Текст книги "Эйнштейн в координатах любви"

Глава 2
Главные действующие лица

Лектора из передачи

 
(Те, кто так или иначе
Говорят про неудачи
И нервируют народ),
Нас берите, обречённых, —
Треугольник вас, учёных,
Превратит в умалишённых,
Ну а нас – наоборот.
 

Владимир Высоцкий

Треугольник без тупого угла

В сложившемся волею судеб и ОГПУ-НКВД треугольнике «Сергей Конёнков – его жена Маргарита – Альберт Эйнштейн» каждый человек оригинален и талантлив.

Когда складывается такая пикантная ситуация, принято считать, что один из этих персонажей одурачен. Конечно же – обманутый муж. Иногда он смешон или жалок, унижен и оскорблён, а голову его украшают развесистые рога, пусть даже виртуальные.

Что же было в данном случае? В одном из писем в Москву Эйнштейн упоминает о Сергее Конёнкове: «Я очень рад, что он нашёл своего сына живым и что у него даже есть внук». Талантливый учёный уважал талантливого скульптора.

На мой взгляд, Конёнков не менее интересен, чем Эйнштейн. В то время, когда разгорались интимные отношения АльМар, он, по-видимому, догадываясь об этом, был озабочен совершенно другой проблемой. Не потому, что был равнодушен к жене (есть сведения, что он её ревновал).

В письме от 14 июля 1940 года Конёнков обращается к Сталину:

«Дорогой брат Иосиф Виссарионович!

…Вновь предупреждаем Вас, так как час близок. У Вас там будет великое смятение и замешание, и мы должны Вас уведомить о том, а также о том, что до этого мы (последние члены Церкви Христовой) должны быть там у Вас…

Когда Сатана через своего агента Гога, который теперь действует на земле Магога, подобьёт все народы, тогда он (Сатана) направит Гога на Россию».

Может показаться, что писал психически больной человек или пророчествовал религиозный фанатик. Вряд ли кто-нибудь в мире называл руководителя СССР Иосифа Сталина братом (по-видимому, во Христе). Но письмо, судя по всему, в Кремле приняли всерьёз, до адресата оно дошло. Не случайно же, когда потребовалось, по личному распоряжению Сталина был послан корабль, чтобы вывезти из США Конёнкова с женой и его многочисленными работами.

В письме явный намёк на фашистскую агрессию в Европе и предупреждение о скором нападении Германии на СССР. Словно в Кремль посылается зашифрованное сообщение от личного агента вождя.

(Есть предположение, что у Сталина была своя шпионская сеть, которой руководил только он. Так ли это, достоверно неизвестно: в архиве вождя остаётся немало засекреченных материалов.)

Что означает «предупреждаем»? Или так многозначительно сказано о себе, или, что более вероятно, имеется в виду и жена скульптора, которая общалась со многими влиятельными гражданами США. Конёнков мог получить такую информацию только от своей жены.

Подтверждается предположение, что супруги Конёнковы были оставлены в США для работы на Советский Союз. Был ли знаком Сергей Конёнков с Иосифом Сталиным? Сведений нет. Хотя не исключено, что перед поездкой в США они встречались.

В начале 1941 года Конёнков снова передаёт тревожную информацию:

«Дорогой Брат Иосиф Виссарионович!

Приближается весна 1941 г., а с ней и то тяжкое время, о котором наш Господь, Иисус Христос, сказал: “Ибо тогда будет великая скорбь, какой не было от начала мира доныне и не будет. И если бы не сократились те дни, то не спаслась бы никакая плоть” (Матфея 24: 21–22). Гитлер изменит Вам, дорогой Иосиф Виссарионович, как в символе (фигуре) Седекия, царь Иерусалимский, изменил царю Навуходоносору, как читаем о том: “…и отложился от царя Навуходоносора, взявшего клятву с него именем Бога, – и сделал упругою шею свою”… (2 Паралип. 36: 11–13)… так поступит и Гитлер. И тогда Вы вынуждены будете взяться за меч».

Кто-то, поддавшийся антисоветской пропаганде, может заключить: вот ещё одно доказательство, что Сталин доверял Гитлеру, а не тем, кто его предупреждал о скором начале войны. В действительности у Сталина были более веские данные о готовящемся нападении фашистов.

Наша разведка имела сведения о дате этого события: 15 мая 1941 года. Так было в первоначальных планах Гитлера. Но по каким-то своим соображениям он оттягивал этот день. Минула весна, о которой писал Конёнков. В Штабе РККА, который возглавлял Г.К. Жуков, в Наркомате обороны маршала С.К. Тимошенко появилась уверенность, что опасность миновала. Казалось, что Гитлеру нет смысла затягивать с началом войны: вскоре начнётся осенняя слякоть, а там нагрянут зимние холода. Именно май или начало июня были наилучшим временем для нападения на СССР.

По-видимому, Сталин с этими разумными доводами был согласен. Тем более они подтверждались неожиданным демаршем министра иностранных дел Японии. Вернувшись из Берлина после беседы с Гитлером, он 13 апреля 1941 года подписал советско-японский договор о нейтралитете.

Как мог Гитлер одобрить такую акцию?! Если Германия хочет начать войну с Россией, разумно нанести двойной удар – с запада и востока. Тогда успех обеспечен. Или хотя бы сделать так, чтобы СССР, опасаясь нападения Японии, держал на Дальнем Востоке крупную группу войск.

На этот раз Гитлер обманул Сталина – и оттягивая дату нападения, и одобрив советско-японский пакт о ненападении. Он решил, что внезапность мощного удара сломит сопротивление Красной врмии в считаные недели.

Скульптор С. Конёнков за работой

Для нас важен сам факт обращения Конёнкова непосредственно к Сталину с предупреждением о войне. Значит, Конёнковы и впрямь действовали в США как советские агенты.

У Сергея Тимофеевича было своеобразное отношение к вождю советского народа. Об этом можно судить по приведённым выше письмам, а также по скульптурному портрету Сталина. Сошлюсь на сайт «Наше наследие»:

«Сам бюст, выполненный из дерева, по мнению некоторых исследователей, выглядит неестественно игрушечным, даже муляжным. Небольшие размеры статичной композиции, красные губы, лёгкий тон гладкого лица создают у зрителя это навязчивое впечатление. “Конёнков, виртуозно владевший материалом, в этой работе как будто низводит самого себя на уровень старательного ремесленника, создающего традиционный лубочный образец”, – считает заместитель директора по науке Смоленского государственного музея-заповедника Наталья Вострикова».

Мнение не бесспорное. Почему бы Конёнков низводил себя на низкий уровень мастерства? Так не бывает. Он же создавал не карикатуру. Это был символический образ. На многогранном основании бюста он вырезал надпись: «Сын Бога Навуходоносор-Сталин. Иез. 26.1—16, 29. 17–20, ИС. 19.1—04. Ты царь царей, которому Бог небесный даровал царство, силу и славу, Дан. 21–37».

Здесь, подобно тому, как в письме Сталину, он сравнил вождя с библейским царём Навуходоносором, который, увидев чудо спасённых от огненной печи праведников, уверовал в единого Бога. По словам пророка Иезекииля, Бог послал Навуходоносора сокрушить Тир и стать царём царей.

Правда, вряд ли Иосиф Сталин уверовал в ветхозаветного Бога. Судя по некоторым его высказываниям, Сталин не был атеистом (например, однажды назвал атеистическую литературу «макулатурой»). Его можно, пожалуй, отнести к агностикам и пантеистам. В одной из ранних статей он писал о единстве духа и материи (так же, со ссылкой на Спинозу, считал Эйнштейн).

В беседе с Уинстоном Черчиллем в августе 1942 года Сталин обронил: «Прошлое принадлежит Богу». Примерно из того же исходил Сергей Конёнков, но понимал это по-своему. Он искал в библейском прошлом аналогии с настоящим. И, естественно, находил. При этом, как обычно бывает, произвольно толковал текст.

Навуходоносор, например, поначалу воздвиг золотого идола и призвал ему поклоняться; некоторое время он пребывал в безумии. Всё это вряд ли можно как-то соотнести с поведением Сталина. Есть две интересные черты в скульптурном портрете вождя. Несмотря на сравнение с библейским царём царей, в лице Сталина нет и тени горделивости, царственности. Он смотрит прямо и просто, похож больше на офицера, чем на маршала (на плечах у него погоны).

На голове изваяния вождя видно нечто похожее на два маленьких рога. Это странно. Как известно, шевелюра у Сталина была гладкой. Приходит на память библейский персонаж, которого изображают рогатым, – пророк Моисей, который вывел народ Израиля из египетского плена.

Природа этого «нароста» не вполне ясна. В переводе древнееврейского текста на латынь можно толковать двояко то, что произошло с Моисеем, вернувшимся с горы Синай, где он говорил с Богом. То ли «лицо его стало рогатым», то ли – лучистым, сияющим. Микеланджело в Сикстинской капелле изобразил Моисея рогатым. А Густав Доре в иллюстрации к Ветхому Завету показал два луча, исходящих из головы Моисея.

Конёнков, судя по всему, сопоставил Сталина не только с Навуходоносором, но и с пророком Моисеем, который вывел свой народ на верный путь к Земле обетованной.

…Если бы я не был в значительной мере скептиком, то назвал бы Сергея Конёнкова наделённым даром пророчества. В письме Сталину он пояснял, прибегая к цитатам из Ветхого Завета:

«Я прилагаю здесь фотографию, на которой Вам наглядно будет видно, где вскоре произойдёт атака на С.С.С.Р. “Провозгласите об этом между народами, приготовьтесь к войне, возбудите храбрых; пусть выступят, поднимутся все ратоборцы. Перекуйте орала ваши на мечи и серпы ваши на копья”…

Вы, дорогой Иосиф Виссарионович, представлены как символ в книге пророка Исайи. Так тоже и Навуходоносор в Св. Писании есть фигурой на Вас. То, что делал Навуходоносор там, – Вы выполняете тут. Например, Навуходоносор размышлял, куда ему идти – на Иерусалим или на сынов Аммоновых – и пошёл вправо – на Иерусалим. Так и Вы не пошли на Японию (сынов Аммоновых), а пошли и пойдёте на Иерусалим – номинальное христианство…»

Наконец, завершающая цитата из Книги пророка Даниила на скульптурном портрете: «Ты царь царей, которому Бог небесный даровал царство, силу и славу».

Тяга Конёнкова к библейским пророчествам кажется весьма странной. Это похоже на временное помешательство. Он и раньше неплохо знал Библию, а теперь не только пристально вчитывается в эти тексты, но и обращается к мистическим концепциям Мироздания, теософии, оккультным «наукам» (отвергаемым в Библии), пытается разгадать тайный шифр египетских пирамид как послание предкам…

Ничего подобного ни прежде, ни в будущем у него не было. Вот, например, послевоенное воспоминание писателя М.П. Лобанова:

«Довелось мне быть однажды вместе со школьниками у Конёнкова, в его мастерской на углу улицы Горького и Тверского бульвара. Колоритный старец показывал детям свои извлечённые им из дерева чудеса: всяких лесовиков, полевичков, зверушек, лесную нечисть, рассказывал, как в детстве любил слушать старого пасечника, изображал, как тот вытаскивал из бороды запутавшихся в ней пчёл. И в конце встречи Сергей Тимофеевич угостил нас редкостным зрелищем.

В то время он работал над проектом памятника Ленину, который, по его замыслу, должен был представлять установленную на Воробьёвых горах высоченную фигуру вождя, с протянутой рукой вращающуюся в течение суток вокруг своей оси вслед за движущимся солнцем. “Степан! Заводи!“ – раздался вдруг громкий голос Сергея Тимофеевича, и тотчас же откуда-то из дверей выбежал похожий на обломовского Захара нечёсаный мужик, включил что-то в памятнике, агрегат загрохотал, и Владимир Ильич медленно задвигался вокруг своей оси, к восхищению школьников».

Как видим, от былого мистика не осталось и следа. Что же произошло с ним в середине 1930-х годов? Говорят, он попал под влияние секты «Члены Христа», организованной специфическим толкователем Библии Чарльзом Расселом. Но ведь почтенный скульптор, прославленный в США, не был наивным, доверчивым человеком. На своём веку он повидал немало лжепророков. Почему на него вдруг снизошло оккультное помрачение (или просветление, как нередко полагают) и почему оно столь же внезапно исчезло?

Оно относится в точности к тому периоду, когда дружеские отношения Альберта и Маргариты перешли в пылкую любовь. Это произошло в 1936 году, сразу после смерти жены Эйнштейна, а завершилось в 1945 году, когда Конёнковы покинули США.

Знал ли «обманутый муж» об этих отношениях? Несомненно. Всё начиналось буквально на его глазах. Он видел, как преображается Эйнштейн, разговаривая с Маргаритой (и показал этот восторг на скульптуре). Он знал, получая от жены письма из Принстона, что она находится там не для того, чтобы навещать приёмную дочь Эйнштейна.

Он любил свою жену и порой устраивал ей сцены ревности. Однако на этот раз предпочёл отстраниться от семейных проблем, уйдя в мистический туман.

В этом он стал вроде бы похож на Исаака Ньютона, который написал обстоятельные «Замечания на Книгу пророка Даниила и Апокалипсис св. Иоанна». Однако знаменитый учёный предупреждал:

«Главная ошибка истолкователей Апокалипсиса заключалась в том, что они на основании Откровения пытались предсказывать времена и события, как будто Бог их сделал пророками. Благодаря этому эти истолкователи подверглись осуждению сами и вместе с тем возбудили недоверие и к пророчеству вообще.

Но Божественное предначертание заключалось совсем в ином. Бог дал это откровение так же, как и пророчества Ветхого Завета, не ради того, чтобы удовлетворить любопытство людей, делая их способными предузнавать будущее, но ради того, чтобы исполнением их на деле явлен был миру святой Промысел Его, а не проницательность Истолкователей. Ибо наступление событий, предсказанных за несколько столетий, служит убедительным доказательством того, что вселенная управляется Провидением. Ибо как несколько неясных пророчеств относительно первого пришествия Христова послужили для установления христианской религии, ныне почти утраченной, так многие и ясные пророчества о событиях, которые совершаются при втором пришествии Христовом, служат не только предсказанием, но и содействуют обретению и восстановлению истины и установлению царства, где обитает праведность».

Далее он пишет:

«События оправдают Откровение; когда же будет подтверждено и понято это пророчество, то раскроется смысл древних пророков, и всё это вместе даст возможность познать истинную религию и установить её. И тот, кто желал бы понять древних пророков, должен начать с Апокалипсиса; но время совершенного уразумения его ещё не пришло, так как не совершился тот полный мировой переворот, который предсказан в Откровении…

До той же поры мы должны довольствоваться истолкованием лишь того, что уже исполнилось».

Сергей Конёнков старался постичь будущее… Вряд ли только на основе библейских пророчеств. Он следил за текущими мировыми событиями и почти наверняка обсуждал их с Маргаритой. Ведь она читала местные газеты, беседовала с важными персонами. Скорее, он излагал полученную информацию в библейском стиле.

Он знал, что его жене дано задание: войти в доверие к Эйнштейну и убедить его стать сторонником Советского Союза или даже приехать в эту страну хотя бы, для начала, с чтением лекций. Конёнкову это, судя по всему, объяснил работник советского консульства. В противном случае скульптор запретил бы жене флиртовать с Эйнштейном, а тем более уезжать к нему в Принстон.

Пока была жива жена Альберта, такие поездки Маргариты не вызывали у Конёнкова вспышек ревности. Но когда ситуация изменилась, ему пришлось сдерживать свой бурный темперамент. И тут включилась область бессознательного. Произошло переключение эмоций. Сам того не сознавая, Сергей Конёнков направил свою энергию ревности в русло познания.

О таком «переключении программы» сказано Владимиром Маяковским в поэме «Флейта-позвоночник»:

 
Если вдруг подкрасться к двери спаленной,
перекрестить над вами стёганье одеялово,
знаю —
запахнет шерстью паленной,
и серой издымится мясо дьявола.
А я вместо этого до утра раннего
в ужасе, что тебя любить увели,
метался
и крики в строчки выгранивал,
уже наполовину сумасшедший ювелир.
 

Навязчивое состояние ревности усиливает это чувство, переходит в манию, которая может «разрядиться» преступлением. В случае с Сергеем Тимофеевичем Конёнковым вспышки ревности погашались чувством долга перед Родиной. Это звучит выспренно, но суть не меняет. Он был патриотом не абстрактной, а именно новой Советской России; активно участвовал в восстании 1905 года и Октябрьской революции.

Вот его воспоминания из книги «Мой век». Речь идёт о созданной им памятной доске «Павшим в борьбе за мир и братство народов» для Сенатской башни Московского Кремля. Приведу большой фрагмент, который показывает дух того времени и отношение Конёнкова к советской власти.

«Владимиру Ильичу принадлежит инициатива создания мемориала в память павших героев Октябрьской революции… В августе Моссовет предложил шести скульпторам и архитекторам принять участие в конкурсе. Среди этих шести был и я… После открытого обсуждения комиссия избрала мой проект. ‹…›

Никогда я не работал с таким увлечением. Один набросок следовал за другим. Зрелище освобождённого Кремля, заря над Москвой, гобелен, вышитый ещё во времена крепостного права, – эти виденья возбуждали фантазию, в бесчисленных карандашных рисунках слагались в патетический образ. Во время работы над реальной доской он уточнялся, вбирая в себя все новые краски жизни, возбуждая в нас революционное чувство.

В октябрьские дни 1918 года, когда Советская республика готовилась отметить первую годовщину своей жизни, на улицах звучали революционные песни, и мне так хотелось, чтобы на древней Кремлёвской стене зазвучал гимн в честь грядущей победы и вечного мира.

Во время установки мы дневали и ночевали у Кремлёвской стены. Во время работы ночью стояла охрана и горел костёр. Проходившие спрашивали: “Что тут происходит?“ А одна старушка поинтересовалась:

– Кому это, батюшка, икону ставят?

– Революции, – ответил я ей.

– Такую святую я слышу в первый раз.

– Ну что ж, запомни!

Наконец всё готово».

На открытие памятной доски, в ясный день, на Красную площадь прибыли делегаты VI съезда Советов, делегации заводов и фабрик, красноармейских частей. Возле доски возвышался помост, в стороне стояла многоступенчатая трибуна для гостей.

Владимир Ильич поднялся по небольшой лестнице и разрезал ленточку, соединявшую два красных полотнища занавеса, который закрывал памятную доску.

«Когда раскрылся занавес, – писал Конёнков, – заиграл военный духовой оркестр и хор Пролеткульта исполнил кантату, написанную специально ко дню открытия. Автором музыки был… композитор Иван Шведов, слова написали поэты Есенин, Клычков и Герасимов.

 
Спите, любимые братья.
Снова родная земля
Неколебимые рати
Движет под стены Кремля.
Новые в мире зачатья,
Зарево красных зарниц…
Спите, любимые братья,
В свете нетленных гробниц.
Солнце златою печатью
Стражем стоит у ворот…
Спите, любимые братья,
Мимо вас движется ратью
К зорям вселенским народ.
 

Под звуки кантаты все собравшиеся у Кремлёвской стены в молчании внимательно рассматривали мемориальную доску.

Крылатая фантастическая фигура Гения олицетворяет собой Победу. В одной её руке – тёмно-красное знамя на древке с советским гербом; в другой – зелёная пальмовая ветвь. У ног фигуры – поломанные сабли и ружья, воткнутые в землю. Они перевиты траурной лентой. А за плечами надмогильного стража восходит солнце, в золотых лучах которого написано:

ОКТЯБРЬСКАЯ 1917 РЕВОЛЮЦИЯ

На мемориальной доске, внизу, начертаны слова:

ПАВШИМ В БОРЬБЕ ЗА МИР И БРАТСТВО НАРОДОВ

Эти слова были девизом моей работы, и мне радостно сознавать, что они были одобрены и утверждены В.И. Лениным».

По словам Конёнкова: «Лениным впервые в истории человечества претворены в жизнь коммунистические идеалы, в основе которых лежит прообраз общественных отношений на началах подлинной справедливости. Никогда не будет построено царство правды и красоты без главнейшего условия – справедливости. Жажда справедливости – особенность нового человека…

В лично моей жизни художника Ленин оставил глубокую борозду до конца дней моих. Мои устремления и помыслы давно уже связаны с Лениным, с тем, что я услышал от него и прочёл у Владимира Ильича. Я понял, правда, не сразу – так часто бывает с людьми, – как это важно – художнику точно определить, насколько твоё творчество служит народу. Как важно, чтоб каждый человек находил в твоём произведении отзвук своих мыслей и чувств. Теперь уже программным требованием стало признание того, что художественное начало должно ещё более одухотворять труд, украшать быт и облагораживать духовный мир человека».

В.И. Ленин в дни революции

Наконец, ещё одно его воспоминание:

«Покинув Америку, я привёз с собой много работ, выполненных за рубежом. Я вернулся домой через Владивосток. Никогда не забыть перрон Ярославского вокзала, на котором собрались друзья. Ещё из вагона я увидел добрые лица встречающих. Шёл снег. Хотелось обнимать и целовать каждую снежинку».

Итак, по моему мнению, любовный треугольник, о котором идёт речь, возник и не распался прежде всего благодаря Конёнкову. Он наверняка заметил, с каким воодушевлением беседует Эйнштейн с Маргаритой. Любя жену, он мог запретить ей посещать учёного. Вряд ли она бы его ослушалась. Но Сергей Тимофеевич понимал важность задания, которое выполняла Маргарита. Вынужден был терпеть. Размышления о библейских пророчествах и о судьбе Советской России избавляли его от мук ревности.