Текст книги "Расплата"

Глава 8

11 марта 2012 года, воскресенье, 23:45

Восточный Лондон, Грейндж-роуд

– Ну и что я тебе говорил? – заявил Бритый.

На нем были темно-синие спортивные штаны и красная футболка сборной Англии, поверх которой он набросил синюю куртку с меховой подкладкой. Ноги в черных кроссовках он привычно закинул на приборную панель фургона.

– Что конкретно? В последнее время ты только и делал, что чесал языком, – отозвался Дэн, поворачивая налево. – Напомни, уж будь любезен.

– Да я о том, что это дело нам еще аукнется. – Бритый глубоко затянулся сигаретой. – И вот пожалуйста…

– Прячем концы в воду.

– Именно. А теперь пораскинь мозгами хорошенько.

– Намекаешь, что скоро и нас… упрячут?

– Молодец, соображаешь.

– Пайку еще придется поискать того, кто возьмется тебя убрать. Сам он не станет этим заниматься.

– Я лишь хочу сказать, что мы последнее связующее звено между всеми участниками дела.

– А я хочу сказать, что разделаться с нами будет непросто. Я нужен Пайку. Где еще он найдет толкового медика?

– Если Пайка опять упекут за решетку, медик не понадобится. Не стоит его недооценивать. Внутри этого жирного борова сидит мелкий злобный гаденыш, который все время рвется наружу.

– Ты что-то принял?

– Ясное дело. В этот раз у нас четкие указания.

– Что именно?

– Тебе-то какое дело?

– Просто хочу знать.

– Чуток декседрина[8]8
  Декседрин – лекарственное вещество, по составу сходное с амфетамином. Применяется при терапии синдрома дефицита внимания и гиперактивности, при длительном применении вызывает зависимость.


[Закрыть], – отмахнулся Бритый, закуривая очередную сигарету, – чтобы лучше сосредоточиться.

– Тебя что-то беспокоит, Бритый?

– Например?

– Это задание.

– У этого урода-таксиста будет подмога. Ему не понравилось, что мы сделали с теми двумя придурками. Да мне и самому не понравилось. Так что он наверняка подумал, что следующий на очереди.

– Значит, он будет не один.

– Наверняка. Пайк тоже так считает. Скажи, а с пушкой ты управляешься так же хорошо, как с иглой?

Дэн пожал плечами.

– Ясно, – кивнул Бритый. – Значит, таксист на тебе. Подойдешь сзади, выстрелишь в затылок. В упор. Только сильно не парься этим.

– Легко сказать.

– Да уж, тяжелый случай, – буркнул Бритый.

– А ты что будешь делать?

– Разберусь с подмогой.

– Кто отдаст деньги?

– Давай сюда.

Дэн передал Бритому пластиковый пакет с деньгами.

– Пластик – это хорошо, – заметил тот. – Деньги не испачкаются, а пакет потом отмоем. Просто подойди сзади и стреляй.

– Постой, от чего мы будем отмывать пакет?

– Ты слишком много думаешь, хватит.

Они припарковались у дома на Грейндж-роуд. На подъездной дорожке стояло такси. Дэн и Бритый прошли мимо него, миновали гараж и оказались на заднем дворе. Бритый постучал в дверь черного хода. Та приоткрылась, в проеме возникло лицо таксиста. Бритый покрутил перед ним пакетом с деньгами и возвестил:

– День зарплаты!

Таксист не выглядел обрадованным.

– Почему не в масках? – спросил он.

– А зачем? С девчонкой уже разобрались, – ответил Дэн.

Таксист открыл дверь. Его взгляд остановился на татуировке Бритого.

– Ты еще не видел парня, который мне ее набивал, – заметив его интерес, усмехнулся тот. – У него паутина была на все лицо, а паук сидел на носу. Все сразу понимали, что лучше чуваку дорогу не переходить.

– Заходите, – сказал таксист. – Надо пересчитать деньги.

– Как насчет чашечки чая?

Они вошли на кухню, но садиться не стали. Таксист расположился за столом, Бритый положил перед ним пакет с деньгами. Дэн прислонился к стене позади.

– Садитесь. – Таксист показал на стулья по бокам стола.

– Я постою, – ответил Дэн. – Весь день за рулем, мышцы затекли.

– Садитесь оба, мать вашу! – Таксист ударил по столу кулаком.

Дверь справа от Дэна распахнулась. На пороге стоял молодой парень с пистолетом. Бритый мигом пригнулся, его рука метнулась под куртку. Парень выстрелил. Бритый рухнул на пол, захрипев от боли, но это не помешало ему открыть ответный огонь. Пуля попала парню в грудь, отбросив его в коридор. Он ударился о стену и сполз на пол. Тем временем Дэн выхватил свой пистолет и направил его на таксиста. Он обошел его сзади и прижал дуло к затылку. Пальцы плотно вцепились в рукоять. Таксист дрожал от страха.

– Стреляй, – прохрипел растянувшийся на полу Бритый.

Мышцы Дэна напряглись. В ушах звенело: пистолет убитого парня был без глушителя.

– Ни о чем не думай! – заорал Бритый.

Дэн выстрелил. Таксиста отшвырнуло. Дэн лишь непонимающе моргал, не в силах поверить в то, что он только что сделал.

– Я ранен, – пробормотал Бритый. – В плечо.

Стряхнув оцепенение, Дэн убрал пистолет и бросился к напарнику.

– Левое плечо, – прошипел сквозь зубы Бритый.

– Кость цела?

– Откуда мне знать, ты же медик!

В том месте, куда попала пуля, куртка Бритого превратилась в лохмотья. На ковре растеклась кровь. Дэн натянул латексные перчатки, расстегнул куртку и ощупал плоть вокруг раны.

– Похоже, кость не задета. Можешь вытащить руку из рукава?

– Издеваешься?

– Больно не будет.

– Интересно, что бы ты запел, будь у тебя дырка в плече.

Дэн освободил руку напарника и закатал футболку. При взгляде на рану он прикусил губу.

– В чем дело?

– Просто царапина, но швы наложить не помешает.

– Царапина?! – взревел Бритый. – Ты посмотри, что с курткой стало!

– Сейчас забинтую. – Дэн попытался оторвать кусок от футболки Бритого.

– Руки убери, – отпихнул его тот. – Это футболка сборной, рви свою, если надо.

Футболку Дэн не взял, но отыскал на кухне чистое полотенце.

– Кончай ныть, – попытался вразумить он напарника. – Если бы пуля раздробила кость, я бы весь вечер вытаскивал из тебя осколки, а ты ничего не смог бы делать этой рукой до конца жизни.

– Опять шутки шутишь, я погляжу.

Дэн закончил перевязку и помог напарнику встать. Он поднял пистолет и расстроенно покачал головой. Кровь Бритого впиталась в ковер и дощатый пол. Придется это так и оставить.

– Как ощущения, Алишия? – спросил голос.

– Хорошо.

– Теперь у тебя свежий взгляд на мир.

– Свежий взгляд, – машинально повторила Алишия, щурясь от резкого света.

Она осмотрелась. Комната не представляла собой ничего примечательного, однако после многих часов, проведенных в темноте, Алишии грех было жаловаться.

Белые стены, высокий потолок, три неоновые лампы, закрытые решетками. Ее кровать – старая, железная больничная койка с полыми цилиндрическими ножками и жестким неудобным подголовником – стояла в углу. Прорезиненный ортопедический матрас, на котором лежала Алишия, был заботливо накрыт белоснежной простыней. Сбоку от кровати – монолитная стена, позади – деревянная. Напротив, рядом с дверью, – широкое зеркало в полный рост, перед ним – ведро, которым девушка воспользовалась ранее. Над головой Алишия заметила вентиляционную решетку, какие обычно бывают в гостиничных номерах. Система кондиционирования работала хорошо: даже полураздетая, девушка не мерзла. Пол оказался цементным, и Алишия подумала, что комната может находиться в складском помещении.

– В нашем мире так много пищи для глаз, – сказал голос.

Алишия поняла, что упустила из виду весьма важные детали. По углам, почти под потолком располагались динамики, а посередине комнаты свешивался микрофон.

– Всех нас постоянно что-то отвлекает. Ты согласна?

– Пожалуй, – ответила Алишия.

– Сегодня ты впервые видишь истинное положение вещей.

– Правда? – Девушка картинно закатила глаза.

– Не закатывай глаза, Алишия.

Она догадалась, что где-то должна быть и камера.

– Ты преодолела тягу к отрицанию.

– Я не лгунья.

– Возможно, но ты все равно искажаешь правду в корыстных целях. Распространенное психологическое явление.

– Неужели?

– Не знаю зачем, но ты хотела, чтобы у меня сложилось о тебе хорошее мнение. Ты пыталась убедить меня, что твой переезд в Долстон стал следствием отказа от привилегий, которыми ты обладала. Но на самом деле ты лишь хотела сбежать от всевидящего ока матери.

– И что в этом плохого?

– Зачем тебе от нее скрываться?

– Она зациклилась на мне. Мечтает, чтобы я прожила такую жизнь, как хотелось ей, встречалась с мужчинами, с которыми она хотела бы встречаться… Так мне кажется. Это ужасно. Поэтому я понемногу отдаляюсь от нее и пытаюсь жить собственной жизнью.

– Вот как?

Она передернула плечами. Голос раздражал ее.

– Может, сравним периоды «до» и «после»? – предложил он.

– До и после чего?

– Начнем с текущего момента. Что ты нашла в Дуэйне и Кертисе? Прежде ты не встречалась с черными, а тут сразу двое.

– Я не спала с ними. Они просто друзья.

– Кертис безработный, а Дуэйн – водопроводчик.

– И что?

– Не самая подходящая компания для бакалавра гуманитарных наук, магистра делового администрирования Алишии д’Круш.

– Не пойму, к чему вы клоните. Может, нам стоит сначала поговорить о ваших предрассудках?

– Моих?

– Ну, у меня-то их нет.

– Нельзя быть такой строптивой, Алишия. Хорошо, попробуем начать с «до» и потом перейдем к «после». Расскажи о Джулиане.

– Джулиане?

– У тебя ведь был парень по имени Джулиан Мэйтленд-Смит? Вы вместе учились в бизнес-школе Саида в Оксфорде, а затем в Крайстчерче, где он писал диссертацию по истории. Немного старше тебя. Ему было двадцать девять, тебе двадцать три. Знаешь, где он сейчас?

– Понятия не имею. Мы расстались, когда я уехала в Мумбаи.

– Он в тюрьме.

– Что он натворил?

– Пока вы встречались, он приобрел некоторые… привычки и не смог от них отказаться. Влез в долги. Однажды друг пригласил его пожить немного в родовом поместье под Грейт-Миссенденом. Джулиан решил позаимствовать рюмку Фаберже из их коллекции на случай визита судебного пристава. Он думал, что один в доме, и напрочь забыл про гувернантку. Та поймала его с поличным, он избил ее до полусмерти и сбежал. В газетах об этом много писали.

– Я не читала.

– Повезло тебе. Его сочли виновным в покушении на убийство.

– Зачем мы это обсуждаем? – Алишию внезапно охватил озноб. – Можно мне одеяло?

– В Оксфорде произошел еще один инцидент, из-за которого ты и уехала в Мумбаи.

– Какой инцидент?

– Занятно. Сначала отрицание, а теперь налицо классический пример tabula rasa.

– Что это значит?

– Ты не изучала латынь? Куда мир катится, – разочарованно протянул голос. – «Чистая доска». Это означает, что человек решил стереть из памяти неприятные воспоминания. Обычное дело для политиков, историков, бизнесменов и невротиков. Избавился от воспоминаний – и жить стало легче.

– Так освежите мою память. – Алишия уверилась в том, что за ней наблюдают через зеркало. – После всего случившегося я плохо соображаю.

– Помнишь вашего однокурсника Абиолу Адешину?

– Да, парень из Нигерии. – У Алишии внезапно сдавило горло.

– Он тебе нравился?

– Нормальный парень, ничего более.

– А он-то был по уши в тебя влюблен. Хотя кто не был?

– У него не было шансов. – Алишия удивилась, как резко прозвучал ее ответ.

– Да, пожалуй, – согласился голос. – Однако он не был высокомерным, предвзятым, жестоким и глупым.

– Это верно.

– Некоторые из твоих друзей сказали бы, что это нетипично для нигерийца. Поэтому ты обратила на него внимание? Нашла его слабое место? Такое впечатление, что в бизнес-школе Саида одним из основных предметов был закон джунглей.

– Не я обратила на него внимание, а наоборот.

– О, так ты у нас жертва!

– Я устала.

– Расскажи, что случилось с бедным Абиолой, и можешь спать.

– Он с ума по мне сходил. Я ничего не могла с этим поделать.

– Но ты все же нашла способ от него избавиться. Правда, немного перестаралась. Ты наверняка не ожидала, что Абиола окажется настолько ранимым… Хотя то, что вы с Джулианом сделали, наверняка стало бы ударом для большинства юных ребят.

– Психолог сказал, что я тут ни при чем. Если люди решаются на такое, их уже не остановить. Это их проблема и их решение.

– Ладно, ладно, Алишия, успокойся. Не злись. Просто расскажи, что произошло. Может, тебе станет легче, если поведаешь мне свою версию.

– Я не хочу об этом говорить.

– Тогда снова надевай маску, – начал шантажировать девушку голос. – Я уже понял, как сильно ты ненавидишь темноту. Нервничаешь? Я помогу. Давай начнем с того, что Абиола полюбил тебя. Как ты отреагировала?

– Никак.

– Лжешь.

– Откуда вы знаете?! – закричала Алишия. – Откуда, мать вашу?!

– Назовем это журналистским расследованием.

Алишия откинулась на кровать, уставившись в потолок. Губы задрожали, из глаз хлынули слезы, и девушка зарыдала так, что ее затрясло.

– Почему ты плачешь?

– Я не хотела, чтобы так случилось. – Она размазывала по лицу слезы и сопли.

– Но ты ведь хотела, чтобы случилось что-нибудь. Ты действовала намеренно. Хотела унизить его. Думаю, идея принадлежала Джулиану. Он должен был знать, как работает юношеская психика. А может, и нет.

Алишия перевернулась на живот, ее плечи дрожали.

– Тебе не спрятаться, – с издевкой произнес голос.

– Я просто сказала Джулиану, что Абиола чересчур мне докучает.

– Скажи это в зеркало. Себе в лицо.

Она снова перевернулась на спину.

– Джулиан сказал, что может это уладить. Мне просто нужно было сделать вид, что Абиола мне нравится.

– Думаю, особых усилий не потребовалось.

– Да, ему хватило малейшего намека, – пробормотала Алишия.

Вновь нахлынувшее чувство вины заставило ее сжаться в комок.

– Он тебе поверил?

– Конечно.

– Думаю, стоит уточнить, как далеко ты зашла. Он собирался представить тебя…

– Родителям.

– И что бы ты им сказала?

– Что мы помолвлены.

– Ничего себе. Как прошла встреча?

– Никак. Встреча не состоялась. Они хотели встретиться позднее, но я не смогла прийти. Отец отправился вместо меня.

– Расскажи, как вы все провернули.

– Джулиан пригласил Абиолу в гости на чай. Ему нравились традиционные английские штучки.

– А что произошло, когда тот пришел? Уж явно не второй завтрак. Что увидел Абиола?

– Он увидел, как мы с Джулианом занимаемся сексом.

– Чья это была затея?

– Джулиана.

– О да, это в его стиле. А ты чем думала, когда соглашалась?

– Я… не знаю. Просто сделала, что велено.

– Выполняла указания, понятно. Стандартная песня в Международном уголовном суде. Ты хоть раз задумывалась, почему позволила собой манипулировать?

Алишия промолчала.

– Хорошо. Вернемся к этому вопросу позже. А теперь скажи, как отреагировал Абиола, когда увидел, что ты трахаешься с Джулианом.

– Убежал.

– Куда?

– Домой.

– А дальше?

– Он повесился.

Исабель Маркс легла спать. Когда она высвободилась из объятий Боксера, тот сказал, что ей нужно отдохнуть, потому что впереди тяжелые дни. Боксер остался на кухне и попробовал еще раз дозвониться до Эми. Безуспешно. Целый час он просидел, прихлебывая теплый виски и размышляя о том, как создал себе такую репутацию. Почему он убивает похитителей? За двенадцать лет в «GRM» у него и мысли такой не возникало. Боксер вспомнил об отце. Потеря его всегда ощущалась болезненно, но сейчас – особенно остро. С чем это связано? Через несколько месяцев ему стукнет сорок, за все эти годы он множество раз прокручивал ситуацию в голове, но так и не нашел логичного ответа. Надо двигаться дальше. По крайней мере, у него хватило ума объяснить д’Крушу, что в тех трех случаях, когда он оказал заказчикам «особые услуги», он знал, с кем связывается. Идти в одиночку против мафии или террористов – безумие, поэтому Боксер пообещал дать согласие, только когда преступники будут вычислены и опознаны.

Прошло совсем немного времени с того момента, как они обменялись рукопожатиями в номере «Рица», а он уже стал свидетелем покушения и выслушал очень личные подробности семейной истории Фрэнка. Д’Круш был из тех, кто волновался только за себя и ближайших родственников. Беспокоил Боксера и так называемый Джордан, особенно то, что тот сказал Исабель. Похитители так себя не ведут. Тут наверняка работала целая сеть информаторов различного сорта, и деньги их, похоже, действительно не интересовали. Доказательств у Боксера не было, но, учитывая характер Фрэнка и поведение Джордана, наиболее реальным мотивом похищения была месть.

Чарльз собрался лечь спать и по пути к своей комнате подошел к двери в спальню Исабель. Изнутри не доносилось ни звука. Боксер надеялся, что она сможет выспаться. Он поднялся наверх, принял душ и по давней привычке лег спать абсолютно голым. Выключил свет, закрыл глаза и тут же понял, как далеко он от центра города. Вокруг не было слышно привычных сирен автомобилей полиции и «скорой помощи». Городской шум был еле различим за построенными на совесть стенами. Почему Исабель поселилась здесь? Зачем ей было покидать оживленную Эдвардс-сквер и переезжать в этот насквозь фальшивый, безжизненно-стерильный район? С этими мыслями он уже готов был отключиться, но дверной замок внезапно щелкнул. Боксер широко раскрыл глаза. Сна как не бывало.

В комнату вошла Исабель в атласной ночной рубашке до пола. Она подошла к кровати и склонилась над Боксером. На мгновение ему показалось, что под воздействием стресса она начала ходить во сне, но Исабель смотрела ему прямо в глаза. Ничего не сказав, она скинула ночную рубашку. Упругая, высокая грудь чуть дрогнула, когда она опустила руки. Исабель скользнула под одеяло и чуть смущенно коснулась холодными ладонями живота Боксера. Ее грудь легла на его, лобковые волосы щекотали бедро.

– Не могу уснуть, – прошептала она. – И не хочу оставаться одна.

Боксер предвидел множество возможных проблем, но такого он не ожидал. Он постарался думать как профессионал, как ответственный, не поддающийся эмоциональным порывам человек, но тщетно. Тело само отозвалось на прикосновения, он ощутил такой необъяснимый прилив нежности к этой женщине, какого не чувствовал ни к одной за последние семнадцать лет.

Он обнял ее за плечи, и Исабель, будто по сигналу, провела руками по его груди, животу, погладила его бедра, ласково обхватила пенис. Боксер почувствовал, как кровь закипает. Исабель поцеловала его грудь, движения ее руки стали более медленными и ритмичными. В момент экстаза она посмотрела на Боксера с такой заботой, что он тут же понял, что любит ее. Именно эта способность бескорыстно заботиться о других делала Исабель особенной. В этом была ее главная сила, но и главная слабость, и Чарльз дал себе слово защищать эту женщину во что бы то ни стало.

Боксер не был с женщиной несколько месяцев, и ему стоило большого труда проявить терпение, не накинуться на Исабель со страстью самца, долгое время соблюдавшего воздержание. Он был нежным, как никогда, словно не было в его жизни разочарований, предательства, и чувствовал, будто раны в его душе не просто затянулись, а исчезли, словно их и не было.

Одним разом они не ограничились и продолжали еще и еще словно зачарованные. Боксер восхищенно смотрел, как Исабель выгибала спину и опускалась на него, дрожа в экстазе, и наконец со стоном распласталась на его груди.

После они еще какое-то время лежали, глядя в потолок.

– Может, расскажешь, как вы на самом деле познакомились с Мерси? – перешла на «ты» Исабель. – Ты ведь что-то утаиваешь, верно?

– Долгая история, – попытался увильнуть от ответа Боксер. – Пора спать.

– Расскажи вкратце.

– Мы познакомились в Гане.

– Что ты там делал?

– Сбежал из дома. Мне было восемнадцать, хотел отыскать отца, который пропал за двенадцать лет до того. Его подозревали в убийстве делового партнера моей матери, и он пустился в бега. Я решил, что он может находиться в Западной Африке – многие отправлялись туда, чтобы спрятаться от остального мира. Отца я не нашел, зато встретил Мерси. Ее отец был старшим полицейским инспектором и настоящим домашним тираном. С ним меня познакомил приятель из Аккры, у которого я остановился на время поисков. У Мерси было четверо братьев и сестер, и со всеми ними отец обходился как со слугами. Бил, не позволял разговаривать без разрешения, запрещал даже смотреть на своих гостей. Мне было так жаль эту семью, что я помог Мерси сбежать. Привез ее с собой в Англию. Сам пошел в армию, а она поступила в колледж. Когда началась война в Персидском заливе, мы почти перестали видеться, но наши отношения продолжались, и через два года Мерси забеременела. Но все закончилось еще до рождения Эми.

Он замолчал. Исабель поцеловала его ладонь, и они попытались заснуть.

В шесть утра они проснулись.

– Телефон звонит, – сонно произнесла Исабель.

На мгновение они напрочь забыли, в какой ситуации находятся, и желали лишь, чтобы телефон поскорее замолчал. Затем Исабель вскочила и опрометью бросилась вон из комнаты. Боксер ринулся за ней вниз по ступенькам.

– Это номер Алишии. – Исабель взглянула на экран телефона.

Она по-прежнему была голой.

– Нужно ответить, – сказал Боксер. – Притворись, будто только что проснулась и еще не отошла от снотворного. Это даст тебе время прийти в себя.

Боксер вышел из комнаты и вскоре вернулся, держа в руках ноутбук, блокнот и ручку. Он присел на кровать рядом с Исабель, чтобы слышать голос человека на другом конце линии, и жестом велел ей ответить на звонок.

– Алло? – хрипло произнесла Исабель. – Я… алло? Кто говорит?

– Исабель Маркс, это вы?

– Я.

– Это Джордан. Прошу прощения за ранний звонок, но ваша дочь неважно себя чувствует.

– Что? Что вы сказали? Что с Алишией?!

– Так и знал, что вас это разбудит. Такая уж вы женщина, миссис Маркс.

Боксер взглянул на экран ноутбука и увидел, что система слежения «Щита» определила местоположение телефона Алишии. Маячок на экране двигался по трассе М4 в сторону Рединга.

– Что случилось с Алишией?

– Вот это я и имел в виду. Не то что Шику…

– Шику? Откуда вам известно, что я его так зову?

– С Алишией у вас тоже мало общего.

– Что вы несете? Просто скажите, что с ней!

– Да ничего особенного. Немного перенапряглась.

– Я хочу с ней поговорить.

– Боюсь, это по-прежнему невозможно.

Чарльз поднял заранее приготовленную карточку с надписью: ДОКАЗАТЕЛЬСТВО ЖИЗНИ.

– Тогда хотя бы докажите, что она еще…

– Придется поверить мне на слово, миссис Маркс.

– Это несправедливо! – вскипела Исабель. – Вы хотите, чтобы переговоры прошли без накладок, но при этом даже не готовы предоставить…

– Заткнитесь, миссис Маркс. Жизнь вообще несправедлива.

– И не подумаю! Вы похитили мою дочь. Если я не получу доказательств, что она жива, я закончу этот разговор.

– Не надо мне угрожать. Мало ли что может произойти…

Исабель замолкла.

– Мне ничего не стоит выместить злость на Алишии, – продолжил голос. – Отключу отопление в ее комнате. Прикую к кровати на сутки и оставлю валяться в моче и дерьме. Поколочу слегка. Без серьезных последствий, но достаточно больно.

Боксер написал что-то в блокноте. Исабель не отреагировала.

– Я знаю, что вы зовете бывшего мужа Шику, – сказал Джордан. – Вот вам и доказательство.

– Этого недостаточно. – Колени Исабель дрожали.

– Сойдет на время.

Боксер развел руками и снова показал Исабель то, что написал.

– Чего вы хотите? – спросила она. – Если не деньги, то что? Нам может понадобиться больше времени, чтобы удовлетворить ваши требования. Скажите, что вам нужно, и мы…

– Что? Обсудим их? Готов поспорить, что Фрэнк уже нашел этого… пе-ре-го-вор-щи-ка. Он наверняка сидит рядом с вами и указывает, что следует говорить. Ничего не выйдет. Мне не нужно ничего материального. Как думаете, откуда мне известно, что вы съехали с Эдвардс-сквер из-за назойливого соседа?

Исабель нахмурилась и молча покачала головой.

Боксер настрочил еще несколько слов. Она лишь мельком взглянула на них.

– Вы правильно сделали, что не приняли работу Джейсона Бигли. Писатель из него никудышный. Сценаристов отличает внимание к деталям, но полной картины они не видят. Да и Шику был прав. Алишия Бигли? Что за вздор. Она бы на него даже не взглянула. Знаете почему, миссис Маркс?

Исабель потеряла дар речи.

– Миссис Маркс?

– Я не миссис Маркс. – Ее ледяной тон заставил даже Боксера застыть.

– А кто вы?

Боксер написал: ОСТОРОЖНО.

– Раньше я была миссис д’Круш, теперь просто Исабель Маркс. Никаких «миссис».

– Понял. Буду звать вас Исабель.

– Не возражаю.

– Исабель, вы знаете, почему ваша дочь и не взглянула бы на Джейсона?

– Нет.

– Потому что у нее немного другие предпочтения.

– Что вы хотите сказать?

– Когда я сказал, что с Алишией все в порядке, я забыл уточнить, что имел в виду физическое состояние. Морально она немного истощена. Уже довольно долго ее мучит чувство вины. С момента, как она покинула Мумбаи.

Исабель клюнула на наживку.

– Что произошло в Мумбаи?

– Не удивлен, что вы не в курсе. Однако давайте по порядку. Начнем с чувства вины. Спросите об этом вашего пе-ре-го-вор-щи-ка. Та-та[9]9
  Пока!


[Закрыть], как в Индии говорят.

Боксер вновь посмотрел на экран ноутбука. Маячок замер посреди дороги А404, между магистралями М4 и М40, в районе Мейденхеда и Марлоу. Он позвонил в штаб-квартиру «Щита».