Текст книги "Братья Дракона"

– Мойтесь на здоровье, – сказал Родриго. – Особенно ты, Эрик Погловски, – а то все еще листьями воняешь.

– Листьями? – переспросил Роберт.

Диез что-то сказал Аланне. Она сбросила тюки на пол, сунула руку в мешочек на поясе и вынула пригоршню коричневатых листьев – таких, какими она отогнала блуждающий огонек, а старая Фрона засыпала пол в комнате Эрика.

– Листья кремат, – повторил Родриго. – Фантазмас не переносят их запаха.

– Чего? – спросил Эрик.

– Привидения, – перевел Роберт. Он немного понимал по-испански наряду с несколькими другими языками. Он взял лист с ладони Аланны и понюхал его. Запах был очень слабый и чуть напоминал мятный. Девушка забрала лист и положила его обратно в мешочек.

– Привидения, – подтвердил Родриго. – В Пейлноке они не редкость.

Больше они не сказали ни слова. Эрик намочил лицо и руки и принялся было вытираться, но Аланна протянула руку и покачала головой. Она показала на его рубашку. Он не понял, и тогда она схватилась за застежку его штанов. Эрик широко раскрыл глаза от изумления.

– Мойся целиком, амиго, – пояснил Диез, снимая рубашку. – Потом переоденешься в чистое. Давай быстрее, скоро рассвет. – Он что-то сказал Аланне. Она усмехнулась, сняла со спины рог единорога и переложила его в один из тюков, потом, посмотрев на Эрика, одним быстрым движением выскользнула из рубашки.

– О, черт, – пробормотал Эрик.

Роберту было интересно, что же сказал ей Диез, поскольку во время мытья она то и дело поглядывала на его брата, словно беззвучно посмеиваясь.

– Давай же, Эрик, – поторопил Родриго. – Быстрее. Наконец Эрик сдался и принялся снимать сапоги.

– У вас что, нет никаких… э-э… набедренных повязок или занавесок, чтобы отгородиться?

Он покраснел, как вареный рак.

Роберт невольно наблюдал за Аланной. У нее было совершенное тело, стройное и великолепно развитое. Капли воды сбегали вдоль ее позвоночника, когда она наклонялась и терла икры куском мокрой ткани. Казалось, она абсолютно не знает стыда. Роберт наспех помылся и завернулся в полотенце.

– Сюда! – крикнул Диез из глубины комнаты, где стояли шкафы. – Скорее! – Старый испанец все еще был раздет и даже не успел вытереться. – Выберите себе что-нибудь, да поторапливайтесь!

Шкафы, как оказалось, были полны аккуратно сложенной одежды из мягкой кожи, выгоревшей почти добела. Диез схватил две рубашки и кинул одну Роберту, другую – Эрику.

– Размер – какой уж есть. Нам надо торопиться.

– Что это за место? – спросил Роберт, но Диез деловито вытирался и, ясное дело, не ответил. Роберт пожал плечами и натянул рубашку.

Эрик поспешно натянул свою – к счастью, она сидела как вторая кожа. Рубашка Роберту была явно великовата, но он не стал искать другую, лишь закатал рукава до локтя. Аланна оказалась по соседству – она порылась в шкафу и кинула ему брюки. Они сидели куда лучше, и он заправил рубашку в штаны.

Когда все были более или менее одеты, Аланна подхватила свои тюки и направилась к двери в северной стене.

– А обуться? – крикнул Эрик.

– Позже! – отрезал Диез. Он направился к выходу, прихватив по дороге один из светящихся шаров, и, освещая им путь, вывел своих товарищей в узкий коридор.

Вскоре они дошли до еще одной лестницы. Диез спускался первым, Аланна замыкала шествие. Ступеньки были крутые и узкие. Внизу Диез распахнул тяжелую деревянную дверь. Следующий коридор был заполнен приглушенным желтоватым светом. На узком треножнике покоился единственный довольно тусклый шар. «Старый», – подумал Роберт. Свет их шара казался почти неприлично ярким. Стены коридора были украшены тяжелыми гобеленами, каменный пол холодил босые ноги путников.

Вдалеке виднелись две массивные, окованные железом двери, расписанные таинственными символами. У Роберта возникло странное предчувствие. Работая над своими романами, он немало читал о магии. Именно эти знаки не были ему знакомы, но навскидку они напоминали защитные руны.

Эрик вслед за ним подошел к дверям.

– Похоже на знаки, которые я видел в Пенсильвании на дверях амбаров.

– Гексаграммы, – шепотом добавил Роберт.

Диез взялся за кольцо дверного молотка и дважды ударил им. Глухой звук прокатился по коридору. На мгновение воцарилась тишина. Роберт увидел, что Диез снова поднимает кольцо, и ему стало не по себе, даже во рту пересохло.

Дверь со скрипом приоткрылась, замерла и наконец растворилась до конца.

Роберт почувствовал спиной ладонь Аланны и неохотно позволил провести себя внутрь. Страж ворот, рослый, грубоватого вида бритоголовый малый, во рту у которого сохранилось явно не более трех зубов, посмотрел на них сначала безо всякого выражения, но потом глаза его расширились от удивления и челюсть отвисла. Он хотел что-то сказать, но промолчал.

Роберту вновь стало не по себе. Его выбила из колеи реакция стража. Хуже: его охватил страх, такой же, как тогда в комнате Эрика, когда он впервые выглянул в окно и увидел… Имя было трудно произнести. Ее. Роберт непроизвольно сжал зубы – а думал, что расстался с этой привычкой много лет назад. Он заставил себя успокоиться, но все же невольно вздрогнул, когда за его спиной с шумом захлопнулась дверь.

В комнате было мрачно, жарко и душно. Воздух наполнял легкий дым; откуда-то сквозило, но Роберт не смог понять, откуда именно: здесь не было окон.

В центре комнаты на полу находилось изображение большого круга – такой же защитный знак, как на дверях, но более тщательно выполненный. Линии были проведены струйкой расплавленного золота. Внутри гексаграммы имелись разные другие знаки, все – незнакомые.

– Боже… – вырвалось у Эрика, когда он подошел к краю круга. Что-то удерживало его от желания шагнуть внутрь. Он смог лишь показать пальцем. По нарисованным на полу изображениям были разложены драгоценные камни – бриллианты, изумруды, рубины, сапфиры, такие крупные, каких ему никогда не доводилось видеть. Они переливались и мерцали в лучах светящегося шара Диеза.

Роберт медленно обернулся, почувствовав движение воздуха. Слева и справа от него, там, куда почти не проникало сияние шара, в стене бесшумно растворились узкие двери. Двенадцать фигур в белых одеяниях, с лицами, скрытыми под капюшонами, вышли практически беззвучно и встали в круг. Они не говорили ни слова и словно никого не замечали.

Слева пролился красный свет из стоящих рядом двух черных котлов на коротких когтистых лапах. Каждый котел украшала затейливая золотая кайма. Роберт мог бы поклясться, что раньше их там не было, но жара и дым, наполняющие комнату, исходили явно от них. Пламени не было видно. Роберт подался вперед, чтобы разглядеть их получше, но Аланна удержала его за руку и покачала головой.

– Что это вообще за место такое? – нервно пробормотал Эрик.

Аланна мягко заговорила, словно пытаясь успокоить их, но Роберту это не помогло. На его лбу выступил холодный пот. Одна капля поползла, как докучное насекомое, по виску и щеке. Руки непроизвольно напряглись, словно готовясь к удару.

Невероятно, но в комнате подул ветер. Дым заклубился, как живой. Свет рассеялся и померк, и темнота вокруг них сомкнулась, подобно чудовищной руке. По спине Роберта пробежала дрожь. Биение сердца ускорилось, и он едва не вскрикнул от ужасного воспоминания, полоснувшего мозг. Он отступил назад и почувствовал спиной ладонь Аланны. Это несколько успокоило его и придало силы.

– Не бойся, Роберто! – крикнул Диез, сузив глаза от ветра.

В центре гексаграммы клубы дыма стали складываться в какую-то фигуру. Она была все еще видна не вполне отчетливо, но на пришельцев уже уставились два горящих глаза. У Роберта подгибались колени. Существо прямо-таки излучало ярость, которую можно было почувствовать почти физически.

– Как вы убили единорога?

Голос разорвал сознание Роберта. Он схватился за левый висок и едва смог вдохнуть. Аланна была где-то у него за спиной. Она открыла один из своих тюков, достала все еще покрытый запекшейся кровью рог и положила на край золотого круга.

– Я тебя понимаю! – закричал Роберт, силясь побороть страх, и взглянул на Эрика. Тот кивнул: он тоже понял.

Вокруг рога заклубился дым, словно материализовавшаяся воля Флогиса, и поднял его на уровень глаз чудовища. Существо в центре круга не сделало ни единого движения, лишь пристально рассматривало вращающийся в воздухе рог.

– Я могу коснуться твоего мозга, сын Парадейна, мира, который вы именуете Землей.

– Почему бы и нет? – пробормотал Эрик, нервно ухмыляясь. – Это же все творится у меня в сознании.

Аланна что-то сказала Диезу, и старый врач закричал, перекрывая голосом ветер:

– Флогис! Полегче с ними! Они ведь ничего не понимают!

Но чудовище не обратило на старика ни малейшего внимания.

– Как вы убили того, кого убить невозможно?

– О чем ты? – нервно спросил Эрик.

– Чиморг может пасть только в бою с секойе. И все же вы убили его. Как вам это удалось?

Роберт с трудом подавил страх. Он обернулся и посмотрел на Аланну. В ее глазах горела неистовая решимость. На мгновение вспомнилось что-то темное и ужасное, но тут же исчезло из памяти. Он даже не смог бы сказать, что это было. Роберт чувствовал лишь гнев на себя за то, что поддался страху, а еще больше – на этого чертова Флогиса.

– Я просто отломал эту штуку! – воскликнул Эрик.

– А я пронзил его сердце, – добавил Роберт и схватил все еще парящий в воздухе рог. В конце концов, это был их с братом боевой трофей.

– И он умер?

По комнате опять загулял ветер. Дым клубился все сильнее, у Роберта щипало глаза, и ему снова стало очень не по себе.

– Прекрати! – заорал он, поднимая рог, как палицу. Ему откровенно не нравилось корчиться от страха и не нравились те, кто заставлял его это испытывать.

Ветер стих. Дым застыл в воздухе. Флогис пристально смотрел на них. Роберт чувствовал почти физическое давление на свой мозг. Потом существо переключило внимание на Эрика.

– Вы меня заинтриговали, сыны Парадейна. Вы сломали рог чиморг. Как?

Эрик пожал плечами, пытаясь казаться спокойным:

– Нам повезло.

Роберт почувствовал что-то вроде щекотки: очевидно, Флогису стало смешно.

– Я хочу спросить, что у вас было за оружие, Эрик Погловски.

Эрик покосился на брата.

– Руки, – сказал он. – Звучит малоправдоподобно и скорее в твоем стиле, да, Бобби?

Флогис молчал. Он явно не верил, и его ожидание застыло, словно молот, готовый нанести удар. Диез подошел к краю круга.

– Эти херманос [2]2
  Братья (исп. ).


[Закрыть] – искуснейшие воины, Флогис. Тебе не доводилось знать равных им. Так что, если парень говорит, что отломал рог голыми руками, соблаговоли ему верить.

Нависло тягостное молчание. Наконец Флогис заговорил, устремив суровый взгляд на Эрика.

– Я верю. Я вижу правду в уме этого человека.

Существо повернулось. Только тут Роберт осознал, что оно не касается пола, а парит в нескольких футах над ним. Его движения были мягкими, ведь оно полностью состояло из дыма. Оно протянуло руку и указало на котлы.

Дым тихо заколебался. Над каждым котлом начали постепенно вырисовываться фигуры.

– Пиетка! – закричал Диез.

Один из призраков поднял голову. В самом деле, он напоминал маленького трактирщика из Калосы.

– Твой друг Пиетка отмщен. И Сумеек тоже.

Второй призрак поднял руку в приветственном жесте. Это был седовласый старец.

Диез шагнул навстречу Пиетке.

– Старый друг…

– Не говори с ним. Он готовится к Ор-дхаму.

Диез остановился и, не отрывая взгляда от Пиетки, шагнул назад и встал рядом с Робертом.

– Я видел, как он погиб, – прошептал Роберт, беспокойно глядя на призрак Сумеека.

Родриго слабо пожал плечами.

– Это не тот мир, к которому ты привык.

Одного этого было достаточно, чтобы Роберт вновь занервничал. Он вспомнил, как старый врач сказал ему, что в Пейлноке привидения – это реальность. Роберт повернулся и с ужасом внезапного осознания уставился на Флогиса.

– Не бойтесь. Пиетка и Сумеек мертвы, но они пришли помочь вам, сыны Парадейна. Теперь все, кто ненавидит Тьму, назовут вас друзьями.

Призраки оторвались от светящихся котлов и проплыли по комнате туда, где стояли братья. Роберту снова стало страшно, и тут он почувствовал в своей руке руку Аланны, их пальцы переплелись.

– Секойе – извечные враги чиморг. Нарекаю вас, Эрик и Роберт Погловски, Братьями Секойе – Братьями Дракона.

Бежать было поздно. Призраки окружали их. Роберт попробовал задержать дыхание, но дым все равно проникал в ноздри и в легкие. На мгновение лицо Пиетки оказалось рядом с его собственным, и он вгляделся в темные провалы глаз привидения.

– Нет, не хочу! – закричал он и попытался освободиться от Аланны, но та крепко держала его за руку.

Холодный ветер ворвался в его мозг. В сознании мелькали образы из чужих воспоминаний – скорее всего принадлежащих Пиетке, и он смеялся и плакал, радовался и горевал, и все это случилось за единый миг. Он дрожал, не в силах освободиться от чьих-то невидимых пальцев, которые обследовали его, открыли самые глубины его существа и что-то туда вложили. Потом что-то почти нежно коснулось его, и страх рассеялся.

Пиетка улыбнулся и исчез, унося с собой воспоминания. Роберт испытал такой покой, какого уже давно не знал. Прямо перед ним в воздухе колебался клочок дыма, постепенно растворяясь.

Диез шагнул вперед и коснулся дыма, прощаясь с другом.

Роберт улыбнулся Аланне и перевел взгляд на брата. Эрик стоял в странной позе, напоминая тряпичную куклу на подпорках. Глаза его были закрыты. Он медленно открыл рот и выдохнул густой белый дым, который на мгновение принял форму Сумеека и растворился в воздухе.

– Роберт! – Аланна тревожно смотрела на него большими серьезными глазами. – Как ты себя чувствуешь?

Теперь он понимал ее язык. Это был дар, который ему оставил Пиетка.

– Он ушел, – тихо сказал Эрик на языке Пейлнока. Роберт знал, кого брат имел в виду. Не Сумеека, но Флогиса. В комнате стало спокойно, в воздухе более не пульсировал гнев. Он взглянул на пустой круг. Двенадцать фигур в белом молча опустили головы и вышли через узкие двери.

– Нет, – ответил Родриго. – Флогис все еще здесь. Но уже светает. Когда солнце восходит, духи исчезают.

Роберт снова почувствовал легкое дыхание где-то внутри себя. Флогис. Но призрак ничего не сказал, словно щадя его, и вскоре исчез.

– Ты назвал его духом, – сказал Эрик. Диез кивнул и повел их прочь.

– Верно. Он умер пятьсот лет назад.

Роберт оглянулся через плечо. «Что бы это значило?» – подумал он, все еще чувствуя на себе глаза Флогиса.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Эрик медленно пробудился от долгого беспокойного сна. Детали не смазались, ускользнули из памяти, словно легкие струйки дыма, но запомнилось лицо. Светлые волосы. Сияющие голубые глаза. Он уже когда-то видел во сне лицо этого человека, так похожего на его брата – и в то же время непохожего. Боль. Ему снилась боль. Этого парня? Или его собственная? Он не мог припомнить.

Он медленно приподнялся на локте и ощупал шрам над левой бровью. Настоящий. Все – настоящее. Он обвел комнату все еще сонными глазами. Лучи солнца проникали сквозь щели в ставнях, закрывающих единственное окно. Свеча уже давно догорела, и на столике у кровати осталось пятно воска.

Это было мрачное помещение с каменными стенами и потухшим очагом. Вероятно, зимой, когда огонь горел, здесь было веселее. Два стула с обивкой стояли у одной стены, шкаф и письменный стол – у другой. Рядом со шкафом на стене висело полированное зеркало, под ним – еще один маленький столик с тазиком и кувшином воды. В сущности, комнату немного оживляли лишь теплых тонов ручной работы ковры на полу, украшенные сложными волнообразными узорами.

Он сбросил легкое одеяло и встал. Голышом прошел к зеркалу. Так, так, срочно надо побриться. Растительность у него на лице нельзя было назвать густой, щетина скорее выглядела как грязь. Он налил воды в тазик и умылся.

В комнате было просто-таки на редкость мрачно и неуютно. Он распахнул ставни и невольно заморгал от яркого солнечного света. «Должно быть, уже перевалило за полдень», – подумал он, глядя на безоблачное небо. Дул легкий теплый ветер.

Далеко в вышине парил дракон. При дневном свете эти существа выглядели совершенно иначе. Эрик смотрел, как зверь медленно поднимается, описывая дугу, изгибая стройное серое тело. Крылья его были непрозрачны. И где только это фантастическое свечение? Впрочем, дракон и так выглядел весьма внушительно.

Внизу на улице был явно какой-то праздник. Люди танцевали, смеялись, толпились там и сям. Ветер доносил звуки музыки. Шум на мгновение перекрыло резкое хихиканье, напомнившее ему о старой Фроне.

Ее он тоже видел во сне, с этими неизбежными листьями, в застиранном голубом переднике.

Эрик отошел от окна и направился к шкафу. На одной полке, как оказалось, были аккуратно сложены несколько пар брюк. Он порылся в стопке, чуть усмехаясь. Все кожаные – черные, коричневые, какие-то светлые. Выбор рубашек был несколько более разнообразен: наряду с кожаными были и полотняные с длинными широкими рукавами и шнуровкой на груди. Он выбрал серые штаны и белую полотняную рубашку.

На нижней полке обнаружились его ботинки. Кто-то принес их сюда, пока он спал. Нагнувшись, он увидел и свои шорты. Все ясно. Тюки Аланны. Значит, они с Даниэлем прихватили его вещи из Калосы. Он решил их больше не надевать, разумно полагая, что шорты и грубые, тяжелые ботинки будут выглядеть в Пейлноке несколько неуместно.

Он поднял шорты: в карманах было кое-что, что могло еще пригодиться. И тут он сообразил, что шорты – не его, а брата. У Эрика в кармане был швейцарский армейский нож, а в этих штанах оказался старый бойскаутский перочинный ножик Роберта. И еще – бумажник.

В левом переднем кармане было несколько скомканных долларов и пригоршня мелочи. Но главное – какая-то аккуратно сложенная газетная вырезка, которая тут же привлекла его внимание. Откуда бы ей здесь взяться? Он бросил остальные вещи на кровать и принялся читать.

УБИЙСТВО В БАРЕ

Вчера вечером, около 22.20, на выходе из модного бара «Вест-Вилидж», на углу Седьмой авеню и Гроув Стрит, был застрелен молодой человек двадцати пяти лет.

Мужчина, который на данный момент еще не опознан, подвергся, согласно рассказам свидетелей, нападению пятерых подростков, причем без видимой причины. Свидетели сообщают, что, когда молодой человек оказал сопротивление, один из нападающих вынул пистолет и выстрелил в него три раза. Затем подростки скрылись.

Пострадавшего доставили на машине «Скорой помощи» в больницу Св. Викентия, где и была засвидетельствована его смерть от огнестрельных ранений в грудь.

Эрик перечитал заметку, думая, что бы все это могло значить. Статья была не вырвана, но аккуратно вырезана из центра страницы, так что дату было не определить. Ничуть не легче оказалось определить газету, хотя Эрику стиль напомнил легкомысленную болтовню некоторых корреспондентов «Нью-Йорк Таймс». Нахмурившись, он сложил вырезку и сунул обратно в карман.

Он поднял бумажник брата, внимательно рассмотрел и взвесил на ладони. Желанию открыть его было почти невозможно противостоять, но Эрик все же решил этого не делать и просто аккуратно разложил вещи Роберта по карманам шорт.

И тут в дверь постучали. Он как-то виновато подскочил.

– Да-да, войдите.

Это был Родриго Диез.

– А, ты уже на ногах.

Эрик аккуратно сложил шорты Роберта, положил их на кровать и направился к шкафу за сапогами.

– Я вообще привык вставать довольно рано.

– Я приказал не будить тебя. Ты устал и должен многое обдумать. Если считаешь, что готов, пойдем – я хочу, чтобы ты кое с кем познакомился.

Эрик зашнуровал сапоги и выпрямился.

– А что происходит там, снаружи?

Он сам удивлялся, с какой легкостью с его языка слетали слова на наречии Пейлнока.

Диез прошелся к окну и выглянул.

– Они узнали, что чиморг убит, – это серьезный удар по силам Тьмы, и нанесли его двое молодых людей, известные как Братья Дракона. – Старый испанец обернулся и скрестил руки на груди, чуть улыбаясь. – Весь Расул празднует. Ты и су хермано [3]3
  Твой брат (исп. ).


[Закрыть] – герои.

– Перестань употреблять испанские слова, – добродушно проговорил Эрик. – Я тебе не Роберт, это он знает кучу языков.

– Извини, Эрик. – Родриго всего второй раз называл его по имени и произносил второй слог так, словно только что увидел мышь.

– Да ладно. Впрочем, я полон любопытства. При первой встрече мне показалось, что мы тебе совсем не нравимся.

Диез вышел на середину комнаты. Он потер рукой подбородок и явно помрачнел.

– У меня была дочь. Младше, чем твой брат. Мы жили в Роте – это в Испании, – и она работала официанткой в кабаре. Туда часто приходили солдаты и матросы с американской военно-морской базы. Однажды, когда она после работы отправилась домой…

Диез остановился и сжал переносицу большим и указательным пальцами.

– Она всегда… – Старик помотал головой. – Несколько ваших матросов, американо…

– Понятно. Можешь не объяснять.

Диез сжал кулаки. Глаза его были открыты, но видели они явно не собеседника.

– Моя Палома… Она пыталась отбиваться, а потом вытащила из косметички пилку для ногтей.

Эрика ошеломило выражение лица врача и внезапно проступившая в его голосе ненависть. Впрочем, он и сам разделял этот гнев и чувствовал стыд за своих соотечественников.

– Они вырвали эту пилку из ее рук… она вонзилась вот сюда, – помолчав, сказал Родриго, показывая на горло. – Палома истекла кровью в грязном вонючем переулке, прежде чем кто-либо успел прийти на помощь.

– А матросы?

Родриго устало пожал плечами.

– Сидят где-то в тюрьме. Даже не знаю. Я попал в Пейлнок вскоре после суда. – Он поднял глаза на Эрика, гнев на его лице сменился усталостью. – Когда я увидел вас с Роберто, двух американцев, все это снова вспомнилось и… В общем, я был груб с вами и прошу прощения.

– Не стоит. Во всяком случае, я рад, что мы все прояснили.

– Я видел, как вы бились за жителей Калосы, и понял, что вы с братом хорошие люди.

Эрик перевел взгляд на штаны Роберта, лежащие на кровати, и закусил нижнюю губу. История Диеза до странности отчетливо перекликалась с газетной статьей. Внезапное нападение у кабаре или бара, оканчивающееся смертью. Его любопытство лишь возросло. Роберт был такой скрытный; Эрику хотелось расспросить брата, но он был не уверен, стоит ли.

– А как, собственно, ты попал в Пейлнок?

Родриго хлопнул себя по лбу.

– Долгая история. Не сейчас. Нас ждет Блор. Она невероятно толстая, но может многому тебя научить.

– Нечего сказать, повезло. Роберт дает уроки рукопашного боя прекрасной наезднице, а меня будет просвещать какая-то местная толстуха.

– Она тебе понравится, обещаю. Это помощница Флогиса. Вы поговорите, а потом мы поищем, чем бы тебя накормить.

Эрик вздрогнул.

– Что, опять привидение?

– Да нет, смертная. Ну, в том смысле, в каком ты это понимаешь.

Эрик задумался на секунду и вышел из комнаты вслед за Диезом. Они спустились на несколько этажей. В коридорах дул прохладный ветер. Башня Шерен-Чад более всего напоминала нагромождение больших комнат, поставленных друг на друга, дополненное несколькими помещениями поменьше и винтовыми лестницами. Архитектура была вполне функциональна, без каких-либо изысков. Стены были сложены из отлично подогнанных блоков, не скрепленных раствором. Тут и там виднелись деревянные перекрытия.

Эрик хлопнул по одной балке.

– Они тут не слишком озабочены дизайном, а?

Родриго не сбавил шаг и не оглянулся.

– Пейлнок охвачен войной, Эрик. Шерен-Чад – это нечто вроде генерального штаба.

– Война?

– Уже тысячу лет.

Они прошли под каменной аркой к очередному лестничному пролету.

– И кто враг? – Эрику вспомнились солдаты из Калосы.

– Тьма.

Он резко остановился перед простой деревянной дверью. Родриго распахнул ее и ввел своего спутника внутрь.

Вдоль стен круглой комнаты стояли стеллажи с книгами, с полдюжины больших столов в центре были завалены картами и открытыми томами. Еще несколько карт в деревянных рамах висели на гвоздях, вбитых в стены, а то и прямо в полки. Общий беспорядок дополняли свечные огарки. С потолка свисали на цепях несколько масляных ламп. В три распахнутых окна струились солнечный свет и чистый воздух, но в комнате все равно пахло чернилами и старой бумагой.

Невероятно толстая женщина в цветастой юбке неловко склонилась над самым большим столом посреди комнаты. Одно ее запястье украшала дюжина узких браслетов, в ухе была золотая серьга. Темные с сильной проседью волосы были собраны в пучок на затылке.

Она, похоже, не заметила, что к ней пришли.

– Блор, – тихо позвал Родриго.

Она оторвалась от работы и замерла с пером в руке, подслеповато глядя на Диеза, потом ее взгляд наконец сосредоточился, и полные губы разделила приятная улыбка. Она аккуратно отложила перо и подошла к гостям.

– А, Родриго. – Она тут же повернулась к Эрику и подняла обе ладони. – Добро пожаловать, Эрик Погловски, – холодновато-вежливо сказала она и вдруг, приглядевшись повнимательнее, воскликнула: – Клянусь Таэдрой, Матерью-драконицей, у него и правда зеленые глаза!

Эрик соприкоснулся с ней ладонями (он уже видел такое приветствие в Калосе) и улыбнулся, слегка смутившись от ее взгляда.

– Рад познакомиться, Блор.

– Подожди-ка, ты еще не видела его брата, – усмехнулся Родриго.

Блор просто не могла оторвать глаз от лица Эрика.

– Говоришь, у него светлые волосы? Каэша, разве это возможно? Неужели он тот самый?

Эрик слегка зарделся и отвел взгляд. Он озадаченно посмотрел на Диеза. О ком идет речь? Роберт – «тот самый» кто?

– Нет, каэша, – терпеливо объяснил старый врач. – Они с Парадейна. Довольно и того, что они герои.

Блор прикрыла ладонью рот и задумчиво покачала головой, продолжая смотреть на Эрика. Наконец она тихонько вздохнула и проводила мужчин к столу.

– Я писала историю утраты Терреборна. Печально потерять такое великое королевство.

– Куда хуже то, что враг – у наших северных границ, – мрачно добавил Родриго.

Блор энергично отодвинула стопку книг, чтобы показать Эрику и Родриго карту. Чернильница пошатнулась, но Блор с поражающей воображение быстротой протянула руку и удержала ее, со вздохом запечатала пробкой и поставила в безопасное место. Многочисленные браслеты тихонько зазвенели.

Эрик склонился над столом. Бумаги пахли свежими чернилами. Посреди всего этого хаоса лежала выполненная на холсте карта, вставленная в рамку; влажно блестело чернильное пятно.

Изображения на карте показались Эрику знакомыми. Настолько знакомыми, что челюсть отвисла. Выпрямившись, он ошарашенно поглядел на Родриго и Блор:

– Что это, черт побери?

Блор придвинулась ближе к столу.

– Континент Синнагар, – просто ответила она. Эрик почувствовал на себе взгляд Родриго и сердито покосился на испанца:

– Черта лысого, это же Северная Америка!

– Интересное сходство, не правда ли? – отозвался Диез. Он провел пальцем вдоль северо-восточного побережья, Великих озер и того, что могло бы быть северной границей Соединенных Штатов.

– Вот это, желтое, – Владения Света. А черное, – он показал на южные и западные территории, – Темные Земли и Царство Ночи.

– Между Владениями Света и Темными Землями идет жестокая вражда, – сообщила Блор.

– С этим разобрались. А что такое Царство Ночи? – Задав этот вопрос, Эрик недовольно смотрел на Диеза. Старик уже давно мог бы объяснить им с Робертом, что тут, в сущности, происходит.

– Тоже земли злого народа, но враждебные по отношению к Темным Землям. Там правит Керис Чатерит, имеющий виды на Ониксовый Трон Шримурны.

Эрик снова склонился над картой.

– А это что? – В Америке на этом месте находился Техас. – Вроде желтое, но почему-то изолировано от основных территорий.

– Королевство Ваниэль, большая и стратегически важная часть Владений Света, – терпеливо объяснила Блор. – Но эти земли осаждают оба наших врага.

– А это что? – Эрик провел пальцем по желтой дуге, заканчивающейся на полуострове Флорида. Здесь располагалось более дюжины никак не окрашенных племенных владений.

– Серые Королевства. На редкость непредсказуемые в своих склонностях, – ответила Блор.

– А это – Гуран, – сказал Родриго, показывая на большую северо-восточную страну, – и Терреборн. – Последний примерно соответствовал Квебеку, и как раз туда Блор недавно пролила чернила. – Калосу атаковали солдаты из Терреборна. Они прибыли на судах вот по этой реке.

Блор покачала головой.

– Терреборн долгое время был частью Владений Света. Мы толком не знаем, когда и как он отступился от нас.

– Как это «не знаем»? – возмутился Родриго. – Сама Шандал Карг из Темных Земель билась с их солдатами и напускала на них чиморг.

Блор прикрыла ладонью рот. На лице ее был написан неподдельный ужас.

– Не произноси это имя!

Диез осторожно взял ее руку в свою и поцеловал.

– Так или иначе, я сказал тебе правду. Солдаты были в масках, какие носят в Царстве Ночи, – они полагают, что если убьют кого-нибудь, то потом дух убитого их не узнает, – пояснил он Эрику. – Глупости, конечно, но и Керис Чатерит совершает глупость, бросая вызов Сердцу Тьмы.

– А ей-то что за дело? – удивилась Блор.

– Она не хотела, чтобы мы с Робертом попали к ним в руки, – отозвался Эрик. – У нее на нас свои виды. Мы убили ее любимого зверька. – Он нахмурился и повернулся к испанцу. – А откуда известно, что они пришли по реке?

Диез вздохнул.

– Ну, мы посоветовались с… вы это называете миром духов.

– Что? – Эрик отшатнулся от стола и потер шрам на лбу. – И вы хотите, чтобы я поверил в этот ваш бред? Духи какие-то, да еще и на вашей стороне! – Он ударил ладонью по столу. – Это безумие!

– Ты же сам видел Флогиса, Сумеека и Пиетку, – рассудительно сказал Родриго. – И благодаря Сумееку, который вошел в тебя на какой-то миг, ты можешь говорить на нашем языке. Роберто подтвердил бы тебе, что я прав, – он видел лейккио. Да ты и сам знаешь. Это не наш мир, Эрик Погловски, это Пейлнок, и здесь духи вполне реальны.

Эрик внезапно вспомнил, как выглянул из окна своей комнаты в Калосе и увидел на улице какого-то человека. Тот поднял взгляд, словно ожидал его увидеть, и исчез.

– А, так на вашей стороне еще и духи? Помнится, они приглядывали за нами в Калосе.

– Ну не все духи, конечно, – признала Блор. Она прошла к столу, порылась в кипе бумаг и вытащила тонкую книжку. – Это сложный вопрос. Родриго-каэша…

– Родриго – что? – переспросил Эрик. Он вполне освоил местное наречие, но еще не понимал смысла некоторых слов.

Диез слегка зарделся:

– Не то чтобы возлюбленный, но явно больше, чем просто друг. Задушевный друг, как говорят у вас в Америке.

Блор улыбнулась и протянула Эрику книгу, пахнущую пылью.

– Родриго-каэша объяснит тебе все, и эта книжка поможет. Но помни, Эрик Погловски, – ее лицо внезапно посерьезнело, – в Пейлноке ты должен быть чрезвычайно осторожным. Никогда не отнимай жизнь у другого человека!

Эрик вспомнил, как Родриго кричал на Роберта во время боя и каким оружием пользовались солдаты: у них были только сети, посохи, бичи и дубинки – ничего напоминающего клинок.