Текст книги "Хрустальный мир"

Глава 9

– Она вошла сюда, клянусь, – выдавила я через полчаса, стоя на пороге своей комнаты со скрещенными руками.

– В твою комнату? – спросил Престон, обходя мою кровать по кругу.

– Я знаю, что видела! – невольно в мой голос прокралась тихая дрожь. – Я не сумасшедшая!

Престон еще раз проверил ванную, а затем открыл шкаф, в котором была только моя одежда. Наконец он опустился на колени и заглянул под кровать.

– Я не утверждаю, что ты сумасшедшая, Джун, – голос его был серьезен. – Я просто говорю, что здесь, кроме нас двоих, никого нет.

– Ладно. – Дрожа, я выдохнула. Затем сделала шаг в комнату, пытаясь стряхнуть гадкий страх, который сопровождал меня последние полчаса. Блейк получил несколько болезненных ушибов при падении с лестницы, но, к счастью, ничего не сломал, а Уилфред отправился с Джозефом в отделение неотложной помощи. Теперь Блейк сидел внизу, в гостиной, а вокруг него носилась взволнованная Бетти, которая еще не совсем отошла от произошедшего, так же как и я. В какой-то момент я не выдержала ее преувеличенной заботы и отправилась наверх вместе с Престоном.

– Не хочешь спокойно рассказать мне, что произошло? – Престон засунул руки в карманы штанов, выжидательно глядя на меня.

– Ты уверен, что хочешь это знать? – спросила я, оглядывая свою комнату, которая до этого казалась мне уютным и светлым убежищем. Однако в данный момент ни кремовая кровать с балдахином, ни теплый свет бра не оказывали на меня такого эффекта.

– Уверен. И обещаю, что на этот раз выслушаю тебя, Джун.

При этих словах я подняла на него глаза. Взгляд Престона был сильным и настойчивым, именно это мне сейчас и требовалось.

– Даже не знаю, с чего начать.

– Как насчет того, чтобы сначала присесть. – Престон схватил меня за руку и повел к кровати. Только сев, я поняла, как неуверенно чувствовала себя до этого на ногах.

– Я – эмоциональная катастрофа.

– Нет, это не так. – Престон сел рядом со мной и небрежно заправил прядь волос мне за ухо. – Эмоциональные катастрофы выглядят по-другому. И поверь мне, я уже видел таких.

Его слова подействовали хорошо, как и твердость в его голосе и нежность, с которой он прикасался ко мне.

Я сглотнула и искоса посмотрела на него.

– Прости. Мои мысли и чувства сходят с ума. У меня такое впечатление, что я больше не являюсь собой.

– Не ты одна. – Он сделал короткую паузу, в течение которой пристально смотрел на меня. – Это проклятие, Джун. Оно заставляет делать что-то, видеть что-то…

– Значит, ты все еще не веришь, что фигура в черном плаще реальна? – при этих словах я невольно замерла.

Он глубоко вдохнул.

– Нет, теперь я верю, что она реальна. Просто думаю, что ее могут видеть не все.

– Значит, только все проклятые? Действительно здорово, – Это должно было прозвучать саркастично, но послышалась только усталость.

Престон наклонился и внезапно положил руку мне на плечо. Я шумно выдохнула. Хорошо, что есть тот, кто поддерживает. Хорошо иметь возможность поговорить с кем-то, и меня не будут считать сумасшедшей, хотя я уже чувствовала себя такой.

– Мы справимся, – тихо сказал Престон.

– Ты правда так думаешь?

Он кивнул.

– У нас осталось сорок два дня, Джун. Это достаточно много.

Я легонько прижалась к нему и кивнула. Престон нашел правильные слова. И он был рядом со мной. Никаких ожиданий, никаких секретов, никаких упреков за поцелуй с Блейком.

– Спасибо, – прошептала я наконец, глядя на него. Мягкая ткань его футболки нежно терлась о мою щеку, пока я смотрела ему в глаза.

– Я, честно говоря, не ожидала, что ты можешь быть таким понимающим.

Он тихо рассмеялся.

– Я тоже. Но постепенно я начинаю понимать, что вы действительно не можете иначе. Эта дурацкая чертовщина превосходит мой уровень кругозора, но, по-видимому, все дело только в чертовом проклятии.

Когда я ничего не ответила на это, он мягко приподнял мой подбородок указательным пальцем.

– Так что я тем более благодарен, что хотя бы это между нами реально, – его тихий шепот смешался со стуком дождя за окнами.

– Как ты можешь быть уверен, что это не проклятие? – Его лицо было достаточно близко к моему, чтобы я могла видеть собственное отражение в его зрачках.

– Потому что это не так.

– Не думаю, что это аргумент. Между мной и Блейком тоже все ощущается реально, хотя… – мне было трудно произнести следующие слова, – …хотя это не так. Все это невероятно запутанно. – С тихим шорохом я высвободилась из его объятий и встала. – Нам лучше спуститься вниз, чтобы освободить Блейка от Бетти, а потом обсудить следующие шаги.

Блейк сидел на диване с подносом, полным чая, лимонада и печенья, и закрыл глаза, когда мы с Престоном вошли в гостиную.

– Где Бетти? – спросила я, так как не хотела начинать разговор с поварихой поблизости.

– Я отослал ее прочь. Заботы было достаточно на целую неделю, – пробормотал Блейк, который, за исключением небольшой ссадины на лбу, не получил никаких видимых повреждений. – Позвонил Уилфред, это помогло отвлечь ее. Врачи вытащили ножницы из раны Джозефа, с ним все будет в порядке.

– Хорошо. – Престон закрыл дверь и пошел к бару, чтобы налить себе выпить. – Налить тебе тоже?

Блейк устало покачал головой.

– Обо мне уже позаботились. – Затем он резко дернулся и сел немного прямее. – И это проклятие не облегчает мое положение. Что еще сказал историк, кроме того, что ты убьешь меня через шесть недель?

Престон глубоко вздохнул.

– Много всего. К сожалению, я не знаю, поможет ли нам это.

Следующие несколько минут мы потратили на то, чтобы как можно более подробно воспроизвести визит к мистеру Эйкройду, пока Блейк сидел на диване и сосредоточенно слушал. Рассказ помог мне немного успокоиться. Когда наконец нам уже было нечего рассказать, Блейк медленно кивнул.

– Теперь я знаю, что вы имели в виду. Истории звучат довольно захватывающе, но нам они не помогают.

– Моя интуиция говорит мне, что медальон – самая многообещающая зацепка, – ответила я, наливая себе стакан минеральной воды в маленьком домашнем баре. – Если он действительно такой мощный, я могу себе представить, что уничтожение драгоценного камня снимет проклятие. Возможно, колдовские силы Скарлетт были так сильны только потому, что она владела медальоном.

– Если бы мы хотя бы знали, как выглядит эта штука, – заметил Престон. – Пока у нас нет дополнительной информации, бессмысленно искать его.

– А что с этой ведьмой? – Блейк откинулся на спинку дивана и, казалось, напряженно размышлял. – Возможно, проклятие будет снято, если мы узнаем о ней больше. Если она действительно была такой верующей, как утверждал Эйкройд, то, должно быть, ей не было чуждо милосердие. И, может быть, нам оставили какую-нибудь лазейку, чтобы выбраться из этого безумия.

Тут же у меня перед глазами снова возникла фигура в черном плаще, которая вовсе не выглядела милосердной.

– Вся ваша история, к сожалению, полна туманных намеков. Я также не могу понять, как невинный мог оказаться в тюрьме, если Скарлетт с помощью силы медальона пыталась раскрыть истинное лицо Дианы. Все это довольно запутанно.

– Возможно, упоминание тюрьмы – это зацепка, которая может к чему-то привести. Может быть, там еще есть записи прежних времен, – сказал Блейк. – Еще раз, как она называлась? Блессингсоул?

Престон кивнул.

– Но это тупик. Историк сказал, что тюрьмы не существует уже целую вечность. Если от нее вообще что-то и осталось, то не больше, чем груда камней. А письма, которые заключенные бросали в море, чтобы их последние желания… – он прервался. – Погодите… письмо в бутылке.

Блейк поднял глаза. В мерцающем свете лампы его глаза сверкали еще более таинственно, чем обычно.

– О чем ты думаешь? О том самом письме в бутылке?

При этих словах мой пульс ускорился.

– Вы имеете в виду письмо в бутылке из пещеры контрабандистов, которое нашли в детстве?

– По крайней мере, стоит попробовать, – сказал Престон.

Блейк глубоко вздохнул.

– Шанс найти в нем что-то полезное – примерно один к миллиону.

– Один к миллиону лучше, чем ничего.

Я подошла к широкому креслу, стоявшему рядом с камином, и одобрительно кивнула.

– Может быть, нам придет в голову что-нибудь еще. – При этом мой взгляд упал на бюст тети Катарины, который я заметила еще по прибытии в Грин-Манор. – А что с тетей Катариной? Как вы думаете, могла она что-то знать о Скарлетт? Она ведь наверняка интересовалась историей синих и зеленых?

– Без понятия. С нами она, во всяком случае, никогда об этом не говорила, – ответил Престон.

Однако сдаваться так быстро я не собиралась.

– Вы когда-нибудь замечали, что она что-то записывала? Что-то, чего вы не должны были видеть? – продолжила я. Дядя Эдгар, правда, утверждал, что тетя Катарина не вела дневника, но, возможно, были вещи, которые она скрывала от него.

– У нее была записная книжка, – медленно произнес Блейк. – Такая с розами на обложке.

Престон кивнул.

– Да, верно. Но я не видел ее уже целую вечность.

Записная книжка. Хоть что-то.

– Как именно она выглядела?

– Не слишком толстая, – сказал Блейк. – И у нее была кремовая обложка с темно-красными розами.

– У вас есть идеи, где она может быть сейчас?

Оба брата одновременно покачали головой.

– Последний раз я видел эту штуку, когда мама была жива, – пробормотал Престон.

– Я тоже. Возможно, она ее выбросила. – Казалось, Блейк тоже не верил, что это куда-то приведет нас.

– Ладно. – Я сделала глоток минеральной воды, стараясь не обращать внимания на свое разочарование. – Что у нас есть еще?

– Кости. Если Эйкройд был прав, может быть, действительно есть какой-то смысл сжечь кости ведьмы, – упомянул Престон последний значимый пункт в списке.

– Для этого нам нужно сначала найти кости. Здесь та же дилемма, что и с медальоном, – заметил Блейк, прежде чем изменить свое положение на диване и скривить от боли лицо. – А кто может сказать, что они уже давно не рассыпались в прах?

В благородной гостиной воцарилась тишина, которую прерывало только тиканье настенных часов.

– Подождите… – выпрямилась я. – Историк же сказал, что Скарлетт была очень верующей.

– Да, и что? – Блейк хмуро посмотрел на меня.

– Разве она не сделала бы все возможное, чтобы ее похоронили на церковном кладбище?

Престон и Блейк коротко переглянулись.

– В этом есть смысл.

Блейк кивнул.

– Пожалуй.

– Определенно, – сказал Престон. – Может быть, в церкви все еще сохранился регистр умерших того времени.

– Все так. Я только недавно разговаривал с пастором Беллом, и он сказал, что такой регистр есть.

– Тогда нам нужно пойти в церковь. – Я поставила стакан с минеральной водой на журнальный столик. От волнения мои пальцы стали ледяными.

Блейк кивнул и бросил взгляд на часы.

– Сегодня уже поздно, но завтра днем мы обязательно должны нанести визит преподобному Беллу.

Глава 10

– Вы хотите что? – спросил тучный седовласый священник, проводивший траурную церемонию лорда Масгрейва. Своими серыми глазами он смотрел на Престона, Блейка и меня так пронзительно, как будто тоже умел отличать ложь от правды.

– Мы хотим заглянуть в регистр умерших, – во второй раз заявил Блейк. Его серьезный взгляд не оставлял сомнений в его намерениях. С поднятым воротником черного пальто он выглядел почти устрашающе. Как будто он делал все, чтобы получить желаемое.

Престон кивнул и подышал на онемевшие пальцы.

– Если быть точным, нас интересуют записи шестнадцатого века, примерно около тысяча пятьсот пятидесятого года.

Мы стояли перед старым домом пастора, который находился в непосредственной близости от кладбища. Это было громоздкое здание из красного кирпича, с остроконечными окнами и ветхой крышей. Небо над ним, как и все последние недели, было серым и гнетущим, что распространяло мрачное настроение. Невольно я обхватила себя руками, пока порыв декабрьского ветра трепал на ветру одежду.

– Заходите, – сказал преподобный Белл, который сегодня был одет не в черное одеяние священника, а в серый свитер и выцветшие джинсы. Мы последовали его приглашению и вошли в узкую прихожую, которая встретила нас приятным теплом.

– Разве кто-нибудь из вас недавно не звонил мне по поводу записей о крещении? Почему сейчас вы хотите увидеть регистр умерших? Снова история Корнуолла? – священник с любопытством оглянулся через плечо, проводив нас в небольшую гостиную. В ней были темный диван, стол с четырьмя стульями и массивный камин из серого натурального камня, в котором потрескивал уютный огонь. – Вы работаете с этим журналистом?

– Вы имеете в виду Льюиса Кэмпелла? – импульсивно спросила я. Он был первым, кто пришел мне в голову, и, надеюсь, последним, кто интересовался проклятием. Не хватало только Грейс.

– Точно, это его имя. Приятный человек, задает действительно интересные вопросы о происхождении прихода и его владениях. – Преподобный Белл, хромая, подошел к камину и неуклюже начал подкладывать поленья. – Но зачем вам регистр умерших?

– Генеалогия, – резко ответил Престон.

Преподобный Белл посмотрел на нас.

– Речь идет о вашем покойном дяде лорде Масгрейве? Мне действительно жаль, что у вас было так мало времени с ним. Как будто кто-то сглазил. Вам повезло случайно обрести друг друга, и его снова забрали у вас. – Он глубоко вздохнул и со стоном поднялся. – Неисповедимы пути господни. – Его глаза переходили с меня на Блейка и Престона. – Вам, ребята, действительно нелегко, не так ли? Сначала ваша мать, упокой господь ее душу, потом та милая девушка, а теперь и дядя. Я не очень хорошо знал вашу мать, но та девушка была подругой Лейганн, верно? Ее родители всегда были очень щедры по отношению к церкви. Очень жаль, что они эмигрировали в Новую Зеландию.

– В Канаду, – хладнокровно поправил его Блейк, в то время как я задавалась вопросом, испытывал ли пастор жалость по поводу переезда семьи только потому, что это означало потерю щедрых пожертвований.

– Спасибо за сочувствие, мы очень ценим это, преподобный Белл. Речь действительно идет о нашем дяде, он рассказал нам несколько древних сказаний о наших предках, и мы хотели бы узнать об этом больше. – Престон глубоко вдохнул. – Эти истории поддерживают нас. Особенно в это тяжелое время.

Если бы я не знала Престона лучше, то купилась бы на эту историю.

Священник задумчиво кивнул.

– Это я хорошо понимаю. Прошлое иногда может принести утешение, но нельзя в нем теряться. – Он вытер руки о штаны. – Вам повезло. Регистр умерших прихожан ведется с пятнадцатого века и даже пережил большой пожар. – Он сделал короткую паузу. – Мне только нужно забрать ключи.

Вскоре он привел нас к церкви Дарктрю, которая с ее черным фасадом и высокими остроконечными арочными окнами под серым облачным покровом выглядела сегодня еще более угрожающей, чем обычно.

– Теперь в склеп, – буркнул мне Престон. Я старалась не думать о том, что до смерти Блейка от руки Престона остался всего сорок один день.

Твердыми шагами и на безопасном расстоянии от меня, Блейк шел рядом со священником. Он выглядел сосредоточенным и решительным. Похоже, он не слышал комментария Престона.

– Старые книги хранятся в комнате рядом с ризницей. Извините за беспорядок, – сказал священник, когда мы дошли до церкви. Он отворил церковные ворота и вошел перед нами в храм.

Сразу воцарилась умиротворяющая тишина. Мой взгляд пробежал от широкого центрального прохода вверх, к остроконечным арочным окнам, которые пропускали тусклый свет. Если бы был хороший день, церковь засияла бы во всем великолепии, но даже сегодня внутреннее убранство здания выглядело впечатляюще. Изысканные статуи святых украшали боковые площадки, головокружительно высокий потолок словно поддерживался только отдельными узкими колоннами.

Преподобный Белл подошел к роскошному алтарю, над которым возвышалась фигура Иисуса на кресте. За простым деревянным крестом виднелись золотые лучи, гармонирующие с блестящими украшениями алтаря.

Коротко перекрестившись, священник подвел нас к неприметной боковой двери и провел в ту самую комнату, о которой говорил. Теперь мне было понятно, почему он извинился, ведь здесь царил чистейший хаос. Рядом с парой тяжелых комодов стояло несколько ящиков, на которых уже образовался толстый слой пыли. Но самым тревожным был большой стол в центре. Рядом с глиняной чашей, в которой находилась старая разорванная золотая цепь с подвеской в виде сердца и сломанный перстень с символом подковы, лежала целая груда старых костей.

Я моргнула. Это действительно были кости. Блейк и Престон тоже уставились на них.

– Моя экономка уволилась, как раз сейчас, когда нужно перекрыть крышу, и мы расчистили чердак. Как будто мне больше нечем заняться! Помимо всех свадебных церемоний, исповедь, как вы, молодые люди, сейчас говорите, пользуется спросом. У жителей Дарктрю слишком много поводов исповедоваться в последнее время, – священник устало провел по своим седым волосам.

– Что это за кости? – прямо спросил Блейк.

– Ах, не беспокойтесь по этому поводу, пожалуйста. Я знаю, что здесь не самое подходящее место для хранения, но пока юрисдикция не определена, у меня нет лучшего решения, – преподобный Белл глубоко вдохнул. – Эти кости – находка со спортивной площадки Королевской школы. Их нашли несколько недель назад при раскопках для новой ирригационной установки. Через некоторое время эти останки оказались у меня. К сожалению, неясно, попадают ли они в мою область или в соседнюю общину, потому что границы в то время определялись по-другому. Печальный конец, но в настоящее время общины спорят, кто должен взять на себя расходы на погребение.

Я нахмурилась. Я действительно вспомнила про кости с футбольного поля, но в то время вообще не думала о том, что с ними произойдет.

– Неужели похороны в Дарктрю такие дорогие?

Мой вопрос, видимо, был несколько наивным, потому что преподобный Белл коротко рассмеялся.

– Ну, кладбище небольшое, а население Дарктрю растет. К сожалению, уже несколько лет в городе слишком мало мест для захоронений, поэтому они становятся все дороже. И община отказывается взять на себя погребение безымянного умершего. Печально, как часто деньги мешают важным вещам. – Он махнул рукой и направился к комоду, из которого извлек толстую, в кожаном переплете книгу. – Но хватит об этом, в конце концов, это не ваша проблема.

Он положил темный том рядом с бедренной костью.

– Это регистр умерших, вернее, его начало. Вы можете спокойно просмотреть его. Мне нужно вернуться домой и подготовиться к мессе. Если хотите, можете навести здесь хоть какой-то порядок. – Хотя он засмеялся, у меня на мгновение сложилось впечатление, что он действительно имел это в виду.

– Вы что-нибудь знаете о костях? – спросил Блейк, когда священник уже шагнул за порог.

Он обернулся, нахмурившись.

– Эксперт осматривал их в надежде, что кости или украшения имеют особую, историческую ценность. Но, по-видимому, нет. Единственное, что он мог мне сказать, так это то, что кости, очевидно, человеческие.

Я сглотнула.

– Но теперь мне действительно нужно идти, – сказал пастор, оставив нас одних в душной комнате.

– Было бы слишком большой удачей, – пробормотал Престон, открывая тяжелую книгу. Пылинки плясали в воздухе, пока он листал страницы. При этом расшифровать различные рукописные записи было не так-то просто. Нам потребовался почти час, чтобы просмотреть все имена, которые попали под сомнение.

– Ничего. Никакой Скарлетт даже не наблюдается. – В голосе Блейка была смесь разочарования и гнева, которую я хорошо расслышала.

– Если ведьма не похоронена здесь, ее можно найти в одной из соседних деревень, – сказала я. – Ведь границы тогда определялись по-другому?

Престон кивнул.

– Хороший вопрос, Джун. Я спрошу пастора, сможет ли он использовать свои контакты с другими общинами, чтобы мы получили доступ к регистрам. При условии, что они у них есть.

– Сделай это, – сказал Блейк. В этот момент зазвонил его телефон, который он вытащил из кармана пальто. – Я должен ответить. – Сделав несколько шагов, Блейк исчез из комнаты. Очевидно, он не хотел, чтобы мы подслушали его разговор.

– Эй, не делай такое лицо, Джун.

Раздраженно взглянув на Престона, я опустилась на старый стул.

– Какое лицо?

– Как будто наступил конец света. У нас еще есть время.

– Тебе легко говорить. Ты не умрешь через сорок один день.

– Верно. Возможно, поэтому я так расслаблен. – Он выглядел почти равнодушным, но я была уверена, что за этим фасадом все выглядело совсем иначе. – Это как рыбачить в мутной воде, – сказал он наконец. – Или как головоломка, в которой нам постоянно не хватает нескольких частей.

– Изнурительная головоломка.

– Но и приключение тоже.

Я слегка наклонила голову.

– Это попытка быть позитивным, Престон Бофорт?

– Немного, – он пожал плечами. – Я знаю, что это идиотизм. Но, даже если мы найдем кости проклятой ведьмы и сожжем их, это не должно быть ответом. Может, нам с Блейком стоит отправиться на другой конец света?

Я скептически подняла бровь.

– Вместе?

– В противоположных направлениях, конечно. Кто знает, последует ли за нами проклятие? Я имею в виду, если я буду там, где нет Блейка, то не смогу его убить.

– Кого вы не можете убить? – прозвучал вдруг мужской голос у нас за спиной.

Я вздрогнула, когда в дверях вдруг появился Льюис Кэмпелл.

Он расстегнул пуговицу своего темно-зеленого пальто.

– Мисс Мэнсфилд, мистер Бофорт. – Его настойчивый взгляд пронзил нас, и голос звучал не так дружелюбно, как обычно. – Какой интересный сюрприз, встретить вас здесь. Было приятно столкнуться с Блейком, но наткнуться здесь, в церкви, на почти всех обитателей Грин-Манор – это уже больше, чем просто совпадение.

– Дворецкий и горничная по-прежнему отсутствуют, – холодно заметил Престон.

Мне пришлось улыбнуться, но мистер Кэмпелл проигнорировал это замечание. Что-то в его взгляде давало понять, что ему не нравилось наше присутствие. Он быстро взглянул на меня, прежде чем повернуться к Престону.

– Я рад, что Грейс и Блейк так хорошо ладят. Твой брат – очень хороший парень.

– Если вы так говорите, мистер Кэмпелл.

Он кивнул и, казалось, наконец-то дошел до темы, о которой действительно шла речь:

– И зачем же вы здесь?

– В церкви? У меня всегда была слабость к духовному, – при этом ответе Престон даже не моргнул.

– Ах да? Я, честно говоря, не думал, что вы из тех, кто любит церковь, мистер Бофорт. Преподобный Белл сказал, что вы изучаете своих предков? – Отец Грейс критически осмотрел нас. – Речь идет о вашем покойном дяде? Если я могу как-то помочь вам в исследовании, то с удовольствием сделаю это.

– Нет, спасибо, – быстро сказала я и встала.

Мистер Кэмпелл подошел к столу. Его взгляд упал на церковный регистр умерших, и пальцы с интересом коснулись старой обложки.

– Умершие? – он приподнял брови. – Они всегда вызывают у нас странное очарование, не так ли? Какая трагедия произошла с вашим дядей, – было что-то в его тоне, что мне не понравилось.

– И зачем же вы здесь, мистер Кэмпелл? – спросила я так же откровенно, как и он. Я не собиралась и дальше подвергать себя допросу.

– Это же хорошо известно, мисс Мэнсфилд. – Он говорил со мной таким тоном, словно наставлял молодую школьницу. – Я исследую историю Корнуолла и его достопримечательности, чтобы написать книгу.

Я обменялась быстрыми взглядами с Престоном. Было ясно, что мы не поверили ни одному слову Льюиса Кэмпелла. Не раздумывая, я посмотрела отцу Грейс в глаза, чтобы воспользоваться своим даром. Мгновенно пространство вокруг меня превратилось в сверкающий кристалл. Мистер Кэмпелл застыл в движении, как маятник напольных часов. Даже пыль, казалось, замерла в воздухе. Все вокруг меня: ящики, большой стол и даже старые кости – выглядело при этом гораздо более ярким и сверкающим, чем раньше.

– Вау, – вдруг услышала я Престона и испугалась, когда он двинулся рядом со мной.

– Черт возьми. Как ты это сделала, Джун? – его голос звучал так же ошеломленно, как и я себя чувствовала. Я понятия не имела, почему он вдруг заговорил со мной. Даже во сне я не стала бы рассматривать такую возможность.

– Я ничего не делала. Это просто произошло.

Недоверчиво я наблюдала за тем, как Престон ошеломленно оглядывает застывшую комнату, сияющую разными красками. При этом он смотрел на мистера Кэмпелла, кончики пальцев которого, как приклеенные, лежали на регистре умерших, в то время как ограненные хрустальные поверхности его фигуры мерцали.

– Вот как это выглядит, когда ты используешь свой дар? Это безумие, Джун.

Замечание Престона вызвало у меня улыбку. Наконец-то я смогла показать кому-то то, что до сих пор видела только я.

– Это прекрасно, – Престон широко улыбнулся мне, и я вдруг почувствовала себя связанной с ним каким-то особым образом. – И что же дальше?

– Обычно я задаю вопрос, а затем мир вокруг меня разрушается, и я оказываюсь в другом месте.

Престон улыбнулся, как маленький мальчик, и это тронуло меня до глубины души. Он смотрел на мой дар взглядом, полным любопытства и обаяния, с искренностью, которая была заразительна.

– Я могу попробовать, если хочешь.

– Естественно! Этому Кэмпеллу есть что скрывать. Это так чертовски странно, Джун. – Глаза Престона сияли так неестественно красиво, что мне пришлось заставить себя отвести взгляд.

– Возможно, нам стоит прикоснуться друг к другу.

Он поднял брови.

– Это какая-то уловка? Ты похищаешь меня в свой волшебный мир, чтобы соблазнить?

– Мечтай дальше.

– С удовольствием, – его взгляд был вызывающим.

Инстинктивно я схватила его за руку. Прикосновение было приятным. В следующий момент я решительно посмотрела в застывшие глаза Льюиса Кэмпелла.

– Почему вы здесь? – прошептала я.

Светло-карие глаза журналиста, вокруг которых выделялись мелкие морщинки, треснули. За долю секунды мир вокруг нас рухнул.

Мы оказались в большом кабинете, широкое окно которого открывало вид на крыши Лондона и Темзу.

– Кэмпелл, нам нужна история, – буркнул человек за письменным столом, сидевший в массивном черном кожаном кресле. У него было округлое лицо и седые волосы с косым пробором, которые соответствовали цвету коврового покрытия. – Нам нужно больше, чем ты уже узнал. – Он швырнул на стол лист бумаги. – Я знаю, что в последние годы тебе было нелегко, знаю, что смерть Изабеллы все еще преследует тебя, Льюис. Но в какой-то момент приходит время двигаться дальше. Я рискую своей головой ради тебя. Там, наверху, хотят от тебя избавиться.

Мистер Кэмпелл провел рукой по слегка волнистым волосам.

– Пэт, я никогда не подводил тебя.

– Да, раньше так было, но теперь ты потерял хватку, а без деловой хватки здесь никуда. Я знаю, что ты должен заботиться о Грейс, но я должен заботиться о деле, – его голос смягчился. – Я больше не могу за тебя заступаться. Придется с тобой расстаться. У тебя есть время до конца месяца, чтобы очистить свой кабинет.

– Ты не можешь этого сделать, Пэт. Ты же знаешь, что в финансовом отношении я на дне.

– Мы все потеряли деньги на бирже.

– Я не это имею в виду. – Отец Грейс подошел к окну и взъерошил волосы. – Я зависим от этой проклятой работы, ты не можешь просто уволить меня.

– А что, по-твоему, я должен сделать?

Мистер Кэмпелл повернулся к своему шефу.

– Дай мне что-нибудь, какое-нибудь особое задание, Пэт. Я сделаю историю, которая поразит тебя.

– Льюис…

– Моя хватка все еще при мне. Она дремлет, но она все еще там. Я сделаю все, что ты хочешь. Только дай мне что-нибудь.

Его босс явно колебался перед тем, как сказать:

– Хорошо. Но тебе это не понравится.

– Все равно.

– Там, наверху, хотят, чтобы мы выпустили книгу, как у конкурентов. Должно быть что-то, связанное с мистикой и смертью.

Мистер Кэмпелл приподнял брови.

– Мистика и смерть?

– Да, такая таинственная дрянь. Разве у тебя нет предков из Корнуолла?

Мистер Кэмпелл кивнул и сделал несколько шагов к письменному столу.

– Чего именно ты хочешь?

– Я хочу книгу, которая поразит всех. Душещипательное предисловие, а потом – бам! – он ударил ладонью по столу, – скандалы, секс, убийства – так всегда бывает. Я хочу именно такого. Хочу, чтобы ты встряхнул ламповый имидж региона, чтобы ты заглянул в самые темные тайны людей. Возможно, в Корнуолле даже живет кто-то, связанный с королевским домом. Может быть, было какое-то таинственное самоубийство, безобразные семейные ссоры, случай, когда кого-то невинного пришлось посадить в тюрьму? Чем грязнее, тем лучше.