Автор книги: Росс Грин
Жанр: Детская психология, Книги по психологии
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Вот еще один пример плана В.
Дениз наводила порядок в подвале и наткнулась на коробку с реликвиями прошлого, хранившимися с тех пор, когда дети были совсем маленькими. Коробка была набита старыми детскими футболками, игрушками, там были даже старые табели успеваемости. Дениз начала просматривать первые табели успеваемости Ника и поймала себя на воспоминаниях о его ранних школьных годах, когда она поняла, что с учебой у него будет непросто. Особенно отчетливо, как будто это было вчера, в памяти всплыл один вечер. Тогда у них в гостях была ее мать.
Ник учился во втором классе. В тот день он сидел за кухонным столом, пытаясь закончить письменное домашнее задание.
– Я не знаю, как это делать! – сказал он, промучившись с заданием больше часа.
Дениз вспомнила, что тогда ей казалось очень важным, чтобы Ник осознал ценность упорной и старательной работы. «Старайся, милый, – и у тебя все получится», – принялась наставлять она.
– Я не знаю, что писать! – возразил Ник.
– Я, конечно, могу тебе сказать, что писать, но тогда это будут мои слова, а не твои, – ответила Дениз.
У Ника выступили слезы:
– Я не знаю, какие слова написать.
Дениз взглянула на задание:
– Тебе нужно написать два абзаца о том, какие развлечения ты любишь. Ну же – ты можешь это сделать. Подумай, что тебе нравится. Ведь есть множество вещей, которыми тебе нравится заниматься.
– Я не знаю, какие слова использовать! – упрямо твердил Ник, повышая голос.
Ник уже не первый раз повторял эту фразу, но только сейчас она дошла до Дениз и заставила ее отреагировать. Она увидела, что лист бумаги перед сыном до сих пор оставался пуст.
– Как это ты не знаешь, какие слова использовать?
– Я не могу придумать нужные слова, – сказал Ник.
– Ты знаешь, о чем хочешь написать? – спросила Дениз.
– О рисовании, – ответил Ник.
– Хорошо, пиши о рисовании. Чем тебе нравится рисование?
– Это интересно… и никто не кричит, чтобы я старался, – сказал Ник.
– Ну вот и напиши об этом.
– Я не знаю, как начать. И я не знаю, как пишется слово «рисование».
– Рисование пишется так: р-и-с-о-в-а-н-и-е. Что значит, ты не знаешь, как начать?
– Нужно, чтобы ты придумала начало, – упорствовал Ник.
– Ты имеешь в виду первое предложение? – уточнила Дениз несколько озадаченно.
– Да! – сказал Ник с облегчением от того, что наконец сумел ясно выразить, что ему нужно.
– Например: «Одно из моих любимых занятий – рисование», – подсказала Дениз.
Ник немедленно принялся писать.
– А что мне написать после этого?
– Ты должен написать, чем именно тебе нравится рисование, – сказала Дениз.
– Мне нужны слова, – умоляюще канючил Ник.
– Хм, как насчет «Вот несколько вещей, которые мне нравятся в рисовании», – предложила Дениз.
Ник опять быстро записал фразу.
Мать Дениз наблюдала за происходящим, стоя у кухонной раковины. Наконец ее терпение лопнуло.
– Ты что, собираешься сделать всю работу за него? – спросила она.
– Он уже больше часа мучается, и я не вижу смысла продолжать эту канитель. Мое простое сидение рядом ему не поможет.
– Ты собираешься и в вуз пойти вместе с ним? И там будешь все писать за него? – поинтересовалась бабушка.
– Он не в вузе, мама. Он во втором классе. Дело не в том, что он не хочет работать. Он… просто не может.
– Что значит, не может? Конечно, может!
– Мы сталкиваемся с этим каждый раз, когда ему задают письменное задание, – задумчиво произнесла Дениз. – Я начинаю подозревать, что, возможно, здесь что-то не так.
– Если что-то не в порядке, разве это не заметили бы в школе?
– Откуда я знаю? Но завтра я позвоню его учительнице. Интересно, догадывается ли она, сколько времени мы тратим на домашнюю работу.
Вдруг Дениз заметила, что Ник написал несколько предложений самостоятельно.
– Теперь все в порядке, детка? – спросила она.
– Да. Мне просто нужна была помощь, чтобы начать, – сказал Ник.
Планирует ли Дениз постоянно откладывать надежду на то, что Ник будет самостоятельно делать письменные задания от начала и до конца? Нет. Когда этот вопрос вновь попадет в разряд ожиданий? Когда она поймет, что это требование выполнимо.
И снова возникает вопрос: что делать, если вас действительно беспокоит нерешенная проблема, которая имеет приоритетное значение, и вы понимаете, что она вполне преодолима, но при этом не уверены, что можете позволить ребенку решать ее самостоятельно? Работайте над ней вместе, в сотрудничестве с ним, используя план Б. Как это делается? Вы уже знаете о трех этапах, а подробности мы рассмотрим в следующей главе.
Вопрос – ответ
Вопрос: Если я твердо намерен добиться решения проблемы? Нужен план А, верно?
Ответ: Тот факт, что вы твердо настроены решить проблему, вовсе не означает, что лучший способ этого добиться – прибегнуть к плану А. Ваш боевой настрой поможет вам и в случае применения плана Б.
Вопрос: Но разве не обязанность родителя быть решительным?
Ответ: Нет, если вы сводите понятие «решительность» к «навязыванию решений». Ваша решительность будет полезна, если поможет вам осознать, что проблема действительно существует и требует проработки.
Вопрос: Почему бы не начать с плана А, а затем, если он не сработает, перейти к плану Б?
Ответ: Вопрос предполагает, что план А предпочтительнее и должен автоматически применяться для решения проблем. На самом деле предпочтительнее план Б, именно его и следует использовать в первую очередь.
Вопрос: Но, прибегая к плану Б, не потеряю ли я свой авторитет?
Ответ: Нисколько. К тому же приобретете партнера.
Вопрос: Мои друзья называют меня наседкой, которая постоянно следит за детьми, чрезмерно опекает их, вникая во все мелочи. А я просто хочу, чтобы у них все было хорошо. Разве это неправильно?
Ответ: Нет, конечно, это замечательно. И хорошо, что участвуете в их жизни. Но вы не сможете быть рядом с ними всегда, поэтому важно заложить основу для того, чтобы они могли решать жизненные проблемы и прокладывать себе путь самостоятельно, без вас. Им важно начать думать независимо от вас, потому что вы – это не они, а они – не вы.
Вопрос: Я живу по принципу «либо потонешь, либо выплывешь». Это неправильно?
Ответ: Если ваш ребенок знает, как удержаться на волнах жизни, все в порядке. Но поскольку волны бывают такими большими, что ребенку трудно их преодолеть, вам придется расширить свой родительский кругозор и арсенал способов помощи и влияния.
Вопрос: Разве плохо, если дети побаиваются родителей?
Ответ: Очень многие дети придерживаются правильного пути из страха, во всяком случае поначалу. Но страх проходит. Как только это случается – а рано или поздно это обязательно случается, – они начинают сбиваться с курса, поскольку никогда не имели возможности понять и проанализировать собственные ценности, предпочтения и убеждения. Их поведением руководил только страх. И вам нужно заставить их заглянуть в себя, чтобы разобраться, что к чему.
Вопрос: Только ли родительские ожидания способны вызывать несовместимость, или у ребенка могут возникнуть трудности из-за его собственных ожиданий?
Ответ: Обычно именно родители формируют ожидания, по крайней мере в раннем возрасте. Но верно и то, что у многих детей начинают появляться собственные ожидания: например, с кем они хотят дружить, какую оценку рассчитывают получить на тестировании и т. п. И если им трудно соответствовать своим ожиданиям, возникает несовместимость и появляются проблемы, которые нужно решать.
Кайла раскладывала выстиранные вещи Брэндона, пока он был в школе, в ящики его комода. Укладывая одну из футболок, она заметила сложенный листок бумаги. Это был школьный табель успеваемости за полугодие. Она знала, что оценки должны вот-вот выставить, но не знала, что они уже известны. Когда она взглянула на результаты сына, то поняла, что Брэндон мог умышленно скрывать свой табель. Низкая оценка по истории была явным тому доказательством, хотя и другие оценки тоже были не ахти. Кайла села на кровать Брэндона и начала читать замечания учительницы по истории:
«Брэндон плохо справился с двумя важнейшими тестами в этом полугодии: у него средний балл – 47. Он стал менее активен на занятиях. Брэндон должен тщательнее готовиться к тестам, чтобы участвовать на уроке в обсуждении пройденного материала. Я очень надеюсь, что в следующем полугодии он будет заниматься более старательно».
– О Господи! – громко сказала несколько потрясенная Кайла.
Брэндон никогда не проваливал экзамены. И его старательность никогда не вызывала сомнений. Шок быстро перерос в гнев. «Он прячет табель? Как будто я не узнаю, что он провалился по истории? Не могу поверить!» Она снова сложила табель, убрала в карман и стала ждать возвращения Брэндона, размышляя о том, что ее раздражало больше – оценка или ее сокрытие, и обдумывая варианты наказания.
Через пятнадцать минут пришел Брэндон и сразу почуял неладное.
– Что случилось? – спросил он.
Кайла вытащила табель из кармана и продемонстрировала его:
– Вот что.
– Ты все-таки нашла его.
– Ты его спрятал?
– Я собирался показать его тебе.
– Когда? Когда снова провалишь историю?
– Нет…
– А когда же?
– Не знаю…
– Ну что ж, я его уже посмотрела.
Брэндон промолчал.
– Не хочешь рассказать, как ты ухитрился завалить историю? – спросила она.
– Не знаю.
– Не хочешь рассказать, почему я не знала, что у тебя плохо с историей?
– Я не хотел, чтобы ты злилась.
– Зато я злюсь теперь.
– И я не хотел, чтобы Тони узнал.
Это дало Кайле короткую передышку.
– Он помогал тебе делать домашнюю работу?
– Я в его помощи не нуждаюсь.
– У тебя плохо с историей, и ты не нуждаешься в его помощи?
– Он только орет на меня. Это мне не помогает.
– Как же получилось, что ты мне не сказал?
Сын пожал плечами.
– Брэндон, почему ты мне не сказал?
– Что не сказал?
– Что Тони не помогал тебе с домашней работой?
Брэндон снова пожал плечами.
– Тебе не кажется, что я должна была знать об этом?
– Я не хотел начинать ссору.
– Ну я ведь не могу помочь тебе с домашними заданиями. Я на работе, когда ты должен делать уроки.
– Я знаю.
Они уставились друг на друга.
– Можно я пойду в свою комнату? – спросил Брэндон.
– Что будем делать с этим табелем?
– Не знаю.
На работе той ночью Кайла постоянно думала о табеле Брэндона.
– Ты сегодня какая-то тихая, – заметила Черил, одна из санитарок, когда они сидели на посту медсестер.
– У меня голова идет кругом от забот.
– Беспокоишься по поводу мистера Бисона? – спросила Черил, имея в виду пациента, которого только что перевели на их этаж из отделения интенсивной терапии. – Я могу заняться им вместо тебя.
– Нет-нет, я сама буду ухаживать за ним. Не о нем я беспокоюсь.
– Ну ладно. Я не хотела совать нос в твои дела, – Черил повернулась к экрану своего компьютера.
– Проблемы с сыном. И я ничего не могу с этим поделать, потому что я здесь.
– А в чем дело?
– Он не успевает по истории и при этом спрятал от меня свой табель успеваемости.
Сочувственный взгляд Черил не успокоил Кайлу.
– А, спрятанный табель… У меня было несколько таких случаев.
Кайла вспомнила, что дети Черил старше.
– Да ну?
– Конечно. Какой ребенок не прятал свой табель от родителей?
– Мой сын никогда этого не делал, – сказала Кайла. – До сегодняшнего дня.
– Ты расспросила его об этом?
– Теперь мне кажется, что это было больше похоже на допрос.
Черил засмеялась:
– Ты просто расстроилась.
– Черт, конечно, я расстроилась. Я хочу, чтобы он достиг большего, чем я. Я переехала к своему бойфренду, чтобы Брэндон мог ходить в хорошую школу. А теперь он заваливает историю и прячет свой табель.
– Да уж. Что он сказал, почему у него плохо с историей?
– Он мало что сказал. Но я и не дала ему такой возможности.
– Вот что значит устраивать допросы, – Черил улыбнулась.
– Сказал, что не хочет, чтобы мой бойфренд помогал ему делать уроки. Говорит, что он только орет на него.
– Не слишком идеальные условия для выполнения домашних заданий, – заметила Черил.
– Вот именно. Впрочем, у нас практически нет выбора, – сказала Кайла. – Я почти каждый вечер здесь. А как раз в это время он делает уроки. Поэтому я просто не знаю, как быть.
– А что говорит Брэндон о том, что ты должна делать?
– Откуда ему знать, что мне делать? Ведь это я родитель.
– Да, но это не делает из тебя гения… или телепата. Одна вещь, которую я усвоила на своем тяжком пути воспитания детей (и на это ушло довольно много времени), состоит в том, что я не должна была решать за них все их проблемы. И что они гораздо лучше меня понимали, что им мешает добиваться успехов.
– Что-то я не улавливаю твою мысль.
– Все, что тебе известно, – это то, что Брэндон провалил тест по истории и не хочет, чтобы твой бойфренд ему помогал. Но ты же не знаешь, почему на самом деле он провалил историю. Поэтому откуда тебе знать, что с этим делать?
– Что значит «я не знаю, почему он провалил историю»? Его учительница сказала, что он просто не старается.
Черил снова засмеялась:
– Учителя всегда так говорят! Тебе бы лучше спросить самого Брэндона.
– Я как раз собиралась никуда не пускать его, пока он не начнет получать приличные оценки по истории.
– А как это может устранить причину его проблем с историей?
Кайла задумалась.
– Ну, он должен знать, что оценку по истории нужно улучшить.
– Держу пари, он тоже хочет улучшить свою оценку!
Кайла обдумала это замечание.
– А тебе не кажется, что ему нужна моя помощь?
– Может быть. Но я не уверена, что это та помощь, о которой ты думаешь.
На пост поступил сигнал из палаты 1212.
– Миссис Коэн. Это твоя пациентка, – сказала Черил. – Если хочешь, я схожу к ней.
– Нет, я сама, – ответила Кайла. – Решить ее проблемы гораздо легче. Для меня это будет приятным разнообразием.
Под давлением обстоятельств большинство хватаются за план А. Но поскольку нерешенные проблемы – вещь предсказуемая (у вас есть их список и определены приоритеты), вы можете работать над ними в упреждающем режиме и, следовательно, не будете слишком часто оказываться в ситуации психологического давления. Это первое. Во-вторых, если вы с ребенком находитесь в отношениях партнерского сотрудничества, вы не должны сами решать все его проблемы, вы делаете это вместе. В-третьих, нерешенные проблемы из вашего списка, скорее всего, так и останутся нерешенными, пока у вас не будет нужной информации от вашего партнера.
Глава 5. Решаем проблемы вместе
* * *
Почему взрослым так трудно решать проблемы в сотрудничестве с детьми? Прежде всего, нам часто кажется, что гораздо легче и эффективнее просто настоять, чтобы ребенок сделал то, что мы хотим. Но теперь вы знаете: настаивать на своем и требовать выполнения своих условий – подход не оптимальный. Особенно если вы стремитесь решать проблемы вместе с ребенком. Или если намерены развивать в нем наиболее позитивные черты человеческой натуры. К тому же вскоре (в идеальном случае) ребенок перестанет поддаваться без возражений вашим настоятельным требованиям.
Но есть и другая причина, по которой совместное решение проблем вызывает затруднения: у многих взрослых просто нет такой практики, так как их воспитывали родители, в совершенстве владевшие мастерством настаивать на выполнении своих требований. Поэтому вам придется потренироваться. Да и вашему ребенку такая практика необходима. В конце концов, вы оба в одной лодке.
Из предыдущей главы вы узнали, что процесс совместного решения проблем состоит из трех этапов: этап эмпатии, этап определения причин беспокойства взрослых и этап привлечения к участию. Давайте рассмотрим каждый из них подробнее. Кстати, это самая техническая глава в книге, и, возможно, вам придется прочитать ее не один раз.
Этап эмпатии: дети должны быть услышаны (и поняты)
Вот что нам известно об этапе эмпатии: это этап, когда мы собираем информацию о том, что беспокоит ребенка, и выясняем его мнение по поводу того или иного требования, с выполнением которого возникают трудности. Мы также знаем, что это необходимо делать в упреждающем режиме.
Как и у взрослых, у детей есть важные, обоснованные причины для беспокойства: голод, усталость, страх, желание что-то купить или сделать и склонность избегать того, что пугает или вызывает чувство дискомфорта или в чем они не сильны. Ваша задача на этапе эмпатии – показать ребенку, что вас действительно интересуют его заботы и тревоги.
На этапе эмпатии вы его не поучаете. Собственно, и на других этапах вы этого не делаете. Вы не выносите оценочных суждений. Вы также избегаете многих стандартных высказываний, которые нередко звучат от взрослых в ответ на выражаемое детьми беспокойство. Так, на слова малыша «Я боюсь, что у меня под кроватью прячется чудовище» вы не скажете: «Да ладно тебе, нет там никакого чудовища». На слова «Этикетка на рубашке мне мешает» не ответите: «На всех рубашках есть этикетка, тебе придется смириться с этим». А фраза «По-моему, ты должен быть мужчиной» не станет лучшим откликом на жалобу сына: «Ребята пристают ко мне в школьном автобусе». Ведь, отвечая таким образом, по детской реакции вы обязательно почувствуете, как со свистом уносятся надежды ребенка, заботы которого вы проигнорировали, не учли, выбросили из головы, смахнули со стола.
Некоторые взрослые никогда не считали важным собирать информацию о нуждах, взглядах, мнениях ребенка и не пытались понять их. Вот почему многие дети (к сожалению, вероятно, таких большинство) привыкли к тому, что старшие не обращают внимания на их проблемы, отмахиваются от них или умаляют их значимость. Ведь мы, взрослые, часто уверены, что сами знаем, что мешает ребенку справиться с той или иной проблемой. И это объясняет, почему мы не очень стараемся вникнуть в истинные причины. У нас есть собственные поводы для беспокойства, которые мы стремимся донести до своего чада, и часто делаем это, не учитывая или умаляя тревоги ребенка. И мы уже подготовили потрясающие решения (а раз решение принято, не нужно ничего изучать, обсуждать и вырабатывать совместно).
К сожалению, слишком часто наши предположения о тревогах детей далеки от истины. Поэтому и наши потрясающие решения оказываются совсем не такими потрясающими. Еще хуже то, что дети, которые привыкли, что их тревоги игнорируют, обычно менее склонны прислушиваться к своим воспитателям и воспринимать их беспокойство. Кроме того, как уже упоминалось, если вы не интересуетесь тем, что волнует вашего ребенка, и не стараетесь услышать, прояснить и решить его проблемы, он в конце концов перестанет с вами разговаривать. И тогда вы лишитесь партнера для совместной работы над проблемами, они не будут решены, а ваш авторитет пошатнется.
Хорошая новость в том, что вопросы, которые вас заботят, будут все-таки услышаны (на этапе определения причин беспокойства взрослых) и рассмотрены (на этапе привлечения к участию), и у вас еще появится шанс предложить свой вариант решения (также на этапе привлечения к участию). Еще одна хорошая новость: вы не уроните свой авторитет, если будете собирать информацию, вникать в проблемы ребенка и относиться к нему с эмпатией. Итак, гора с плеч: не нужно угадывать, что его тревожит и каково его мнение, не нужно быть телепатом. А что действительно нужно, так это овладеть навыками получения информации от своего сына или дочери.
Как это делать? Когда вы применяете упреждающий план Б, процесс сбора информации и ее осмысления начинается с представления нерешенной проблемы. Представление обычно начинается со слов «Я заметил, что…» и завершается словами «В чем дело?». Между ними вы вставляете описание нерешенной проблемы. Чтобы облегчить себе задачу, можно воспользоваться общими рекомендациями по составлению списка нерешенных проблем, о котором мы говорили в главе 4. Вот несколько примеров:
• «Я заметил, что у тебя не получается завтракать перед школой. В чем дело?»;
• «Я заметил, что в последнее время ты не ладишь с сестрой. В чем дело?»;
• «Я заметил, что у тебя никак не получается кормить собаку по утрам. В чем дело?»;
• «Я заметил, что в последнее время тебе не очень хочется ездить на школьном автобусе. В чем дело?»;
• «Я заметил, что ты не справляешься с домашним заданием по математике. В чем дело?»;
• «Я заметил, что тебе трудно ответить по мобильнику, когда я тебе звоню. В чем дело?»;
• «Я заметил, что тебе трудно держать нас в курсе, с кем ты и где ты. В чем дело?»;
• «Я заметил, что в последнее время тебе трудно вовремя встать и собраться в школу. В чем дело?».
Обратите внимание, что, согласно рекомендациям, в этих фразах, которые представляют нерешенные проблемы, не упоминается о вызывающем поведении ребенка (например, крике, ругани, драках) и не содержатся предположения взрослых (вроде «потому что ты меня ненавидишь»), к тому же фразы носят конкретный, а не общий характер. Благодаря таким формулировкам уменьшается вероятность того, что ребенок, вступая с вами в диалог, будет бояться неприятностей, понижается градус его защитного поведения и возрастает шанс, что он ответит на ваши расспросы. Добиться этого важно, поскольку главная задача этапа эмпатии заключается в сборе информации, необходимой для выяснения причины беспокойства ребенка и его точки зрения на проблему. Если он откажется вам отвечать, невозможно будет выявить и обсудить вопросы, которые его волнуют, и проблема останется нерешенной.
Должен отметить, что представление проблемы – самая легкая часть этапа эмпатии. Следующая часть сложнее. После вашего вопроса «В чем дело?» последует один из пяти вариантов развития событий.
1. Он что-нибудь ответит.
2. Он промолчит или скажет: «Я не знаю».
3. Он ответит: «У меня с этим нет никаких проблем».
4. Он скажет: «Я не хочу сейчас говорить об этом».
5. Он займет оборонительную позицию и скажет нечто вроде: «Я не обязан с тобой разговаривать» (или что-нибудь похуже).
Давайте рассмотрим каждый вариант в деталях.
Вариант 1. Он что-нибудь ответит
Если после представления проблемы ребенок начинает говорить, это хорошо. Теперь вам нужно разговорить его, потому что его первая реакция вряд ли позволит ясно понять, что его беспокоит и какова его точка зрения на эту проблему. Вам нужно провести своего рода расследование, чтобы получить больше необходимых сведений. Я называю этот процесс добыванием информации. Для многих он оказывается довольно сложной задачей, особенно вначале и в основном потому, что они не знают, что говорить. Эти трудности часто заставляют отказываться от плана Б. К счастью, существуют определенные стратегии, которые помогут овладеть искусством добывания информации и оставить план Б в вашем родительском арсенале.
Прежде всего, обратите внимание, что мы используем слово «добывание», а не выражение «допрос с пристрастием». Главная цель добывания информации – выяснить причины возникновения проблемы, тогда как допрос – это акт устрашения или проявление опасений, что ребенок не захочет общаться или начнет лгать. Перед вами встает задача показать ему, что ваши попытки понять его тревоги или узнать его мнение не притворство и не формальность. Вам и в самом деле интересно, и вы действительно хотите понять его.
Во-вторых, добывание не то же самое, что разговор. Есть родители, которые часто разговаривают со своими детьми (или, скорее, выговаривают им, читают нотации), но никогда не получают полного представления об озабоченности или мнении ребенка по поводу конкретной нерешенной проблемы. Добывание информации гораздо труднее обычной беседы.
В-третьих, добывание информации включает процесс слушания, которое не предполагает поучений, игнорирования или умаления значения проблем ребенка.
В помощь вам предлагаем следующие стратегии. Все они эффективно помогают ребенку почувствовать, что его услышали, поняли и признали его значимость, побуждают разговаривать с вами, а не замыкаться.
Стратегия 1. Используйте рефлективное слушание. Его особенность в том, что вы просто «отзеркаливаете», или повторяете то, что говорит ребенок. Если на ваш вопрос, почему он не ладит с сестрой, ребенок отвечает: «Потому что она мне не нравится», – вы должны сказать: «Вот как, она тебе не нравится». Затем вы добавляете уточняющую реплику, например: «Как это?», или «Что-то я не совсем понимаю», или «Ты меня прямо озадачил», или «А если поподробнее?», или «Что ты этим хочешь сказать?» Вам может показаться, что это звучит глуповато. Я тоже так думал тридцать пять лет назад, когда получал первый практический опыт в области психологии в качестве кризисного консультанта на телефоне горячей линии. Во время подготовки меня инструктировали использовать в первую очередь стратегию рефлективного слушания. С тех пор я применяю ее постоянно. Я быстро понял, что рефлективное слушание – хороший способ показать, что вы внимательно слушаете и понимаете собеседника. Это эффективное, надежное средство разговорить ребенка и собрать дополнительную информацию. Рефлективное слушание – это стратегия по умолчанию. Если вы находитесь на этапе эмпатии и не знаете, что сказать, рефлективное слушание – беспроигрышный вариант.
Стратегия 2. Задавайте ключевые вопросы (кто, что, где, когда). Эти вопросы – также хороший способ показать, что вы действительно слушаете и нуждаетесь в дополнительной информации. Примеры: «Кто приставал к тебе в школьном автобусе?», «Что мешает тебе отвечать на звонки по мобильнику?», «Когда сестра достает тебя?». Помните: добывание – это сбор информации, а вопросы – самый простой способ ее получить. Обратите внимание, что среди ключевых вопросов есть начинающийся со слова «почему». Его не следует использовать слишком часто. Как правило, он нацелен на теоретическое объяснение, и ребенок, отвечая на него, может высказывать мнение, которое, вполне вероятно, позаимствовал у взрослых. Когда-то давно (когда я время от времени еще задавал детям вопрос «почему») я спросил четырехлетнюю девочку, почему она плохо ведет себя дома. Она ответила: «Я это делаю для негативного подкрепления». С тех пор я практикую другие ключевые вопросы.
Часто ребенок еще отвечает на вопрос, а у нас уже готов следующий. Или у нас уже сложилось решение и нам не терпится его предложить (или навязать). Это наглядно показывает, что на самом деле вы не слушаете или не понимаете собеседника.
Стратегия 3. Спросите о ситуативной изменчивости нерешенной проблемы. Временами может показаться, что ребенок действительно способен исполнять то или иное требование, потому что иногда ему это удается. Нередко это приводит взрослых к поспешному выводу о том, что он может выполнять условие взрослых, когда ему хочется, и не выполнять его, когда желания нет. Реальность такова, что между сходными требованиями возможно существование тонких, едва заметных различий, которые и объясняют непоследовательность поведения ребенка. Вместо того чтобы делать скоропалительные выводы о недостаточной мотивации: «Я знаю, что он может выполнять задания по математике, когда хочет! Вчера же он все сделал!», – лучше попросите чадо прояснить ситуацию. Помните: когда вы добываете информацию, вам не нужно заниматься чтением мыслей: «Помоги мне понять, как тебе удалось справиться с математикой вчера, а сегодня не получается», «Иногда ты встаешь вовремя, когда надо идти в школу, а порой тебя не добудишься. Помоги мне понять это».
Стратегия 4. Спросите ребенка, о чем он думает, находясь в эпицентре нерешенной проблемы. Это еще один способ сбора информации о том, что волнует ребенка, о его мнении по поводу данной нерешенной проблемы. «Скажи мне, о чем ты думаешь, когда сидишь за столом и пытаешься сделать домашнюю работу по математике?» Обратите внимание, вы не спрашиваете, что он чувствует. Конечно, задать такой вопрос ребенку не преступление. Просто его ответ (он чувствует себя довольным, грустным, разочарованным, в замешательстве, ему скучно) обычно не дает нужной вам информации, касающейся причин его озабоченности или видения ситуации. Заметьте также, что вы не спрашиваете, что ему нужно: этот вопрос, скорее, заставит его предложить решение, а не высказать свою озабоченность, в то время как вы не готовы думать о решениях до следующего этапа – этапа привлечения к участию.
Стратегия 5. Разбейте нерешенную проблему на части. Большинство нерешенных проблем складывается из многих составляющих. Например, процесс подготовки ко сну включает целый ряд компонентов (принять душ, почистить зубы, надеть пижаму, почитать книгу и т. п.). Сборы в школу утром тоже состоят из нескольких компонентов (вовремя проснуться, встать с постели, почистить зубы, принять душ, выбрать одежду, подготовить рюкзак, позавтракать и т. п.). Но дети иногда нуждаются в помощи, чтобы определить эти составляющие и выявить те, которые вызывают у них затруднения.
РОДИТЕЛЬ (представление проблемы): Я заметил, тебе трудно решить, что надеть в школу. В чем дело?
РЕБЕНОК: Я не знаю.
РОДИТЕЛЬ: А если немножко подумать?
РЕБЕНОК (подумав): Я правда не знаю.
РОДИТЕЛЬ: А если мы вместе подумаем о том, что тебе мешает определиться с выбором одежды? Тебе это поможет?
РЕБЕНОК: Давай.
РОДИТЕЛЬ: Ну, одна вещь, которую ты, по-моему, делаешь, – это определяешь, соответствует ли одежда, которую ты собираешься надеть, погоде. Разве это трудно?
РЕБЕНОК: Нет.
РОДИТЕЛЬ: Значит, подумать о погоде и решить, что надеть, не составляет труда?
РЕБЕНОК: Нет.
РОДИТЕЛЬ: Хорошо. Еще одна вещь, которую ты делаешь, – это определяешь, нравится ли тебе, как смотрится одежда. Разве это трудно?
РЕБЕНОК: Нет.
РОДИТЕЛЬ: Итак, тебе не трудно определить, как будет смотреться одежда?
РЕБЕНОК: Нет.
РОДИТЕЛЬ: Приятно слышать. Дальше ты решаешь, удобно ли ты себя чувствуешь в одежде. Разве это трудно?
РЕБЕНОК: Да!
РОДИТЕЛЬ: Трудно определить, удобно ли ты себя чувствуешь в одежде?
РЕБЕНОК: Да!
РОДИТЕЛЬ: Что тут трудного?
РЕБЕНОК: От многих вещей я чешусь, и на многих есть этикетки, и все слишком тесное, и этикетки меня раздражают. Поэтому я ничего не могу выбрать.
Вот все и выяснилось.
Стратегия 6. Выскажите в корне отличающееся наблюдение. Это значит, что вы высказываете замечание, которое противоречит описанию ситуации, представленному ребенком. Это самая рискованная стратегия добывания информации, поскольку может привести к тому, что ваше чадо перестанет с вами разговаривать. Объясняется это тем, что многие дети, особенно те, которых часто обвиняют во лжи, ошибочно принимают такие замечания за обвинение в нечестности. К счастью, на самом деле вы не обвиняете ребенка во лжи, а просто обращаете его внимание на то, что ваши выводы отличаются от его слов. Тот факт, что ваше восприятие действительности отличается от восприятия ребенка, вовсе не означает, что он говорит неправду. Например: «Я знаю, ты говоришь, что сейчас вы с Шарлоттой прекрасно ладите, но вчера за завтраком ваши отношения показались мне не очень хорошими. Как ты думаешь, в чем тут дело?»
Внимание! Это не конец книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
