Текст книги "Утопия для реалистов: Как построить идеальный мир"

Почему бедные люди совершают глупые поступки

Мир без бедности – возможно, самая старая утопия из всех. Но любому, кто относится к этой мечте серьезно, неизбежно предстоит столкнуться с несколькими сложными вопросами. Почему бедные чаще совершают преступления? Почему они более подвержены ожирению? Почему они употребляют больше алкоголя и наркотиков? Короче, почему бедные принимают так много дурных решений?

Грубо? Возможно, но давайте взглянем на статистику: бедные больше занимают, меньше откладывают, больше курят, меньше занимаются спортом, больше пьют, едят менее здоровую пищу. На тренинг по управлению собственными финансами бедный запишется в последнюю очередь. Бедные зачастую пишут худшие заявления о приеме на работу и приходят на интервью в самом непрофессиональном виде.

Премьер-министр Великобритании Маргарет Тэтчер однажды назвала бедность «дефектом личности»{101}101
  Richard Dowden, «The Thatcher Philosophy», Catholic Herald (December 22, 1978). http://www.margaretthatcher.org/document/103793.


[Закрыть]. Хотя и немногие политики заходят так далеко, идея, что ответственность за решение проблемы бедности лежит на самих бедных людях, не нова. От Австралии до Англии и от Швеции до США укоренилось представление о том, что человек должен преодолеть свою бедность сам. Конечно, правительство может стимулировать движение неимущих в правильном направлении – политикой, поощряющей осознанность, штрафами и, самое главное, образованием. На самом деле если что-то и считается панацеей от бедности, то это диплом об окончании высшей школы (а еще лучше – степень выпускника колледжа).

Но есть ли что-то еще?

Что, если бедные в самом деле не могут помочь себе сами? Что, если все эти стимулы, все сведения и образование им как с гуся вода? И что, если эти благонамеренные подталкивания лишь ухудшают ситуацию?

Сила контекста

Это суровые вопросы, но их задает не кто попало, а Эльдар Шафир, психолог из Принстонского университета. Он и Сендил Муллайнатан, экономист из Гарварда, недавно представили новую революционную теорию бедности{102}102
  Sendhil Mullainathan and Eldar Shafir, «Scarcity: Why Having Too Little Means So Much» (2013).


[Закрыть]. В чем суть? В контексте.

Шафир не скромен в своих стремлениях. Он хочет ни много ни мало основать новую область научного исследования – науку о дефиците. Но разве у нас ее еще нет? Экономика? «Мы постоянно слышим это, – смеялся Шафир, когда мы впервые встретились в амстердамском отеле, – но я интересуюсь психологией дефицита, которая на удивление мало исследована».

Для экономистов вокруг дефицита вертится все – в конце концов, даже богатейший мот не может купить всего. Однако восприятие нехватки неоднородно. Чувство, порожденное незаполненностью времени, отличается от чувства, возникающего из-за перегруженного рабочего дня, и оно не безобидно и не малозначительно. Дефицит выводит психику из равновесия. Люди ведут себя иначе, когда им кажется, что чего-то недостаточно.

И не важно, о чем именно идет речь. Слишком мало времени, денег, дружбы, еды – все это вносит вклад в «ментальность дефицита». У этого вида менталитета есть свои преимущества: люди, ощущающие нехватку чего-либо, хорошо справляются с краткосрочными задачами. Бедняки обладают невероятной способностью сводить – в краткосрочной перспективе – концы с концами, точно так же, как руководители предприятий умеют добиваться завершения сделки.

От бедности не отдохнешь

Но все же изъяны «ментальности дефицита» перевешивают ее достоинства. Дефицит вынуждает концентрировать внимание на том, с чем связана нехватка: на встрече, начинающейся через пять минут, или счетах, которые следует оплатить завтра. Долгосрочным стратегиям просто не остается места. «Дефицит поглощает вас, – объясняет Шафир, – вы больше не можете сосредоточиться на других вещах, которые для вас тоже важны».

Представьте себе новый компьютер, выполняющий сразу десять сложных программ. Он работает все медленнее, совершает ошибки и в конце концов зависает – не потому, что это плохой компьютер, а потому, что ему приходится делать слишком много всего сразу. Бедняки сталкиваются с аналогичной проблемой. Они принимают плохие решения не потому, что сами они дурные, а потому, что они живут в таком контексте, в котором любой будет принимать дурные решения.

Ответы на вопросы вроде «Чем мы будем обедать?» и «Как дожить до конца недели?» забирают часть ключевого ресурса. Шафир и Муллайнатан называют его ментальной пропускной способностью. «Если вы хотите понять бедных, вообразите себе, что ваш разум находится совсем в другом месте, – пишут они. – Самоконтроль представляется чрезвычайно сложной задачей. Вы легко отвлекаетесь и выходите из себя. И это происходит каждый день». Так дефицит (времени или денег) ведет к немудрым решениям.

Существует ключевое отличие людей занятых от людей бедных: от бедности не удается отдохнуть.

Два эксперимента

Насколько глупее делает человека бедность?

«Наши результаты говорят о потере 13–14 пунктов IQ, – говорит Шафир. – Это сравнимо с состоянием после бессонной ночи или с влиянием алкоголизма». Примечательно то, что мы могли выяснить все это еще 30 лет назад. Шафир и Муллайнатан не прибегали к сложным методам исследования вроде сканирования мозга. «Уже годы экономисты изучают бедность, а психологи – когнитивные ограничения. Мы просто сложили два и два», – поясняет Шафир.

Все началось несколько лет назад с ряда экспериментов в типичном американском торговом центре. Покупателей спрашивали, как бы они оплатили ремонт машины. С одними респондентами говорили о ремонте за $150, с другими – за $1500. Стали бы они платить всю сумму сразу, заняли бы денег, работали бы сверхурочно или отложили бы починку?

Пока посетители магазина размышляли, их подвергали ряду когнитивных испытаний. Когда речь шла о менее дорогом ремонте, показатели людей с низкими доходами в целом не отличались от показателей тех, кто имел высокие доходы. Но при обсуждении ремонта за $1500 бедные люди демонстрировали значительно худший результат. Уже одна мысль о крупной финансовой трате ослабляла их когнитивные способности.

Шафир и его коллеги внесли коррективы, учитывавшие все возможные переменные, но с одним фактором они ничего не смогли сделать: опрошенные богачи и бедняки не были одними и теми же респондентами. В идеале в исследовании должны были участвовать люди, богатые в одно время и бедные – в другое.

Шафир нашел то, что искал, примерно в 13 000 км от этого торгового центра – в округах Виллупурам и Тируваннамалай в сельской Индии. Условия были идеальными; фермеры, выращивающие здесь сахарный тростник, получают 60 % своего годового дохода единовременно сразу после урожая. То есть в одно время года они процветают, а в другое – стеснены в средствах. Как же они показали себя в эксперименте? В «бедный» период их результаты в когнитивных испытаниях были существенно хуже, но не вследствие оглупления – в конце концов, это были все те же индийские фермеры, выращивающие сахарный тростник, – а исключительно из-за ослабления ментальной пропускной способности.

Валовая внутренняя ментальная пропускная способность

«Борьба с бедностью дает огромные преимущества, которые мы до сих пор не замечали», – говорит Шафир. По его словам, возможно, настало время измерять не только валовый внутренний продукт, но и валовую внутреннюю ментальную пропускную способность. Высокая ментальная пропускная способность – это лучшее воспитание детей, лучшее здоровье, более продуктивные сотрудники и т. п. «Борьба с дефицитом может привести даже к снижению цен», – прогнозирует Шафир.

Именно это и произошло к югу от Грейт-Смоки-Маунтинс. Рэндалл Эйки, экономист из Университета Лос-Анджелеса, подсчитал, что часть прибыли казино, отданная детям чероки, в конечном итоге сократила расходы. Согласно его аккуратным оценкам, в результате устранения бедности возникла сумма, превышавшая сумму всех платежей казино, поскольку снизился уровень преступности, люди стали реже пользоваться медицинскими учреждениями и меньше учеников остались на второй год{103}103
  Velasquez-Manoff, «What Happens When the Poor Receive a Stipend?».


[Закрыть].

Теперь экстраполируем это воздействие на общество в целом. Британское исследование показало, что траты на бедных детей в Англии достигают £29 млрд ($44 млрд) в год{104}104
  Donald Hirsch, «An estimate of the cost of child poverty in 2013», Centre for Research in Social Policy. http://www.cpag.org.uk/sites/default/files/Cost of child poverty research update(2013). pdf.


[Закрыть]. Согласно исследователям, политика искоренения бедности «по большей части окупит сама себя»{105}105
  Donald Hirsch, «Estimating the costs of child poverty», Joseph Rowntree Foundation (October 2008). http://www.jrf.org.uk/sites/files/jrf/2313.pdf.


[Закрыть].

В США, где более одного ребенка из пяти вырастает в бедности, результаты бесчисленных исследований уже свидетельствуют о том, что меры против бедности работают подобно инструменту для снижения цен{106}106
  См., например, Harry J. Holzer et al., «The Economic Costs of Poverty in the United States. Subsequent Effects of Children Growing Up Poor», Center for American Progress (January 2007). https://www.americanprogress.org/issues/poverty/report/2007/01/24/2450/the-economic-costs-of-poverty.


[Закрыть]. Грег Дункан, профессор Калифорнийского университета, подсчитал, что вытягивание американской семьи из бедности в среднем обходится примерно в $4500 в год – меньше, чем выплаты казино чероки. В конечном итоге эти вложения на ребенка дадут:

• 12,5 % дополнительных часов работы;

• $3000 ежегодной экономии на пособиях;

• $50 000–100 000 дополнительного заработка в течение жизни;

• $10 000–20 000 дополнительных налоговых поступлений.

Профессор Дункан пришел к заключению, что борьба с бедностью «окупится к тому времени, как бедные дети достигнут среднего возраста»{107}107
  Я округлил эти числа. См.: Greg J. Duncan, «Economic Costs of Early Childhood Poverty», Partnership for America's Economic Success, Issue Brief #4 (February 2008). http://ready-nation.s3.amazonaws.com/wp-content/uploads/Economic-Costs-Of-Early-Childhood-Poverty-Brief.pdf.


[Закрыть].

Само собой, для того чтобы решить такую серьезную проблему, понадобится большая программа. Исследование 2013 г. оценило траты на детскую бедность в США в $500 млрд в год. Дети, выросшие в бедности, лишаются двух лет образования и в итоге работают на 450 часов в год меньше, а общий риск заболеть у них втрое выше, чем у тех, кто вырос в обеспеченной семье. Исследователи говорят, что вложения в образование на самом деле не помогут этим детям{108}108
  Valerie Strauss, «The cost of child poverty: $500 billion a year», The Washington Post (July 25, 2013). http://www.washingtonpost.com/blogs/answer-sheet/wp/2013/07/25/the-cost-of-childpoverty-500-billion-a-year/.


[Закрыть]. Сначала им нужно подняться выше черты бедности.

Недавний метаанализ 201 исследования действенности обучения управлению финансами привел к аналогичному выводу: такие курсы почти ничего не меняют{109}109
  Daniel Fernandes, John G. Lynch Jr., and Richard G. Netemeyer, «Financial Literacy, Financial Education and Downstream Financial Behaviors», Management Science (January 2014). http://papers.ssrn.com/sol3/papers.cfm?abstract_id=2333898.


[Закрыть]. Нельзя сказать, что люди там ничему не учатся, – бедные, безусловно, могут поднабраться знаний. Но этого недостаточно. «Это все равно что научить человека плавать, а затем бросить его в море во время шторма», – сетует профессор Шафир.

Отнюдь не бессмысленно давать людям образование, но оно не всегда способно помочь им поддерживать свою ментальную пропускную способность, и так ослабленную из-за невыносимой бюрократической трясины социального государства. Можно предположить, что все эти правила и бумажная волокита призваны отсекать тех, кто не нуждается по-настоящему. Но на самом деле все ровно наоборот: бедные, чья ментальная пропускная способность особенно страдает и кто испытывает самые большие лишения, просят Дядю Сэма о помощи последними.

Следовательно, целый массив программ остается не востребованным теми самыми людьми, которым они призваны приносить пользу. «Некоторые стипендии назначаются лишь 30 % из тех, кто имеет на них право, хотя исследование за исследованием показывают, что подобная стипендия – несколько тысяч долларов – может все изменить», – говорит Шафир. Экономист, глядя на эти стипендии, подумает: раз подать заявление разумно, то бедные студенты станут его подавать. Но все происходит иначе. Стипендии работают, но совсем не там, где царит зашоренность, порожденная ментальностью дефицита.

Бесплатные деньги

Так что же можно сделать?

Шафир и Муллайнатан предлагают несколько возможных решений: например, помочь нуждающимся студентам заполнять бумаги, необходимые для получения финансовой помощи, или раздавать коробочки для пилюль, снабженные лампочками, которые загораются, напоминая о том, что нужно принять лекарство. Подобные «подталкивания» очень популярны у политиков современной Страны изобилия, главным образом потому, что ничего не стоят.

Но, честно говоря, чего можно добиться подобными действиями? Они являются порождением эры, когда политика занята главным образом борьбой с симптомами. Подталкивания могут сделать бедность все более и более приемлемой, но, взглянув на картину в целом, вы понимаете, что они абсолютно ничего не решают. Возвращаясь к аналогии с компьютерами, я спрашиваю Шафира: зачем ковыряться в программном обеспечении, если проблему можно легко устранить установкой дополнительной памяти?

Сначала Шафир не понимает, а затем отвечает: «А, вы имеете в виду – раздавать больше денег? Конечно, это было бы здорово, – смеется он. – Но есть очевидные ограничения… Здесь, в Амстердаме, такая разновидность политиков левого крыла, которую в Америке и не видывали».

Однако самих по себе денег недостаточно; важен также вопрос их распределения. «Дефицит – понятие относительное, – замечает Шафир. – Можно говорить о недостаточном доходе, а можно – о чрезмерных ожиданиях». Это простая действительность: если вы хотите больше денег, времени, друзей или пищи, то скорее ощущаете дефицит. То, чего вы хотите, в большой степени определяется тем, что имеют окружающие вас люди. Как говорит Шафир, «растущее неравенство в западном мире является крупным препятствием в этом отношении». Если много людей покупает последний смартфон, вы тоже его хотите. Покуда неравенство растет, валовая внутренняя ментальная пропускная способность продолжает сокращаться.

Проклятие неравенства

Но предполагалось, что деньги – это ключ к счастью и здоровой жизни, не так ли?

Так. Однако в масштабах нации – лишь до определенной степени. Пока ВВП на душу населения держится на отметке примерно до $5000 в год, продолжительность жизни повышается более или менее автоматически{110}110
  Иными словами, средняя продолжительность жизни. Естественно, всегда есть значительные различия в состоянии здоровья богатых и бедных в отдельно взятой стране. Но это не умаляет того факта, что экономический рост быстро перестает влиять на среднюю продолжительность жизни в этой стране.


[Закрыть]. Но как только пищи становится достаточно, крыша не течет и есть чистая проточная вода, экономический рост перестает гарантировать благополучие. С этого момента гораздо более точным прогностическим фактором становится равенство.

Взгляните на диаграмму ниже. Ось y показывает значения индекса общественных проблем, ось x – ВВП стран на душу населения. Оказывается, что эти две переменные совершенно не коррелируют. Более того, индекс социальных проблем богатейшей сверхдержавы мира (США) близок к таковому страны со вдвое меньшим ВВП на душу населения (Португалии).

«Экономический рост исчерпал свои возможности улучшать материальное положение людей в развитых странах, – заключает британский исследователь Ричард Уилкинсон. – При получении новых благ каждое приобретение вносит все меньший вклад в ваше благополучие»{111}111
  Цит. по: Rutger Bregman, «99 problemen, 1 oorzaak», De Correspondent. https://decorrespondent.nl/388/99-problemen-1oorzaak/14916660-5a5eee06.


[Закрыть]. Однако график меняется коренным образом, если мы отметим на оси x не доход, а неравенство доходов. Картина вдруг кристаллизуется, и Португалия и США оказываются соседями в правом верхнем углу.

Индекс социальных проблем (здесь – ось y) учитывает среднюю продолжительность жизни, грамотность, детскую смертность, смертность в результате убийств, численность заключенных, подростковую беременность, распространенность депрессий, общественное доверие, ожирение, злоупотребение алкоголем и наркотиками, социальную мобильность vs. иммобильность.

Источник: Уилкинсон и Пиккет

Независимо от того, что мы рассматриваем – депрессию, выгорание, злоупотребление наркотиками, отчисления из учебных заведений, ожирение, несчастливое детство, низкую явку на выборах или социальное или политическое недоверие, – свидетельства каждый раз указывают на одну и ту же причину: неравенство{112}112
  См. также: Brian Nolan et al., «Changing Inequalities and Societal Impacts in Rich Countries: Thirty Countries' Experiences» (2014). В этом отчете о крупном исследовании, проведенном более чем 200 специалистами по всей Европе, США, Австралии, Канаде, Японии и Южной Корее, обнаруживается устойчивая связь между неравенством и снижением счастья, социальной мобильности и явки на выборы с одной стороны и желанием повысить свой статус с другой. Не столь явна корреляция между преступностью и участием в общественной жизни; в целом влияние бедности более разрушительно, чем влияние неравенства.


[Закрыть].

Неравенство (ось x) отражает разрыв между богатейшими и беднейшими 20 % населения данной страны.

Источник: Уилкинсон и Пиккет

Но подождите. Разве важно то, что кто-то неприлично богат, если даже те, кому сегодня приходится тяжелее всех, живут лучше, чем короли несколько веков назад?

Очень важно. Потому что дело в относительной бедности. Как бы ни разбогатела страна, неравенство всегда портит этот праздник. Быть бедным в богатой стране – совсем не то же самое, что быть бедным в прошлом, когда почти все почти повсюду были нищими.

Возьмем жестокое обращение. Оно более распространено в странах с высоким уровнем материального неравенства, поскольку статусные различия там более существенны. Или, говоря по Уилкинсону, «психосоциальные последствия» таковы, что люди, живущие в характеризующихся неравенством обществах, больше времени проводят в волнениях о том, какими их видят другие. Это снижает качество отношений (что проявляется, например, в недоверии к незнакомцам и тревогах по поводу своего статуса). Возникающий как следствие стресс, в свою очередь, является главной причиной заболеваний, в том числе хронических.

Хорошо, но разве равенство возможностей не важнее равенства благосостояния?

На самом деле важно и то и другое, и эти два фактора неразрывно связаны друг с другом. Взгляните только на глобальные показатели: там, где растет неравенство, падает социальная мобильность. Откровенно говоря, в США воплощение американской мечты менее вероятно, чем практически в любой другой стране мира. Желающему пробиться с самого низа наверх собственным трудом больше подойдет Швеция, где у родившегося в бедности все же есть надежда на светлое будущее{113}113
  Забавно, что в странах, где равенство более выражено, таких как Германия и Норвегия, люди менее склонны приписывать свой успех себе лично. В США, напротив, люди реже (как показывает всемирное Исследование жизненных ценностей населения) считают свои успехи результатом удачи или обстоятельств.


[Закрыть].

Не поймите меня неправильно – неравенство не является единственным источником трудностей. Это один из структурных факторов, лежащих в основе множества социальных проблем, и он тесно связан с целой плеядой других условий. И на самом деле общество не может функционировать в отсутствие некоторого неравенства. Нужны стимулы к работе, предпринимательству, превосходству, а деньги – очень действенный побудительный мотив. Никто не захочет жить в обществе, где сапожник получает столько же, сколько и врач. Вернее, любой, живя в таком месте, будет очень опасаться заболеть.

Тем не менее сегодня почти во всех развитых странах показатели неравенства намного превышают значения, которые разумно назвать желательными. Недавно Международный валютный фонд опубликовал отчет, из которого ясно, что слишком большое неравенство даже мешает экономическому росту{114}114
  Jonathan D. Ostry, Andrew Berg, and Charalambos G. Tsangarides, «Redistribution, Inequality, and Growth», IMF (April 2014). http://www.imf.org/external/pubs/ft/sdn/2014/sdn1402.pdf.


[Закрыть]. Однако самым удивительным открытием является, наверное, то, что от слишком большого неравенства страдают даже богатые. Они тоже становятся более склонны к депрессии, подозрительности и испытывают огромное множество трудностей в социальном плане{115}115
  Открытия Уилкинсона и Пиккет вызвали неоднозначную реакцию, но со времен публикации The Spirit Level были проведены десятки исследований, их подтверждающих. В 2011 г. Фонд Джозефа Раунтри провел независимый анализ их доказательств и заключил, что, действительно, научные круги признают существование корреляции между неравенством и социальными проблемами. И, главное, существует немало данных, указывающих на причинно-следственную связь между ними. См.: Karen Rowlingson, «Does income inequality cause health and social problems?» (September 2011). http://www.jrf.org.uk/sites/files/jrf/inequality-income-social-problems-full.pdf.
  И наоборот, в странах, где более распространены пособия, богатые и бедные обычно более счастливы и испытывают меньше этих социальных проблем. Всестороннее исследование на этот счет: Patrick Flavin, Alexander C. Pacek, and Benjamin Radcliff, "Assessing the Impact of the Size and Scope of Government on Human Well-Being", Social Forces (June 2014). http://sf.oxfordjournals.org/content/92/4/1241.


[Закрыть].

«Неравенство доходов, – говорят два ведущих ученых, проводившие исследование 24 развитых стран, – делает нас недовольными своей жизнью, даже если у нас все относительно в порядке»{116}116
  Jan-Emmanuel De Neve and Nattavudh Powdthavee, «Income Inequality Makes Whole Countries Less Happy», Harvard Business Review (January 12, 2016). https://hbr.org/2016/01/income-inequality-makes-whole-countries-less-happy.


[Закрыть].

Когда бедность еще была нормой

Это не неизбежность.

Конечно, 2000 лет назад Иисус из Назарета сказал, что среди нас всегда будут бедные{117}117
  См. Евангелие от Матфея 26:11, от Марка 14:7 и от Иоанна 12:8.


[Закрыть]. Но тогда практически все рабочие места сосредоточивались в сельскохозяйственном секторе. Экономика попросту не была достаточно продуктивной для того, чтобы обеспечить всем комфортное существование. И поэтому вплоть до XVIII в. бедность оставалась частью объективной действительности. «Бедные как тени на картине, они обеспечивают необходимый контраст», – писал французский врач Филипп Экке (1661–1737). Согласно английскому писателю Артуру Янгу (1741–1820), «только идиот не понимает того, что нижние классы следует держать в бедности – или же они утратят трудолюбие»{118}118
  Цит. по: Emily Badger, «Hunger Makes People Work Harder, and Other Stupid Things We Used to Believe About Poverty», Atlantic Cities (July 17, 2013), http://www.theatlanticcities.com/jobs-andeconomy/2013/07/hunger-makes-people-work-harder-and-other-stupid-things-we-used-believe-about-poverty/6219/.


[Закрыть].

Историки относят подобные идеи к меркантилизму – согласно этому учению то, что является потерей для одного человека, оказывается приобретением для другого. Ранние экономисты Нового времени полагали, что одни страны могут процветать только за счет иных государств, нужно только побольше экспортировать. В ходе Наполеоновских войн такого рода представления привели к возникновению абсурдных ситуаций. Например, Англия с радостью поставляла Франции продукты питания, но запретила вывоз золота, так как британские политики вбили себе в голову, что нехватка слитков сокрушит врага быстрее голода.

Если вы спросите у меркантилиста совета, то он заговорит о снижении зарплат: чем ниже, тем лучше. Дешевый труд дает вам конкурентное преимущество, разгоняя экспорт. Как говорил известный экономист Бернард де Мандевиль (1670–1733), «очевидно то, что в свободной стране, в которой запрещено рабство, вернейшим богатством является множество трудолюбивых бедняков»{119}119
  Bernard de Mandeville, «The Fable of the Bees, or, Private Vices, Publick Benefits» (1714).


[Закрыть].

Мандевиль не мог ошибаться сильнее. Сегодня мы знаем, что богатство притягивает богатство, идет ли речь о людях или странах. Генри Форд знал это, и поэтому его работники получили в 1914 г. огромную прибавку – как еще они могли позволить себе купить его машины? «Бедность – великий враг человеческого счастья; она определенно уничтожает свободу и одни добродетели делает непрактичными, а другие – почти невозможными», – писал британский лексикограф Сэмюэл Джонсон в 1782 г.{120}120
  Samuel Johnson, Letter to James Boswell, 7th December 1782.


[Закрыть] В отличие от многих своих современников он понимал, что бедность есть не отсутствие характера, а отсутствие денег.

Крыша над головой

Озарение посетило Ллойда Пендлтона, директора Группы по работе с бездомными в Юте, в начале 2000-х. Бездомность в штате вышла из-под контроля, и тысячи людей ночевали под мостами, в парках и на улицах городов Юты. Полиции и социальным службам не хватало рук, и Пендлтон был сыт по горло. И он кое-что придумал.

В 2005 г. Юта объявила войну бездомности, но вела ее не тазерами и слезоточивым газом, как это часто бывает, а пытаясь устранить корень проблемы. Цель? Убрать всех бездомных с улиц штата. Стратегия? Бесплатное жилье. Пендлтон начал с 17 самых жалких бомжей, каких только смог найти. Через два года, когда у бродяг появилось жилье, он стал постепенно расширять программу. Судимости, тяжелые зависимости, гигантские долги – все это не имело значения. В Юте крыша над головой стала правом.

Программа имела колоссальный успех. В то время как в соседнем Вайоминге число людей, живущих на улицах, взлетело на 213 %, в Юте наблюдалось снижение хронической бездомности на 74 %. И все это в ультраконсервативном штате. Движение чаепития издавна пользуется в Юте большой популярностью, да и Ллойд Пендлтон не вполне левый. «Я вырос на ранчо, где приходится много работать, – вспоминает он. – Когда-то я говорил бездомным найти работу, потому что полагал, будто это все, что им нужно»{121}121
  Цит. по: Kerry Drake, «Wyoming can give homeless a place to live, and save money», WyoFile (December 3, 2013). http://www.wyofile.com/column/wyoming-homelessness-place-livesave-money/.


[Закрыть].

Бывший управленец переменил свое мнение, узнав на одной конференции финансовые подробности. Выходило так, что раздача бесплатного жилья станет огромным облегчением для бюджета штата. Экономисты штата подсчитали, что один бродяга, живущий на улице, обходится правительству в $16 670 в год (на социальные услуги, полицию, суды и т. д.). Квартира вместе с консультациями по вопросам приобретения профессии стоили скромные $11 000{122}122
  Исследование во Флориде показало, что человек, живущий на улице, стоит ежегодно $31 000, в то время как предоставление ему жилья и социального работника обойдется штату всего в $10 000. Исследование в Колорадо подсчитало соответствующие суммы: $43 000 и $17 000 ежегодно. См.: Kate Santich, «Cost of homelessness in Central Florida? $31K per person», Orlando Sentinel (May 21, 2014). http://articles.orlandosentinel.com/2014-05-21/news/os-cost-of-homelessness-orlando-20140521_1_homeless-individuals-central-florida-commission-tulsa. И Scott Keyes, «Colorado Proves Housing the Homeless Is Cheaper Than Leaving Them on the Streets», Think Progress (September 5, 2013). http://thinkprogress.org/economy/2013/09/05/2579451/coloradohomeless-shelter.


[Закрыть].

С цифрами не поспоришь. Сегодня штат Юта находится на пути к полному искоренению хронической бездомности, являясь, таким образом, первым штатом в США, успешно решающим эту проблему. И при этом экономя деньги.