Текст книги "Ассистенты"

Снова звонок. Микаэла Нажимает кнопку и говорит мягко:

– Слушаю. Привет, Мэри Джейн! – Молчит несколько секунд и начинает волноваться. – Выступление в «Рейнбоу рум» отменили? Как это возможно? Сколько билетов продали? Только шесть? Вот черт!

Мне кажется, что это не очень хороший знак.

– Я сообщу ей, – говорит Микаэла и смотрит на меня: – Думаю, на этом мы закончим.

– А разве вы больше ничего не хотите знать? – теряюсь я. – Я печатаю со скоростью шестьдесят пять слов в минуту, выучила «Майкрософт ворд» и «Эксель»…

– Ты умеешь отвечать на звонки и бегать по лестницам?

– Конечно.

– У тебя все получится. Когда ты готова встретиться с Лорном? Мы не можем принимать новых сотрудников без его одобрения. – Я так потрясена, что не в силах сдвинуться с места. Микаэла тушит сигарету. – Сейчас можешь?

– Э-э-э…

– Оплата десять долларов в час, – добавляет она.

– Вот этот да! – Я никогда не зарабатывала и семи пятидесяти.

Микаэла записывает адрес на листочке.

– Когда приедешь в студию, спроси Кортни Коллинз, и она проведет тебя к Лорну.

– А я не увижу Викторию? – с трудом выдавливаю я.

– Скорее всего нет. Она сегодня не очень хорошо себя чувствует, но если ты получишь работу, то скоро с ней встретишься.

Изо всех сил стараюсь скрыть разочарование Убеждаю себя, что встреча с Лорном может быть в некотором роде такой же впечатляющей.

Микаэла протягивает мне листок.

– Найдешь выход? Мне нужно сделать несколько звонков.

– Да, конечно. И спасибо тебе большое. Ты не пожалеешь об этом решении.

– Очень на это надеюсь, – говорит она.

Я снова в машине и не могу сдержаться: кричу «Я сделала это!» – и бью кулаками в потолок, правда, не очень сильно. Не хочу, чтобы на меня упала лампочка.

Называю свое имя охраннику у ворот «Си-би-эс Рэдфорд студиос». Он изучает список и, обнаружив в нем мое имя, выдает мне карту и объясняет, в какую сторону ехать. Въезжаю в ворота, очень довольная собой, и еду вдоль огромных павильонов, где снимаются мои любимые сериалы. Мимо проносятся большие грузовики с камерами и осветительным оборудованием. Спешат члены съемочных групп, важные мужчины в строгих английских костюмах не торопясь передвигаются на машинках для гольфа. Не уверена, но, кажется, я видела Вупи Голдберг или огромного рэппера, который на нее похож. Вот именные парковочные места, предназначенные для машин Джима Белуши и Джейми Гертца. Проезжаю мимо зданий, разделенных на небольшие офисы, и трейлеров разных размеров, которые служат костюмерными. Как здесь кипит жизнь! Это настоящее волшебство – мой личный маленький кусочек рая! Паркуюсь, выхожу из машины и чувствую, что у меня кружится голова. Следуя указаниям и карте, подхожу к огромному бежевому фургону с надписью «Лорн Хендерсон» на двери. Стучу.

– Входите! – раздается женский голос.

Открываю дверь и оказываюсь в двухкомнатном офисе. В первой комнате, меньшей по размеру, стоят стол и шкаф для документов. Повсюду разбросаны черные пакеты из «Барниз» и коробки с дизайнерской обувью, а радио настроено на канал, передающий старые песни. На столе стоит ваза с красными розами, рядом открытка со словами «Я тебя люблю!» без подписи.

– Ты Кортни? – спрашиваю я.

– Да, – улыбается изящная девушка с огромной грудью и каштаново-рыжими волосами. Кортни отбрасывает в сторону пакеты и предлагает мне сесть на маленький стул, стоящий напротив ее стола.

– Я пришла к Лорну Хендерсону. Ее приветливость испаряется.

– Зачем?

– На собеседование в качестве нового ассистента Виктории.

Она вздыхает с облегчением:

– А, хорошо! Как тебя зовут?

– Рейчел Берт.

– И откуда ты? – Она достает из коробок туфли – на каждом ярлыке указана сумма в четыреста пятьдесят долларов – и примеряет по одной из пары. Потом садится на стол и с удовольствием изучает свои ноги.

– Я из Техаса, из города рядом с Хьюстоном.

– Это рядом с Далласом ? – чешет в затылке Кортни и тут же отвлекается: из приемника звучит песня Эм Си Хаммера «Тебе не нужно это трогать», и она увеличивает громкость. – Я так люблю эту песню! Я танцевала под нее на первом вечере в хореографическом училище! – восклицает Кортни и кружится по комнате: на одной ноге туфелька с высоким каблуком, на другой – тенниска на толстой платформе. Она подпевает, имитируя движения певца.

Это самое странное собеседование за всю мою жизнь. Интересно, я тоже должна подпевать? Наблюдаю за танцем Кортни, пока не заканчивается песня, настолько длинная, что ее огромная грудь уже успевает мне порядком надоесть.

– Итак, – Кортни наконец возвращается за стол, – у тебя есть какие-нибудь вопросы?

– Как это – работать на Викторию Раш?

Кортни морщится, как будто откусила кусок мыла.

– Я работаю не у нее. Я ассистент Лорна. А сейчас лишь помогаю, пока не наймут кого-нибудь.

– А как тебе работается с Лорном?

Лицо Кортни озаряет широкая улыбка.

– Он самый лучший! Хочешь с ним познакомиться ?

* * *

Прежде чем выйти из трейлера, Кортни полностью обновляет макияж, а я снова вытираю о брюки потные ладони. Похоже, ткань вверху уже немного промокла. На маленькой машинке для гольфа с надписью «собственность Лорна Хендерсона„“ мы едем в павильон, где снимается „Мидлайф“. Входим внутрь, и мне снова кажется, что я попала в холодильник. Глаза постепенно привыкают к темноте, и я вижу четы-Ре знакомые комнаты. Вот гостиная, где герои проводят почти все время, следующая дверь ведет в спальню Виктории, еще одна – в кабинет ветеринарной клиники, где она работает. Три камеры установлены напротив декорации кухни. Сверху нависают огромные прожекторы. На стульях из алюминия сидят, крепко сжимая сценарии, продюсеры и сценаристы. Кортни подходит к какому-то человеку в наушниках:

– Где Лорн?

– Посмотри в трейлере Виктории.

Кортни не нравятся эти слова. Она бледнеет итак быстро уносится по темному коридору, что я почти теряю ее из виду. А потом кто-то появляется из-за угла.

– Ага! Кортни! Именно эту девушку я и искал! – подмигивает Лорн Хендерсон. О Боже! Это действительно он! Стараюсь вести себя как обычно.

Она демонстративно отстраняется от него.

– Это Рейчел. Она пришла на собеседование, на место ассистента Виктории.

Лорна удивляет холодность Кортни, но он реагирует как настоящий профессионал и протягивает мне руку:

– Лорн Хендерсон.

Твердо пожимаю ее и замечаю, что его ладонь такая же липкая, как и моя. В жизни он гораздо ниже ростом. Если бы я не знала, что это действительно Лорн, то приняла бы его за двойника, подменяющего патрона на автошоу и съездах избирателей. На телеэкране он выглядит гораздо привлекательнее. Мужу Виктории всего тридцать пять, но в жизни дашь не меньше пятидесяти: неровная кожа, недельная щетина. Но стоит ему улыбнуться, и становится понятно, это он – собственной персоной. От усмешки Лорна может занервничать сам Билл Клинтон.

– Мы тебя искали, – недовольно произносит Кортни.

– У Виктории снова приступ, ей нужно уснуть. Давайте вернемся в павильон. Репетиции на сегодня закончены. – Лорн пытается пропустить нас вперед, но Кортни намеренно держится сзади.

– Что ты там делал? – шепотом спрашивает она.

– Успокаивал ее, ты ведь знаешь, что с ней происходит, – еле слышно отвечает он.

– Я работаю на тебя, а не на нее, и мне это совсем не нравится, – говорит она.

– Давай обсудим это позже, – просит Лорн и предлагает нам сесть. А потом, щелкая суставами на пальцах, обращается ко мне: – Ты откуда?

– Из Техаса.

– О, штат Одинокой Звезды!

– А в Техасе есть канал Эйч-би-оу ? – интересуется Кортни.

– Да, – отвечаю я и понимаю, что эта девушка тупа, как пробка.

Лорн закрывает глаза и вращает головой, разминая шею.

– Твои планы на будущее связаны с шоу-бизнесом?

Краснею. Никто из знаменитостей еще не спрашивал меня об этом.

– Я хочу писать.

– Да? А кто не хочет? – фыркает Лорн и поворачивается из стороны в сторону – разминает поясницу. – Микаэла должна была рассказать тебе о работе. В ней нет ничего сложного.

– Да, конечно.

– И когда ты можешь приступить?

– В любой момент.

– Отлично, очень хорошо. – Он улыбается Кортни и хлопает себя по плечам. – Как насчет небольшого массажа? – Пока она растирает ему плечи, он говорит: – Значит, надеюсь, увидимся завтра.

Я сияю от счастья.

– Огромное спасибо! Я очень жду этого момента, мистер Хендерсон.

– Мы все здесь общаемся неформально. Можешь называть меня Лорн.

Мне приходится снова заехать в офис, чтобы взять все необходимое: пейджер, сотовый телефон, мелкие деньги и Книгу правил. Первое, что я вижу, открыв ее, – это надпись жирным черным шрифтом: «Никогда не смотри в глаза Виктории!» Потом Микаэла достает юридический документ на двадцати пяти страницах.

– Это соглашение о конфиденциальности, – говорит она, переворачивая страницы, пока не доходит до последней. – Подпиши здесь.

– Может, мне стоит сначала прочесть его?

– У тебя будет копия. Это обязательство в течение семи лет после увольнения не обсуждать работу ни с кем, особенно с прессой.

– Или что?

Тебе предъявят иск в размере семисот пятидесяти долларов за каждое печатное слово или пять тысяч долларов за секунду видеозаписи. В Книге правил есть таблица с подробностями. – Подписываю документ, и Микаэла протягивает мне еще один лист: – Здесь тоже нужна твоя подпись. – На этой странице всего одно предложение: «Виктория Раш и Лорн Хендерсон имеют право уволить любого сотрудника в любое время и по любой причине». Микаэла хмурится: – К сожалению, люди у нас постоянно меняются! – Провожая меня, она говорит: – Что ж, увидимся завтра.

– Завтра, – улыбаюсь я.

– Не забудь принести куртку.

В этот вечер, когда Дэн приходит с работы, я вылетаю к нему из угла комнаты с бутылкой шампанского за пять долларов.

– Перед тобой новый личный ассистент Виктории Раш! – сообщаю я. Дэн визжит от восторга и крепко обнимает меня. – Эй, осторожно с костюмом, – улыбаюсь я.

– Этот костюм помог тебе получить работу. Повернись, я хочу посмотреть, как он сидит.

Поворачиваюсь и покачиваю бедрами.

– Хочется думать, что моя личность тоже сыграла в этом какую-то роль.

– Да уж, – смеется Дэн.

Протягиваю ему бутылку:

– А теперь открывай шампанское, нужно произнести тост.

Он берет бутылку и направляется в кухню.

– Ведь именно ты сказал, что я получу эту работу. О Боже, Дэн, я так счастлива! Может, это мой счастливый билет. – Тянусь за телефоном. – Нужно позвонить маме, она будет в таком восторге! – Автоответчик включается через пять гудков. «Оставьте сообщение, если хотите». После сигнала говорю: – Мама, у меня отличные новости! Позвони мне.

Дэн достает из шкафа два ярко-красных пластиковых стаканчика.

– Ну и как Виктория? Действительно выглядит старой?

– Она не выходила из трейлера, но я познакомилась с Лорном.

Пробка стреляет вверх, Дэн разливает шампанское, протягивает мне стакан и произносит тост.

– За Рейчел! – сияя, говорит он. – Я всегда знал, что ты возьмешь этот город штурмом.

– Спасибо, – благодарю я и чувствую, что у меня перехватывает горло. Не могу поверить! Я, маленькое ничтожество неизвестно откуда, буду работать с Викторией Раш!

– Что это за пятна на брюках? – вдруг спрашивает Дэн. – Надеюсь, это не пот?

ГРИФФИН

Как и было обещано, студия организовала вечеринку для Тревиса в клубе «Гадюшник» – заведении для «змей» больших и малых с соответствующим названием. Ожидание заключительного выступления специально приглашенного гостя – рэппера А'Айта, также известного как Барни Клейтон, – только усиливает вакханалию. Любители поглазеть на звезд, похожие на бдительного стража Аргуса, толпятся в проходе, стараясь попасть внутрь. Три обкуренных парня на роликах пытаются выяснить, где именно умер от передозировки Ривер Феникс. Мы заперты между бархатными веревочными ограждениями и огромными громилами: ждем швейцара, который пока еще не почтил нас своим присутствием. У него есть список нежелательных посетителей – самый важный документ на каждом частном мероприятии, который определяет тебя как человека. В нем имена нескольких сотен избранных, которым позволено пройти внутрь этих элитных бастионов суперсчастья, а если тебя нет в списке, тогда твоя жизнь бессмысленна – пакуй вещи и отправляйся домой в Иллинойс, где тебя ждет старая скучная работа.

Появляется швейцар, и каждый пытается привлечь его внимание. Он же стоит, выпятив грудь и купаясь в лучах славы, – хорошо подстриженный человек в костюме от Гуччи, с микрофоном в ухе и списком в руках.

– Не пускайте Дэвида Аркетта. И меня не волнует, с Кортни он или без, – обращается страж к одному из охранников.

Громила кивает головой размером с гидрант, а швейцар начинает пропускать гостей. Через несколько минут мое имя найдено в списке, и мне разрешено войти.

В зале темно и прохладно. Двести пятьдесят самых близких и дорогих Тревису людей и тех несчастных, кто стремится стать близким и дорогим другом, но пока тщетно. Гости собрались очень разные: скудно питающиеся модники, спортсмены-экстремалы, участники разных музыкальных групп, играющих рэп-рок, и, конечно, парни из телевизионного гей-шоу.

Свита А'Айта – пять жирных афроамериканцев в темных очках и одежде от Томми Хилфигера – расположилась в углу зала. Их презрение к белым очевидно, и они пристально следят за боссом. Измотанные бармены подают эксклюзивные напитки. Они бы с удовольствием поучаствовали в этом расточительном празднике, вместо того чтобы обслуживать участников попойки. Время от времени, незаметно пожимая друг другу руки, гости обмениваются наркотиками. Все это оплачивает студия.

Я курю у бара. Тревиса не видно, а его распутные закадычные друзья Поуки и Фрог зацепили молоденьких актрис из программы «Прогноз погоды». Наконец я вижу нашего чудо-мальчика: он идет за руку с А'Айтом. Они прорываются сквозь группу поклонников в забитый людьми отдельный кабинет. А'Айт наклоняется, что-то говорит, и сидящие там разбегаются в разные стороны, как тараканы на кухне при яркой вспышке света.

Жду, когда они удобно устроятся, и только после этого подхожу.

– Тревис, как жизнь?

Он поднимает на меня глаза и говорит:

– А что? Присаживайся…

Я сажусь под пристальным взглядом А'Айта.

– Все в порядке, продолжай, – обращается к нему Тревис.

А'Айт молчит. Длина волос у этого парня не меньше одного фута, что делает его похожим на озлобленного аккордеониста Бакуита. Он продолжает разглядывать меня, и я отвожу взгляд.

– Дружище, он наш. Это мой менеджер, – объясняет Тревис. Я в восторге, что он считает меня своим менеджером, жаль, что это только его мнение. – У А'Айта есть отличная идея по поводу фильма для нас, – сообщает мне Тревис.

– Какая бы она ни была, я запишу. – Не могу удержаться от колкости и достаю блокнот и ручку «Кросс».

– Как я уже говорил, это фильм о чернокожем полицейском, – начинает А'Айт. – Он убивает белых людей, оказывающихся на линии огня. Белый парень убегает с места преступления… – Для усиления драматического эффекта А'Айт достает из куртки девятимиллиметровую пушку и наводит ее на меня: – Бах! И белый падает!

Записываю в блокноте: «Идиот!» – и киваю:

– Понятно!

Широкая улыбка А'Айта демонстрирует Форт-Нокс [19]19
  Военная база в штате Кентукки, место расположения бронетанковой школы сухопутных войск. В 1935 г. Министерство финансов основало здесь хранилище золотого запаса.


[Закрыть] в миниатюре.

– Белого парня задерживают безо всякой причины. Ниггер требует предъявить права и регистрацию. – Он делает вид, что спускает курок. – Бах! Мертвый белый босяк, о-го-го!

– Интересно, – говорю я и пишу: «Чертов псих!» Он не отводит пистолет еще несколько секунд, но потом все же решает убрать его.

– Да, это полная противоположность тому, как мокрицы-копы суют героин нам в задницы!

– Дружище, мне нравится! – кивает Тревис и поворачивается ко мне: – А ты что думаешь?

Кашляю.

– А кого именно будет играть Тревис?

А'Айт без энтузиазма реагирует на мой вопрос.

– Он будет единственным белым, кого любит полицейский. Что думаешь?

– Думаю, хорошо, что ты убрал пушку, – говорю я, но А'Айт не понимает юмора. И, не дожидаясь, когда он снова достанет пистолет, продолжаю: – Уверен, это очень оригинальная идея.

– Это ты мне говоришь? – уточняет он.

– Подумай, как ее можно реализовать, – командует Тревис и снова обращается к А'Айту: – Гриффин – классный парень. Я буду сниматься в фильме про парней, которые устроили бойню в школе. Вот почему студия устраивает эту вечеринку!

– Слышу шелест купюр, – усмехается А'Айт, оглядывая зал. – Скажи этим черномазым, что если они не поскупятся, у меня есть саундтрек.

– Хорошо, – отвечаю я и пишу: «Ни за что! „Поворачиваюсь к Тревису: – Знаешь, на самом деле эта вечеринка по поводу твоей главной роли в «Огненной дыре“.

– Яне буду стрелять в школе ? – удивляется Тревис.

– Этот фильм гораздо лучше, – вру я. – Он тебе понравится.

– А я буду в нем стрелять? Вздыхаю:

– Посмотрим, что можно сделать.

Свита А'Айта пробивается к нам через толпу. Они идут плечом к плечу и похожи на надвигающийся шторм.

– Будем на связи, – бросает мне А'Айт.

– Замечательно.

Перед тем как уйти, он обнимает Тревиса:

– Ну бывай, дружище.

Тревис смотрит на него с обожанием:

– Этот парень такой талантливый! П. Дидди в подметки ему не годится.

– Ты абсолютно прав. Тревис обнимает меня:

– Ну что ж, теперь пора повеселиться.

Два часа спустя я томлюсь в отдельном кабинете с Тревисом, Фрогом и двумя несовершеннолетними девицами. Им едва исполнилось шестнадцать, но они изо всех сил стараются казаться старше: толстый слой макияжа и топы, открывающие грудь. Поуки сидит в соседнем кабинете, закинув руки за голову, а под столом кто-то делает ему минет. Фрог уходит, и Тревис решает, что пора трахнуть одну из девчонок. Но, как щедрый человек, поворачивается и к другой, давая ей шанс.

Допиваю пиво и сообщаю:

– Я ухожу!

Тревис на секунду прерывается и извлекает язык изо рта одной из девушек.

– Дружище, вечеринка только начинается!

– Для меня вечеринка уже закончилась, – зеваю я.

Тревис отстраняется от девушек и вскакивает.

– Подожди здесь, не уходи!

Мы наблюдаем, как молодой принц уносится стрелой и исчезает в толпе преданных пьяных друзей.

– Куда это он? – спрашивает одна из девушек.

– Не знаю, – отвечаю я.

– Мэнди, мы уже перешли грань, – шепчет другая девушка.

– Подумаешь! Многие ли могут похвастаться, что их лишил девственности Тревис Траск?

Взъерошенный и потный Поуки подходит и садится рядом со мной.

– Парень, ты не знаешь, где тут можно раздобыть травки?

– Нет.

– Вот черт! – Он зажигает грязный измятый косяк размером с мизинец и исчезает.

Не проходит и пяти минут, как возвращается Тревис и тянет за собой еще одного парня.

– Гриффин, это Джеймс. Он меня стрижет.

– Привет, Джеймс, – говорю я, и тот бросает на меня томный взгляд.

– Он милый, – сообщает Джеймс Тревису и садится рядом со мной. У него подведены глаза, светлые волосы идеально пострижены.

– Знаешь что? – обращается к нему Тревис. – Подстриги Гриффина за мой счет.

Лицо Джеймса озаряет вспышка радости.

– Конечно!

– Меня не нужно стричь.

– Я могу сделать немного короче, – прикасается Джеймс к моим волосам.

Тревис хлопает меня по плечу:

– Отблагодаришь меня позже.

– Мне действительно нужно идти, – поднимаюсь я.

– Выпей еще, – не унимается Тревис.

– Да, милый, – вторит ему Джеймс, – выпей еще.

– Официант! – кричит Тревис, снова вернувшийся в объятия девушек.

– Ну же, Гриффин, – хлопает накрашенными ресницами Джеймс. – Дорогуша, расскажи мне о себе.

Отодвигаюсь от него.

– Думаю, тебе стоит знать, у меня есть постоянный партнер.

– И у меня, милый, и у меня! – подмигивает Джеймс.

* * *

Устало поднимаюсь домой и слышу чей-то голос:

– Эй, Джи!

Оглядываюсь и замечаю Кенвина, сидящего в шезлонге у бассейна. Мне нравится, как он ко мне обратился, но тут я вспоминаю, что чернокожие называют так своих приятелей.

– Что с тобой? – спрашивает он.

– А ты что здесь делаешь? Уже поздно.

– Не могу заснуть.

– А я могу. – И я продолжаю подниматься по лестнице.

– Ба говорит, что ты гей.

Что знает один… Подхожу к нему и чувствую: нам предстоит длинный разговор.

– Это правда.

– Но ты не похож на гея.

Меня поражает наглость этого парня, но я все равно пытаюсь объяснить:

– Понимаешь, не каждый гомосексуалист ведет себя вызывающе. Это такой стереотип. Хотя так думать проще всего, потому что явных геев постоянно показывают по телевизору и в кино. Но не все же такие, как Стивен Коджокару. К счастью!

– Ты не гей, – настаивает Кенвин.

Никто раньше не подвергал сомнению мою сексуальную ориентацию. Стоит сказать, что ты гей, и окружающие обычно верят тебе.

– Мне жаль разуверять тебя, но, сколько себя помню, я всегда был им. – Приходится говорить штампами. – Леопард не может изменить цвет пятен. А теперь, если ты позволишь…

– Нет, все это не соответствует твоей биографии, – отчаянно качает головой Кенвин.

Ему удается меня заинтересовать, и я решаю развить тему:

– Какой биографии?

– Ну сведениям, из которых делают вывод о человеке. Их можно найти про любого. Смотри, ты утверждаешь, что ты гей, но по информации, которую я собрал…

– Какой информации?

– Справки из колледжа и школы, медицинские сведения, отчеты полиции.

– Кенвин, о чем ты говоришь?

– Об информации, Джи. Информация – это сила.

Правда? А я всегда считал, что геи – это сила.

Может, меня неправильно информировали?

– И что, ты меня проверяешь?

– Я проверяю каждого, – объясняет Кенвин. – Никогда не знаешь, как это может пригодиться.

– Понятно, – начинаю я нервничать. – Ну и как, нашел что-то интересное?

– Массу! – Кенвин смотрит в усыпанное звездами небо. – Ты встречался с девушкой из группы поддержки все четыре года, пока учился в средней школе, тебя выбрали королем бала и потом приглашали на вечера встреч. Ты был полузащитником в футбольной команде и получил стипендию для учебы в Стэнфорде. Там ты вступил в тайное братство «Сигма Чи», подхватил триппер от одной из подружек, а твой средний балл – три с половиной, – говорит он.

Я потрясен. Насколько же умен этот парень?

– Сначала ты работал помощником менеджера на фабрике по выпечке чизкейков в Вудленд-Хиллз. С одной девушкой ты жил полгода, но она сошла с ума, напала на тебя с отверткой и подожгла твою квартиру.

Лорейн! О Боже! Девушка, навсегда излечившая меня от любви к прекрасному полу!

– Все это незаконно, – возмущаюсь я. Не понимаю, откуда он знает обо мне так много. Но потом я вспоминаю, что он собирает компьютер для «ба».

– Джи, мне ничего не нужно. Но если тебе понадобится информация о ком-нибудь, я смогу раздобыть ее. За небольшую плату.

– О, правда? – Мне хочется проучить его. – К твоему сведению, молодой человек, ты ничего обо мне не знаешь!

– Оставь, Джи! Расслабься. Я никому не скажу. – Кенвин поднимается и уходит в темноту. – И помни, если я буду тебе нужен, ты знаешь, где меня найти.