Текст книги "Моё второе рождение в 50. Три шага в будущее без страданий, хаоса и слёз"

В семье Роберта старались поддерживать культ здорового образа жизни, который подразумевал правильное питание и выполнение по утрам физических упражнений, и, как все семьи, стремились бывать раз в году на курортах. Вот и весь нехитрый набор жизненных правил, которые Роберту приходилось также выполнять.

Одним из правил в области питания было выпивание по утрам каждым домочадцем по стакану минеральной воды «Боржоми», а пустые бутылки в большом количестве складировались на балконе в огромном шкафу, который отец по убедительной просьбе мамы сделал своими руками. Конструкция представляла собой отделённый перегородкой балкон с полками. Получился встроенный шкаф, довольно добротный и, главное, очень ёмкий. Там хранили вообще всё: от картошки, которую закупали на зиму, до никому не нужного хлама, – там же складировали и пустые бутылки. Иногда, чтобы что-то найти, Роберт полностью залезал в него и пускался в путешествие по дальним закоулкам вместительного строения, долго исследуя содержание недр бездонного шкафа.

Возвращаясь к финансовой составляющей его увлечения печатью репродукций фотографий рок-звёзд, скажем, что пустые бутылки и стали стартовым капиталом, позволившим раскрутить бизнес Роберта. Конечно, родители не дали бы денег на всякие проявители и закрепители, поскольку всё это здорово отнимало время от учёбы, а из школы он продолжал носить тройки. Между тем учётом бутылок никто не занимался, что и явилось лазейкой, которой Роберт успешно пользовался первые полгода или год, пока процесс печати не был поставлен на конвейер и не стал приносить прибыль. Надо сказать, что сдача бутылок в то время была делом абсолютно естественным.

Конвейер подразумевал поиски оригиналов съёмки – это заграничные журналы, обложки дисков, афиши и другие картинки с музыкальной тематикой. Несли ему все, кому было не лень, кто хотел приобщиться к западной культуре. Процесс был поставлен на поток. Принёсший новый оригинал бесплатно получал одну репродукцию с принесённого. Сам процесс изготовления, систематизация и, конечно же, реализация доставляли Роберту неописуемое удовольствие. Клиентура сама появлялась из среды тех же поставщиков оригиналов репродукций, друзей поставщиков и их друзей. Цветных фотографий в среде фотографов-любителей тогда просто не было, но и чёрно-белые разлетались как горячие пирожки.

И неожиданно возникла проблема, которую Роберт не ждал и не подозревал, что она поставит его в больший тупик, нежели наладить весь процесс. Куда девать деньги! Роберт никак не ожидал, что теперь необходимо будет объяснить их происхождение родителям, а соблазнов для развитого мальчика при деньгах было много. Кроме значков, он коллекционировал ещё и марки. И однажды Роберту приглянулись очень редкие, красивые, а поэтому очень дорогие кубинские марки в магазине, находившемся рядом с домом. Там он и решил их купить, полагая, что никто в его альбомы не полезет, а если и заглянут, он скажет, что обменял у друзей, это была обычная практика среди школьников. Но что продавщица знала родителей, он предвидеть не мог, не мог предвидеть и что она вдруг проявит бдительность и заподозрит неладное. А неладное заключалось в том, что ребёнок сам покупает марки на огромную сумму денег. Марки она ему дала, взяв деньги, но вечером рассказала о происшествии отцу Роберта. Сумма была большой, учитывая возраст покупателя и время действия. Целых двадцать рублей. Наступил час расплаты! Но чтобы не открывать истинный источник доходов (тогда репрессиям не было бы конца, и существование всех этих увлечений было бы поставлено под угрозу), Роберт выбрал из двух зол меньшее и сказал родителям, что взял без спросу у бабушки, или просто украл. Шуму было много. Пришлось выслушать от мамы нравоучения. Папа серьёзнее подошёл к воспитанию сына и помахал перед носом у Роберта ремнём. И только бабушку не спросили, пропадали ли у неё деньги. Так и пронесло! В будущем в этот магазин он больше никогда не заходил, а все покупки делал в центральной части города: там и выбор был больше, и никому дела не было, откуда у кого деньги. Плати и забирай. Это были и пластинки, и радиодетали, и всякие разности, которые могли быть интересны взрослеющему парню.

Родители никогда не давали денег Роберту, считая, наверное, что всё, что нужно парню, у него и так есть в необходимом количестве. В целом семья жила небогато, от зарплаты до зарплаты, как большинство семей.

Иногда приходилось брать в долг у знакомых и родственников. Роберта никто не учил зарабатывать деньги, казалось, он знал это всегда, и были они у него в том количестве, в котором они ему были нужны. Он научился балансировать в плоскостях необходимого и достаточного. Необходимое условие – не вызывать недоумения у окружающих при достаточном количестве приходящих денег. При этом карманные деньги у него водились всегда. Он жил полной жизнью, ни в чём себе не отказывая. Ходил в кинотеатры, покупал справочники по радиоделу, интересующие его журналы. На вопросы домашних откуда отвечал, что брал у друзей, в библиотеках, приглашали. Короче, филигранно выкручивался. Цену деньгам он тоже знал и умел их тратить.

Чем старше он становился, тем неинтереснее и скучнее казались ему одноклассники. Их он делил на две категории: отличники, хорошисты от природы – ботаники-перфекционисты – и троечники-двоечники от природы – тупые пофигисты (внимание, пошли в ход ярлыки, осуждение и гордыня). Себя он пристроил аккурат посередине, подсознательно выбрав срединный путь. Позже он узнает, что это путь йоги.

Чтобы не выпадать из контекста настроений в своём классе, Роберт выбрал себе в друзья одного из ботаников, а другого их «тупых». У «отсталого» были богатые родители, которые не скупились на подарки своему чаду, невзирая на его печальную школьную успеваемость. Роберт с ботаником смекнули, как можно воспользоваться чадолюбием родителей своего товарища. Они помогали ему выбирать подарки для себя же, которые покупались почти на все праздники, составляя список. А вот пользовалась, естественно, троица по очереди. Так были куплены: гитара, гантели, велосипед, огромные наборы «Юный радиотехник», «Юный химик» и много, много других коллективных игр и забав.

Счастливый обладатель всех этих подарков относился к ним довольно спокойно, наверное, так это всегда бывает у людей, не знающих отказа в просьбах. Внешне он выглядел как добродушный толстячок, которого, казалось, ничто не может вывести из равновесия. Полное лицо всегда озаряла невинная детская улыбка. По натуре он был добряком, и, как ни странно, к нему не прилипали никакие обидные прозвища, связанные с его полнотой. На него, наверное, наложили отпечаток ранняя смерть матери и второй брак отца, в котором родились двойняшки, которых он безусловно любил. Словно пытаясь компенсировать мальчику раннюю утрату, и дарили по очереди разные подарки то новая мама, то папа, то дедушки, то бабушки. Когда ему ставили двойку, он улыбался. Когда друзья поломали его велосипед, он хмыкнул, и его лицо неизменно озарила добродушная улыбка. Правда, чинить принялись дружно втроём, получилось, конечно, не очень, но старались все. Наверное, поэтому спустя какое-то время у нашего толстячка появился новенький двухколёсный друг. Больше всех радовался, наверное, Роберт, так как он был самым большим придумщиком. В школе его называли заводилой, из него новые идеи просто фонтанировали, и автором всех проделок троицы, конечно же, был он.

Про отличника, третьего друга, сказать-то особо и нечего. У него всё было в порядке, учился на радость родителям отлично, в совместных акциях редко участвовал, так как много времени посвящал выполнению уроков. На взгляд двоих, жизнь у него была скучная, и единственным полезным качеством от такого никчёмного существования была возможность списать у него на контрольных в школе. Ну а Роберт был духовным вдохновителем, и энергии у него хватало ещё и на друзей и во дворе.

Недалеко от здания школы, где они учились, находился небольшой участок огороженной земли, который принадлежал деду толстячка, где очень часто друзья собирались, чтобы сотворить, как говорила бабушка Роберта, очередную пакость. Участок представлял собой ухоженный оазис посреди многоэтажных домов, где росли высокие плодовые деревья и цветы, иногда хозяева сажали там для себя разную зелень для стола. При входе стоял огромный стол под навесом, поодаль возвышалось сооружение, размерами напоминавшее нормальную квартиру. Его называли сараем, и в него много лет свозили всё, что было жалко выбросить. Когда делать было нечего, друзья проводили там время, ставили опыты с подаренными наборами, взрывали всякие детские домовушки, а порой и недетские.

Именно в этот период Роберт стал делить окружающих людей на категории. Его Мозг создал прототип некоей картотеки, в которой каждый персонаж имел свои координаты и занимал строго отведённое место. После досконального всестороннего обследования (как правило, осуждения) к нему прикреплялся ярлык и он заносился в «базу данных».

Двор в жизни Роберта занимал особое место, поэтому о нём стоит рассказать подробнее. Жить довелось нашему герою в одном из самых криминальных районов города, а двор был самый драчливый в самом криминальном районе. Отсюда и вытекают определённые качества, которыми должен был обладать обитатель данного двора. Что называется, надо соответствовать. Заложенная в Роберта родителями программа о его исключительности, скорее всего, просто зависла бы как невостребованная, но внешние обстоятельства в виде его окружения смогли активировать и перезапустить её. Двор наверняка был более убедителен в воспитании и становлении бойцовского характера Роберта, так как именно благодаря двору он стал заниматься боксом, научился играть на гитаре и вообще взрослел как-то быстрее. Взрослел он быстрее даже, чем его одногодки. Отсюда и старшие по возрасту друзья. Интеллектуально-интеллигентское домашнее воспитание, отшлифованное криминально-драчливым двором, превратило Роберта в закалённое и неуязвимое творение.

Он считал себя особенным, и последующие его жизненные эпизоды тому в подтверждение.

Двор включал в себя три кирпичных пятиэтажных здания, с четвёртой стороны квадрат замыкался забором детского сада, а в центре двора было что-то вроде футбольного поля с настоящими воротами, и всё это утопало в зелени. По самой компоновке этот двор, возможно, был лучшим в районе, так как сами жильцы следили за его чистотой, озеленением, в общем, своими руками создавали уют и поддерживали его в идеальном состоянии. Ну а поскольку полстраны взрослого населения сидело в местах не столь отдалённых, то и для этого двора проблема сидельцев была весьма актуальной. Двор жил, как единый организм, как большая многонациональная семья. Все друг друга знали в разной степени близости, а уж если кого-то обидят на стороне, то своих защищали самоотверженно, даже, можно сказать, самозабвенно. Редкие разногласия внутри двора, как правило, заканчивались ещё большим сплочением. За пределами этого островка в бандитском районе и городе необходимо было принадлежать к какому-то «клану», одиночек, как правило, просто убивали, и никаких тебе следствий и торжества социалистического закона. Младшие брали пример со старших в поведенческом начале охраны своей территории и членов своего двора. При возникновении конфликтной ситуации за пределами оазиса надо было произнести магическое слово «Аврора», так называлась улица одного из домов двора, и в девяноста девяти процентах случаев инцидент тут же исчерпывался, но был ещё и один процент, который раз в жизни наблюдал Роберт и запомнил его на всю жизнь.

Разборки учинили взрослые соплеменники. Причина была неизвестна, да и не в ней дело. Результат впечатлил как участников, так и наблюдателей. На бой отправлялись все, кто чувствовал от своего присутствия какой-то смысл в священном деле отстаивания чести родной территории. Те, кто не мог участвовать в силу своего возраста, наблюдали происходящее, уставившись в окна, помогая бойцам морально. Во двор чужаков не пустили, и всё побоище происходило на внешней стороне легендарной улицы Аврора, на проезжей части. Автомобильное движение было перекрыто участниками заварушки и организован объезд. В большом количестве стали прибывать люди с загадочными лицами и слово за слово начали махать руками. В некоторых руках блеснули ножи. Рвавшегося к своим на подмогу Роберта бабушка закрыла в квартире сказав, что на улицу он выйдет «только через её труп»! Так эпохальное сражение он наблюдал из окна спальни родителей. Кто-то крикнул: «Убили!» Разнимать бьющихся никто не решался. Стали появляться милиционеры, им, кстати, тоже досталось. А главный милиционер, находясь чуть поодаль и наблюдая за происходящим, сказал, что не стоит встревать, когда выдохнутся, соберут раненых и развезут по больницам. Всё дальнейшее произошло по его сценарию: примерно через час бойцы подустали, кого-то ранили, но, кажется, никого не убили, так как противоборствующие дворы были равноценны, а если бы были жертвы, то инцидент бы вышел на новый, более высокий уровень, а этого уже не хотел никто из сражающихся сторон. Подъехали три «скорые помощи», загрузили всех пострадавших и увезли.

Бойцы потихоньку выздоравливали, становясь местными героями и уважаемыми людьми. Двор подтвердил свою репутацию. Работники правопорядка всё сделали для того, чтобы ни одного заявления в милицию от населения не поступило, не говоря уже о каком-то расследовании и суде. Роберта это ошеломило, и ему казалось, что это был сон, даже не сказать что страшный, просто удивительный и любопытный, отличающийся от всех остальных свой жестокостью и бессмысленностью. Всё это вдруг откуда-то прилетело и так же куда-то исчезло уже на следующий день. Все жили так, словно ничего и не произошло, только красные пятна на асфальте, не отмытые дворником, напоминали о реальности событий. Роберт не знал, как на это реагировать, детский ум попытался как-то классифицировать это событие, но, так как подобного в его жизни ещё не было, он просто запомнил этот эпизод и передал его на хранение в подсознание, внеся определённые изменения в его характере. А ближе к летним каникулам действие магического слова «Аврора» он испытал уже на себе. Произошло вот что.

В школе, которую посещал Роберт, также руководствовались законами, которые были приняты основной массой населения, в сочетании с законами, предлагаемыми властью. Таким образом, каждый индивидуум жил и выживал, в большей степени полагаясь на себя, на своё мироощущение. Каждый понимал, что власть очень далеко, а люди, в обществе которых ты живёшь, рядом, со всеми вытекающими последствиями. Жили, как говорят, по понятиям и не тужили.

Школу посещали дети разных родителей. В многонациональном котле «переплавлялись» в единую общность советского человека дети рецидивистов, интеллигентов, воров в законе, рабочих, короче, всех слоёв населения. Практически в каждом классе были вкрапления неординарных деток. В классе, в котором учился Роберт, числился один такой персонаж. По-другому и нельзя сказать, так как он приходил, когда хотел, мог встать среди урока, ничего не сказав, и уйти. Это было в порядке вещей, никто из учителей не осмеливался делать ему замечания, ни тем более задавать вопросы. Это был сын воровского авторитета, а то была высшая степень власти и уважения в местах их проживания. В контексте неписаного закона уровень сынка соответствовал статусу никак не ниже директора школы, и подчиняться рядовому учителю для подобного контингента было «западло». Как правило, заканчивали ходить в школу такие персонажи на восьмом году обучения с троечным аттестатом. По факту они с трудом читали по слогам. Их будущее было предопределено. Подобных звёзд, как правило, все боялись, а они, как правило, всех презирали. Так и жили. Никому даже в голову не приходило что-то менять. Казалось, так было всегда и будет всегда.

В один из дней сынок авторитета, одноклассник Роберта, решил навестить школу и во время перемены шёл со своей свитой прихлебателей по коридору, направляясь в класс. Пару слов необходимо сказать о свите «сына в законе». Это было четыре-пять обычных учеников, жаждущих погреться в лучах славы своего патрона. Они обеспечивали так называемое его лидирующее право в силу происхождения. Хотя в его отсутствие они по отдельности превращались в достаточно жалких существ. Понимали это и они сами. Знали это и окружающие их обычные среднестатистические ученики. Но в стае бросались на каждого, кто, по мнению вожака или по их мнению, мог проявить акт неповиновения. Нападала стая, как правило, на заведомо слабого, пугливого сверстника. Психологический и количественный перевес обеспечивал безусловную и триумфальную победу, одновременно служил и развлечением для этой компании. Промышляли всякой мелкой пакостью, находящейся на границе шалостей, переходящих в лёгкие уголовные преступления и откровенные грабежи. Обычным делом были унижения и избиения детей из рядовых семей. Надо отметить, что вся гопкомпания стояла на учёте в милиции. Подобный факт не то что никак не влиял на их антисоциальную деятельность, напротив, являлся предметом гордости.

Так вот, однажды, когда свита шла по коридору, расшвыривая зазевавшихся школьников, на пути следования оказался Роберт, мило беседовавший с одноклассницей. Один из сопровождающих так швырнул девочку в сторону, что она сильно ударилась о стенку. Роберта он не решился толкнуть и, пытаясь обойти, изогнулся и, потеряв равновесие в двигающемся кортеже… Роберт, ничего не анализируя и не думая о последствиях, превратился в распрямляющуюся пружину. К тому времени он уже год занимался в секции спорта у брата, и около ринга у них стоял тренажёр, измеряющий силу удара в килограммах. Его удар был одним из самых тяжёлых. А если к нему добавить внезапность и резкость, то можно не позавидовать той челюсти, которая оказалась на пути пружины с зубодробительным кулаком на конце.

В один из дней Роберту преподнесли урок: удар в подбородок на одном из спаррингов на ринге, когда брату надоело повторять о защите челюсти. Удар брата был настолько неожиданным и ошеломляющим, что Роберт, потеряв сознание, рухнул на ринге как подкошенный. Из состояния нокаута он вернулся только спустя несколько минут, с дикой головной болью и разбитым телом. Над ним стоял лыбящийся брат, который вмиг всё объяснил. Распластавшийся на ринге Роберт тут же всё понял, а главное – запомнил на всю жизнь. Удар был не столько сильным, сколько внезапным, разящим, нокаутирующим ударом в челюсть. С двумя главными ударами для боёв на улице он познакомился в секции в самом начале занятий боксом. Это удар в солнечное сплетение, чтобы сбить дыхание, и тут же удар в челюсть, чтобы вывести противника из равновесия, а потом либо добивать, либо убегать.

Так вот, не решившись оттолкнуть Роберта, изогнувшись, уходя от столкновения, парень из свиты уже потерял равновесие и практически нёс свою челюсть на встречу с натренированным правым убойным кулаком Роберта, который сработал на уровне подсознания, инстинкта, вбитого братом на всю жизнь. Удар ошеломил всех окружающих красотой и техникой. Поверженный своим большим телом, как сбитая кегля, снёс с ног троих, идущих следом, и в этом переполохе остолбенели все, и только Роберт и фаворит кортежа оказались рядом, смотрящие друг другу в глаза. Тот только и прошипел Роберту что-то про «после уроков». Смятение в рядах задир было нешуточное! Выглядело всё это со стороны весьма занимательно. Роберт одним ударом уложил четверых. Самый здоровый увалень, получивший удар, какое-то время не мог прийти в себя, пока из-под него вылезали ещё трое незадачливых шавок-забияк. А когда сознание у него прояснилось, он понял, что закрыть рот сам не может. Челюсть у него не была сломана, а вот вывих был налицо. Выглядело это довольно забавно, и среди очевидцев поползли осторожные смешки. Прозвенел звонок, призывающий всех разойтись по классам, ученики как-то лениво и задумчиво побрели по своим норам. Вызвали школьного врача, который быстренько вставил челюсть на место, а учителя, принимая во внимание фигуранта происшествия, особо не стали вникать в детали, дабы не создавать себе лишних проблем.

Страна, в которой довелось жить Роберту, была больше похожа на театр абсурда. Существовали две непересекающиеся реальности. Одна – официальная (как сон кремлёвских мечтателей), где всё население, судя по газетам, радио и телевидению, жило в сытости, радости и веселье. И вторая – удручающая действительность с пустыми полками в убогих магазинах, обшарпанными домами и убитым общественным транспортом. Две реальности особо не вмешивались в обычные ежедневные будни друг друга. Наверное, единственной точкой пересечения обеих являлось: «Чтобы не было войны!» А поскольку на горизонте войны не предвиделось, то и находились народ и власть в состоянии постоянной любви и полного взаимопонимания. Одни делали вид, что платят, а другие – что работают. Поэтому, наверное, и жили все в полном. С заветной мыслью догнать и перегнать ненавистную Америку, беспардонно богатеющую, несмотря на убедительные научные труды классиков о загнивании и полнейшем обнищании.

Регламент порядка в школе необходимо было поддерживать любыми средствами. И всем было понятно, что назначенным виновником происшествия предстанет перед школой не кто иной, как Роберт. После стремительной заварушки Роберт спокойно подошёл к поверженной девочке. В её глазах были и удивление, и недоумение, но не было страха, хотя на лбу проступила красная ссадина, появившаяся от столкновения со стендом на стене. Возможно, действия Роберта превысили необходимую степень обороны. Это действие было для него как выбор без выбора, а выглядело как его личное оскорбление конкретным хулиганом. Но он давал отпор не поступку человека, сказав своё решительное «нет», а именно конкретному подонку, которого ненавидел. У подонка был ярлык, прикреплённый Робертом. «Подонок»! Роберт победил тактически, но его ждал стратегический провал, которого он не ждал, хотя тот был запрограммирован. Дело в том, что, когда вы с гневом или раздражением реагируете на какого-то человека или событие, противитесь им, вы в первую очередь боретесь сами с собой. Роберт победил одномоментно, но допустил незнание Вселенского закона. А поскольку осуждение – это агрессия в сердце, то оно и привело к закономерному процессу формирования ненависти. Но если вы не погружаетесь в гнев, то исцеляете себя и продолжаете сотрудничать с потоками Вселенной, и она вас вознаграждает. Здесь произошёл процесс обратный, неотвратимо приближающий Роберта к «чистилищу», первой жёсткой корректировке.

Осознавшему всё произошедшее Роберту было уже не до уроков. Спокойно улизнув из школы через задний ход и размышляя, что делать дальше, он угрюмо побрёл на встречу с неведомым. Ныл кулак; пошевелив пальцами, осмотрев их и убедившись, что нет перелома, он побрёл неторопливой походкой, прокручивая в голове всевозможные варианты дальнейших событий. И были они один печальнее другого. Наконец, когда ему надоело пугать себя ужасными сценариями, представляя различные сцены наказания за его дерзкое поведение как со стороны школьных властей, так и со стороны банды, в конфликт с которой он вступил, Роберт решил плюнуть на всё и пойти в кинотеатр, где шла кинокомедия. В этот период жизни он находился в состоянии «потока». Психологи этим термином обозначают любые действия и местоположение человека, которые являются единственно правильными. Если представить воображаемые весы, на чашах которых покоились правильные и неправильные дела Роберта, то чаша неправильных дел начинала тяжелеть. Но пока хорошие дела продолжали лидировать. Поэтому пока, что хотел Роберт, хотела Вселенная.

Из кинотеатра он вышел к началу сумерек, ноги сами несли его домой, и, ступая на территорию своего двора, он уже равнодушно решил, что, чему быть, того не миновать. В момент, когда он прикоснулся к ручке двери своего подъезда, сквозь шумную деятельность Мозга Роберт услышал, что его кто-то окрикнул из глубины двора. Там обычно собирались старшие ребята, с которыми у него были приятельские отношения. Человек пять сидело около большого стола под развесистым деревом. Они уважительно поприветствовали Роберта крепкими рукопожатиями и при этом загадочно улыбались. Попросили рассказать, как было дело. Так как за этой пятёркой закрепилась слава бойцов, отстаивающих честь двора, Роберт сразу смекнул, о каком деле его просят рассказать. Успокоившись и интуитивно понимая, что его берёт под свою опеку двор, он достойно и без суеты рассказал, как было дело. Со стороны это выглядело так, что человек, абсолютно уверенный в себе, рассказывает об обыденном происшествии. На самом же деле внутри Роберта всё вибрировало от нахлынувших эмоций.

Информация о подобных инцидентах загадочным образом моментально распространялась по заинтересованной среде, анализировалась старшими, и ими выносился вердикт, который были обязаны выполнять все без исключения. По принятому неведомо кем решению перед Робертом должен был извиниться бугай с вывернутой челюстью, и инцидент был бы исчерпан. На вечернем общении с дворовыми ребятами ему также объяснили, что если бы за него некому было замолвить слово, то всё закончилось бы плачевно. Гипотетический герой был бы подвергнут серьёзному наказанию и со стороны школы, а главное – со стороны реальных лидеров группировок, которые следили за выполнением понятийных правил общества, в котором ему выпало жить и выживать. Но произошло то, что произошло. Другого сценария для конкретных персонажей не было и не могло быть.

Так впервые Роберт столкнулся уже в реальной жизни с особенностями мироустройства в своей Вселенной. Вселенной, постоянно преподносившей ему уроки, которые усваивались и запоминались на всех уровнях подсознания, не исключая и памяти тела как главного фигуранта жизненной практики. Ему открылось ощущение единства со всем сущим, что дало чувство безопасности и отсутствия угрозы. Страх является продуктом памяти, привязанным к прошлому. Пытаясь навязать настоящему свое прошлое, вы никогда не избавитесь от чувства угрозы, что вам причинят боль. «Трусость – самый страшный порок», – говорит Иешуа Га-Ноцри перед смертью. По его мнению, трусость является причиной всех других грехов: это с попустительства труса вершатся несправедливости, убийства, другие злодеяния. Поддавшись страху, человек всегда делает выбор в сторону зла – к такому выводу пришёл Роберт и руководствовался им всю свою жизнь. Находясь на ринге в бою с соперником, он хорошо знал, что ни в коем случае нельзя отворачиваться от ударов, наносимых в лицо. Необходимо смотреть опасности в глаза, иначе она поглотит тебя.

Но пока он находился в «потоке», с одной стороны, его Вселенная покровительствовала Роберту, с другой – у него неимоверно, гипертрофированно начало расти его эго. Роберт принял сложившуюся ситуацию как собственное достижение и начал прирастать к маске, которая позволяла ему играть одну из множества ролей. Он отождествил себя с телом и не заметил, как Мозг вцепился в зону комфорта, называемую «крутой парень», и не хотел из него выходить. В такой ситуации происходит остановка развития с блокировкой идущих через тело потоков энергий. Если не реагировать на посланные Вселенной сначала лёгкие знаки в виде лёгких негативных событий, а потом – встреч с неприятными людьми, то далее последуют тяжёлые уроки. Роберт уже находился в преддверии. Конфликт с системой в лице сына вора в законе тому предвестник.