Текст книги "Эйнштейн в координатах любви"

Любовь и политика

На склоне лет Альберту Эйнштейну довелось испытать самую искреннюю гармоничную любовь своей жизни. В эту пору зрелости слабеют сексуальные «животные» страсти; всё более властно проявляется потребность в чём-то более важном и желанном, чем удовлетворение полового инстинкта. Человек, в отличие от животного, способен ощущать и ценить не только физическую, но и духовную близость.

В подлинной любви наиболее полно проявляется триединство телесной, интеллектуальной и душевной близости двух людей. Такая любовь осеняет редко, но сближает надолго, обычно на всю жизнь.

Интеллектуальные интересы не означают единство профессии. Оно вовсе не обязательно. Это уже больше похоже на сближение по профессиональному признаку. У Альберта и Маргариты были, судя по всему, схожие взгляды на общество, культуру, социальную справедливость, равенство народов, борьбу за мир.

Маргарита, по-видимому, в начале 1943 года получила задание узнавать как можно больше о работе над «сверхоружием», познакомиться с теми, кого привлекают к этому проекту. Правда, советские авторитетные физики скептически оценивали возможность создания в ближайшие годы атомной бомбы. Это действительно выглядело фантастикой. Да и в США не сразу осознали возможность реализации «Манхэттенского проекта».

Для СССР наибольшая опасность исходила из фашистской Германии. Атомные бомбы в руках гитлеровцев стали бы мощным средством завоевания мирового господства. Однако в Германии советская агентурная сеть, так же как английская и американская, была слишком слабой. Но и Соединённые Штаты не были другом нашей страны.

Антисоветская пропаганда в США до войны была активней, чем антифашистская. Например, буклет 1938 года: Сталин в образе спрута, схватившего своими красными щупальцами Россию и Испанию, дотянувшись до Южной Америки и США. Надпись: «Нет мировому коммунизму» – и призыв: «Купи этот памфлет немедленно!» (цена 5 центов). А ведь к тому времени фашизм охватил Италию, Германию, Японию, Испанию с колониями в Африке, Юго-Восточной Азии.

Эйнштейна не надо было убеждать в опасности фашизма. Но разве не проявил Советский Союз агрессию против Финляндии? Не вошла ли Красная армия в Прибалтику, Восточную Польшу, Бессарабию? Разве это не реализация жестокой идеи мировой революции?

Эйнштейн не был малахольным, как говорят в народе, профессором. Он следил за тем, что происходит в мире, имея свой взгляд на происходящее. Распространение фашизма заставило его отказаться от антивоенной агитации. Фактически он встал на позицию марксизма о войнах агрессивных и справедливых, оборонительных.

Вряд ли Маргарита пыталась обмануть Альберта, скрывая свой интерес к секретному атомному проекту. Судя по письмам к ней Эйнштейна, которые приведены в 1-й главе, она откровенно рассказала ему о том, что ей поручил вице-консул советского посольства.

Так довериться можно было только человеку, которого любишь и который любит тебя всерьёз. Ведь как только был принят к исполнению «Манхэттенский проект», на который США тратили колоссальные средства, сведения о нём стали важнейшей государственной тайной.

Если бы ФБР выяснило, что Маргарита Конёнкова и Эйнштейн сотрудничают с советской разведкой в связи с этим проектом, для неё это могло завершиться смертной казнью, которой не смогли избежать супруги Джулиас и Этель Розенберг в 1953 году. Их обвинили, как было сказано на судебном заседании, в «заранее спланированном с сообщниками заговоре для выдачи Советскому Союзу информации и оружия, которое тот мог использовать, чтобы уничтожить нас».

Утверждая этот приговор, президент США генерал Дуайт Эйзенхауэр заявил: «Казнь двух человек – печальное и тяжёлое дело, но ещё более ужасна и печальна мысль о миллионах погибших, чья смерть может быть прямо отнесена к тому, что эти шпионы сделали».

Супруги Розенберг

А что ужасного сделали Розенберги? Помогли союзнику США в войне с Японией получить сведения об атомной бомбе. Американские судьи и президент Эйзенхауэр вещали о мифической возможности уничтожения США и о миллионах погибших, которых не было и не могло быть.

Показательны лицемерие и злоба судей и президента США на почве классовой ненависти к Советскому Союзу. Это же Соединённые Штаты Америки спалили в атомном пекле около 200 тысяч жителей мирных японских городов Хиросима и Нагасаки в то время, когда вступление СССР в войну с Японией гарантировало быструю победу. Значит, эти жертвы должны были показать, что американцы готовы на любые преступления во имя своей гегемонии.

В 1950 году Эйзенхауэр заявил: «На Соединённые Штаты Америки возложена миссия руководства миром. Вашему поколению предоставлена замечательная возможность внести свой вклад в то, чтобы это руководство стало моральной, интеллектуальной и материальной моделью на вечные времена».

Теперь мы знаем, что в 1945 году в США наметили операцию «Немыслимое» против СССР, для чего держали в боевой готовности около миллиона гитлеровских солдат и офицеров, сдавшихся в плен. Был также план атомной бомбардировки крупных советских городов.

Но даже если вероятность новой войны была мала, то США с атомной дубинкой становились мировым жандармом. Сам факт разработки невиданного оружия показывал всем странам, насколько Соединённые Штаты опередили СССР в научно-техническом развитии.

…Нам приходится постоянно переходить в прошлое или будущее от того времени, о котором идёт повествование. Потому что личные отношения Эйнштейна и Конёнковой были связаны с политической ситуацией в мире. А её можно понять, только сопоставляя разные факты и учитывая, чем всё завершилось.

Так приходится делать, если мы действительно желаем выяснить то, что происходило в их личной жизни, а не просто копаться в грязном белье, как это слишком часто преподносят на ТВ и в ряде книг и статей.

С того момента, когда начался «Манхэттенский проект», Эйнштейн и Конёнкова сильно рисковали, участвуя в его «рассекречивании». Догадывались они об этом? Безусловно. Они сотрудничали с НКВД не потому, что их заставили или обещали златые горы, а только из идейных соображений. Вот и супруги Розенберг были верны своим идеалам, не пошли на сговор со следствием и не выдали сообщников ради того, чтобы сохранить себе жизнь.

Альберт с Маргаритой во время войны вряд ли могли предположить, что речь идёт о смертельной опасности. Хотя всё-таки они участвовали в шпионской операции косвенно, не имея прямого доступа к совершенно секретной информации. Из советских агентов они встречались только с Михайловым, который был под дипломатическим иммунитетом.

Однако у Маргариты появился ещё один знакомый. С ним она запечатлена на фотографии вместе с семьёй Эйнштейна. Это Джулиус Роберт Оппенгеймер – физик-теоретик, научный руководитель «Манхэттенского проекта». Его называют отцом атомной бомбы. Хотя у бомбы был ещё один отец – итальянец Энрико Ферми, лауреат Нобелевской премии, переехавший в США. Он осуществил первую в мире цепную реакцию в 1942 году.

По свидетельству П.А. Судоплатова: «Оппенгеймер и Ферми не знали, что уже в это время они фигурировали в наших оперативных материалах как источники информации под кодовыми именами “Директор резервации”, “Вексель”, “Заяц”. Псевдоним “Вексель” использовался иногда и для источника обобщённых материалов, поступавших от учёных-физиков, участвовавших в американском атомном проекте… Никто из них никогда не был нашим завербованным агентом.

Э. Ферми

Жена известного скульптора Конёнкова, наш проверенный агент, действовавшая под руководством Лизы Зарубиной, сблизилась с крупнейшими физиками Оппенгеймером и Эйнштейном в Принстоне. Она сумела очаровать ближайшее окружение Оппенгеймера. После того, как Оппенгеймер прервал связь с американской компартией, Конёнкова под руководством Лизы Зарубиной и сотрудника нашей резидентуры в Нью-Йорке Пастельняка (“Лука”) постоянно влияла на Оппенгеймера и ещё ранее уговорила его взять на работу специалистов, известных своими левыми убеждениями, на разработку которых уже были нацелены наши нелегалы».

По-видимому, Судоплатов не знал о близких отношениях Эйнштейна и Конёнковой. Она познакомилась с Оппенгеймером, когда он пришёл в гости к Эйнштейнам. Когда это произошло? Есть две версии.

На групповой фотографии летом 1936 года, как предполагается, запечатлён Оппенгеймер рядом с Эльзой Эйнштейн; Маргарита стоит между Альбертом и его падчерицей. В таком случае снимок сделала юная Джин Тэтлок, гражданская жена Джулиуса Роберта, убеждённая коммунистка.

Казалось бы, подтверждается давнее знакомство Конёнковой с Оппенгеймером. Одно смущает: чёткость фотографии оставляет желать много лучшего, а данный человек более плотной комплекции, чем Оппенгеймер, и на лице у него такое радостное выражение, которое несвойственно Оппенгеймеру, если судить по другим его фотографиям.

Но даже если Маргарита Конёнкова познакомилась с Оппенгеймером в 1936 году, это никак не могло быть связано с будущим атомным проектом. Просто знакомство, и всё. В любом случае, когда бы ни познакомилась она с ним, это произошло через Эйнштейна.

Маргарита получила первое по-настоящему шпионское задание не раньше 1943 года, когда в Москве всерьёз занялись сбором информации об атомном проекте США.

Вряд ли у Конёнковой были столь доверительные отношения с Оппенгеймером, чтобы уговорить его взять на работу в «Манхэттенский проект» каких-либо специалистов. Она не была физиком и не могла бы внятно обосновать свою просьбу. Её протекция выглядела бы весьма странной и подозрительной.

По-видимому, деловые разговоры были у Эйнштейна и Оппенгеймера наедине. Маргарита при этом вряд ли присутствовала из соображений конспиративных. Эйнштейн сообщал ей всё, что её интересовало. Он понимал, что эти сведения поступают в Москву.

Альберт и Маргарита не только полностью доверяли друг другу, но и верили в мирную политику Советского Союза. В противном случае Эйнштейн не согласился бы помогать Маргарите. Он был убеждён, что для СССР сверхоружие будет инструментом сдерживания агрессивных империалистических держав.

Был ещё один фактор, позволивший осуществить утечку колоссального количества секретной информации о «Манхэттенском проекте» в Москву. Советский Союз вступил в смертельную схватку не просто с фашизмом, а с его наиболее агрессивной и жестокой разновидностью – нацизмом. Немцы возомнили себя высшей расой, которая имеет право унижать, покорять и даже уничтожать – другие народы.

Возможно, именно это было главным доводом для учёных физиков и химиков, среди которых было немало евреев, помогать СССР. В случае победы Гитлера мог принципиально измениться мировой порядок. Нацизм, сторонников которого было немало в США, мог бы восторжествовать и в этой стране. (Из «Википедии»: 70 % опрошенных в 1940–1945 годах заявляли, что они поддержали бы американскую кампанию против евреев, аналогичную германской в 1930-е годы, или, по крайней мере, не выступили бы против неё.)

«Зарубин и Хейфец через доверенных лиц, – писал П.А. Судоплатов, – информировали Оппенгеймера и Эйнштейна о положении евреев в СССР. По их сообщению, Оппенгеймер и Эйнштейн были глубоко тронуты тем, что в СССР евреям гарантировано безопасное и счастливое проживание. В это же время до Оппенгеймера и Эйнштейна дошли слухи о плане Сталина создать Еврейскую автономную республику в Крыму после победы в войне с фашистами».

Неясно, о каких годах идёт речь. О положении евреев в СССР могла лучше других в дружеской беседе рассказать Маргарита Конёнкова («доверенное лицо»). Во время войны, в 1943 году, эту акцию проводили в США знаменитый актёр Соломон Михоэлс и малоизвестный поэт Ицик Фефер, писавший на идише. Есть фотография, где они разговаривают с Эйнштейном. О положении евреев в России Эйнштейн знал от Маргариты. На этот раз ему, по всей вероятности, сообщили о проекте Еврейской социалистической республики в Крыму.

С.М. Михоэлс

В связи с проектом создания Еврейской республики (или автономии) в Крыму Судоплатов утверждал:

«Таким путём Сталин рассчитывал получить от Запада 10 миллиардов долларов на восстановление разрушенной войной экономики…

Михоэлс как председатель Еврейского антифашистского комитета в своей деятельности в значительной степени полагался наФефера, крупного агента НКВД… Случалось, что Фефера принимал на явочной квартире сам Берия для обсуждения вопроса о создании Еврейской республики в Крыму…

С наступлением “холодной войны” наши надежды на получение еврейских капиталов улетучились. Руководству страны стало ясно, что полагаться на поддержку еврейских деловых кругов за рубежом и их инвестиции уже не приходится. И первой жертвой смены курса стал Михоэлс, находившийся в самом центре дискуссии по созданию Еврейской республики в Крыму».

Дело в том, что в Америке Михоэлс и Фефер встречались, в частности, с президентом Всемирной сионистской организации Хаимом Вейцманом, миллионером Розенбергом и с некоторыми другими сионистами. Разговоры вели разные, и порой, по-видимому, антисоветские, о чём узнали в Москве.

В 1948 году было возбуждено дело в отношении группы еврейских общественных деятелей, членов Еврейского антифашистского комитета. По словам обвинителя, Фефер на следствии показал: «Розенберг нам заявил, что американские еврейские круги могут оказать нам помощь только в том случае, если мы… отвоюем у советского правительства Крым и создадим там самостоятельную Еврейскую республику. “Вы сами понимаете, – сказал Розенберг, – Крым нас интересует, с одной стороны, как евреев, а с другой – как американцев… Розенберг нам прямо сказал, что Крым – это Чёрное море, это Турция, это Балканы”».

Каким был реальный разговор, восстановить невозможно. Но вполне логична и соответствует принципам капитализма позиция американцев, готовых дать деньги только при условии удовлетворения своих финансовых или геополитических интересов (что обычно совпадает). То, что они отказали в такой помощи пострадавшему от войны СССР, ясно это доказало.

Сергей Симанов и Владислав Кардашов пишут:

«Сионисты из ЕАК (только так и можно их называть)… составляли план, в разработке которого участвовал Михоэлс, глава Советского информбюро С.А. Лозовский (Дридзо)… 21 февраля они добились приёма у Молотова.

В плане сказано: “1. Создать Еврейскую советскую социалистическую республику на территории Крыма. 2. Заблаговременно, до освобождения Крыма, назначить правительственную комиссию с целью разработки этого вопроса…" Но Молотов, опытный и осторожный человек, советует "проектантам" бросить это опасное дело. Сталин же ответа не давал. Сионисты из ЕАК стали уже распределять места в будущем правительстве Крыма, и Михоэлс фигурировал у них как "наш президент"! В 1944 году эта наглость сошла деятелям ЕАК с рук».

Общий вывод обвинения: «Еврейский антифашистский комитет превратился по существу… в националистический центр в СССР и вёл работу, направленную на консолидацию еврейских националистических элементов и пробуждение у еврейского населения стремления к националистической обособленности».

Обвинитель упирал на то, что некоторые деятели ЕАК вели шпионскую работу на США. Так ли это было? Трудно сказать. Во всяком случае, как показали последующие события, вплоть до развала СССР, значительную долю советских евреев не устраивала советская действительность; национальные интересы были для них важней, и «американские ценности» для них были значительно привлекательней, чем идеалы социализма и коммунизма. Хотя надо признать, что в русском народе со времён Хрущёва стало меняться отношение к этим идеалам: забота о личном благосостоянии становилась целью жизни.

Но это взгляд из будущего. Во время войны многие евреи уходили добровольцами на фронт; всего в советских войсках служило около полумиллиона евреев, из них более двухсот тысяч погибли (в вермахте служило примерно в сто раз меньше евреев, чем в Красной армии.)

Всё это показывает, насколько сложна была «еврейская проблема» в то время. В СССР оставались сторонники Троцкого, среди которых было немало евреев. В США кроме таких ненавистников Сталина было немало идейных врагов советской власти трудящихся. Но не они были в большинстве.

На примере Эйнштейна, Оппенгеймера, супругов Розенберг и многих других можно сделать важный вывод. Когда Советский Союз сражался с фашистской Германией, а фактически с большинством европейских стран, его поддерживали, порой рискуя свободой, а то и жизнью, наиболее просвещённые и честные евреи Америки.

По этой причине, а не из-за чар Маргариты Конёнковой, Эйнштейн и Оппенгеймер помогали советской разведке «рассекретить» «Манхэттенский проект». Ещё не завершилась Вторая мировая война, а коварный союзник России – США подготовил сверхоружие, чтобы запугать, а то и победить своего социалистического конкурента.

Вместо сближения двух стран – противостояние. Горячая война переросла в холодную. За атомной бомбой последовала сверхмощная водородная. Началась гонка вооружений. Кто виноват? До сих пор продолжаются споры. Хотя, если немножко подумать, выясняется бесспорный ответ.

Советская армия на то время была самой сильной в мире. Она могла бы двигаться дальше на запад, захватив всю Европу. Но этого не произошло. Встретились союзные армии мирно. И главы государств-победителей тоже встретились в Потсдаме без конфликтов. Имея атомные бомбы, США могли пресечь советскую агрессию.

Самое убедительное доказательство миролюбия СССР – так называемый Сталинский план преобразования природы. В конце 1948 года, когда страна ещё не залечила раны, нанесённые войной, был принят к исполнению первый в мире гигантский по масштабам экологический, как теперь говорят, проект. На его выполнение бросили много сил, средств, людей, организаций.

До сих пор историки, политики, аналитики не учитывают этот бесспорный факт: СССР показал, что переходит к возрождению природы. Это была не только экологическая акция. Это был призыв – не на словах, а на деле! – ко всем державам перейти к мирному сотрудничеству.

Для США важно было другое: наживаться на производстве оружия, нагнетать военную истерию, чтобы подчинить своему влиянию Западную Европу. И ещё один важный фактор: они понимали, что не смогут победить в мирном соревновании двух общественных систем.

Это подтверждает научное исследование группы специалистов под эгидой ООН и под руководством нобелевского лауреата по экономике русского американца В. Леонтьева «Будущее мировой экономики» (Нью-Йорк, 1977). В нём по разным параметрам была прослежена динамика развития наиболее крупных регионов планеты. Получалось, что в начале ХХI века СССР почти по всем показателям перегонит США, а страны Восточной Европы превзойдут своих западных «конкурентов».

Таковы были объективные прогнозы. Социалистический Китай до сих пор демонстрирует необычайно быстрое развитие. В СССР произошла «перестройка», определив его стремительный крах. Главным фактором упадка стало духовное разложение общества.

Пишу обо всём этом, ибо до сих пор нет понимания того, что произошло. Надо иметь в виду: атомный шпионаж был одним из проявлений борьбы за мир, за сотрудничество народов и стран, а не вражды. Значит, была оправдана и благородна позиция Эйнштейна и всех тех, кто содействовал этой акции.

Опасная операция советской разведки, в которой принимали участие Маргарита и Альберт, укрепила их взаимные чувства. Эти двое были, как говорится, не первой молодости. Какими-то выдающимися телесными прелестями Маргарита не отличалась. В строгой одежде она походила на учительницу, а не на секс-бомбу. Да и он внешне не был, как ныне выражаются, секс-символом. Значит, в их отношениях было нечто большее, чем сексуальные утехи.

Кстати, с этим «нечто большее» связана первая серьёзная любовная драма Эйнштейна, о которой речь впереди.

…В конце 1943 года Альберт прислал возлюбленной сочинённые им стихи. Поэтического перевода нет. А подстрочник такой:

 
Две недели томил тебя,
И ты написала, что недовольна мной.
Но пойми – меня также мучили другие
Бесконечными рассказами о себе.
Тебе не вырваться из семейного круга.
Это наше общее несчастье.
Сквозь небо неотвратимо
И правдиво проглядывает наше будущее,
Голова гудит, как улей,
Обессилели сердце и руки.
Ты говоришь, что любишь меня,
Но это не так.
Я зову на помощь Амура,
Чтобы уговорил тебя быть ко мне милосердной.
 

А. Э. Рождество. 1943 г.

Почему он не писал ей? Появилась у него новая любовница? Или он выразил в этих стихах свои искренние чувства?

На эти вопросы ответа нет из-за отсутствия документов. Учитывая интерес советской разведки ко всему, что связано с «Манхэттенским проектом», вполне вероятно, что в 1944 году Маргарита значительную часть времени проводила с Эйнштейном, отчасти под видом санаторного лечения.

Как свидетельствуют поздние письма Альберта к Маргарите, за этот год его чувства к ней окрепли, а расставание стало для него тяжёлым переживанием. В её отношении к нему были, пожалуй, элементы тщеславия: всемирная знаменитость, великий учёный признаётся ей в любви!

Что могло заставить Конёнковых срочно покинуть Америку? Никаких творческих причин для этого не было. Сначала я предположил, что причина – в предательстве шифровальщика ГРУ И.С. Гузенко, передавшего американцам материалы об атомном шпионаже советской разведки, выдавшего нескольких её сотрудников.

Уточняя даты, я выяснил, что Конёнковы стали спешно готовиться к отъезду в середине августа, а Гузенко сбежал в начале сентября. Значит, на отъезд повлияло другое обстоятельство. По-видимому, дело в том, что к весне 1945 года в Советском Союзе получили данные об устройстве американской атомной бомбы.

16 июля 1945 года американцы на стальной башне взорвали первый в мире атомный заряд. Об этом через несколько часовстало известно в Москве. Вскоре на Потсдамской конференции президент США Трумэн подошёл к Сталину: «Я хотел бы сделать конфиденциальное сообщение. Соединённые Штаты создали новое оружие большой разрушительной силы, которое мы намерены применить против Японии». «Благодарю за информацию», – спокойно ответил Сталин и медленно вышел из зала.

Черчилль подошёл к Трумэну и спросил о реакции главы СССР на сообщение. «Он не задал ни одного уточняющего вопроса». Оба они решили, что Сталин не понял, о чём идёт речь. Ни американцы, ни англичане не догадывались, что советская разведка регулярно получает оперативную информацию о работе над созданием и испытанием атомной бомбы. Быть может, это была самая сложная и самая успешная операция спецслужб в истории. Тем более что речь шла о судьбах мира!

У.Черчилль, Г. Трумэн и И.В. Сталин на Потсдамской конференции

П.А. Судоплатов обоснованно предположил, что у ведущих специалистов «Манхэттенского проекта» Бора, Ферми, Оппенгеймера и Сцилларда «была неформальная договорённость делиться секретными разработками по атомному оружию с кругом учёных-антифашистов левых убеждений». Ведь основными сведениями владели именно эти четыре специалиста мирового уровня.

К ним надо ещё добавить Эйнштейна. Хотя он не знал атомных секретов, но сделал всё от него зависящее, чтобы эти специалисты помогли советским учёным в кратчайшие сроки создать атомную, а затем водородную бомбу (её – раньше американцев).

В 1945 году Эйнштейн потерял интерес для советской разведки как источник информации или посредник в её передаче. Но были опасения, что агенты ФБР выйдут на след Конёнковой. Даже удивительно, что они за эти годы не сообразили, что с Эйнштейном встречаются не только руководители «Манхэттенского проекта», но наиболее постоянно и тесно – гражданка СССР.

В августе, несмотря на спешку с отъездом, Маргарита гостила у Альберта. Это было сделано или по её личной инициативе, или по его горячей просьбе. Из письма, которое она отправила мужу, можно сделать вывод, что «консул» утратил острый интерес к Эйнштейну.

«Дорогуся!

Я очень рада была получить от тебя весточку. Ты пишешь, что Буржуа советует тебе для упаковки компанию Бодвордт. Но ведь я тебе тоже о них говорила. Я только боюсь, что эта компания очень дорогая. Если все же ты решил обратиться к ним, то, по всей вероятности, они заберут все вещи и упаковывать будут в их мастерской, где у них все приспособления. Ужасно меня удивляет и беспокоит, что консул ничего не предпринимает по поводу упаковки. Перед тем, как обратиться в Бодвордт, нужно, конечно, выяснить вопрос с консулом. Упаковка ведь будет стоить очень дорого… Всегда твоя Маргарита. P.S. Дай крошкам в мою честь что-нибудь сладенького».

На этот раз она не взяла с собой «крошек», ручных крыс. Мимоходом упомянут «консул». Значит, находясь в мнимом санатории с Эйнштейном, она понимала, что надо поторопиться: американская разведка могла выйти на её след. 19 августа 1945 года в очередном письме она неожиданно заявляет: «Только теперь чувствую, как ужасно я устала и как мне необходим отдых». Она даже забыла, что пребывает вроде бы в санатории.

Судя по такому признанию, она устала от шпионской нервной работы и начала опасаться разоблачения. Из другого письма, отправленного 27 августа 1945 года, следует, что она долго пребывала в «санатории», и это не понравилось Сергею Тимофеевичу:

«Роднуся! Что же ты мне пишешь так редко? За всё время я получила от тебя только 2 письма. 21-го августа я писала тебе, что одновременно пишу и Михайлову, консулу, о том, что Эйнштейн сказал, что будет рад его здесь видеть. К моему удивлению, от Михайлова до сих пор нет ни слуха, ни духа. Мне просто неудобно перед Эйнштейном, который несколько раз меня спрашивал, „когда же приедет Ваш консул?“ Ведь мог же он ответить: несколько слов, приедет он или нет. Я дала ему также телефон, по которому он мог меня вызвать, если он почему-то не хотел писать.

Меня все время беспокоит вопрос об упаковке твоих скульптур. Действительно, Михайлов сказал, что ему поручено оказать всяческое содействие – но кто знает, что он подразумевает под этим «содействием». Во всяком случае, мне кажется, что дальше ждать нельзя и нужно поставить им вопрос ребром – будут они упаковывать или нет. Ведь время летит, а мы всё на том же месте, даже паспортов в руках нет…Крепко тебя целую. Твоя Маргарита!»

Она упомянула Эйнштейна, из чего можно было бы заключить, что и он находится в том же «санатории». К этому времени у «консула» были свои трудности и заботы в связи с предательством Гузенко.

После отъезда Маргариты Эйнштейн исполнил своё обещание и встретился с «консулом», о чём уведомил её:

«Принстон 8 ХI 45.

ЛюбимейшаяМаргарита! Так тяжело задание, которое несёт с собой большие перемены для тебя, но я верю, что всё закончится благополучно. Хотя по прошествии времени ты, возможно, будешь с горечью воспринимать свою прочную связь со страной, где родилась, оглядываясь на пройденное перед следующим важным шагом… В соответствии с программой я нанёс визит консулу. Целую. Твой А. Эйнштейн».

Складывается впечатление, что Маргарита легче Альберта перенесла расставание. Биограф Эйнштейна К. Зелиг пишет:

«Она уехала – и жизнь его кончилась. Ведь Эйнштейн, узнав о своей смертельной болезни, аневризме аорты, и понимая, что от смерти его может избавить только операция, от неё отказался. Наотрез. Хотя спокойно пошёл в своё время на операцию с желчным пузырём… Он умер 18 апреля 1955 года. Ещё одна трагедия – сжёг весь свой архив, сказав удивительные слова: “Миру будет лучше без этих знаний…”

Он и себя попросил сжечь, а прах развеять. А всё свое имущество завещал, кому б вы думали? Своему секретарю. Просто за её многолетний труд? Но известно, что Элен Дюкас не раз вызывали на допросы в ФБР. И она ни разу, ни словом не обмолвилась о Маргарите, хотя возлюбленная Эйнштейна жила в их доме. Тут задумаешься…»

О каких знаниях он сказал? Если бы это было новое научное открытие, скрывать было бы нелепо: он всегда печатал свои работы. Возможно, это было сожаление о том, что новейшие научные открытия служат в первую очередь военным целям. У него было высказывание: «Поскольку нам, учёным, уготована трагическая участь – ещё более повышать чудовищную эффективность средств уничтожения, наш самый торжественный и благородный долг состоит в том, чтобы всеми силами воспрепятствовать использованию этого оружия для тех жестоких целей, для которых оно было изобретено».

Можно было бы пофантазировать на тему аннигиляционной бомбы – наивысшей мощности, полностью переводящей материю в энергию по знакомой нам самой знаменитой формуле. Однако об этом в трудах Эйнштейна нет даже намёка.

Если же говорить о любовной драме Эйнштейна, то можно сделать вывод: политика сблизила АльМар, скрепила их любовь. И политика их разлучила.