Текст книги "Я стал как прах и пепел"

– Пошла отсюда! – повторил он.

Собака зарычала, но потом вдруг поджала хвост и заскулила. Из-за спины Кройда к ней приближался прыжками тираннозавр метрового роста, издавая угрожающий шип. Собака испугалась и убежала. Через мгновение на месте ящера стоял Малыш.

– Она убежала с тем куском, – сказал мальчик. Кройд повторил выражение Дарлингфута, бросив спасенную ногу рядом с туловищем. Он вынул из внутреннего кармана пиджака сложенный мешок для мусора и развернул его.

– Малыш, если хочешь мне помочь, подержи мешок, а я засуну туда то, что осталось.

– Ладно. Ну у вас и работенка!

– Не говори. Неприятное занятие.

– Зачем же вы это делаете?

– Такова уж наша взрослая доля.

– Что вы имеете в виду?

– К старости все больше времени уходит на исправление собственных ошибок.

Раздался тяжелый топот, сверху упала тень, и откуда-то спрыгнул Дьявол Джон.

– Проклятый пес удрал, – объявил он. – Нога у тебя?

– Да, – ответил Кройд. – В мешке.

– Пластиковый мешок – это ты хорошо придумал. А кто этот голый мальчик?

– Ты что, не знаешь Малыша-Динозавра? – удивился Кройд. – Я думал, он со всеми знаком. Он – тот птеродактиль, который за тобой летал.

– Зачем это?

– Я люблю быть в гуще событий, – сказал Малыш.

– Слушай, а почему ты не в школе? – спросил Кройд.

– Да пошла она.

– Послушай меня. Я вот ушел из школы в девятом классе, так и не доучившись. И до сих пор об этом жалею.

– Почему? Разве вы плохо живете?

– Ну, я не знаю многих полезных вещей. Лучше бы я их в свое время выучил.

– Каких, например?

– Ну… Скажем, алгебры. Я никогда не изучал алгебры.

– И что хорошего в этой долбаной алгебре?

– Я этого не знаю и никогда не узнаю, я же ее не изучал. Но иногда смотришь на людей на улице и думаешь:

да, они-то уж наверняка знают алгебру, и от этого появляется какое-то чувство неполноценности.

– А я вот тоже не знаю алгебры и не чувствую никакой дурацкой неполноценности.

– Потом почувствуешь, – сказал Кройд. Тут Малыш заметил, что Кройд как-то странно на него смотрит.

– Немедленно возвращайся в школу, – сказал ему Кройд, – и протирай штаны на занятиях, пока они не кончатся, а вечером сделай домашнее задание. И делай это с удовольствием.

– Ладно, мне надо лететь, – сказал Малыш и превратился в птеродактиля, потом несколько раз подпрыгнул и поднялся в воздух.

– По дороге найди, во что одеться, – крикнул Кройд ему вслед.

– Что это за чертовщина здесь происходит? Кройд обернулся и увидал полицейского в форме, только что перешедшего улицу.

– Пойди поцелуй себя в задницу, – огрызнулся Кройд. Тот расстегнул кобуру.

– Стоп! Ты это прекрати, – сказал ему Кройд. – Застегни ее. Забудь, что ты нас видел, и иди, патрулируй другую улицу.

Дьявол Джон вытаращил глаза, когда полицейский сделал, как ему велел Кройд.

– Как ты это делаешь? – спросил он.

– В этом теперь моя сила.

– Тогда ты можешь меня заставить просто подарить тебе это тело, ведь так?

Кройд встряхнул мешок и перевязал его сверху. Закончив с этим, он кивнул:

– Верно. Рано или поздно оно все равно будет у меня. Но я не хотел бы тебя обманывать – все-таки это ты его украл. Я предлагаю тебе честную сделку.

– Семь кусков?

– Шесть.

– Ты говорил семь.

– Да, но теперь там кое-чего не хватает.

– Сам виноват. Я-то тут при чем? Это ты мне зубы заговорил.

– Не надо было бросать его на землю, на съедение собакам.

– Да, но я же не знал… Смотри, там, на углу, есть закусочная с баром.

– Да, правда.

– Не возражаешь, если мы все обсудим за ленчем и стаканчиком пива?

– Когда ты это сказал, я обнаружил, что у меня зверский аппетит.

Они выбрали столик у окна, а мешок положили на свободный стул. Пока Дьявол Джон заказывал пиво, Кройд посетил туалет и несколько раз вымыл руки. Вернувшись, он заказал себе полдюжины сандвичей. Дарлингфут последовал его примеру.

– На кого ты работаешь? – спросил он.

– Не знаю, – ответил Кройд. – Я получил этот заказ через третье лицо.

– Что-то уж больно сложно. Интересно, зачем оно им всем понадобилось?

– Черт его знает. Надеюсь, они заплатят за то, что здесь осталось.

– Вот поэтому я и иду на эту сделку. Мне почему-то кажется, что мои заказчики хотели бы получить его в более приличном виде. Могут продинамить меня с деньгами. Лучше синица в руке, – знаешь такую поговорку? Я им не особенно доверяю. Проходимцы.

– Скажи, были у него какие-нибудь вещи?

– Нет, никаких.

Когда принесли сандвичи, оба принялись за еду. Через некоторое время Дарлингфут взглянул на мешок и заметил:

– По-моему, он стал больше. Кройд тоже посмотрел на мешок.

– Просто немного растрясся, – сказал он. Они доели, а потом заказали еще по пиву.

– Да нет, черт возьми! Он растет! – настаивал Дарлингфут.

Кройд снова взглянул на мешок. Он действительно набухал прямо на глазах.

– Да, ты прав, – признал он. – Это, наверное, газы, которые выделяются при… э-э… разложении.

Он хотел было ткнуть в мешок пальцем, но, поразмыслив, убрал руку.

– Так сколько ты за него даешь? Семь кусков?

– Думаю, шести будет достаточно – учитывая его состояние.

– Но они ведь знали, чего просили. Известно же, что с мертвецами происходят такого рода вещи.

– Да, но не до такой же степени. Признай, он у тебя изрядно попрыгал.

– Это верно, но обычный покойник сохранился бы лучше. Откуда я знал, что этому парню нужно особое обхождение?

– Достаточно было посмотреть на него – он же маленький и хрупкий.

– Когда я его схватил, он мне показался довольно прочным. Может, сойдемся на шести с половиной?

– Ну, не знаю…

Мешок распух настолько, что уже привлекал внимание других посетителей. Они допили свое пиво.

– Еще по одной?

– Почему бы и нет?

– Официант!

Официант, убиравший посуду с соседнего освободившегося столика, обернулся к ним с горой грязных тарелок в руках.

– Что вам угод… – начал было он, и в этот момент лезвие ножа, торчащее из охапки у него в руках, скользнуло по раздувшемуся мешку. – Боже мой!

Раздалось шипение выходящего газа – смеси миазмов канализации и вони на скотобойне. Этот тошнотворный запах распространялся по помещению так быстро, словно произошла авария на заводе по производству отравляющих веществ.

– Извините, – сказал официант и поспешно удалился. Через несколько мгновений люди за другими столиками тоже стали задыхаться.

– Сделай что-нибудь, Кройд! Примени свой гипноз! – зашептал Дьявол Джон. – Скорее!

– Не знаю, справлюсь ли я с целой толпой…

– Давай, попробуй!

Кройд сосредоточился, мысленно обращаясь сразу ко всем присутствующим:

Произошла маленькая неприятность. Ничего особенного. Забудьте об этом. Ничем таким здесь не пахнет. Продолжайте есть и больше сюда не смотрите. Не обращайте на нас внимания. Здесь не на что смотреть. Никакого запаха нет.

Посетители отвернулись и снова принялись за еду и разговоры.

– Получилось! – пробормотал Дьявол Джон странным голосом.

Кройд повернулся к нему и увидел, что тот зажимает нос.

– Ты что-то пролил?

– Нет.

– Ну и ну! Слышишь, капает?

Дарлингфут посмотрел на мешок, потом наклонился и заглянул под стол.

– Вот черт! – сказал он. – Газ оттуда уже вышел. Оно теперь вытекает через дырку, которую сделал этот парень. Слушай, сделай так, чтобы я тоже не чувствовал запаха, а?

Кройд закрыл глаза и стиснул зубы.

– Уже лучше, – услышал он вскоре, когда Дарлингфут показался из-под стола и поправил мешок на стуле так, чтобы из него не текло. При этом раздалось какое-то хлюпанье и бульканье.

Кройд посмотрел на пол и обнаружил здоровенную лужу, напоминающую разлитый суп. Он поперхнулся и отвел взгляд.

– Ну, Кройд, что ты теперь будешь делать? Жижу оставишь, а остальное возьмешь? Или как?

– Думаю, я обязан забрать все, что удастся. Дьявол Джон ухмыльнулся и приподнял бровь.

– Ладно, – сказал он, – дашь мне шесть с половиной, и я помогу тебе собрать все это и унести.

– Договорились.

– Теперь, если сможешь, сделай так, чтобы меня не заметили люди на кухне.

– Попробую. Что ты хочешь делать?

– Положись на меня.

Дарлингфут встал, передал горловину мешка Кройду и проковылял за стойку. Он отлучился всего на несколько минут, а когда вернулся, обе руки у него были заняты.

Он открыл большую банку для солений и поставил ее на пол рядом со стулом.

– Теперь наклони мешок так, чтобы дырка была прямо над банкой, – сказал он, – а я приподниму его снизу. Мы все перельем сюда.

Кройд повиновался; когда струйка иссякла, банка наполнилась больше чем наполовину.

– А дальше что? – спросил он, закрывая крышку. Дарлингфут достал салфетку из пачки, которую принес, и открыл упаковку небольших пакетов.

– Пакеты для объедков – посетители носят любимым собачкам, – сказал он. – Я соберу в них все твердое с пола.

– А потом?

– А еще я принес губку, – объяснил он, наклоняясь к луже. – Ею можно запросто собрать все, что осталось.

– Можно побыстрее? – попросил Кройд. – Собственное-то обоняние я не могу заговорить.

– Быстрее я не могу. Открой банку, а? Я выжму туда салфетку.

Когда остатки трупа собрали в банку для солений и девять пакетов, Дарлингфут расширил разрез, окончательно разорвав мешок, и достал оставшиеся там хитиновые пластины. Банку он засунул внутрь хитинового панциря и запихал все это в новый мешок, побросав сверху более мелкие остатки наружного скелета. Сверху он положил голову и конечности. Потом он пристроил туда же пакеты и губку.

Кройд тем временем встал со стула.

– Извини, – сказал он. – Я сейчас вернусь.

– Я с тобой. Надо немного отмыться. Под шум льющейся воды Дьявол Джон неожиданно заявил:

– Раз уж мы так славно справились с упаковкой, я хочу тебя кое о чем попросить.

– О чем же? – поинтересовался Кройд, в очередной раз намыливая руки.

– Знаешь, мне все-таки неловко перед моими заказчиками. Кройд пожал плечами:

– Ты же не можешь отдать его сразу и мне, и им.

– А почему бы и нет?

– Каким образом?

– Когда ты меня догнал, я уже был почти на месте. Предположим, мы идем туда, где я с ними забил стрелку, – в маленький парк рядом с Клойстерсом (Клойстерс – музей средневекового искусства в Нью-Йорке), – и я вешаю им лапшу на уши насчет того, что собаки разорвали тело на части и все унесли. Ты их заставляешь в это поверить, а потом забыть, что я был не один. Вот так, и я им больше ничего не должен.

– Ладно, я тебе помогу, – согласился Кройд, умывая лицо. – Ты говоришь «они». Сколько их будет?

– Всего один или двое. Парня, который меня нанял, зовут Матиас, и с ним был еще какой-то рыжий тип. Он все рассказывал мне о масонах, пока его друг не заткнул ему рот…

– Забавно, – сказал Кройд. – Я сегодня утром повстречал одного Матиаса. Он полицейский. Был переодет в штатское. А кто, интересно, этот рыжий? По-моему, он может быть и тузом, и джокером.

– Наверное. Если у него и есть особые способности, мне он их не демонстрировал. Кройд вытер лицо.

– Что-то мне все это не нравится, – сказал он. – Видишь ли, этот Матиас – туз. Имена могли просто совпасть, да и я управлял тем типом при помощи гипноза. Только не люблю я иметь дело сразу с несколькими тузами. Можно нарваться на кого-нибудь, кто блокирует твои способности. Эта секта… масоны ведь могут быть группой тузов, как ты думаешь?

– Не знаю. Тот рыжий парень приглашал меня на их собрание, но я сказал, что не люблю пустых разговоров: мол, либо договоримся сейчас же, либо забудем об этом. Так что они дали мне аванс прямо там. Только то, как этот рыжий разговаривал, не слишком мне понравилось.

Кройд нахмурился:

– Может, забудем о них?

– У меня есть правило: если заключил сделку, сделай так, чтобы потом на тебе это не висело, – сказал Дарлингфут. – Может, ты вначале только на них посмотришь, пока я буду разговаривать, а уж потом решишь?

– Ладно, посмотрим… Я же тебе уже обещал. Ты помнишь еще что– нибудь, из того, что они говорили? Что-нибудь о масонах, тузах, трупе, – ну, о чем угодно?

– Да нет… А что такое феромоны?

– Феромоны? Это гормоны, которые распространяются по воздуху. Такие вещества – они могут влиять на людей. Мне про это как-то раз рассказывал Тахион. У меня был один знакомый джокер – так если сядешь в кафе с ним рядом, все, что ты ешь, отдает бананом. Тахи сказал: это из-за феромонов. А что ты про них слышал?

– Точно не знаю. Когда я к ним подошел, тот рыжий парень сказал что– то о своей жене и употребил это слово. Больше ничего.

– Это все, что ты от них слышал?

– Все.

– Ладно. – Кройд скомкал бумажную салфетку, которой вытирался, и бросил ее в мусорное ведро. – Пошли.

Когда они вернулись за стол, Кройд отсчитал деньги и вручил своему спутнику.

– Вот. Должен сказать, ты их заработал. Кройд посмотрел на разбросанные салфетки, грязный пол, мокрый пустой мешок.

– Что нам делать со всей этой грязью? Дарлингфут пожал плечами.

– Оставь это официантам, – сказал он. – Они к такому привычные. Только оставь им хорошие чаевые.

Кройд несколько поотстал, когда они вошли в парк. Там на скамейке уже сидели два человека, и даже на расстоянии было заметно, что у одного из них рыжие волосы.

– Ну что? – спросил Дьявол Джон.

– Я попробую, – сказал Кройд. – Сделаем вид, что мы не знакомы. Я пойду дальше, а ты иди объясняйся с ними. Через минуту поверну назад и пойду через парк. Я займусь ими, когда подойду поближе. Будь начеку. Если на этот раз гипноз не подействует, придется прибегнуть к другим средствам.

– Понятно. Договорились.

Кройд замедлил шаг, пропустив Дарлингфута вперед. Тот пересек улицу, вошел в парк и по аллее, посыпанной гравием, направился к скамейке. Кройд дошел до угла, неторопливо перешел дорогу и повернул в обратном направлении.

Скоро он уже мог различить громкие спорящие голоса. Он свернул в аллею, по которой только что прошел Дарлингфут, и не спеша двинулся в сторону скамейки с мешком подмышкой.

– Кусок дерьма! – услышал он голос Матиаса. Тот взглянул в его сторону, и Кройд действительно узнал в нем полисмена, с которым разговаривал в морге. На лице Матиаса не было никаких признаков того, что он тоже вспомнил Кройда, но, как он уже знал, у того был талант распознавать тузов. Значит…

– Господа, – сказал он, стараясь внушить собеседникам свои мысли, – все, что сказал вам Джон Дарлингфут по прозвищу Дьявол, – правда. Труп разорвали собаки. Он не смог вам его принести. Вам придется примириться с этим. Вы забудете, что видели меня, как только…

Тут он заметил, как Дарлингфут повернул голову, увидев что-то у него за спиной. Кройд обернулся.

К ним приближалась некрасивая молодая женщина с азиатскими чертами лица. Руки она держала в карманах пальто и подняла воротник, спасаясь от холодного ветра. А ветер…

Ветер изменил направление и дул теперь прямо ему в лицо.

Что-то в этой даме…

Кройд все смотрел на нее. Как он мог подумать,, что она некрасива? Наверное, из-за освещения. Она была так прекрасна, что захватывало дух. Он ужасно захотел, чтобы она ему улыбнулась. Захотелось ее обнять, без устали ласкать ее тело. Хотелось играть ее волосами, целовать ее и любить. Она была самой великолепной женщиной из всех, на кого когда-нибудь падал его взор.

Он услышал, как Дьявол Джон негромко присвистнул.

– Ты только посмотри на нее!

– Просто не отвести глаз, – ответил он.

Кройд растянул губы в широкой улыбке, и она улыбнулась ему в ответ. Ему хотелось задушить ее в объятиях, но он вымолвил только:

– Хелло.

– Это моя жена, Ким Той, – донеслись до него слова рыжего мужчины.

Ким Той! Само ее имя звучало, как музыка…

– Я сделаю для вас все, что захотите, – услышал он слова Дьявола Джона, обращенные к ней. – Вы такая чудесная, просто больно на вас смотреть.

Она засмеялась.

– Как это мило с вашей стороны, – промолвила она. – Мне ничего не надо. Не сейчас. Может быть, как-нибудь потом я что-нибудь придумаю.

– Вы его получили? – спросила она мужа.

– Нет, его съели собаки, – ответил тот.

Дама вздернула подбородок и недоуменно подняла брови.

– Какая печальная участь, – проговорила она. – А откуда вы знаете?

– Нам рассказали вот эти господа.

– Да? – спросила она. – Это правда? Вы им так сказали?

Дьявол Джон кивнул.

– Мы так сказали, – признался Кройд. – Но…

– А мешок, который вы бросили, когда увидели меня, – сказала она, – что в нем? Откройте его, пожалуйста, я хочу посмотреть.

– С удовольствием, – сказал Кройд.

– Мы сделаем все, чего ни пожелаете, – согласился Дьявол Джон.

Оба они опустились перед ней на колени и некоторое время от волнения никак не могли развязать тесемку на горловине мешка.

Кройд, воспользовавшись случаем, хотел было поцеловать ей ножку, но потом вспомнил: она просила дать ей посмотреть, что в мешке. Может статься, в награду за это она позволит ему не один поцелуй, и…

Как только он развязал мешок, их окутало облако смрадных испарений. Ким Той в ужасе отпрянула назад. Когда Кройд почувствовал приступ тошноты, он понял, что женщина больше не кажется ему красивой, что она ничуть не более желанна, чем сотня других женщин, встреченных сегодня на улице. Краем глаза он увидел, как поднимается с колен Дьявол Джон, осознал, в каком дурацком положении находился он сам, и в тот же момент нашел объяснение происходящему.

Когда запах немного ослаб, волна очарования, исходившая от Ким Той, опять настигла его. Кройд сжал зубы, снова наклонился над мешком и сделал глубокий вдох.

Ее красота сразу померкла, и он смог использовать свою силу.

Гак вот, я уже говорил, что тела больше нет. Его разорвали собаки. Дьявол Джон старался, как мог, но не уберег его. А теперь нам надо идти. Забудьте, что я здесь был.

– Пошли! – сказал он Дарлингфуту, когда тот наконец встал на ноги.

Дьявол Джон покачал головой.

– Я не могу расстаться с этой девушкой, Кройд, – ответил он. – Она меня просила…

Кройд подвинул открытый мешок поближе к его лицу. Глаза Дарлингфута расширились. Потрясенный, он покачал головой.

– Пошли! – повторил Кройд, взвалил мешок на плечо и бросился бежать.

Дьявол Джон одним гигантским скачком обогнал его сразу на десять футов.

– Вот это чудеса, Кройд! Ничего не понимаю, – признался он, когда они были уже на другой стороне улицы.

– Вот ты и узнал, как действуют феромоны, – сказал ему Кройд.

Небо снова затянуло тучами, и Кройд шел, подгоняемый порывами холодного ветра со снегом. Он расстался с Дарлингфутом у дверей очередного бара и пошел пешком в сторону центра. Поймать такси ему никак не удавалось

– их нигде не было видно. Ехать с такой ношей в автобусе или метро он тоже не решался из-за толкотни и давки.

Когда он прошел еще несколько кварталов, снегопад усилился, а порывистый ветер крутил целые вихри снежных хлопьев и гонял их между домами. Автомобили на улице зажгли фары, и Кройд понял, что в такую пургу он ни за что не увидит такси, даже если машина проедет у него перед носом. Ругаясь сквозь зубы, он тащился дальше в поисках какой-нибудь забегаловки или ресторана, где можно было бы выпить кофе и переждать метель или вызвать такси по телефону. Однако по пути ему попадались только офисы.

Через некоторое время пошел снег с градом. Кройд прикрыл рукой глаза. Холода-то он не боялся, но град – это вещь посерьезнее. Он нырнул в первый попавшийся проход – он вел в какой-то двор – и вздохнул, расправив плечи, когда напор ветра ослаб.

Здесь было потише. Снег слабо кружился в воздухе. Он смахнул его с волос, отряхнул пиджак и потопал ногами. Потом осмотрелся. Слева, в нескольких шагах позади него, он увидел укромный уголок перед дверью, куда вело несколько ступеней. Он направился туда, думая переждать непогоду.

Кройд занес было ногу, чтобы подняться по ступенькам крыльца, но увидел, что в одном из углов прямоугольной площадки перед закрытой железной дверью кто-то уже сидит. Это оказалась женщина, одетая в какой-то мешковатый балахон, с бледным лицом и нечесаными волосами. Она сидели между двумя хозяйствеными сумками и смотрела в его сторону отсутствующим взглядом.

– Ну Глэдис и сказала Марта: я, говорит, знаю, ты встречал эту официантку у Дженсона… – бормотала женщина.

– Прошу прощения, – сказал Кройд. – Вы не против, если я к вам присоединюсь? Там такой град…

– Я ведь ей говорила, что она может забеременеть снова, еще не кончив кормить грудью, а она только смеялась надо мной…

Кройд пожал плечами и прошел в противоположный угол.

– Она так расстроилась, когда поняла, что снова на сносях, – бубнила женщина, – а тут Марти с этой официанткой…

Кройд помнил, какой нервный срыв был у его матери после смерти отца, и в его душе шевельнулось сострадание к этой слабоумной старухе. Интересно, подумал он, может ли его сила, его новоприобретенная способность подчинять волю других людей помочь таким, как она? Все равно ему придется провести тут некоторое время… А может быть…

– Послушайте, – сказал он женщине, стараясь мыслить простыми и точными образами. – То, о чем вы думаете, давно прошло, его нет. Вернитесь к действительности. Вы сидите перед железной дверью и смотрите на снег…

– Ах ты скотина, – завизжала женщина, лицо ее налилось кровью, а руки потянулись к сумке. – Не хочу я ничего знать! Не хочу здесь сидеть и пялиться на снег! Не хочу!

Она открыла сумку, и прямо на глазах у Кройда оттуда возникло что-то темное, полетело к нему, затмило все поле зрения, раздирая его на части, кружа в безумном хороводе…

Женщина, оставшись на площадке перед дверью одна, застегнула сумку, посмотрела на падающий снег и снова забормотала:

– Так я ей и говорю: мужчины – народ ненадежный, особенно в денежных делах. Иногда приходится искать на них управу – тут уж ничего не попишешь. Вот этот приятный молодой человек из юридической консультации объяснит тебе, что надо делать. А потом Чарли, который работал в пиццерии…

Кройд почувствовал головную боль – непривычное для него ощущение. У него никогда не бывало похмелья, потому что организм слишком быстро усваивал алкоголь, но он представлял себе похмелье именно так. Потом он почувствовал, что у него замерзла спина, ноги, ягодицы и тыльная сторона рук: он лежал на чем-то мокром и холодном. Наконец он решился открыть глаза.

Небо между домами было темно-синим, без единого облачка, и на нем уже зажглись первые, самые яркие звезды. А ведь до этого шел снег. И был день, а не вечер. Он сел. Что с ним было в течение этих нескольких часов?

Он увидел мусорный бак. Рядом валялись пустые бутылки из-под вина и виски. Это тоже был двор, но…

Это был другой двор. Дома были пониже, и там отсутствовал мусорный бак, а самое главное – он не видел двери, у которой они сидели со старухой.

Он помассировал себе виски и почувствовал, что немного согрелся. Старуха… Что это была за чертовщина, – то темное, чем она его достала, когда он пытался ей помочь? Она вытащила это из сумки…

Господи, а где его мешок? Сильно волнуясь, он принялся шарить вокруг в поисках тщательно упакованных останков несчастного безымянного существа. Потом он понял, что свой порванный и вывернутый наизнанку мешок он все еще сжимает в правой руке.

Кройд вскочил на ноги и оглядел окрестности, освещаемые лишь тусклым светом далекого фонаря. Пакеты были разбросаны вокруг. Он сразу посчитал их. Правильно, девять. Потом он увидел и конечности, голову и хитиновый панцирь, – правда, он был разломан на четыре части, а голова как-то неестественно блестела – вероятно, от сырости. А банка? Где же банка? Может быть, труп был нужен кому-то как раз из-за этой жидкости. А если банка разбилась…

Кройд радостно вскрикнул, когда увидел, что банка стоит в тени у стены дома слева от него. Верх у нее был отбит. Он бросился к ней и успокоился, когда по запаху понял, что в ней не дождевая вода.

Он подобрал пакеты, которые оказались почему-то совершенно сухими, и положил их на выступ подвального окна с решеткой. Рядом он сложил в кучку остатки хитинового скелета. Отыскав ноги, он увидел, что обе они сломаны, но решил, что так даже легче их упаковать. Потом посмотрел на банку для солений с отбитым верхом и улыбнулся. Все очень просто. Ответ был прямо перед глазами – благодаря стараниям пьянчуг, населявших окрестные трущобы.

Кройд набрал несколько пустых бутылок, поставил их рядом с банкой и отвинтил пробки. Потом он осторожно перелил в них темную жидкость из банки.

У него получилось восемь бутылок разного калибра, которые он тоже поставил на оконный выступ рядом с горкой хитиновых обломков. Похоже, с каждой перетасовкой останков от бедного парня оставалось все меньше. А может быть, так казалось из-за того, что теперь он был уложен более компактно. Чтобы точно узнать, в чем тут дело, надо было учить в школе алгебру.

Кройд открыл крышку мусорного бака. Найдя там длинные нити рождественских гирлянд, он заулыбался. Несколько гирлянд он вытащил и сунул в боковой карман. Потом снова нагнулся. Если в помойке были гирлянды, значит…

Тут он услышал позади торопливые шаги. Кройд оглянулся, на всякий случай сжав кулаки, но рядом никого не было. Потом он увидел, как у его карниза на секунду остановился какой-то коротышка в одежде, висевшей на нем, как на вешалке, и схватил бутылку побольше и два пакета. Он побежал в дальний конец двора, где маячило еще несколько оборванцев.

– Эй ты! – закричал ему Кройд. – А ну стой! – Он попробовал ему это мысленно внушить, но тот был уже слишком далеко.

В ответ он услышал только хохот и крик:

– Ну, ребята, сегодня мы попируем!

Тяжело вздохнув, Кройд достал из помойки кипу красной и зеленой праздничной оберточной бумаги и пошел к подвальному окну, чтобы заново упаковать то. что осталось.

С ярким свертком под мышкой он прошел еще несколько кварталов и, пройдя мимо бара под названием «Блиндаж», понял, что он в районе Гринвич Вилидж. Он нахмурился, но потом увидел такси и поднял руку. Машина остановилась. Теперь все было в порядке. Даже голова перестала болеть.

Джуб поднял голову и увидел Кройда, который весело ему улыбался.

– Ну как… Как все прошло? – спросил он.

– Задание выполнено, – ответил Кройд, и вручил ему ключ.

– Ты справился? В новостях было что-то про Дарлингфута…

– Я справился.

– А его вещи?

– Никаких вещей у него не было.

– Ты уверен?

– Абсолютно. Ничего, кроме него самого. Он в ванне.

– Что?

– Все в порядке – я закрыл сток.

– Это что, шутка?

– Машина, на которой я ехал обратно, попала в аварию, и часть бутылок разбилась. Поэтому будь осторожен, когда станешь распаковывать – гам могут быть осколки.

– Какие еще бутылки?

– Он – как бы это сказать? – немного растерялся по дороге. Но все, что осталось, я доставил в целости.

– Что значит «осталось»?

– Ну, то, что сохранилось. Просто он развалился и немного потек. Я завернул все в разноцветную бумагу и перевязал красной ленточкой. Все правильно?

– Прекрасно, Кройд. Похоже, ты сделал все, что мог. Джуб передал ему конверт с деньгами.

– Пойдем пообедаем в «Козырных Тузах». Я плачу, – сказал ему Кройд. – Вот только помоюсь сначала и переоденусь.

– Нет, спасибо, мне нужно… нужно заняться делами.

– Если пойдешь в эту квартиру, возьми какой-нибудь дезодорант.

– Хорошо. Тебе, наверное, трудно пришлось?

– Да нет, дельце было просто конфетка.

Кройд направился домой, посвистывая и сунув руки в карманы. Джуб задумчиво смотрел на ключ. В это время вдалеке раздался бой часов.