Электронная библиотека » Рудольф Лускач » » онлайн чтение - страница 3


  • Текст добавлен: 4 октября 2013, 01:36


Автор книги: Рудольф Лускач


Жанр: Зарубежные приключения, Приключения


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Шрифт:
- 100% +

В воскресенье приехал фельдшер Бобров с радостным известием, что через неделю во Владивостоке для них будут приготовлены заграничные паспорта и письма в Канаду.

Это положило конец «золотой лихорадке».

Однако Феклистов даже в последние дни перед отъездом продолжал поиски золотых россыпей. Возвращаясь с очередной экскурсии, он услышал у подножия крутого откоса стоны и, когда подошёл, увидел человека, лежащего с искривлённым от боли лицом, который ощупывал свою ногу. Это был эвенкийский охотник. Он оступился на узкой тропинке, потерял равновесие, скатился с откоса и повредил себе ногу.

– Я Хатангин, – объяснял он Феклистову, – из рода Белтыр. Наш чум стоит по пути на Алтыш-Мар, отсюда девять вёрст. Ой, нога, нога…

Феклистов сделал временную перевязку и помог охотнику дойти до стойбища эвенков.

Там сердечно встретили русского друга, пригласили в чум шамана Шолеута. Шаман одновременно был костоправом и лечил все недуги своих соплеменников.

Осмотрев пострадавшего, он воспользовался приходом нежданного гостя, чтобы продемонстрировать ему весь процесс заклинания злого духа, явившегося, по его мнению, причиной несчастья Хатангина.

Шаман открыл две небольшие деревянные клетки, в которых держал по дюжине жаб. Он говорил, будто они прислужники «низких» шайтанов тайги. Под аккомпанемент бубна он переворачивал их одну за другой на спину и укладывал на циновку.

Жабы оставались неподвижными. Шолеут, непрестанно что-то бормоча, развёл на небольшой каменной подставке огонь и бросил в него смолу и какие-то ароматные зелья. Затем нагнулся к неподвижно лежавшим жабам, тихо произнося непонятные слова. Минуту он словно бы прислушивался и размышлял, затем, указав на оцепеневшие существа, объяснил:

– Эти «дети» самых низких шайтанов тайги заснули по моему повелению. Сквозь сон они мне сообщили, что шайтаны расставляют сети на русского человека. Ты ходишь и смотришь вокруг воды. Ищешь семена, посеянные шайтаном для алчных людей. Природа и её господин – человек – находятся в вечной борьбе. Задумайся над каждым своим шагом!..

Шаман дотронулся до жаб, те очнулись. На этом всё колдовство было закончено, и гостю предложили чай. В кипевшую в небольшом котелке воду бросили плитку прессованного китайского чая и большой кусок масла. Напиток подали в деревянных чашках.

Шолеут погрузился в молчание, а Феклистов задумался…

Трюк с усыплением жаб не произвёл на него никакого впечатления. Он знал этот фокус. Если быстро перевернуть жабу, а затем нажать на определённые нервные центры, возникает так называемое каталептическое состояние.

Когда-то Феклистов сам усыплял таким образом голубей и кроликов, только, конечно, без бубна и заклинаний.

Однако о том, что шаман знал о его частых прогулках вдоль реки, стоило задуматься.

Затем он простился с Хатангином и шаманом и пустился в дорогу.

Эвенки показали Феклистову узкую звериную тропу, которая, по их словам, вела кратчайшим путём к реке, а та уже приведёт к избе Орлова. Весело насвистывая, Феклистов шагал по узкой тропинке. По неосторожности он неожиданно споткнулся и упал в какую-то яму, образовавшуюся от вывороченной ветром старой пихты. Природную ловушку скрывала буйно разросшаяся трава. Получив несколько ссадин и весь измазавшись, Феклистов с трудом выбрался из ямы и решил свернуть с тропинки. Ориентируясь по небольшому карманному компасу, он пошёл напрямик через тайгу.

По своему характеру Феклистов был мягким человеком, но решительным и даже иногда упрямым. Здравый рассудок подсказывал ему, что нужно вернуться на тропинку, а упорство толкало вперёд. Идти становилось всё труднее, местами приходилось пробираться сквозь густые кусты и подлесок, и только после часа усилий он всё же пришёл к выводу, что, покинув тропу, совершил ошибку.

Время от времени спугивал то глухаря, то рябчика, несколько раз до него доносился шум убегавших животных. Места, по которым пробирался Феклистов, отличались живописностью. Белые берёзы стояли рядом со светло-зелёными лиственицами, из высокой травы и кустарников поднимались каменные глыбы, а среди них прокладывал себе дорогу ручеёк.

Феклистов присел отдохнуть у ручейка, а затем пошёл по течению. Но едва он сделал несколько шагов, как услышал злобное ворчание и увидел перед собой огромного зверя.

Это была медведица, лежавшая здесь с медвежонком. Феклистов хотел быстро перепрыгнуть через ручей. Но стоило ему сделать шаг, как медведица зарычала и поднялась на задние лапы.

Времени на размышление не было. Он бросился к ветвистой берёзе и взобрался на неё. Медвежонок выскочил из логовища, но мать лапой сгребла его, и тот скатился под её мохнатое брюхо.

Заботливая мамаша приготовила здесь на ночь логово, а теперь не чувствовала себя в безопасности. Минуту медведица принюхивалась, затем взглянула на пришельца и побрела к ручью. На ходу она рычала и тихонько подгоняла малыша, чтобы тот не отставал от неё. У ручья она остановилась, вновь посмотрела на человека, затем, подтолкнув медвежонка, быстро ушла в лес.

Из осторожности Феклистов переждал некоторое время, потом спустился с дерева и пошёл осматривать логовище медведицы. Трава и дёрн были вырваны когтями сильных лап, образовалась яма. Геолог заметил, как в углу, озарённое лучами заходящего солнца, что-то поблёскивало.

Он сделал несколько шагов и, не веря собственным глазам, стал на колени. Перед ним лежали самородки золота.

В первый момент им овладело возбуждение. Он разгребал глину, пропуская между пальцами золотые самородки и обыкновенные камешки, и дышал при этом так, будто выполнял неимоверно тяжёлую работу.

Здесь оказалось такое множество золота, что его невозможно было забрать. С собой была только небольшая кожаная сумка, которую он носил на ремешке, и кисет с табаком. Он насыпал их золотом. Срубив топориком, который обычно носил за поясом, несколько тощих ёлочек, Феклистов завалил ими логовище. Однако ему показалось, что от этого место стало приметным, тогда он принёс из лесу сухой хвои и листьев, потом с трудом прикатил к найденному кладу несколько тяжёлых камней. Только теперь он мог быть спокоен, что сделал всё необходимое, скрывая следы своей находки.

Окружающие деревья он обозначил зарубками и после этого отправился домой.

Вечерело. Сам того не замечая, Феклистов приближался к обрыву. Неожиданно он полетел вниз.

От мучительной боли перед глазами у него поплыли золотисто-зелёные круги; затем он погрузился во тьму и забвение.

Настала чёрная, беспроглядная ночь.

За ужином не хватало четвёртого едока. Сидящие за столом терялись в догадках, шутили, вероятно, геолог нашёл огромное сокровище и теперь всю ночь будет его сторожить. Однако Феклистов не приходил, и они начали беспокоиться.

Орлов напомнил, что для неискушённого ночь в тайге полна опасностей и что шутить с этим нельзя, может быть, Феклистов попал в беду…

* * *

Тёмной ночью две лайки из эвенкийского стойбища – Комбо и Кежма – рыскали по тайге.

Лето для лаек – самое лучшее время отдыха, так как вылазки охотников за лесной пернатой дичью не утомительны, а лишь ещё сильнее разжигают у собак охотничьи страсти.

Ночная жизнь в тайге очень оживлённа. Из нор и логовищ вылезают барсуки, лисы и хорьки. В гуще леса бродит величественный лось.

Почуяв запах, лайки побежали медленнее. Комбо задрал морду и едва слышно заворчал, так как Кежма продолжала бежать вперёд. Получив предостережение, она обернулась и теперь сама почуяла вечного врага всех собак – медведя. Собаки нырнули в чащу, беззвучно пробираясь по ней. Чувство страха им было неведомо. Охота была их потребностью.

…Ночью медведь не так опасен для собак, как среди белого дня. Более шустрый Комбо подбирался слева, в то время как Кежма оставалась сзади и продвигалась по медвежьему следу.

* * *

…Феклистов постепенно приходил в сознание. Ему казалось, будто он слышит тихий звон и шум ветра. Затем он задрожал от холода и почувствовал тупую боль в затылке. Хотел ощупать голову, но не смог пошевелить рукой. Временами звон пропадал, словно его уносил ветер, шумевший в ушах.

Геолог лежал лицом к земле. С огромным усилием он перевернулся навзничь, чтобы тяжесть тела не сжимала грудной клетки.

Вдруг к его лицу прикоснулось что-то тёплое и влажное. В первый момент он не видел ничего – его глаза были залеплены кровью и грязью. Прикосновения сопровождались хриплым ворчанием, и Феклистова охватил невольный страх. Но скоро он понял, что это собака лизала его, и обрадовался: значит, недалеко люди. Феклистов ощущал сильную боль во всём теле, с трудом поднял руку и вытер лицо.

Комбо заскулил, затем побежал и исчез в темноте. Кежма не отходила от Феклистова, втягивала в себя воздух, пересаживалась с места на место и виляла хвостом.

В стойбище охотников Комбо поднял настоящую тревогу. Влетел в юрту своего хозяина Хатангина, скакал, скулил, пока не разбудил всю семью. Сонный охотник прикрикнул на собаку, но, окончательно пробудившись, понял, что она принесла какое-то известие.

С ушибленной ногой Хатангин не мог отправиться вместе с собакой и потому послал за своим братом Орджаном.

– Ну, ну, посмотрим, что они нашли, – бросил, уходя, Орджан.

– Увидишь, – сказал Хатангин, провожая брата взглядом.

Через некоторое время вернулся Орджан и, едва переводя дыхание, сообщил:

– Однако несчастье. Русский лежит около Чёрной берёзы. Иду запрячь оленя и разбудить кого-нибудь, чтобы мне помогли. Комбо и Кежма остались там.

Вскоре был запряжён сильный олень. Он тащил за собой две длинные, сплетённые между собой жерди. Это примитивное транспортное средство, называемое волокушей, удобно тем, что оно проедет всюду и на самой плохой дороге не поломается.

С Орджаном пошёл ещё один охотник. Собаки встретили их радостным лаем. Раненого уложили на волокушу и привязали широкими и мягкими постромками.

Ехали медленно. В стойбище раненым занялся шаман.

– Одному великому Торыну, богу тайги, известно, будет ли завтра ещё биться сердце русского, – важно произнёс он.

Орджан, убеждённый, что Феклистова может вылечить только Торын, начал упрашивать шамана:

– Могли бы помочь жертвы, надо задобрить Торына.

Шаман ответил, глядя в сторону:

– Русский выручил твоего брата, Торын выручит русского. Если хочешь расположить к себе великого, принеси жертвенный дар.

Орджан ушёл и вернулся с двумя соболиными шкурками. Одну из них шаман положил в своём чуме, а вторую церемонно разрывал и бросал её частички на небольшой каменный алтарь, где горел огонь.

Тем временем Хатангин, поддерживаемый своей сестрой, молодой Майиул, приковылял к шаману и почтительно смотрел, как на жертвенном алтаре огонь пожирает драгоценный мех. Запах горелой кожи и шерсти смешивался с ароматом кипящей смолы, дым стелился по чуму и поднимался клубами, пока его не уносил лёгкий ветерок.

Феклистов неподвижно лежал на ложе, застеленном оленьими шкурами, и тяжело дышал. Хатангин сидел, сочувственно покачивал головой и шептал, как бы увещевая раненого.

– Русский не должен был ходить по тайге без оружия, не должен был ходить один, где никогда не бывал, В тайге не поможет учёная голова…

Майиул ожидала, пока шаман не дал ей знак, и затем вошла в чум. Здесь она уселась около больного, чтобы присматривать за ним. Брат медленно встал, девушка помогла ему дойти до выхода и вернулась к Феклистову.

Хотя это и противоречило обычаям племени, чтобы незамужняя девушка ухаживала за посторонним мужчиной, но Хатангин настоял на своём, доказывая, что Феклистов отнёсся к нему, как к родному брату.

Майиул смотрела за раненым. Русский показался ей таким несчастным, что она не выдержала и погладила его по лицу.

Феклистов открыл глаза и, увидев перед собой девушку, что-то прошептал. Он говорил так тихо, что она ничего не могла понять.

Девушка склонилась к нему, и её чёрные волосы коснулись его лица. Нежным голосом она спросила, чего он желает.

– …воды… пить!.. – и он показал рукой на рот.

Майиул улыбнулась, кивнула головой и вышла, чтобы принести утоляющий жажду напиток: холодный чай с клюквенным соком.

Рано утром Орлов и его двое жильцов отправились разыскивать Феклистова.

Две шустрые лайки прыгали около них. Время от времени они исчезали среди деревьев и вновь возвращались к хозяину. Охотник решил начать розыски в золотоносной долине, около безымянной речки, где геолог производил свои изыскания.

Родион был опытным следопытом и обращал внимание на каждую мелочь, не пропускал ни малейшего следа и скоро обнаружил место, где Иван Фомич перешёл через речку. Он догадался, что Феклистов, будучи геологом, вероятно, исследовал притоки реки, надеясь, хотя бы даже в сухих руслах, найти золотые россыпи.

Дошли до небольшого ручья, извивавшегося по узкой лощине.

Орлов пошёл в том направлении, откуда слышался лай.

По скользкому откосу все осторожно спустились в лощину, где на мягкой почве Орлов, наконец, нашёл следы людей, собак, оленя и волокуши.

– О, смотрите, тут всё как на ладони. Два человека, олень, собаки, здесь лежал человек. Вот борозды в мягкой почве – это следы волокуши. Так, тут на неё что-то погрузили, борозды стали поглубже. Я думаю, что мы на верном пути. Давайте пойдём по этому следу!.. – говорил Орлов.

– Вы думаете, эти борозды приведут нас к цели?

– Будем надеяться.

Когда путники добрались до стойбища эвенков, их встретили охотники. Среди них был Орджан.

– Где наш человек? – нетерпеливо спросил Орлов.

– Он лежит в чуме у шамана, – сказал Орджан.

Шаман склонился над постелью больного и что-то бормотал. Майиул стояла на корточках перед табуреткой и процеживала в небольшую деревянную посудину оленье молоко – единственную пищу, которую шаман разрешил давать раненому.

Орлова и его спутников, появившихся у входа в чум, Шолеут знаком руки пригласил войти внутрь, а сам продолжал свой обряд.

– Что это шаман делает? – спросил Орджана один из пришедших.

– Разговаривает с Торыном. Не мешайте ему.

Хатангин объяснил, что Торын – это бог тайги.

Спустя минуту Феклистов пошевелился и, увидев своих друзей, попытался улыбнуться. Все столпились вокруг него и расспрашивали, как он себя чувствует и чем они могут ему помочь. Посоветовавшись между собой, они решили поскорее связаться с фельдшером Бобровым и попросить его приехать в стойбище.

Тем временем Майиул снова села у изголовья больного, держа в руках посудину с молоком.

– Видно, девушка, не хочешь его будить? – спросил Орлов.

Девушка взглянула на спросившего большими миндалевидными глазами.

– Такая сестра, ей-богу, дороже золота, – сказал с улыбкой Орлов. – Хотя в этом мы можем быть спокойны за нашего больного. Скоро приедет фельдшер. Не вешайте головы, друзья. Насколько я заметил, у Иванушки здоровье железное. Излечился же он прошлый раз раньше вас всех. И здесь, будем надеяться, тоже поправится.

Потом Родион и его спутники простились с охотниками и шаманом, попросили получше заботиться о Феклистове и отправились в обратный путь.

Вечером Родион Родионович поехал в уездный центр и сообщил фельдшеру о случившемся с Феклистовым несчастье. Бобров был очень взволнован серьёзным оборотом дела, так как дорожные документы для всех троих были уже приготовлены – надо было торопиться с отъездом.

– Вот не было печали! – горячился он. – Надо же, чтобы именно теперь это приключилось! Как же нам быть, а?

– Ничего с ним не поделаешь. Дай бог, чтобы выжил, – промолвил охотник.

– Он на редкость вынослив, почти шутя справился со скорбутом, выкарабкается и из этой переделки. Знаете, эти геологи живучи!..

– Николай Никитич, не надейся на его выносливость, лучше сам помоги, ведь ты же медик. По старой поговорке: на бога надейся, а сам не плошай, – настаивал Орлов.

– Мы, лекарское сословие, не любим поднимать панику. Там, где уже всё безнадёжно, поможет редкий корень…

– Не думаешь ли ты о корне жизни? – перебил фельдшера охотник.

– Да. Многим помог женьшень. Надо бы и нам попробовать?

Фельдшер достал деревянную шкатулку и поставил её на стол. Когда её открыли, охотник увидел корень женьшень. Он лежал в глине, в которой рос многие годы, пока не достиг среднего размера. Был желтоватого цвета, а самым примечательным в нём было то, что он напоминал человеческую фигуру. От небольшого туловища отходили корешки, похожие на руки и ноги человека, а на короткой шейке сидела «голова».

– Вот это корень жизни, – говорил фельдшер.

Бобров немало знал о женьшене.

– Иногда говорят, – рассказывал он, – корень помогает человеку, даже просто если его носить на теле. Это, конечно, небылица. Однако порошок или кашица из корня действительно часто помогает. Этим корешком я спас не одну жизнь.

* * *

Женьшень – китайское название редкого, исчезающего с земли растения из семейства аралиевых. У него есть и другие имена. В Маньчжурии, например, его называли панцуй, а нанайцы именуют его орхода.

Он растёт одиноко на умеренно влажных почвах, в тени кедров и некоторых других деревьев. Стебель растения до 50 сантиметров высоты. На стебле в зависимости от возраста до пяти листков, похожих на человеческую руку. Цветы появляются поздней весной и малозаметны. Они светло-зелёные, как и всё растение. Плоды, небольшие розовые или светло-красные ягоды, созревают уже перед самыми холодами. Но самым ценным является корень, благодаря которому оно и получило своё название: женьшень, или корень-человек, корень жизни. Женьшень весьма чуток к влияниям среды. Он растёт очень медленно. Только в возрасте 10—15 лет им можно пользоваться для лечебных целей. К этому времени вес корня достигает 50—70 граммов, реже попадается корень весом в 100—150 граммов, а корень в 200– 250 граммов уже диковинка. Женьшень очень дорог и ценится в зависимости от размеров. Поисками корня занимались главным образом китайцы, корейцы и некоторые сибирские народности. С ним было связано много суеверий и обрядов, а места, где находили корень, сохранялись в тайне.

Врачи и фармацевты восточных народов изготовляли из целебного корня порошки, настойки и мази, которые применяли против физической слабости и полового бессилия. Спрос на женьшень всё увеличивался, его цена непрерывно росла, а добывали его так интенсивно, что попадаться он стал всё реже и реже.


Только к вечеру Орлов с фельдшером приехали в стойбище эвенков.

Два светильника освещали чум шамана, и в их мерцающем свете Феклистов казался восковой фигурой. Бобров чувствовал себя подавленным.

– Спит, – нарушила тишину Майиул. – Спит целый день, а проснётся, только пить просит.

– Понимаю, голубушка. Это его счастье, что ты присматриваешь за ним.

Орлов подтвердил слова фельдшера, чувствуя горячую симпатию к девушке, которая самоотверженно ухаживала за раненым.

Феклистов очнулся и, узнав своего друга, провёл языком по запёкшимся губам, прошептал:

– Плохо мне, Никитич…

– Да, трудновато. Так… А теперь стисни зубы, я осмотрю тебя и перевяжу раны.

Иван Фомич не был слабохарактерным человеком, но эту процедуру переносил тяжело, скрипел от боли зубами и временами не мог сдержать крика. Майиул гладила его волосы и успокаивала как могла, фельдшер зашил глубокие раны, а небольшие только перевязал. Когда он кончил, Феклистов был близок к обмороку.

– Ничего, герой, скоро поправишься, – успокаивал Бобров больного. О перевозке раненого нечего было и думать. Его состояние вызывало у фельдшера серьёзные опасения. Бобров остался около него до следующего дня.

Из корня женьшень он приготовил порошок, который больной должен был принимать два раза в день.

Шаман не мог не воспользоваться случаем и добавил также своё заклинание, а фельдшер поблагодарил его за то, что он побеспокоился о больном в первые, самые тяжёлые минуты. Для Майиул у него тоже нашлись слова похвалы.

– Что будет с ним? – с тревогой спрашивали Боброва друзья Феклистова.

– Не могу пока сказать. Я думаю, это решится сегодня ночью. Останьтесь здесь, около него.

Затем молча пожал всем руки и уехал.

Ночь прошла для раненого благополучно. Он победил болезнь. Теперь его выздоровление стало вопросом заботливого лечения и времени.

Такой поворот к лучшему вызвал у его друзей чистосердечную радость. Однако она была омрачена тем, что Иван Фомич не сможет выехать за границу. А до отъезда оставалось всего два дня. Товарищи сидели у его постели и утешали, что не прощаются с ним и спустя месяц-другой он приедет вслед за ними. Бобров и его товарищи о нём позаботятся.

– Приеду, – подтверждал Феклистов. – Ждите меня. Забирайте с собой золото и…

Они протестовали, но Феклистов был непреклонен и уверял, что в земле осталось значительно большее богатство, чем он захватил с собой.

В конце концов они согласились и договорились, что Бобров поможет им превратить золото в деньги, которые обеспечат им первое время существования на чужбине.

Потом распрощались, как прощаются мужчины, коротко и словами, в которых звучала твёрдая надежда на будущее.

Феклистов остался в чуме один. Майиул пошла проводить друзей. Она вернулась такой радостной, что невольно вызвала его удивление.

– Твои люди меня просили, чтобы я ухаживала за тобой и там, куда тебя перевезут, ведь там нет женских рук, а у меня их сразу две… Наши называют то место Певучей долиной. Там тебе будет весело.

– А, к Орлову. И ты согласна?..

Майиул молча кивнула и покраснела.

«Вот тебе женщина, которая не умеет притворяться», – подумал Феклистов и засмеялся. Однако вслед за этим его лицо болезненно искривилось и он застонал. Майиул погрозила пальцем и напомнила, что сказал фельдшер: полное спокойствие – самое главное!

– Говоришь, спокойствие, – вздохнул больной, – а знаешь, что это значит остаться здесь, в то время как друзья уезжают… Кто знает, увидимся ли мы ещё.

– Останешься здесь не один. Ты говоришь, что тайга страшная. А я думаю, что страшны некоторые люди, а не тайга. Она нам даёт почти всё. Хотя и неохотно, но даёт, а кто тебе даст больше? У нас нелёгкая жизнь, и бывает, что мы завидуем людям, которые живут в больших деревянных и каменных чумах. Правду шаман говорит, что они словно откормленная птица с подрезанными крыльями – никуда не летают.

– А почему тогда тебя тянет к таким откормленным птицам?

– Ведь не все же они откормленные и не у всех подрезаны крылья. Взять хотя бы Орлова…

Феклистов нахмурился. Вспомнил о своих друзьях, покидающих страну, вспомнил Петербург, сияющий Невский проспект, красавицу Неву…

При воспоминании о жене и сыне у него увлажнились глаза. Сколько горя испытали Ольга и Андрюшка! Сколько трудностей и разочарований пришлось им пережить. Как бы они были счастливы, если бы удалось его бегство за границу. Они бы приехали к нему… А теперь он лежит тут беспомощный…

Из раздумья его вывела Майиул. Положила ему руку на голову и тихо спросила:

– Сердце болит?

– Почему так думаешь?

– Глаза твои вижу. У мужчин это только от сердца, когда его сжимает страдание. У нас, женщин, иначе. Иногда мы плачем, а сердце у нас не болит. Наши слезы легче мужских.

«Подумать только, – заметил про себя Феклистов, – как выросшая в тайге девушка может отгадывать чувства».

В чум вошёл шаман.

– Как приказал твой врач, несу тебе лекарство. Лекарство для больших начальников. Видно, выслушал Торын мои просьбы, иначе корень-человек не нашёл бы к тебе дорогу. Ты даже не знаешь, сколько сил в нём. Даже я этого не знаю. Земля, которая носит тайгу, даёт тебе силу из этого редкого корня. Он исцелит тебя. Поверь, что теперь тайга не возьмёт твоей жизни.

Феклистов был удивлён серьёзной речью шамана. О корне-человеке до сих пор ему приходилось только читать. Его поразило, какую большую надежду возлагал на действие корня фельдшер и какое почтение он вызвал у хитрого шамана.

Наступил вечер, утихли в стойбище человеческие голоса. Только время от времени лаяли собаки.

* * *

Многое изменилось за эти два месяца. Феклистов по совету фельдшера был перевезён в избу Орлова, а Майиул продолжала ухаживать за больным. Она быстро освоилась с новой обстановкой, и Орлов , на которого девушка сразу же произвела сильное впечатление, вскоре почувствовал, что с её появлением пришло в дом что-то новое, радостное. Он стал несколько застенчив и даже робок. Старался говорить непринуждённо, как всегда, но это у него не получалось. Феклистов вскоре угадал причины этой перемены и при удобном случае поговорил с Орловым.

– И на стреляного бирюка находят минуты слабости, Родион Родионович. Вижу, как ты притворяешься и подавляешь в себе то, о чём давно бы следовало сказать девушке.

– Тсс, Иван Фомич. Как можно?..

– Эх ты. Видно, что любовь делает слепыми и глухими не только глухарей, но и бесстрашных медвежатников. Неужели ты не замечаешь, что Майиул ждёт этого? Наверное, хочешь, чтобы она сама сказала тебе?

– Что вы! Ведь я намного старше её, красавцем никогда не был, а она… будто маков цвет. Да к тому же она не русская. Не слышал, чтобы где-нибудь эвенка вышла за русского.

– Все твои рассуждения выеденного яйца не стоят. Когда ты уходишь на охоту, она смотрит в окна и не может дождаться тебя. А ты застенчив, словно гимназист… И потом, думаю, что все твои опасения напрасны. Майиул православная, её братья тоже. Какие же ещё могут быть препятствия? Поверь мне, охотник, она любит тебя. Сегодня же поговори с ней!

Феклистов был прав.


В один прекрасный день перед домом старой тётки Орлова, Агафьи, зазвенели бубенцы и остановились сани. Это было редкое событие, и старуха с любопытством подбежала к окну.

– Что это – у меня мутится зрение что ли? Никак к нам.

– Будьте здоровы, тётушка, – ещё в дверях весело закричал Орлов. – Примете нас? Я привёз свою невесту.

Тётушка на минуту потеряла дар речи, а когда опомнилась от изумления, быстро заговорила.

– Здравствуйте, здравствуйте, проходите, садитесь. Слышу, кто-то к нам едет, а тут на – жених с невестой к нам пожаловали.

Тётушка посмотрела на Майиул, которая несколько смущённая стояла посередине избы, видимо, не ожидая столь шумного приветствия.

– Ну и красавицу ты выбрал, Родионушка! Дай бог каждому такую. Славная барышня, совсем особенная, мне кажется не русская…

– Меня зовут Майиул, по отцу Каундига.

Всё было сделано, как условились. Хлопоты по подготовке к свадьбе взяла на себя тётка Агафья.

Обручённые возвратились в избу Орлова, где Феклистов и Хатангин целую неделю хозяйничали сами и с нетерпением ожидали приезда хозяина и его избранницы.

* * *

Время шло. Иван Фомич продолжал жить у Орлова. Однажды, читая старинную книгу о женьшене, Феклистов неожиданно прервал чтение и задумался.

– Перестань думать, Фомич, – окликнул Орлов.

– Знаю, где находится твоя душа. В Питере, у семьи. Видишь здесь нас счастливых и о своих вспоминаешь. Читай дальше, читай о Китае. Твоё деревцо плоды даст позднее…

Феклистов сдержанно улыбнулся, махнул рукой и продолжал чтение.

«Китайские врачи утверждают, что женьшень укрепляет человеческий организм и даже омолаживает его. Умирающие, выпившие отвар из корня, возвращались к сознанию и некоторое время жили – иногда час, иногда и несколько дней.

В старом учебнике фармакологии «Бень-Цао-Ганьму», написанном известным врачом времён династии Мин в 1596 году, приведено свыше 100 рецептов изготовления лекарств из этого корня.

Народ столетиями складывал легенды о чудесном корне. Одна из них гласит:

Когда-то, давным-давно, жили два старых рода – Сун Син-ли и Си Сао-вын. Они враждовали между собой. В роде Сун Син-ли был старший сын, храбрый воин Жень-шень. У него было доброе сердце, и он защищал больных и слабых. Эти черты он унаследовал от своих предков, которые вели свою родословную от царя лесных зверей – тигра. Старший сын рода Син Сао-вын, воин Ши-хо, отличаясь красотой, во всём остальном был полной противоположностью Жень-шеня. Он был груб, безжалостен и суров. Грабил и сжигал крестьянские селения, уничтожал урожай на полях. Возмущённый народ пришёл к Жень-шеню искать защиты. Жень-шень пообещал помочь, выбрал подходящий момент, напал на Ши-хо, обезоружил его и приковал к скале. Однажды он привёл свою сестру Лиу-лу и показал ей пленника. Девушка в него влюбилась и ночью, когда все спали, освободила Ши-хо и убежала с ним в горы. Но Жень-шень выследил беглецов и вызвал противника на поединок. Бой был жестокий и длительный. Жень-шень оказался сильнее, потому что в нём жил дух тигра, и ему удалось нанести Ши-хо смертельную рану. Лиу-лу, наблюдавшая за сражением из-за укрытия, в ужасе воскликнула.

Жень-шень обернулся на крик, и в этот момент Ши-хо собрал последние силы и всадил кинжал в сердце героя. В поединке погибли оба воина.

Убитая горем Лиу-лу склонилась, поцеловала брата и возлюбленного и ушла в лес. Шла и плакала. И всюду, куда капали слезы красавицы, вырастало чудесное растение женьшень, могущественный и чудодейственный источник жизни.

Другая легенда говорит, что женьшень происходит от молнии. Если молния попадает в горный родник, вода уйдёт глубоко в землю, а на этом месте вырастет корень жизни, одарённый силой небесного огня. Поэтому письменно женьшень иногда обозначается иероглифами «жень» и «шень», что означает «корень» и «молния».

Много легенд создано о чудодейственном корне.

В своё время в Китае добыча корня женьшень была монополизирована. Монополия была введена по велению императора Хан-ци и просуществовала до первой половины XIX века. Согласно этому, императорский двор ежегодно выдавал наместникам областей семь тысяч разрешений на добычу корня. Искателей, получивших разрешение, военный конвой сопровождал в тайгу или в горы, где каждому из них отводилась территория для поисков. Чтобы искатели не задерживались дольше, чем следовало, им разрешалось брать с собой ограниченный запас продовольствия.

Поздней осенью, когда искатели возвращались из тайги, их проверяли и записывали добычу. Затем им указывалось кратчайшее направление к главному императорскому сборному пункту.

У ворот Великой китайской стены они подвергались повторной проверке и здесь платили налог в соответствии с количеством и весом найденных корней. На главном сборном пункте корни принимали опытные специалисты. Их невозможно было ни обмануть, ни подкупить, так как сами они получали чрезвычайно высокое жалованье. Если искатель, пытаясь увеличить вес корня, клал в него кусочек олова или скреплял повреждённый корень тончайшими деревянными тычинками, он всегда бывал разоблачён, ибо каждый корень исследовался самым тщательнейшим образом. Императорские приёмщики замечали всё. При открытии обмана искателя немедленно арестовывали, предавали суду и заключали в тюрьму.

Самые суровые наказания ожидали людей, которые к корням, найденным в тайге, подсовывали экземпляры, выведенные на тайных плантациях. О таких случаях тотчас же докладывали лично императору, который назначал тщательнейшее расследование.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации