Текст книги "Искушение"

Глава 5

Лучи заходящего солнца наполнили комнату мягким вечерним светом. Большое овальное зеркало, висевшее на стене напротив окна, покрылось легкой дымкой, и в его глубине таинственно поблескивали отражающиеся предметы. Вера стояла перед зеркалом и разглядывала себя, не скрывая удовлетворения.

Платье, купленное в те далекие времена, когда миссис Эшли еще не отказывалась от английских товаров, удивительно гармонировало с обликом молодой женщины: зеленый шелк платья был покрыт орнаментом из розовых, золотых и бежевых цветов; плотно облегающий фигуру лиф с овальным вырезом, из которого кокетливо выглядывали кружева, переходил в пышную юбку на кринолине; рукава, расширяющиеся книзу, заканчивались на уровне локтя кружевной бахромой, оставляя открытой часть руки. Правое запястье было перетянуто розовой лентой, к которой Вера обычно прикрепляла белый веер. Она бережно уложила пряди золотистых волос на затылке, оставив короткие локоны, обрамляющие лицо, свободно струиться к плечам.

Пудрой Вера пользовалась очень редко, вот и теперь она нанесла тонкий слой только на обнаженную часть груди над вырезом, не прикоснувшись ни к лицу, ни к волосам.

Миссис Эшли еще раз оглядела себя в зеркале и осталась весьма довольна. Ее тревожило только печальное выражение глаз, которое невозможно было изменить. Вера с трудом скрывала свою тревогу, связанную с предстоящим вечером, на котором ей предстояло дать ответ Эзре.

Вера встряхнула головой, будто отгоняя неприятные мысли, и отошла от зеркала, шурша кринолином. Она принялась нервно перебирать вещицы на туалетном столике в поисках щетки для волос. Наконец пропажа была найдена, и миссис Эшли стала энергичными движениями расчесывать золотые волосы.

Уильям всегда восхищался волосами своей жены. Именно их солнечный блеск привлек его внимание, когда он впервые увидел Веру на берегу реки. Весна была на редкость теплой, и Вера, которой было всего семнадцать лет, подобрав юбки, бродила вдоль берега по колено в воде и ловила угрей для ужина. Объяснить такое легкомысленное и совершенно недостойное юной леди поведение можно было только ее молодостью.

Вера не заметила молодого человека, сидящего верхом на лошади и любующегося очаровательной рыбачкой. Все еще не замечая молодого человека, или, точнее, стараясь его не замечать, Вера вышла из воды, подняла юбки выше колен, чтобы отжать из них воду, и только потом опустила их вниз. Она до сих пор помнит его звонкий смех и ласковый взгляд.

Уильяма больше нет. Все это в прошлом, и никогда не вернется. Вере захотелось плакать, губы задрожали.

Теперь ее ждал Эзра. Но не он беспокоил молодую женщину. Эзра всегда внушал ей доверие и уважение. Его предложение было для нее большой честью. Вера считала, что на этот шаг Бриггса толкнула только забота о ней, а не эгоистические побуждения. Но для Веры он оставался все тем же «милым дядюшкой», любимым и уважаемым. Она никогда не сможет относиться к нему как к мужу.

Но еще больше ее беспокоили воспоминания о незнакомце и новое сильное чувство, проснувшееся в ее душе. Кто эта молодая женщина, кокетливо болтающая с молодым англичанином в карете и с замирающим сердцем встречающая его взгляд? Неужели это она, Вера Эшли, такая гордая и бескомпромиссная? Вера боялась, что не сможет справиться с охватившей ее страстью, если останется одна: вот почему ей следовало принять предложение адвоката. Тогда она будет и в безопасности, и не оскорбит бедного Эзру отказом.

«Ну, все, хватит об этом», – решила Вера и подошла к окну. На противоположной стороне улицы появилась молодая женщина, плотно укутавшаяся в теплую шаль. Ее округлый живот явственно выделялся, несмотря на складки ее домотканного платья. Миссис Эшли узнала Рэйчел Ривер, которая ждала своего первого ребенка.

Вновь Вера вспомнила о своем бесплодии. «Ну что ж, такова воля Божия. У меня нет даже надежды когда-нибудь родить ребенка. Значит, надо быть особенно признательной Эзре, который и не хочет иметь наследника». Вера всегда с полной уверенностью сможет положиться на Бриггса, а взамен даст ему несколько спокойных лет у семейного очага.

И уже без всякой горечи Вера подумала о том, что такой супруг, как Эзра, никогда не заставит ее забыть те прекрасные ночи, которые дарил ей Уильям. Ничего подобного никогда уже не повторится в ее жизни, и Вера не изменит его памяти.

– Миссис Эшли!

– Да, Элизабет.

Вера отвернулась от окна и стояла, поглаживая нежный шелк платья на бедрах.

Элизабет, хорошенькая румяная блондинка, стояла напротив хозяйки, теребя челку на лбу.

– Уже ехать пора, мэм.

– В самом деле?

– Да, мэм. Ну что за чудненькое платье на Вас. – Элизабет чуть улыбнулась.

– Я рада, что тебе нравится. Элизабет оставила наконец свою челку в покое и начала отряхивать плащ своей хозяйки.

– А мне-то не надо идти, мэм? Ведь никто не поможет миссис Харт так, как я, – спросила девушка.

– Нет, Элизабет, не сегодня. Но спасибо тебе за предложение.

С помощью Элизабет Вера осторожно, чтобы, не дай Бог, не помять платья, надела плащ и направилась к выходу. Элизабет смотрела ей вслед.

За окном вечер медленно опускался на город, гася последние пламенеющие лучи заходящего солнца. Ветер гонял опавшие листья по высохшей холодной земле. Осень отступала, как отступает армия под натиском сильнейшего противника. А в гостиной Бриггса было уютно и тепло.

Лейтенант Флетчер Айронс оторвал взгляд от темнеющего окна и стал рассматривать своих новых знакомых.

Рядом с ним сидел элегантно одетый мужчина неопределенного возраста, мистер Чарльз Джонсон. Отличительной его особенностью была страсть к табаку, который он нюхал постоянно, отнюдь не смущаясь присутствия дам. Джонсон не только постоянно чихал и сморкался, но еще и энергично покачивался на стуле, всем своим видом выражая нетерпение. Флетчер не принял предложенную Джонсоном табакерку, решив инстинктивно, что его сосед – сторонник независимости, и не ошибся.

Далее сидела чета Джиллианов. Мистер Джиллиан за время получасового знакомства уже успел зарекомендовать себя человеком плохого воспитания, самоуверенным и упрямым. Его супругу, пухленькую Эдит Джиллиан, можно было бы уже при жизни причислить к лику святых, если представить, какое терпение ей необходимо, чтобы выносить жуткий характер мужа.

И наконец, у камина, в своем любимом кресле, сидел Эзра и пытался поддерживать общую беседу. Флетчер обратил внимание на нервозность и плохо скрытое беспокойство адвоката. Он решил, что причина кроется в сватовстве Бриггса, которое пока не пришло к благополучному завершению.

Сегодня вечером Эзра ничего не сказал лейтенанту об этом несомненно важном для него деле, а Флетчер избегал вопросов, решив, что адвокат уже сожалеет о своей чрезмерной откровенности.

Та, кого Флетчер ждал со все возрастающим нетерпением, еще не пришла. Он мог думать о ней бесконечно, ясно представляя себе ее пламенеющие волосы, зеленые глаза, напоминающие жаркое лето, нежные губы. Ее прямолинейность не пугала молодого человека. Он был готов простить ей ре-обдуманную резкость.

У Флетчера не было большого опыта в отношениях с женщинами, но он очень хорошо представлял себе, какими качествами должна обладать та, которая покорит его сердце. И все они, казалось, соединились в Вере Эшли. «В этом я похож на отца», – подумал Айронс.

Джонотан Уинфилд Айронс, отец Флетчера, женился против воли родителей на красавице-шотландке, у которой не было никакого приданого, До свадьбы они были знакомы всего три недели и один день. Конечно, отец в то время был намного моложе тридцатидвухлетнего Флетчера, и раньше Айронс считал, что только в юности возможны такие пылкие чувства. Теперь, пожалуй, он изменил свое мнение.

В молодости у него тоже был роман, но отношение Айронса к девушке было вызвано скорее желанием его родителей соединить молодых, а не его собственными чувствами. С тех пор прошло уже девять лет, до отказа наполненных военной службой, которая не оставляла много времени для развлечений, и Флетчер постепенно забыл свою первую избранницу, с которой едва успел познакомиться.

Увлекшись своими мыслями, Флетчер едва не пропустил долгожданного момента. Раздался стук в дверь, и Эзра с нетерпением бросился открывать. Холодный воздух, ворвавшийся в комнату, задул свечи на камине и заставил веселее заплясать огонь в масляной лампе под потолком. Раздались голоса миссис Харт и миссис Эшли.

Услышав мягкую и деликатную речь Веры, лейтенант пришел в такое сильное волнение, какое не посещало его даже в минуты тяжелых военных испытаний.

– Вера! – радостно воскликнул Бриггс.

– Вера, милая, – повторил Флетчер чуть слышно.

Эзра под руку ввел Веру в комнату и помог ей снять плащ. В своем зеленом шелковом платье молодая женщина была настолько привлекательна, что у Флетчера перехватило дыхание.

Вера извинилась за опоздание, и Эзра начал знакомить ее с гостями. С Джиллианами она уже была знакома, а явное восхищение, высказанное Джонсоном, оставила без внимания. Ее взгляд с того самого момента, как она вошла в комнату, был прикован к лейтенанту Айронсу.

– Эзра, – произнесла она срывающимся голосом, – что это? Британский офицер в Вашем доме? Я не могу этого понять! Я никак не ожидала…

Услышав возмущение миссис Эшли, Айронс догадался, что она видела не его, Флетчера Айронса, а только его мундир. Ненавистный мундир британского завоевателя. И пока Эзра пытался воззвать к разуму молодой женщины, Флетчер вышел из полумрака с тем, чтобы Вера смогла увидеть его лицо.

– Но, дорогая, – бормотал Эзра, – это мой друг и мой гость. И потом, вы, кажется, уже встречались, Вера…

– Миссис Эшли, я лейтенант Айронс. Вера повернулась к Флетчеру и внимательно посмотрела на него, нахмурив брови. Глаза ее сердито вспыхнули, а щеки запылали. Но затем выражение лица стало холодным и безразличным.

– Лейтенант Айронс, – обратилась она к Флетчеру, делая ударение на его звании, – почему же Вы не удосужились сообщить мне о том, что вы офицер? Вы даже не упомянули о своей причастности к британской армии. Я считала Вас английским купцом.

– В самом деле? Но я ни слова не сказал об этом, а вы не задавали вопросов.

Флетчер нахмурился и, оглянувшись на хозяина дома, заметил, что тот наблюдает за их перепалкой в большом смущении.

– Я не могла задать Вам этого вопроса, – продолжала Вера уже немного мягче, – Вы слишком быстро выскочили из экипажа.

Флетчер улыбнулся. С этим он не мог спорить.

– Мне кажется, я должен был уйти немедленно после того, как…

– Лейтенант, прошу Вас больше не обсуждать подробностей нашей встречи. Это совершенно лишнее. Вы гость Эзры, следовательно, я должна быть вежлива с Вами, если и Вы последуете моему примеру.

В этот патетический момент Флетчер не смог удержаться от смеха: он увидел, как Джонсон осторожно крадется в их сторону, надеясь услышать хотя бы что-то из их тихой перепалки.

Бриггс оглядывался по сторонам в поисках миссис Харт, которая одна могла прервать эту ужасную сцену. И, ко всеобщему облегчению, экономка появилась в дверях, приглашая всех к ужину.

Глава 6

Лейтенант Флетчер с наслаждением поглощал аппетитные куски гусятины, политые ароматным соусом. Кружочки жира поблескивали и застывали на тарелке. Не прерывая своего приятного занятия, Флетчер оглядел всех сидящих за столом. Слева от разрумянившейся Веры сидел разгоряченный и раскрасневшийся Джонсон, оказывая своей соседке несколько назойливые знаки внимания. Справа от миссис Эшли, во главе стола, сидел Эзра и с беспокойством оглядывал своих гостей. Мистер Джиллиан время от времени посматривал на Айронса, сардонически усмехаясь, но лейтенант сохранял ледяное спокойствие, целиком увлеченный едой.

– Замечательно! Очень вкусно, Эзра! – неожиданно прервала молчание Эдит Джиллиан.

Ее круглое лицо излучало радость и удовлетворение.

– Миссис Харт – замечательная хозяйка, – продолжила она. – Вы заметили, надеюсь, что гусь приготовлен необычным образом. А какой изумительный соус! Вы согласны со мной, лейтенант?

Вилка Флетчера замерла в воздухе, так и не достигнув рта. Лейтенант неохотно положил ее на тарелку и с вежливой улыбкой выразил свое полное и безоговорочное согласие.

– Я обязательно должна узнать рецепт соуса, – обратилась миссис Джиллиан к Вере. – У меня обширная коллекция рецептов. Я собираю их при каждом удобном случае.

– В самом деле, – ответила Вера, – это очень любопытное и полезное занятие. Наверное, у Вас теперь каждое блюдо восхитительно.

– Я думаю, Вы тоже прекрасно готовите, – вмешался Джонсон, но Вера постаралась уклониться от ответа.

Ее щеки раскраснелись, грудь высоко вздымалась. На лице молодой женщины было заметно раздражение, вызванное назойливым ухаживанием Джонсона. Флетчер уже давно наблюдал за ним и с трудом сдерживал улыбку, представляя себе, какая участь уготована нескромному ухажеру. Уж кто-кто, а Айронс прекрасно знал, что миссис Эшли умеет за себя постоять! Пожалуй, ему было даже жаль бедного Джонсона: Флетчер вспомнил, как энергично Вера наступила ему на ногу во время обыска ее кареты.

В отличие от лейтенанта, наслаждавшегося ужином, Вера чувствовала себя совсем не в своей тарелке. С одной стороны, ей предлагал свои надоедливые ухаживания мистер Джонсон, а напротив сидел противник, офицер британской армии, лейтенант Флетчер Айронс.

Вера надеялась, что теперь, когда она знает о нем всю правду, он больше не будет ей казаться ни красивым, ни привлекательным, ни остроумным. Но когда Вера осмелилась взглянуть на него через стол, то поняла, что ничто не изменилось. Все те же сверкающие глаза, та же обаятельная улыбка. Но он обманул ее! Он был одет в гражданскую одежду, и она не знает, какие причины побудили его сделать это. Вере очень хотелось рассердиться на Флетчера, но вместо этого она вспомнила ласковые прикосновения его пальцев к своей ладони. Прикусив губу, она отвернулась, крайне недовольная собой.

Вера подняла бокал вина и сделала несколько глотков. Рука ее дрожала, – и рубиновые капли расплылись на белоснежной скатерти.

Вера смутилась, и Эзра с большим удовольствием принялся ее успокаивать.

– Моя дорогая, не надо беспокоиться. Ничего страшного не случилось. – И добавил совсем тихо:

– Что с Вами, Вера? Вы выглядите очень расстроенной.

– Все хорошо, Эзра, – успокоила Вера адвоката, – только я сегодня вечером немного неуклюже себя веду.

– Нервы? – спросил Эзра, улыбаясь и заглядывая в глаза молодой женщине.

Миссис Эшли смутилась, когда поняла, какого ответа от нее ждет Бриггс.

– Мы поговорим позже, после ужина, – продолжил он, – и может быть, я смогу объявить гостям приятную новость?

– Разумеется, – кивнула Вера. Она уже давно чувствовала, как мистер Джонсон касался своим коленом ее ноги. Но, взглянув на невозмутимое лицо соседа, решила, к его счастью, что это была чистая случайность. В этот момент в разговор опять вступила Эдит Джиллиан, несмотря на предостерегающие взгляды своего супруга.

– Миссис Эшли. Эзра говорил нам, что Вы только что вернулись из Лонгмедоу.

Вера утвердительно покачала головой. Она и не подозревала, что ее жизнь может стать предметом обсуждения в этом обществе.

– Я ездила навестить родных, – ответила Вера.

– Хотела бы я знать, там такая же снежная зима, как и у нас? – продолжала расспросы Эдит, осторожно собирая последние аппетитные кусочки с тарелки и отправляя их в рот.

– Пожалуй, такая же, – сказала Вера, и с неудовольствием отметила, что три пары мужских глаз устремлены исключительно на нее, хотя беседу вела Эдит Джиллиан.

– А Рождество?

– Простите, я не поняла Вас.

– Я хотела спросить, бывает ли у Вас снег на Рождество? По-моему, это так… так…

– Ты хочешь сказать романтично, – вмешался мистер Джиллиан.

– Да, конечно, именно это слово я пыталась вспомнить.

– За неделю до Рождества шел мокрый снег, – начала Вера, – он покрыл ветви деревьев, а потом, когда ударили холода, заледенел. Лес стоял словно хрустальный. На земле поверх снежного покрова образовалась толстая корка льда. Мы даже катались на «рождественском полене»[1]1
  «Рождественское полено» – большое полено для поддержки дров в камине под Рождество. Под праздник его используют для различных забав.


[Закрыть].

Флетчер слушал рассказ с огромным удовольствием, не отрывая взгляда от возбужденного лица молодой женщины. Но продолжить ей не удалось, поскольку в разговор вступил мистер Джиллиан.

– «Рождественское полено» – это, по-моему, чисто английская забава?

Вера взглянула на Джиллиана, пытаясь скрыть беспокойство.

– Вы совершенно правы, хотя кое-кто считает, что этот обычай пришел из Франции. Ну, а для меня – это просто семейная традиция, вот и все.

Джиллиан подвинулся вперед.

– Ну, конечно, это очень удобная позиция. К тому же она помогает сохранить дух Рождества. Если бы речь шла о чем-то другом, скажем, об английском чае, Вы проклинали бы его от души, – саркастически прокомментировал Джиллиан.

Эзра хотел вмешаться в разговор, чтобы загасить разгорающуюся ссору, но Вера не отступила.

– Я думаю, – сказала она с иронией, достойной противника, – что, если король обложит налогом леса, откуда мы добываем дрова, чтобы обогреть наши жилища, или издаст указ о том, что американцы должны импортировать дрова из Англии, только в этом случае я откажусь от своей любимой забавы. А может быть, и нет. Пожалуй, тогда я буду кататься на полене тайком!

– Ну, Вера, довольно, – предостерег ее Эзра.

– Достаточно миссис Эшли, – повторил за ним Джиллиан.

Флетчер решил вывести беседу из тупика и вступил в разговор.

– А знаете, миссис Эшли, дома я под Рождество катал на полене младшего брата Джорджа.

– Ваш брат, наверное, на несколько лет младше Вас, мистер, простите, лейтенант Айронс?

В это время Джонсон наклонился к Вере, обдав ее густыми винными парами. Миссис Эшли поспешно отодвинулась и взглянула на Флетчера.

Пожалуй, ее взгляд стал чуть-чуть менее враждебным.

– Мой брат моложе меня на шесть или семь лет, не помню точно, – ответил Флетчер.

– А семья у Вас большая? Вера продолжала расспросы, но тон ее оставался по-прежнему холодным и равнодушным.

– У меня четверо братьев, – отвечал Флетчер, – и я второй по старшинству.

– Вы скучаете по ним, лейтенант?

– Да, очень.

Вера уже открыла рот, чтобы с иронией пожелать ему скорейшего возвращения к семье, на родину, но что-то в тоне Флетчера заставило ее остановиться. Он говорил так искренне, что вместо заготовленной фразы она вполне дружелюбно сказала, что у нее тоже есть младший брат.

– Он столяр-краснодеревщик и живет в Спрингфилде.

– Прекрасная профессия, и очень доходное дело, – поддержал Флетчер.

– Ах, краснодеревщик, – прервал Флетчера мистер Джиллиан, вытягивая вперед шею, как гусыня, – ну так посоветуйте ему сменить занятие. Пусть научится делать гробы. Я думаю, они скоро понадобятся в большом количестве. Если, конечно, Ваши друзья-патриоты» – или как там Вы себя называете – не одумаются! Ведь я прав, лейтенант?

Флетчер был готов сделать что угодно, чтобы защитить миссис Эшли от грубых нападок Джиллиана. Он призвал на помощь всю свою выдержку и спокойно ответил, что, по-видимому, плохо понял, о чем говорит Джиллиан, – Послушайте, лейтенант, – не унимался Джиллиан. Его глаза зло сверкали, отражая пламя свечи. – Когда же наконец истощится терпение командования? Каждый день войска подходят к Общине. Вы один из доверенных офицеров лорда Перси и прекрасно знаете, о чем я говорю. Давно пора подавить восстание силой.

Флетчер глубоко вздохнул, стараясь сдержать нарастающий гнев.

– Для этого пока нег оснований, – ответил лейтенант с кажущимся спокойствием. – Мы все надеемся избежать насильственных действий. Мы молим Бога о том, чтобы не пролилась кровь.

Флетчер посмотрел на миссис Эшли. Увы, от того дружелюбия, с каким она смотрела на него раньше, когда считала его просто купцом, и которое, казалось, должно было вот-вот вернуться к ней, не осталось и следа.

Джиллиан добился своего, и Айронс уже с нескрываемым гневом посмотрел в лицо своему противнику, чьи глубоко посаженные глаза злобно блестели.

Однако мистер Джиллиан, кажется, не замечал, какой эффект производят его слова.

– Ведь я личный друг генерала Гэйджа, – продолжал он нимало не смущаясь, – и знаю так же хорошо, как и Вы, что он постоянно направляет прошения…

– Сэр, – произнес Флетчер повелительным тоном, не допускающим никаких возражений, – мне трудно предположить, каким образом Вам стала известна эта информация, но если она достоверна… Я хочу подчеркнуть, «если»… Так вот, я просто диву даюсь, как можно было допустить, чтобы эти сведения оказались у Вас. Это военная тайна. И если о ней будут болтать на каждом углу, то и стоить она будет не больше, чем прошлогодний снег. Успех и безопасность армии зависят от строгого соблюдения секретности.

На Джиллиана эта страстная отповедь не произвела никакого впечатления.

– Я вижу, лейтенант, – заметил он, саркастически улыбаясь. – Вы явно на стороне миссис Эшли.

Супруга Джиллиана уже давно дергала его за рукав, безуспешно пытаясь заставить замолчать.

– Прошу Вас, мой дорогой, не принимайте все так близко к сердцу, – не выдержав, обратилась она к мужу.

Супруг сердито насупился, но замолчал. Эдит повернулась к Вере, желая загладить неловкость, возникшую после резких выпадов ее мужа, и извинилась перед ней, а затем обратилась к Бриггсу:

– Простите сударь, но мы, кажется, расстроили такой хороший вечер. Наверное, нам следует удалиться.

– Уйти? Это нам-то уйти? – прошептал Джиллиан достаточно громко, чтобы ни у кого не возникло сомнений в том, что он думает по этому поводу.

Огорченный Эзра, нахмурившись, протирал очки. По-видимому, он собирался заниматься этим до скончания века. Не поднимая глаз на гостей, он пробормотал несколько примиряющих слов.

– Бедная Вера, – шепнул он на ухо миссис Эшли. – Как я был неразумен. Ничего не предусмотрел! В какое положение я Вас поставил!

– Ну что Вы, Эзра. Ведь я должна привыкать к этому. Ради Вас, – с этими словами Вера прикрыла руку Бриггса своей и тихонько пожала ее.

– Вы думаете, что это возможно? – спросил Эзра с надеждой. Но Вера молчала.

– Всему виной мятежные настроения миссис Эшли, – внезапно разорвал тишину резкий голос Джиллиана.

Сидящий рядом с Верой Чарльз Джонсон решил, что пришла пора и ему вмешаться в спор. Он уже давно собирался это сделать и обдумывал свою речь, но благодаря обильным возлияниям, от которых он не смог удержаться, мысли Чарльза текли удивительно медленно. Однако последняя грубость Джиллиана подтолкнула его к решительным действиям.

– Я считаю, что мы все должны остаться, – произнес он громко. – Джиллиан извинится, и мы сможем все вместе продолжать ужин, не так ли миссис Эшли?

Во время своей примирительной речи Чарльз по очереди обводил глазами всех присутствующих, за исключением Веры Эшли, и, по-видимому, совершенно потерял контроль над своей правой рукой. Она, как казалось, независимо от воли хозяина начала поглаживать Верину руку, скрытую бахромой широкого рукава.

Вера резко оттолкнула беспардонного ухажера с такой силой, что бедный Чарльз чуть не вылетел из-за стола. Глядя на них, Флетчер прикрыл рот рукой, чтобы скрыть улыбку.

Но даже это происшествие не смогло отвлечь Джиллиана от его любимой темы.

– Я не собираюсь извиняться перед миссис Эшли. Она предает короля и отечество, – резко произнес он.

Вера медленно поднялась со своего места и положила салфетку на стол рядом с тарелкой.

– Это – мое отечество, – произнесла она торжественно. – Я бы хотела, чтобы Вы это хорошенько запомнили. Далее, мистер Джиллиан. Надеюсь, Вы как человек воспитанный извините меня, но я никогда бы не смогла принять Ваших извинений, даже если бы Вы и догадались их произнести. Ситуация, существующая в обществе в наше время, создана людьми с таким типом мышления, как у Вас. Я неоднократно имела возможность убедиться в этом. В заключение я хочу сказать Вам, Джиллиан, – добавила Вера после многозначительной паузы, – что сейчас Вам бы следовало сгорать со стыда, – ведь Вы предоставили очень важную информацию, которая будет мне крайне полезна.

– Задержите эту женщину! – заорал Джиллиан, обращаясь к лейтенанту Айронсу. – Арестуйте ее немедленно! Она – изменница.

– Измена? – резко ответил Флетчер. – Но ведь это Вы, сударь, говорили о том, о чем не имели права даже думать. Миссис Эшли не произнесла ни слова, за которое можно было бы осудить.

Лейтенант уже отвернулся от Джиллиана и, перегнувшись через стол, обратился к Джонсону:

– А Вам, сударь, я очень советую не давать воли своим рукам, – прошептал он.

Вера, не заметившая стычки Айронса и Джонсона, разговаривала с Эзрой.

– Простите меня, сударь, – произнесла Вера с чувством, – я очень виновата перед Вами. Я была крайне несдержанна.

Она попробовала улыбнуться:

– Это мне нужно уйти, мне одной.

– Нет, Вера, милая! Разве Вы забыли? – Бриггс был в отчаянии, он смотрел на Веру молящими, полными слез глазами.

На какое-то мгновение миссис Эшли показалось, что время остановилось. Она вдруг стала спокойной и безразличной. Вере казалось, что она стоит на шатком мосту, переброшенном через пропасть. На одном краю ее ждал Эзра, а на другом – незнакомец. Вера почувствовала взгляд Флетчера, устремленный на нее. Он беспокоил и пугал ее. Вера повернулась к Бриггсу.

– Эзра, я ничего не забыла. Просто сейчас не время говорить об этом.

– Так это отказ?

– Я не говорила этого, Эзра.

– Так надежда еще есть?

Вера опустила ресницы, чтобы удержать набегающие слезы – Мы поговорим завтра, Эзра. Я приду к Вам, и мы поговорим…

Глядя на измученное лицо старого друга, Вера с трудом сдерживала желание поцеловать его руку и прижать ее к своему лицу, чтобы облегчить его страдания, истинной причиной которых была она сама.

– Хорошо. Вера, – тихо ответил Эзра, – я буду ждать Вас завтра.

Услышав, что миссис Эшли уходит, Джонсон поспешил предложить ей свои услуги. Он был готов проводить даму до самого дома. Вера с отвращением посмотрела на пьяненькие глазки и влажный рот Джонсона и попросила его не утруждать себя.

Эзра решил, что следует послать за кем-нибудь, например, за сыном миссис Харт, чтобы не отпускать Веру одну.

– Я провожу Вас до дверей, – сказал адвокат.

– Позвольте, помогу Вам одеть плащ, дорогая.

Айронс, наблюдавший из-за стола за разыгравшейся у дверей сценой, встал и подошел к Бриггсу – Эзра, я благодарен Вам за прекрасный ужин, – проговорил он, – но, к сожалению, мне уже пора идти. Миссис Эшли, если Вы позволите, я немного провожу Вас. По-моему, нам по пути.

Это предложение скорее испугало, чем обрадовало миссис Эшли. Она поплотнее запахнула плащ.

– Нет, нет, лейтенант, не надо, – запротестовала Вера, – я благополучно доберусь одна. Флетчер рассмеялся.

– Я не сомневаюсь, что так и будет. Не понимаю только, почему бы нам не идти рядом, если мы пойдем по одной улице.

– Для этого есть тысячи причин, – начала Вера, но, остановленная его внимательным взглядом, замолчала. Слова замерли у нее на губах.

– Вера, мне будет гораздо спокойнее, если Вы пойдете не одна, – вмешался Бриггс.

Вера вопросительно посмотрела на его измученное страданием лицо.

– Вы в самом деле хотите этого? Адвокат в знак согласия склонил голову в напудренном парике.

– Прошу Вас, Вера, послушайтесь меня.

– Как Вам будет угодно, Эзра.

Вера потуже затянула у горла завязки на плаще, надела перчатки и в последний раз оглядела сидящих за столом.

– Доброй ночи, миссис Джиллиан.

– Доброй ночи, миссис Эшли.

У Эдит, все еще сидящей за столом, был такой подавленный вид, что Вера почувствовала угрызения совести.

Сам Джиллиан сидел торжественно и безмолвно, сложив руки на узкой груди. Мистер Джонсон отвернулся к окну, не удостоив Веру даже прощальным жестом.

Уже на улице Вера обняла и поцеловала Бриггса, но он поспешил поскорее высвободиться из ее объятий.

– Как бы Вам не простудиться, Эзра, – заботливо сказала миссис Эшли, – скорее идите домой. Вы должны беречь себя. Завтра я Вас обязательно навещу.

Эзра кивнул и, помахав на прощание Флетчеру, скрылся в глубине дома, осторожно прикрыв за собой дверь.

Молодые люди остались одни на заснеженной освещенной луной улице. Флетчер протянул Вере какой-то белый узкий предмет.

– По-моему, это Ваш веер, миссис Эшли. Я взял на себя смелость подобрать его.

Вера приняла веер, машинально раскрыла его, потом сложила и спрятала в складках плаща.

Флетчер поразился тому, сколько изящества могло таиться в нескольких простых движениях.

Глаза миссис Эшли блестели отраженным светом луны. Флетчер подумал, что они похожи на манящие зеленые звезды.

Лейтенант осторожно взял молодую женщину под руку.

– Вы со мной, миссис Эшли? – спросил он. Вера заметила странную игру слов.

– Да, Флетчер, пожалуй, я с Вами, – ответила она, подобрала шуршащие юбки и решительно шагнула в темноту, оставив позади своего спутника.