Текст книги "Велий ветер. Книга первая"

– Меня никто не побеждал уже много лет – с тех самых пор, как мой покойный отец уложил меня на обе лопатки лет двадцать назад. Меня зовут Михал, я здешний кузнец. Хорошая была схватка, благодарю тебя.

Удивленный тем, что в пылу битвы Михал сумел сохранить хладнокровие и благодушный настрой, Радигаст с чувством пожал протянутую руку и обнял кузнеца. Видя такое братское отношение друг к другу, публика одобрительно зашумела.

Следующим предстояло бороться юному бойцу. В соперники ему достался немолодой уже мужчина, превосходящий его в росте едва ли не вдвое. Тем не менее, он, судя по всему, опасался своего более ловкого противника, так как, вопреки ожиданиям, он не стал пытаться задавить его массой, а принялся кружить вокруг него, стараясь подобрать удобный момент для атаки. Но это было фатальной ошибкой, так как, судя по всему, в плане тактики подросток мог дать ему фору в сто очков – поэтому он просто сделал вид, что собирается провести атаку, а когда обманутый соперник, намереваясь подмять его под себя, бросился вперед, просто отошел в сторону, подставив противнику ногу, о которую тот благополучно споткнулся, растянувшись во весь свой колоссальный рост. Радигаст, успевший изучить юного борца и ожидавший подобного исхода, тем не менее, первым приветствовал его победу. Этот молодой человек определенно ему нравился, и он поймал себя на мысли о том, что с удовольствием принял бы его в свои ученики – ведь на Кудыкином острове он лично тренировал себе помощников. Однако он тут же одернул себя: нельзя идти на поводу у своих чувств – путь на остров для смертных заказан. Но все же хорош мальчонка, отметил про себя Радигаст.

Тем временем в центр ринга вышел судья и объявил, что подошло время для последней схватки, по итогам которой будет определен победитель. К всеобщему удовольствию, бороться предстояло Радигасту и молодому борцу, которые одолели всех своих соперников.

– Наш гость, могучий Радигаст, сразится с Миланом, сыном Михала. Посмотрим, удастся ли ему отдать долг обидчику его отца.

Выйдя вперед и поприветствовав зрителей, борцы повернулись лицом друг к другу, причем Милан оказался на две головы ниже Радигаста.

– Твоя сила не в мышцах, но в уме, – с расстановкой произнес Радигаст. – Это вызывает уважение. Я с радостью сражусь с тобой.

– Это честь для меня – бороться с таким мастером, как вы, – в тон ему отвечал юноша.

Это прозвучало как дежурная любезность, хотя Радигаст говорил совершенно искренне, так что великан непроизвольно нахмурился и, раздумывая над тем, как бы ответить, едва не проворонил начало поединка и молниеносный выпад молодого соперника, который, недолго думая, совершил проход в ноги и попытался повалить превосходящего его в росте соперника. Вернее, почти совершил, так как Радигаст вовремя блокировал эту попытку, отступив на шаг назад и перенеся вес на переднюю ногу.

Разница в весе была столь велика, что Милан даже пытаться не стал продолжить эту атаку, сразу же отступив на безопасное расстояние. Теперь уже Радигасту предстояло проверить реакцию молодого человека – совершив обманное движение, он поймал соперника на противоходе и попытался схватить его за пояс, однако и у него ничего не вышло – юркий, как ласка, Милан выскользнул из опасного захвата и, в свою очередь, провел прием, с помощью которого Радигаст недавно опрокинул на спину его отца. Однако, даже повиснув всем весом на плече великана, молодой соперник ничего не добился. Радигаст же воспользовался временной беспомощностью своего визави и, обхватив его со спины, перекинул через себя. Он был настолько уверен в своей победе, что даже не потрудился проследить за Миланом, заранее вскинув руки в победном жесте.

Но он рано праздновал победу – парень, сгруппировавшись в полете, изловчился и приземлился на две ноги, однако не стал атаковать зазевавшегося соперника, а, подойдя к нему сзади, похлопал по плечу. От неожиданности великан подпрыгнул на месте, что само по себе уже выглядело удивительно. Осознав свою оплошность, Радигаст почувствовал одновременно досаду и, как ни странно, глубокое удовлетворение от того, что не ошибся в юноше. Ему уже не интересна была сама победа, он наслаждался честным поединком. Поэтому, к всеобщему удивлению, великан вскинул руки, признавая свое поражение, наверное, впервые в жизни, после чего подошел к Милану и, подняв его, словно он весил не больше пушинки, посадил его себе на плечо и, таким образом, сделал еще один круг почета, но теперь уже в честь своего соперника.

Оценив благородство и того, и другого, аудитория одобрительно зашумела, судья же, призвав всех к тишине, объявил, что в этом году победителями объявляются два борца, превзошедших друг друга в мастерстве и благородстве. Такой итог устроил всех – и толпа принялась качать героев вечера. Что ж, возможно, здесь не так уж и плохо, подумал Радигаст, глядя на  окружающие его счастливые лица.

Финальный поединок стал красивым завершением всего вечера, после которого последовало шумное застолье, проходившее тут же, под открытым небом. Обилие всевозможных блюд и напитков напомнила Радигасту о доме, и он чуть было не поддался искушению, однако вовремя вспомнил о правиле воина: никогда не пей и не ешь ничего в незнакомом месте. Поэтому он, слушая многочисленные тосты, только делал вид, что пьет ароматное вино, а сам незаметно выливал его под стол.

– Выпьем за Радигаста, нашего почетного гостя и славного воина, – поднял свой кубок старец, и все вокруг грянули тройное «ура!». Великану было очень приятно такое внимание – поднявшись, он нашел взглядом Милана, чтобы поприветствовать своего недавнего соперника, и непроизвольно вздрогнул: луна выхватила из тени его мертвенно бледное лицо, на котором зловеще светились глаза, как если бы их покрыли слоем фосфора. Однако уже в следующее мгновение Милан улыбнулся, отвечая кому-то из сидящих рядом, и все стало, как прежде. Радигаст тряхнул головой, отгоняя наваждение, и мысленно пообещал себе никогда больше не участвовать в ночных гуляниях после долгих и трудных переходов. Тем временем разговоры за столом вдруг стихли – все обратили свои взгляды на старца, который, держа на вытянутых руках перед собой наполненный кубок, судя по всему, хотел сказать еще один тост.

– Все вы знаете, что каждый год мы выбираем самого достойного среди нас, – Радигаст еще раз удивился тому, как необычайно чисто и глубоко звучал голос. – Сегодняшнее празднество особенное. Мое время прошло – мне пора уйти на покой. Я верил в то, что моим преемником станет Милан. Да что там, все мы думали так. Однако судьба преподала нам урок: человек лишь предполагает. Вместо одного лидера боги преподнесли нам двух великих воинов – я надеюсь, что уважаемый Радигаст не обидит нас отказом и окажет нам великую честь, согласившись править нашим славным народом вместе с Миланом.

Предложение было настолько неожиданным, что Радигаст не сразу нашелся, что ответить, и сделал вид, что поперхнулся, чтобы как-то скрыть свое смущение и собраться с мыслями. Старец тем временем продолжал, обращаясь к нему:

– Ты сможешь взять в жены любую понравившуюся девушку и будешь жить в самом большом и богатом доме. Ты получишь всё, о чем только мог мечтать…

– Благодарю тебя, благородный муж, – Радигаст прервал старца, опасаясь, что его молчание может быть неверно истолковано. – Мне приятно слышать такие речи, но у меня есть обязательства, которые не позволяют мне остаться с вами. Я не свободен в своих решениях, поэтому не смогу принять ваше щедрое предложение.

– Ты всегда можешь рассчитывать на нашу помощь, – возразил ему Милан, глядя на него поверх кубка. – Нет таких обязательств, от которых мы не могли бы тебя освободить. Сообща мы горы свернем ради тебя.

– Это дело я должен завершить сам, – ответил великан. – Думаю, что ты прекрасно справишься и без меня.

– Справлюсь, не сомневаюсь, – вдруг засмеялся Милан. Предательский свет луны снова преобразил его внешность – выражение глаз стало злобным, а черты лица исказились до неузнаваемости: теперь на Радигаста пристально смотрел урод с землянистым цветом кожи, глубоко посаженными глазами и тонкими бесцветными губами.

– Хлоптун! – вскричал Радигаст и машинально потянулся за мечом, забыв, что не взял его с собой.

– Ой, а сабельки-то и нет, – злобно прошипел демон, изобразив подобие улыбки. – Ну-ка, ребята, успокойте нашего гостя!

Великан почувствовал, будто множество лиан обвило его руки и с силой притянуло к стулу, на котором он сидел. Поразившись наступившей зловещей тишине, он огляделся вокруг и вместо людей увидел лишь бестелесные темные мечущиеся оболочки – казалось, что они пытались освободиться от чего-то, что удерживало их, но не могли. Теперь вместо веселого смеха до Радигаста доносился плач и стенания. Рванувшись, великан освободился от стягивающих его пут, но тут же вместо них образовались новые и в еще большем количестве. Бороться с ними было бесполезно.

– Ты, я вижу, не прикасался к угощеньям, – сладко пропел Хлоптун, на мгновение превратившись в Милана. – Не беда, мои маленькие друзья справятся с тобой и без помощи одурманивающего ведьминского варева. Так даже интереснее. Любишь новые ощущения? Забавно ощущать свое бессилия, правда?

Демон, пританцовывая, подошел к разъяренному богу и щелкнул его по носу.

– Ах, ты, нежить поганая! – взревел Радигаст, безуспешно пытаясь освободиться. –Освободи меня, или я уничтожу тебя!

– И как ты собираешься это сделать, благородный воин? – издевательски поинтересовался Хлоптун, превратившись в старца. – Эх, Радигастик, дорогой мой, лучше бы ты согласился на мое предложение. Жил бы себе припеваючи с красавицей-супругой да детишек растил бы. И на что тебе сдался этот поход? Девчонка-то все равно ничего не изменит, только время потеряете. Мечтатели, честное слово. Прямо как дети малые.

– Передай своему хозяину, раб, что ему недолго осталось радоваться, – великан все еще не оставлял попыток дотянуться до насмешника, однако ему этого не удавалось сделать.

– Борись, борись, ты лишь облегчаешь мне работу, – Хлоптун злобно усмехнулся, опять вернувшись в свое изначальное обличие. – Ты не представляешь себе, насколько силен Чернобог. Куда тебе с ним тягаться? Посмотри на все эти души – они теперь мои. Неплохая награда за одно глупое божество вроде тебя, верно? Страдайте, кричите, молите о пощаде, жалкие твари! Еще!

Демон закрыл глаза, словно напитываясь болью, которая волнами исходила от мечущихся теней. Теперь Радигаст видел, что каждая из них была прикована к невидимому грузу тонкой черной цепью, которая натягивалась каждый раз, когда души пытались освободиться.

– Милан, кстати, на самом деле был милым мальчиком, знаешь, – Хлоптун уселся рядом с Радигастом и кивнул в сторону. – Да вот же он, посмотри. И отец его здесь. Эй, кузнец, поздоровайся с нашим гостем, куда делось твое воспитание?

Великан взглянул в указанном направлении и увидел две тени, которые безуспешно пытались дотянуться друг до друга.

– Этих можешь записать на свой счет, – вкрадчиво заговорил демон. – Жили бы они и дальше, но тут на горизонте появился ты со своей веселой компанией. Пришлось устроить небольшой пожар. И вот мы все сидим за одним столом. Большая дружная семья. Красота!

– Негодяй! – Радигаст в бессильной ярости сжал кулаки. – Ты за все ответишь!

– Тебе что, жалко этих смертных? – Хлоптун сделал удивленное лицо. – А ведь совсем недавно ты считал их недостойными твоего драгоценного внимания. Выходит, я тебя наставил на путь истинный. И это твоя благодарность? Ай-яй-яй, как невоспитанно. Жаль, что для тебя уже слишком поздно – иначе мы могли бы сполна насладиться обществом друг друга. Но что это я? У нас ведь впереди целая вечность. Убивать я тебя не стану, конечно, зачем лишать себя такой дивной игрушки, как ручной бог? Личный пожиратель туч на поводке – м-м, настоящий деликатес! Ничего, со временем ты станешь покладистей. Научишься уважать своего нового хозяина. Цепи любого волка рано или поздно в собаку превращают. Полюбуйся на своих соседей – таким тебе предстоит стать. Что это?!

Хлоптун вдруг прервал свою ехидную речь и хотел подняться, но не смог – что-то удерживало его на месте. Не понимая, что происходит, он опустил взгляд вниз и закричал от ужаса: его ноги были опутаны такими же цепями, какие удерживали души погубленных им людей.

– Хозяин, за что? – завопил демон, сразу же утратив весь свой былой задор.

– Твой черный бог не поможет тебе, – откуда-то сбоку донесся спокойный женский голос. – Как это банально – злодеи всегда слишком много болтают. Сделал бы то, что задумал, да гуляй себе. К чему это самолюбование?

– Марана! – вскричал Радигаст. – Как я рад тебя видеть!

– Конечно, рад, – богиня взмахнула рукой, и путы упали с Радигаста, превратившись в черную пыль.

Великан медленно поднялся со своего места, разминая затекшие руки, и грозно взглянул на своего мучителя.

– Оо, – завыл Хлоптун, – пощадите меня! Я не виноват, меня заставил Чернобог!

– Прекрати это представление, – женщина в черном своим ровным голосом, казалось, наводила еще больший ужас на демона. – Ты забываешь о том, что я все же имею некоторое отношение к подземному миру и знаю кое-что о порядках, которые там царят. Не унижайся, тебе это не поможет.

Поняв, что вымолить прощение не получится, Хлоптун решил хотя бы потянуть время, чтобы отсрочить неминуемое возмездие.

– Я могу быть вам полезен, – демон принял вид Милана. – Подумай, Радигаст, о том, скольких опасностей вы могли бы избежать с моей помощью. Я всегда буду впереди! Вот как сейчас, например. Вы думаете, что меня Чернобог послал следить за вами? Нет, нет, он вообще ничего не знает.

Демон заискивающе посмотрел в глаза Радигаста и перешел на доверительный шепот:

– Верь мне! Никто не знает о том, что вы нашли дочь Стрибога. Чернобог верит в то, что он не оставил после себя потомства. Но скоро он обо всем догадается, конечно. Оставишь меня в живых, и…

– Вернись в свое обличие, раб, – процедил сквозь зубы великан. – Ты не достоин носить лица этих людей. Я не боюсь твоего хозяина, поэтому не пытайся спастись пустыми разговорами. Смерть тебе не грозит, ты ведь и так мертв. Так что готовься к черной, всеобъемлющей пустоте. И пусть твои последние мгновения станут расплатой за все то зло, что ты совершил. Марана, будь добра, помоги Хлоптуну избавить этот мир от своего присутствия.

Богиня наклонила голову в знак согласия, и в то же мгновение раздался вздох облегчения – цепи, мучившие души, вспыхнули ярким зеленым пламенем и испарились, словно их и не было. Поняв, что его ждет, демон отчаянно рванулся, силясь разорвать путы, но куда ему было справиться с ними! Глядя расширенными от ужаса глазами на тени, которые обступили его, образовав плотное кольцо, Хлоптун закричал диким голосом:

– Хозяин, помоги!

Однако было поздно – Чернобог то ли не смог, то ли не захотел спасать своего слугу. Помощи ждать было неоткуда – яростные тени рвали Хлоптуна на части. Последнее, что Хлоптун увидел, были стоявшие поодаль Михал и его сын – в их лицах не было злобы, только сожаление и печаль. Возможно, что перед тем, как провалиться в небытие, демон понял что-то важное, но Марана и Радигаст не увидели этого – они уже покинули это царство скорби и боли. В последний момент великан не выдержал и обернулся – на месте селения он увидел дымящееся пожарище, от которого вместе с дымом к небу устремились десятки, сотни теней, обретших свободу.

– Думаешь, он говорил правду? – обратилась Марана к Радигасту.

– Не знаю, – задумчиво ответил тот. – Возможно, этим и объясняется то, что мы до сих пор живы. Что ж, постараемся не привлекать к себе внимания, чтобы держать его в неведении как можно дольше.

***

– Куда вы запропастились? Мы уже собирались искать вас, – Стрига поприветствовал Марану и Радигаста. – Что-то случилось?

– Все хорошо, – буркнул Радигаст, цепляя на пояс свой меч, а Марана по обыкновению промолчала.

– Ну, и ладно, – Стрига пожал плечами и взвалил на спину походный мешок. – Мы уже выходим. Нам предстоит трудный переход через горы – дом Посвиста уже близко, будет ветрено. Так что чем быстрее мы минуем опасный участок и выйдем на равнину, тем будет лучше.

Великан, погруженный в свои мысли, кивнул в ответ и оглядел остальных членов команды, чтобы убедиться в том, что все собрались. Удовлетворенный результатами осмотра, он двинулся в путь.

– Что-то наш покровитель путешественников сегодня невесел, – Йогиня поравнялась с Мараной и вопросительно взглянула на нее. – Трудная выдалась ночка?

– Да, – кивнула та в ответ.

– Ничего не хочешь мне рассказать?

– Нет.

Поняв, что из богини смерти ничего вытянуть не удастся, Йогиня вздохнула и отстала, чтобы поболтать с Лирой. Девочка в последнее время также была необычайно молчалива – по большей части она смотрела и слушала, словно напитываясь новыми впечатлениями и образами. Даже Стрига, с которым Лира общалась чаще, чем с другими, оставил ее на время в покое, чтобы дать ей возможность прийти в себя и адаптироваться ко всему новому. Тем не менее, Йогиня решила, что ничего страшного не произойдет, если она побеспокоит девочку.

– Ну, что ты думаешь по поводу нашего маленького предприятия? – поинтересовалась она. – Наверное, ты иначе представляла жизнь богов?

– Что? – Лира, думавшая о чем-то своем, очнулась от грез. – Нет, все хорошо. Даже лучше, чем я ожидала.

– А чего ты ожидала?

– Ну, не знаю. Мне сначала показалось, что вы не такие, как люди, и мне будет сложно с вами.

– А мы?

– А вы оказались обычными. Просто сами об этом не знали.

– Знали, – возразила с улыбкой Йогиня. – Только забыли, наверное. Видишь ли, когда у тебя больше возможностей, чем у остальных, ты начинаешь чувствовать себя особенной и верить в то, что у тебя все не так, как у других. Важнее, что ли. Кстати, это относится не только к богам – у людей все точно так же. Впрочем, ты сама обо всем узнаешь в свое время.

– Когда?

– Это тебе к Доле, – отмахнулась богиня. – Я предсказывать будущее не умею.

– Хорошо, так даже интереснее, – кивнула Лира.

Не найдя больше тем для продолжения разговора, Йогиня замедлила шаг и поравнялась с Морозко – сегодня ей почему-то особенно требовалось общение, однако от бога зимней стужи сложно было ожидать интересной беседы. Тем неожиданней стало то, что Морозко заговорил первым:

– Я вот все думаю: зачем я здесь?

– То есть? – удивилась Йогиня.

– Ну, Радигаст – воин. Ты – идеальная нянька для девочки, извини. Чур лучше других ориентируется на местности и может быть полезным. Марана… Ну, с ней все понятно. Стрига – разведчик и палочка-выручалочка с его способностью моментально переноситься в любое место. А я? Сомневаюсь, что нам вдруг понадобится кого-то заморозить. Кажется…

– Что?

– Видишь ли, все в этом походе как-то слишком логично, будто кто-то заранее его спланировал. Все мы в той или иной степени зазнались, сидя в своем пантеоне избранных. Пора бы нас приземлить, что, в принципе, и происходит. С каждым днем мы становимся ближе к людям. Даже Чур, этот любитель задирать нос, и тот не выдержал – полез спасать чужой урожай. Скоро и тебе, я чувствую, предстоит нечто подобное.

– Что-то я не понимаю, каким образом ты вписываешься в эту картинку.

– Вот и я о том же, и мне это не нравится.

– Почему? Тебя что-то беспокоит?

– Видишь ли, если принять за вариант то, что мы движемся в соответствии с заранее написанным сценарием, то кому-то придется пожертвовать собой ради общего дела.

– И ты считаешь?.. – невольно рассмеялась Йогиня.

– Не вижу ничего смешного, – нахмурился Морозко. – Я лучше тебя знаю Черного и Сварога. Если это все их рук дело, то нам всем нужно постоянно быть наготове. Особенно мне.

– Ну, ты, на мой взгляд, слишком драматизируешь. К тому же – кто тебе сказал, что ты бесполезен? Твои способности нам вполне могут пригодиться.

– Когда это?

– Ну, например, на подходе к обители Посвиста. Ты забыл, где и как он живет? Я как-то гостила у него неделю – всего за несколько дней я насладилась и суховеем, и настоящим тропическим штормом, и снежной вьюгой. Так что – кто знает? – возможно, и тебе найдется работенка.

– Ты думаешь? – с надеждой посмотрел на нее Морозко.

– Конечно! Не торопись прощаться с нами – мы еще успеем тебе надоесть в этом походе.

– Искренне надеюсь на это.

Успокоив своего собеседника, Йогиня и сама почувствовала себя лучше – появившееся было чувство беспокойства исчезло, уступив место необъяснимой радости. Впрочем, богиня привыкла к своим перепадам настроения – часто общаясь с детьми, она и сама переняла их способность моментально превращать черное в белое и наоборот. Поэтому теперь она шла, насвистывая какую-то веселую мелодию и любуясь лучами солнца, которые проникали сквозь густую листву деревьев и образовывали на траве причудливые узоры. Внезапно она остановилась и прислушалась: ей показалось, будто откуда-то донесся детский плач.

– Вы слышите? – позвала она остальных.

Радигаст остановился, все последовали его примеру.

– О чем ты? – спустя несколько секунд спросил Чур, который, как ни старался, не смог услышать ничего, кроме шума ветра и пения птиц.

– Вот… Вот сейчас – слышите? – Йогиня напряженно всматривалась куда-то вглубь леса.

– Что мы должны услышать? – Радигаст подошел вплотную к девушке и стал всматриваться в том направлении, откуда, как показывала Йогиня, доносились одной ей ведомые звуки.

– Там кто-то плачет, – прошептала та. – Очень тихо. Так могут плакать только дети, когда им страшно и рядом нет никого из взрослых.

– Тебе показалось, это ветер воет, – неуверенно сказал Чур. – Во всяком случае, я ничего такого не слышу.

– Нет, не показалось, – упрямо проговорила Йогиня и двинулась в самую чащу сквозь заросли ежевики, не замечая ее колючих шипов. Радигаст, на всякий случай обнажив меч, двинулся следом. Остальным не оставалось ничего другого, как последовать за ними, при этом Чур и Стрига на всякий случай встали по обе стороны от Лиры, чтобы уберечь ее от возможной опасности.

– Теперь и я слышу, – спустя минуту воскликнул Морозко и рванулся вперед, опередив Йогиню, которая продолжала медленно двигаться, словно пребывала в трансе. – Сюда, Радигаст!

Прорубая себе дорогу мечом, великан спустя несколько мгновений оказался на небольшой поляне, на которой, прижавшись друг к другу, сидели испуганные дети – два совсем маленьких мальчика трех-четырех лет и девочка-подросток, которая прикрывала малышей своим телом. Увидев взрослых, она сначала закричала от страха, но затем, подхватив на руки детей, побежала им навстречу. Радигаст, не ожидавший от хрупкой девочки такой силы, сначала опешил, но потом быстро двинулся ей навстречу – как раз вовремя для того, чтобы подхватить обессилевших детей.

– Опасность, опасность, – задыхаясь, проговорила девочка и впала в беспамятство.

– Как вы сюда попали? Где ваши родители? – спрашивала Йогиня, при виде детей пришедшая в себя, но те только плакали и все крепче прижимались к ней.

– Нас принес бабай, – наконец, всхлипывая, проговорил один из мальчиков.

Услышав это, Радигаст принял угрожающую позу, выставив перед собой меч и напряженно всматриваясь в заросли, из-за которых действительно доносились какие-то звуки. Чур вооружился дубиной и двинулся было в сторону источника звука, но Радигаст остановил его:

– Нам стоит держаться вместе. Спиной друг к другу! – скомандовал он. – Приготовиться к обороне!

Несмотря на то, что никто ничего так и не понял, все моментально подчинились приказу Радигаста – и, как выяснилось, сделали это вовремя. Что-то темное и мохнатое мелькнуло в воздухе и, мечась из стороны в сторону, устремилось к детям. Меч великана блеснул молнией, и воздух зазвенел от пронзительного воя: к ногам Радигаста упало отвратительное существо, одновременно напоминавшее волка, птицу и человека. Корчась в предсмертной агонии, оно царапало землю задними лапами и в то же время пыталось дотянуться до детей. Однако его движения становились все слабее, и спустя мгновение все было кончено – вытянувшись, тело на глазах трансформировалось, обретая все более человеческие очертания, пока не превратилось в рослого бородатого мужчину, одетого в странные одежды, скроенные из шкур различных животных и украшенные орлиными перьями.

– Перевертыш! Фу, пакость какая! – ахнул Чур, однако тут же опомнился. – Но это невозможно! Велес никогда бы не допустил такого, к тому же рановато что-то им бесноваться, посреди лета-то.

– Тише, – не меняя угрожающей позы, перебил своего друга Радигаст. – Думаю, этот персонаж к Велесу не имеет никакого отношения. Эй, кто там! Зачем вы здесь? Отвечайте!

Тени вокруг зашевелились – казалось, что ожило сами пространство, затараторив на разные голоса – до путников доносился одновременно рев, лай, вой и птичий гомон.

– Пусть говорит один! – Радигаст рявкнул так громко, что его мощный бас перекрыл весь этот галдеж. Наступила тишина, в которой прозвучал чистый молодой голос:

– Зачем ты убил нашего брата? Не боишься последствий?

– Ваш брат напал на меня и поплатился за это, – ответил великан. – Кто вы? Зачем похитили этих детей? Отвечайте!

– Это наша добыча, она наша, – проговорил все тот же голос. – Дети нужны нам для обряда. Почему вы защищаете их?

– Вы, нечисть поганая, не имеете права убивать, когда вам вздумается, – отрезал Радигаст. – Человеческие жертвоприношения запрещены самим Сварогом! Как посмели вы ослушаться его?

– Сварог нам не господин, – в голосе послышалась насмешка. – Друзья, вы знаете, кто такой этот Сварог?

В ответ лес наполнился лисим лаем, который был похож на кашляющий смех.

– Вот видишь, мои братья не подчиняются твоему богу. Уходи с миром, иначе никто не поможет тебе, этот лес станет вашей могилой. И оставьте детей – они предназначены Чернобогу.

– Так вот кто твой господин, – воскликнул Радигаст. – Можешь ему передать, что пиршество отменяется. Впрочем, ты скоро встретишься с ним лично, мерзавец!

Как только прозвучали эти слова, со всех сторон на богов обрушилась лавина тел, которые словно материализовались из ничего. Однако если оборотни, а это были они, рассчитывали на легкую победу, то очень скоро им пришлось убедиться в обратном. Меч Радигаста был беспощаден, Чур со своей дубиной не отставал, раздавая удары направо и налево. Марана, чьи глаза стали черными и огромными, вытянула перед собой руки – и трава, оказавшаяся в пределах ее смертоносного влияния, пожухла и почернела. Те из перевертышей, которые приближались к ней, моментально ослабевали и теряли свой звериный облик, корчась на земле. Тем не менее, нападающих было слишком много, и некоторым из них удалось пробиться сквозь защиту богини – огромный медведь уже замахнулся на нее когтистой лапой, но вдруг замер на месте и заревел: было видно, что он не в силах двинуться. Проследив за его безумным взглядом, Марана увидела Морозко, который использовал свою силу впервые за время их похода. Медведь, превратившись в дородную женщину, пронзительно закричал, но его исполненный боли вопль прервался на самой высокой ноте и превратился в хрип. В следующее мгновение оборотень, превратившийся в глыбу льда, упал на землю и рассыпался на множество кусочков.

– Осторожно! – Йогиня, прикрывая детей, с ужасом смотрела на прорвавшегося сквозь круг обороняющихся волка, который уже готов был напасть на нее.

– Пошел прочь! – Лира, забыв о том, что у нее нет оружия, встала между богиней и оборотнем. Тот оскалился и приготовился к прыжку. Девочка увидела, что Стрига, заметивший грозившую Лире опасность, устремился к ней. Поздно, слишком поздно – зажмурившись, девочка сжалась от страха и автоматически выставила перед собой куклу, как щит. Захохотав, перевертыш взвился в прыжке, огласив лес победным рыком. Однако он рано праздновал победу – деревянная фигурка ожила в руках Лиры, превратившись в огненный шар, мгновенно испепеливший злобное существо, которое исчезло, не успев издать ни звука. Закричав от нестерпимого жара, девочка отдернула обожженные руки и увидела, как на землю упала почерневшая Зирка. Стараясь не обращать внимания на боль, Лира подхватила свою любимицу, сунула ее за пазуху и огляделась вокруг. Несмотря на то, что многие враги были повержены, битва продолжалась и, казалось, не думала утихать. Оборотни появлялись со всех сторон и их количество не уменьшалось.

– Сколько же их здесь! – вскричал Радигаст, яростно размахивая своим мечом. – Стрига, уводи детей!

– Но как же условия Посвиста? – молодой человек, убедившись, Лира в безопасности, теперь стоял в нерешительности.

– Плевать на его условия! Торопись!

Лира увидела, как Стрига, приняв из рук Йогини детей, очертил круг вокруг себя – в тот же момент пространство вокруг него ожило и раздвинулось, как портьера. Он подхватил детей и шагнул в образовавшийся проход, однако перед тем, как портал закрылся, туда успело проскользнуть существо, похожее на крупную рысь. Последнее, что услышала девочка, был издевательский смех, принадлежавший тому самому оборотню, с которым незадолго до этого вел переговоры Радигаст. Чур кинулся было следом за монстром, но опоздал – проход исчез.

Тем временем атака начала ослабевать – убедившись в том, что дети исчезли, равно как и их предводитель, перевертыши отступили. Временами из чащи леса все еще доносилось угрожающее рычание, но оно становилось все тише, пока полностью не исчезло. Тем не менее, Радигаст не терял бдительности, опасаясь повторного нападения. Остальные также прислушивались к каждому шороху, но лес был спокоен. Если бы не тела, разбросанные вокруг, ничего бы не напоминало о трагедии, которая только что здесь произошла.

– Нам нужно найти Стригу! – воскликнула Лира, подбежав к великану, но тот лишь пожал плечами:

– Не торопись. Помочь ему мы сейчас не в силах, так что нам остается только ждать и самим быть предельно осторожными.

– Как это странно… – начал было Чур, но вдруг насторожился и прислушался: совсем близко раздался слабый, едва слышный стон. Сделав знак Радигасту следовать за ним, он двинулся вперед и через несколько шагов обнаружил источник звука. Прямо перед ним на земле лежала девушка – ее можно было бы назвать красавицей, если бы не злые беспокойные глаза, которые выдавали в ней черную ведьму. Сразу было видно, что она долго не протянет – из глубокой раны, оставленной мечом Радигаста, сочилась кровь, и вокруг натекла уже целая лужа. Увидев перед собой Чура, девушка сделала попытку обратиться в зверя – все ее тело свела судорога, но сил было недостаточно. Заскрежетав в яростном бессилии зубами, она пробормотала в адрес своих убийц какие-то проклятия и закрыла глаза.