Текст книги "Теория полой Земли или оптимисты в антиутопии"

На самом деле, реакция человечества на раскрытие тайны существования могущественной внеземной цивилизации, никому не известна. Подобная информация может повлечь истребление ученых и инженеров, рост влияния религиозных фанатиков, разрушение устоявшегося социума…

Национальное управление по аэронавтике и исследованию космического пространства всегда являлось космическим оборонным агентством Соединенных Штатов. Мало кто знал, что за фасадом мирных космических программ, НАСА тайно проводило исследования в области межпланетной и межзвездной коммуникации и пыталось найти возможность сотрудничества с инопланетными цивилизациями, сохраняя глубокую секретность истинного назначения своих смелых проектов. Деятельность данной организации контролировалась президентом, министерством обороны и разведкой. Также обстояли дела с секретностью и в «советском космосе». Засекреченное сотрудничество в совместном освоении Венеры, таким образом, было трудным, но взаимовыгодным шагом.

Да, знакомый писатель был прав… Земля Афродиты, действительно, материк на второй от Солнца планете. Намного больше чем Африка! Полный загадок и тайн… Именно земля Афродиты, омываемая сине-зелеными океанами, по тайному договору досталась советским ученым и будущим колонистам. Второй материк, известный как земля Иштар, достался американцам.

Небо Beнepы заполнено плотными облаками. Астрономы не видят венерианской поверхности. Фотоснимки «вулканического ада», раскаленной пустыни, абсолютно непригодной для жизни, производились на «фабрике грез»… Истинные снимки планеты хранились в секретных архивах… Лунная программа НАСА была свернута в связи с появлением гораздо более интересной цели. Японские и европейские «конкуренты» к Венере тогда не летали. Заговор удался…

Советские и «штатовские» беспилотные космические аппараты, тайком от других, исследовали родную сестру Земли, составляя ее подробные карты. Два крупных, окруженных океанами материка. Множество островов и архипелагов. Превосходный тропический климат на большей части двух основных континентов… Равнины занимают почти девяносто процентов поверхности планеты. Ударных кратеров на Венере относительно немного. Горы достигают максимальной отметки в одиннадцать километров. Множество рек и озер. Океаны и джунгли богаты жизнью… Истинный рай.

Несмотря на предположение одного французского астронома ХIХ века, никаких чернокожих кудрявых мавров, напоминающих первобытных людей исторического прошлого Земли, в джунглях Венеры обнаружено не было. Всюду нетронутая природа, ни малейшего признака существования обладателей разума… Пока американская станция «Венера-Эскорт», наблюдавшая за советской землей Афродиты, не обнаружила на поверхности исполинского материка, нечто напоминавшее пирамиды…

На американской земле Иштар ничего подобного отыскать не удалось. Но кто и когда построил эти сооружения, в искусственном происхождении которых сомнений, практически, не было? Аэрофотосъемка ответить на данный вопрос не могла. Со спутников изучать поверхность Венеры было весьма затруднительно из-за плотной стены облаков. Оставалось ждать, когда к пирамидам удастся послать межпланетную экспедицию. Этот смелый проект требовал грандиозного финансирования и небывалого технического прорыва. Впрочем, с этим можно было не торопиться… Так тогда думали… Пока новое событие «венерианской истории» не заставило изменить подобное отношение к нашей ближайшей соседке по околосолнечному пространству. С этого, собственно, и началась история межпланетного «Ковчега»…

Военно-морская исследовательская лаборатория американцев, которая отличалась весьма пространным спектром научных исканий, изучая поведение дельфинов, обнаружила странную реакцию этих интеллектуальных животных на излучение одного далекого и весьма загадочного квазара. Этот объект, находящийся в двенадцати миллиардах световых лет от нашей планеты, «работал» на всех длинах волн, был самым ярким и самым изученным из подобных себе источников излучения во Вселенной. Дельфины ― умное племя которых было старше человечества на двадцать миллионов лет, но так и не придумало ни одного телескопа ― довольно подозрительным образом реагировали на некоторые сигналы данного квазизвездного объекта… Детальное изучение этих сигналов с помощью орбитального телескопа, спектрометров и рентгеновских лабораторий дало поразительный результат. Сначала казалось, что наконец получено «разумное» послание от космических братьев по разуму. Это были, непохожие на естественные, короткие, чрезвычайно мощные импульсы. Расшифровать их долгое время не удавалось… В придачу к этому, у скептиков было мнение, что зафиксированные радиовсплески вызваны естественными процессами в нейтронных звездах…

Потом наступило озарение… Сигналы, похоже, на самом деле носили информативный характер, только предназначались они не ученым работавшим в рамках Проекта SETI⁸… Кто-то в глубоком космосе, вел секретную «переписку» с неизвестным контактером на нашей планете, используя некий источник, способный, ради отправки коротеньких сообщений, выплескивать энергию, сопоставимую с той, что солнце генерирует в течение года.

Частичная расшифровка одной из таких перехваченных радиограмм выглядела настоящей фантастикой ужасов… По сути, это была инструкция… В ней говорилось, что «ключ к воротам Земли» упрятан в ансамбле пирамид на Венере. Данная информация была передана американцами своим советским коллегам в рамках секретного соглашения о сотрудничестве в исследовании Венеры. А через некоторое время, воздушная разведка, следящая за землей Афродиты, заметила странное движение возле этих, укрытых в джунглях, гигантских сооружений. О появлении близ пирамид Венеры загадочных «оборотней», видимо, и говорил тогда директор объединения, строившего «Ковчег», генералу, утверждая, что это не американцы! Затем, произошел инцидент, расцененный как прямая агрессия. Аппарат, наблюдавший за «чужими» был сначала «ослеплен», а затем уничтожен ими. Необъявленная война? Может, просто ни во что нас не ставят? Может, заняты своими делами, а о нас и знать не хотят, а беспилотный разведчик им просто мешал или раздражал… Все это было загадкой.

Лежа на спальном месте в своей каюте, думая обо всем этом Лемешев держал в руках потемневшую, порядком потрепанную тетрадь своего деда, переданную ему капитаном Заварзиным еще на Земле. В жилых отсеках крейсера, гравитация была заменена центробежной силой, данная функция стала возможной за счет вращения части корпуса корабля. Это создавало значительные удобства.

До момента, когда для математика должна начаться реальная работа, оставалось еще около трех месяцев. Времени все хорошенько обдумать у Лемешева было больше чем предостаточно. Было время и на фанатичное исследование Библии, фрагменты которой, математик учил наизусть, используя это и как гимнастику для ума и как медитацию.

«Они отстроят города на месте древних развалин, вновь возведут то, что разрушено в древности, восстановят города, лежащие в руинах, разрушенные в былое время…»

Лемешев мысленно отложил Библию в сторону и открыл тетрадку…

– Молчание пирамид, – прочел он вслух, то, что было написано химическим карандашом на первой странице.

Парадокс… Его предок когда-то занимался исследованием пирамид. Теперь, ради подобного изыскания только в другом, инопланетном варианте, математика Лемешева включили в экипаж звездного крейсера.

– Совпадение? – вслух спросил Славик, обращаясь к Мирозданию. – Уверен, что да!

– С кем это ты разговариваешь? – раздался вдруг насмешливый голос и в личной каюте Лемешева материализовался главный «пиджак» на крейсере.

То есть, руководитель группы научно-технической разведки, он же физик, он же, Виктор Берковцев.

– Станция Солярис⁹, прием, как меня слышите? – добавил Берковцев, наблюдая за растерянным математиком, которого немного шокировало вторжение в его личное пространство, без стука.

– Станция Солярис, ноль-ноль, стыковка закончена, – Берковцев сказал это механическим голосом, изображая робота.

– Привет, Виктор Андреич, – вымучено улыбнулся Лемешев.

– Что за тетрадка в руках?

Берковцев дождался пока математик примет сидячее положение и бесцеремонно уселся с ним рядом. Каюты для экипажа на крейсере не отличались большим простором. Круглый иллюминатор с видом на звездную бездну, койка, маленький складной стол, шкаф… Искусственное освещение давало всему этому интерьеру особый «фантастический» привкус, а искусственная гравитация, позволяла чувствовать себя приблизительно, как в каюте океанского лайнера. Здесь можно было лежать на кровати, не забираясь в спальный мешок. Сидеть за столом или, например, вести ученые беседы стоя. Разговаривать, не плавая в невесомости, а приняв задумчивую, театральную или героическую позу возле иллюминатора, и глядя в космическую черноту с гордым видом.

– Мой дед… Египтолог… Исследовал пирамиды, в поисках, заложенной в них древней мудрости. Погиб на войне… Недавно узнали как… Раньше он числился пропавшим без вести.

– Исследование египетских пирамид? – удивился Берковцев. – Ты думаешь, это как-то поможет разобраться с тем, что нас ждет на Венере?

– Не знаю, – математик пожал плечами. – Просто интересно полистать… А почему вы вспомнили про Солярис? Думаете, мы столкнемся с чем-то подобным?

– С подобным? Там вроде бы мыслящий океан изучали…

– Я о возможной встрече с «чужими»… Как бы сказать… С непостижимыми нам разумными существами из космоса… При том, враждебными и значительно нас превосходящими…

– Чушь, – коротко резюмировал Берковцев. – Я не верю в это.

– Во что именно?

– Во всю эту историю… Начиная с радиопереговоров таинственных внеземных агентов, скрывающихся на нашей планете, с их центром, замаскированным под водяной квазар.

– Почему водяной? – удивился Лемешев.

– Ну, потому, что квазизвездный объект, с которого якобы поступают загадочные сигналы, это один из самых изученных астрономами квазаров. Он расположен в созвездии рыси, находится на расстоянии одиннадцати миллиардов световых лет от нашего Солнца и называется «водяным», по причине того, что его окружает гигантское газопылевое кольцо, в составе которого есть водяные пары… На данный момент – это самое крупное водохранилище во Вселенной, которое нам известно.

– А как тогда объяснить расшифровку одного из сигналов, поразительно совпавшую с активизацией «чужих» на Венере? – поинтересовался Лемешев, которого многоумные всезнайки всегда слегка раздражали.

– А никак… – Физик пристально посмотрел в иллюминатор, затем перевел взгляд на Славу. – Объяснения может быть два. Первое ― фантазийное, второе ― реалистичное… К сожалению, оба они не несут в себе ничего обнадеживающего. И прежде всего для нас… Для экипажа «Ковчега».

– Вот в чем я сейчас нуждался больше всего, так это в оптимистических прогнозах от старшего товарища.

– Не язви, – усмехнулся Берковцев. – Ты не маленький мальчик, чтобы тебя утешать. В экипаж был строгий отбор. Раз тебя взяли в мою команду ― значит, у тебя крепкие нервы и здоровая психика.

– Хотелось бы в это верить. Так какие ваши предположения? Начнем с фантастического…

– Ну, во-первых ― это версия, которая сильно не нравится нашему командованию, но на данный момент, подтвержденная некоторыми странными событиями. Мы столкнулись с внеземной цивилизацией, способной к таким штучкам-дрючкам, как обмен мгновенными сообщениями за многие миллиарды световых лет, что противоречит теории относительности и говорит о том, что наш вероятный противник достиг небывалого могущества! Мы можем пробовать с ними воевать или вести переговоры, но результат будет один… На нас они посмотрят, как на муравьев, решивших выползти из муравейника, чтоб доказать людям свои права на окружающую лесную опушку. Снова повторюсь: не верю в это!

– Ну, а второй вариант?

– Нас водят за нос… И этот кто-то, обитает на нашей планете. Таинственная «радиограмма» из космоса ― просто фикция… Ее цель, зачем-то расшевелить наш «муравейник». Возможно заманить нас в ловушку… Впрочем, об этом мы тоже пока ничего не знаем. Ну, а если речь идет не о фокусах, то мы столкнулись с силой, которая овладела такой «физикой», которая лежит за пределами нашего познания, на уровне закрытого доступа.

– Что вы имеете в виду? – поежился Лемешев.

– Физику сверхсветовых скоростей, причем не в мысленных экспериментах, а в практическом применении. Если представить подобный объект, то для нас он исчезнет из пространства-времени и уйдет за горизонт событий. Те же, кто преодолеет такую скорость заметят, как время во Вселенной побежало вспять и глазам их предстанет изнанка Мироздания. С нашей точки зрения, физические тела, обладающие массой, не могут достигнуть скорости света из-за бесконечного возрастания этой самой массы при приближении к скорости света. Дальнейшее развитие этого увлекательного сценария нам недоступно. Этот «потусторонний» мир для нас закрыт! Лично я был уверен, что только Творец знает, как проникнуть туда. Тоже самое касается и уровня овладения «чужими» природой гравитации… Если, конечно, верить данным нашей косморазведки.

– Браво! – сказал физику Лемешев и трижды хлопнул в ладоши. – Без Создателя Вселенной выходит, здесь дело не обошлось!

– Или без тех, кто вступил с Ним в соревнование…

– Звучит весьма угрожающе!

– Вот именно, мой дорогой математик.

– Но может, все не так уж безнадежно… Попробуем разобраться на месте!

Высокий мощный Берковцев, массивная лысая голова которого сидела на жилистой мускулистой шее, по мнению Вячеслава больше походил не на гениального физика XX века, а на героя древних сказаний. Облачи его в доспехи и шлем, дай в руки копье, и он бы точно мог поучаствовать в эпическом походе на Трою или отличиться в морской битве викингов, не поделивших добычу.

– На мой взгляд, – сказал он после паузы, – Вселенная ― это гигантская лаборатория, в которой, непостижимый для нашего понимания, сверхинтеллект, много трудился, подгоняя свойства материи, взвешивая субатомные частицы, играя с константами… Он немало потратил времени, отлаживая весь этот механизм… Заводя космические часы… Настраивая характеристики, необходимые для возникновения жизни, а затем и для эволюции человека! Нас он при этом, порядочно ограничил в способностях вмешиваться в работу чудесной машины… Своего идеального Перпетуум-Мобиле¹⁰… Наши возможности к познанию мира плотно втиснуты в определенные рамки… И это понятно… Иначе мы давно бы уже разнесли половину Вселенной!

– Почему половину? – хихикнул Лемешев.

– Может и большую ее часть, – кивнул в ответ физик.

– Но мы работаем в этом направлении и у нас еще много времени.

– Что? А, ну да… Я так и не спросил, кстати, что там в тетрадке деда сказано о пирамидах?

– Я только начал читать, пока речь идет о «священных числах», коими древние мудрецы Египта наполнили эти сооружения…

– Я что-то такое слышал…

– Довольно интересно!

– Уверен, что все это просто подгонка под нужный ответ. Человеческий мозг так устроен, что можно найти закономерность во всем.

– Слишком уж много там таких закономерностей, гуру, – усмехнулся математик. – Во всяком случае, читаю с удовольствием.

– Кстати… Пришла в голову странная мысль… Есть же какая-то мистика в том, что в наш грандиозный космический рейс, целью которого тоже являются пирамиды, кем-то построенные на Венере, отправился внук «египтолога»?

– Тоже об этом думал, – улыбнулся Слава. – Отнесем это пока к разряду случайностей. Я знаете, что еще хотел спросить? Вы вот сказали про то, что нас водят за нос с сигналами из космоса… Ну, гипотетически… Я конечно не спец в космической связи, но ведь, подстроить с Земли такое не так-то просто… Космические сигналы принимают параболическими антеннами, разнесенными на тысячи километров… Затем информацию анализирует ЭВМ… Это так называемый корреляционный анализ… Как математик я хорошо понимаю, что вероятность перепутать сигналы с Земли с сигналами из далекой Вселенной при таком раскладе ничтожна…

– Фильмов американских насмотрелся, да? – ухмыльнулся Берковцев. – Если бы знать, с кем мы имеем дело, Слав… И какие у них возможности? Знать бы заранее…

Как только начальник научной группы покинул каюту математика, Лемешев вздохнул с облегчением и принялся изучать фотографии земли Афродиты. В той ее области, где из девственных непролазных джунглей выглядывали очертания странных объектов, впоследствии идентифицированных, как ансамбль пирамид. Позже оказалось, что пирамиды являются лишь частью огромного, давно разрушенного, венерианского города, получившего мрачное название Сетебос. Вячеслав поначалу был уверен, что таким наименованием живописные инопланетные руины были обязаны ужасному патагонскому¹¹ божеству, однако, выяснилось, что это просто производная от фамилии какого-то парня из НАСА, первым обнаружившего загадочные строения.

На первый взгляд то, что попало на фотографии было обычной смесью природных холмов, борозд и, возможно, кратеров, давно поглощенных джунглями и от того, почти незаметных. Дальнейшие снимки давали более четкое представление. Присмотревшись опытным взглядом, можно было увидеть уже «осмысленность и структуру», то, что отличает искусственные сооружения от природных рельефных форм, возникших естественным образом.

К фотоснимкам была приложена секретная карта Сетебоса, где спецы из космического агентства обозначили и подписали все, что им удалось распознать в результате тщательного анализа и компьютерной обработки изображений.

Лемешев придирчиво рассматривал карту, покусывая карандаш, перебирая аккуратно разложенные фотографии и иногда записывая возникающие в голове вопросы в рабочий блокнот. В этот момент раздался вежливый стук…

– Не помешаю? – Спросил объявившийся в каюте подполковник Сурин.

В противоположность ученому физику, только что гостившему у Лемешева, командир «космического спецназа» выглядел худощавым интеллигентом среднего роста. Говорил он всегда негромко, был исключительно вежливым. За все время знакомства Лемешев никогда не видел этого человека в плохом настроении.

– Можно конечно, – сказал математик, снова принимая сидячее положение и жестом предлагая Сурину присесть рядом.

– Не слишком роскошный номер у вас, – тихонечко посмеялся гость.

– У вас разве больше?

– У меня вроде просторнее…

– У вас, командир, просто порядок во всем…

– Это точно. Скажите, Вячеслав, а что у вас с настроением? Вы какой-то бледный, молчите все время… Вчера за столом, за ужином ни проронили ни слова…

Подполковник сказал это, как бы походя, рассматривая разложенные математиком фотоснимки.

– Честно?

– Конечно честно! Я же отвечаю за безопасность всей экспедиции…

– Я почему-то думал, товарищ Сурин, что вы командуете отрядом разведки… Высадка на поверхность… Исследование местности… Определение сил противника… Ну «серых человечков»…

– Почему это серых?

– Ну, grey aliens¹². Так их обычно зовут американцы…

– Боитесь их? – быстро спросил подполковник.

– Американцев?

Сурин вдруг рассмеялся. Похлопал математика по плечу. Затем взял в руки одну из фотографий.

– За этими пирамидами наблюдения ведутся уже несколько лет, все верно?

– Да, верно… И, что же?

– За все эти годы, подозрительные «гости» появились там всего дважды. А после известного инцидента и вовсе пропали…

– Вы, Дмитрий, говорите о случае, когда они спутник взорвали? С помощью непонятного нам оружия.

– Ну это не совсем спутник был… С орбиты таких фотографий не сделать. Облачность над Венерой не позволяет… – Сурин улыбнулся. – Скорее, беспилотный воздушный разведчик.

– Типа орбитального самолета?

– На западе их называют теперь сателлоидами…

– В любом случае они атаковали наш аппарат, не задумываясь… Получается, и нас могут шарахнуть?

– Слава, я вам на это вот, что скажу. – Подполковник теперь говорил без улыбки. – Во-первых, ничего такого особенного в их оружии мы пока не заметили… Не преувеличивайте их силу. А во-вторых, как сказал один хороший философ, мудрость она ведь бывает двух разновидностей. Первая предполагает активные действия и максимальную концентрацию, когда ты столкнулся с проблемами… Вторая, наоборот, советует ни во что не вмешиваться, и старательно избегать каких-либо энергичных поступков… Я лично, за первый вариант… Бездействие таит в себе самую большую опасность в нашем с вами случае. Ну и потом… Вот я вижу вы Библию читаете… Разве дело в техническом превосходстве? Разве побеждает тот, кто сильнее? Настоящая сила она ведь за тем, кто прав… Верно?

– Верно, – судорожно сглотнув, закивал математик.

– Мы скорее всего там вообще никого не встретим… Я не про разную безобидную живность, вроде гигантских ядовитых сороконожек, громадных доисторических змей и свирепых ящеров…

Поглядев на побледневшего математика, подполковник захихикал.

– Никаких разумных соперников, я об этом.

– Скажите, вот вы с космосом давно дело имеете, как получилось, что американцы не высаживались на Луну, а Венера оказалась не той, которую нам всем показывали? Как это возможно?

– Вы же прилежный ученик, Лемешев! Были на всех занятиях… В 1926 году американец по фамилии Годдард попробовал проверить теорию нашего Циолковского на практике… Его ракета, правда, смогла пролететь не так далеко, но была, кажется, первым прототипом космических, ракет, использующих жидкое топливо. Наш Сергей Палыч Королев свою первую ракету запустил в 1933 году… Началась космическая гонка… Ну потом нацисты в Германии использовали свою ФАУ-2, как ракетное оружие… Затем началась «холодная война». Потом мы утерли американцам нос, запустив первый спутник и первого человека в космос и тогда президент Кеннеди, пообещал американцам перехватить инициативу у русских и дал задание своему космическому управлению ― НАСА. Первыми высадить людей на Луну! А затем, нашлась более интересная цель ― Венера! Американцы свою лунную программу все-таки осуществили. Ну в смысле… Осуществили в киностудии… А реальный интерес их был, как и у нас, сосредоточен теперь на освоении Венеры…

– Блин, товарищ командир, вы что, прикалываетесь? Как можно скрыть от всего человечества подобные вещи? Разве можно долго хранить в секрете, то, что знает больше двух человек?

– Можно, – вновь абсолютно серьезно, ответил Сурин. – Например, известнейший случай захвата немецкой субмарины, вместе с которой в руки британской разведки попала шифровальная машина «Энигма». Об этой удаче, которая свела на нет действия фашистских подводников, знали многие люди… Однако секрет хранили до самого конца войны и потом еще не предавали огласке долгие годы…

– Чего-то такое я слышал, – кивнул математик.

– Вот и молодец! И давай, не унывай! Впереди много интересных дел, – улыбнулся Сурин.

С этими словами очередной гость математика покинул каюту.

– Сэнсэй¹³… – Сказал Лемешев с нескрываемым уважением и поднял глаза кверху.

Ⅸ. Большая глубина

Когда сработали пиропатроны, и пилотируемая капсула с людьми на борту отделилась от ракеты и оказалась в свободном полете, Феликс Ленц находился в состоянии тревожного сна. Первое ощущение от случившегося было невероятной смесью из радостного изумления, эйфории и осознания нового рождения на свет. Да, ракета Пауля Баха сделала свое дело! Теперь все зависело от мастерства пилотов, ведь Марте и помогавшему ей инженеру предстояло еще выполнить полет к Прозерпине. Затем следовало выйти на орбиту внутренней планеты и осуществить посадку…

Подумав об этом, Феликс понял, что радость его весьма преждевременна! Все, что он слышал о реактивных двигателях, ракетопланах, топливе для подобных машин и количестве всевозможных проблем, которые преследовали первопроходцев, рискнувших иметь со всем этим дело, не внушало особого оптимизма…

По долгу службы бывший майор разведки, знал насколько опасной была работа, связанная с ракетной техникой. Беседовал с многими, кто рисковал своей жизнью, добывая бесценный опыт «укрощения» извергающих пламя аппаратов. Вспомнил слова пилота люфтваффе, который рассказывал о ракетном перехватчике, созданным в рейхе для борьбы со стратегическими бомбардировками.

«Если не произошло воспламенения при заправке топливом… Если ты не взорвался на взлете… То максимальная высота набирается за несколько секунд… А потом можно обрушиться на врага с быстротой молнии…»

За стаканчиком шнапса все это звучало довольно эпично! Но сейчас, когда Марта запустила двигатели, собираясь вывести ракетоплан на траекторию полета к Прозерпине, Феликс с тревогой прислушивался к рокоту за спиной. Через некоторое время он с ужасом понял, что слышит в реве ракетных двигателей повторяющиеся раз за разом слова…

– Господи помоги! Господи помоги! – клокотало пламя.

«А ведь пилотируемый модуль, по существу, мало чем отличается от ракетного перехватчика», – подумалось тут Ленцу.

В аварийно-спасательном скафандре Феликса Ленца была установлена аппаратура для ведения переговоров со всеми членами экипажа. И первое, что сказал в микрофон майор разведки был вопрос, обращенный к доктору Айзенбергу.

– Скажите, а как мы будем садиться на эту вашу Прозерпину? Ведь для посадки требуется, наверное, аэродром со специальным покрытием?

Отто фон Айзенберг, сидевший в кресле справа от Ленца повернул к нему голову и посмотрел сквозь стекло гермошлема на Феликса с явным неодобрением.

– Не беспокойся Феликс, – раздался в наушниках майора немного искаженный телефонной аппаратурой, смеющийся голос Марты. – Твоя жизнь в надежных руках.

– А все-таки? – поддержал Феликса, сидевший позади Фейгенбаум. – Я слышал, что ракетные истребители взлетают, используя колесную тележку, а садятся на выдвижную лыжу. И даже посадка на аэродром такой птички дело весьма небезопасное!

– Прекратите это… – Сказал наконец Айзенберг. – Нас ждет встреча с высокоразвитой культурной расой… Нашими могущественными друзьями и союзниками… Они обеспечат нашу безопасность.

Слова арийского ученого немного успокоили Ленца, который все же высказался, из принципа, что пока вокруг ни черта не видно, кроме какой-то странной белесой мглы…

Впоследствии Феликс Ленц не мог точно вспомнить, как долго длился полет в непроницаемом молочном тумане. Зато момент, когда засияло яркое «внутреннее» солнце и перед глазами его возник огромный диск Прозерпины, занимавший значительную часть небесного свода, майор запомнил на всю оставшуюся жизнь.

– Прекрасный, волшебный день! – раздались в наушниках Ленца слова бортинженера Гросса.

– Сбавляем скорость и идем на снижение, – прозвучал в ответ голос Марты.

Далеко внизу распростерся величественный бескрайний океан, выпуклое зеркало которого, было удивительно синим. И в этой, поражающей воображение, водной глади отражался солнечный диск.

– Океан! – воскликнул, сидевший за спинами Ленца и ученого Айзенберга, тот незнакомый майору субъект, которого доктор именовал «пророком» и «телепатом».

«Для человека, который уже бывал в этих благодатных местах, его восторг выглядит несколько странно», – с подозрением скосив взгляд назад, подумал майор.

«Пророк» сидел в кресле между фронтовиком Фейгенбаумом и еще одним незнакомым Феликсу человеком, которого называли «медиумом». Чтобы отвлечься от пугающих мыслей, майор попытался вспомнить чертеж Пауля Баха… Пилотируемый модуль, вроде бы, представлял собой ракетоплан, созданный по аэродинамической схеме «бесхвостка». Стреловидные крылья, сверхпрочный фюзеляж, «аскетическая», не слишком просторная кабина, рассчитанная на двенадцать человек… В средней части – топливные баки. Позади – ракетные двигатели, работающие на крайне опасном, двухкомпонентном топливе…

– Странная здесь география, – раздался в шлеме майора, задумчивый голос Фейгенбаума. – Ни клочка суши… Какой-нибудь, пусть небольшой, скалы… Ни единой отмели…

– Снижаемся! – Голос Марты звучал исключительно в деловой манере. Обращалась она по-видимому к бортинженеру Гроссу, выполнявшему функцию второго пилота.

Океан стремительно приближался, его поверхность уже не казалась жизнерадостным выпуклым синим «зерцалом», играющим в солнечном свете мириадами бликов… Теперь он занимал все пространство внизу, превратившись в «живую», подвижную субстанцию, от неистового дыхания которой становилось не по себе.

– Доктор Айзенберг! – воскликнула Марта. – Я не вижу суши… Вы говорили, что нас здесь ждут! Что с местом для посадки проблем не будет.

– Ничего не понимаю… – В голосе доктора первый раз улавливалась растерянность.

– Может быть до берега не так далеко? – стараясь сохранять спокойствие, предположил инженер Гросс.

– Топлива надолго не хватит! Надо принимать решение! – В голосе Марты теперь тоже зазвучали тревожные нотки.

– Решение, падать в океан или нет? – сострил Фейгенбаум, однако, и он, кажется, заметно утратил обычное хладнокровие.

Отто фон Айзенберг молчал… Молчали и два сотрудника из его таинственной научной организации.

– Марта, у нас есть шанс на спасение, в случае вынужденной посадки на воду? – решительно вступил в разговор майор Ленц.

– Теоретически такое возможно, – отозвалась пилотесса.

– Особенно, когда есть самолет-амфибия, – снова сострил Фейгенбаум.

– Придется садиться на воду, – сказал наконец Айзенберг. – Наши сведения о Прозерпине, видимо, оказались ошибочными…

– Но, как такое возможно, чертов вы доктор? – выкрикнул инженер Гросс. – Что значит, ошибочными?

– Сейчас не время выяснять отношения! – с раздражением прервала начавшуюся перепалку Марта. – Готовьтесь к посадке на воду! И… Да помогут нам Небеса!

– Чем я могу помочь? – взяв себя в руки, глухо спросил бортинженер. – Как второй пилот, я имею в виду…

– Главное ― не мешай «первому»! – хохотнул фронтовик Фейгенбаум.

– Именно так! – Подтвердила пилотесса. – А теперь… Замолчите все и молитесь!

– Я вижу остров! – вскликнул в этот момент «телепат», «пророк» или ― кем он там был в самом деле? – Остров! На самом горизонте, вы видите?!

– Постараюсь совершить посадку поближе к земле, – стиснув зубы, процедила Марта.

Феликс Ленц зажмурился, попытался максимально собрать «в кулак» свою волю, вцепился в кресло и приготовился к сокрушительному удару о воду.

«В кабинете у стоматолога всегда помогало зажмуриться и вцепиться в кресло!» – подумал майор, пытаясь себя отвлечь мрачным юмором…

– Гросс, если когда-нибудь придется повторить это, – сказала вдруг Марта. – Мало ли… Может в будущем ты захочешь стать классным «первым» пилотом… Запомни… При вынужденной посадке, нужно, прежде всего, выбрать место!

– Понял, – нервически сглотнув, да так, что все это услышали, ответил бортинженер.

– Убираем газ, выравниваем аппарат, слегка задираем нос вверх…

Ленц тут подумал, что пилотесса говорит скорее сама с собой, нежели с Гроссом. Пытается успокоить себя и настроиться на нужный лад… А может, пытается успокоить всех остальных, перед крайне опасным трюком. Во всяком случае, голос ее звучал весьма убежденно и реально внушал уверенность.