым ресурсам. У многих видов рыб, лягушек, насекомых (см. главу 2) самцы преуменьшают такие видимые характеристики, как размер, яркость окраса, агрессивность, чтобы мимикрировать под самок. Эти факты говорят о том, что тактика обманного «преуменьшения» используется живыми существами уже очень давно и люди – не исключение.

Например, если вы кажетесь безобидным, это позволит вам подобраться ближе к объекту. Такая стратегия обязана своим успехом тому факту, что мы привыкли как раз к противоположному – к агрессии извне, а поэтому «защиты от беззащитности» у нас нет. Я помню, что на занятиях те студенты, которые казались тихими и сдержанными, умудрялись отнимать гораздо больше моего времени, чем их более заметные и талантливые сокурсники. Но в данном случае трудно сказать, присутствовал ли у них самообман.

Одним из самых ярких примеров использования обманной тактики «преуменьшения» является игра под дурачка у афроамериканцев. Это относится к ситуациям, когда человек притворяется, что ничего не знает, – например, присутствовал при совершении преступления, но не способен предоставить свидетельские показания. Но также может относиться к общему стилю поведения. Такой человек создает имидж себя как менее умной и сознательной личности, чем есть на самом деле. Делается это с целью уменьшить рабочую нагрузку. Например, сотрудник может нарочно «выставляться дурачком», чтобы ему не поручали ответственных заданий. Я часто наблюдал нечто подобное среди испаноговорящих жителей Панамы и США: они делают вид, что понимают английский гораздо хуже, чем на самом деле, таким образом пожиная плоды своего обмана. Англоязычные американцы с удивительной готовностью верят им – наглядный пример того, как люди становятся жертвами собственных предрассудков.

Однажды я спросил Хьюи Ньютона, как он поступает, если замечает, что с ним играют под дурачка (а с этой проблемой ему наверняка приходилось сталкиваться часто, так как он был главой большой организации – «Черные пантеры»). В качестве примера он привел такую ситуацию: официант в ресторане нарочно не замечает ваших призывов и притворяется, что работает, хотя на самом деле бездельничает. Вот как Хьюи поставил бы его на место: «Ах, так ты настолько глуп, что всегда смотришь в другую сторону, когда я зову тебя? Ты настолько глуп, что когда видишь, что я наблюдаю за тобой, начинаешь полировать серебро, которое в этом не нуждается? И ты настолько глуп, что всегда уходишь в кладовую, но так и не доходишь до нее? Нет, черт возьми, – ты не настолько глуп!» – за этим следует словесное оскорбление или физическая расправа. Пожалуй, квинтэссенцией нашего понимания этого явления служат рассказы некоторых африканских народностей о поведении шимпанзе, живущих рядом с ними: обезьяны понимают человеческую речь, но притворяются, что нет, чтобы человек не заставил их работать.

«Лице-изм»

Достаточно много говорилось о том, что изображения человека, на которых лицо занимает относительно большую площадь по сравнению с остальными частями тела – то есть кажется ближе и имеет большую степень «лице-изма», – оказывают влияние на наше восприятие. И действительно, зачастую люди воспринимают изображенных таким образом личностей как более доминирующих. Даже слово «лицо» используется в выражениях, обозначающих различные аспекты конфронтации: «лицом к лицу», «прямо в лицо», «потерять лицо» и т. д. Иными словами, чем больше я «выдвигаю» вперед свое лицо, тем более доминирующим кажусь.

С этой концепцией согласуется то, что при изображении представителей дискриминированного меньшинства – афроамериканцев – в американских газетах, в портретной традиции, на марках, «лице-изм» наблюдается в меньшей степени по сравнению с изображениями лиц европейских американцев. И только если художником является афроамериканец, никакой дискриминации по этническому признаку нет. Степень понимания художником этого эффекта неизвестна, но я полагаю, что и он, и зрители в основном не осознают его проявлений.

То же мы наблюдаем и в отношении изображений представителей разного пола (в таких газетах, как «Time» и «Ms.»). Было изучено 3500 изображений из 11 стран (включая Кению, Мексику, Индию, Францию) начиная с XV века – портреты, автопортреты, фотографии, любительские рисунки. Причем везде изображения мужских лиц демонстрировали больший «лице-изм», чем женских. Это удивляет, так как у женщин наблюдается несколько больший размер головы относительно тела. С другой стороны, тот факт, что женская грудь больше, мог повлиять на то, что, изображая женщину, художник/фотограф стремится показать меньше головы и больше тела. Как бы там ни было, это соотношение было справедливо для всех стран и всех веков начиная с XVII. Похоже, что эффект «лице-изма» универсален, проявляется он везде – в детских книжках, на веб-сайтах крупнейших промышленных компаний, на телевидении. И только феминистский журнал «Ms.» оказался чуть менее пристрастным в изображении лиц мужчин и женщин, чем вся остальная американская периодика.

Возможно, существует некая связь между степенью «лице-изма» и интеллектуальностью изображенного человека. На фотографиях из американской прессы изображения мужчин, занимающихся интеллектуальной деятельностью, демонстрировали большую степень «лице-изма», чем изображения женщин; в случае с более «физическими» профессиями эффект был противоположным.

Даже в самопрезентации политиков можно наблюдать действие этого эффекта (фотографии, которые они помещают на свой веб-сайт) – по крайней мере, это справедливо для США, Канады, Австралии и Норвегии. Более высокий уровень «лице-изма» для мужчин проявляется и там, где в деятельности законодательных органов власти задействовано в два раза больше женщин, чем мужчин (Норвегия), и там, где женщин в десять раз меньше, чем мужчин (США). И опять же в США афроамериканские политики являются исключением, демонстрируя самый высокий уровень «лице-изма» по сравнению с представителями других этнических групп. Возможно, они осознают, что большая степень «лице-изма» ассоциируется с большим влиянием и, возможно, с большим интеллектом. Что касается политиков-женщин, чем больше взгляды политика интерпретируются как «проженские», тем больше она склонна делать акцент в изображении на своем лице.

Неизвестно, насколько люди осознают воздействие на себя этого эффекта, а также неясны механизмы его действия в мозге человека. Предположим, есть некий белокожий редактор фотографий – он сидит и выбирает картинки. Для афроамериканцев он старается отобрать изображения с меньшей степенью выделения лица на снимке, так как они подсознательно кажутся ему «подчиненными». Или же темнокожие лица ему неприятны и он старается уменьшить их на изображении. А если этот редактор сам афроамериканец, лица собратьев не покажутся ему отталкивающими и он будет выбирать те снимки, где они кажутся больше. Или как бы будет утверждать: «Я хочу, чтобы я и похожие на меня люди выглядели не менее доминирующими». Все это только догадки.

Приведу интересный пример с изображениями Джорджа У. Буша. Кому-то пришло в голову проанализировать его индекс «лице-изма» в карикатурах, опубликованных за 78 дней до и через 134 дня после начала обеих его войн. Авторы исследования предположили: поскольку он является влиятельным лидером, этот индекс увеличится с началом войны. На самом же деле он уменьшился в обоих случаях. При крупных военных конфликтах в США американские президенты всегда склонны были создавать видимость, будто их вынудили развязать войну. Инициаторы исследования предположили, что это не могло способствовать уменьшению видимой характеристики доминирования Буша. Или же карикатуристы заранее знали что-то об исходе каждой войны, что было не известно нам. Более вероятно то, что карикатуристы подсознательно «раздували» имидж своей страны (и ее лидера) до начала войны, как бы желая впечатлить противников, но в процессе военных действий эта тенденция угасла.

Спам против антиспама

Существует аналогия между коэволюционной борьбой в природе, при которой каждое действие обманщика вызывает противодействие обманутого и наоборот, и борьбой с обманом у людей. Преимущество обычно у обманывающего, так как первый шаг за ним. Вспомните изобретательнейшие образцы спама, нежелательных компьютерных сообщений. Они предлагают самые разнообразные услуги и товары. В некоторых случаях компании рассылают спам, чтобы привлечь посетителей на свои сайты, от чего они получают дополнительный доход. Когда спам появился и стал проблемой, программисты стали изыскивать меры по его предотвращению и блокировке. Билл Гейтс как-то (в 2004 году) сказал в порыве энтузиазма, что проблема спама «будет решена к 2006 году». Он знал, что можно создать эффективные инструменты для борьбы со спамом, но не мог представить, что спамеры легко обойдут системы защиты и изобретут новые механизмы рассылки. В 2006 году количество спама было высоким как никогда, только за предыдущий год увеличившись в два раза. Спам является изобретением человека, а компьютер и Интернет – только инструменты его применения.

Первоначальная битва была выиграна антиспам-силами – количество спама уменьшилось, но уже к 2006 году 9 писем из 10 были спамом. Изначально антиспам-защита состояла из трех этапов: сначала компьютерное обеспечение сканировало входящую почту на предмет того, откуда она поступила, какие слова содержала и с каким веб-сайтом была связана. Спамеры изящно обошли ее путем изобретения программ, которые заражали компьютеры вирусами, рассылающими спам-сообщения. В конце 2006 года примерно четверть миллиона компьютеров каждый день рассылали спам. Таким образом достигались сразу две цели: отсутствие дополнительных расходов на рассылку и невозможность обнаружения адреса злоумышленника.

Вторая защитная программа искала в сообщениях слова, ассоциирующиеся со спамом. Но опять был придуман способ обойти защиту: текст помещался в картинку и рассылался на компьютеры пользователей. Усилия по обнаружению и анализу спамерских изображений привели к тому, что спамеры стали «загрязнять» их различными фоновыми текстурами, которые затрудняли распознавание. Специальные программы меняли в каждом изображении несколько пикселей, что предотвращало обнаружение нескольких копий одного изображения, рассылаемого на несколько адресов. Это напоминает мне тактику осьминогов по изменению окраса (см. главу 2). Тот же трюк взял на вооружение и ВИЧ-вирус – протеины его оболочки мутируют с высокой скоростью, что ухудшает обнаружение его иммунной системой. Что касается связи спам-сообщений с сайтами – не все сообщения имеют таковые. Спам может способствовать увеличению оборота мелких акций (недорогих акций неизвестных компаний), обеспечивая 5 % доход в течение пары дней. После того как достаточное количество людей вложило в компанию деньги, спамер продает свою долю и компания разваливается.

Все дело в том, что каждый шаг с одной стороны вызывает ответное действие с другой. Поскольку обманщик начинает первым, он ведет игру, обманутый отвечает и игра продолжается, общие расходы ежегодно увеличиваются, а чистая прибыль не возрастает. Обе стороны вовлекают в процесс мощные интеллектуальные ресурсы.

Одним из недостатков борьбы со спамом является тот факт, что определенное количество правдивой информации не проходит через антиспам-фильтры вследствие слишком жесткого контроля. Это напоминает нам универсальную проблему животного мира – проблему распознавания обмана (см. главу 2). Увеличение «строгости» распознавания провоцирует негативный эффект. Поэтому чем больше спама мы стараемся выявить, тем больше «хороших» сообщений будут удалять наши антиспам-фильтры. Но сейчас существует и более серьезная проблема – вредоносные программы, считывающие с компьютера персональные данные и переправляющие их злоумышленникам. Их количество (как и количество новых паразитов, вирусов) увеличивается гораздо быстрее, чем число методов защиты.

Юмор, смех и самообман

Одним из самых удивительных открытий является то, что юмор и смех напрямую связаны с иммунными выгодами. Юмор, в свою очередь, можно расценивать как антисамообман. Зачастую он направлен на привлечение внимания к противоречиям, которые скрываются за обманом и самообманом. Нелепые ситуации, в которые попадают хвастуны и болтуны по причине неудавшегося обмана, обычно выглядят весьма комично.

Вспомните немые фильмы начала века: по улице идет человек, разодетый в пух и прах, горделиво задрав нос. Он не замечает шкурку, лежащей на дороге, – чем не наглядная визуальная метафора самообмана? Индивид сосредоточен на том, чтобы произвести впечатление на других, и это мешает ему заметить подвох на дороге, по которой он идет. Результат: комичный кульбит в воздухе, потеря контроля над телом; горделивая походка, высоко поднятая голова и претенциозная одежда – целое шоу разрушено с помощью одного-единственного противоречия.

Те люди, у уровень самообмана низок, больше ценят юмор (этот параметр измеряется путем наблюдения за мимикой лица при прослушивании юмористического материала), чем те, у он высок. В то же время те, у кого наблюдается большее скрытое предпочтение темнокожих людей или традиционных сексуальных ролей, чаще смеются в ответ на юмор, содержащий расово или сексуально заточенные шутки, чем те, у кого скрытое предпочтение меньше. Возможно, юмор помогает им ослабить свои внутренние противоречия? «Правильный» юмор вызывает больший смех? Смех – это действие, проявляющееся у млекопитающих с давних времен (у крыс и шимпанзе было обнаружено наличие способности смеяться). Крысы отзываются на щекотку звуками, напоминающими смех; более того, они часто испытывают удовольствие от щекотки. При погоне за шимпанзе те издают судорожные звуки, похожие на смех, – возможно, они воспринимают это как игру.

Юмор позволяет легко обсуждать табуированные темы. Кроме того, поскольку люди сознают, что самообман негативен и затратен, юмор позволяет им раскрывать правду, что благоприятно сказывается на психическом здоровье. Юмор – нечто вроде критики обмана на социальном уровне, причем никому не угрожают негативные последствия, поскольку это «всего лишь шутка».

Наркотики и самообман

Употребление рекреационных наркотиков тесно связано с самообманом. Начнем с того, что их прием приносит организму вред, а уж наркотическая зависимость – и подавно. Я говорю о широком спектре химических веществ, от легких до самых тяжелых: марихуана, алкоголь, табак, наркотики-стимулянты и транквилизаторы, легальные и нелегальные, кокаин, героин и т. д. Употребление наркотиков может быть рационализировано, а значит, подразумевает самообман. Иными словами, в данном случае самообман – обязательное условие их приема. Я помню, как, попробовав в первый раз кокаин, сказал себе: «Ого! Да этот наркотик окупится с лихвой! У меня так прояснилась голова, и я смогу сделать гораздо больше работы, принимая его». На деле же наркотик оказался очень дорогим и абсолютно неэффективным там, где дело касалось работы. Мы с моим другом Хьюи Ньютоном обычно шутили, что могли бы принимать наркотики, не пользуясь самообманом, что уменьшило бы затратность процесса. Но это было ложью. Даже шутка была призвана минимизировать проблему.

Вторым проявлением приема наркотиков является разделение личности на две части – ту, что принимает наркотик и испытывает удовольствие, и ту, что страдает от зависимости и недостатка нарковещества. Между этими частями может возникнуть конфликт. «Похмельная» часть психики протестует против «опьяненной», но последняя обычно забывает об этом, как только представляется возможность принять очередную дозу. «Похмельная» часть психики кажется более осознающей из двух. «Опьяненная» настроена только на удовольствие и склонна подавлять информацию, препятствующую его получению. Но при похмелье человек очень хорошо осознает, что привело его к такому состоянию; эта часть психики «испытывает отвращение» ко второй части и взывает к ее благоразумию. К счастью, иногда призывы доходят до адресата.

Объясню, почему я думаю, что «похмельная» часть психики более осознанна. Здесь можно провести аналогию с раздвоением личности. Много лет назад в ходе исследований было показано, что у людей, страдающих раздвоением, вторая личность обычно появляется в раннем взрослении и очень сильно отличается от первой. Первая личность – это, скажем, тихий благопристойный британский джентльмен, а вторая – вульгарный испанский повеса, любящий фламенко. Обычно первая личность ничего не знает о второй, вторая же наблюдает за первой в течение многих лет. Поэтому при терапии обычно сосредоточиваются на второй как на главной. По аналогии «опьяненная» часть человека похожа на первую личность: она ничего не знает о второй личности, наблюдающей за ней.

Третьим важным аспектом является то, что затраты от приема наркотиков проявляются в физической боли, которую человек склонен проецировать на других людей, так как она усиливает психологическую болезненность социальных взаимодействий. Человек как бы переносит свою ответственность за боль на окружающих. Буйные пьяницы – наверняка вы сталкивались с такими людьми (если только не в зеркале) – хороший пример того, как гнев переносится на окружающих.

И наконец, не будем забывать о том, что решения, принимаемые в состоянии «опьянения» – когда человек чувствует необычайную близость к другим людям, испытывает приятные иллюзии насчет будущего, – зачастую не отражают его реальных интересов, так как наркотик «уводит» его от естественных состояний. Было бы здорово найти ответ на вопрос: имеют ли склонные к самообману люди также и большую зависимость от наркотиков? Казалось бы, ответ должен быть положительным, но я не встречал доказательств тому. Есть общепризнанное убеждение, что мошенники и воры кончают как безнадежные наркоманы, – и я несколько раз наблюдал такие ситуации в жизни, – но что касается обычных людей, не все так определенно.

Другая проблема, сбивающая меня с толку, – откуда взялось предубеждение против удовольствия? Противники применения марихуаны в медицинских целях обычно говорят, что у нас уже есть легальные наркотики, которые могут увеличивать аппетит и подавлять боль, так зачем же применять еще и нелегальные? Но последние приносят еще и удовольствие; таким образом, к полезным действиям наркотика еще добавляется хорошее самочувствие. Так почему же этот фактор порицается? Сейчас я уверен, что лучшим лекарством для корневого канала является кокаин, а не его химические аналоги (например, прокаин), которые облегчают боль, но не приносят ощущения удовольствия.

Уязвимость перед манипуляциями

В социальном смысле потенциальной платой за самообман является большая степень подверженности манипуляциям (и обману) других людей. Если вы не осознаете свои действия, а другие осознают, они могут манипулировать вашим поведением без вашего ведома. Вот, к примеру, история человека, который был убежден: «Невозможно споить горожанина». Она произошла в сельской местности на Ямайке около тридцати пяти лет назад.

Один парень из Кингстона («горожанин») был в этом поселке проездом, сидел в баре и хвастался. Конечно, мы, местные, не согласились с ним, и в течение какого-то времени в баре имел место жаркий спор. Затем у одного местного парня появилась замечательная идея: он «перешел на сторону» горожанина. Он согласился с тем парнем – да, действительно, невозможно напоить горожанина, – и купил ему выпивку. Вскоре мы все смекнули, в чем дело, тоже согласились с горожанином и стали покупать ему напитки. Тот оказался будто в раю: все соглашались с ним и давали ему выпивку. Он пил и пьянел, в конце концов он не смог усидеть на стуле, упал на пол, затем его вырвало и он валялся в луже собственной рвоты.

Я говорю это не с гордостью, а чтобы как можно ярче описать, что произошло. Мы хохотали над ним; с каждым его шагом вниз мы радовались все больше и больше. Как любил говорить Хьюи Ньютон, мы его «поимели». Кто угодно мог бы ограбить его, даже убить – он больше не контролировал свою жизнь. В этом и заключается страшная опасность самообмана: плохо не то, что у него были иллюзии («кингстонца невозможно споить»), но то, что он полностью погрузился в них, пытался «продать» их нам и поверил в то, что другие купились. Он абсолютно не осознавал, что происходит, и это даже могло послужить причиной его смерти.

Такова плата за самообман. Мы пытаемся обмануть окружающих, упуская из сознания какую-то важную часть реальности. А что, если люди ее очень хорошо осознают? Мы робко выглядываем наружу, находясь в неведении, порабощенные самообманом, а все вокруг обладают «тайным» знанием и, таким образом, могут легко обмануть вас. В случае с тем парнем из Кингстона именно его чувство превосходства сослужило ему плохую службу и позволило окружающим быстро его «разоблачить».