Текст книги "Случай в горах"

– Алан, а где все жители, – Ольга озиралась по сторонам, но на глаза не попался ни один человек, – Они все уехали?

– Нет. Мужчины все на пастбище – овец пасут. Это далеко отсюда, но мы увидим. А в деревне только жены, хлеб для них пекут. Они к нам не выйдут, им вера не позволяет.

– А, все ясно, – Ольга уже отдохнула и надела на плечи рюкзак, готовая продолжать путешествие.

Алан отнес посуду обратно в дом и вернулся к ним, держа в руках пакет с лепешками в дорогу.

Из деревни разбегалось в разные стороны множество тропинок. Алан повел их по той, которая вела вниз, на пастбище, объяснив им, что не всякая прямая дорога получается самой короткой. Через час они достигли края лужайки, и тропинка совсем пропала. Теперь дорогу знал только Алан.

Через некоторое время их путь опять пошел вверх, здесь трава уже не росла, лишь изредка попадались какие – то низкие сухие кусты. Они пересекли каменную долину, сплошь усыпанную здоровенными валунами, после которой дорога пошла вверх еще круче. Теперь они уже, можно сказать карабкались вверх, делая привалы каждые полчаса. Настоящий горный маршрут начался только сейчас.

После очередного крутого подъема туристы оказались на каменном уступе. Перед ними поднималась громада высокой горы, снизу даже было не понять, где ее вершина.

– Видите, вон деревня, откуда мы пришли, – Алан, стоя спиной к горе, показывал рукой вниз и влево. Там можно было различить серые кубики домов и один красный – метеостанции. – А вот туда они гоняют скот, – далеко, почти на горизонте, на фоне небольшого зеленого пятнышка виднелись несколько дымков.

– Да, далеко мы забрались, – Антон, приложив руку козырьком, осматривал горный пейзаж. – А если что-нибудь произойдет? Как мы сообщим в лагерь?

Алан порылся в рюкзаке и достал оттуда портативную рацию:

– Вот по этой штуке. Но это только на экстренный случай, зарядить батарею, сами понимаете – не получится, – и он убрал радиостанцию обратно в карман рюкзака.

Буквально через полчаса произошел тот самый экстренный случай.

После привала они направились вверх по уступу, который огибал гору по спирали. В одном месте путь сужался до ширины одного метра, справа была отвесная стена, а слева – обрыв в пропасть. Алан пошел первым, проверяя дорогу. Когда он уже был на широком участке, он оперся рукой на придорожный валун, чтобы подняться на невысокую каменную ступеньку.

Все произошло в одну секунду: в тот момент, когда его рука легла на камень, с него, как молния, метнулась маленькая черная змейка. Она выпрямилась как стрела, и впилась зубами Алану прямо в предплечье правой руки. Алан, еще не осознав, что с ним произошло, инстинктивно, левой рукой, схватил ее за хвост, и вырвал змею вместе с куском собственной руки. Следующим движением он размахнулся и с силой ударил змеей по этому – же камню. Голова гада разлетелась, оставив на камне красную кляксу. Ольгу, которая шла за ним и все видела, вырвало в придорожную пыль.

Алан, не обращая внимания на завывания Ольги, и на Антона, который топтался около него, не зная чем помочь в такой ситуации, сбросил рюкзак на землю, сел на камень и принялся высасывать кровь из раны. Кровь он сплевывал прямо себе под ноги, зубы стали красными, как у вампира. Потом он залез здоровой рукой в карман рюкзака и вытащил оттуда пластиковую белую коробку с походной аптечкой. Из аптечки он добыл прозрачную тубу с иглой на конце, и, сорвав чехол зубами, всадил острие себе в руку. Выдавив содержимое в мышцу, он откинулся на стену, закрыл глаза и замер.

– Алан, – через некоторое время, не выдержав, жалобно пропищала Ольга. – Ты живой? Тебе больно?

Надо его перевязать. Рана открытая, заражение может быть, – Антон, наконец, пришел в себя. – Посмотри в аптечке, там должен быть бинт. И зеленка.

Они вдвоем обработали рану йодом, зеленки не нашлось, и перевязали руку бинтом. Алан пришел в себя и наблюдал за процессом немного помутневшим взглядом. Когда они закончили, он встал с камня и поднял из пыли безголовое тельце змеи.

– Ну да, это гюрза. У меня было десять-пятнадцать минут. Иначе … – он поднял глаза к небу, как и у реки. – Спасибо за помощь. Теперь мне будет немного не по себе, но умереть – не умру.

Антон разжег примус, Ольга заварила крепкий чай. Напоили Алана чаем и поели лепешек. После этого их проводник заметно повеселел и засобирался продолжать путь.

– Алан, ты уверен? – спросил Антон с сомнением в голосе. – Может вернуться. Или вообще – вызвать кого – ни будь по радио?

Да нет, все нормально. Через час – два уже и не вспомню. Пойдемте, а то время потеряли, не пришлось – бы в темноте бродить по горам.

И Алан, подавая пример, зашагал по уступу. Антон и Ольга, нацепив свои рюкзаки, покорно пошли следом.

Когда они пришли на место, солнце уже садилось за верхушки гор. Вопреки своим прогнозам, Алану лучше не стало. Он все время тяжело дышал и сильно потел. Но времени у них не оставалось и Ольга с Антоном сразу занялись установкой палаток на ночь. Когда палатки были готовы, вокруг было уже настолько темно, что нельзя было шагу ступить без фонарика. Они отвели Алана в его палатку и помогли забраться в спальный мешок – с уходом солнца температура в горах заметно снизилась. Алан сразу уснул, и было слышно, как он тихо стонет и бредит во сне.

Антон и Ольга поужинали при свете фонарика и тоже улеглись спать – этот день отнял у них много сил, причем не только физических.

На этот раз Антон проснулся сам. Его жена тихо посапывала в своем мешке где-то рядышком, но различить ее в темноте Антон не смог. Снаружи палатки было абсолютно тихо. Он достал одну руку из мешка и нащупал на полу палатки фонарик. Батарейки хватило на полминуты, но он успел разглядеть мирно спящую Ольгу и убедился, что с палаткой все в порядке. Антон положил фонарик рядом с собой и закрыл глаза.

Когда он уже задремал, рядом с палаткой послышался звук перекатывающихся камешков. Антон открыл глаза и стал прислушиваться. Через минуту звук повторился, но уже с другой стороны – как будто кто-то взял большой камень и бросил его на груду камешков поменьше. Антон напрягся всем телом, это было совсем не похоже на звук человеческих шагов. В следующую секунду палатка затряслась, как будто ее кто-то хотел вырвать вместе с кольями и снаружи послышался такой шум, как будто вокруг них носилось большое стадо животных. И также внезапно все смолкло…

Потом палатка еще раз сильно вздрогнула, и Антон почувствовал упругое движение воздуха – внутрь кто-то зашел.

Антон лежал, глядя в темноту, и не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Он просто лежал и ждал – что будет дальше.

И тут он почувствовал, что его ногу кто-то осторожно ощупывает. Какое-то давление на свои ноги снаружи спального мешка. Сдерживая вырывающийся крик ужаса, он в панике схватил фонарь и сразу отбросил в сторону – батарейка села. И тут в его руке сам собой оказался фотоаппарат. Не помня себя от страха, Антон стал нажимать все кнопки подряд – вжжик! Сверкнула вспышка, ослепив самого Антона. Вжжик! – еще одна вспышка, но в этот раз он постарался сфокусировать взгляд на входе в палатку. Там никого и ничего не было! Антон почувствовал, что давление на ноги пропало и тут – же хлопнул полог палатки, как будто выпуская кого-то наружу.

Тишина.

Антон откинулся назад и выдохнул. Сердце колотилось и в голове била горячая волна.

Пролежав так довольно долгое время, он постепенно успокоился. Расстегнув молнию спального мешка, он на коленях подполз к выходу и осторожно отодвинул краешек полога. Снаружи светало. Он смог даже различить неуверенные голоса первых утренних птиц. Антон прихватил с собой фотоаппарат и выбрался наружу.

Проснувшись утром, Ольга увидела, что мужа рядом нет. Она, ежась от утренней прохлады, вышла наружу и обнаружила Антона, сидящего спиной к палатке на плоском валуне. Когда она подошла к нему сзади, то увидела, что Антон рассматривает на их цифровом фотоаппарате какой – то снимок. Ольга нагнулась и заглянула ему через плечо – на экране она увидела какие-то две цветные полосы в непонятном ракурсе.

– Это что! – Антон повернул голову и посмотрел на нее. – Ты что, нашу палатку фотографировал? А зачем?

Доброе утро, – выглядел он помятым.

– Ты что – не спал?

– Спал. Но плохо. Ты слепых мышей когда-нибудь видела? – спросил он неожиданно.

– Нет, наверное. А такие бывают?

Антон протянул ей фотоаппарат:

– Сегодня ночью к нам приходила слепая мышь. Точнее – мышь без глаз.

Ольга взяла аппарат, поднесла его к глазам и ее передернуло:

Какая гадость.

Эта… мышь, сегодня ночью была в нашей палатке, – всего остального Антон решил ей не рассказывать.

Ну и ладно, – она уже потеряла к этому интерес и пошла к палатке Алана. – Он живой там?

Через полчаса они втроем уже сидели вокруг костерка и завтракали. Алан тоже выглядел не лучшим образом, но разговаривал вполне осмысленно:

– Видите вон ту груду камней? Она тянется на полтора километра. За ней наша гора.

Выдвигаемся через десять минут, – сегодня он был немногословен.

Когда вещи были собраны, Антон посмотрел на Ольгу и Алана:

Может, вернемся в лагерь?

– В лагерь? Сейчас? – Ольга не верила своим ушам. – А как – же Монах.

Антон посмотрел на нее долгим взглядом, потом взвалил на плечи рюкзак и первым пошел в сторону завала.

Когда до него оставалось не больше десяти минут, Алану стало плохо. Его мучила одышка, пот градом катил со лба. Он обессилено опустился на колени не в силах побороть слабость:

Все. Дальше не идем.

Ольга в отчаянии смотрела на них обоих, ей совсем не хотелось возвращаться на турбазу, когда цель всей поездки в двух шагах от нее:

– Антон, я, кажется, потеряла сережку. Поищи, пожалуйста.

Антон с неохотой пошел в обратную сторону, стараясь повторять их путь.

Когда он вернулся, Ольга уже снова расстилала палатку. Не дожидаясь его вопросов, она сказала:

– Алан разрешил идти нам одним. Он подождет нас здесь, в палатке.

Антон с недоумением посмотрел на проводника, но тот только развел руками и утвердительно покачал головой.

Через десять минут Ольга и Антон начали штурм каменистой преграды.

Алан не обманул. Пройдя только половину пути, они совершенно выбились из сил, и отдыхали чуть ли не на каждом большом камне. Постоянные спуски-подъемы и прыжки с камня на камень отнимали уйму энергии и времени. Вначале они слышали Алана, который каждые полчаса спрашивал у них «как дела». Потом он, очевидно, заснул, потому-что его крики прекратились.

В итоге, когда они, наконец, вышли на ровную площадку перед ущельем, сумерки уже накрыли горы, и как они не вглядывались в горизонт, кроме камней ничего увидеть не получилось. Кое – как установив палатку и перекусив всухую, они забрались внутрь и уснули, как убитые.

Утром их ждало величайшее зрелище в их жизни.

Ночь.

– Антон!!!

– Да… я слышу!

– Что это?!

Я не знаю!!!

Снаружи доносился жуткий вой.

Антон заранее сунул руку в рюкзак, чтобы достать фотоаппарат, но в руке оказалась «мыльница» дочери. Он вытянул ее вперед, чтобы не пропустить момент и, когда полог распахнулся, нажал на спуск. В этот раз они увидели оба…

Второго раза нажать на кнопку уже не получилось.

Антон с ужасом услышал, как его жену тащат из палатки, и ее крик еще какое-то время метался эхом между гор, пока не затих где-то вдали.

Он попытался расстегнуть замок спального мешка, чтобы выбраться наружу, но палатка разом опала на него и начала извиваться, перехватываясь в тугие канаты. Через мгновение он был спеленат ею целиком, и она начала стягиваться, превратив его в кокон. Кокон продолжал сжиматься, пока не затрещали кости, потом сразу везде на ткань брызнула кровь. Последним, с жутким хрустом, лопнул череп.

Через два дня, когда в лагерь никто из ушедших на гору Монах не вернулся, и на вызовы по радио ответа не последовало, к месту отправилась команда спасателей.

Дойдя до места первого лагеря, они обнаружили палатку, а в ней тело проводника Алана. Труп сильно распух и почернел, как бывает при укусе ядовитой змеи. Экспертиза потом действительно нашла в крови Алана следы змеиного яда, но причиной смерти в протоколе было записано – асфиксия, или удушение.

Во втором лагере нашли тело Антона, в палатке, заваленной камнями. Все его тело было словно размолото в гигантской мясорубке. Недоумение вызвал тот факт, что ближайший склон, с которого мог сойти камнепад, находился в сорока метрах от места стоянки.

Тело Ольги нашли другие спасатели, еще через два дня. Оно застряло в сетях, которые перегораживали горную реку в районе предгорий именно с этой целью. Труп был страшно изуродован, что в принципе неудивительно, учитывая то, что его протащило по камням несколько километров. Странно было то, что у тела отсутствовала правая рука, она была целиком вырвана из плеча, и в реке, ни выше, ни ниже по течению ее найти не удалось.

Руку Ольги нашел Сергей – проводник из лагеря «Пик-19». Он сообщил, что видел ее внутри святилища – местном религиозном сооружении, чем вызвал подозрение следствия. Когда следователи изъяли руку для экспертизы, они заметили, что пальцы крепко сжимают какой-то предмет. Позже оказалось, что это старинное серебряное украшение – фигурка лани очень тонкой работы. Какое отношение этот предмет имел к случившемуся выяснить так и не удалось.

Эпилог

Специалист судебно-криминалистической экспертизы только – что закончил печать фотографий с пленок, которые проходили вещественными доказательствами по различным уголовным делам. Он развесил еще сырые снимки на веревку для просушки, и удалился покурить в коридор. На одном из кадров, который он отпечатал с пленки из какой-то детской камеры в форме «Микки – Мауса», разобрать ничего было нельзя. Но снимок был единственный, и он, как профессионал, все-таки решил попробовать.

И действительно, когда часть влаги испарилась, на бумаге начали проявляться контуры объекта съемки. На нем постепенно появилось лицо, лицо старухи с седыми всклокоченными волосами. Во рту, перекошенном страшным оскалом, виднелись длинные коричневые клыки, как у животного. На месте глаз зияли два черных отвратительных провала.

Через минуту, когда вся вода высохла, поверхность фотобумаги покрылась темными точками, которые тут – же разрослись в ширину и вскоре покрыли собой всю площадь снимка.

Есть в горах Кавказа одно удивительное место. Из облаков, которые за ночь собираются в ущелье, поднимается фигура монаха, в рясе и с капюшоном на голове. Она стоит к зрителю спиной, наклонившись вперед и глядя в долину, простирающуюся перед ней внизу на многие десятки километров. Справа от фигуры монаха растет высокое дерево, которое на фоне светлеющего неба напоминает посох в его руке, а над его головой догорают последние утренние звезды.