Текст книги "Формула. Стратегия воспитания успешных людей, основанная на исследовании выпускников Гарварда и других ведущих университетов"

Мастера формулы

Родителей, с которыми мы встретимся в этой книге, мы назвали «родители-мастера». Это звание они заслужили вовсе не потому, что с самого начала обладали знанием, как воспитывать ребенка, а потому, что они мастерски справились с задачей полностью раскрыть потенциал своих детей.

В большинстве случаев сами родители учились далеко не в лучших учебных заведениях. Некоторые даже не окончили школу. Но все они обладали уникальной, почти гениальной способностью действовать так, чтобы воспитать умных, амбициозных и целеустремленных детей. Вне зависимости от уровня образования, родители учили своих детей базовым навыкам счета и чтению еще до пяти лет. А еще говорили с ними на равных, уважая их интеллектуальные способности, и вдумчиво отвечали на детские вопросы. Также, вне зависимости от возможности материально обеспечить детей, родители проявляли внимание и дальновидность в воспитании. Они могли находиться в любом социально-экономическом положении, но все равно находили время и силы, чтобы поддержать ребенка на его пути к академическим успехам. Ключом к мотивации таких родителей стала их собственная предыстория. Благодаря ей они знали, какие качества лучше иметь ребенку. При этом родители не пытались «слепить» из ребенка свое подобие или заставить его воплотить собственные неудавшиеся мечты.

В этом и заключается суть Формулы: все решения должны быть стратегически продуманными, чтобы ребенок смог жить счастливой жизнью и полностью раскрыть свой потенциал. Формула построена на восьми основных принципах воспитания, или на ролях, которые родители играют в жизни своего ребенка. Она помогает развить как академические, так и повседневные навыки, чтобы привести ребенка к успеху.

Дело не в сверхлюдях. Формулу можно выучить и успешно применять. И несмотря на то что, может быть, не каждый ребенок станет музыкантом-виртуозом, выпускником Гарварда или состоятельной и известной женщиной-бизнесменом, родители, вооруженные знанием Формулы, могут помочь ребенку добиться успеха в учебе и в жизни, вне зависимости от его изначального потенциала.

Однако до того как перейти к самой Формуле, давайте взглянем на людей, воспитанных в ее духе.

Глава 2
Что такое успех?

Эвдемоническое благополучие

Несмотря на некоторую долю скептицизма, заинтригованные слушатели придвигаются ближе, желая узнать о Формуле, которая поможет воспитать успешного, академически и социально выдающегося человека. Слегка прищурив глаза и склонив голову набок, они задаются одними и теми же вопросами: что особенного в этих людях, в воспитанниках Формулы? Почему нам стоит следовать их примеру или примеру их родителей? Что вы считаете «успехом»?

Говоря простым языком, успех – это достижение цели. Какую же цель или цели достигают дети, воспитанные в духе Формулы? Что за успех мы имеем в виду?

Есть две философские теории, касающиеся успеха. Создание одной из них, гедонизма, приписывают древнегреческому философу Эпикуру. Он верил, что цель жизни состоит в том, чтобы стремиться к максимально возможному наслаждению и избегать боли. Представьте себе роскошные пиршества в огромном поместье, самые изысканные блюда и льющееся рекой шампанское… С такой точки зрения цель успеха – удовлетворение материальных и плотских желаний человека.

Название второй теории происходит от греческого слова eudaimonia (эвдемонизм), которое переводится как процветание, блаженство, и именно этот концепт был центральным в философии Аристотеля. Цель успеха с точки зрения эвдемонизма заключается в самореализации, покорении высот, радости профессионального роста во время достижения далекой цели, желании стать лучшей версией себя и стремлении к совершенству. Представьте американскую гимнастку Симону Байлз, которая взмывает вверх и словно парит в воздухе. Она годами тренировалась, чтобы принять участие в Олимпийских играх. Или мысленно перенеситесь в 1905 год, «год чудес» юного Альберта Эйнштейна. Как он сидит за столом, редактируя четвертую из своих работ, перевернувших наше представление о науке.

Современные исследователи сходятся в том, что погоня за успехом именно в таком понимании способствует благополучию, а вот попытки достичь успеха в понимании гедонизма зачастую не только не приносят удовлетворения, но и снижают уровень довольства жизнью. Тем не менее это не значит, что эвдемонический подход к достижениям не приносит финансовых или материальных результатов. Многие люди, с которыми вы познакомитесь в последующих главах, заработали достойное состояние. Большинство родителей-мастеров были бы счастливы, если бы их ребенок мог позволить себе во взрослой жизни роскошную машину, красивый дом или возможность путешествовать по экзотическим местам. Но в то же время они понимали: материальное состояние – всего лишь внешний атрибут успешного человека, в котором нет того глубокого и долговременного счастья, которое есть в Формуле.

Говоря о том, что Формула воспитывает успешных взрослых, мы говорим о том, что эти взрослые полностью самореализовались.

Целеустремленность + Деятельность + Интеллект=
= Самореализация

Термин, который лучше всего описывает мужчин и женщин, о которых говорится в этой книге, – самореализация.

Истории этих людей рисуют картину, раскрывающую смысл этого понятия. Среди них есть американский дипломат, ведущая CNN, три сестры, которых эксперты называют «самыми могущественными женщинами мира». У них и у остальных опрошенных людей есть нечто общее: они достигли пределов своего потенциала, но несмотря на это, продолжают развиваться.

Вырастить человека, который полностью реализует свой потенциал, – цель каждого родителя-мастера в этой книге, вне зависимости от того, какие слова они использовали. И им удалось добиться успеха благодаря взращиванию в своих детях трех ключевых качеств: целеустремленности, деятельности и интеллекта.

Под целью здесь подразумевается некая высокая цель, наполненная глубоким смыслом, которая служит ориентиром на жизненном пути. Часто достижение этой цели требует многих лет постоянной работы и зачастую непростого личностного роста. Однако эти достижения кажутся достаточно великими, чтобы оправдать все вложенные старания.

Нужно собраться с силами, чтобы решиться на столь амбициозное путешествие. Эти силы придает деятельность. Деятельный человек принимает решение: «За работу!», – и доводит дело до конца.

Остается третий элемент: интеллект.

Что такое «интеллект»?

Такие понятия, как «ум» или «интеллект», психологи называют народными концептами: большинство людей имеют некое представление о том, что это такое, однако исследователи этого феномена говорят об этом понятии иначе. В повседневной жизни мы говорим о различных типах интеллекта, в основном обращаясь к тому, чему учились в школе: пониманию наук и математики, способности читать и писать. Также существует социальный интеллект, связанный с общением с людьми, и эмоциональный интеллект, отвечающий за обращение с эмоциями.

Психолог У. Джоэл Шнайдер, специализирующийся в области когнитивных способностей, предлагает более широкое определение: «Слово “интеллект” мы используем для описания людей, которые умеют приобретать полезные знания и с их помощью решать сложные проблемы, подключив для этого логику, интуицию, креативность, опыт, мудрость». Джоэл сам признает, что его определение «столь же расплывчатое, как и само определяемое ими понятие».

В этой книге мы предлагаем другое определение, состоящее из двух аспектов: способности справляться с учебными заданиями, бросающими вызов интеллекту, и способности извлекать информацию из окружающей среды, анализировать ее и использовать в дальнейшем в своих интересах.

Все опрошенные нами успешные люди, очевидно, добились академических успехов. Но это не единственная их характеристика. Да, они многого достигли, но при этом им нравилось учиться. Увлекаясь многими вещами, которые были связаны с областью учебы и науки, они зачастую интересовались еще и другими занятиями, в которых можно совершенствоваться: игрой на скрипке, активизмом, публичными выступлениями. Стоит отметить, что навыки, приобретенные в процессе этих занятий, помогали им получать высокие оценки.

В детстве их волновала успеваемость в школе, но главными были не оценки, поставленные учителями. Их собственные стандарты зачастую были выше требований преподавателя. Конечно, это не значит, что баллы вообще не имели значения. Многие из них, получив свою первую тройку в университете, были растеряны, правда ненадолго. Вскоре они собирались с мыслями, анализировали свои ошибки и находили способ их избежать. Такая реакция вовсе не связана с давлением родителей или потребностью в одобрении. Дело в том, что они сами считают себя умными людьми.

Что особенно удивляет в этих выдающихся людях – это их уверенность в себе, присущая им с раннего возраста, словно они точно знают, в чем ключ к победе. Даже то, как они общались со взрослыми, сами еще будучи детьми, впечатляет. Они с детства были искренне заинтересованы исследованием мира и себя. Используя новообретенные знания, эти дети задавали глубокие вопросы, анализировали ответы на них и приходили к собственным выводам, впоследствии высказывая свое мнение, немедленно приковывая внимание собеседника. Другими словами, они были умными.

Вундеркинды против воспитанников формулы

Люди, которых мы опрашивали, могли читать уже к трем-четырем годам. К моменту поступления в детский садик они уже не только читали, но и считали. Впоследствии, сталкиваясь со сложностями, они встречали их достойно, соревнуясь с такими же выдающимися студентами.

Это поневоле заставляет задаться вопросом о воспитанниках Формулы. Их способности вне конкуренции или каждый может добиться того же? Опрошенные нами люди определенно были умны, но, возможно, лучше попытаться описать их интеллект от противного, рассказав об отсутствующих у них чертах.

Говард Гарднер, психолог и профессор Гарвардского университета, автор теории множественного интеллекта, описывает вундеркинда как ребенка, способного выполнять задачу «на уровне взрослого», но исключительно за счет врожденных способностей. По его мнению, быть вундеркиндом – все равно что получить дар, граничащий с чудом.

«Даже если кто-то не верит в чудеса и ищет фактические подтверждения, все равно уровень таланта, проявленный Вольфгангом Амадеем Моцартом, Феликсом Мендельсоном, Пикассо или английским художником Джоном Эвереттом Милле, невероятно впечатляет», – утверждает Говард Гарднер.

А что насчет детей, воспитанных родителями-мастерами? Мы сравнили исследования Гарднера и результаты нашего десятилетнего изучения Формулы и составили следующий список различий:

• дети Формулы целенаправленно выбирают себе занятия или навыки, которые хотят развивать, а вундеркинды словно плывут по течению, опираясь на отклики окружающих на их способности;

• дети Формулы сознательно стремятся к совершенству и постоянно бросают себе новые вызовы, в то время как вундеркинды достигают некоторого уровня мастерства без особого труда и в дальнейшем не стремятся к большему;

• родители-мастера предлагают своему ребенку деятельность, которая заинтересует его и пробудит жажду знаний, а родители вундеркинда стремятся в первую очередь продемонстрировать талант своего ребенка, а не расширить границы его способностей и интересов;

• дети Формулы становятся смелее и смелее, учатся рисковать на пути к своим целям, тогда как вундеркинд растет, привыкая к безопасному успеху, пока родители или учителя решают проблемы за него;

• ребенок Формулы развивает свои навыки, сотрудничая со взрослыми, а вундеркинд демонстрирует им свои навыки;

• дети Формулы все больше и больше уверены в своей способности учиться – и достигать высот, в то время как вундеркинды уверены в своих способностях, но не в их развитии.

По мнению Говарда Гарднера, вундеркинды в возрасте после двадцати лет часто теряют почву под ногами. Взрослые больше не их фанаты, а скорее соперники. Некоторые из сверстников, которые никогда не считались вундеркиндами, тяжело и целеустремленно трудились и теперь являются серьезными конкурентами. Вундеркиндам тяжело с этим справиться, и, как пишет Гарднер, «многие, если не большинство, не раскрывают тот потенциал, который демонстрировали в детстве».

Детей Формулы, в отличие от вундеркиндов, испытания стимулируют к развитию. Например, в университете, когда некоторые из них обнаруживают, что сверстники обгоняют их по академическим показателям, они стремятся перестроиться. Так, например, Роб Хамбл, известный в своем провинциальном городке за выдающийся интеллект, поступил в один из лучших университетов и обнаружил, что тут каждый студент гениальнее предыдущего. Это выбило его из колеи. Однако он понимал: чтобы соревноваться с ними, ему нужно что-то предпринять, проанализировать свои способности и организовать время по-другому. Зная, что зубрежка в ночь перед экзаменом не его конек, он разработал план, соответствующий его темпераменту: собрал учебную группу, вместе с которой делал домашнее задание на несколько недель вперед. В то время как другие студенты не спали ночами прямо перед экзаменом, Роб имел долгие часы и даже дни подготовки и посвящал все внимание именно тому, что будет на экзаменах. Он рассчитал, сколько ему надо заниматься, чтобы устать достаточно и проспать одиннадцать часов в ночь перед экзаменом. К моменту, когда тест начался, он был внимателен и бодр, в отличие от своих одногруппников. И в результате он добился успеха.

Изучая вундеркиндов, Гарднер пришел к выводу, что они обязаны своими способностями не деятельности или целеустремленности. Как он пишет, скорее было «что-то в структуре или функционировании нервной системы Моцарта, или шахматиста Бобби Фишера, или математика Карла Гаусса, что позволяло им с неестественной легкостью постичь построение музыкальных тонов, расположение шахматных фигур или возможности различных комбинаций чисел».

Нет никаких поводов считать, что бо′льшая часть успешных детей, воспитанных по Формуле, обладали какими-то уникальными способностями с самого рождения или входили в один процент самых одаренных детей с точки зрения наследственности (в отличие от вундеркиндов). На самом деле можно предположить, что их способности находятся в диапазоне обычных способностей человека, хотя и в верхней его четверти. Мы можем сделать такой вывод, судя по нашим беседами с ними, а также по интервью, которые мы брали у их учителей, родителей, родственников и наставников, и по копиям табелей успеваемости, рекомендациям и заявкам в колледж. Однако их родители понимали ключевую особенность ума: его можно развивать, как и физическую силу.

Конечно, генетика тоже играет роль. Дети появляются на свет с определенными врожденными способностями, которые влияют на то, насколько им легко дается учеба. Точно так же и некоторые бодибилдеры унаследовали тип телосложения, облегчающий и ускоряющий процесс набора мышечной массы. Но сила спортсменов тоже в большей степени зависит от его питания, образа жизни, тренировок и других внешних факторов. Успешные люди, о которых мы говорим в этой книге, точно так же развивали свой ум, как атлеты силу: выбирая себе конкретные занятия и времяпрепровождение.

Оказывается, что сходств между бодибилдингом и развитием интеллекта намного больше, чем может показаться на первый взгляд. Научные данные доказывают, что как поднятие тяжестей увеличивает мышцы, так и учеба развивает необходимые нейронные связи, чтобы накапливать знания и улучшать мыслительный процесс. Каждый раз, когда мы что-то изучаем, мозг становится все более совершенным инструментом.

Возьмем для примера случай с лондонскими таксистами. В 2011 году неврологи Элеанор Магуайр и Кэтрин Вуллет из Университетского колледжа Лондона провели исследование, изучив группу начинающих водителей такси. Будущие таксисты готовились к экзамену под названием The Knowledge. Это суровый тест на проверку памяти, подготовка к которому может занять от двух до четырех лет. Он считается одним из самых тяжелых испытаний для памяти человека, так как для прохождения теста таксист обязан знать все двадцать пять тысяч улиц Лондона, а также десятки тысяч ориентиров в радиусе десяти километров.

Магуайр и Вуллет несколько раз просканировали мозг участников: до того, как они начали готовиться к тесту, и после его прохождения. Результаты были невероятными: у учеников, которым удалось сдать этот тест, объем гиппокампа, части мозга, отвечающей за пространственное мышление, увеличился. Это значит, что все то время, что будущие таксисты провели за изучением, визуализацией и мысленным хождением по старинным и запутанным дорогам и улочкам Лондона, их мозг развивался.

Наши выдающиеся люди, как и эти водители такси, больше времени проводили за деятельностью, развивающей их интеллект по сравнению со своими сверстниками. В то время как они совершенствовали свои навыки, их мозг менялся физически, позволяя им достичь большего. Так же и атлеты, развивая свои мышцы, способны поднять более тяжелую штангу, которую раньше им не удалось бы и сдвинуть. Наши успешные люди развивали новые нейронные связи, постоянно обучаясь, а также сохраняли старые (которые могли разрушиться без использования). Другими словами, в отличие от вундеркиндов, описанных Гарднером, они становились умнее с течением времени.

Кем являются наши успешные люди и как мы их выбрали

Итак, где и как мы смогли найти людей, которые соответствовали нашему запросу: умные, успешные, целеустремленные и деятельные? Большая часть успешных людей, которых мы исследовали и описали в этой книге, – выпускники Гарварда, принимавшие участие в проекте «Как меня воспитывали» несколько лет назад. Те, с кем мы связались спустя пять лет, выросли в разных географических и социально-экономических условиях и принадлежали к разным этническим и расовым группам.

Сумев поступить в Гарвардский университет, они продемонстрировали именно те качества, которые мы искали. Быть отличником недостаточно для того, чтобы туда поступить, и многие умные ученики не справлялись с этой задачей. Кроме выдающихся академических способностей, абитуриентам необходимо было принимать участие в дополнительных проектах, помимо учебы, писать захватывающие эссе для поступления, а также получить более чем отличные рекомендации от своих предыдущих учителей. Все вместе это показывает их целеустремленность и стремление изменить мир (и те, с кем мы беседовали в процессе подготовки книги, теперь заняты именно этим).

Конечно, Гарвард не единственное место, где есть такие люди. Как минимум шестьдесят человек вне гарвардского проекта привлекли наше внимание. Татша слышала о выдающихся людях или встречалась с ними во время своей работы репортером и редактором. Более того, и Татша, и Рон отмечали потенциал людей, которых они встречали на конференциях и встречах, а также тех, с кем они были знакомы поверхностно. Так, например, Татша заметила Мэгги Янг, скрипачку мирового класса двадцати с чем-то лет, во время ее чарующего выступления. А Рон познакомился с Чаком Баджером на выступлении политиков, когда юные политические консультанты выступали с глубокими и сложными речами. Чак рассказал нам историю невероятного успеха Райана Кварлза, фермера из Кентукки и комиссара по сельскому хозяйству. Когда Татша выложила пост в «Фейсбуке» в поисках родителей успешных детей, на него откликнулась Лиза Сон, профессор в области когнитивной психологии, которая изобрела инновационный метод обучения детей чтению и применяла его для воспитания собственных детей.

Практически в каждом случае мы знали об этих людях только одно: они именно те, кого мы искали: выдающиеся, успешные и полностью реализовавшие свой потенциал. Но мы ничего не знали об их воспитании – пока не начинали интервью. И в большинстве случаев мы обнаружили определенные сходства в методике их воспитания. Восемь принципов, или ролей, из которых складывается Формула. Теперь мы перейдем непосредственно к Формуле: к этим восьми ролям и принципам их работы.

Глава 3
Формула

Невероятная жизнь Джарелла Ли

Самое раннее воспоминание Джарелла Ли, выпускника Гарвардского университета, о том, как его мама выбегает из дома, крепко держа его на руках. Всего несколько минут назад он сидел на полу, играя со своим грузовичком из «Черепашек Ниндзя», – и тут рядом с ним воткнулся в пол нож, появившись из ниоткуда, словно дротик в дартсе.

«Мне было три», – вспоминал Джарелл, ужиная с нами в ресторанчике в Бруклине. Однако память его подвела, и деталей истории он не помнил, так что Джарелл позвонил своей маме в Огайо, чтобы выяснить, что же тогда случилось. Она рассказала ему, что в тот вечер ее парень (не отец Джарелла), метнул в нее нож. Вместе с сыном она сбежала от него, хотя у них совсем не было денег и им некуда было идти. Единственным вариантом был приют для бездомных в их родном Кливленде, Огайо. Джарелл сменил девять разных школ до третьего класса и успел пожить практически в таком же количестве приютов до первого.

Из-за всех этих переездов у него нет друзей детства, о которых можно было бы вспомнить, но в его жизни было две константы: мама и учеба.

Забеременев в возрасте двадцати двух лет, Элизабет Ли начала читать всевозможные книги о воспитании детей: «Я читала о том, чего ждать и что делать во время беременности, как воспитывать детей в разном возрасте – начиная с одного года, а потом о воспитании двух-, трех– и четырехлетних детей».

Элизабет была приемным ребенком и отличницей, но бросила школу в последний год учебы из-за школьных группировок[2]2
  В американской традиции школьные группировки, или клики, —группы подростков по интересам и статусу, например «качки» и «ботаники». Эта иерархия во многом определяет динамику отношений в старшей школе. (Прим. пер.)


[Закрыть]. Она верила, что, если следовать инструкциям из книг, а также использовать собственный опыт, ее сын сможет пробиться в средний класс и получить все полагающиеся привилегии.

«Я постоянно говорила ему: “Мы бедные и живем в трущобах. Но если ты будешь стараться, получать хорошие оценки, то сможешь пойти в колледж, добиться успеха и выбраться из этого всего”», – вспоминает Элизабет.

Она начала заниматься с ним очень рано, используя карточки. Вместе с Джареллом они сидели на кровати приюта для бездомных, листая их и изучая формы, цвета, цифры и слова. Когда Элизабет показывала карточку, Джарелл (в возрасте трех или четырех лет) читал вслух слова.

«Не слово в слово, но он читал все, что мог вспомнить», – говорит она.

Элизабет быстро поняла, что ее ребенок либо схватывает все на лету, либо обладает хорошей памятью. В любом случае ей нужно было знать больше, чем она уже знала, чтобы продолжать его учить. Еще когда Джарелл был дошкольником, Элизабет стала волонтером в центре Head Start[3]3
  Школы, в которых ведется работа с дошкольниками из малообеспеченных семей США по программе Министерства здравоохранения и социальных служб США. (Прим. ред.)


[Закрыть], где занимался Джарелл, наблюдала за всем, что они там делали, и повторяла с ним пройденное, вернувшись в приют.

«Так мы и учились, повторяя то, что они прошли. Позже мы начали ходить в библиотеку, где брали целые стопки книг, а потом сидели на диване и вместе читали».

Элизабет удалось сделать эти занятия настолько веселыми, что Джарелл даже не догадывался, что это учеба. Они изучали по шесть слов в день и повторяли их в течение часа. Это продолжалось, пока Элизабет не нашла работу. Примерно в это же время Джарелл пошел в детский садик. К этому моменту он уже мог немного читать и знал некоторые цифры, что выделяло его среди прочих детей. Он вспомнил, как удивился воспитатель в садике: «Ты умеешь читать!»

С того момента Элизабет создала целую систему, чтобы убедиться, что Джарелл привыкнет хорошо учиться и не будет отставать. Чтобы держать его в тонусе, она пыталась пристроить его в лучшие школы, какие они только могли себе позволить, или хотя бы перевести его в класс для талантливых и одаренных детей. Она знала, что Джарелл должен попасть именно туда. Иногда программы для одаренных были в школах, которые находились в неблагополучном районе, иногда в богатом районе или в школе квакеров. Вне зависимости от этого, она делала все, что было в ее силах, не только для выживания, но и для дальнейших успехов Джарелла.

Приблизительно в это же время у Элизабет появились две дочери. Несмотря на отсутствие денег на книги, она продолжала делать все, чтобы чтение стало любимым занятием семьи. Библиотека стала их вторым домом. Всей семьей они проводили часы, выбирая книги, а потом зачитывались ими. «У меня всегда было много книг для детей. Мы читали “Стульчик Питера”, все книги доктора Сьюза, например “Ты моя мама?” или “Одна рыбка, две рыбки, красная рыбка, голубая рыбка”. Эти две были нашими любимыми. Мы читали все подряд – не важно, что это и кто это написал. Все книжки мы брали бесплатно в библиотеке», – говорит Элизабет.

Элизабет постоянно пыталась придумать новые способы заинтересовать детей и предложить им те занятия, которые могут помочь им в дальнейшем, несмотря на финансовые трудности. «Мы посещали парады и вообще любые события. Каждый год в городе проводили “Детский фестиваль”, и каждый год мы на него ходили. Мы были везде».

Она всегда чему-то учила своих детей, даже во время поездок на автобусе. «Я показывала им дорожные знаки и светофоры, а они читали таблички на зданиях и вывески на ресторанах. Вот такие игры».

Джарелл описывает свою маму заботливой и доброй и говорит, что ее воспитание было таким же, но она вспоминает, что была скорее «снисходительно строгой». Установив четкое расписание, она могла спокойно давать детям свободу. Домашнее задание они делали до того, как лечь спать. Дети могли смотреть телевизор по выходным, но будни были посвящены чтению книг. Летом они читали по книге в неделю и писали отчет по прочитанному. Никакой небрежной работы. «Я признавала только хорошие оценки. Просмотрев работу сына, я могла порвать ее или скомкать, если она была неправильной. Если ты не выложился на максимум – эта работа не имеет значения. Я ожидала лучшего, и Джарелл знал, что он может лучше».

Несмотря на то что ее дочери хорошо учились в школе, иногда они сопротивлялись ее методам воспитания. Сын же всегда относился к занятиям ответственно. «Когда он учился в старших классах, то ложился спать, когда сам захочет, потому что он всегда вставал вовремя с утра. С ним не было никаких проблем. Домашнее задание он делал сам, и со многим я бы не смогла помочь, потому что не знала или не умела этого. С сочинениями я еще могла подсобить: проверить его, отредактировать некоторые предложения, но математика или естественные науки? Тут я пас».

Там, где пасовала Элизабет, Джарелл справлялся на ура. Математика и естественные науки давались ему легко, потому что с самого раннего детства, когда Элизабет учила его читать карточки и когда он указывал на что-то за окном автобуса, он полюбил разбираться в чем-то новом и учиться самостоятельно.

Когда Джареллу было восемь лет, спустя долгие годы переездов из одного приюта для бездомных в другой, семья наконец-то смогла себе позволить снять небольшой домик. Он находился меньше чем в квартале от Гарвард-авеню, в районе Юнион-Майлс, одном из районов на востоке Кливленда. Джарелл прозвал этот район «пустошью», но не только из-за заколоченных домов и заброшенной церкви через дорогу от них, которая стала наркопритоном. Это была пустошь, потому что в этом районе всем заправляли парни, впустую растрачивающие свой потенциал. Но Джарелл к ним не относился.

Он был невысоким для своего возраста, с большими ушами и короткой стрижкой. А еще он напоминал главного героя популярного в девяностых годах сериала «Умный паренек» – десятилетнего афроамериканского паренька-вундеркинда, и зачастую это служило поводом для насмешек. Дети начинали напевать мелодию из заставки сериала, когда он проходил мимо. Еще хуже стало, когда шутки перестали быть безобидными. Мальчики накидывались на него в автобусе, когда он был во втором классе, а когда ему было тринадцать, он попал в больницу после того, как к нему пристала группа подростков – только из-за того, что он любил читать.

Джарелл мог бы поступить просто: сбежать домой и дальше проводить все время за книжками и видеоиграми. Однако Элизабет понимала, что от страха не стоит убегать. Надо встретиться с ним лицом к лицу.

«Мама заставила меня разобраться с этим. К двадцати трем я не стал особо спортивным, но все-таки занимался спортом. Мне даже нравилось, хотя я не был особо хорош».

Элизабет научила его, как выживать в школе и в реальном мире. «Она говорила мне: “Ты афроамериканец. Никогда не садись в машину к другим трем афроамериканцам, а то вас остановит полиция”», – рассказывает Джарелл.

Многие из сверстников Джарелла, которые жили по соседству, не видели ничего, кроме окружающей нищеты, и смирились с этим фактом.

Но Элизабет не уставала напоминать своим детям о том, как важно стремиться к лучшему в жизни. Она показывала на хулиганов, живущих по соседству, и говорила: «Посмотри на этих людей. Видишь, как они живут и как живем мы? Мы бедные, и ты не хочешь прожить так всю свою жизнь».

Она показала ему, что другая жизнь возможна, и, по словам Джарелла, он вспоминает ее фразу каждый день. «Она говорила: “Единственный способ поменять что-то – идти в школу, учиться и изменить свою жизнь». Это я отлично усвоил, так что всегда относился к учебе как к путевке в лучшую жизнь. Глядя на то, что меня окружало, я думал, что все это просто ужасно. Никто не хочет так жить”», – говорит Джарелл.

К тому моменту, как ему исполнилось восемь, усилия Элизабет начали оправдывать себя. Джарелл был круглым отличником, занимался проектами мечты и не только работал над задачами, которые давала его мама, но и ставил свои собственные цели. Как он сказал во время интервью: «Помню, что, когда мне было восемь, я услышал о колледжах и решил, что буду учиться в лучшем. Который из них лучший? Кто-то назвал Гарвард, и я сказал: “Ладно, тогда поступлю в Гарвард”». В то время я не знал, что это значит, но с восьми лет хотел поступить именно туда».

Элизабет почти ничего не знала про Гарвардский университет, и у нее никогда не было цели отправить туда Джарелла. Но она точно знала: если ее сын сможет выбраться из гетто и прорваться в средний класс, ему надо придерживаться высоких стандартов: постоянно бросать себе вызов, общаться с другими одаренными детьми и учиться у хороших преподавателей.

Чтобы все получилось, она продолжала искать поблизости лучшие школы с самыми продвинутыми программами для выдающихся детей. Однажды, еще когда Джарелл учился в начальной школе, она переехала в другой приют для бездомных только потому, что рядом с ним была школа получше.

К этому моменту они жили во временном доме[4]4
  Вид приюта, который предоставляют бездомным, когда они еще не способны позволить себе полноценный съем жилья. Создано специально для перехода от жизни в стандартных приютах к постоянному жилью. (Прим. пер.)


[Закрыть], и вся семья Элизабет наконец почувствовала стабильность. Джарелл помнит, что это было «невероятно». Внешкольные занятия в приюте позволили ему завести несколько друзей. «Это был не просто приют, – говорит Элизабет. – Формально это считалось им, но у нас была целая квартира, собственная кухня, спальня, столовая комната и гостиная». Управление приюта обязывало родителей посещать уроки, если они хотели продолжать жить здесь. Детям выделялось время для домашней работы: с четырех до шести. По субботам приходили волонтеры.