Текст книги "Жар-птица. Русские сказки"

Жар-птица. Русские сказки

© Разработка макета, вёрстка, ИП Мадий, 2024

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

* * *

Жар-птица и Василиса

В некотором царстве, в тридевятом государстве жил-был могучий царь. А при этом царе служил стрельцом добрый молодец Иван. Сам он был из себя видный, ладный. И коня имел богатырского.

Однажды поехал Иван-стрелец в лес поохотиться. Летит он на своём коне по дороге, словно ветер. Вдруг лес впереди будто засветился. Подъехал Иван ближе и видит: лежит на дороге перо жар-птицы. Протянул он руку, чтобы поднять перо, а конь ему и говорит:

– Не бери перо, хозяин! Возьмёшь его – много горя узнаешь!

Задумался Иван-стрелец: послушать совета коня или нет? Ведь если поднять перо да царю в дар поднести, то царь щедро наградит. А горе – когда оно ещё будет? Да и будет ли?

Не послушался Иван коня, поднял перо жар-птицы да царю и преподнёс.

– Спасибо, – сказал царь. – Но ежели ты перо достал, то достань и саму жар-птицу. А если не справишься, то мой меч – твоя голова с плеч!

Залился стрелец горючими слезами, пошёл своему коню жаловаться. А конь положил голову на плечо Ивана и говорит ласково:

– Не плачь, хозяин! Помогу я тебе. Ступай к царю. Пусть он прикажет своим слугам к утру сто мешков отборной пшеницы по чистому полю раскидать.

Отдал царь приказ раскидать пшеницу по всему полю. Рано утром стрелец-молодец отправился туда, сошёл с коня и пустил его гулять на воле. А сам за дерево спрятался и стал ждать, когда жар-птица прилетит отборным зерном лакомиться.

Час-другой проходит, а жар-птицы не видать, не слыхать. Иван-стрелец совсем уж пригорюнился. А вдруг жар-птица и не прилетит вовсе?

Вдруг зашумело вокруг, загремело! Деревья закачались, травы поникли. Летит сама жар-птица. Опустилась на землю и давай пшеницу клевать!

Богатырский конь подошёл к ней тихонько и копытом к земле прижал. А тут и Иван подоспел. Связал жар-птицу, сел на коня и поскакал во дворец.

Увидел царь жар-птицу, обрадовался несказанно, щедро наградил стрельца за службу. А потом и говорит:

– Сумел ты достать жар-птицу, достань теперь мне невесту Василису Прекрасную. Живёт она на краю света, там, где восходит красное солнышко. Привезёшь её ко мне – награжу златом-серебром. Ну, а если не справишься, пеняй на себя.

Залился Иван горючими слезами, пошёл своему коню жаловаться.

– Не тужи, – сказал конь. – Пойди к ца-рю, попроси у него шатёр, золотом расшитый. И ещё разных припасов и напитков в дорогу дальнюю.

Получил Иван от царя всё, что нужно ему было для дальней дороги. А утром сел на своего богатырского коня и поскакал на край света, туда, где жила Василиса Прекрасная.

Долго ли, коротко ли, оказался он там, где восходит красное солнышко. Стрелец сошёл с коня и пустил его на зелёные луга пастись, силу восстанавливать после дорожки дальней. А сам разбил шатёр, расставил напитки да кушанья, сидит – угощается, Василису Прекрасную поджидает.

Видит: по синему морю лодочка серебряная плывёт. А лодочкой той сама Василиса Прекрасная управляет.

Увидела Василиса золотой шатёр, любопытно ей сделалось. Забыла она про осторожность и выпрыгнула из лодочки, чтобы поближе на дивный шатёр посмотреть-полюбоваться.

Только она к шатру подступила, как вышел оттуда Иван-стрелец. Поклонился он Василисе Прекрасной до самой земли и говорит ей:

– Здравствуй, царевна! Милости прошу войти в мой шатёр. Приглашаю откушать блюда заморские, необыкновенные, вина заморского испробовать! Будь же гостьей моей дорогой!

Вошла царевна в шатёр, осмотрелась вокруг. Потом испробовала разные кушанья да вина заморские, утомилась и заснула крепким сном.

В один миг собрался Иван. Свистнул своему коню, подхватил спящую царевну на руки, вскочил в седло и стрелой пустился с ней в обратный путь.

Увидел царь красавицу, возликовал и щедро наградил Ивана-стрельца.

А Василиса Прекрасная проснулась и поняла, что она далеко от дома. Закручинилась бедняжка, расплакалась. И сколько царь её ни уговаривал, всё было напрасно.

Спустя несколько дней решил царь жениться на Василисе.

А она ему и говорит:

– Пусть тот, кто меня сюда привёз, достанет из-под камня, что посреди моря-океана лежит, моё подвенечное платье! Без этого платья замуж не пойду!

Царь тотчас за Иваном послал:

– Поезжай немедленно и найди посреди моря большой камень. Под этим камнем лежит подвенечное платье Василисы Прекрасной. Достань это платье и привези его сюда. Справишься с заданием – награжу пуще прежнего. А если нет – то быть тебе без головы!

Залился Иван-стрелец горькими слезами и пошёл своему богатырскому коню жаловаться.

– Не плачь, хозяин! Это ещё не горе, горе будет впереди. Помогу я тебе! Садись на меня и поедем на край света к синему морю!

Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Приехали они на край света, остановились у синего моря. Видит: по берегу огромный морской рак ползёт.

Наступил ему на шейку богатырский конь своим копытом, а рак и взмолился голосом человечьим:

– Не губи меня! Всё, что нужно, для тебя сделаю!

Отвечает ему богатырский конь:

– Посреди моря-океана лежит большой камень. Под ним спрятано подвенечное платье Василисы Прекрасной. Без него она замуж идти не хочет. Достань это платье и принеси его сюда!

Крикнул рак громким голосом на всё синее море. Всколыхнулось синее море, вздыбилось. Откуда ни возьмись, со всех сторон на берег сползлись морские раки, большие и малые. Тьма-тьмущая!

Отдал старший рак им приказание. Кинулись раки в воду, а через час вытащили со дна моря из-под великого камня платье подвенечное Василисы Прекрасной. Поблагодарил Иван всех раков, поклонился старшему и скорёхонько пустился в обратный путь.

Прискакал Иван-стрелец к царю, привёз подвенечное платье. Царь отдал это платье Василисе Прекрасной. А сам щедро наградил стрельца-молодца деньгами да ещё и чином пожаловал.

Да только Василиса никак не успокоится, опять упрямится.

– Не пойду, – говорит царю, – за тебя замуж, пока ты не велишь стрельцу Ивану в кипятке искупаться!

Ничего не поделаешь! Приказал царь посреди двора разложить костёр, вскипятить котёл воды да в тот котёл Ивана бросить.

Когда всё было готово, привели Ивана-стрельца. «Вот это – беда так беда! И зачем я тогда коня не послушал и взял золотое перо?!» – подумал Иван. А потом и говорит царю:

– Царь-государь! Позволь мне перед смертью со своим конём попрощаться!

– Хорошо! Ступай попрощайся! – милостиво разрешил ему царь.

Пришёл Иван к коню, обнял его за шею, плачет, слезами горючими заливается.

– О чём плачешь, дорогой хозяин? – спросил его богатырский конь.

– Царь-государь велел мне в кипятке искупаться!

– Не плачь, не тужи! Живым будешь! – сказал Ивану верный конь.

Произнёс он волшебный заговор, чтобы кипяток не повредил Ивану, заставил его помолиться Богу и отпустил.

Только вышел Иван-стрелец из конюшни, как подхватили его царские слуги. Потащили его по двору и бросили в котёл с кипятком. А Иван раз-другой в воду окунулся и выскочил из котла таким красавцем, что ни в сказке сказать, ни пером описать.

Царь, как увидел этакое чудо, позавидовал молодцу и решил тоже в кипятке искупаться. Кинулся он сдуру в котёл и… сварился.

Царя схоронили, а на его место выбрали Ивана.

Стал Иван править своими подданными по справедливости, и за это все они его полюбили. А вскоре Иван женился на Василисе Прекрасной и жил с ней в любви и согласии многие годы.

Кощей Бессмертный

В некотором царстве-государстве жили-были царь, царица и три их взрослых сына. Были они счастливы и очень любили друг друга.

Но внезапно счастье отвернулось от царской семьи. Злой Кощей Бессмертный унёс царицу к себе.

Загоревали все они, и попросил старший сын у отца благословения – мать искать. Уехал и пропал без вести.

Тогда средний сын отправился в путь. И он пропал.

Засобирался в дорогу и младший сын Иван.

Не хотел отец его отпускать, но всё же благословил со слезами и послал на конюшню выбирать себе коня.

Да только из кого выбрать-то: как Иван на коня руку положит, так тот и упадёт! Не смог себе верного друга найти.

Идёт он домой в печали. Вдруг откуда ни возьмись появилась старушка, и спрашивает она Ивана:

– Что, Иванушка, не весел, что головушку повесил?

– Никак я не могу найти себе коня доброго! – отвечает ей царевич.

– Ну это дело поправимое! Пойдём со мной! – сказала старушка.

Привела она Ивана-царевича к горе и приказала:

– Копай здесь землю!

Начал Иван копать и выкопал чугунную доску на двенадцати замках. Сорвал он замки и вошёл под землю. А там – богатырский конь двенадцатью цепями прикован. Почуял конь хозяина настоящего, заржал, цепи все порвал.

Надел Иван на себя доспехи, сел на коня, низко поклонился старушке и – в путь!

Долго ли, коротко ли, подъехал Иван к огромной горе. И такая та гора была крутая, что въехать на неё никак нельзя было.

Смотрит, а вокруг горы братья его пропавшие ездят. Поздоровались, обнялись и вместе гору объезжать стали.

Доехали до камня пудов в полтораста, а на камне надпись: «Кто этот камень на гору забросит, тому и вход в гору будет».

Старшие братья, как ни старались, даже сдвинуть камень не смогли с места, а Иван одним махом его на гору забросил.

Расступилась гора, и показался лаз в подземелье – вход в Кощеево царство.

Иван попрощался с братьями, дал им свой нож и сказал:

– Поглядывайте, братья, на нож. Если нож блестящий, то я жив-здоров. Но если нож покроется ржавчиной, то не ждите меня более, домой возвращайтесь. Значит, нет уж меня на белом свете – погиб я безвременно!

Попрощался он с братьями, спустился по верёвке внутрь горы и пошёл по полю. Дошёл до огромного дворца. Там жила царевна. А царевну эту Кощей утащил с белого света.

Увидела его царевна, обрадовалась, накормила-напоила. А как узнала, зачем царевич пожаловал, покачала головой:

– Вон в углу висит Кощеев меч. Попробуй подними его. Если справишься, тогда, может, и победишь Кощея!

Иван поднял меч, словно пёрышко, да ещё и вверх его подбросил.

И пошёл он дальше матушку искать. Видит: палаты белокаменные, а у окна – родимая матушка. Пустила она сыночка в дом, обнялись, поплакали.

Вдруг небо потемнело – Кощей летит, земля дрожит. Мать сына спрятала, а Кощей, войдя в дом, давай принюхиваться:

– Русским духом пахнет! Уж не сын ли твой здесь был?

– Всё это тебе мерещится! Садись, накормлю-напою.

Угостила Кощея, а потом его и спрашивает:

– Где, милый Кощеюшка, смерть твоя живёт?

– На море-океане, на ост-рове Буяне стоит дуб, под дубом – ларец, в ларце – заяц, в зайце – утка, в утке – яйцо. А в том яйце моя смерть. Только никому это не известно!

Собрался и улетел по свету скитаться, вражду между людьми сеять.

А Иван-царевич обнял мать и пошёл за Кощеевой смертью.

Идёт себе и видит волчонка. «Вот, – думает, – сейчас я его на ужин подстрелю». Тут волчиха из логова выбежала, просит-молит не губить дитятко. Иван и отпустил волчонка.

Идёт дальше, а голод одолевает сильнее. Увидел ворону, поднял лук, а ворона взмолилась:

– Пощади! Я тебе пригожусь!

Отпустил и её Иван-царевич.

Дошёл до моря-океана. Видит: волной на песок щучонка выбросило. Только собрался его Иван схватить, как из моря появилась щука. Стала она молить, чтобы отпустил её дитятко. Бросил Иван щучонка в море.

Сел потом Иван-царевич на берег и задумался: как на остров перебраться. А щука, словно услышала его думу, легла поперёк моря, и Иван по ней, как по мосту, на остров тот перебрался да у дуба столетнего и остановился.

Вырыл ларец, открыл его, а заяц, который там был, выскочил и задал стрекоча. Иван схватился было за лук, да поздно. Сел он и заплакал.

Глядь, откуда ни возьмись, волчиха, у которой он дитятко пощадил, бежит и ускокавшего зайца в зубах несёт.

Схватил Иван-царевич зайца, а у того из брюха утка выпорхнула – и в небо. Иван схватился за лук, да куда там! Поник Иван головой.

Вдруг видит: ворона с воронёнком за уткой летят. Схватили они утку и Ивану принесли.

Выпало из утки Ивану на руки пёстренькое яичко – Кощеева смерть.

Да только не удержал его Иван, упало яичко в синее море. Заплакал Иван: где теперь это яичко искать. Вот это – беда так беда!

Вдруг из глубины моря-океана показалась зубастая щучья пасть, а в пасти той яйцо со смертью Кощеевой.

– Бери, Иван! Долг платежом красен! Вот и я тебе сгодилась!

Вильнула щука хвостом и пропала в море-океане.

Обрадовался Иван-царевич, положил яйцо к себе за пазуху и пустился бегом к родимой матушке.

Едва обнялись с ней, как раздался стук и гром. Летит Кощей Бессмертный.

Вошёл Кощей в горницу, а Иван выскочил и показал ему яйцо:

– Хватит, Кощей, вражду на земле сеять! Смерть тебе пришла!

И как Кощей его ни упрашивал, злата-серебра ни сулил, Иван раздавил яйцо. И превратился злодей в кучку пепла.

А Иван с матерью пошли к дому, где царевна жила. Представил её Иван матушке как невесту свою и забрал её с собой.

Подошли они к месту, где братья дожидались. Да вспомнила тут царевна, что оставила у себя во дворце платье подвенечное, туфли да чудный бриллиантовый перстень. И попросила она Ивана вернуться за ними.

Иван братьям покричал, чтобы те мать и царевну наверх подняли. А сам воротился во дворец своей невесты и взял вещи, на которые она указала.

Братья же подняли матушку с царевной да верёвку и перерезали, чтобы Иван навсегда в горе остался. Угрозами заставили матушку да царевну про Ивана отцу ничего не сказывать и повезли их в своё царство.

Царь сильно обрадовался жене и сыновьям, да только о любимом сыне Иване загрустил-запечалился.

А Иван-царевич подошёл к лазу, чтобы наверх подняться, увидел перерезанную верёвку и понял всё коварство братьев.

Закручинился он да ненароком царевнин перстень бриллиантовый и перекинул с руки на руку.

Тут откуда ни возьмись появились два молодца. Вынесли они Ивана на белый свет, а сами пропали, как будто и не было их вовсе.

Пошёл Иван в родное царство. Пришёл в свой город и остановился у одной бедной старушки.

А та ему давай все новости выкладывать:

– Была наша царица в плену у Кощея. Поехали её искать три сына, двое вернулись, а младший пропал. Царь по нему очень горюет. А старший решил жениться на царевне, которую из Кощеева плена привёз. Только та условие поставила, что пойдёт за него, ежели он к свадьбе ей какие-то особенные туфли достанет или сделает. Только никто не может такие туфли сделать.

– Бабушка, ступай, скажи, что ты можешь туфли сделать. А я тебе помогу.

Побежала старуха во дворец к царю, пообещала туфли сделать. А тот и говорит:

– Сделаешь туфли, бабушка, награжу. А если нет, положишь свою голову на плаху!

Вернулась старуха домой, поплакала-повздыхала и уснула. А Иван рано утром будит её, даёт ей туфли для царевны и велит их во дворец нести:

– Только смотри, про меня ничего не сказывай!

Побежала бабка во дворец, отдала туфли невесте.

Узнала царевна свои туфли и улыбнулась загадочно.

Через некоторое время пришла новость. Царевна повелела своему жениху доставить ей платье особенное, подвенечное. Или на крайний случай приказывала сшить точно такое, как ей хочется.

Старуха и тут успела – Иван-царевич помог. Отнесла платье чудное подвенечное в царский дворец и вручила царю-батюшке, чем невесте угодила. Та сразу платье-то узнала-приметила.

Потом затребовала невеста перстень бриллиантовый, необыкновеный. Принесла старуха и перстень. А денег брала бабушка каждый раз по одному червонцу и сказывала, что вещи эти сама делает.

Слышат люди: у царёва сына свадьба назначена.

А Иван, как прознал про это, облачился в царское платье и побежал прямиком в церковь.

Жениха ещё не было. Иван встал рядом с невестой, она его узнала, их и обвенчали да повезли во дворец.

Увидел старший сын, что Иван вернулся, закрыл лицо руками от стыда. А что сказать, когда сказать-то и нечего!

Увидел царь своего любимого сына живым и невредимым, обрадовался несказанно! А как узнал о коварстве братьев, отправил их в ссылку далёкую с глаз своих подальше.

Зажили все они счастливо и весело, нажили много детей. А старушку, что Ивану помогла в трудный час, нянюшкой-мамушкой к царским детишкам приставили.

Морозко

У старухи были две дочери. Одна родная – Даша, а другая – падчерица Маша. Даша была злой, некрасивой да ленивой. А вот Маша была доброй, работящей да пригожей. В деревне все её любили: и стар и млад. Все, кроме мачехи.

Даша, родное дитятко, что ни сделает, мать её по головке погладит, умницей назовёт. А падчерица как ни старается – ей одни упрёки да колотушки достаются. Что уж тут поделаешь?

Ветер пошумит да утихнет, а сварливая баба никогда не уймётся. Всё будет каверзы разные придумывать, злобу свою холить.

А тут девушки подрастать стали. На красавицу Машу женихи заглядываются, сватать хотят, а в Дашину сторону и не смотрят. Разозлилась старуха и решила падчерицу со двора согнать. Да что согнать! Совсем решила Машу с белого света сжить.

– Вези, дед, – кричит мужу, – свою дочь куда хочешь! Да чтобы глаза мои её не видели и уши не слышали! Свалилась она, змея подколодная, на мою голову. Знать её больше не желаю!

Да не к родственникам в тёплую избу велела везти, а в дремучий лес. Или того пуще – во чистое поле, на трескучий мороз! Чтобы сгинула падчерица безвозвратно, и ничто не напоминало о ней.

Затужил старик, заплакал: жаль ему родное дитятко. Да боялся он своей жены пуще лютой смерти, поэтому и ослушаться её никогда не смел. Всё делал, как та прикажет. Все её прихоти злые да глупые молча исполнял.

Посадил старик свою Машеньку в сани, прикрыть попонкой – и то не решился, побоялся. Повёз несчастную во чистое поле. Свалил её в сугроб под самое высокое дерево.

А сам поскорее домой поехал, чтобы не видеть, как дочь в чистом поле замерзает.

Осталась Машенька одна-одинёшенька. Сидит в сугробе, дрожит да Богу молится, чтобы спас да сохранил от всякой напасти. Но главное просит, чтобы Морозко её не заморозил насмерть.

А Морозко-то тут как тут! Попрыгивает, поскакивает да над замерзающей девушкой тихонько посмеивается, подмигивает ей лукаво. Потом вдруг и говорит ей:

– Здравствуй, девица-красавица! Ну-ка скажи мне честно: тепло ли тебе, милая? Тепло ли, тебе красная?

– Здравствуй, милый дедушка! Здравствуй, дорогой! Нет, не тепло мне! Совсем замерзаю я, несчастная!

Нахмурился Морозко. Хотел было Машеньку насмерть заморозить, но понравились ему речи её учтивые, голос тихий, ласковый. Пожалел Морозко такую красоту губить, кинул ей шубу соболью да сапожки тёплые. Сам же ушёл по лесу бродить, деревья инеем серебрить, реки и озёра толстым льдом сковывать.

А Машенька надела шубку соболью да сапожки тёплые и мигом согрелась. Села она в сугроб и стала ждать, что же дальше-то с ней, сиротинушкой, будет.

Долго ли, коротко ли, да только через некоторое время Морозко к Маше снова воротился.

Опять попрыгивает, поскакивает, на девушку лукаво посматривает, подмигивает:

– Тепло ли тебе, девица? Тепло ли тебе, красная? – приговаривает.

– Тепло теперь, милый дедушка! Ой, как тепло, хороший мой! Спасибо тебе за доброту твою, за жалость к сироте несчастной! Век я этого не забуду!

А сама вся раскраснелась-разрумянилась. Глазки блестят, уста сахарные смеются. Красавица такая, что глаз отвести невозможно!

Тут уж совсем Морозке девица полюбилась: потому что не только красавица, но и умница. Речи у неё разумные, учтивые, сердце нежное, благодарное. Зачем же её губить? Такую наградить надобно.

Морозко-то он только с виду был суровый, нелюдимый. Но истинно хорошего человека оценить всегда умел по заслугам.

Пошёл он в свой ледяной дворец в глухую чащу лесную. Принёс оттуда сундук тяжёлый кованый, полный всякого девичьего приданого. Поставил молча сундук перед Машенькой и ушёл в чащу, как будто и не было его…

Уселась Маша на сундук. Шубка на ней соболья, сапожки тёплые сафьяновые. Раскраснелась, разрумянилась вся пуще прежнего!

А тут опять Морозко пожаловал, попрыгал, поскакал, на девушку полюбовался. Она его вновь приветила. И тогда подарил Морозко ей платье, серебром да золотом расшитое.

Надела Машенька платье и стала такой красавицей, что ни в сказке сказать, ни пером описать!

Сидит на сундуке, песенки поёт да радуется. И не холодно ей уже, и не боязно. Видно, услышал Бог её молитву, пожалел сиротинушку!

А мачеха по ней поминки решила справить. Напекла блинов и кричит старику:

– Вези домой свою дочь! Хоронить её будем!

Старик запряг лошадь и поехал. А собачка из-под стола завела:

– Тяф-тяф! Старикову дочь в злате-серебре везут, а старухину замуж не берут!

– Молчи! На тебе блин! Скажи: старухину дочь замуж возьмут, а стариковой дочери косточки везут.

Собачка даром что маленькая была, а разумная. Блин-то съела да всё своё ведёт, не унимается:

– Тяф-тяф! Старикову дочь в злате-серебре везут, а старухину замуж не берут!

Уж старуха ей и блины кидала, и била её, а собачка всё своё:

– Старикову дочь в злате-серебре везут, а старухину дочь замуж не берут!

А тут вдруг заскрипели ворота, распахнулись двери: несут сундук кованый, полнёхонький всякого приданого. За ним Машенька выступает, нарядная, словно царевна.

Мачеха глянула на падчерицу и ахнула. А потом побелела вся от злобы и зависти. Только сказать-то нечего, лишь руками развела.

Рассказала Машенька о том, что с ней приключилось, открыла сундук кованый, полнёхонький приданого дорогого. А Даша стоит, вся белая от зависти, на сестрицу со злобой-ненавистью поглядывает.

– Не тужи, сестрица! – ласково говорит ей Маша, – поделюсь я с тобой своим богатством! Вон у меня сколько всего! Нам на двоих хватит!

А Даша ещё пуще разозлилась, ногами затопала, заревела и вон из избы выбежала. Тут старуха как закричит старику:

– Быстро запрягай лошадей! Вези во поле моё дитятко поскорее!

Запряг старик лошадей в новые сани. Старуха укутала свою дочь потеплее, и повёз старик Дашу на то же поле. Посадил её в тот же сугроб под то же дерево и уехал.

Вскоре пришёл Морозко. Попрыгал, поскакал, на девушку поглядел, да только вместо хороших речей услышал от неё одну лишь брань. Рассердился Морозко, стукнул посохом и заморозил грубиянку.

– Эй, старик, – неймётся старухе, – поезжай привези мою Дашеньку! Да смотри, сани не переверни, сундук с добром не оброни! У неё богатства-то точно поболе будет, чем у твоей дочери!

А собачка сидит под столом и выводит звонко:

– Тяф-тяф! Старикову дочь замуж берут, а старухиной дочери косточки в санях везут!

– Не ври! На тебе пирог! Скажи: старухину дочь в злате-серебре везут, а старикову замуж не берут!

Тут послышался стук копыт, растворились двери. Старуха выбежала встретить дочь. Увидела её неживую, заголосила, да поздно!