Текст книги "Солнце для мертвых глаз"

По его прикидкам, Тедди вернулся спустя полчаса, распустил стяжку на желтом пластиковом пакете и снял его с головы Кейта. Вместе с пакетом с его хвоста сползла синяя резинка. Было слишком темно, чтоб что-либо увидеть, да и Тедди не хотелось ни на что смотреть. А вот прикасаться пришлось. Он пощупал пульс на шее и запястьях Кейта, затем, собравшись с духом, сунул руку под пуловер и рубашку и приложил ее к тому месте, где у того должно было быть сердце. Оно не билось. Кровь перестала циркулировать. Кейт умер.

* * *

Французское окно полностью не открывалось из-за «Эдсела», стоявшего снаружи. Его задняя часть находилась всего в двух футах от стены дома. Тедди выдвинул шпингалеты и распахнул окно. Багажник «Эдсела», с задранными углами похожий на ухмыляющийся рот, был заперт. Об этом Тедди не подумал. Значит, придется лазить по карманам Кейта и шарить по его одежде, никуда не денешься.

Ключей не было, зато обнаружилось много денег. Он не разглядывал их, но понял, что их достаточно, по тому, что большая часть банкнот была рыжеватыми и сиреневыми, а не зелеными[33]33
  Рыжеватые и сиреневые – банкноты по 10 и 20 фунтов, зеленые – по пять.


[Закрыть]. Руки Тедди дрожали, дрожь передалась всему телу. Он не трясся, когда убивал Кейта, а вот обладание деньгами вызвало дрожь. Как это характеризует людей? Подтверждает то, во что Тедди верил с тех пор, как научился рассуждать: что они низкие, деградировавшие создания, целиком пронизанные меркантильностью.

Он поднялся наверх. Ведь ключи где-то есть. Они могут быть в спальне Кейта. С нарастающим отвращением Тедди стал рыться в одежде Кейта, в чистой, вернее, той, что была почище и лежала в шкафу, потом в грязной, что валялась кучей на полу. В карманах куртки, брюк, кожаных штанов, в старых холщовых сумках, в ящиках высокого комода, забитых всяким тряпьем. Он заглянул под кровать, пошарил на кровати, под подушками, поднял серый и грязный ковер. Хорошо хоть, что прекратилась дрожь. Азарт охоты каким-то образом успокоил его.

Тедди вернулся в гостиную и, избегая встречаться взглядом с мертвым Кейтом – когда и как его глаза открылись? – обследовал сумку с инструментами, пакеты с выпивкой, затем переключил свое внимание на мебель. Ящиков в комнате не было, только полки, на которых вместо книг валялся всякий мусор, типичный для этого дома. Ключей там не было, как и на столе под телевизором. Теперь на кухню, это самое очевидное место. И почему он об этом не подумал?

Неужели в этом доме нет ничего полезного или достойного хранения? Обыскивая кухню, Тедди поражался образу мышления тех, кто складывал в ящики и шкафы, банки, вазы и даже чайник – которым ни разу не пользовались после изобретения пакетиков – шпильки, скрепки, резинки, английские булавки, заколки, винты, канцелярские кнопки, бумажные носовые платки, расчески, сломанные карандаши, куски печенья, пастилки для горла, пилки для ногтей, медные монеты, шнурки для ботинок и аспирин. И даже ключи, но не те самые. Тедди открыл шкаф над раковиной, и на него вывалился ком пластиковых пакетов.

Ключи наверняка в спальне Кейта. Они должны быть там, он просто не заметил их. Кухонные часы, единственные в доме, показывали, что сейчас половина второго. До рассвета было еще далеко, часов шесть-семь, но быстрое течение времени нервировало его. А вдруг он так и не найдет ключи?

Тедди опять вернулся в спальню Кейта. Он уже поднимал ковер, но на этот раз скатал его. Черные жуки бросились врассыпную. Тедди наподдал полную кастрюлю «Пирекс», и пепел с окурками полетели во все стороны. Он опять обшарил ящики, заглянул в сапоги Кейта, в вонючие кроссовки, в единственную пару приличных ботинок. Тедди обладал таким характером, что искры, которые в нем тлели, очень медленно разгорались в пламя, однако сейчас воспламенели быстро. Строгие лица изобретателей автомобиля, сурово смотревшие в окно, вдруг привели его в ярость, и Тедди содрал постеры со стены. Последним полетел на пол портрет Фердинанда Порше, он отклеился от стены легче, чем остальные. И неудивительно, ведь за ним была дыра в стене, выемка в штукатурке. И в этой самой выемке лежали ключи на кольце с куколкой, крохотной розовой голой женщиной.

Тедди не стал долго размышлять над тем, какие мотивы двигали Кейтом, когда тот решил прятать ключи. Без сомнения, он, несмотря на то что Тедди не умел водить и не раз выражал свое отвращение к «Эдселу», подозревал его в том, что тот в его отсутствие может взять машину покататься. Тедди взял ключи и спустился вниз. В его комнате стоял жуткий холод, потому что он оставил французское окно открытым. Понимая, что включенный свет был бы ошибкой, Тедди постоял, ежась и ожидая, когда глаза привыкнут к темноте. Затем отпер багажник и поднял крышку. Места там было вдоволь, как он и предполагал.

Кейт оказался тяжелым. Возможно ли, что после смерти люди становятся тяжелее? Наверное. Тедди слышал или где-то читал, что мертвым нужно закрывать глаза, и видел, как это делали в каком-то фильме по телевизору. Однако не мог заставить себя прикоснуться пальцами к глазам Кейта. Скоро он вообще перестанет их видеть. В темноте Тедди протащил тело через весь дом; волосы дяди, лишившись резинки, волочились по полу. У французского окна юноша на мгновение испугался, что у него не хватит сил поднять Кейта и запихнуть в багажник. Но события вечера кое-чему его научили. Тедди понял: если очень нужно что-то сделать, выполнить задачу, требующую больших физических усилий, и ему просто до зарезу что-то требуется сделать, он это сделает.

Кейт, вероятно, весил семнадцать или восемнадцать стоунов[34]34
  108–115 кг.


[Закрыть]. Тедди показалось, что его сердце лопнет, а руки вылетят из суставов, когда тот попытался поднять тело Кейта. Веревка здорово облегчила бы дело, но он знал, что веревок в доме нет. Тяжело дыша, Тедди перевел взгляд на соседские окна. Там было темно, стояла тишина. Однако слабый отблеск света – это серебристое пятнышко всегда откуда-то каким-то образом появлялось – падал на блестящий скользкий пластик, закрывавший мотоцикл.

Раньше Тедди в голову не приходило изучать его, он просто с отвращением смотрел на него. Сейчас же он приблизился к мотоциклу; его глаза уже привыкли к темноте. Мотоцикл был укрыт не пленкой, а огромным пластиковым мешком толщиной в несколько миллиметров и размером два с половиной метра на два.

Тедди снял его с мотоцикла и, стараясь не шуршать, через французское окно принес в комнату и с относительной легкостью закатил в него тело Кейта. Затем ухватился за ручки у горловины, поднял мешок и перевалил его через борт багажника. Как только мешок с телом оказался на месте, Тедди вдруг сообразил, что, с точки зрения гигиены и вообще здравомыслия, было бы неплохо запечатать мешок. Интересно, в доме есть клейкая лента? Он в этом сомневался.

Потом Тедди вспомнил о сумке с инструментами Кейта, о его оборудовании для сантехнических работ. В ней он и нашел катушку плотной черной ленты. Юноша не представлял, для чего та предназначена – возможно, для обмотки соединений в трубах, – однако для его целей она подходила идеально. Он собрал горловину мешка и раз двадцать обмотал его черной лентой. Тедди старался не шуметь, пока вытаскивал тело Кейта, и сейчас точно так же тихо закрыл крышку багажника и запер его.

Где-то вдали в ледяном, хрустящем воздухе раздался звук, часы пробили два. Тедди прожил здесь двадцать один год своей жизни, но никогда не слышал этот бой. Вероятно, сегодня он слишком сильно насторожен, все его органы чувств обострились. Тедди Грекс прошел в дом и закрыл французское окно.

Глава 13

Он принял ванну. Это было первое, что Тедди сделал после всего, что он сделал. Если бы после возни с телом Кейта он сразу отправился в кровать, то не смог бы заснуть. Задолго до рассвета Тедди проснулся и какое-то время сидел, сонный, еще под влиянием сна – он уже и забыл, что такое может присниться, – и видел буфет, скрытый тенью у стены, его флероны и прямые столбики, матовые стекла и похожие на горгульи резные украшения. Буфет предстал перед ним в виде здания, мрачного дворца его детства; верх превратился в башни, флероны – в шпили, зеленые стекла – в окна, дрожащие во мраке. Тедди в ужасе закричал, а затем полностью проснулся, к нему вернулось душевное равновесие, и уже никакие видения не вылезали из густой темы. Буфета не было, – в комнате, кроме кровати, инструментов и стола, ничего не было.

К нему вернулась память, Тедди вспомнил, что сделал с Кейтом. Тело лежало всего в пяти-шести футах от его подушки, хоть и завернутое в плотный пластиковый мешок, перетянутый клейкой лентой, и засунутое в багажник «Эдсела». Тедди его не видит, ничего не видно. Неужели он сделал это, действительно сделал? Молодой Грекс подумал о том, чтобы встать и заглянуть в гостиную, а потом в спальню Кейта. Но вместо этого подошел к окну и уставился в переулке на фонарь, настолько далекий, что его свет напоминал слабый отблеск. Сад, навес, заборы – все было в плотном мраке, темное небо казалось красновато-коричневым. Тедди вдруг сообразил, что замерз и его трясет от холода, вернулся в кровать и накрылся одновременно одеялом и пледом.

На следующий день была суббота. Тедди думал, что не заснет, но проспал допоздна и проснулся около полудня от яркого солнечного света, лившегося с голубого зимнего неба. Или, возможно, его разбудил телефон. Он шел к аппарату, гадая, что ему делать, если это полиция, вызванная соседями-яппи. Оказалось, что звонят Кейту – женщина, у которой не закрывался кран с горячей водой и срочно требовался сантехник.

– Мистер Грекс ушел на пенсию, – сказал Тедди. В каком-то смысле это было правдой.

– На пенсию?

– Именно так. Мы все рано или поздно заканчиваем этим, даже трудоголики, как мистер Грекс. – Тедди – как это ни невероятно после вчерашней ночи – получал удовольствие от разговора. – Он переехал в маленький коттедж в Лифуке.

Неудивительно, что клиентку это не интересовало.

– Ну а вы можете прийти?

– Боюсь, что нет, – ответил Тедди. – Я столяр. Предлагаю вам найти сантехника по телефонному справочнику.

Положив трубку, молодой Грекс стал хохотать. Ему стало значительно, несоизмеримо лучше, чем когда он проснулся перед рассветом. Эта история подойдет для всех, кто будет звонить Кейту. А существует ли такое местечко, как Лифук? Тедди не знал, название пришло к нему из воздуха, но решил выяснить. Телефон зазвонил почти сразу, и он снова выдал ту же версию об отказе Кейта работать сантехником и жить в северном Лондоне.

Таких звонков будет еще много. Будут звонить старые и потенциальные клиенты. Но никто не догадается, что случилось с его дядей или где тот сейчас. Впереди Тедди ждут проблемы, это он ясно представляет. Например, можно ли бесконечно держать тело в багажнике? Может ли Тедди вступить во владение домом и жить в нем как в собственном? Наверное, тот уже принадлежит ему. И откуда брать деньги, чтобы за все платить?

В спальне дяди Тедди нашел потрепанную, с загнутыми углами карту Британских островов. Вероятно, Кейт пользовался ею, когда оправлялся на свои гонки. Он поискал Лифук и наконец нашел его в Хэмпшире, недалеко от Мидхерста. По воле случая Тедди подыскал для Кейта-пенсионера очень подходящее местечко. Он представил приземистый домик с черепичной крышей или один из тех коттеджей, которые начинали свою жизнь в качестве железнодорожных вагонов. Зная Кейта, можно утверждать, что тот выбрал бы второе. Вагон, стоящий на бетонной плите, окруженный стенами из шлакоблоков, с гаражом из шифера для «Эдсела»… Только вот «Эдсел» здесь, с Кейтом внутри.

Тедди отбросил фантазии и взялся за комнату. Он содрал с оконных рам и с высокого комода все записки с напоминаниями. У него набралось три пластиковых мешка с одеждой Кейта, два – с пустыми бутылками и банками и три – с автомобильными журналами и сигаретными пачками. Шесть пар ботинок отправились в картонную коробку, в которой раньше лежали журналы. Только после того, как в комнате осталась лишь кровать Кейта с голым матрасом, высокий комод и единственный стул, а мешки и коробка были выставлены на крыльцо ждать приезда мусорщиков утром в понедельник, Тедди переключил свое внимание на деньги, собранные с тела Кейта.

Он их пересчитал. Пятьсот шестьдесят пять фунтов. У него снова затряслись руки. Тедди стиснул кулаки и стал глубоко дышать, пока дрожь не прекратилась. Часть этих денег он потратит на объявление, на рекламу своих услуг в качестве простого столяра и краснодеревщика. Тедди пока не представляет, как это делается, но выяснит.

Ему показалось, что задняя часть «Эдсела» с торчащими «плавниками» находится ближе к его окну, чем раньше. Тут он подумал, что нужно научиться водить машину, а значит, и потратить деньги на уроки вождения. Когда-то же, причем как можно скорее, ему придется вывести эту машину со двора.

В ту ночь Тедди опять снился сон, но на этот раз не о буфете, превратившемся во дворец. Этот сон был о том, что лежало в багажнике «Эдсела» в шести футах от его спящего мозга, и постепенных, в течение долгих недель и месяцев, метаморфозах: в восковую статую, в скелет, в мешок с прахом; Тедди снилось, как он выехал на этом чудовищном бледно-желтом автомобиле из Лондона, проехал Суррей и Суссекс в направлении Лифука, припарковался, открыл багажник и обнаружил внутри мешка нечто, похожее на высушенное насекомое; как взял это двумя пальцами и выбросил в канаву.

* * *

В середине февраля Тедди начал работать над зеркалом. Он остановился на сикоморе, предпочтя ее ореху, потому что цвет и структура древесины у нее были значительно красивее, а рисунок напоминал разнообразные вьющиеся пряди светлых волос. Тедди работал тщательно и медленно, вырезая треугольники под инкрустацию и вымеряя их до миллиметра, стремясь к совершенству. Он работал в спокойствии, тишине и свежем воздухе. Запах дыма выветрился отовсюду, кроме гостиной. Комод Кейта Тедди принес к себе, ошкурил грязную, прожженную сигаретами поверхность и, слегка подморив красное дерево, покрыл шеллаком.

Наполнив новые мешки и коробки для мусорщиков, на этот раз из спальни родителей, он отправился в газетный киоск. В стеклянной стойке рядом с дверью не нашлось того, что он искал, поэтому он купил две газеты, которые порекомендовал киоскер, «Хэм энд Хай»[35]35
  «Хэмпстед и Хайгейт Экспресс».


[Закрыть] и «Нисден таймс».

В первой было то, что Тедди искал. Раздел «Услуги» с маленькими объявлениями был разделен на подразделы: «Строительство и отделка», «Прочистка дымовых труб», «Садовые и ландшафтные работы», «Красота и здоровье». В подразделе «Вывоз ненужных вещей» одна компания предлагала «скупку большими и мелкими партиями одежды, отдельных предметов обстановки и прочего, цены высокие». Предлагался также «вывоз мусора», но о том, что за него заплатят деньги, не говорилось, – указывалось, что платить придется клиенту. В следующей колонке автошкола приглашала на обучение за «разумные деньги» и гарантировала «быструю сдачу экзамена». «Быстрая», подумал Тедди, может означать что угодно – от полутора месяцев до двух лет. Однако он все же позвонил в фирму по скупке ненужных вещей и автошколу в надежде, что денег, полученных от первой, хватит на оплату второй.

Затем Тедди перешел к разделам, которые не ожидал увидеть в газете. Раздел «Продаю», как и раздел «Массаж», занимал очень много места. Столяров, предлагавших свои услуги, было немало, он насчитал двенадцать объявлений. Они предлагали изготовление систем хранения и гардеробных, а также установку кухонных гарнитуров и замену дверей. Один, назвавшийся краснодеревщиком, специализировался на письменных столах, в другом объявлении свои услуги предлагали две женщины-столяры.

Тедди не понимал, что хорошего в том, что чей-то буфет будет сделан женщиной, поэтому объявление вызвало у него странную неловкость. Однако все остальные вселили в него энтузиазм. Совершенно очевидно, что люди этим занимаются и зарабатывают себе на жизнь, иначе не стали бы размещать объявления, ведь так? Тедди был уверен, что сможет работать не хуже, чем большинство из них.

Время у него есть, он составит собственное объявление, когда закончит зеркало. Наверное, в мае. Возможно, неплохо назвать себя экспертом, как это сделал один из столяров, и указать квалификацию, которую Тедди получит к тому моменту. Надо ли писать «соблюдение интересов заказчика и сроков»? В его случае лучше будет звучать «гарантируется учет пожеланий клиента и надежность».

А пока у Тедди достаточно денег, чтобы жить дальше. Он аккуратно сложил «Хэм энд Хай» и положил ее в верхний ящик отреставрированного комода.

«Макс и Мекс. Вывоз ненужных вещей» забрала мебель из главной спальни и выплатила ему за нее пятьдесят фунтов. Тедди рассчитывал как минимум на сто и начал протестовать, но представители фирмы заявили, что так дело не пойдет, а как же их прибыль? Они процитировали «Хэм энд Хай» и добавили, что их бизнес – не избавлять население от всякого хлама.

Избавляться от мебели в гостиной было рискованно, так как бабушка все еще заходила, хоть и редко. В последний раз он видел ее перед Рождеством. И хорошо, что не вывез мебель, потому что бабушка заявилась на следующий день после приезда «Макс и Мекс».

Особо не интересуясь мыслительным процессом в головах других и еще меньше – их эмоциями, Тедди никогда не задавался вопросом, как Агнес Таутон воспринимает тот факт, что она пережила мужа, единственную дочь и зятя и что из родственников у нее остался только внук. В конце концов, у него тоже никого не было, кроме нее. Тедди и сейчас ни о чем не задумывался, только чувствовал смутную тревогу, пока Агнес осматривала чистую и прибранную гостиную, вылизанную до блеска кухню.

– Кейт постарался, – сказала она.

Это был единственный вывод, к которому могла прийти его бабка, что Кейт, устав от беспорядка, царившего все годы, решил прибраться после того, как умерли его брат и невестка. Агнес прошлась по комнатам, с любопытством оглядываясь по сторонам. Обивка на кресле была поднята, а его внутренности проверены на предмет наличия сигаретного пепла и прочей грязи. Она провела скрюченными артритом пальцами по притолоке задней двери и, по всей видимости, не удивилась, что рука осталась чистой.

– Как я понимаю, теперь он тебя выгонит, – сказала Агнес. – У него есть на это право. Этот дом никогда не принадлежал твоему отцу. Думаю, ты этого не знал.

– Жаль разочаровывать тебя, но знал.

– Не понимаю, что ты подразумеваешь под «разочаровывать». Ко мне это не имеет никакого отношения.

– Какая досада, – сказал Тедди. – Я рассчитывал, что мне найдется уголок под твоей крышей.

Ответ Агнес затерялся в трелях дверного звонка. Тедди вот уже десять минут ждал прихода автоинструктора. Он открыл дверь и впустил мужчину в дом. Теперь надо было избавиться от бабки.

Пока Тедди открывал дверь, она прошла в его комнату и стояла у французского окна, глядя наружу. У Тедди была всего одна детская книжка, сборник сказок, где животные изображались в виде людей. И сейчас ему подумалось, что та напоминает иллюстрацию из книжки, жабу в шляпе и пальто, например, или кротиху-домохозяйку. Агнес обернулась, спросила, собирается ли он познакомить их, и когда Тедди ответил «нет», протянула руку и сказала:

– Я миссис Таутон, его бабушка.

– Очень приятно познакомиться, – сказал автоинструктор. – Можете называть меня Деймоном. – И тут он увидел «Эдсел». – Это принадлежит тебе? – обратился он к Тедди.

– Машина его дяди, – сказала Агнес.

– Вы не против, если я подойду поближе и взгляну на нее?

Тедди был категорически против, но не мог ничего сказать. Все вышли в сад через заднюю дверь. Агнес передвигалась быстрее Деймона, хотя и была на полвека старше его. Стоял март, но погода походила на январскую. Ледяной ветер бил в лицо. Агнес пришлось придерживать свою красную шляпу с конусообразной тульей.

– Кейт не уехал на своем мотоцикле, – сказала она.

Это было одно из тех замечаний, которые просто указывали на нечто очевидное, однако казались наполненными угрозой. Тедди понял, что мотоцикл представляет для него опасность. Если Кейт уехал на работу, как, по идее, считает его бабушка, мотоцикл должен быть с ним. А если он ушел на пенсию, как считают все его бывшие клиенты, то должен был бы взять мотоцикл с собой или продать его. В общем, в саду его быть не может.

Но Агнес сама ответила на собственные предположения.

– Для него слишком холодно, – сказала она и добавила не без неприязни: – В его возрасте давно уже пора перестать носиться на мотоцикле.

Интересно, подумал Тедди, когда человек учится водить машину, приобретает ли он с навыками вождения навыки езды на мотоцикле? Но чувствовал, что спрашивать об этом нельзя. Деймон с благоговейным восторгом разглядывал «Эдсел» и настолько близко подошел к нему, что Тедди задергался. И даже положил руку на крышку багажника.

– Красавица. Новой она могла разгоняться до ста двадцати, – сказал инструктор. – Может, и сейчас у нее получится. Сразу видно, что ее холили и лелеяли.

«Такое впечатление, будто он говорит о лошади», – подумал Тедди.

– Хотя, если учесть, что «кушает» малышка далеко за десятку, она не для всякого.

– Машина для бедных, хочешь сказать?

– То есть?

– Ну, что ее владелец всегда будет беден.

– А, да. Точно. Ты правильно понял.

Есть запах? Нет, запаха нет. В последнее время стоит холодная погода, и в багажнике, вероятно, такой же лед, как в морозилке. Тедди показалось, что у Агнес зашевелился нос, как у кролика. Он сказал:

– Ну что, за дело?

Деймон предложил довезти Агнес до дома. Та отказалась. Не поедет она в машине, которой управляет ее внук, сказала бабка, ведь он никогда не сидел за рулем. В ее возрасте переломы очень опасны.

Тедди сел за руль машины, предоставленной автошколой, и, когда Деймон закончил объяснять, как включать зажигание и переключать скорость с нейтральной на первую, спросил, можно ли по водительским правам ездить на мотоцикле. Деймон ответил: нет, нельзя, мотоцикл не входит в категорию «Д». «Какая, к черту, категория?» – и принялся перечислять все типы машин, которыми сможет управлять Тедди, в том числе инвалидные коляски и тяжелые грузовики с определенным ограничением по грузоподъемности. Тедди завел двигатель, включил сцепление и заглох.

* * *

К середине апреля он закончил зеркало и сдал его на выставку. Тедди влюбился в него, оно было таким же красивым и безупречным, как и все обожаемые им предметы: орнаменты, картины, например, как «Марк и Гарриет на Оркадия-плейс» и бриллиантовое кольцо. После того как он с величайшей осторожностью упаковал его в пузырчатую пленку и полистирол – еще один объект его ненависти, но здесь без него обойтись было нельзя, – у Тедди защемило сердце при мысли, что зеркало нужно отдать. После того как его вывесят в Исткоте, на выставке дипломных работ, сможет ли он заставить себя продать его? Расстаться с ним?

Тедди с готовностью избавился от мотоцикла Кейта. Однажды зашел друг яппи и заявил, что из окна соседей видел старый «Энфилд» и что, как сказала Мегси, его владелец ушел на пенсию и переехал. И что надо узнать, не продается ли мотоцикл.

– Мегси?

– Соседи, – сказал друг, удивившись. – Мегси и Найдж. Вы же знаете.

Раньше Тедди и не знал, но теперь узнал. А вот как те узнали? Как узнала эта Мегси? Наверняка весть так или иначе разошлась от одного из клиентов Кейта, которому он рассказал всю эту историю. К счастью, Тедди нашел документы на мотоцикл прежде, чем выбросить бумаги Кейта. Ему пришлось назвать цену. Нужно было делать вид, будто это дядя попросил Тедди продать мотоцикл и, следовательно, сам назвал возможную цену. «Энфилд» был стар как мир. Хотя Кейт менял машины трижды за жизнь Тедди, но все это время ездил на одном и том же мотоцикле.

Твердо, как будто знал, что делает, Тедди запросил сто фунтов. Как только слова вылетели из его рта, он понял, что продешевил. Друг Мегси так и засиял радостной улыбкой. Вероятно, «Энфилд» ценился за свою древность, но было поздно, и Тедди испытал неимоверное облегчение, глядя, как увозят мотоцикл. Он был уродством и оскорблял его всем своим видом, и это, по его оценке, относилось ко всем мотоциклам.

Если бы Тедди мог так же легко избавиться от «Эдсела»! Конец апреля был теплым. Чувствуя усиливающийся жар солнца и наблюдая, как стремительно поднимается температура, Тедди все больше и больше беспокоился о содержимом багажника «Эдсела». Днем он не решался долго крутиться у большой желтой машины, но ночью, когда улицы погрузились в темноту, а Мегси и Найдж выключили свет в своей спальне, он открыл французское окно и наклонился почти вплотную к торчащим «плавникам».

Его обоняние было очень острым, однако он не смог определить, пахнет чем-то на самом деле или он просто все это вообразил. Кейт часто повторял, что «Форд Эдсел» всегда отличался качеством сборки и что крышка багажника закрывается почти герметично. Воздух был свежим, ночь – прохладной. Какой-то запах присутствовал, но пахло дизелем, смешавшимся с ароматом цветущих деревьев, вишен и слив, росших в садах практических у всех, кроме Грексов. Тедди закрыл окно и погрузился в беспокойный сон; ему опять снился тот самый деревянный дворец, выглядывавший из темноты, только на этот раз у него увеличилось количество зубцов, башенок и бойниц. И был он не величиной с кукольный домик, а настолько огромным, что смог раздвинуть стены его комнаты. Кроме того, дворец утратил неподвижность и теперь, казалось, дрожал и скручивался, его фасад и башни дрожали, как когда смотришь на что-то сквозь воду.

Высокая дверь под центральной аркой распахнулась, и оттуда появился кто-то или что-то, и в этот момент Тедди с криком проснулся. Он так и не увидел, кто вышел, да и не хотел видеть, это был лишь смутный силуэт. Тедди лежал неподвижно и глубоко дышал, наслаждаясь возвращением в реальность и надеясь, что его крик не достиг соседей, Мегси и Найджа.

Экзамен по вождению состоялся в июне, и он сдал его. Получив права, Тедди задумался, а не стоит ли позвонить Деймону из автошколы и попросить его дать еще один урок вождения – на этот раз за рулем «Эдсела».

Однако в этом плане имелись чудовищные изъяны. Пусть запах, если он есть, и неощутим в саду, но он может проникнуть в салон. Особенно во время движения, когда тело в багажнике сдвинется с места. А вдруг ни ему, ни Деймону не удастся завести машину обратно в узкий сад? Тогда придется оставить ее на улице. Ведь машина огромная, а Деймон вряд ли когда-либо управлял автомобилем такого класса. А что, если – худшая вероятность, но вполне реальная – они попадут в какую-нибудь незначительную аварию? Не по его вине или по вине Деймона, а просто из-за какого-то лихача, который не успеет затормозить и въедет в зад «Эдселу». Страшно представить, что тогда будет.

Но кроме всего этого было элементарное нежелание звонить Деймону или кому-либо еще, ставить себя в ситуацию, когда между людьми завязываются отношения, очень близкие к дружеским. Одно потянет за собой другое, поездка на «Эдселе» – совместную выпивку в каком-нибудь пабе, возвращение сюда или даже приглашение зайти к Деймону. Вот так всегда и бывает, во всяком случае, Тедди так думал и противился этому. Он не хотел, чтобы в его жизнь вошел друг и стал открывать для себя его тайны. Придется самому выводить «Эдсел» за ворота. Когда-нибудь, но не сейчас. Надо еще придумать, как избавиться и от самой машины, а не только от ее багажа, как освободиться от этого бледно-желтого гроба на колесах.

Деймон назвал «Эдсел» красавицей, а на днях Найдж из-за забора сказал, что это «классная тачка». Но на взгляд Тедди, он был ужасен, так же уродлив, как буфет, и даже еще уродливее, потому что буфет был из дерева, природного материала, а «Эдсел» – из прошедшего через пытки металла, да еще покрашенного в оскорбительный цвет. «Цвет блевотины, – думал он, мучая себя, – цвет отравленной воды, некоторых алкогольных напитков, мочи». Тедди безумно хотел избавиться от него, но желание выяснить, в каком состоянии находится то, что лежит в багажнике, было не меньше.

Все запаковано в пластик и запечатано. Но у пакета есть швы, и он не воздухонепроницаемый. Имеет ли это значение? Запах появится в любом случае или если только отклеится лента, стягивающая горловину? И какой будет запах? Тедди не знал, не имел ни малейшего представления. Как от мяса, обсиженного мухами? Как из мусорного ведра, которым пользовались до смерти Кейта? Как вообще пахнет мертвое тело?

Однако сильнее всего остального был страх заглянуть внутрь. Тедди боялся того, что мог увидеть. Реальность будет не такой, как во сне, что он видел, где Тедди открывает багажник и находит высохшую серую куколку.