Текст книги "Толстый демон"

– Да что здесь…

– Помолчи. – Олег внезапно ощутил, как от короткого приказа толстяка у него отнялся язык. Рядом переступил лапами Джек. Олег сам учил собак реагировать на вид оружия, поэтому вытащить ствол не пытался, но рука невольно тянулась к карману пиджака. – Рассказывай.

– Я Чернотрава, – сбивчиво заговорила Настюха. – В город приехала дочку зачать. Время… Пора пришла. Следующий подходящий день только через два года будет. Отца отыскала, цену заплатила, все сделала как полагается. Только за мужчиной чернецы пришли. Убили. Я думала, его одного возьмут, но они и за мной следом едут.

– За что?

– Не знаю, могучий. Силой клянусь, не знаю! – с лихорадочной частотой выкрикнула женщина. – Видела его один раз, даже словом не перемолвилась! К брату подалась, хотела ночь переночевать да домой, к старшей, ехать совета просить. Думала, уйду тихо, а оно вон как вышло. Я же не знала, что Олег тебе службу служит!

– Почему хвост не скинула?

– Не смогла я! Есть среди них маг сильный, не мне чета!

– Тихо. – Свинтус, совершенно не похожий на себя обычного, задумчиво потер подбородок. Олег внезапно вспомнил, что в природе иной дикий кабан в одиночку выходит против медведя и, случается, распарывает хозяину леса острыми клыками брюхо. Сейчас именно такой кабан посмотрел на него: – Значит, так. Отведешь сестру домой, спрашивать ни о чем не смей. Я узнаю. Тебе, Чернотрава, в усадьбе сидеть безвылазно. Как с тобой дальше быть, потом решу.

Парень развернулся и направился к своему домику, следом за ним цепочкой потянулись собаки. С его уходом напряжение если не спало, то слегка ослабло. Стоило Олегу почувствовать, что он снова может двигать языком, как он с возмущенным видом развернулся к сестре. Спросить или наорать не успел – ноги у Насти подогнулись, и она с растерянным лицом рухнула в обморок.

В углу лаборатории заявившаяся на зов Алла заметила нечто новенькое и подошла ознакомиться. К ночному бодрствованию она понемногу начала привыкать и даже находила в этом некое удовольствие. Днем внимание отнимала работа, вечер был отдан на откуп дочери, и только время после десяти женщина могла посвятить себе. Как ни странно, четырех-пяти часов на сон хватало. Дханн объяснял свежий вид принятой влиянием своей крови, сама Алла тоже не видела другого объяснения. Ей внезапно полюбилось бывать во флигельке Шурика – тот часто притаскивал или изготавливал всякие странные предметы, при ближайшем рассмотрении оказывавшиеся довольно любопытными вещичками. А уж для чего он их использовал!

– Это что? – Она ткнула пальцем в табуретку, на которой стояла фотография в деревянной рамочке и пара зажженных свечей, здесь же дымилась курительница с какой-то ароматной вонючкой.

– Мне был нужен символ, никак не связанный с религией, но однозначно признаваемый большинством людей в качестве авторитета. – Шурик продолжал рыться в груде мусора на столе. – На мой взгляд, выбор удачный.

Женщина еще раз оглядела изображение автомата Калашникова и покивала. Действительно, аргумент весомый. Тем временем дханн сунул в карман куртки найденный моток веревки и перешел к шкафу, недовольным тоном рассказывая:

– Твой безумный Олег приволок ведьму на мою землю. Разрешения не спросясь, амулетами увешана, словно на войну идет, да еще и прятаться вздумала! Вообще-то их обоих надо убить, другим в назидание.

– Стоп! – От его слов Алле словно холодной ладонью по затылку провели. – Какую ведьму?!

Толстяк фыркнул, но соизволил пояснить:

– Обычную. Она его сестра или кто-то вроде того. И самое плохое – за ней хвост.

– Какой хвост?

– Еще не знаю. Сейчас вместе пойдем да посмотрим.

– Куда пойдем?

Шурик развернулся лицом к женщине, что в его исполнении выглядело весьма угрожающе, и подозрительно осмотрел ее сверху донизу. Та ответила ему настороженным и растерянным взглядом.

– Как-то ты сегодня туговато соображаешь, – куртуазно заметил дханн. – Допингу дать?

– Нет!

– Тогда пошли, нечего засиживаться.

Он вышел из комнаты, следом за ним потянулась мучимая неприятными предчувствиями Алла. Обычно Шуриковы эксперименты заканчивались с результатом непредсказуемым, отчего принимать в них участие с каждым разом хотелось меньше и меньше. К сожалению, отказаться она не могла. Установившаяся связь делала принятого, слугу, спутника и жреца особо чувствительным к эмоциям хозяина, поэтому с некоторых пор желания дханна начали приобретать для Аллы форму внутреннего побуждения. Оставалось надеяться на лучшее да пытаться вызнать, что поганец задумал.

– Так куда мы идем?

– Девка клянется, что за ней следят, – не слишком вежливо ответил толстяк. Он, кажется, сильно сердился. – Пока она внутри ограды, найти ее будет сложно, но пройтись по оставленному машиной отражению много ума не надо. Отражением, чтоб ты знала, называется остающийся в информационном поле планеты отпечаток материального предмета. Живые существа оставляют отпечаток где-то на полчаса, ведающие или артефакты – в зависимости от силы и возраста.

– А дханны?

– Дханны за собой следы подтирают.

Дальнейший разговор прервался по причине впадения Шурика в состояние ворчливого уныния. Остаток пути до ворот прошел под непрекращающийся бубнеж о несовершенстве человеческой расы и отдельных ее представителей, заодно парень нехорошо отозвался о собственных родственниках, правда избегая имен. Пожаловался на судьбу, подкидывающую подлянки когда не надо, словно у него уже сейчас проблем не хватает. Под нескончаемое ворчание парочка прошла через калитку, провожаемая недоуменными взглядами охраны.

– Подходящее место, – потоптавшись по асфальту, наконец остановился толстяк. Он вытащил из кармана пластиковый одноразовый стаканчик, зачерпнул воды из ближайшей лужи и пихнул его Алле: – Подержи.

– Только один вопрос, Шурик. – Женщина брезгливо держала грязный стакан на вытянутой руке. – Ты прежде что-либо подобное делал?

– Дважды.

– И как?

– Второй раз – удачно.

Пока принятая обдумывала, следует ли трактовать полученный ответ как «я исправил начальные ошибки и теперь знаю, что делать» или «в половине случаев мне везло», ее повелитель успел выложить на дороге из веревки восьмерку. Алла стояла в одной части плетения, Шурик – в другой и в данный момент заканчивал хитрым узлом завязывать концы шпагата. Замыкая окружность.

– В общем, так, – выпрямился дханн. – Глядишь в воду и ни в коем случае не отрываешь взгляда. От тебя ничего не зависит, просто старайся расслабиться и позволить образам возникать самостоятельно. Не мешай силе течь. Поняла?

– Ты уверен, что это безопасно?

– Я уверен, что если мы ничего не сделаем, у нас возникнут проблемы. В стакан смотри.

Чувствуя себя идиоткой, Алла опустила взгляд. Вода как вода, грязная от глины и неизбежного мусора. Надо бы для очистки ведущей к усадьбе дороги дворника нанять или субботник устроить. Стакан мелко подрагивал в руке, отчего поверхность воды колебалась и шла мелкими волнами, не позволявшими сосредоточить взгляд на чем-то одном. Хотя пристально смотреть никуда и не надо, если верить Шурику. Нужно расслабиться, скользнуть расфокусированным взглядом в глубину, почувствовать, как ободок сосуда медленно поднимается вверх…

Черный джип ехал быстро, за сотню. Женщина ощущала нетерпение и азарт сидящих внутри людей, их желание поскорее разобраться с удачно начатым делом. Четверо, в машине сидят четверо, причем двое почувствовали ее внимание и вяло пытались вычислить, кто пожаловал к ним в гости. Вяло, потому что сомневались в своей правоте. Алла захотела взглянуть поближе на странных людей. Словно повинуясь ее желанию, картинка приблизилась, укрупнилась, эмоции пассажиров и водителя потекли в сознание женщины легким, ненавязчивым шепотом. Неизвестно, сколь многое смогла бы она рассмотреть, не помешай ей рывок невидимой привязи.

– Что это было? – Алла подозрительно рассматривала судорожно смятый и треснувший стаканчик.

– Какие-то маги, – пожал плечами Шурик. Состояние принятой, судя по отрешенному виду, его не волновало – дханн мыслил над вопросами стратегическими. – Не соврала девка.

– И они едут сюда? – уточнила женщина.

– Уже не едут. Я обманку кинул – она их в Мурманск приведет. Ладно, – толстяк хозяйственно смотал веревочку и сунул ее в карман, – пошли поспрошаем болезную. Только умоляю, не вздумай в разговор вмешиваться!

Жил Олег по-спартански, без излишеств. Привыкнув к ночевкам в средней руки гостиницах и не имея времени заняться собственным бытом, он поневоле довольствовался минимумом. Жены у него не было, сам же безопасник привнести уют в дом не умел, не научился. К тому же работа требовала постоянного внимания. Олег понимал, что своей текущей должности на сто процентов не соответствует и оказался на ней во многом случайно. Он хороший телохранитель, эту службу знает, но начальнику отдела безопасности крупного холдинга требуются иные навыки. Когда Алла Борисовна принимала его на работу, она нуждалась не в специалисте по экономической разведке или человеке с хорошими аналитическими качествами, а именно в верном помощнике, умеющем обращаться со стволом. Ситуация так сложилась. После смерти ее отца нашлись люди, недовольные доставшимися им кусками, и какое-то время пришлось жить на осадном положении. Недолго – кое-кто в верхах защитил дочь друга. Ну а когда цейтнот прошел, ничего менять хозяйка не стала.

Сидевшая на узкой кровати девушка с момента пробуждения выглядела неважно. Как свернулась в комок, обхватив колени руками да изредка с тонким скулежом хватаясь за голову, так и не шевелилась. Вопросов встревоженного брата она словно не слышала, замкнувшись в своих переживаниях и выйдя из состояния прострации лишь однажды. В ответ на крики разозлившегося Олега она впала в истерику и полезла драться, а затем, когда мужчина скрутил ей руки и уложил брыкающуюся Настасью лицом вниз – задача, оказавшаяся невероятно сложной, – уткнулась в подушку и зарыдала. Но сколько Олег ее ни расспрашивал, получить хоть каких-то объяснений он не смог.

– Сидишь, стало быть?

Доски пола не заскрипели, не было слышно и щелчка замка. Свинтус по-хозяйски вошел в комнату, уселся в жалобно затрещавшее кресло, и только тогда из короткого коридора, ведущего к выходу, послышался цокот каблуков женских туфель. Хозяйка не стала входить в комнату – остановилась в дверях, прислонившись к косяку.

– Да что здесь происходит! – Мужчина сам не заметил, как оказался спиной к стене и с зажатым в руке пистолетом.

– Помолчи, Олег, – тихо приказала Алла Борисовна.

– А кстати! – прищурился толстяк. – Много он знает?

Настасья невероятным образом умудрилась принять стойку «смирно» в сидячем положении и со сгорбленной спиной. Каким образом ей удалось подобрать позу, создавшую впечатление полной покорности року, для дханна навеки осталось непонятным.

– Ничего, могущественный. В наши дела он не посвящен.

– Ну так придется посвятить, – приказал Шурик. – Пусть знает, кого родней зовет. Что касается тебя и твоих преследователей. Кто они такие и кому служат, мне неведомо, да и неинтересно. Со следа я их сбил, и хватит. Долги признаёшь?

Девушка сглотнула, но ответила:

– Признаю.

– Тогда слушай. За то, что в моем доме без спросу ворожить пыталась, вирой тебе назначу осколок Алатыря принести. Где-то с палец размером, большего не надо… – Тут Шурик смерил скептическим взглядом и отметил: – Большего ты стащить и не сможешь.

Настасья слегка расслабилась, но именно слегка. Уйти от демона малой ценой после всего того, что ненароком натворила, она не надеялась. Мыслила женщина совершенно правильно, потому как дханн паузу держал недолго и продолжил перечисление «процентов по счетчику»:

– Дочери же твоей, нерожденной, однако мною в материнской утробе спасенной, придется службу отслужить. Потом, когда в силу войдет.

Чего-то подобного ведьма ожидала, и все равно требование местного хозяина ей не понравилось. В другой ситуации она начала бы спорить, торговаться, попыталась бы снизить плату за полученную помощь. Сейчас же не посмела и просто тихо радовалась, насколько легко отделалась. Правда, еще придется с братом объясняться.

Тоже задача непростая, если вдуматься.

– Вроде все? – сам у себя спросил Шурик. – Да, все. Приноси роту, ночь можешь здесь провести, а утром уедешь, куда тебе надобно. И запомни, в следующий раз так легко не отделаешься.

– Прости, могущественный, – встала с кровати и до пола поклонилась Настасья, испрашивая прощения. – Не думала я тебя здесь встретить, не со зла так поступила.

– Будь со зла, я с тобой и разговаривать не стал бы, – фыркнул дханн. – Ну?

Ведьма торопливо достала из кармашка на платье маленький ножичек и полоснула себя лезвием по ладони. Глядя на выступившую кровь, она принялась мерно проговаривать непонятную половине присутствующих абракадабру – древний заговор, половина слов которого была забыта за ненадобностью, а вторая успела изменить прежнее значение. Алла смотрела с интересом, игнорируемый Олег с пистолетом в руке чувствовал себя дурак дураком.

Выслушав принесенную клятву, Шурик, скрывая удовольствие, провел лапищей по ладони женщины. Кровь исчезла, не осталось и шрама. Впрочем, обе высокие договаривающиеся стороны прекрасно знали, что, вздумай Настасья обмануть толстяка, расплата последует неминуемо, и будет она быстрой и жестокой. Дханн осторожно, стараясь не слишком сильно давить на ручки, поднялся из кресла и скомандовал принятой:

– Пошли отсюда. Время позднее, дел невпроворот, а все потребное Олегу она сама расскажет. Чего не поймешь, – обратился он к мужчине, – завтра у меня спросишь. Все, бывайте.

Алла тихо засмеялась и подмигнула ошарашенному подчиненному. Сегодняшняя ночь доставила ей массу удовольствия, в основном благодаря лицезрению растерянного лица Олега. Она давно порывалась рассказать кому-нибудь о двуличной сущности Шурика – останавливал запрет и данное обещание молчать. Теперь можно будет потрепаться, пожаловаться на творимые покровителем безобразия, обсудить дела, творящиеся в поместье. И вообще – безопасник всегда сохранял спокойствие, выдержку, поэтому наблюдать его недоуменную физиономию было очень приятно. Также хорошего настроения прибавляли проведенные с ее участием ритуалы, вопреки обыкновению ничем плохим не закончившиеся. В критической, как начала понимать женщина, ситуации дханн действовал решительно и с полным осознанием последствий своих поступков, что заставляло взглянуть на личность извечного неудачника с уважением и являлось приятным сюрпризом. Не ожидала Алла от Шурика жесткости, привыкла считать его мямлей.

Непонятная парочка так же стремительно, как и пришла, удалилась, оставив после себя одного злого мужчину и одну успокоившуюся, хоть и не до конца, девушку. Истерика у Настасьи закончилась, поэтому она наконец-то обратила внимание на брата. От ее счастливой улыбки Олег взбесился окончательно:

– Да что за фигня-то такая!

– Ой, ты же не знаешь!

Осознав, что неприятности закончились и отделаться удалось малой кровью, ведьма находилась в малость неадекватном состоянии. Сейчас для нее все люди были братьями, а оказавшийся поблизости Олег так вовсе казался любимым родственником, заслуживающим самого дорогого подарка. О том, что именно он притащил ее в убежище демона, Настасья подзабыла.

– Ведьма я, – как ребенку, пояснила девушка. Мужчина почувствовал пробежавший по спине холодок. – Дар по материнской линии передается веков уже шесть.

Олег закивал. Похоже, у сестренки и в самом деле серьезные проблемы. Ничего, отдохнет, выспится, он врача хорошего знает… Настасья засмеялась, глядя на брата с выражением превосходства:

– Вот смотри.

Над ее раскрытой ладонью появлялся и исчезал, появлялся и снова исчезал легкий, трепещущий огонек.

Олег сглотнул, с недоверием, осторожно провел рукой над пламенем. Внимательно оглядел запястье сестры, выискивая трубочку для подачи газа, посмотрел, нет ли где спрятанного голопроектора. Настасья наблюдала за его потугами с усмешкой.

– Это какой-то фокус.

– Да? И какой?

– Не знаю и знать не хочу. – Варварин наконец-то сунул пистолет в кобуру и уселся на кровать рядом с сестрой. – Не пойму только, зачем ты меня дурачишь.

– Ты сам из себя идиота делаешь, когда собственным глазам верить отказываешься.

Олег еще раз осмотрел поднесенную прямо к лицу ладонь. Пламя не исчезало.

– Свинтус об этом велел рассказать?

– Как ты его назвал?! – Как-то мгновенно Настасья оказалась вцепившейся ему в рубашку, с ужасом оглядывающейся по сторонам, яростно шепчущей ему прямо в ухо: – Не вздумай повторять! Слышишь?! Узнает – убьет!

– Да его все так зовут. – Олег безуспешно пытался отцепить руки сестры от ворота. – За глаза, ясное дело. Ты чего так его боишься-то?

– Он хозяин.

Настя обмякла, уткнулась лицом брату в плечо и глухо проговорила:

– Хозяин. Могущественный. Простые люди зовут их демонами.

Шурик шагал, смешно заложив руки за спину и слегка подпрыгивая в такт мурлыкаемой песенке. На пристроившуюся сбоку принятую он покосился с симпатией, но своего занятия не прервал. Алла поинтересовалась:

– Доволен?

– А как же! Магов чужих обманул – раз. Должника заимел – два! Заклятие, на поместье наложенное, проверил – три! Скажешь, нечем гордиться?

– Не лопни от гордости, гений, – по-доброму подколола его Алла. – Лучше объясни: зачем ты девчонку пугал? Какой-то камень с нее требовал, руку резать заставил.

– Эта девчонка лет на десять тебя старше, – просветил помощницу Шурик. С удовольствием полюбовался смесью зависти и изумления, возникшей на лице Аллы, и коротко пояснил: – Ведьма. До смерти мужиками крутить станет. И не пугал я ее, а требовал свою законную пеню. Клятву же взял, чтобы у нее не возникло соблазна попытаться меня обмануть.

– Так что за камень-то?

– Обычный материал из необычного места, – махнул рукой дханн. – Долго рассказывать, проще сводить при случае. Мне для поделок нужно. Силенок у Настасьи не больно-то много, даже по людским меркам, поэтому стребовал я с нее по принципу: с паршивой овцы хоть шерсти клок. Зато дочь ее мне жизнью обязана, может, со временем второй принятой станет.

– Не далековато планируешь?

Шурик смутился:

– Да я не планирую. Так, увеличиваю полезные вероятности.

После недолгого молчания, прерываемого только поскрипыванием песка под ногами женщины – парень, при всех его габаритах, ступал совершенно бесшумно, – Алла продолжила утолять любопытство:

– Как думаешь, кто за ней гнался?

– Да кто угодно. Она не знает даже, отчего ее преследовали, поэтому гадать можно до бесконечности. Ведьма их чернецами назвала, только не похожи они на монахов. Может, маги из орденов, или Ватикан бойцов послал, или какой-то враждебный моему Дом под смертных прикидывается.

– То есть вы и между собой деретесь? – сделала неприятный вывод Алла.

– Ясное дело. Живем долго, память хорошая, возможностей нагадить хватает… – Шурик тоскливо вздохнул и скуксился. Видимо, вспомнил нечто неприятное, раз постарался поскорее вернуть разговор в русло прежней темы: – Я думаю, здесь действовали все-таки смертные, пусть и обладающие неплохими знаниями. Внаглую лезть на чужую территорию – значит объявить войну, которая сейчас никому не нужна. Ну то есть мне так кажется.

– Среди людей много чародеев?

– Смотря как считать. Мало, если сравнивать с общим числом людей, и слишком много по сравнению с дханнами. Причем все они наши потомки. Смертные не приспособлены к прямому общению с вечными силами, их тела не обладают нужными органами, системами, и мозг недостаточно развит. Ты, наверное, слышала, что человеческий мозг используется лишь на десять процентов от возможного? Дескать, если научиться подключать оставшиеся девяносто, то чуть ли не богом станешь? Враки это все. «Спящие» отделы состоят из глиальных клеток и являются вспомогательным окружением для нейронов, чем-то вроде питательной среды. Человека можно сделать умнее, проложив дополнительные синаптические связи, но научить его оперировать незримым на уровне дханна… Необходимо полное перерождение организма. Что ты так смотришь? Самообразовываюсь помаленьку, терминологию вашу изучаю.

Поэтому по сравнению с нашими возможности смертных магов невелики и ущербны. Кто-то умеет читать чужие мысли, кто-то будущее провидит, не очень далеко и смутно, третьи взглядом свечки зажигают. Сильнейшие поступают на службу домам, те, что послабее, объединяются друг с дружкой в гильдии или ордены. Причем многие понятия не имеют, откуда способности получили, и с дханнами враждуют. Власти хотят, знания силой пытаются вырвать или по религиозным мотивам стремятся нас уничтожить, по-разному бывает. Самая крупная организация «охотников на нечисть» служит римскому папе, они по всему миру очень агрессивно действуют. В архивах любой церкви есть материалы по ведовству и магии, но у католиков дело поставлено на широкую ногу, с РПЦ или мусульманами не сравнить. Хотя сеть осведомителей у всех широкая и эффективная – все-таки многовековой опыт. Кое-какие основания воевать у них есть – мы ведь в дела смертных вмешиваемся часто, и в политику, и просто так.

– То есть отец Павел, который мне офис освящал, может оказаться шпионом? – скептически хмыкнула Алла.

– Шпионом не шпионом, а сообщить в вышестоящие инстанции о странностях одной из прихожанок обязан. Если заметит. Ведающими, и тем более дханнами, занимаются братья из особого учреждения, сокрытого в недрах Синодальной библейско-богословской комиссии. Ко мне двоих наблюдателей приставили – жду приезда со дня на день. Но их-то как раз бояться не нужно, с РПЦ у Дома Поющего Зверя вечный мир подписан.

– То есть как?

– Да повезло, – принялся объяснять Саша. – Мы ведь с родом Ллира во вражде, пакостим друг другу где можем. Вот «вороньи тушки» через своих слуг и решили на нашей земле замятню устроить лет сто назад. Про революцию, когда царя скинули, слышала?

– Припоминаю что-то такое, – после короткого молчания высказалась Алла, не сразу осознавшая, что Шурик не издевается, а спрашивает всерьез. Толстяк обрадованно просиял, словно собирался просвещать темную собеседницу насчет событий отечественной истории. – Бабка рассказывала.

– Нам тогда туго пришлось. Связи в правительстве порушены, вассалов ловят и расстреливают, земельные владения большевики национализировали. Но церкви-то сильнее досталось! С одной стороны красные наседают, с другой – наши моментом воспользовались, старые обиды припомнили да ударили. Ну иерархи подумали и предложили заключить мировое соглашение. До сих пор по нему живем.

– Что, совсем тихо?

– Случаи всякие бывают, – философски пожал плечами Сашка. Ткань костюма затрещала, раздираемая невольным напором мышц, и дханн замер в опасливой скованной позе. – Особой любви меж нами нет и быть не может. Но как-то уживаемся. Инциденты вместе разбираем, сферы влияния разграничили и друг к другу не суемся. Худой мир лучше доброй свары.

Олег видел, что сестра устала и хочет спать, но прерывать ее не решался – о слишком невероятных вещах она рассказывала. Впрочем, Настасья и сама не решилась бы замолчать. Как бы ни относились простые люди к местному хозяину, какую бы тот маску ни выбрал, истинную силу дханна ведьма чуяла. Поэтому его приказ намеревалась исполнить в точности и настолько быстро, насколько могла.

– Существует двенадцать Домов, двенадцать родов демонов, тайно живущих в мире. Они не правят людьми, но часто вмешиваются в их жизнь, направляют, советуют. Иногда помогают, иногда вредят. Россия всегда считалась вотчиной Дома Поющего Зверя, и могущественный, которого ты видел, принадлежит к нему.

– Как думаешь, что ему нужно?

– Не знаю. Я с ними прежде почти не сталкивалась, не по чину мне.

– Он появился полгода назад, – сообщил Олег. – Алла Борисовна представила его как своего племянника.

– Та женщина, пришедшая вместе с ним? – уточнила ведьма. – Она его принятая. Служанка, помощница, представитель демона, обменявшая свободу на исполнение желаний и защиту.

– Скорее уж наоборот. Хозяйка его шпыняет постоянно, ругается, если что не так. Александр все время в разные нелепые ситуации попадает, из таких, что не знаешь – то ли плакать, то ли смеяться.

Настасья неуверенно улыбнулась:

– Мало ли какие у них отношения!

– От тебя он чего хотел?

– Я дура, – самокритично призналась сестра. – Почуяла чужое заклятие и попыталась закрыться. Но я же и представить не могла, что на демона напорюсь! Хорошо еще, отпираться не додумалась, тогда точно не пощадил бы. Теперь придется виру платить…

– Чего платить?

– Штраф. Крупный. Пока долг не отдам, в полную силу чаровать не смогу. Клавдия ругать станет… – Настя поморщилась, затем заметила недоумение Олега и сквозь прорвавшийся зевок со смехом сказала: – Да наша Клавдия, баба Клава. Она в роду старшая. Ведовские способности обычно передаются по материнской линии, поэтому в династиях, как правило, верховодят женщины. Я про Русь говорю, в других странах иначе.

– И много вас, колдуний?

– Мы не колдуньи! Таких, как мы, зовут ведающими, или знающими, или ведьмами, но уж никак не колдуньями.

– В чем разница?

– Колдуны служат злу, Тьме, – пояснила сестра. – От них всегда жди беды.

Олегу на идеологические тонкости было плевать, о чем он немедленно сообщил вслух. Его больше интересовало, сколько людей вокруг на самом деле являются не теми, за кого себя выдают. Настасья вздохнула:

– Немного нас. Большинство таится, скрывается от людей, из толпы старается не выделяться. Кто посильнее, идет в маги или церквам служит, самые сильные хозяевам роту приносят. С властями стараются не связываться – опасно. Сегодня начальник тебя любит и ласкает, завтра зашлет куда-нибудь в Сибирь. Правительственные организации, изучающие магию, всегда балансируют на грани закрытия, сильных ведающих там нет, существуют они ровно до тех пор, пока не начинают мешать могущественным. Если начнут слишком большим влиянием пользоваться, те мигом придут и на голову укоротят.

Последние слова прозвучали через силу, сестра буквально заставляла себя держать глаза открытыми. Олег понял, что проще дать ей выспаться, чтобы продолжить расспросы завтра, и решительно встал:

– Спи давай. Завтра договорим.

– Завтра с утра я уезжаю. – Настя тем не менее улеглась на кровать, обхватив руками подушку.

– Я отвезу, время будет. Спи.

Мужчина вышел на крыльцо, закурил. Рядом тенью возник Джек, сунул голову в поисках ласки. О том, как сегодня рычал на старшего, на человека, на вожака, пес уже не помнил. Олег погладил собаку, завидуя ее простому и понятному миру.

Той ночью он так и не смог заснуть.

С тех пор как в умах людей зародилась идея существования Единого Бога, позиции дханнов как высочайших властителей непоправимо пошатнулись. Для язычников они были богами со всеми вытекающими отсюда приятными последствиями вроде власти, поклонения, возможности использовать для своих нужд героев и прочих полезных бонусов. Дханны даровали дожди или сушь, победу в бою и хороший приплод у животных, лечили больных и проклинали врагов. Магов, сравнимых с ними по возможностям, тогда не рождалось. У смертных женщин появлялись на свет дети-полукровки, которые почитались героями, совершающими всякие сомнительные подвиги благодаря генам отцов. Но постепенно смертные начали задумываться: с чего это мы называем вон того парня богом? Вино пьет? Пьет. За нашими бабами волочится? Еще как. Глупости делает? А то! Филопемен с соседней улицы у него восемь оболов в кости выиграл вчера.

Так, может, он и не бог вовсе?

Постепенно мыслители приходили к выводу, что для божественности одних только храмов со статуями и клиром верных слуг-жрецов недостаточно. Высшее существо должно выглядеть и действовать как-то иначе. Инициативу отдельных философов поддержали правители смертных, не желающие делиться властью, с энтузиазмом прислушались к новым веяниям формирующиеся объединения магов. Последние тоже не желали находиться на вторых ролях, кроме того, они лучше понимали чуждую природу «господ» и действовали из идеологических посылок. Лозунга «людское – людям, долой иных» никто не формулировал, но настроения такие витали.

Одним словом, смертные дружно решили, что без дханнов они проживут.

Основали Заволочский скит давно, еще до окончательного утверждения христианства на Руси. Православная церковь нуждалась в укрепленной цитадели для подготовки борцов со служителями демонов, ей требовался форпост и хранилище знаний одновременно. Первый укрепленный скит появился в Киеве, затем, по мере возрастания влияния верующих в Распятого, воины-чернецы строили другие, укрытые от сторонних глаз, убежища. Ни самих монастырей, ни их обитателей никогда не было много. Отсюда монахи уходили в походы, сюда же возвращались с победой или с поражениями, даже тогда приобретая бесценный опыт и залечивая полученные раны. Из всех монастырей-убежищ, основанных в домонгольские времена, к двадцать первому веку уцелел только крупнейший, расположенный под Владимиром. Остальные были либо уничтожены дханнами, либо погибли из-за действий людских правителей.

Скит верой и правдой служил сначала Константинопольскому, потом Московскому патриархатам, исправно борясь с чародейскими ересями на окормляемой ими территории. Укрепленный, фактически автономный с точки зрения обеспечения, управляемый жесткой волей отца-епископа, он благополучно пережил революцию, сталинскую коллективизацию, войну и по сей день успешно противостоял жизненным невзгодам. Благодаря заключенному с Домом Поющего Зверя вечному миру чернецы получили больше возможностей для борьбы с непредсказуемой отечественной элитой и приходящими извне веяниями. Например, зачистку Германии в сорок пятом году от расплодившихся последствий деятельности черных магов, собранных Гитлером по всему миру, проводили именно православные монахи. Однако если прежде отношения святых отцов с отечественными магами строились по простой схеме: донос – проверка – скит – по обстоятельствам, от Сибири до плахи, – то после подписания Соглашения приходилось действовать иначе. Дханны пусть не всегда, но защищали ведающих, теперь всякий факт совершения преступления следовало сначала доказать, а только потом тащить обвиняемого на допрос. Причем понятие «допустимого вреда» обеими сторонами толковалось более чем по-разному. Для демона, родившегося месяца за четыре до Будды, убийство оскорбителя почиталось делом обычным и само собой разумеющимся. Монахи думали иначе.

Оттого-то и было заключено компромиссное Соглашение, ставившее целью четко определить новые правила игры. Следили за его выполнением тщательно, причем как чернецы, так и дханны, коих сложившаяся ситуация более чем устраивала. Теперь могущественные могли почти в открытую – предпринимая элементарные меры по обману простых людей – практиковать магию, не опасаясь визита пылающих гневом праведников, своим появлением нарушающих сложный ритуал и рушащих хрупкие, тонкие расчеты-построения. Ну а для того чтобы демоны не распоясались окончательно, к тем из них, кто жил среди людей, вполне официально приставляли наблюдателей.