Книга: Князь Света. Порождения Света и Тьмы - Роджер Желязны

«Почти все в мире — иллюзия, однако формы этой иллюзии следуют образцам, составляющим часть божественной реальности».

Слишком запутано? Но таковы хитрые романы американского фантаста. 1960-е – это время расцвета движения хиппи и интереса к восточной культуре и религии. Чего только стоит один визит группы Битлз в город Ришикеш в 1968 году и последующие за ним песни! Обращение к этой теме Роджера Желязны, в то время увлекающегося мистикой, восточными единоборствами и медитацией, не выглядит чем-то неожиданным. Но если выбор религии предсказуем, то оригинально выглядит та цель, для которой он был использован. Поговорим о сюжете (без значительных спойлеров). На планете Земля произошла неназванная катастрофа и часть землян вынужденно покинула гибнущую планету на межзвездных космических кораблях. Названный в честь своего отправного пункта корабль «Звезда Индии» добирается до другой звездной системы, где находит планету с аналогичными земным условиями жизни. По крайней мере часть человечества родом из Индии была спасена. На планете появляется первое поселение, названное «Небесным Градом». Происходит постепенная колонизация, но ей предшествует война с местными разумными существами - ракшасами, которые в процессе эволюции потеряли свои физические тела и превратились в мыслящие сгустки энергии. Их сравнивают с демонами, потому что они способны появляться из ниоткуда и «вселяться в тела», управляя разумом жертвы. Для того, чтобы победить аборигенов, команда «Звезды Индии», представителей экипажа которого назовут Первыми, разрабатывает технологии на стыке физики и биологии, позволяющие телам обретать необычные сверхчеловеческие способности, усиливающие их возможности к сопротивлению. Эти способности вторят ключевым умениям богов индуистской мифологии (управление молниями, метание огня, гипноз, контроль разума и т.д.). Более того, параллельно была найдена технология по переселению личности в новые тела (реинкарнация), причем как тела людей, так и животных. Теперь у Первых появилась возможность обеспечить свое бессмертие. Благодаря новым возможностям Первые одерживают победу над ракшасами, и заточают их в одном месте на планете, «Адовом Колодезе». Но контроль над новыми технологиями остается у Первых. Происходит постепенное разделение общества на касты - простых смертных и Первых, небольшой части бесконечно перерождающих себя бывших членов экипажа. Каждый из них принимает на себя роль того или иного божества (Облик), имеющего те или иные способности (Атрибут). Первые ограничивают образование народных масс, недопуская развития технологий и науки. Акселеризм — стремление низших каст развивать технологии —объявляется вне закона. Вместо знания необразованному народу предлагают реконструированный индуизм, где роль богов теперь играют Первые. Их власть неограниченна, они контролируют инструмент перерождения (Властителей Кармы): перед перерождением в 60 лет каждый человек проходит сканирование мозга и если у него не будут найдены «опасные мысли» о науке или критика Богов, то он переродится в здоровом молодом теле, а иначе – в теле быка или обезьяны. Но однажды из «Моста Богов» извлекают атман Сэма, Первого, члена экипажа еще заставшего Землю. Его называют по-разному: Махасаматман, Майтрейя, Калкин, «Бич Демонов». Он умеет управлять электромагнитными полями, что позволило в свое время ему быть главным врагом ракшасов. Прожив много жизней (перерождений) среди обычных людей, добрый и внимательный Сэм понимает, что они достойны лучшей жизни, достойны того, чтобы развивать науку. Сэм становится новым Буддой и решается покончить со старым режимом, не только в прямом столкновении с вычурным пантеоном индуизма, но и с помощью хитрой стратегии, основанной на постепенном распространении буддизма. Впереди читателя ждет не только столкновение двух религий (индуизма и буддизма), но и эпические схватки «богов» и «демонов», освободительная война за доступ к знанию и развитию. Но самое главное то, что вскрывается во время этой борьбы: самоназванные Боги в первую очередь обычные люди, а значит, полны пороков, которые и приводят к крушению старого мира. *** «Князь Света» - роман своеобразный, и это касается не только сюжета, но и языка. Основная часть текста отсылает к индуизму и буддизму, поэтому он перенасыщен выражениями, которые мало раскрываются, звучат загадочно, делая и без того запутанную историю еще более сложной. Вот вам «тест на читателя» - это характерный фрагмент текста, насыщенный терминами:

«Поведано, что в этот день, в этот великий день, Бог Вайю остановил поднебесные ветры, и неподвижность опустилась на улицы Небесного Града, на леса Канибуррхи. Читрагупта, слуга Господина Ямы, возвел у Миросхода величественный погребальный костер, сложив пирамидой поленья сандала и другой ароматической древесины, добавив разнообразных смол, благовоний, масел, набросав сверху роскошных одежд; а на самую верхушку костра водрузил он Талисман Бича и огромный синеперый плащ, принадлежавший некогда Шриту, вожаку демонов Катапутны; положил он туда и изменяющий форму самоцвет Матерей из Купола Невыносимого Зноя и шафрановую рясу из пурпурной рощи в окрестностях Алундила, которая, как говорили, принадлежала раньше Татхагате, Будде. Мертвая тишина разлилась повсюду после ночного празднества Первых».

Если готовы читать роман, большая часть которого написана ТАК, то вас ждет очень интересное и глубокое произведение, если же не готовы, то за этим стилем легко потеряется суть. Вообще, я считаю избыточное использование в фантастической литературе обычных слов, но написанных с заглавной буквы для придания «загадочности», как минимум плохим стилем, а то и вовсе полной халтурой. Одно дело: «Они вошли в темный лес…», и совсем другое: «Они вошли в Темный Лес…». Но ругать за это именно «Князя Света» не хочется, потому что достоинств у него больше, чем недостатков. Еще одна сложность – это обилие действующих лиц, почти все из которых - божества индуистского (и не только) пантеона. Здесь мы встретим: Будду, Яму, Кали, Ратри, Вишну, Шиву, Куберу, Ниррити, Агни, Брахму, Ганеша, Кришну и др. Роман «Князь Света» отличает то, что на первом плане история хотя и виртуозно написанная, но довольно банальная. В первом приближении – это всего лишь поочередное «бодание» богов между собой (в одном из эпизодов это реальный Irish Stand-Down – мордобой на выбывание). Если помните башни из культовой файтинг-игры «Mortal Kombat», то это вот то самое. И лишь «между строк» в нем самое главное. Стоит отметить, что написан роман замечательно. Все-таки, Роджер Желязны учился на отделении английской словесности и получил степень магистра по специальности «Драма Елизаветинской и Яковианской эпох». Грех плохо писать диалоги с таким образованием. И действительно, в этом произведении они прекрасны, особенно те, что подчеркивают, что общаются считающие себя Богами. Многие фразы из этих диалогов – готовые афоризмы. Вот несколько примеров:

«Неужто человек, проживший больше двух десятков лет, желает справедливости? Что касается меня, например, я нахожу бесконечно более привлекательным милосердие. Ни дня не прожить мне без всепрощающего божества». «Из всех даров богов, дыхание — наименее оцененный. Никто не слагает ему гимнов, никто не возносит молитв к доброму воздуху, дышат которым наравне принц и нищий, хозяин и его пес. Но — боже упаси оказаться без него!»

Так что с литературной точки зрения придраться тут не к чему. *** Одна из главных тем, на стыке науки, психологии и религии – это модель искусственного обожествления, Облика и Атрибута, которую приняли Первые. Все это – результат сознательной мутации. В одном эпизоде подчеркивается непостоянство суперспособностей (Атрибута) и их зависимость от продолжительности нахождения в одном теле.

«— Все-таки поразительно, — сказал он, — что мутировавший мозг порождает разум, способный переносить все свои способности и возможности в любой другой мозг, какой только тебе ни придет в голову занять. Много лет прошло с тех пор, как я в последний раз испытывал ту свою способность, которой пользуюсь сейчас, — а действовала она примерно так же. Никакой разницы, какое тело я занимаю, похоже, что силы мои переходят из тела в тело вместе со мною. И так же, как я понимаю, обстоит дело с большинством из нас. Шитала, я слышал, способна на расстоянии насылать на людей температуру. А когда она принимает новое тело, способность эта перетекает вместе с ней в новую нервную систему, хотя и проявляется поначалу весьма слабо. Или Агни, ему, я знаю, достаточно посмотреть некоторое время на какой-либо предмет и пожелать, чтобы он загорелся, — и так оно и будет. Ну а возьмем в качестве примера твой смертельный взгляд, который ты сейчас обратил на меня. Не поразительно ли, что ты всегда и везде удерживаешь при себе этот дар — на протяжении уже веков? Я часто задумывался о физиологической подоплеке этого явления. Ты не пробовал исследовать эту область? — Да, — сказал Яма, и глаза его пылали под насупленными черными бровями. — Ну и как же ты это объяснишь? Кто-то рождается с паранормальным мозгом, позже его душа переносится в мозг совершенно нормальный — и однако аномальные его способности при переносе сохраняются. Как это может быть? — Просто имеется лишь одна телесная матрица, как электрическая, так и химическая по своей природе, и она тут же принимается за перестройку нового физиологического окружения. Новое тело содержит многое такое, что она склонна трактовать как болезнь и стремится посему вылечить, чтобы вновь обрести старое доброе тело. Если бы, к примеру, твое нынешнее тело удалось сделать физически бессмертным, рано или поздно оно стало бы подобием твоего исходного тела. — Как интересно. — Вот почему перенесенные способности так слабы, но становятся тем сильнее, чем дольше ты занимаешь данное тело. Вот почему лучше всего развивать Атрибут или, может быть, пользоваться к тому же и помощью механизмов».

Тут можно отметить порочный круг: для развития Атрибута и поддержки Облика необходима продолжительная жизнь, при этом долгая жизнь и череда бесконечных перерождений, наравне с мутировавшим мозгом, просто не позволяют сказать, что все Первые – это обычные люди. Их опыт кардинально отличается от опыта «смертных». В таких условиях тяжело не поверить в свою «божественность», но проблема в том, что Первые при этом забыли, что они по-прежнему люди, что они также несовершенны.

«Даже зеркалу не под силу показать тебя тебе самому, если ты не желаешь смотреть».

То, что Атрибуты Первых точно дублируют способности индуистских Богов выглядит интересно, но откровенно натянуто. Конечно, реконструкция земного индуизма должна была быть убедительной и последовательной, но это точное «совпадение» как раз-таки разрушает иллюзию, по крайней мере для читателя. Интересный момент: так как пантеон Богов четко регламентирован еще земной религией, количество мест в нем ограниченно. Не может быть три Шивы и пять Будд. Поэтому между Первыми возникает политическая борьба за «освободившиеся» места. Как же они могут «освободиться», если Боги бессмертны? Банально: просто умереть обычной физической смертью. Хотя личность можно переселить в другое тело, оно будет обычным, смертным, со всеми вытекающими отсюда угрозами от болезней, ран, ядов и запланированных убийств. Из свободной реинкарнации вытекает еще одна интересная особенность сообщества Богов: мужчины могли переселятся в тела женщин и наоборот, более того, некоторые Первые сознательно выбирали переселение в тела животных, выражая тем самым стремление к оригинальному эскапизму. Тут стоит отметить необычный моральный выбор богини Кали - стать верховным божеством, но в теле мужчины (Брахму тут помнили таким) или остаться женщиной на более низкой ступени в иерархии, но рядом с любимым человеком. Реинкарнация сама по себе привносит в общество интересные нюансы. Совсем по-другому в таком обществе воспринимается семья, родство и привязанности. Если тела сменяют друг друга и при этом эти тела еще и можно выбирать, а стало быть можно выбирать пол, возраст, расу – то все эти исходные и ранее неизменяемые данные перестают иметь свое значение. Но если тело не имеет значения, то что тогда остается? Личность, сам человек и его мысли, то, что в некоторых религиях называется душой. Там, где есть наглядная и постоянно практикуемая реинкарнация, невольно начинаешь думать больше не о теле, а о «душе», не о временном, а о вечном. Так обретается еще одна черта характера обожествлённых Первых.

«Что такое отцовство для богов, населяющих собою череду тел, порождая по ходу дела уйму отпрысков с другими, которые в свою очередь точно так же меняют тела по четыре-пять раз на век? Я — сын тела, в котором он когда-то обитал; рожден кем-то другим, тоже прошедшим через множество инкарнаций; да и сам живу уже отнюдь не в том теле, в котором родился. Родственные связи тем самым достаточно неосязаемы и представляют интерес главным образом с точки зрения спекулятивной метафизики. Кто истинный отец человеку? Обстоятельства ли, соединившие два тела, его породившие? Тот факт, что по какой-то причине возлюбили эти двое однажды друг друга превыше всего на свете? Если так, то почему все так сложилось? Или была это жажда плоти — или любопытство — или желание? Или что-то еще? Сострадание? Одиночество? Воля к власти? Какое чувство или какая мысль стала отцом того тела, в котором я впервые появился на свет? Я знаю, что человек, населявший именно это, отцовское тело именно в тот момент времени, — сложная и сильная личность. На самом-то деле хромосомы для нас ничего не значат. В нашей жизни мы не проносим на себе сквозь века эти клейма. На самом деле, мы не наследуем ничего — разве что при случае вклады или наделы, движимость или недвижимость. На длинной жизненной дистанции столь мало значат для нас тела, что несравненно интереснее поразмышлять о ментальных процессах, исторгнувших нас из хаоса. Я доволен, что именно он вызвал меня к жизни, и часто строю предположения касательно причин этого».

*** Еще одна важная тема книги – это «механизация» религии, сведение ее к набору физических явлений и высокотехнологичных инструментов. На первый взгляд, индуизм в «Князе Света» выглядит натурально и достоверно, но то тут, то там видны торчащие нити технологий. Автоматы-банкоматы для молитв, Огненная Колесница, представляющая из себя обычное воздушное судно, защита от демонов, в виде антистатического крема и т.д.

«Их взору открылась громовая колесница. Стройная, безо всяких украшений, цвета бронзы, хотя и не из бронзы, стояла она посреди широкого луга. Напоминала она положенный набок минарет, или ключ от квартиры гиганта, или какую-то деталь небесного музыкального инструмента, выскользнувшую из ярко сияющего в ночи созвездия и упавшую на землю. Казалось, что в чем-то она не завершена, хотя глаз и не мог придраться к элегантным ее очертаниям. Она обладала той особой красотой, свойственна которая только самому изощренному оружию и достижима только вместе с функциональной целесообразностью. Сэм подошел к ней, отыскал люк и влез внутрь».

Конечно, подгонка мира под мифологию индуизма в романе местами выглядит весьма натянуто, но то, как автор вписывает в нее некоторые явления, читать очень интересно, чего только стоят демоны-ракшасы:

«— Значит тот, кого зовут Ралтарики, и в самом деле демон? — спросил Так. — И да, и нет, — отвечал Яма. — Если под «демоном» ты понимаешь злобное, сверхъестественное существо, обладающее огромной силой, ограниченным сроком жизни и способностью временно принимать практически любую форму, тогда ответ будет «нет». Это — общепринятое определение, но в одном пункте оно действительности не соответствует. — Да? И в каком же это? — Это не сверхъестественное существо. — Но все остальное… — Справедливо. — Тогда я не вижу никакой разницы, сверхъестественное оно или нет, коли оно злобно, обладает огромной силой и сроком жизни, да и к тому же может менять по собственной воле свой внешний вид. — Да нет, в этом, видишь ли, кроется большая разница. Разница между непознанным и непознаваемым, между наукой и фантазией — это вопрос самой сути. <…> — Я читал о днях обуздания… — Тогда ты знаешь, что они — исконные обитатели этого мира, что они были здесь еще до появления человека с исчезнувшей Симлы. — Да. — Они — порождение скорее энергии, чем материи. Их собственные легенды повествуют, что когда-то у них были тела и жили они в городах. Однако в поисках личного бессмертия вступили они на другой путь, нежели человек. Им удалось отыскать способы увековечивать себя в виде стабильных энергетических полей. И покинули они свои тела, чтобы вечно жить в виде силовых вихрей. Но чистым интеллектом при этом не стали. По-прежнему влачат они на себе всю полноту собственных «я» и, рожденные материей, навсегда подвержены всепожирающей страсти к плоти. Хотя они и способны временно принимать плотское обличье, не могут они вернуть его себе без посторонней помощи. Веками бесцельно блуждали они по всему миру. Потом пришествие Человека нарушило их покой. Чтобы преследовать пришельца, облеклись они в формы его кошмаров. Вот почему нужно было их победить, обуздать и сковать в безднах под Ратнагари. Мы не могли уничтожить их всех. Мы не могли допустить, чтобы продолжали они свои попытки овладеть инкарнационными машинами и людскими телами. Вот почему были они загнаны в ловушку, вот почему заключены в огромные магнитные бутылки. — Ну а Сэм освободил многих, чтобы они исполняли его волю, — перебил Так. — Ну да. Он заключил и поддерживал кошмарный пакт, по которому кое-кто из них еще может обитать в этом мире. Среди всех людей они уважают, может быть, лишь одного Сиддхартху. Но есть у них и один общий со всеми людьми порок. — Какой же? — Они страстно любят азартные игры… Они готовы играть на что угодно, и игорные долги — единственный для них вопрос чести».

Тут нельзя не вспомнить третий закон Артура Кларка: «Любая достаточно развитая технология неотличима от магии». Желязны показывает, что можно построить общество хоть с традиционной, хоть с новой религией, основанной не на чуде, а на технологиях, которые именно для данного общества выглядят как чудо. И если чудо можно контролировать, то тот, кто на это способен и будет управлять таким обществом. Опасна слепая вера в «естественность чуда», и бороться с ней может только знание и критическое мышление, но именно против него и выступили Первые, точно определив главную для себя угрозу. *** В своем романе Желязны сознательно или случайно подчеркивает одну из опасностей, которую несет в себе общество «курируемое» Богами. Так как по религии Боги - это высшие существа, то потребности в дальнейшем развитии (нравственном, интеллектуальном) для них нет, что мы и наблюдаем. Большинство Первых приняв свой Облик заняты только сохранением своего места в иерархии. Тот самый пример, когда «власть развращает всех, а абсолютная власть развращает абсолютно». Страна Богов не имеет будущего, в лучшем случае бесконечное настоящее. Любое развитие – это угроза устоявшемуся порядку, и потому борьба с акселеризмом, борьба со Знанием – логично вытекающее последствие из такой власти. Примеры мы можем наблюдать и в нашей, земной истории. Роман можно прочитать, как еще одну историю о Прометее. Помните советский мультфильм 1974 года?

«- На что ты тратишь свой талант, друг Гефест? Если бы ты знал, как нужен зевсов огонь там внизу! - Кому он там нужен? - Людям! Он согрел бы им Землю, зажег их сердца, осветил бы их мысли…»

Сэм, носитель Облика Будды, видя праздное и бесцельное существование нравственно убогих Первых, решает вернуть людям эволюционный путь, принеся им дар науки и знания.

«— Ты собираешься пойти наперекор богам? — Да. — Как? — Еще не знаю. Начну, во всяком случае, с непосредственного общения. Кто у них главный? — Одного не назовешь. Правит Тримурти — то есть Брахма, Вишну и Шива. Кто же из трех главный на данный момент, сказать не могу. Некоторые говорят — Брахма… — А кто они — на самом деле? — спросил Сэм. Ян покачал головой: — Поди знай. У всех у них другие тела, чем поколение назад. И все пользуются именами богов».

Сэм знает, что «на самом деле» они обычные люди, поверившие в свою божественность, также, как и он сам. А значит, их можно побороть. Он выбирает двойную стратегию: открытого боя и распространения идеи, под видом религии. Как известно, упавшая в удобренную почву идея неубиваема, хотя и действует не так быстро, как храброе войско. Вот как выражен этот подход в книге:

«Армия, какой бы огромной она ни была в пространстве, может оказывать противодействие лишь на коротком отрезке времени. Один же человек, ничтожный в пространстве, может распространить свое противоборство на многие и многие годы, если ему повезет и он преуспеет в передаче своего наследия».

Сэм на своем примере распространяет «инфекцию» буддизма, и это заметили другие Первые. Конфликт Богов стал неизбежен. Жалко, мне не хватает знаний, чтобы проследить, имел ли место конфликт между двумя религиями в реальной истории. Власть Первых стоит на двух столпах: контроле за реинкарнацией и борьбе с акселеризмом (контроле за развитием знания). «Хозяева Кармы» - цензура и одновременно нравственно-политическая полиция этого мира. Главенствует концепция телесного конформизма (хочешь новое нормальное тело - прими навязанный свыше порядок). В отличие от Первых, простых людей волнует вопрос телесности, ведь будучи переселенными в больное, старое тело или вовсе в тело животного – они могут потерять свой статус и привычный образ жизни, утратить возможность нормального по их меркам существования. Перерождение для Первых – безусловно, а перерождение для остальных – это выбор между физической смертью или продливающимся вынужденным конформизмом.

«Старая религия — не только Религия, это — показная, насаждаемая и до жути доказуемая религия. Но не очень-то громко про то думай. Лет этак двенадцать тому назад Совет утвердил обязательное психозондирование тех, кто домогается обновления. Это было как раз после раскола между акселеристами и деикратами, когда Святая Коалиция выперла всех молодых технарей и присвоила себе право зажимать их и дальше. Простейшим решением оказалось, конечно, проблему просто изжить — со света. Храмовая орава стакнулась с телоторговцами, заказчику стали зондировать мозги и акселеристам отказывать в обновлении или… ну… ладно. Теперь акселеристов не так уж много. Но это было только начало. Божественная партия тут же смекнула, что здесь же лежит и путь к власти. Сканировать мозг стало стандартной процедурой, предшествующей переносу. Торговцы телами превратились в Хозяев Кармы и стали частью храмовой структуры. Они вычитывают твою прошлую жизнь, взвешивают карму и определяют ту жизнь, что тебе предстоит. Идеальный способ поддерживать кастовую систему и крепить контроль деикратов. Между прочим, большинство наших старых знакомцев по самый нимб в этом промысле».

И тут интересный ход Желязны: самое ненавистное и «неприкасаемое» божество – это бог разложения Ниррити Черный. Отвращение к нему испытывают даже Боги пантеона. Он король солдат-зомби, который противостоит индуистским Богам. Причина этого противостояния проста – Ниррити – это Облик бывшего капеллана «Звезды Индии», единственного выжившего христианина на планете. Христианство не предлагает реинкарнацию, но оно дает надежду на вечную жизнь после смерти, на существование бессмертной души, которую нельзя отобрать и убить. Сама по себе эта идея пагубна для той идеологии, которую выстроили Первые для порабощенного населения. Но и сами индусы не поддерживают эту идею, а потому Ниррити остается изгоем. Между ним и Сэмом зарождаются трогательные отношения. Тем самым, автор подчеркивает некоторую схожесть идей христианства и буддизма, что как минимум интересно. Особое отвращение вызывают Боги пантеона после того, когда становится понятно, что они не просто поработители народа, а поработители своих собственных детей. При этом мы видим классический прием, когда навязанные нормы называют «ответственностью за будущее» тех, кого называют якобы «неразумными детьми». Это еще одно следствие самообожествления и развращения властью.

«Если бы мы начали действовать сразу — да, тогда это могло сработать. Но нам поначалу было все равно. Потом, когда возник этот вопрос, мы разделились. Слишком много прошло времени. Они не готовы и не будут готовы еще много веков. Если их на настоящем этапе снабдить развитой технологией, это приведет к неминуемым войнам, которые уничтожат и те начинания, которые они уже претворили в жизнь. Они зашли далеко. Они дали толчок цивилизации по образу и подобию своих древних праотцов. Но они еще дети, и как дети они бы играли с нашими дарами и обжигались бы на них. Они и есть наши дети, дети наших давным-давно мертвых Первых тел, и вторых, и третьих, и неизвестно скольких еще — и отсюда наша родительская за них ответственность. Мы должны не допустить, чтобы они стали акселератами, чтобы ускорение их развития привело к индустриальной революции и уничтожило тем самым первое стабильное общество на этой планете. Наши отцовские функции легче всего выполнять, руководя ими, как мы это и делаем, через Храмы. Боги и богини — исходно родительские фигуры, и что же может быть правильнее и справедливее, чем принятие нами этих ролей и последовательное их использование?»

Акселеризм в романе - это противоположность религиозному мышлению. Религия – надежда на Бога, акселеризм же – надежда на собственные силы и разум. Знание не только делает сильнее тех, кто его обретет, но снижает веру в старых Богов. Это двухсторонний процесс, и потому, вдвойне опасный для Первых.

«Ну а что касается акселеризма, так он — просто некая доктрина распределения. В соответствии с ней мы, Небесные, уделили бы обитающим внизу от щедрот наших — наши знания, силы, имущество. Этот акт милосердия направлен был бы на то, чтобы поднять условия их существования на более высокий уровень, близкий к тому, который занимаем мы сами. Ну и тогда каждый стал бы, как бог. В результате, естественно, в будущем уже не будет богов, останутся одни люди… люди останутся одни. Мы бы дали им познать науки и искусства, которыми обладаем сами, и тем самым разрушили бы их простодушную веру и лишили бы всякой опоры их упования на лучшее будущее — ибо лучший способ уничтожить веру или надежду — это дать им исполниться. Почему должны мы дозволить людям страдать от бремени божественности коллективно, как того хотят акселеристы, когда на деле мы даруем им его индивидуально — когда они его заслужат? На шестидесятом году каждый из них проходит через Палаты Кармы. Его судят, и если он вел себя хорошо — соблюдал правила и запреты своей касты, должным образом почитал Небеса и прогрессировал интеллектуально и морально, — то человек этот воплотится уже в высшей касте и так со временем сможет добиться даже и самой божественности, перебраться на жительство сюда, в Град. В конце концов, каждый получает свой десерт — исключая, разумеется, несчастные случаи, — и тем самым каждый человек, а не скоропалительно объединенное в единое целое общество, может наследовать божественность, которую амбициозные акселеристы желали разметать, как бисер, перед каждым, даже и перед тем, кто к этому совсем не готов. Так что теперь ты видишь, что позиция эта была отвратительно нечестной и пролетарски ориентированной. Чего они на самом деле хотели, так это понизить требования к наделяемым божественностью. Требования эти по необходимости весьма строги».

Здесь мы видим, что спор между религией и наукой, это еще и спор между обществом равных и обществом элит. Да, демократии несовершенны, но куда опаснее обезумевшая элита, не осознающая, во что она превратилась. Роль Знания хорошо показана в образе самого «мечущегося» и оттого самого интересного бога Ямы, божества смерти, а в «настоящем» мире – талантливого изобретателя.

«— Силы, которыми я обладаю, — сказал Яма, подливая ей чая, — уцелели, поскольку они иной природы, чем твои. И он улыбнулся, обнажив ровный ряд зубов. Улыбка прошлась по его лицу, от шрама на левой щеке до уголков глаз. Чтобы поставить на этом точку, он сморгнул и продолжал: — Большая часть моей силы имеет форму знания, и даже Властителям Кармы не под силу отобрать его у меня. Почти у всех богов мощь их проявляется посредством специфической физиологии, которую они при воплощении в новое тело частично теряют. В процессе припоминания разум постепенно изменяет в той или иной степени любое тело, порождая новый гомеостаз и обеспечивая неспешный возврат былого могущества. Ну а моя сила возвращается быстро, и она почти полностью со мной. Но даже если бы это было и не так, я все равно мог бы использовать в качестве оружия свои знания — это тоже сила».

Это работает не только с отдельным человеком, но и с обществом в целом. В книге неоднозначный и открытый финал. План Будды-Сэма срабатывает, он освобождает простых людей от гнета Богов, он дает людям свободу мышления. Открыть заново научный метод, переизобрести систему образования, познать радость открытия и распространения знания – все это новому человечеству предстоит сделать самостоятельно и путь этот, как известно, тернист и долог. Интересный ход: Желязны дает четыре версии смерти Сэма, каждая из которых представляет мнение «моралистов, мистиков, социальных реформаторов и романтиков». Окончательный выбор на совести читателя. Хочется упомянуть еще один интересный поэтический эпизод взаимодействия Сэма и главного демона Тараки. После того, как Тараки вселился в «Будду» и некоторое время управлял им, он заметил, что вышел другим, что-то в нем, в этом инопланетном сгустке энергии, изменилось. Как оказалось, это было «проклятье Будды» - чувство вины, знакомое любому человеку, не потерявшему совесть.

«Так знай же, что когда пребывали мы с тобою в одном и том же теле и шел я невольно твоим путем, — а иногда и вольно, — не был путь этот дорогой с односторонним движением. Как ты склонил мою волю к своим деяниям, так, в свою очередь, и твою волю исказило, изменило мое отвращение к некоторым твоим поступкам. Ты выучился тому, что называется виной, и отныне всегда она будет отбрасывать тень на твои услады. Вот почему надломилось твое наслаждение. Вот почему стремишься ты прочь. Но не принесет это тебе добра. Она последует за тобой через весь мир. Она вознесется с тобой в царство чистых, холодных ветров. Она будет преследовать тебя повсюду. Вот оно, проклятие Будды».

Так демон узнает, что такое быть человеком. Интересно, что и Сэм после свержения Богов не пожелал заменить их, а предпочел остаться человеком.

«Я уже и не припомню, был ли им я сам, или же это был кто-то иной. Но теперь я ухожу от него. Я опять стану человеком, и пусть люди сохраняют того Будду, который есть у них в сердце. Каким бы ни был источник, послание было чистым, верь мне. Только поэтому оно обрело корни и разрослось».

Что такое роман «Князь Света»? Уникальная утопия? Мифологическая фантастика, базирующаяся на восточных религиях? Переосмысление мифа о Прометее? Эпический боевик о войне между богами? Драма о развращающей абсолютной власти? Одновременно ничего из перечисленного и при этом все сразу! Но главное в нем не сама мультижанровость, а интересные идеи, которые раскрываются благодаря ей.

«Его последователи звали его Махасаматман и утверждали, что он бог. Он, однако, предпочитал опускать громкие Маха- и -атман и звал себя просто — Сэм».