Текст книги "Связать. Пытать. Убить. История BTK, маньяка в овечьей шкуре"

Глава 9
Бурные дебаты

Март 1977 года

Бад, восьмилетний мальчик, нащупал что-то тяжелое и разбил нижнюю часть окна в ванной. Все они продолжали кричать, и теперь Стивен боялся, что Бад пострадает из-за разбитого окна. Но стоило брату выползти наружу, как Стивен последовал за ним, спрыгнув на землю. Они помчались к входной двери, потом в спальню матери.

Где обнаружили, что мужчина исчез, мама связана, на голове у нее пакет. И она не шевелится.

В час дня полицейский диспетчер передал по радио загадочное сообщение для офицера Раймонда Флетчера: «Перезвони мне по телефону». Диспетчеры просили позвонить, если хотели поговорить приватно, без трансляции на полицейские рации. Когда Флетчер позвонил, диспетчер продиктовал ему адрес и сказал, что поступило сообщение об убийстве.

На Саут-Гидравлик Джеймс Бернетт махнул Флетчеру рукой и сказал, что к его дому с криками примчались двое соседских мальчишек. Его жена Шэрон побежала в дом парнишек. В гостиной увидела маленькую девочку, сидевшую на полу в слезах.

В спальне Шэрон Бернетт обнаружила их мертвую мать.

Джеймс Бернетт проводил Флетчера к дому Ширли Виан. «Неотложка» была в пути. Флетчер, бывший врач экстренной помощи, увидев женщину, стал искать пульс. Как и в прошлый раз, когда он оказался одним из двоих полицейских, первыми вошедших в дом Кэтрин Брайт. Он ощутил подергивание под кончиками пальцев. Не пульс, но что-то отдаленно его напоминающее. Флетчер сдернул веревку и ночнушку, но постарался сохранить узлы нетронутыми. И принялся делать искусственное дыхание, надавливая на грудь женщины.

Пожарные уже подъезжали. Он попросил сохранить узлы – это улика.

С опущенными шторами в комнате было совсем темно, они практически ничего не видели. Они отнесли женщину в гостиную и продолжили попытки реанимировать ее.

Но было уже слишком поздно.

Флетчер связался по рации с диспетчерской.

– Присылайте детективов, – попросил он. – Это убийство.

В гостиной Флетчер увидел сидящую на диване девочку. Она все еще горько рыдала.

Он осторожно отложил узлы в сторонку и изучил комнаты и тело. Ему и в голову не пришло, что это убийство мог совершить тот же парень, что прикончил Кэтрин Брайт. Здесь крови не было, если не брать во внимание тонкую струйку, стекающую из уха Ширли. Но что-то в этой сцене зацепило его внимание: многочисленные веревки, узлы, пакет на голове женщины. Перед ним было все то, о чем писали в отчетах по делу Отеро. Он вспомнил, что Джози Отеро подверглась сексуальному насилию. В поисках пятен спермы Флетчер обыскал весь дом. Он ничего не обнаружил, но в диспетчерскую позвонил.

– Похоже, здесь то же самое, что и в деле Отеро.

И большинство копов из тех, что появились в доме Ширли Виан, пришли к такой же мысли. Боб Кокинг, сержант, откомандированный охранять место преступления, громко озвучил это детективам, как только они прибыли. Те обернулись и заявили, что он не знает, о чем говорит. Кокинг оскорбленно пошел прочь.

Но с офицерами полиции спорили не только детективы. Они и сами обсуждали это дело между собой. Начальство приказало прекратить гадать и приняться за работу с уликами. Если Ширли Виан убил BTK, значит, он серийный убийца. И руководители не желали делать поспешных выводов или поднимать панику.

Кто-то из копов успел слить информацию, которая попадет в завтрашние газеты. Их руководство выступило с заявлением, что доказательств связи преступлений явно недостаточно. Новенький полицейский репортер The Eagle, Кен Стивенс, на это не клюнул. Он написал статью, в которой отметил сходство преступлений в домах Отеро и Виан.

Билл Корнуэлл, глава убойного отдела, побывал на месте преступления в доме Виан, якобы чтобы убедиться, «что работал не убийца семьи Отеро». В частной беседе он отметил ряд различий между этими случаями. В доме Ширли не обнаружилось спермы, телефонный кабель перерезан не был. Дети Отеро погибли, дети Виан выжили. Но интуиция подсказывала, что убийцей может оказаться один и тот же парень.

Корнуэлл и Ламуньон также какое-то время раздумывали, не связано ли это дело не только с убийством Отеро, но и с нераскрытым убийством Кэтрин Брайт. Большинство детективов по-прежнему считали, что убийца Брайт – кто-то другой. Той же точки зрения придерживался и Флетчер, дежуривший на местах преступления в домах Брайт и Виан.

Дети Ширли пытались помочь копам.

Шестилетний Стивен не выдержал, расплакался и рассказал им все, что видел. Он сходил за супом, поговорил с человеком, у которого был портфель, о фотографии, потом впустил его в дом. В этом он винил себя. Он впустил человека, убившего его маму. Стивен сказал, что незнакомец был очень хорошо одет. Он описал его как мужчину лет тридцати-сорока, с темными волосами и брюшком. Но, пока мальчик говорил, к ним подошел офицер в форме.

Парнишка ткнул в него пальцем.

– Плохой парень выглядел так же, – заметил он.

Детективы взглянули на полицейского: высокий, лет двадцати с небольшим, подтянутый, атлетически сложенный. Никакого брюшка. Детективы переглянулись и захлопнули блокноты. Описание мальчика было бесполезно.

К этому времени следователи, в том числе Корнуэлл, отказались от версии, за которую долгое время цеплялись: что смерть Отеро связана с наркотиками.

Берни Дровацки, один из лучших детективов Корнуэлла, предложил другую идею. Некоторые из его начальников не особо об этом задумывались, но Дровацки высказал мнение, что, возможно, они имеют дело с сексуальным маньяком, который выбирает своих жертв наугад. И если парень, убивший Отеро, теперь убил Ширли Виан, значит, он серийный убийца.

– Нет, нет, – говорили на это другие копы. – ФБР утверждает, что серийные убийцы встречаются невероятно редко.

Ламуньон детективом не был, но интуиция подсказывала ему, что преступник – один и тот же человек. Это казалось очевидным. Но публичное заявление подобного толка может привести ко взрыву паники. Если бы были улики, он бы выступил с этой точкой зрения перед блокнотами и телекамерами. Конечно, признать, что он не способен защитить людей, было бы неловко. Но предупредить население он обязан.

В течение нескольких дней после убийства Ширли Виан Ламуньон и детективы анализировали сходство и различия преступлений. Убийца Отеро смело вошел в дом. В данном случае преступник вошел, впущенный Ширли и ее детьми. И в случае с Отеро, и здесь убийца связывал руки жертвам за спиной. Ноги Джо Отеро были привязаны к изножью кровати, лодыжки Ширли – к изголовью. Но в обоих случаях убийца натягивал на голову жертвы полиэтиленовый пакет.

Ни в одном из домов копы не обнаружили ни одного хоть чем-то полезного отпечатка пальцев. Некоторые детективы утверждали, что улик, позволявших связать эти убийства, недостаточно. А как насчет отличий?

– Разницы, кажется, тоже немного, – сказал Ламуньон.

Детективы указывали и на другое: эксперты утверждают, что стоит серийным убийцам начать, как они уже не остановятся. ФБР только недавно занялось глубоким изучением серийных убийц, но утверждают, что ни один из них не устраивал паузу в три года. Скорее всего, парень не тот же самый.

В конце концов, опираясь на мнение некоторых своих детективов и собственное стремление сначала убедиться, а уж потом рисковать вызвать общественную панику, Ламуньон решил не делать объявления. Он подумал, что публичное признание может вдохновить BTK на новые убийства. Он принял решение, но невеселая мысль не оставляла его в покое: душитель, вполне возможно, вынудит его передумать.

Стивен Релфорд, младший сын Ширли Виан, вырастет ожесточившимся, выпивающим, злоупотребляющим наркотой парнем, который будет отдавать деньги татуировщикам, чтобы те покрыли его тело рисунками черепов. Он будет помнить эти крики.

BTK тоже помнил крики – и его они никоим образом не беспокоили.

Глава 10
Переломный момент

Осень 1977 года

К 1977 году жители Уичито не чувствовали себя защищенными даже от собственных соседей. Прискорбно, но они все больше привыкали к насильственным преступлениям. Старшее поколение винило секс, наркотики, рок-н-ролл – в общем, культуру шестидесятых. Молодежь возражала: Уичито – настолько консервативное захолустье, что шестидесятые наступят разве что к концу семидесятых.

Прошло несколько месяцев после убийства Ширли Виан, и Кенни Ландвер лично столкнулся с жестоким преступлением. Ему исполнилось двадцать два, он по-прежнему изучал историю в университете. После окончания курса средней школы прошло пять лет, а он еще не получил диплома об окончании колледжа. Его мать, Ирен, позже говорила, что Кенни рос на редкость любознательным ребенком. В колледже он посещал куда больше курсов, чем требовалось, при этом приходилось откладывать изучение естественных наук, от которого и зависел его диплом.

Парень работал в магазине одежды «Бойттель», который располагался на углу Двадцать первой улицы и Бродвея в Северном Уичито. Там продавали комбинезоны для фермеров, мантии для священников и модные штучки для чернокожих клиентов: туфли с наборными каблуками, длинные шубы и «прогулочные костюмы» с брюками клеш и широченными лацканами.

Ландверу нравился владелец магазина, Герман Бюттель, угощавший работников сигарами. Скоро Ландвер перешел на сигареты – их проще курить в перерыве.

Однажды, выходя из магазина на ланч, Ландвер посторонился, впуская в магазин двух парней. Что-то в выражении их лиц зацепило его внимание. Они выглядели… нервозными. Ландвер завернул за угол и наткнулся на «Кадиллак», за которым стоял, прислонившись к стене, третий человек. Он тоже, казалось, нервничал.

«Машина для бегства с места преступления, – подумал Ландвер, – это шоплифтеры[8]8
  Профессиональные магазинные воры.


[Закрыть]. Нас подставят». Он развернулся, вошел в магазин – и обнаружил, что заглядывает в дуло пистолета. Парни натянули на физиономии нейлоновые чулки, но это были те же двое, кого он встретил в дверях. И интересовали их не вещи. Один из них вынудил его подойти к кассе.

– Ложись на пол.

Ландвер повиновался. Там же, под кассой, грабители скрутили его электрическим шнуром. Связали и еще двух продавцов. Один из налетчиков сунулся под кассу и нашел полуавтоматический пистолет 45-го калибра, принадлежавший Бюттелю. Он встал над Ландвером и передернул затвор – щелк-клац, загоняя патрон в патронник. Ландвер решил, что его собираются прикончить.

Но они не выстрелили в него. Они искали деньги. Входивших покупателей парни связывали их же галстуками. Все ограбление заняло какие-то считаные минуты, но Ландверу они показались вечностью.

После того как они ушли, Ландвер, которого не на шутку трясло, сказал полицейским, что один из грабителей назвал другого «Бутч». Благодаря этому имени и описанию Ландвера детективы поняли, что одним из грабителей был Бутч Ли Джордан, мелкий головорез.

Полиция отправилась в дом Джордана, но там его не обнаружили и искать в другом месте не стали. Это стало ошибкой. Через несколько дней Джордан ограбил винную лавку и ранил в руку полицейского Хейдена Хендерсона.

Ландвер, услышав об этом, разозлился и испытал разочарование. Злость была на Джордана за то, что тот выстрелил в копа. Разочарование – в полицейских: почему те не стали преследовать Джордана более активно?

И это разочарование привело к тому, что Ландвер принял одно из самых важных решений в своей жизни.

Семье Ландвера приходилось экономить. Его старший брат, Дэвид, добился значительных успехов, его удостоили чести выступить с торжественной речью в начале учебного года в католической средней школе епископа Кэрролла. Кенни тоже был успешным учеником, завоевывал награды в дебатах, получал хорошие оценки, играл в баскетбол и занимался в драматическом кружке.

Позже его мать рассказывала, что даже в детстве Кенни отличался двумя характерными чертами: был одним из самых умных людей из всех, кого она знала, и столь же неисправимым самоуверенным всезнайкой. Она надеялась, что благодаря своим блестящим мозгам он сделает карьеру на безопасном поприще.

После ограбления магазина Бюттеля Ландвер пересмотрел свое отношение к ФБР. Федералы вербовали людей, изучавших бухгалтерский учет, и делали из них агентов преследования преступников – так называемых белых воротничков.

Ландвера связали по рукам и ногам и держали под прицелом уличные головорезы.

Он захотел вершить правосудие над такими же, как и он сам.

Для тусовок молодежи Уичито в 1977 году подходящим местом стал торговый центр в юго-восточной части города. Торговый центр походил на рыночную площадь Старого города, где народ собирался, чтобы купить, продать и обменяться сплетнями. Летом здесь работал кондиционер, зимой – отопление.

В декабре в ювелирный магазинчик Хельцберга, расположенный в торговом центре, устроилась на неполный рабочий день молодая женщина. Уроженка Уичито, двадцати пяти лет, она с легкостью заводила друзей, обладала острым умом и отличалась прямолинейностью. Ее звали Нэнси Фокс, и она уже работала на полную ставку секретарем в юридической компании, подвизавшейся на ниве архитектуры. К Хельцбергу она устроилась, чтобы подзаработать на рождественские подарки родне.

Нэнси уже приготовила подарки для двухлетнего племянника. В Томасе она души не чаяла: наряжалась в забавный костюм кролика, чтобы сделать ему сюрприз на Пасху. В декабре она также зарезервировала за собой кольцо для старшей сестры, Беверли Плапп. Разница в возрасте у них составляла одиннадцать месяцев; пока они росли, то постоянно соревновались между собой и не могли поделить спальню. Повзрослев, стали подругами. У них были три младших брата.

В старших классах Нэнси играла на флейте и пела в хоре баптистской церкви Парквью в южной части города. Она ездила на бледно-голубом «Опеле», уделяла внимание своим нарядам, макияжу, ногтям и прическе. Девушка тщательно укладывала свои светлые волосы и любила повязывать шарфики вокруг шеи. У нее был небольшой бзик на чистоте. Поссорившись с бойфрендом, Нэнси изливала свое раздражение в уборке.

Вместе с подружками Нэнси тусовалась в немногочисленных ночных клубах Уичито. Излюбленными местами встреч по пятницам и субботам были «Картина семидесятых», «У Пауни» и «Сенека». Нэнси общалась с местным портье. По воскресеньям она подъезжала на «Опеле» к дому матери и шла на кухню, из которой доносился аромат жареного цыпленка. Любимого блюда девушки.

Нэнси была не против жить одна. Матери она говорила, что с ней ничего не случится.

Глава 11
Нэнси Фокс

8 декабря 1977 года

Рейдер, проезжая по району, где жила Нэнси Фокс, обратил внимание на то, что дешевые квартирки низшего уровня среднего класса привлекают одиноких женщин. Стоило ему это понять, и он занялся троллингом в благодатных угодьях. «Будь наготове» – как говорят бойскауты.

Впервые он увидел ее входящей в дом на двоих хозяев, выкрашенный в веселый розовый цвет. Он заметил, что она миниатюрная и хорошенькая, к тому же, похоже, тратит немало времени на выбор одежды и прическу. Аккуратность он ценил. Рейдер последовал за девушкой до ее работы в архитектурной компании, до ее вечерней подработки у Хельцберга, затем до ее дома. В магазинчике Хельцберга он купил недорогое украшение, пристально рассмотрел Нэнси и тайно проводил до дома. Пока она была на работе, заглянул в почтовый ящик, перерыл письма и выяснил, как девушку зовут.

Она жила в юго-восточной части Уичито, в доме 843 по Саут-Першинг, недалеко от торгового центра. Насколько он понял, у нее не было ни мужчины, ни собаки. Когда он исследовал северную часть ее дома, то обнаружил, что вторая половина пустует – нет никого, кто услышал бы крик за соседней дверью.

Он шпионил за ней параллельно со слежкой за другими женщинами. Троллить женщин – эта задача превратилась чуть ли не в полноценную работу, в дополнение к его реальной постоянной должности в компании по охранным сигнализациям. Он нередко совмещал два своих вида деятельности – выискивал женщин, после чего преследовал их на фургоне ADT.

Он был чрезвычайно занятым парнем. Помимо должности руководителя бригады в ADT он продолжал посещать вечерние занятия в Государственном университете Уичито, а дома были жена и маленький ребенок.

И все же он выбрал дату: восьмое декабря.

Рейдер сказал жене, что проведет вечер в университетской библиотеке, что было правдой: ему предстояло сдать курсовые работы и завершить исследования. Он точно знал, в какое время Нэнси уходит от Хельцберга. Итак, за час или два до этого он отправился в библиотеку поработать над курсовой. Незадолго до девяти вечера вышел, переоделся во все темное и покатил в район, где жила Нэнси, на красном «Шевроле» 1966 года, принадлежавшем его жене. Припарковался в нескольких кварталах от ее дома, достал сумку с инструментами, подошел к входной двери и постучал. Если она ответит, он солжет, что перепутал квартиры. Но ответа не было.

Рейдер постучал в соседнюю дверь, убедился, что вторая часть дома по-прежнему пустует, и поспешил к заднему входу. Из библиотеки он сумел выйти не так быстро, как собирался, потому опаздывал. Он перерезал телефонную линию Нэнси, затем разбил окно. Пригнувшись, подождал. Он опасался, что проезжающие на соседней Линкольн-стрит машины, поворачивая, могут осветить дом и он будет разоблачен. Всмотрелся в даль, высматривая огни. И залез в окно.

Какая чистоплотная, аккуратная девушка эта Нэнси Фокс: все очень опрятно, отполировано до блеска. Квартирка оказалась крошечной, особенно по его меркам: метров пятьдесят-шестьдесят. Рейдер обнаружил, что гирлянды на рождественской елке включены. На полочках около спальни аккуратно расставлены фотографии улыбающихся людей. Все увиденное ему нравилось. «Та женщина, Виан, была такой неряхой».

Он взял в кухонном шкафчике стакан, выпил воды, протер его и поставил на место. Прислушался, желая убедиться, что телефон молчит. Он еще держал телефон в руках, когда открылась входная дверь.

– Убирайся из моего дома. – Нэнси только вошла в комнату, еще в куртке, в руках сжимает сумочку. Шагнула вперед, собираясь взять телефон. – Я позвоню в полицию, – предупредила она.

– Плохая идея, – откликнулся он. – Я перерезал линию.

Он шагнул к ней, демонстрируя пистолет.

– Что вам нужно в моем доме? – Она была смелой, и ему это нравилось. Она, казалось, даже не нервничает. – Что вы собираетесь сделать? – потребовала она ответа. – Что здесь происходит?

– Я плохой парень, – сказал он ей. – Хочу секса. Мне придется связать вас, чтобы сделать снимки.

– Убирайтесь отсюда.

– Нет.

– Проваливай сейчас же.

– Нет, – жестко ответил он. – Это случится.

– Ты больной, – сказала она.

– Да, я больной, – согласился он. – Но все будет так, как хочу я.

Она сердито посмотрела на него. Сняла куртку – белую парку – и положила на диван. На ней был розовый свитер.

– Мне нужно закурить, – бросила она. Закурила, продолжая за ним наблюдать.

Он швырнул ее сумочку на кухонный стол и взял мелочовку в качестве трофеев. Обнаружил ее водительские права. В попытке заболтать девушку он рассказывал все ту же историю, с незначительными отклонениями, что выслушали Отеро, Брайты и Ширли Виан: у него сексуальные проблемы, но на самом деле он не такой уж плохой. И с ней все будет в порядке.

И при этом она пристально смотрела в его глаза – ну, или так ему потом вспоминалось.

– Давай покончим с этим, и я вызову полицию.

Он согласился.

– Мне нужно в туалет, – сказала она.

Он заглянул в ванную, убедился, что там не найдется острых предметов, которые в ее руках могли бы превратиться в оружие.

– Хорошо, – сказал он. – Прежде чем выйдешь, разденься.

Он зафиксировал дверь в ванную комнату открытой с помощью какой-то тряпки, уселся на кровать и стал ждать. Восхищенно огляделся вокруг: одежда, шкаф, украшения – все в идеальном порядке. Из ванной она вышла по-прежнему в розовом свитере, бюстгальтере и фиолетовых трусиках. Она увидела в его руках наручники.

– Это еще зачем? – требовательно спросила она.

– Часть соглашения, – объяснил он. – Мне так больше нравится.

– Почему ты в перчатках?

– Я в розыске в других штатах и не хочу оставлять отпечатки пальцев.

– Это просто смешно! – буркнула она. – Чушь собачья!

Она продолжала говорить, но он практически не вслушивался. Завел ей руки за спину, защелкнул на запястьях наручники и уложил на кровать вниз лицом. Сел на нее верхом. К тому моменту он уже частично разделся в надежде, что это подтвердит его намерения – изнасиловать ее. Стянул с девушки трусики.

– Твой парень тебя когда-нибудь имел сзади? – И вновь он пытался ее обмануть, на самом деле он не планировал никакого анального секса.

Она не ответила. Теперь у нее во рту был кляп.

Он снял с себя кожаный ремень и обмотал его вокруг ее лодыжек. Тут обнаружил, что у него случилась эрекция. Стремительно стянул ремень с ног девушки, обмотал вокруг шеи – и жестко потянул, зафиксировав одной рукой пряжку. Нэнси забилась под ним, нащупала скованными руками его промежность и впилась в мошонку пальцами. Было больно, но ему понравилось.

Как и всегда, его жертва отключилась не сразу. Когда Нэнси наконец потеряла сознание, он ослабил ремень, давая ей возможность дышать.

Пройдут годы, и он будет говорить, что это было его идеальное попадание. Никто не мешал – ни мужчины, ни дети, ни собаки. Его не пытались убить. Ребятня не вопила и не угрожала выбраться из ванной, чтобы с ним подраться.

Нэнси пришла в сознание, и он склонился к ее уху:

– Меня разыскивают, – сказал он. – Я убил четверых из семейки Отеро. И прикончил Ширли Виан. Я – BTK. Ты следующая.

Она отчаянно билась под ним, когда он вновь затянул ремень. На этот раз он держал удавку, пока девушка не умерла.

Потом взял ее ночнушку и занялся мастурбацией.