Текст книги "Библейская археология"

Особое внимание библейские археологи из США уделяли теме, столь долго разрабатывавшейся В. Олбрайтом, – археологическому подтверждению завоевания Святой Земли израильтянами во времена Иисуса Навина (см.: Callaway J. Excavating Ai (et-Tell): 1964–1972 // BA. 1976. V. 39, № 1. P. 18–30; Fritz V. Conquest or Settlement? The Early Iron Age in Palestine //BA. 1987. V. 50, № 2. P. 84–100; Fritz V. The Israelite «Conquest» in the Light of Recent Excavations of Khirbet el-Meshash // BASOR. 1981, № 241. P. 61–73) и в период Судей (см.: Callaway J. The Settlement in Canaan: The Period of the Judges // Ancient Israel: A Short History from Abraham to the Roman Destruction of the Temple / Ed.: H. Shanks. Englewood Cliffs; Washington, 1988. P. 53–84; Stager L. The Archaeology of the Family in Ancient Israel // BASOR. 1985, № 260. P. 1–35), а также подтверждению этих событий археологическими памятниками других стран Древнего Востока (см.: Singer I. Merneptah’s Campaign to Canaan and the Egyptian Occupation of the Southern Coastal Plain of Palestine in the Ramesside Period // BASOR. 1988, № 269. P. 1–10).

Особым направлением в американской библейской археологии было исследование Заиорданья (см.: Dorne тапп R. The Archaeology of the Transjordan in the Bronze and Iron Ages. Milwaukee, 1983), начало чему, как уже отмечалось выше, было положено Н. Глюком. Особое развитие это направление приобрело в силу того обстоятельства, что после Войны 1967 г. только у американцев остался свободный доступ к археологическим памятникам Иордании. Это сделало доступными для современных археологов-библеистов множество памятников библейской эпохи и расширило наши познания о ближайших соседних и родственных ветхозаветному Израилю народах (см.: Miller J. Recent Archaeological Developments Relevant to Ancient Moab // Studies in the History and Archaeology of Jordan / Ed.: A. Hadidi. Amman. 1982. V. 1. P. 169–173).

Американская школа библейской археологии обладала еще двумя особенностями. Первой особенностью, не свойственной ни европейской, ни тем более израильской школам, стала разработка особой новозаветной археологии, продолжающей традиции аббата Ф. Вигуру, но базирующейся на протестантском понимании истории Нового Завета (см.: Finegan J. The Archaeology of the New Testament: The Life of Jesus and the Beginning of the Early Church. Princeton, 1969). Другая особенность американской школы библейской археологии – ставка на популяризацию своих достижений. Одним из первых американских археологов-популяризаторов был С. Крамер, родившийся под Киевом в 1897 г. и в 1905 г. вывезенный семьей в США. Он был гебраистом, египтологом, ассириологом и шумерологом, написал более двухсот работ, в том числе двадцать семь монографий. Вышедшая в 1956 г. книга «История начинается в Шумере» издавалась впоследствии во многих странах, в том числе в СССР (см.: Крамер С. История начинается в Шумере. [2-е изд., изм.]. М., 1991). Привязанность к Древнему Востоку у Крамера была столь велика, что даже похоронить он себя завещал в великом шумерском городе Уре – на родине Авраама. Подобно Крамеру, многие американские ученые издавали популярные книги о древности (см., напр.: Carleton P. Buried Empires: the Earliest Civilisations of the Middle East. L., 1939) и различные археологические атласы (см.: Murphy-О’Connor J. The Holy Land: An Archaeological Guide from Earliest Times to 1700. 2nd ed. N.Y., 1986), тем самым подогревая общественный интерес к своим исследованиям, – интерес, и поныне способствующий прямому финансированию археологических раскопок.

Следствием подобной целенаправленной политики американских археологов-библеистов, подпитывавшейся к тому же интересом протестантского большинства, стало открытие в 1930–1950-е гг. во многих университетах США кафедр археологии Ближнего Востока. В качестве примера, подтверждающего глобальность этого процесса, можно привести тот факт, что даже в провинциальном Таксоне, в университете Аризоны, кафедру археологии и антропологии Ближнего Востока возглавляет проф. У. Девер, известный археолог, исследовавший древнейшие цивилизации Палестины (см.: Dever W. New Vistas on the ЕВ IV («MB I») Horizon in Syria-Palestine //BASOR. 1980, № 237. P. 35–64; Dever W. The Middle Bronze Agë The Zenith of the Urban Canaanite Era//BA. 1987. V. 50, № 3. P. 149–177), участвовавший в раскопках различных памятников Святой Земли (см.: Dever W. et al. Gezer IV. Jerusalem, 1986; см. также: Recent Excavations in Israel: Studies in Iron Age Archaeology // AASOR. 1989. V. 49) и анализировавший богословский аспект подобных изысканий (см.: Dever W. Biblical Theology and Biblical Archaeology: An Appreciation of G. Ernest Wright // HTR. 1980. V. 73, № 1–2. P. 1–15; Dever W. Archaeology and Biblical Studies: Retrospects and Prospects. Evanston, 1974), обсуждавший судьбы библейской археологии (см..: Dever W. The Impact of the «New» Archaeology on Syrio-Palestinian Archaeology // BASOR. 1981, № 242. P. 15–29) и составлявший пособия по этой науке (см.: Paul S., Dever W. Biblical Archaeology. Jerusalem, 1973).

Памятником подобной разноплановой и разновекторной науки, какой была американская библейская археология, является изданная в 1997 г. и не имеющая аналогов пятитомная «Оксфордская энциклопедия археологии Ближнего Востока», сконцентрировавшая в себе лучшие достижения как библейской археологии Америки, так и светских исследователей Древнего Востока (см.: The Oxford Encyclopedia of Archaeology in the Near East: In 5 v. / Ed.: E. Meyers. N.Y.; Oxford, 1997).

Израильская археология как таковая стала формироваться в 20–30-е гг. XX в., когда на Святую Землю стали приезжать из разных стран Европы исследователи-евреи, желавшие не просто собрать материал о далеком прошлом своего народа, но и обосновать его права на эту землю. Так, вспоминая о раскопках 1936 г. в Бет-Шериме, Б. Мазар говорил: «Каждый был глубоко заинтересован в раскопках, поскольку обнаружение еврейских памятников древности усиливало значение сионизма и подкрепляло основания для создания еврейского государства. Мы были заинтересованы в создании своей родины, а еврейские памятники древности явились частью ее основы». Подобный подход к целям археологического исследования свойственен и современным израильским ученым.

Одним из первых археологов-израильтян был Н. Авигад, уроженец Западной Украины, приехавший на Святую Землю и трудившийся там вплоть до 1983 г. (см.: Avigad N. Discovering Jerusalem. Nashville, 1983; Avigad N. Hebrew Bullae from the Time of Jeremiah. Jerusalem, 1986). В 1960–1970-e гг. он раскапывал центр Еврейского квартала Старого города Иерусалима. Им были обнаружены многочисленные артефакты Хасмонейского периода, и еще больше артефактов, относящихся ко времени Ирода Великого, свидетельствовавших о том, что в то время многие знатные жители Иерусалима жили в необычайной, несвойственной Святому городу роскоши. Еще одним его открытием было то, что ко времени вавилонского завоевания Иерусалим в четыре раза превышал по своим размерам город времен Соломона и, следовательно, его жители в VIII–VII вв. до Р.Х. составляли подавляющее большинство городских жителей Иудеи. Современник Авигада, Е. Сукеник, до Второй мировой войны занимавшийся раскопками разных объектов на Святой Земле, в том числе и в самом Иерусалиме (см.: Sukenik Е., Mayers L. The Third Wall of Jerusalem. Jerusalem, 1930), позднее, в 40–50-e гг. XX в., прославился как первый исследователь рукописей Мертвого моря, ныне хранящихся в Иерусалимском музее книги. Им же основана школа израильской кумранистики (см.: Bar-Adon P. The Cave of the Treasure. The Finds from the Caves in Nahal Mishmar. Jerusalem, 1971; Puech E. The Necropolises of Khirbet Qumran and ‘Ain el-Ghuweir and the Essene Belief in Afterlife // BASOR. 1998, № 312. P. 21–36).

Сын E. Сукеника, Й. Ядин, исследовал Гацор/Асор (см.: Yadin Y. Hazor. The Rediscovery of a Great Citadel of the Bible. N.Y., 1975), писал книги о раскопках в Массаде/Масаде и Кумране (см. также: Yadin Y. The Art of Warfare in Biblical Lands in the Light of Archaeological Study: In 2 v. L., 1963).

Его современник, М. Ави-Йона, интересен не только общими работами (см.: Avi-Yonah М. The Holy Land from the Persian to the Arab Conquests (536 B.C. to A.D. 640): A Historical Geography. Grand Rapids, 1966), но и созданием в 1969 г. огромного и чрезвычайно детального макета Храма Ирода, достоверность которого была подтверждена продолжавшимися затем в течение двадцати лет раскопками в Старом городе Иерусалима.

Кроме Храмовой горы, в Иерусалиме исследовались остатки древних стен (см.: Ben-Arieh S., Netzer Е. Excavations along the «Third Wall» of Jerusalem, 1972–1974 // IEJ. 1974. V. 24. P. 97–107; Broshi M. Along Jerusalem’s Walls //BA. 1977. V. 40, № 1. P. 11–17), город Давида и Соломона (см.: Amiran R., EitanA. Excavations in the Courtyard of the Citadel. Jerusalem, 1968–1969 // IEJ. 1970. V. 20, № 1. P. 9–17), памятники римского периода (см.: Magen M. Recovering Roman Jerusalem – The Entry way beneath Damascus Gate // BARev. 1988. V. 15. P. 48–56), городские кварталы, возникшие незадолго до плена Вавилонского (см.: Broshi М. The Expansion of Jerusalem in the Reigns of Hezekiah and Manasseh // IEJ. 1974. V. 24, № 1. P. 21–26).

Среди исследователей Иерусалима следует особо отметить Й. Шило (см.: Shiloh Y. Excavations at the City of David 1,1978–1982 // Qedem. Monographs of the Institute of Archaeology / The Hebrew University of Jerusalem. Jerusalem, 1984, № 19; Shiloh Y. The City of David Archaeological Project: The Third Season, 1980 // BA. 1981. V. 44, № 3. P. 161–170). В Иерусалиме он продолжил раскопки К. Кеньон в городе Давида, на юго-восточном склоне Офела, кверху от источника Тихон. Им было установлено, что в этом месте, начиная с IV тысячелетия до Р.Х., – т. е. с энеолита, и до наших дней, существует поселение, – таким образом, Иерусалим является одним из древнейших городов мира. Й. Шило также исследовал три сложные системы водоснабжения древнего Иерусалима, которые, как оказалось, все были связаны с источником Гихон. Кроме того, Шило, а также М. Броши занимались демографическими реконструкциями на основании археологических данных (см.: Shiloh Y. The Population of Iron Age Palestine in the Light of a Sample Analysis of Urban Plans, Areas and Population Density // BASOR. 1980, № 239. P. 25–35; Broshi М., Gophna R. The Settlements and Population of Palestine during the Early Bronze Age II–III // BASOR. 1984, № 253. P. 41–53). К сожалению, результаты всех раскопок Й. Шило так и не были изданы из-за его скоропостижной кончины в 1987 году.

Находки в Иерусалиме часто были неожиданными – так, например, обнаружение Г. Баркаем в 1995 г. фрагментов стел с соответствующими надписями и особых сосудов поставило вопрос о возможности существования в Иерусалиме египетского поселения с собственным храмом времен Среднего Царства (см.: Barkay G. A Late Bronze Age Egyptian Temple in Jerusalem? // IEJ. 1996. V. 46, № 1–2. P. 23–43; о египетском присутствии на Святой Земле см. также: Weinstein J. The Egyptian Empire in Palestinë A Reassessment // BASOR. 1981, № 241. P. 1–28).

Исследованиями Иерусалима занимался и такой корифей израильской археологической школы, как Б. Мазар (см.: Mazar B. The Excavation South and West of the Temple Mount in Jerusalem: the Herodian Period // BA. 1970. V. 33, № 2. P. 47–60; Mazar B. Herodian Jerusalem in the Light of the Excavations South and South-West of the Temple Mount // IEJ. 1978. V. 28, № 4. P. 230–237).

В 1960–1970-e гг. Б. Мазар в сотрудничестве с М. Бен-Дова вел раскопки в юго-западном углу Храмовой горы, а также вдоль западной и южной стен Храмовой платформы. Большая часть находок относилась ко времени Ирода Великого – Мазар к тому же подтвердил свидетельство Иосифа Флавия о том, что при реконструкции Храма Ирод I расширил Храмовую платформу вдвое. Мазар известен и тем, что, кроме написания трудов по традиционным направлениям библейской археологии, он участвовал в подготовке и издании двух энциклопедий, посвященных археологическим раскопкам на Святой Земле, являющихся и поныне фундаментальными трудами по библейской археологии (см.: Encyclopedia of Archaeological Excavations in the Holy Land: In 4 v. / Ed.: M. Avi-Yonah. N.Y.; Jerusalem, 1975–1978, а также вышедшую позднее четырехтомную «The New Encyclopedia of Archaeological Excavations in the Holy Land» [Ed.: E. Stem. Jerusalem; N.Y., 1993]). Другой важнейший представитель израильской археологической школы – Й. Ахарони известен как раскопками различных памятников Святой Земли, так и изданием двух обзорных трудов по библейской археологии (см.: Aharoni Y. The Land of the Biblë A Historical Geography. Philadelphia, 1967; Aharoni Y. The Archaeology of the Land of Israel. Philadelphia, 1979). Из изданий подобного рода интересен также исторический атлас Иерусалима, изданный Д. Багатом (см.: Bahat D. Carta’s Historical Atlas of Jerusalem. Jerusalem, 1983).

В течение всего XX в. израильской школой библейской археологии разрабатывались и отдельные проблемы этой науки: история доизраильских поселений на Святой Земле (см.: Bar-Yosef О. The Walls of Jerichö An Alternative Interpretation // CAn. 1986. V. 27, № 2. P. 157–162), генезис древнеизраильского этноса (см.: Na’aman N. Habiru and Hebrews: The Transfer of a Social Term to the Literary Sphere // JNES. 1986. V. 45, № 4. P. 271–288), межэтнические взаимоотношения периода Судей (см.: Raban A. The Philistines in the Western Jezreel Valley // BASOR. 1991, № 284. P. 17–27; Kelm G., Mazar A. Timnah: A Biblical City in the Sorek Valley. Winona Lake, 1995), хозяйственная жизнь в период Царей (см.: Borowski О. Agriculture in Iron Age Israel. Winona Lake, 1987; Golani A., Sass B. Three Seventh-Century B.C.E. Hoards of Silver Jewelery from Tel Miqne-Ekron // BASOR. 1998, № 311. P. 57–81), устроение городов того же времени (см.: Kempinski A. Gezer: Re-excavating Ancient Sites in Israel: Review Article // IEJ. 1993. V. 43, № 2–3. P. 174–180), особенности духовной жизни в Разделенных царствах – Израиле (см.: Biran A., Naveh J. An Aramaic Stele Fragment from Tel Dan // IEJ. 1993. V. 43, № 2–3. P. 81–98) и Иудее (см.: Stern E. A Phoenician-Cypriote Votive Scapula from Tel Dor: A Maritime Scene // IEJ. 1994. V. 44, № 1–2. P. 1–12), история падения этих царств (см.: Bordreuil P., Israel F., Pardee D. King’s Command and Widow’s Pleä Two New Hebrew Ostraca of the Biblical Period // NEA. 1998. V. 61, № 1. P. 2–13) и особенности послепленного периода (см.: Ronen Y. The Weight Standards of the Judean Coinage in the Late Persian and Early Ptolemaic Period // NEA. 1998. V. 61, № 2. P. 122–126). Подобная разноплановость вообще свойственна израильским археологам: достаточно просмотреть список публикаций одного из известных современных ученых – проф. Э. Штерна, работающего в Археологическом институте Еврейского университета в Иерусалиме. Труды израильских археологов публикуются в ежегодниках «Israel Exploration Journal» и «Atiqot», выходящих, соответственно, с 1950 г. и 1962 г., а также в журнале «Israel Oriental Studies». В Израиле проходят международные конгрессы по библейской археологии, а в четырех из восьми университетов есть факультеты археологии. В силу особенностей региона работа израильских археологов идет под постоянным нажимом как арабских жителей Святой Земли, так и иудеев-ортодоксов, протестующих не столько против «осквернения могил», сколько против научных взглядов израильских ученых, – взглядов, проникнутых идеями «новой археологии» – науки светской, для которой Библия есть лишь один из документов, требующий к тому же серьезной проверки.

Подведение итогов в конце XX века

В предыдущих главах неоднократно упоминались дискуссии 1960–1980-х гг. о будущем библейской археологии как самостоятельной дисциплины. Столь частое упоминание объясняется тем значением, которое имели эти споры для судеб нашей науки.

Основные дебаты разворачивались в США (см.: Hal ре r п В. Research Design in Archaeology: The Interdisciplinary Perspective // NEA. 1998. V. 61, № 1. P. 53–65; King P. American Archaeology in the Mideast. AHistoryof the American Schools of Oriental Research. Philadelphia, 1983; Lance H. American Biblical Archaeology in Perspective // BA. 1982. V. 45, № 2. P. 97–101; Lance H. The Old Testament and the Archaeologist. Philadelphia, 1981; Miller J. Approaches to the Bible through History and Archaeology: Biblical History as a Discipline //BA. 1982. V. 45, № 4. P. 211–223; Miller J. The Old Testament and the Historian. Philadelphia, 1976; Moorey P. Excavation in Palestine. Guildford, 1981). Споры относительно ценности библейской археологии как науки возникли в США с начала 1960-х гг., для чего были две причины: во-первых, общий кризис американского протестантизма в 1960–1970-е гг. (епископы-женщины, приходские пасторы-антитринитарии, общины содомитов, богословие «смерти Бога» и т. д. и т. п.), во-вторых, возникновение так называемой новой археологии.

Кризис американского протестантизма особенно сильно ударил по американской библейской археологии в силу следующих причин: главной целью европейской и, соответственно, отечественной дореволюционной библейской археологии было доказательство, на основании археологических данных, возможности библейских событий, примитивный же рационализм американских протестантов требовал точного подтверждения всех библейских данных. Примеров подобного наивного подхода множество: найденный в Вирсавии/Беэр-Шиве (Беэр-Шеве) колодец моментально объявлялся колодцем патриархов, первые же раскопки сожженных слоев Иерихона соотносились с именем Иисуса Навина, найденное в погребальной камере фараона Шешонка I золото считалось взятым во время иерусалимского похода, и даже о найденной в развалинах раннесредневекового кафедрального собора в Антиохии серебряной чаше писалось, что именно она служила на Тайной вечере, совершенной Спасителем. А так как разочарование всегда является следствием очарования, т. е. нетрезвенного подхода к явлению, то не удивительны слова, сказанные Д. Фридманом о результатах деятельности своего учителя: «Большой план Олбрайта подтвердить археологией Библию провалился, и сейчас мы дальше от решения проблемы, чем когда-либо ранее». Молодые ученые 60-х гг. XX в. (когда вся Америка говорила о «смерти» библейского богословия) В. Олбрайта и его учеников называли неисправимыми позитивистами, и тогда же начались серьезнейшие споры о том, нужна ли библейская археология вообще.

Споры эти были усложнены еще тем обстоятельством, что хронологически они наложились на возникновение «новой археологии», резко отличающейся от той археологии, которую мы знали ранее. «Новая археология» характеризуется следующими особенностями. В первую очередь для нее характерна ориентация на междисциплинарные исследования, что дает возможность «восстановить» древнюю цивилизацию во всех ее особенностях. Американские археологические экспедиции с 70-х гг. XX в. включают специалистов по стратиграфии, географии, геологии, климатологии, палеоботанике, палеозоологии, антропологии, истории техники и, естественно, специалистов по компьютерной технике, без которой сейчас просто невозможно обработать огромное количество данных, собираемых подобными экспедициями. На Святой Земле такая экспедиция впервые работала в Газере, и результаты ее были столь ошеломляющими, что с тех пор американскими школами восточных исследований раскопки проводятся только по такой, чрезвычайно результативной, но и чрезвычайно дорогой методике.

В этом крылась особая опасность для американской библейской археологии, которая долгое время была уделом любителей и финансировалась большей частью религиозными организациями. В новой ситуации, когда исследование даже одного памятника, давая массу важнейших сведений, требует астрономических расходов, прежние методы американской школы просто не срабатывали. Сторонники междисциплинарных исследований также постоянно обвиняли библейскую археологию в том, что ее идеологическая направленность привела к уничтожению массы памятников, не вписывающихся в фундаменталистское понимание библейской истории.

Еще одной особенностью «новой археологии» является так называемая природоведческая ориентация, базирующаяся на убеждении, что основным фактором в формировании особенностей цивилизации является окружающая среда, а отнюдь не влияние каких-либо внешних, в том числе религиозных, факторов. Подтверждая свое мнение существованием в различных частях земли схожих цивилизаций, возникших в схожих же природных условиях, сторонники данной школы категорически утверждают, что любая культура есть лишь адаптация человеческого общества к таким факторам, как географическое положение, климат, близость к природным ресурсам и естественным путям сообщения.

Отвергая таким образом всякие претензии цивилизации ветхозаветного Израиля на уникальность, сторонники данной школы были одними из основных критиков библейской археологии.

С подобных же позиций критиковали библейскую археологию и сторонники так называемой эволюционной модели, видящие во всех изменениях цивилизации различные стадии развития общества (схожие с эволюцией в животном мире) и поэтому отвергающие и самую мысль о каком-либо сверхъестественном влиянии на человеческую историю.

Не менее важная особенность «новой археологии» заключается и в том, что это – теория, видящая в любой цивилизации комплекс различных социальных систем, находящихся в постоянно меняющемся равновесии. В свете данной теории религия – лишь одна из систем общества, слабо влияющая на остальные системы и потому не являющаяся необходимой целью археологического исследования. Подобная, по сути неомарксистская, теория, возрождающая понятия о базисе общества и его надстройке, также плачевно повлияла на американскую школу библейской археологии, выбивая у ее сторонников из-под ног почву протестантского позитивизма.

Наложение всех вышеупомянутых факторов привело к тому, что в 1960–1970-е гг. в США стали раздаваться призывы сменить библейскую археологию профессиональной дисциплиной, – «сиро-палестинской археологией», принимающей все постулаты «новой археологии» и лишь ограничивающей свои изыскания соответствующим географическим регионом. Бурные первоначальные возражения библеистов и археологов-библеистов старой школы были отвергнуты новым поколением ученых, захваченных духом времени. В результате этих событий к середине 80-х гг.

XX в. в библейской археологии сложилась удручающая картина: в Европе востоковедение еще в 30-е гг. заявило себя наукой светской; в Израиле археология преследует весьма прагматичные цели, слабо связанные с библеистикой; вот и в США сформировалась светская, очень специализированная, сложная и дорогостоящая дисциплина – «сиро-палестинская археология» с основными центрами изучения в Гарварде (см. «Harvard Semitic Monographs»), университетах Чикаго, Аризоны, Торонто и Колумбийском университете (см. «Journal of the Ancient Near Eastern Society»). Дисциплина, не пользующаяся таким вниманием, каким пользовалась прежде библейская археология, – дисциплина, лишившаяся финансирования из религиозных центров, но живущая на федеральный счет, – дисциплина, вписывающаяся в общую картину американского ученого мира, отличающегося от остального американского общества атеистическим мировоззрением, – дисциплина, смотрящая на Библию как на один из письменных источников, и притом малодостоверный, – дисциплина, изучаемая историками, антропологами, востоковедами (и лишь в качестве исключения преподающаяся в учебных заведениях либеральных протестантских конфессий). Вышеизложенные обстоятельства давали все основания исследователям, жившим в то время, говорить о крахе и даже смерти библейской археологии. Однако та же середина 80-х гг. XX в. стала не только временем выхода американской религиозной жизни из кризиса, что охарактеризовалось ростом числа членов приходских общин и учащихся семинарий и приходских школ, бурным развитием фундаментализма, резко порвавшего с либеральным богословием 70-х гг. XX в., но и временем рождения «новой» библейской археологии. Парадоксально, но «новая» библейская археология куда больше напоминает европейскую и отечественную библейскую археологию XIX – начала XX в., чем свою предшественницу эпохи позитивиста Олбрайта. Это – «кабинетная» межотраслевая наука, использующая данные «новой археологии», структурной лингвистики и этнографии для объяснения библейской истории и доказательства возможности ее событий (см., напр.: Hamilton М. The Past as Destiny: Historical Visions in Sam’al and Judah under Assyrian Hegemony // HTR. 1998. V. 91, № 3. P. 215–250). (С европейским вариантом подобной «кабинетной» науки можно ознакомиться по книге: Василиадис Н. Библия и археология. М., 2004.)

Особенно плодотворным является творческое использование наработок «новой археологии»: ценный материал для библейской археологии дали междисциплинарные исследования У. Девера и Р. Когена на плоскогорье Центрального Негева, Дж. Сегера в Лахаве и Т. Леви в Шикмиме, Р. Шауба и У. Раста в Баб эд-Дхра, Дж. Рольфсона в Айн-Гхасале и французской экспедиции С. Фальконе и С. Магнес-Гардинье в Телль эль-Хайат. Методология «новой археологии» дала возможность реконструкции климата, флоры и фауны библейских времен и помогла восстановить демографию поселений на Святой Земле от эпохи раннего бронзового века (период Патриархов) и до римского периода, – что не только в совершенно ином свете представило некоторые периоды священной истории, но и научным образом наконец-то подтвердило историю завоевания Святой Земли.

Полезной для «новой» библейской археологии оказалась теория систем, дающая возможность реконструкции древних цивилизаций на базе и неполных данных, так как некоторые слабо известные общественные системы могут быть реконструированы на основании анализа систем известных. Особую роль в «новой» библейской археологии играет пользующаяся большим уважением «новой археологии» этноархеология, использующая этнографические данные, собранные при исследовании примитивных культур древних, находившихся на сходном уровне развития. Данная дисциплина, столь популярная в европейской библейской археологии XIX – начала XX в., была в свое время отвергнута американскими учеными, не принимавшими саму мысль о возможности развития библейского общества по законам «дикарей из колоний».

Итак, мы видим, что зарубежная библейская археология, зародившись как христианский ответ на богоборческий рационализм нового времени, пройдя все стадии развития науки – от дилетантского кладоискательства до межотраслевого исследования, выдержав искушение протестантским позитивизмом и воинствующим секуляризмом, осталась тем, чем была во время своего появления: разделом библеистики, на основании археологических данных объясняющим события священной истории и подтверждающим их действительность.