Текст книги "Братишка"

– Постой-ка, а ты же не здесь живешь?

– Нет, конечно. Это я к другу на День рождения приехал.

– А в саквояже подарок?

– Еще какой…– улыбнулся я,– спасибо большое, что подвезли.

Мне даже не пришлось подниматься на этаж к окулисту Кузнецову, он вышел из гастронома с бутылкой кефира в авоське и сразу увидел меня. Кузнецов покосился на саквояж и его даже слегка затрясло от возбуждения.

– Колчин… неужели это она?

– Расписку написали? – улыбнулся я.

– Пойдем!

Мы поднялись в квартиру. Окулист сразу полез в шкафчик и достал из пиджака расписку. Пока я просмотрел ее, он с нетерпением схватил саквояж и понес, как дорогую реликвию, в свою комнату.

Ну что же, расписка с компроматом у меня… Как говорится – карась захватил наживку. Я расслабленно вздохнул и уже хотел выходить из квартиры, как из комнаты показался довольный Кузнецов, потирая ладони:

– Я еще не посмотрел толком, но кажется, все на месте…

– Отлично. Я выполнил свою часть сделки. Теперь дело за вами.

– Сережа, подожди…– окулист протянул мне квадратную золотую монетку с иероглифами,– Это очень дорогая монета. Ее сделали еще в одиннадцатом веке, в Византии. Я хочу подарить ее тебе в знак благодарности.

Я улыбнулся и внимательно рассмотрел монетку: на одной стороне была изображена пирамида и встающее за ней солнце с длинными лучами. А на другой стороне лев с короной на голове и большие латинские буквы внизу.

– Знаешь… я действительно благодарен тебе от всей души…– растрогался окулист и мне показалась, он даже слегка всплакнул.

Кивнув, я быстро вышел из квартиры счастливого нумизмата. И наверняка самого счастливого человека в этот час во всем Артемьевске. Как все же иногда приятно совершать добрые поступки…

Я и сам не заметил, как ноги вновь привели меня к дому, где жил маньяк Куприянов. Я сразу увидел этого урода на балконе. Он спокойно стоял и курил, поглядывая издалека на детскую площадку. Значит милиция так и не отреагировала на наше анонимное письмо, а скорее всего, как я и ожидал – милиционеры просто посмеялись и выкинули это письмо в мусорное ведро… Нет, нужно срочно самим решать проблему с этим упырем…

– Серый! – окликнули сзади. Я вздрогнул и увидел одноклассника Женю Ковалева.– Колчан, как хорошо что я тебя встретил!

– А что случилось?

– Сегодня Вадика Сафонова возле центрального универмага ограбили.

– Кто ограбил?

– Путиловцы. Их трое было. Часы электронные сняли и почти трояк мелочью забрали. Вадик им встречу назначил на стройке, на Ангарской. На шесть часов. Похоже, махач сегодня серьезный будет…

– Много наших собралось?

– Только двоих нашел, и ты вот, третий… Со мной и Вадимом пятеро.

Я посмотрел на часы:

– Слушай, Жека, так уже половина шестого.

– Тогда погнали. Вадик с пацанами уже на месте…

Путиловцами мы звали пацанов, которые жили в соседнем районе, недалеко от завода «Красный Путиловец». Не знаю почему, но когда я учился в школе, мы постоянно с ними дрались: и на танцах, и просто при случайных встречах на улице. Было даже такое время, когда Путиловцы однажды ночью нарисовали на тротуаре широкую полосу белой краской, обозначив границы своего района. Почти все злачные места Артемьевска: центральный универмаг, спортшкола со стадионом, Парк Аттракционов находился на территории Путиловцев, и идти в чужой район одному – означало как минимум потерю наручных часов и наличных денег, а иногда и разбитую физиономию…

На Ангарской в начале восьмидесятых строили новый больничный комплекс. Но через пять лет стройку неожиданно заморозили, когда во дворе уже стояли трехэтажные большие корпуса. Недостроенный комплекс как раз находился на границе враждебных районов, и там действительно было где развернутся в жестоких уличных баталиях. Просторные бетонные коридоры, подвалы, лестничные марши… и самое главное – никакого сторожа!

В драках восьмидесятых в ход шли оторванные штакетники, куски арматуры, тяжелые шланги каучука, а иногда даже обрезки металлических труб. Я иногда с содроганием вспоминал эти ребяческие забавы, даже не понимая, как мы вообще тогда могли выжить… Однажды Путиловцы привели на разборки двух крепких таджиков-каратистов. У одного из них оказались настоящие нунчаки, которыми он довольно шустро орудовал и с ходу раскроил головы двоим нашим бойцам, но тут вмешался восьмиклассник Коля Плугин, он не растерялся и со всей силы перетянул смуглолицего совковой лопатой по спине… Таджика вскоре увезли на скорой в больницу, вместе с двумя нашими бойцами. После этого случая менты запрещали появляться на стройке, и даже первое время там частенько появлялись патрульные. Но через месяц, когда эта история малость позабылась и менты перестали появляться на стройке, все началось по новой…

Я почему-то уверен, что сегодняшняя молодежь вряд ли поняла бы эти странные развлечения восьмидесятых. Хотя, возможно, это и к лучшему…

В этот вечер мы прождали Путиловцев на стройке почти до самой темноты, а эти трусливые черти так и не явились.

– Так и знал! – нахмурился Вадик Сафонов. За время выжидания он выкурил почти пол пачки «Столичных».– Эти шакалы только и могут, что втроем на одного нападать…

– Ссыкуны! – вынес свой вердикт Женя Ковалев и отбросил в строну толстый кусок арматуры.

– Надо расходится, парни,– кивнул я.– Почти восемь уже. Они точно не придут.

– Колчан, ты к Юрке в больничку ходил? – поинтересовался Вадик.

– Да. Нормально все. Его уже через пару дней выпишут.

– На хера он вообще на этого мамонта Клепу полез…– покачал головой Ковалев.

– Вспомни говно – вот и оно,– улыбнулся щупленький Валя Лебедев и кивнул в оконный проем.

По дорожке, между недостроенных корпусов, бодро шагал Клепа. Он направлялся прямо в наше здание.

– Мужики, если он бычить начнет – загасим его толпой…– решительно предложил Вадик.

Клепа быстро взобрался по лестнице на второй этаж и удивленно присвистнул:

– Ни хера себе! А это что еще за дети подземелья?

Решительный Вадик малость присмирел, увидев совсем рядом здоровяка Клепу. Внизу-то он казался не таким огромным.

– Путиловцы сегодня меня ограбили возле ЦУМа,– тихо сказал Сафонов.–Я им здесь встречу назначил. На шесть. Но эти пидорасы так не пришли.

– Значит они «стрелу» продинамили,– кивнул Клепа.– Здорово тебя почистили?

– Часы забрали и трояк мелочью…

– В рожу надо было сразу бить, утырок!

Вадим печально опустил взгляд в пол.

– Яша, их трое было…– тихо сказал Ковалев.

– Да похую сколько было. Если ты прав – бей! А о последствиях после драки не думай…

Я усмехнулся: неужели Клепа читал «Кодекс Самурая»?

– Короче,– прорычал Яша.– Завтра утром, в девять, найдешь меня в школьной беседке. Сходим на район к Путиловцам и попробуем отыскать этих уродов!

Все пацаны знали, что Путиловцы не трогали Клепу из-за его двоюродного брательника-бандюгана Шпалы.

– Спасибо, Яша…– улыбнулся довольный Вадим, почувствовав поддержку.

– А сейчас, пацаны, чешите по домам!

Когда мы стали расходится, Клепа тихо сказал:

– Колчан, ты останься. Базар есть.

Женя Ковалев задержался в дверях, но я легонько его подтолкнул:

– Иди-иди, все нормально…

Как только все пацаны вышли с территории стройки, Клепа криво усмехнулся:

– Учится вам надо, караси, а не по стройкам шариться…

– Так каникулы же начались…– пожал я плечами.

– Ты это, Колчан… на меня зла не держи, что я на тебя сначала подумал… Нашли мы стукача, который меня мусорам сдал…

– Ну нашли, так нашли…– я уже развернулся, чтобы выйти, но Клепа снова окликнул:

– Да подожди ты. Куда так торопишься? Предлагаю раскурить трубку Мира.

Он достал из кармана металлический портсигар и ловко вытащил папироску:

– Ты когда-нибудь травку пробовал?

– Пару раз… – вспомнил я студенческие годы.

– Ну ты даешь… Мне тут один чувак подогнал. Сказал – убойная вещь, «афганка»…

Вот только этого мне сейчас не хватало. Накуриваться с хулиганом-социопатом Клепой. Хотя… возможно дружба с ним сейчас совсем не помешает. Пистолет все равно нужно через Клепу доставать. А других вариантов просто не было…

– Яша, а чего ты так далеко шел, чтобы покурить?

– Чтобы менты не запалили,– Клепа зажег папиросу и я сразу почувствовал кисловатый запах анаши. Пару раз затянувшись, он протянул мне косячок.

Я тоже сделал пару затяжек, немного задержав дым во рту.

– Шаришь, карась…– усмехнулся Яшка.– Покури.

Еще раз затянувшись, я вернул папиросу.

Клепа с наслаждением докурил косячок, сел на подоконник и блаженно улыбнулся. Его глаза лихорадочно заблестели.

– Колчан, я вижу, ты пацан нормальный. Только скажи, на хера тебе «ствол»?

Голос Клепы начал раздаваться издалека, и я понял, что это наверняка оказалась настоящая «афганка». Слишком уж быстро начинался «приход».

– Зачем «ствол»… Потому что тяжело в деревне без нагана…– улыбнулся я.– Яша, если сможешь – достань…

– Достану. Если только скажешь зачем,– упрямо повторил Клепа.

– Я… знаю кто убил Диму Соломахина.– неожиданно выпалил я и осекся, понимая, что теперь назад пути нет. Если начал – нужно говорить до конца.

Яшка гневно сверкнул глазами:

– Брешешь!

– Хочу завалить этого больного урода.

– Ну и кто это?

– Сосед Соломахиных. Слесарь Куприянов из ЖЭКа.

– Ни хуя себе! Он же один раз даже у нас в гостях был… у меня батя диспетчером в коммунальной службе работает…

Яша задумался и почесал ухо:

– А откуда знаешь?

– Знаю. У него в квартире должны быть фотографии. Он когда Димку убил, все сфотографировал. Маньячела конченный. Нелюдь.

У меня в голове немного зашумело, а дятел, который долбил фонарный столб возле бетонного забора, неожиданно застучал прямо у меня под самым ухом.

Перед лицом закружились тысячи мелких мошек, с противным писком. Я невольно махнул рукой перед собой, отгоняя невидимых мошек, живущих только в моем воображении.

Яшка медленно привстал с подоконника.

– Если ты не гонишь – нужно и вправду завалить этого урода!

– Потому мне и нужен «ствол».

– Пойдем! – решительно сказал Клепа.

Когда мы вышли с территории недостроенного больничного комплекса, он сразу подвел меня к водозаборной колонке:

– Колчан, попить надо, чтобы отпустило. Сегодня же порешаем вопрос с этим маньяком.

Я нажал на рычаг и приложившись губами к струе, смочил губы и глотку холодной освежающей водичкой. Затем подставил под сильную струю голову. Сразу показалось, что меня малость отпустило. По крайней мере, дятел уже не стучал возле головы, а снова вернулся на свой телеграфный столб, да и противные мошки исчезли.

Клепа тоже попил водички и неторопливо умылся.

– Значит, у Куприянова в хате должны быть фото? Но откуда ты все это знаешь, Колчан?

– Мне… только не смейся. Иногда снятся вещие сны о будущем. Если урода не остановить – наверняка будут еще убийства. А если найдем фото – это станет прямым доказательством его вины. Но искать нужно, когда он на работе.

– Узнаем в ЖЭКе, когда Куприянов будет на ночном дежурстве и проникнем в хату.

– Только у него замок серьезный.

– Это уже не твоя проблема…

Клепа уставился на телефонную кабинку на углу:

– А вот прямо сейчас позвоню бате, он сейчас на дежурстве, и узнаю, когда работает Куприянов.

Яша вошел в кабинку и бросив в щелку две копейки, набрал номер диспетчера.

– Пап, привет. Дежуришь сегодня? Да… нормально. У меня знакомые просили узнать, когда слесарь Куприянов работает… он обещал им кран в ванной поменять.

Клепа внимательно выслушал и расплылся в улыбке:

– Сегодня ночью? Это точно? Спасибо… так и скажу.

Яшка повесил трубку на блестящий рычаг:

– Он сегодня ночью дежурит. Так что как посильнее стемнеет, пойдем к нему на хату…

Я кивнул.

– Колчан, тебя как, отпустило?

– Да. Почти отпустило.

– У меня еще один косячок остался. Как закончим – покурим.

– Яша…– я внимательно посмотрел на собеседника,– если мы что-то найдем, улики… или что-то еще… ублюдка нельзя сдавать в милицию. Эта тварь…

– Да я его собственными руками придушу…– нахмурился Клепа.– Пойдем пока часок в парке посидим. Подождем…

Пока мы брели по центральной улице Ленина, я заметил на скамейке спящего и довольно прилично одетого мужичка. Это еще одна примета времени восьмидесятых годов в нашем городе. В конце месяца обычно давали аванс на заводе, и после изрядного принятия на грудь, некоторые мужики просто физически не могли дойти до дома. Они отдыхали прямо на скамейках и немного проспавшись, спокойно дальше брели домой. Причем, загулявших работяг милиционеры, как правило, не тащили сразу в патрульку и не везли в «обезьянник», если, конечно, никто из гуляк не бурогозил и не приставал к прохожим.

– Как там Комар? – спросил Яша, когда мы уселись на скамеечке в парке.

– Легкое сотрясение и перелом. Через пару дней должны выписать.

– Я не хотел ему руку ломать. Так получилось…

– Да ладно, проехали…– вздохнул я.

Яша прикусил нижнюю губу и задумался:

– Я как-то читал в журнале о Вольфе Мессинге. Его еще называли ясновидящим. Он тоже мог видеть будущее. Хочешь сказать и у тебя, Колчан, есть такие способности?

– Нет. Просто я иногда вижу во сне, что произойдет.

– А как поверить, что ты не пиздишь? Может тебе ничего не снится, а ты просто все взял и придумал?

– Как раз сегодня это и проверим. Если что-то найдем в квартире Куприянова – значит у меня и вправду есть такой Дар.

– Послушай, Колчан… А про меня тебе, случайно, ничего не снилось?

Я немного подумал: сказать или нет? А может если скажу – это убережет Яшку от ошибок в жизни…

– Да. Снилось. Тебя посадят через год за драку с милиционером на дискотеке.

Клепа недоверчиво покачал головой:

– Че, я дурак совсем… с мусорами еще драться…

– Я просто сказал, что видел во сне, а дальше уже сам решай.

– Ну а война с Америкой будет? Не снилось тебе такое?

– Не будет. В будущем будут совсем другие войны.

– Какие?

– Через разрушение идеологии, экономики, подрыве центральной власти. Зачем нужны спецтехника и танки, когда один грамотный резидент, внедрившийся в госструктуры или правительство, может нанести государству в тысячи раз больше ущерба?

– Вот ты башковитый, Колчан. Тебе даже сны про будущие снятся… А мне, если честно, вообще редко что-то снится. А если и вижу сон – то какую-нибудь симпотную голую девку. А потом все утро одеяло колом стоит…

– Слушай, Яша… я пойду домой позвоню, предупрежу что задержусь…

Я вышел из парка и вошел в автоматную будку. Трубку сразу взяла мама.

– Алло!

– Мама, привет!

– Сергей, ты где весь день пропадаешь?

– Мам, тут такое дело… у Вадима Сафонова родители на дачу уехали, а он боится один ночевать. Можно я у него переночую?

–…

– Мам, да мы дома будем. Закроемся и «Семнадцать мгновений» посмотрим по телику. А потом в одиннадцать сразу спать ляжем.

– Сережа, позвонишь мне в половине одиннадцатого. А завтра в восемь чтобы как штык был дома.

– Спасибо. Ты лучшая мама в мире!

Когда я вернулся к Яше, он посмотрел на часы и медленно привстал со скамейки:

– Ну что, погнали…

На улице уже почти стемнело, когда мы подошли к дому маньяка Куприянова. Бабушек у подъезда уже не было, но на лестнице мы столкнулись с поддатым мужиком в белой потрепанной майке.

– Вы к кому, ребята? – насторожился местный житель.

– У нас поручение от Совета дружины. Ходим и переписываем ветеранов, которые нуждаются в помощи «тимуровцев»,– быстро нашелся я.

– А что же вы так поздно ходите?

– Так вечером даже лучше. Наверняка все дома сидят.

Мужичок усмехнулся и вышел из подъезда на улицу.

Когда мы подошли к двери Куприянова, Яша нахмурился:

– Замочек-то действительно серьезный…

Я вспомнил, что в восьмидесятых годах жители частенько оставляли запасные ключи в почтовых ящиках, а иногда даже под резиновым ковриком под дверью. Но это в том случае, когда в квартире жила большая семья и ключей на всех не хватало. Маньяк Куприянов жил один и навряд ли оставлял ключи… Но на всякий случай мы проверили и почтовый ящик, и коврик – ничего. Тогда я приоткрыл дверцу большого металлического электрощитка на стене, разглядев внутри только пыль и паутину в углах. В таком же щитке, в детстве, я прятал пачку с сигаретами от родителей. Закрывая дверцу назад, я заметил в щели между уголками плоскую железку. А когда приблизился – сразу обрадовался. Это оказался небольшой желтый ключ. Осторожно достав его, я показал Яшке, уже почти не сомневаясь, что этот ключ и вправду от квартиры Куприянова.

– Красавчик! – улыбнулся Клепа и быстро открыл квартиру.

Мы быстро вошли внутрь и захлопнули за собой двери.

Квартира оказалась двухкомнатная, стандартная. С небольшой кухней и совмещенным санузлом. Хорошо, что с высокого фонаря во дворе в окно падал мягкий свет, и если присмотреться – можно было различить в сумерках даже мелкие предметы.

Мы переглянулись и приступили к поискам.

Для холостяка у Куприянова в квартире оказалось довольно чистенько. Все вещи аккуратно сложены в шкафу, газеты лежали в стопочке на журнальном столике, и даже отсутствовала пыль на подоконниках. Пока Яшка шарил в вещах в спальне и на кухне, я обыскал зал и ванну – ничего. Абсолютно ничего. На часах уже было половина одиннадцатого. Я позвонил домой с домашнего телефона Куприянова и сказал маме, что мы уже ложимся спать. Хорошо, что в это время еще далеко не у всех были аппараты с определителем номера.

Яшка вышел из комнаты и тихо сказал:

– Нет никаких фотографий. Я только нашел его старый армейский альбом в серванте.

– И у меня тоже ничего нет.

– Похоже ты облажался, Колчан. Надо быстро валить отсюда. Батя как-то говорил, что иногда слесаря дежурят дома, если никаких аварий нет.

Неужели в старых газетах была «утка», и действительно не было никаких фото?

– Яша, давай поменяемся. Теперь я в спальне посмотрю, а ты в зале. Сердцем чую, что-то должно найтись.

– Ладно… давай,– недовольно пробурчал Клепа.– Только бы этот урод не пожаловал…

Я вошел в спальню и задумался. Где же Куприянов мог хранить фото? И тут меня неожиданно осенило. Я вспомнил, что в пятом классе хранил записки от Нины Кузнецовой внутри матраца, аккуратно сложив в небольшой картонной коробке.

Сдернув плед, я перевернул матрац и почти сразу нащупал под подшивкой что-то твердое. Расстегнув замочек, запустил внутрь руку и достал плотную тетрадь в синей обложке. Мой пульс сильно участился, и я быстро открыл тетрадку. Внутри было исписано всего пять листов, но не русском языке. А какая-то полная тарабарщина, похожая на латиницу. Но когда я открыл заднюю часть тетради, то сразу вздрогнул: там оказалось три фотографии. На первой улыбающийся Димка Соломахин. На второй он лежал на асфальте обнаженный с затуманенным взором, а на третьей… Я сразу отвел глаза.

В комнату осторожно вошел Яшка.

– У меня ничего, Колчан…

Я кивнул на фото и пробормотал:

– Это он. Теперь нет никаких сомнений.

Яша подошел и увидел сразу третью фотографию. Самую ужасную.

– Вот тварина… да я его собственными руками задушу…

На этой фотографии слесарь Куприянов запечатлел, как он собственноручно вырезал острым ножом на спине убитого мальчика цифру «40».

Теперь у меня не осталось сомнений в причастности Куприянова к убийству третьеклассника Соломахина. А еще я понял, что с кукушкой у слесаря точно не лады, если он сам сфотографировал себя во время преступления. Будто для отчета. Куприянов был явно больным психом, но сдавать в психушку или милицию это чудовище мы не хотели…

И тут послышался звук открывающегося замка входной двери.

Глава 10

Мы сразу догадались, что вернулся хозяин квартиры. Яшка сжал кулаки и встал за дверью, а я нагло уселся на стуле, прямо возле кровати.

Куприянов будто почуял неладное. Он сразу, быстрыми шагами, вошел в спальню и щелкнул выключателем. Я с холодным спокойствием самурая смотрел на убийцу, уже понимая, что сейчас начнется. Хозяин квартиры с изумлением взглянул на меня и злобно прошипел:

– Какого ху…

И тут на него сзади обрушился сильный удар. Куприянов едва удержался на ногах, и выставив вперед руки, подлетел к стене. Яшка мигом очутился рядом и ударил его коленкой в живот и почти сразу кулаком в челюсть. Слесарь рухнул на пол и развернувшись, жалобно выставил перед собой ладони:

– Хватит-хватит… за что…

Я молча взял с кровати фото и показал ему.

– Ур-род! – грозно рявкнул Яша и хотел ударить убийцу ногой по лицу, но тот неожиданно схватил его ногу и резко приподнявшись, опрокинул Яшку на пол. Я бросился на Куприянова, но он ушел чуть в сторону и с левой вмазал мне кулаком по лицу. Отлетев к окну, я еще и смачно приложился башкой об деревянный подоконник.

На несколько секунд схватка вылетела из моего поля зрения. Я только услышал, как разбивается стекло межкомнатной двери, а когда я обернулся: у Куприянова в руке оказался большой осколок стекла. Яшка попытался привстать с пола, но убийца грозно махнул осколком перед его носом:

– Лучше не злите меня, щенки…

– Слушай, тварь, зачем ты это сделал?! – грозно окликнул я.– Чем тебе помешал десятилетний пацан?

– Идиоты…– пролепетал Куприянов, чуть обернувшись в мою сторону.– Вы все равно ничего не поймете. Я принес его в жертву, чтобы спасти миллионы жизней…

Яша изловчился и пнул слесаря-убийцу ногой на излом, под коленку, и тот на миг пошатнулся, чуть не выронив осколок. Но когда Яшка стал приподниматься, Куприянов резко полоснул его ножом по руке. Парнишка вскрикнул от боли и попятился назад. Я тут же, в два прыжка, оказался рядом со стулом и схватив его за ножку, бросился на убийцу. Он попытался ударить меня ногой, но я не стал приближаться вплотную, выбросив стул в голову маньяка. Куприянов в последний момент увернулся, но стул все же задел плечо, и он выронил осколок стекла на пол. Убийца попятился и развернувшись, рванул по коридору в кухню. Я бросился вслед за ним. Уже на кухне догнал урода, пытаясь вцепится ему в глотку, но тут же почувствовал, как слесарь развернулся и сильные руки сжали мое горло. Куприянов стал меня душить. Перед глазами все заволокло белым туманом, а затем резко стало темнеть. Неужели это все… Господи, как же глупо-то получилось… Я уже задыхался, и вдруг почувствовал, что Куприянов резко ослабил хватку и я начал падать куда-то вперед, уткнувшись лицом в старый желтый линолеум. До меня донеслись странные всхлипы и противные чавкающие звуки. Когда я обернулся, тело Куприянова нелепо извивалось на полу, всего в трех шагах от меня. Сверху на нем сидел страшный Яшка, с темно-алыми полосами крови на щеках, и беспрестанно колотил по телу маньяка большим кухонным ножом.

«Интересно, почему Куприянов не сопротивляется?» – задумался я и тут же услышал тяжелые шаги в коридоре. Две пары рук подхватили Яшу и оттащили в угол, а возле меня присел усатый милиционер-сержант с хитрым прищуром:

– Живой, пацан?

– Этот Куприянов… это он убил третьеклассника Соломахина два года назад. Там на кровати фото и записи…

– Разберемся,– милиционер приподнял меня и осторожно поставил на ноги.

– Пустите… – яростно рычал в углу Яшка.

Он все пытался освободится из рук крепких патрульных.

Не пойму… почему так скоро появилась милиция?

Маньяк Куприянов лежал на полу, не подавая никаких признаков жизни. Неожиданно он тихо застонал и запрокинул голову набок. Из его рта потекла кроваво-бурая пена. Он пару раз дернулся и застыл.

– Урод…– прорычал Яшка, опять попытавшись вырваться, но милиционеры держали его крепко.

Я заметил, что под Куприяновым образовалась темно красная лужица крови. Кажется, этот урод и впрямь больше не будет ходить по улицам нашего города…

– На рыжего наручники нацепите! – скомандовал усатый и внимательно посмотрел на меня,– а ты, пацан, пока смирно посиди. Кстати, что ты там про фото говорил?

– В спальне, на кровати. Сами посмотрите.

Милиционер ушел в спальню и через минуту вернулся оттуда слегка побледневшим:

– Твою ж мать… вот урод…

– Леха, так это и вправду тот самый убийца? – осторожно спросил белобрысый патрульный и кивнул на Куприянова.

Яшка уже немного уcпокоился и сидел на полу смирно.

– Может и не надо на парня наручники? – пробормотал второй милиционер, большеголовый, с покатыми плечами борца.

– Надевайте! – нахмурился усач и потянулся к рации. – И не топчите здесь, сейчас опергруппа приедет…

Время было уже далеко за полночь. Я ерзал на деревянном стуле, в углу небольшого кабинета, иногда позевывая и прикрывая рот ладошкой. Допрашивал меня следователь Алексеев, худощавый, растрепанный, с бесцветными рыбьими глазами и небольшим шрамом над бровью.

– Я только одного не пойму,– задумался следователь.– как вы вообще оказались в квартире гражданина Куприянова? С целью хищения ценностей?

– Да вы сами подумайте, какие могут быть ценности у слесаря ЖЭКа? Радиоприемник да три червонца в заначке? Нет. Мы просто догадывались, что Куприянов убийца и решили проверить.

– Откуда вы могли это знать?– недоверчиво покачал головой Алексеев.

В двери без стука вошел коренастый майор с тяжелым взглядом, и встав посреди кабинета, сложил руки перед грудью и с изумлением уставился на меня.

– Я вам уже объяснял. Все это привиделось мне во сне, и мы с Яшкой влезли в квартиру, чтобы найти подтверждение.

– Игорь Леонидович, – усмехнулся следователь,– у нас в городе, оказывается, ясновидящий появился. Думаю, пора распускать Отдел. Этот парень и сам все преступления раскроет…

– Его дружок тоже несет подобную ахинею… Но то, что Куприянов действительно оказался убийцей третьеклассника Соломахина – практически подтвердилось. Эксперты уже начали расшифровать записи и сделали анализ фото.

Быстро работают ребятки! Всего-то чуть больше часа прошло, как нас привезли в Отделение…

Майор взял стул и присел напротив меня, развернув стул спинкой вперед.

– Так вы, парни, и хотели убить Куприянова, если бы нашли фото и все бы подтвердилось?

– Мы хотели его запугать и заставить сдаться. Он первым набросился.

– Самого Куприянова сейчас уже не спросишь. Твой дружок так изрешетил этого бедолагу ножом, что даже наш судмедэксперт был в шоке… Просто настоящий ниндзя, уже первые два удара оказались смертельные…

– А почему так быстро прибыл наряд? – осторожно поинтересовался я.

– Соседка услышала подозрительные голоса за стеной. Позвонила на работу Куприянову, а затем в милицию…

Черт! Нужно было потише себя вести… Я совсем забыл, что в советских квартирах стены довольно тонкие…

Майор усмехнулся:

– Значит вы, ребятки, народные мстители? А если бы этот маньяк вас обоих положил?

– Кишка тонка. По любому с двумя бы не справился.

– Если у вас были подозрения, нужно было в милицию заявить.

– Так мы писали два дня назад анонимное письмо. И никакого результата.

– Письмо могло и не дойти,– пожал плечами майор,– или задержаться. А вот твой дружок теперь на Зону загремит. Да и тебе, парень, мало не покажется…

– Но он же избавил мир от этой мрази…

– Закон есть закон. И не нам его менять, товарищ пионер. Теперь Сивашову лет восемь дадут… А тебя для начала поставят на учет в детскую комнату милиции.

Я промолчал. Пусть хоть куда ставят. Главное, что нам с Клепой удалось очистить мир от убийцы Куприянова… Теперь в СССР не будет мрачной криминальной истории о «юбилейном» слесаре-маньяке. Никогда не поднимет больше эта тварь руку на детей. Вот только с Клепой совсем нехорошо получилось. Похоже, он и вправду теперь загремит по полной… Получается, Яша должен был сесть через год, а сядет сейчас…

Майор зевнул и посмотрел на часы:

– Половина второго уже. Пойдем, тебя на улице отец дожидается. Выспись хорошенько, а завтра к одиннадцати опять придешь к нам. Нужно будет кое-что уточнить.

Алексеев кивнул:

– Готовься дружок. Завтра уже устроим тебе допрос по полной.

Майор вывел меня на улицу. У ступенек и вправду стоял встревоженный отец.

– Игорь Голунов, начальник отдела по особо тяжким,– представился майор.

– Так что случилось? – испугался папа,– я у дежурного спрашивал, а он молчит как рыба…

– Ваш сын сам расскажет. Завтра к одиннадцати он обязан явится к следователю Алексееву в шестой кабинет.

– Что случилось, Сережа? – непонимающе уставился на меня отец.

– Пап…– я устало зевнул.– Поедем, дома все расскажу…

По дороге я в общих чертах объяснил отцу что случилось, а подробности обещал рассказать позже, когда вернемся домой. Но как только мы приехали в квартиру, я разулся, снял одежду, прошел в свою комнату и как только прилег на кровать – сразу вырубился.

Ночью мне приснился маньяк Куприянов. Он вылез из городского автобуса и медленно брел по тротуару, растопырив руки. Только вместо ладоней у него были небольшие окровавленные вилы. Я закричал и проснувшись, привстал с кровати.

– Серега, что случилось? – подбежал Витя.

В двери заглянула встревоженная мама.

– Сережа, сейчас я тебе валерианки накапаю.

Я сразу догадался, что она еще даже не ложилась.

Выпив успокаивающий настой, вскоре я опять уснул. Больше в эту ночь мне совершенно ничего не снилось. А когда проснулся, на часах было уже почти десять.

Отец заглянул в комнату и подошел. Он осторожно присел на краешке кровати, погладил меня по голове и тихо сказал:

– Сергей, я одного не могу понять. Зачем вы вообще к этому упырю в квартиру поперлись? Ведь есть же у нас правоохранительные органы. А если бы он вас обоих там и положил…

Я вздохнул, понимая тревожность отца.

– Наверное, пап, ты прав… нельзя было поступать так опрометчиво…

– А этот… твой пятнадцатилетний приятель. Вы же вроде не дружили, как вообще оказались вместе?

– Да это же Яша Сивашов. Помнишь, они одно время жили в нашем дворе. У него еще отец диспетчером в ЖЭКе работает…

Отец серьезно посмотрел на меня:

– Теперь… этого Яшу наверняка надолго посадят.

– Но он же избавил общество от этой твари.

– У нас не Дикий Запад, Сергей. Виновен или не виновен человек – в нашей стране решает Советский Суд. Но если сказать по совести, и если этот Куприянов действительно убийца ребенка, то он точно заслужил смерти…

Отец вздохнул и вышел из комнаты.

Я оделся и заглянув в ванну, долго умывался холодной освежающей водичкой, а когда прошел на кухню, папа сказал:

– Серега, давай впредь договоримся. Ты уже довольно взрослый парень и наперед все будешь рассказывать мне. Возможно, это поможет тебе избежать неприятностей в будущем…

Я протянул руку и пожал крепкую ладонь отца:

– Договорились…

В милиции меня допрашивали около часа. Причем в кабинете, кроме следователя Алексеева, опять присутствовал этот мрачноватый майор Голунов.

Я снова настоял, что узнал об убийце Куприянове из своих сновидений. Майор задумался и после допроса повел меня на второй этаж, в самый конец коридора. В продолговатом узком кабинете пахло нафталином, а в кресле, за столом, сидел мрачноватый немного опухший мужичок в помятом костюме и с неприятными сальными волосами.

– Саныч, я тебе тут одного кадра интересного привел,– усмехнулся майор.– Утверждает, что вычислил преступника во сне.

Невзрачный мужичок внимательно посмотрел на меня. От него явно слегка пахнуло перегаром.