Текст книги "Таймпорт"

Глава 3

ДЕД по привычке проверил, как Рита пристегнулась, и только потом включил двигатель.

– Ты все же не права, Гоша, – Виктор Николаевич не оставлял надежду переубедить внучку.

Вчера, согласившись воспользоваться «Золотым билетом», девушка так и не перелистала «Атлас мира». И выбрала ближнее море, хотя вполне могла позагорать где-нибудь на Карибах. Когда еще выпадет такая возможность?

– Ты забываешь, что бесплатный у меня только билет, – Рита раскрыла сумочку: на всякий случай проверить еще раз, не забыла ли паспорт и сам подарочный купон. – За все остальное придется платить из своего кармана, начиная с гостиницы и кончая проходом на пляж. А на кредитной карточке у меня даже отпускных нет. Кстати, я до сих пор не уверена, что поступаю правильно. Даже на работу не позвонила.

– И не звони, – хмыкнул дед, выруливая на шоссе, ведущее к таймпорту. – Я это сделал за тебя.

– Как отреагировал начальник, накричал? – Рита нервно забарабанила пальцами по стеклу.

– Не знаю, – пожал плечами дед. – Я общался с секретаршей, сообщил ей, что у Маргариты Стрижевской проблемы, и она берет отпуск. Так что отступать некуда, впереди – голубая волна уже спешит пощекотать твои бледные ступни!

«Ну, и пусть, – Рита откинулась на сидении. – Хоть раз в жизни сделаю что-то лично для себя». И девушка вновь достала сумку, нащупала темные очки и нацепила их на нос – отпуск, так отпуск. Пусть начинается прямо с этой минуты.

Вдруг заверещал мобильный. На дисплее высветился номер единственной подруги.

– Привет, Анжела, – Рита нехотя прижала трубку к уху: не трудно догадаться, о чем пойдет разговор.

– Ты – ненормальная! – звук в аппарате оказался слишком громким, даже дед услышал и насупился. – Как ты могла уйти? У вас же любовь!

«Любовь?» – Рита сняла очки и прислонила их к виску. Она столько раз открывала перед Костиком сердце, признаваясь в любви, а он ни разу не сказал ей о своих чувствах. Почему? Может, и не было их у него? Но не обсуждать же сейчас эту тему с Анжелой в присутствии деда.

– Я решила уехать, – остановила она поток возмущенных возгласов подруги. – Далеко и надолго.

– А как же Костик? Что будет с ним? Ты подумала о нем? – неожиданно спросила подруга, которая раньше всегда поддерживала сторону Риты.

– Мне безразлично, – прошептала девушка. – Я впервые решила подумать о себе. – Она резко нажала кнопку отбоя, мало того, вообще отключила телефон и швырнула трубку обратно в сумку.

– Ты успела рассказать Анжеле про вашу ссору с Костиком? – подозрительно посмотрел на внучку дед.

– Н-н-нет, – Рита перебросила сумку на заднее сидение.

– Тогда откуда она узнала?

– Телепатия, – с деланным равнодушием отмахнулась Рита, хотя ситуация и ей показалась подозрительной. Но она ведь намерена больше к проблеме Костика не возвращаться, значит, забыть, забыть все, что с ним связано.

Машина почти добралась до места. Уже виднелась парящая над башнями огромная буква «Т».

Архитекторам, которые спроектировали московский таймпорт, вручили международную премию. Комплекс, со стороны похожий на огромный цветок, и вправду впечатлял своими формами и размерами.

Три башни внизу соединялись стеклянным куполом. В его подземном пространстве «выгружаются» пассажиры, которые прибывают на автомобилях, автобусах или электричке. Наземные этажи – рекреационная зона: залы ожидания, кассы, рестораны, магазины, таможня, пограничный контроль. Из купола можно попасть в любую из башен. Прозрачными спинками они обращены вовнутрь. Сквозь стекло видны змейки эскалаторов, которые поднимают пассажиров на разные уровни.

Каждая башня похожа на многоэтажный «комод», фасад которого разделен на квадраты нуль-камер. Периодически в камеры въезжают «ящики» – тайм-лифты. Вспышка – кабина с людьми прыгнула в точку назначения, или нуль-камера приняла очередную порцию путешественников и «ящик» втягивается внутрь «комода».

Загорающиеся точки, такие яркие, что их хорошо видно и днем, словно огни фейерверка, добавляли конструкции ощущение праздника. «Отправка объекта через нуль-пространство выглядит для внешних наблюдателей взрывом, – вспомнила Рита цитату из рекламного проспекта, которые дед охапками привозил с церемоний разрезания красной ленточки. – Поскольку сам нуль-переход не требует энергии, а энергия, затраченная на создание нуль-пространства, выделяется здесь же, в точке отправления».

Оставив машину на подземной парковке, Рита с дедом поднялись в центральный зал. Его украшал гигантский рекламный плакат, висящий под потолком: «У нас всегда лётная погода!». Рядом с традиционным табло клубился народ, казалось, легко потеряться в этом хаосе. Но люди находили на электронном информаторе подсказки с указанием своего рейса, названием башни, номерами нужного уровня и тайм-лифта. И устремлялись к эскалаторам.

Московский таймпорт – серьезный транспортный узел. На каждом этаже располагалось по нескольку нуль-камер. Пассажиры проходили сквозь сканер, предъявляли билеты трафик-операторам, и направлялись к кабине. В каждой из них установлены две пары дверей друг напротив друга. Не успевали створки захлопнуться за последним человеком, как открывались противоположные двери, и люди выкатывали чемоданы уже в таймпорте назначения.

Повертев головой, дед обнаружил указатель к стойке VIP-регистрации, подхватил выдвижную ручку чемодана и ринулся в нужном направлении. Рите ничего не оставалось, как пристроиться в фарватер к академику, что оказалось удобным – те, кто бежал им навстречу, а в любом таймпорте обязательно найдутся люди, которые опаздывают на рейс, натыкались на Виктора Николаевича или отскакивали от него и уже не мешали спокойно идти ей.

Оказавшись у стеклянной перегородки, Рита протянула холеному клерку волшебный купон и паспорт. Простым пассажирам нужно покупать билеты, подстраиваясь под расписание. VIP-клиенты – народ особый, расписание подстраивается под них. О точке назначения они сообщают непосредственно в таймпорте, у окошка регистрации. И, пока идут по VIP-коридору, тайм-диспетчер программирует маршрут.

Оформив заказ, Стрижевские направились дальше. Оказалось, что им не придется подниматься и в башню. VIP-терминал расположен в правом крыле центрального зала.

О том, что они попали в нужное место, подсказал очередной рекламный плакат: в комфортабельной кабине в кресле, элегантно закинув ноги одну на другую, сидела блондинка с бокалом шампанского в руках.

У красной линии за плакатом их дожидалась почти такого же модельного вида барышня в форме сотрудницы московского таймпорта: нежно голубая блузка, темно синяя юбка и воздушный бело-сине-красный шарфик вокруг шеи.

С открытием первых таймпортов, сразу встал вопрос, как называть бывших стюардесс? Оставить их «бортпроводницами» не имело смысла: ведь никакого «борта» отныне не существовало. Да и функции стюардов они уже не выполняли: никаких «пристегните ремни», «мы продемонстрируем, как надевать спасжилет», «после взлета вам будет предложен обед», «посмотрите каталог товаров». Девушки лишь сопровождали пассажиров до дверей тайм-лифтов или встречали вновь прибывших. Тогда выбрали термин трафик-оператор.

Рита торопливо чмокнула деда в щеку, перехватила из его рук чемодан и заспешила за девушкой.

– Как только окажешься на месте, непременно позвони, – крикнул Виктор Николаевич.

– Обязательно, – Рита, не оборачиваясь, помахала свободной рукой.

«Вот и до таймпортов добралось пресловутое социальное неравенство», – поправив сумку на плече, подумала Рита.

По всему миру сейчас раскиданы тысячи башен. Но практически всем пассажирам приходится добираться до места с пересадками. Таймпорты из мегаполисов доставляют людей только в столицы и большие города или популярные курорты. Если вам надо дальше, на месте потребуется перейти в сектор внутренних линий и снова искать нужный тайм-лифт. Правда, в сезон отпусков по заказам крупных туроператоров, или в особых случаях – например, нужно доставить олимпийскую команду страны в определенную точку планеты, с которой нет постоянного обмена, выделяется специальный лифт.

А вот VIP-клиентам подобная возможность предоставляется всегда: они могут прямым рейсом попасть сразу туда, куда захотят. Лишь бы на противоположном конце работала хоть одна нуль-камера. Явное преимущество. (Правда, если билет на обычный рейс стоит дорого, то на VIP – безумно дорого. Ведь особо важным персонам приходится оплачивать возвращение кабины обратно в пункт отлета. Или порожний рейс за клиентом, если в точке назначения не было VIP-терминала, а значит и своего VIP-лифта). Но… Рита улыбнулась: как же приятно, когда ты можешь это себе позволить. Вот она, например, сразу окажется на берегу, без утомительного мотания по транзитным башням.

Вслед за трафик-оператором Рита ступила на движущуюся дорожку, понятно, что траволатор ехал именно в ту сторону, куда нужно обладательнице «Золотого билета». Вот и чемодан не придется долго за собой катить.

Еще десяток шагов после дорожки и они оказались перед распахнутыми дверцами тайм-лифта. Он ничем не отличался от того, который видела Рита на плакате: удобное кресло на колесиках в углу, журнальный столик рядом и на его лакированной поверхности – бокал с шампанским. «Когда и кто успел откупорить бутылку?», – подумала Рита, разглядывая поднимающиеся вверх пузырьки.

– Устраивайтесь удобнее, – девушка отрепетированным жестом пододвинула кресло к VIP-пассажирке, помогла поставить рядом чемодан. – Тайм-диспетчер уже ввел координаты пункта назначения. Потребуется несколько минут на согласование прямого рейса. Приятного путешествия!

Несостоявшаяся модель вместе со своей приклеенной к лицу улыбкой вышла обратно в коридор.

Двери бесшумно закрылись, Рита откинулась на кресле и взяла в руки бокал шампанского. Стекло приятно холодило пальцы. Надо же, не пластмасса. Все по высшему разряду.

– Добрый день, госпожа Стрижевская, – раздался из динамика мягкий мужской голос. Настолько приятный, что Рита даже не вздрогнула, услышав его в полной тишине. – Говорит тайм-диспетчер Борис Егоров. Спасибо, что решили воспользоваться услугами компании «Bonk & Brothers». Разрешите уточнить: вы уже путешествовали с помощью тайм-лифтов?

– Ни разу, – Рита подняла голову наверх, пытаясь понять, где находятся динамики. Но ни на потолке, ни на стенах ничего не увидела.

– Тогда несколько слов о том, как все произойдет. Чтобы не волноваться понапрасну. Вы почувствуете движение и услышите тихий гул электромоторов: тайм-лифт начнет движение к нуль-камере. Потом раздастся щелчок – кабина зафиксируется. Еще пара минут и откроются противоположные двери.

– И все?

– Все. А теперь давайте еще раз проверим…

Рита сделала маленький глоток из бокала.

Интересно, как выглядит разговаривающий с ней тайм-диспетчер? Ну, уж точно, не как Костик. У того голос истеричный и капризный. А этот добрый и в то же время мужественный. Наверняка, у его обладателя широкие плечи, карие глаза, строгий лоб и… трехдневная щетина на щеках!

Рита быстро прижала ладонь ко рту, чтобы не засмеяться. В 16 лет именно небритость она считала признаком настоящего мужчины. Романтичная глупышка, мечтающая о принце. Ой, он же о чем-то ее спросил? Повторить точку назначения?

Да, если бы они были знакомы, она обязательно рассказала ему о своем заветном желании: однажды в глянцевом журнале девушка увидела сказочные фотографии Голубого грота. Солнце подсвечивает морскую воду, и она становится небесного цвета. Лодочники, которые возят туристов, поют песни и рассказывают легенду о том, что великая царица Клеопатра купалась здесь голышом.

Как хотелось Рите сейчас назвать адрес: Средиземное море, Неаполь, оттуда ходит паром до острова Капри. А может, на любимом туристами острове есть и свой таймпорт?

Но, вздохнула, девушка, они не знакомы и никогда не встретятся. А Италия ей не по карману. Хватит мечтать.

– Всего лишь Черное море, – уверенно повторила Рита. – Коктебель.

Глава 4

ТАЙМ-ДИСПЕТЧЕР Борис Егоров, сидя перед дисплеем, дежурно улыбался. Хотя пассажирка и не могла его видеть, но правила нарушать нельзя. На тренингах, которые проводились для сотрудников VIP-терминала, постоянно твердили: клиент должен чувствовать повышенное внимание к себе, даже если вы не находитесь в визуальном контакте, а только общаетесь через микрофон.

И Егорову хотелось соответствовать стандарту.

Тем более что сегодня не просто его первый рабочий день в новой должности, но и потому что Маргарита Стрижевская – Борис глянул еще раз в заявку, чтобы не напутать с фамилией, чем-то она ему знакома – его первая клиентка.

Нет, конечно, ему, как любому диспетчеру таймпорта и раньше доводилось замещать коллег из VIP-терминала. Например, когда дежурный уходил на обед или из-за пробок опаздывал сменщик. Но, во-первых, подобное «удовольствие» длилось совсем недолго, максимум полчаса, а во-вторых, рейсов на его долю практически не выпадало. Борис лишь отсиживался в кресле с поручением «на всякий случай».

А сейчас он полновластный (и единственный!) хозяин VIP-диспетчерской на ближайшие 12 часов.

В небольших городах диспетчера не делились на тех, кто обслуживает обычные, и тех, кто отвечает за VIP-рейсы. Но московский таймпорт – слишком сложный транспортный узел. Поэтому здесь сделали две службы: одна находится под самым куполом ближе к башне «А», другая непосредственно в VIP-терминале в правом крыле. Но начальник обеих команд – один, Аркадий Кибрик. Потому что уровень квалификации специалистов должен быть одинаково высоким, заявляет руководство таймпорта.

Только между собой диспетчеры тем, кто попал в VIP-зону, по-тихому завидуют: работы на несколько порядков меньше, а зарплата выше. А вслух любят позлословить: мол, доплачивают мужикам за приклеенную улыбку и умение трепать языком. Дело в том, что «под куполом» особых разговоров нет. А вот «на земле» приходится развлекать несколько минут пассажиров, пока лифт готовится к прыжку.

В штате VIP-терминала 5 диспетчеров. Четыре дня – с пятницы до понедельника – смены короткие, по 8 часов. Потому что обстановка напряженная. Прибывают из командировок бизнесмены, депутаты, госчиновники, им навстречу спешат те, кто решил провести весело выходные, а потом снова начинается рабочая неделя.

В три оставшихся дня наступает некоторое затишье и поэтому смены длятся уже по 12 часов, первая – с 10 утра.

Борис приехал в таймпорт загодя. И, прежде всего, зашел на свое старое место службы – «под купол». Поздороваться с Аркадием. Именно Кибрик перевел Бориса «на землю», как только освободилось место.

Зал «под куполом» встретил Егорова привычным фоновым гулом, который складывался из гудения компьютеров, кондиционеров и коротких реплик диспетчеров. Утром любого дня заняты абсолютно все сотрудники. Перед каждым два дисплея. На первый выведена картинка с видеокамеры рядом с определенным тайм-лифтом, чтобы контролировать процесс загрузки. На второй – информация с датчиков нуль-камеры. Пока тайм-оператор проверяет билеты, размещает пассажиров в кабине, диспетчер готовит систему к прыжку, связывается с пунктом назначения. Или сам отвечает на запрос и принимает тайм-лифт в свободную нуль-камеру.

Борис обвел взглядом зал: между столами никто не маячил – так проводит свое рабочее время Кибрик.

– Где шеф? – Егоров наклонился к парню, который сидел за его бывшим столом в его бывшем кресле. Быстро же нашли замену: профессия диспетчера ценится в обществе, в претендентах недостатка нет.

– Курит, – ответил новичок, не отрывая взгляд от компьютеров.

Борис нашел Кибрика на служебной лестнице.

– Ну, что, пришел покрасоваться? – хмыкнул Аркадий, поздоровавшись с Егоровым.

Диспетчерам полагается носить форму: белая рубашка, синие брюки и такого же цвета галстук. А вот дальше начинаются различия: у простых смертных заколка на галстуке серебряная, а у обслуживающих VIP-терминал – золотая. Но парни «под куполом», исключая новичков, принципиально форму не носили. Протестуя против социального расслоения внутри одного коллектива, ходили на работу в джинсах и футболках.

Хотя протестом это можно назвать условно: высокое начальство к ним никогда не заглядывало, ну а Кибрик не в счет, он свой, сам начинал с диспетчера.

Вот и Борис до вчерашнего дня являлся «под купол» в разношенных кроссовках, а сейчас – прямо герой рекламного плаката. Рубашка аж хрустит, небось, долго наглаживал.

– Есть с кого брать пример! – пожал он руку Кибрику.

Аркадий машинально поправил узел галстука. Он бы и сам не прочь ходить в более демократичной одежде, но, в отличие от своих подчиненных, иногда вынужден являться пред ясные очи директора таймпорта, поэтому бело-синюю форму надевает ежедневно. Хорошо, что хотя бы со стрелками на брюках возиться не приходится, давно заключил обоюдовыгодное соглашение с женой: он мусор выносит, она вывешивает по утрам готовый к выходу костюм.

– Если передумал и решил назад вернуться, – Кибрик ткнул сигарету в дно железной банки, – поздно. Твое кресло уже сдал другому.

– Видел новичка. Надеюсь, такой же зануда, как и я, – пошутил Борис. – Но я не на смотрины пришел. В комнате отдыха торт оставил и фрукты. Путь ребята угостятся. Пять лет все-таки вместе оттрубили.

– Сладости? А ничего покрепче не припас? – подмигнул Аркадий.

– Почему же? И чай черный в жестянке принес, настоящий, – Борис знал, что намеки Кибрика так, игра.

Спиртные напитки исключались в любых количествах – диспетчер всю смену в напряжении. Из вредных привычек со скрипом, учитывая, что сотрудники – сплошь мужчины, разрешалась только одна – курение. И то, в строго определенном месте, в закутке на лестнице.

– Удачи на новом месте, – Кибрик похлопал Бориса по плечу и заторопился в зал. – Если от торта что останется, занесу.

Начальник диспетчерской службы (а в ночное время его заместитель) обязательно один раз за смену навещал подчиненных «на земле».

Борис бросил взгляд на часы и понял, что и ему пора бежать. И, немного помедлив, распахнул дверь в пассажирский терминал. Подобный момент всегда будоражил – этот резкий переход от относительно приглушенного звука диспетчерского зала к грохочущему водопаду людского хаоса.

Поднимающиеся и опускающиеся эскалаторы, лифты, снующие по башням вместе с пассажирами, которые перегружены багажом. Вроде здесь работали логистики. По их рекомендации тайм-лифты разместили по принципу: чем менее популярен маршрут, тем он выше уровнем. И все равно количество народу зашкаливает на всех этажах.

Хотя другое предложение специалистов оказалось здравым. Поток пассажиров разделили по трем башням: «А» и «В» предназначены для внешних рейсов. Через зону «А» осуществляется связь с таймпортами на территории двух Америк, Африки и Австралии, зону «В» – с городами Евразийского континента. А вот третья башня – «С» работает только на внутренние линии.

Хотя для нуль-камер безразлично, в какую сторону они ориентированы, и прыгать в заданную точку можно с любого этажа. Но такое разделение упрощало пассажирам, особенно транзитникам и иностранным гостям, поиск нужного тайм-лифта.

Спустившись на первый этаж и свернув направо, Борис попал в VIP-терминал. Диспетчерская в самом его начале.

Навстречу поднялся из-за стола Андрей – чья смена только что закончилась.

– Привет! – мужчина снял наушники и потянулся, расправляя плечи. – И ночь, и утро выдались спокойными. Того же и тебе желаю.

Борис сел в кресло, ввел в компьютер индивидуальный семизначный код. Машина выдала дежурное приветствие.

– Ну, новичок, не отправь VIP-лифт в грузовой док, – кивнул на прощание Андрей и исчез в коридоре

Как актер боится забыть роль, так диспетчеру снится кошмарный сон про то, что он неправильно ввел координаты точки назначения.

Тем более что однажды такая история реально приключилась.

На заре практической нуль-транспортировки VIP-лифт по ошибке диспетчера попал в пункте назначения в грузовую нуль-камеру. Когда открылись двери, очень известные особы, забыв о присущей им важности, завизжали от ужаса. Кто пытался спрятаться за креслом, кто вжимался в стены. За дверью их встречали… пара слонов, десяток обезьян и попугаи в клетках (к переезду готовился цирк), которые в свою очередь тоже испугались вопящих двуногих млекопитающих.

Обезьяны запрыгнули в лифт, вцепились в волосы изысканным дамам, а олигархические дети залезли на клетки и переругивались с попугаями. Люди и звери перемешались, разобрать, кто есть кто, стало трудно, потому что все вели себя одинаково: орали и носились. Служители цирка, которые отвечали за погрузку животных, с трудом развели пассажиров по сторонам, пересчитали обезьян и поскорее захлопнули двери лифта.

Можете представить, как выглядели VIP-персоны, когда, наконец, выгрузились в нужной точке таймпорта. Сколько судебных исков потом пришлось пережить корпорации, сколько выплатить компенсаций, причем людям гораздо больше, чем животным.

Хотя неизвестно, кто перенес больший стресс. Говорят, одного из попугаев пришлось разжаловать из артистов, он позабыл приличный словарный запас и выражался только с помощью ненормативной лексики.

После этого дорогостоящего марафона все программы переписали, грузовые и пассажирские рейсы больше пересечься не могли. Но «обезьянья история» продолжала жить в устном творчестве диспетчеров и служила главным предостережением: не перепутай!

Борис проверил на левом дисплее графу заявок. Пока пусто, нет запросов и на прием прибывающих в столицу гостей. Пробежал глазами общий информационный бюллетень.

Каждый день в таймпорте 2–3 нуль-камеры становятся на профилактику. Диспетчеры проверяют их работу в холостом режиме. Чем спешат воспользоваться техники.

Втискиваясь в промежутки между вспышками, они меняют кабины тайм-лифтов, спуская или поднимая их по фасаду «комодов». В ангаре кабины тщательно продезинфицируют, потертые плиты на стенах или полу заменят новыми, отрегулируют двери.

Так, сегодня не работают нуль-камеры на 5 уровне в башне «А» и на 2 уровне в башне «С». Кибрик, скорее всего, поручил их прогонку новичку, подумал Борис. Аркадий любит нагружать людей постепенно. Чтобы привыкали.

Егоров встал из-за стола, налил в кружку остывший кофе – то, что сталось от смены напарника. Будет обидно, если день вообще пройдет без пассажиров. Четверг, после 11 утра наступает глухое время для важных персон. Жены и дети олигархов, если им захотелось на шоппинг в Рим или спа-процедуры на Кипр, уже проскочили с помощью Андрея. Теперь только к вечеру могут появиться клиенты, если где значимая премьера, например, в Венской опере или в Лондонском Альбертхолле.

Обидно начинать новую работу с безделья.

Борис вновь устроился в кресло, откатился от стола в центр комнаты. Интересно, как отнеслась бы Алла к его назначению?

Он работал тогда в одной из лабораторий корпорации «Bonk & Brothers» (сокращенно

«B&B»). Их отдел по всем срокам уже должен был завершить важный проект: производственники ждали программное обеспечение для нуль-камеры, которая при поиске пространственных дыр потребляла бы меньше энергии. Удешевление билетов увеличило бы поток пассажиров и количество рейсов. А значит, выросли бы доходы корпорации. Но каждый раз при тестировании новой программы Борис находил ошибку. Всё в который раз приходилось начинать сначала.

Егоров бродил по лаборатории в мятом давно уже не белом халате, не выспавшийся, хмурый и не бритый. Даже домой уходил редко. Его жизненное пространство съежилось до размеров компьютера.

И вот однажды, когда Борис случайно повернул голову от дисплея в поисках кофейной кружки, рукой он ее на привычном месте не обнаружил, но увидел напротив симпатичное лицо в обрамлении копны волос цвета летнего солнца. Настоящая, как в американском кино, блондинка!

Егоров тряхнул головой, отгоняя, по его мнению, остатки волшебной галлюцинации. Но блондинка неожиданно выплыла из-за стола.

– Принести вам кофе? Я тоже иду к автомату, – пропела она.

Оказалось, что блондинка – такой же программист-разработчик, как и сам Егоров, что она уже неделю работает в их отделе, и зовут ее Алла.

Алла Млечина. Если и знать, что случилось потом, это были самые счастливые дни в жизни Бориса Егорова. Даже неразрешимая задача, кишевшая до сего момента блохами-ошибками, вдруг рядом с ней выстроилась в стройную нить команд. Нет, Алла, как и все остальные в отделе, прописывала свой кусочек цепочки, а собирал воедино и подбирал нужные варианты Борис, но все равно делал он это гораздо быстрее и вдохновеннее что ли.

Теперь в его рабочих сутках появились частые просветы: так он называл про себя получасовые перерывы, которые они обязательно устраивали с Аллой, чтобы попить кофе, пообедать в столовой, или просто посидеть и поболтать на лавочке во дворе.

Последнее ему нравилось больше всего: солнечный свет в такие моменты запутывался в ее волосах.

Через полгода практически готовую программу первой он показал Алле. Так ему захотелось. Хотя других вариантов не было: все сотрудники уже ушли домой, на добровольное ночное бдение они остались традиционно вдвоем.

– Перешли мне, я еще раз проверю, – серые глаза, как показалось Егорову, посмотрели на него с нежностью. – А тебе нужно отдохнуть. Утром обрадуем начальство.

Утром, да уже утром, решил про себя Борис, он сделает то, о чем мечтал последнюю неделю. Он зашел в ювелирный магазин, купил кольцо с белой жемчужиной – блондинкам должен нравиться жемчуг, надел костюм, галстук и вернулся в лабораторию.

Откашлявшись, он промямлил, сейчас даже трудно вспомнить, что конкретно он тогда сказал, но это должно было походить на предложение руки и сердца.

– Извини, – голос Аллы вдруг потерял привычную мягкость, в нем появились незнакомые, металлические нотки. – Но ты мужчина не моего романа.

– Чем уж так не угодил принцессе? – Егоров уперся глазами в пол, он не ожидал столь холодного отпора, хорошо, что не успел достать из кармана бархатную коробочку.

– Я не хочу связывать свою жизнь с клиническим неудачником. А ты относишься как раз к такому типу людей: сколько бы не покупал лотерейные билеты, никогда не выигрываешь.

Да, он сам рассказал ей в порыве откровенности, что никогда, ни разу в жизни не выиграл в лотерею. Хотя продолжал приобретать билетики раз в месяц, когда приходил в банк оплачивать коммунальные платежи.

Из жалости к тамошней «девушке за окошком», которая безуспешно пыталась распространить среди клиентов «кусочки» счастья.

Но почему из-за подобной мелочи ему отказано в праве любить?

– Забудем этот разговор, – Алла поправила копну волос цвета солнца. – Нам пора к начальству в кабинет. Тебя только ждали.

Борис, так и не подняв головы, дошел до стеклянной двери.

– Теперь все в сборе, – как-то слишком восторженно объявил шеф. – Поздравляю, программа закончена и одобрена. Всему отделу – премия!

Народ бурно зааплодировал.

«Программа одобрена? – очнулся Борис. – Они её что ли сами из компьютера достали?»

– Но это еще не все новости, – продолжал речь босс. – Меня переводят в дирекцию, а начальником отдела назначили Млечину. Ведь благодаря Алле удалось решить проблему, над которой мы так долго бились. Мои поздравления!

Откуда-то появилась бутылка шампанского, хлопнула пробка и пенящаяся жидкость потекла в подставляемые стаканы.

«Вот почему программа уже принята, – сжал кулаки Борис, – Алла сдала готовую, как свою».

И что делать? Заявить всем, что Млечина украла его работу? Девушка, которой он пять минут назад сделал предложение и которую пять минут назад, был уверен, безумно любит, его просто использовала?

Егоров развернулся на 180 градусов, тихо выскользнул в коридор, оттуда на улицу.

На бордюре у забора сидела непонятного возраста бомжиха. Разложила на обрывке газеты хлеб, колбасу и огурец, приготовившись позавтракать на свежем воздухе.

Егоров прошагал мимо, но вдруг остановился и вернулся обратно. Он достал из кармана бархатную коробочку и молча положил ее рядом с батоном. Женщина вопросительно посмотрела на странного прохожего. Но Борис махнул вместо объяснений рукой и побежал прочь.

Больше он в лаборатории не появлялся.

Сидел безвылазно дома. Пока не позвонил Кибрик, они дружили с аспирантуры (каким образом и что конкретно узнал Аркадий про трагедию Бориса, Егоров никогда потом не спрашивал), и не зазвал на работу в таймпорт. В диспетчерской всегда людно-суетно. Это отвлекло Егорова. Тем более что прошло пять лет. Егоров уже не так часто думал об Алле, но все равно иногда мысленно разговаривал с ней.

Так что бы она сказала, узнай, что его перевели в VIP-терминал? Можно это назначение назвать, наконец, удачей?

«Нет, – Егоров с досады стукнул по подлокотнику кресла, – пора освободиться от Аллы. Что бы он ни сделал, он никогда не будет для нее хорош. Такие женщины ищут других мужчин».

– У тебя пассажир, – вдруг раздался в наушниках голос VIP-регистратора. – Ввожу маршрут. – На дисплее появилась заполненная по всем правилам заявка: имя и фамилия, пункт назначения. – Обрати внимание, очень симпатичная девица.

– Не болтай, – назидательно отреагировал Егоров, сотрудникам категорически запрещалось обсуждать клиентов. – А то лишишься тринадцатой зарплаты в конце года.

Борис стал вводить на другой дисплей координаты прямого прыжка, запрашивать разрешение на прием рейса в Коктебеле. Но не удержался, посмотрел на картинку с видеокамеры: к кабине в сопровождении трафик-оператора подходила стройная девушка в легком белом сарафане и босоножках на тоненькой шпильке.

И как можно ходить в таких башмаках? Может, есть курсы, где подобному мастерству специально учат?

– Добрый день, госпожа Стрижевская, – произнес в микрофон Егоров, как только двери кабины закрылись. – Спасибо, что решили воспользоваться услугами компании «Bonk & Brothers», – диспетчер понимал бессмысленность дежурного приветствия, практически все крупные таймпорты мира принадлежали одной корпорации, но протокол переговоров с VIP-пассажиром требовал безусловное воспроизведение каждого пункта, как и… непременную улыбку на лице во время диалога. – Разрешите уточнить: вы уже путешествовали с помощью тайм-лифтов?

– Борис, встречай гостей, – раздался за спиной знакомый голос Кибрика.

– Что, уже так быстро съели торт? – Егоров, параллельно слушая ответ клиентки, отключил громкую связь и обернулся. – Ой, профессор! Здравствуйте! – узнал он своего аспирантского преподавателя.

– Неожиданно позвонил Виктор Николаевич и попросил проводить в VIP-диспетчерскую, – объяснил Аркадий. – Его внучка в данный момент у тебя на дисплее.

Вот почему фамилия первой пассажирки показалась Егорову знакомой.

– Волнуюсь, – смущенно произнес Стрижевский.