Текст книги "Остров святого православия. Русские паломники на Кипре в XII-XX веках"

Монастыре Богородицы Троодитиссы был основан в X в. Он находится в горах Троодоса, в лощине, окруженной с трех сторон лесистыми горами.

В 762 г. некий монах, спасаясь от иконоборческих гонений, бежал на Кипр и нашел приют в монастыре Свт. Николая (в Акротири). С собой у него была икона Пресвятой Богородицы. Однажды ему было видение, в котором Богородица велела перенести ее образ в горы Троодоса. Тогда монах поселился в горной пещере, где прожил до самой кончины. Долгие годы заходившие в пещеру пастухи, дровосеки и охотники поддерживали здесь огонь негасимой лампады перед образом Богородицы. Около 990 г. у пещеры был основал монастырь в честь иконы, получившей название Троодосской.

Нелегкая судьба постигла этот монастырь. В 1585 г. обитель сожгли турки, новый соборный храм неоднократно перестраивался, восстановленный после пожара 1842 г., он дошел до наших дней. Чудотворная икона Троодосской Богородицы установлена в нише справа от иконостаса в кивоте и закрыта серебряным окладом, изготовленным в 1799 г. малоазийским мастером Иоанном Корнаро[41]41
  Об этих и других монастырях Кипра см. в главе «Кипрские “хождения” В.Г. Григоровича-Барского».


[Закрыть].

В период позднего средневековья (XVII в.) на острове было 75 монастырей включая подворья. В различных епархиях, к которым они относятся территориально, они были распределены так: Никосия – 26, Пафос – 16, Китион – 13, Кириния – И. В общее число входят обители, не подчиняющиеся власти епископа епархии: ставропигиальные (4) и независимые, которыми владеют обители других стран: Святого Гроба в Иерусалиме (2), Св. Екатерины на Синае (3). С течением времени многие монастыри были разрушены турками, число их было сокращено в период Греческой революции, хотя к концу XIX в. в официальных церковных документах указана цифра 82. Правда, многие из них существовали только в названии – их вклады были конфискованы областными правителями. В XX в. на Кипре было 60 монастырей. Многие древние знаменитые обители и церкви оказались на захваченных в 1974 г. Турцией территориях, такие как, например, монастыри Свт. Иоанна Златоуста и Св. Маманта.

Сегодня все монастыри на Кипре киновийные, игумен (игуменья) избирается братией (сестрами) своего монастыря, поступают в монашество в возрасте не ранее 25 лет. Согласно Уставу Святейшей Кипрской Церкви, они находятся под надзором местных епископов. Монастыри Киккский, Махерский, Свято-Неофитский, Вмч. Георгия Победоносца, которые являются ставропигиальными, духовно подчиняются юрисдикции архиепископа Кипра.

На пути в Святую Землю: русские паломники-путешественники на Кипре

Истоки паломничества

Человека всегда влекут чужие страны. Этот интерес возникает и поддерживается особенно тогда, когда его соотечественники, побывав в отдаленных уголках Земли, рассказывают о жизни, так непохожей на его собственную.

О различных землях и народах, их населяющих, верованиях и обычаях этих народов было известно еще восточным славянам Ладоги (соврем. Старая Ладога) и Великого Новгорода в VIII–IX вв. Уже тогда существовал водный путь из Балтийского моря в Черное, «из варяг в греки», по которому шла торговля с Византией и Востоком. Первые русские князья из династии Рюриковичей, переселившиеся из Новгорода в Киев, объединили восточнославянские земли в единое государство – Русь. В X в., чтобы укрепить торговые отношения Руси со странами Европы и Азии, а также обеспечить безопасность молодого государства, князья, Олег, Игорь и Святослав, предпринимали неоднократные военные походы в Византию, Хазарию, Малую Азию, в страны, расположенные в бассейнах рек Волги и Дуная, Азовского и Черного морей. Именно тогда на Руси появились сведения о быте христиан Подунавья и Византийской империи.

Величие и роскошь столицы империи особенно поразили русских. Дважды князья Игорь и Олег овладевали Константинополем и после заключения мирных договоров русскую миссию водили по церквам и монастырям города. Знаменательным событием для Руси явилось путешествие матери Олега, святой равноапостольной княгини Ольги, в Константинополь и ее крещение в 957 г.

На Руси обычай странствовать и путешествовать становится популярным уже в начале ее Просвещения, т. е. христианизации, с конца X в. Среди русских былин о Василии Буслаеве времен князя Владимира, в духовном стихе «Сорок калик со каликою» рассказывается, как «сорок калик со каликою» снаряжались в Иерусалим, чтобы поклониться Гробу Господню, приложиться к честным мощам и покупаться в Иордане. Слово «калика» – это синоним слова «паломник»[42]42
  Путешествия христиан в места, освященные и прославленные жизнью, страданиями и смертью Иисуса Христа, традиционно называют паломничеством. Слово «паломник» восходит к обычаю благочестивых путешественников приносить на родину пальмовую ветвь – ветку Палестины, с которой они стояли на службе в неделю Ваий (Вербное воскресенье) в храме Гроба Господня в Иерусалиме. Начало паломничеству положил апостол Павел, когда ходил в Иерусалим для поклонения (Деян. 24, 11). В первые три века распространения христианства, эпоху особенно жестоких гонений, известно о паломничествах епископа Александра Каппадокийского (II в.), Оригена (III в.), знаменитого в то время богослова, жившего некоторое время и преподававшего в Палестине. Путешествие паломников в Иерусалим и его окрестности, связанные с событиями ветхозаветной и новозаветной истории, стали распространенным явлением во времена правления византийского императора Константина Великого (306–337). Самые известные отцы и учителя Церкви: Василий Великий, Григорий Нисский, Трифиллий, епископ г. Ледры (Никосии) на Кипре, Порфирий, епископ Газский, блаженный Иероним, Руфин Аквилейский, Петр Галатский и многие другие – посещали Палестину для поклонения. Некоторые из них основали там монастыри. Сохранились известия и о паломницах-женщинах. Среди них первое место принадлежит императрице Елене, матери Константина Великого. Ее путешествие в Святую Землю в 326 г. связано с желанием поклониться Святым местам и возвести на месте погребения Спасителя храм. Именно тогда ею был обретен Крест Господень. Императрица Елена приказала расчистить место распятия на Голгофе, так как иудеи обычно закапывали орудия казни вблизи ее места. (Пещера была завалена землей, вымощена и закрыта языческим капищем еще при римском императоре Адриане в 119 г.) В глубине, на одной из сторон, был открыт гроб в виде пещеры – место Воскресения Иисуса Христа, на другой – найдено три креста и еще дощечка с надписью на еврейском, греческом и латинском языках: Иисус Назарянин, Царе Иудейский — слова, написанные по приказу Понтия Пилата (Ин. 19, 19). Из трех крестов Животворящий Крест Христов был определен чудесным образом: с его помощью (после возложения) была исцелена больная женщина и воскрешен умерший. Обретенный Крест хранится в Иерусалиме, часть его императрица Елена привезла в Константинополь. По ее распоряжению были построены храмы: в Иерусалиме – над местом Распятия, Погребения и Воскресения; в Вифлееме – на месте Рождества Христова, а также на горе Елеонской (Масличной) – на месте Преображения Христова. Среди паломниц IV в. известно о римлянке Павле, наставниками которой были Епифаний, епископ Кипрский, Павлин, епископ Антиохийский и блаженный Иероним. Два года Павла провела на православном Востоке, организовала монастырь в Вифлееме и провела в нем 20 лет. До нас дошли Записки, также IV в., другой благочестивой римлянки Эгерии, которая прошла всю Палестину, описала богослужение в Иерусалиме и побывала на Синае (см. в кн.: Подвижники благочестия, процветавшие на Синайской горе и в ее окрестностях. К источнику воды живой: письма паломницы IV века. М.: Паломник, 1994). Рассказы о подвижницах IV в. были собраны в книге Палладия, епископа Еленопольского (Лавсаик, или повествования о жизни святых и блаженных отцов. СПб., 1873). Слово «калика» («калига») в значении «паломник» было принесено путешественниками Древней Руси. В Византии греческими словами каХГкюу, калфдоу, косЛЛл/уа, ш. луатос называли одежды странника. Один из паломников XII в. игумен Даниил (о нем см. с. 92–93) рассказывает в своих Записках, как при посещении одного из храмов в Иерусалиме сторож заставил его разуться, и он оставил свои калиги, у входа. У паломников Запада была специальная обувь – са^а. Это название, по-видимому, сначала из латинского языка перешло в греческий, а затем в русский язык. Впоследствии слово «калика» на Руси превратилось в «калеку», так как калики перехожие нередко были нищими и в народном сознании отождествлялись с искалеченными людьми.


[Закрыть]. Именно паломники на Руси были носителями рассказов о Святой Земле – Палестине, о Святых местах и чудесах христианского Востока. Их рассказы вызывали благочестивый интерес к драгоценным святыням христианства, которые хранились не только в Иерусалиме и его окрестностях, Священной Синайской горе, но и в столице Византийской империи Константинополе[43]43
  Константин Великий употреблял все усилия и средства, чтобы Константинополь был столицей всего христианского мира. Он и его последователи сосредоточили здесь не только местные, но и общехристианские святыни. Они собирались еще в его правление – часть Животворящего Креста, мощи пророка Даниила, жезл пророка Моисея, мощи мчч. Мины, Емилиана, Флора и Лавра. Затем при Констанции (337–361) – мощи апостолов Андрея, Луки и Тимофея, вмч. Артемия; при Феодосии Великом (379–395) – глава Иоанна Предтечи и мощи мчч. Теренция и Африкана; при Аркадии (395–408) – мощи пророка Самуила; при Феодосии Младшем (408–450) – десница прмч. Стефана, мощи пророка Захарии и архидьякона Лаврентия, одна из вериг апостола Петра; при Маркиане – рака с одеждами и погребальные пелены Богородицы, мощи пророка Исайи; при Льве Макеле – мощи св. Анастасии; при Ираклии (610–641) – орудия Страстей Иисуса Христа и мощи вмч. Евфимия; при Юстиниане II – мощи и омофор праведной Анны, матери Богородицы; при Константине V Копрониме (741–775) – мощи св. Пелагеи; при Льве IV Мудром – мощи св. Марии Магдалины и праведного Лазаря; при Константине VII Порфирородном (912–959) – Нерукотворный образ Спасителя; при Исааке II Ангеле (1185–1195) – глава св. Маманта. Кроме того, в монастырях, часовнях, императорских дворцах хранилось великое множество других святых мощей и священных предметов, достоверно неизвестно, когда и кем принесенных. Все святыни собирались из разных мест христианского мира: Иерусалима, Рима, Александрии, Антиохии, Эфеса, Каппадокии, Киликии, Кипра, Сирии и других стран, городов и местечек Византийской империи.


[Закрыть], ее провинциях – в Малой Азии, на островах Эгейского моря, Святой горе Афон. Что же влекло сюда русских христиан с такой необычайной силой, заставляло переплывать моря, пересекать многие страны, терпеть опасности пути? Это историко-религиозные воспоминания, желание воскресить в душе во всей силе великие события, которые совершались в ветхозаветные и новозаветные времена, или религиозные чувства, порой ослабевающие и даже исчезающие среди повседневности.

Много неизвестных паломников совершили многотрудное путешествие в Святую землю для поклонения и созерцания в следующем XI столетии, но лишь немногие упомянуты в древнерусских письменных источниках – летописях, житиях русских святых, посланиях церковных иерархов. Так молодой Феодосий, в будущем знаменитый игумен Киево-Печерской лавры, пытался в начале XI в. присоединиться к группе паломников, направлявшихся в Святую Землю. Сын боярина Яна Вышаты, будущий инок Киево-Печерской лавры Варлаам, в 1062 г. совершил путешествие по христианскому Востоку. До конца столетия другие монахи того же монастыря продолжили традицию паломничества в Константинополь, на Афон и в Палестину. В XII в. количество паломников на Руси настолько увеличилось, что Русская Церковь даже вынуждена была регулировать их число и воздерживать не в меру ревностных из них, у которых сложилось представление, что только паломничество в Святую Землю необходимо для настоящего спасения. В это время, в эпоху расцвета письменности на Руси, появляются первые литературные описания путешествий паломников, которые назывались «хождениями («хожениями»), «путниками», «странниками», «паломниками». Эти путевые записки были особенно популярны, они тиражировались в рукописных сборниках, их читали в княжеских теремах, монастырях, домах бояр и посадских людей. Из таких записок, написанных большей частью лицами духовного сана, перед нами предстает определенный тип русского паломника средневековья. Прежде всего, это книжно-образованный человек, к тому же способный излагать на бумаге то, что он увидел и как он увидел. Что же и как видел русский человек?

Русские люди смотрели на все с верою, восторгом. Посещая Святые места Востока, обозревая святыни, проживая по нескольку месяцев в Константинополе и Иерусалиме, они обращали внимание прежде всего на то, что служило предметом поклонения и благоговейного почитания. Такое «хождение» на бумаге предстает перечислением увиденных святынь и пересказом услышанных легенд об этих святынях, и эти легенды оживают под пером русских паломников[44]44
  Некоторые легенды были известны русским паломникам, во-первых, из рассказов паломников, которые совершили путешествие и благополучно вернулись на родину; во-вторых, – из книжных источников, таких, как Голубиная (Глубинная) кна^а, которая с XIII в. запрещена («отречена») Церковью, а также житий святых. Многие паломники желали «проверить» известные легенды, например, правда ли, что за Иерусалимом находится рай земной; или убедиться воочию, является ли Святой Дух на Пасху в храме Воскресения (летает голубь или сверкает молния).


[Закрыть]. Светлые чувства, испытываемые при соприкосновении со святынями, паломники-писатели передают насколько возможно возвышенным языком. Вера в чудеса настолько велика, что описываются они подробно. Обыденные впечатления слишком низменны, чтобы быть предметом внимания.

Нам почти ничего неизвестно об обряде посвящения в паломника в средневековой Руси кроме того, что любой странник, прежде чем отправиться в благочестивое путешествие, просил благословения сначала у своего пастыря или игумена (если он был монахом), и затем у одного из уважаемых предстоятелей Церкви (епископа или митрополита), который иногда указывал путь и даже конечный пункт путешествия. Мы также мало что можем сказать об их одежде, только то, что неизменными атрибутами паломника были посох и сума. Но при чтении «хождений» нам становится понятно, что русский паломник имел определенный запас знаний о местах, которые ему предстояло посетить. Главным его путеводителем было всегда Священное Писание. Проходя по местам, связанным с событиями Священной истории, он в памяти заново воскрешал их и переживал с радостью и трепетом. Встречающиеся на пути в Святую Землю города, острова связывались в первую очередь с местами деяний апостолов. Так, проплывая остров Патмос, всякий паломник вспоминал, что здесь святой Иоанн Богослов написал свое Евангелие, а минуя г. Эфес (Малая Азия), – что здесь находятся гробницы его и его ученика апостола Тимофея и др. Знали русские паломники и о почитаемых Вселенской церковью святых, а также о землях, в которых те подвизались или были погребены, потому что читали четьи Минеи и Пролог или слушали жития из этих сборников на службе в церкви.

Маршруты своих путешествий древнерусские паломники обычно сообщали в «хождениях». Некоторые их них даже указывали расстояния, в верстах или милях, между пунктами стоянок. Паломники планировали свой маршрут так, чтобы сначала совершить поклонение русским святыням. Для выходцев из северо-востока или северо-запада это была счастливая возможность, которая быть может уже не представится: двигаясь к югу России, посетить многие монастыри, и особенно в церкви Киево-Печерской лавры поклониться чудотворной иконе Богородицы, угодникам Печерским и мощам св. мч. Варвары. Далее паломники, собираясь в «дружину»[45]45
  В средневековье паломничество не совершалось в одиночку, поскольку путь был долог и опасен – в условиях войн, частых на Востоке, по захваченным мусульманами территориям. Обычно группы формировались стихийно.


[Закрыть], плыли по Днепру или Днестру до Черного моря и Константинополя.

В столице Византии паломники подолгу осматривали все, что служило предметом благовейного почитания и всеобщего поклонения. Они описывали то, что могло бы заинтересовать просвещенного человека своего времени: изучали церкви и монастыри, святыни в них, церковные обряды и обители. Правда, обычные храмы или вовсе не описывались, или упоминались в связи со святынями, здесь хранящимися (как правило, с мощами известных святых). Но знаменитые церкви и монастыри, исторические здания осматривались подолгу и не один раз, при этом подробно описывалось их внутреннее убранство. Именно благодаря сведениям наших паломников XII – середины XV вв. мы можем, хотя и не в полном объеме, представить былое великолепие византийской столицы.

После задержки в Константинополе, в зависимости от цели и возможности поездки, паломники могли отправиться в Святую Землю несколькими маршрутами. Из них самый «короткий» – тот, по которому обычно следовали торговые корабли из Константинополя в Палестину: через Мраморное море и пролив Дарданеллы, вдоль берегов Малой Азии и островов Эгейского моря и далее – на восток, по Средиземному морю к Палестине. Тот, кто хотел посетить еще и Святую гору Афон, садились на корабль, который после пересечения Мраморного моря и пролива Дарданеллы, плыл вдоль европейского берега до острова Крит. Отсюда можно было нанять какую-нибудь шхуну и доплыть до Святой Горы. После ознакомления с монашеской жизнью афонских обителей, паломник нанимал корабль и плыл прямо на восток, к берегам Палестины. Некоторые паломники, минуя Афон, плыли в Египет и Александрию. Их целью было совершение трудного прохождения до Святого града по стопам ветхозаветных героев через Аравийскую пустыню и Синайскую гору. Не всякий русский, если только он не был послан со специальной миссией на христианский Восток (это стало обычным явлением в ХУ1-ХУП вв.), мог увидеть все известные Святые места и следовать разными маршрутами.

Много русских паломников совершили трудное и опасное путешествие к Святым местам Востока, хотя далеко не все описали его. В некоторых сохранившихся «хождениях», путевых дневниках ХП-Х1Х вв. можно найти и заметки о Кипре. Часто паломники, оказавшись здесь, не уделяли должного внимания этому цветущему острову и его святыням, потому что остановки были мимоходом, по вынужденной необходимости (как правило, из-за шторма или сильного встречного ветра и для пополнения воды и съестных запасов). Но среди них есть паломники-путешественники, которые по достоинству оценили Кипр и оставили любопытные впечатления о жизни на нем православных христиан.

XII в

Автором первого из сохранившихся до наших дней описаний путешествия к Святой Земле и впечатлений от увиденных по пути к ней земель был игумен Даниил. Он оставил блестящий образец путевых записок средневекового паломника под названием «Житье и хоженье Даниила, Русьскыя земли игумена». Это было не только назидательное произведение: не одно столетие Записки Даниила служили путеводителем для русских людей, собиравшихся предпринять странствие к Святым местам.

О личности Даниила нам почти ничего неизвестно – только то, что можно извлечь из его «хождения». Он был родом с юга России, потому что в одном месте своих Записок сравнивает реку Иордан по быстроте течения с рекой Сновь (приток Днестра в Черниговской обл.). Возможно, он был пострижеником Киево-Печерского монастыря. Кроме того, в конце «хождения» перечислены южнорусские князья Х1-ХП вв., за которых он молился у Гроба Господня и отпевал (вместе с другими русскими) 50 литургий. Цель поездки Даниила – благочестивое желание видеть Святые места, и весь рассказ посвящен их описанию. Но внимательное прочтение его произведения предоставляет и много различных исторических сведений.

Этот паломник совершил поездку в 1104–1106 гг. – в период между I и II Крестовыми походами. Иерусалим тогда был захвачен крестоносцами и объявлен Иерусалимским королевством, правителем которого был Балдуин I. Как в это время, так и впоследствии Палестина находилась в состоянии непрерывной войны мусульманского населения и крестоносцев. Вести о зверствах, учиненных «воинами Креста» в Святой Земле и Малой Азии, доходили и до Руси, поэтому русским необходимо было узнать самим, что же в действительности происходит на Земле Обетованной. Нужно помнить и о том, что в 1054 г. произошло разделение христианской церкви на Восточную и Западную, и, по сути, Восток и Запад (греки и «латины») перестали считать себя единоверцами. Поэтому поездка русского игумена в этих условиях была чрезвычайно важна. Об этом намерении русских стало известно Балдуину I, королю иерусалимскому, и ему необходимо было убедить представителя могущественного Русского государства в свободном доступе православных к Святым местам Палестины и в прочности завоеваний крестоносцев. Для этого он всячески покровительствует русским паломникам: например, чтобы защитить их от арабов, он предлагает Даниилу и его «дружине» отправиться к Генисаретскому озеру (Тивериадскому морю) вместе со своим войском, разрешает им посетить церковь Гроба Господня и участвовать в Пасхальной заутрене[46]46
  В Иерусалиме паломник молился перед святынями, поклонялся и целовал их; пил священную воду из реки Иордан и купался в ней, участвовал в местных церковных службах и др.


[Закрыть]. Таким образом, вывод, следующий из книги Даниила, – православные христиане не испытывают притеснений от «латинян».

Подробное описание всего увиденного Даниилом в этом путешествии стало образцом того, что и как должен описывать паломник-писатель. Русский игумен во всем стремится быть конкретным и точным (местоположение зданий, их размеры, число дверей и окон, материалы, из которых они сделаны и т. д.), хотя иногда он весьма лаконичен и немногословен – вероятно, в том, что не считал важным. Даниил – образованный человек своего времени. Следуя «коротким» путем от Константинополя к Палестине, о каждом из встречающихся пунктов – город ли, остров – он всегда сообщает те или иные историко-церковные сведения.

Нашему первому паломнику-писателю посчастливилось побывать на Кипре. Вот что он пишет после недолгого пребывания на острове.

«О Кипрском острове. Кипр – остров очень большой, и множество в нем людей, и изобилует он всяким добром. На нем 20 епископов, митрополия же одна[47]47
  Количество епархий, указанных Даниилом, не согласуется со сведениями кипрских историков. Общепринятым для того времени считается число 14 или 15.


[Закрыть]. А святых на нем без числа лежит. Тут лежат святой Епифаний, и апостол Варнава, и святой Зинон, и святой епископ Трифолий, и святой Филагриос епископ, которого крестил апостол Павел[48]48
  Игумен Даниил перечисляет здесь некоторых кипрских святых, причисленных к Вселенской Православной Церкви. Об апостоле Варнаве, свт. Епифании, свт. Трифиллии, свт. Филаерии см.: с. 9–13, 17, 21–23. Св. Зенон (пам. 13 июня) – уроженец и святой Кипра, участник III Вселенского Собора в г. Эфес (Малая Азия).


[Закрыть].

О горе, где святая Елена крест поставила. И тут есть гора высокая очень, и на той горе святая Елена крест поставила, кипарисный, большой, для изгнания бесов и для исцеления всякой болезни; и вложила в крест честный гвоздь Христов. И бывают тут, на том месте, у креста того, великие знамения и чудеса и доныне. Стоит же на воздухе крест тот, ничем он не прикреплен к земле, но Духом Святым носим в воздухе. Тут и я, недостойный, поклонился святыни той чудной и видел своими глазами грешными благодать Божию на месте том. И исходил остров тот хорошенько.

О фимиаме. И тут рождается фимиам – ладан, падает с небес, и его снимают с деревцев. В горах тех деревцев много и низких, с травой равных, и на них падает фимиам тот хороший. И собирают его в июле месяце и в августе; в другие же месяцы он не падает, но только в те два родится»[49]49
  Житье и хожденье Даниила, Руськыя земли игумена. 1106–1108 / Под ред. М.А. Веневитинова // Православный Палестинский сборник. СПб., 1883. Т. I, вып. 3. С. 10–13. Здесь и далее в книге древнерусские тексты, а также тексты XVIII в. приводятся в переводе автора книги. В прямоугольных скобках указываются слова, необходимые по смыслу, и транскрипция греческих слов и словосочетаний.


[Закрыть].

Игумен Даниил уже в XII в. при посещении заметил главное, чем всегда была славна Кипрская земля: во-первых, то, что здесь «лежат» множество святых и перечисляет наиболее прославившихся и причисленных к сонму вселенских святых Православной Церкви; во-вторых, он рассказывает о кипрском кресте, поставленном, по преданию, императрицей Еленой на высокой горе при посещении ею Кипра после обретения в Иерусалиме Животворящего Креста Господня. Причем Даниил приводит одну из версий этой легенды: Елена вложила в кипарисный крест гвоздь от Распятия Христова, от чего он стал чудотворным. Благочестие Даниила настолько велико, что он собственными глазами видит этот крест парящим в воздухе, как будто это случилось во время посещения св. Еленой острова. Наконец, игумен Даниил говорит об изобилии на острове всего, что необходимо человеку, и приводит поэтичную легенду о небесном происхождении ладана на Кипре.

XIII–XIV вв

Феодальная раздробленность, монголо-татарское разорение Руси оставили отпечаток на ее православной жизни, культуре и письменности до середины XIV в. Однако, без сомнения, странствия по Святым местам Востока продолжались и после игумена Даниила. Из летописей известно, что паломничества совершили такие известные деятели монашеской жизни, как архимандрит Киево-Печерской лавры Досифей (до 1219 г.), монах Антоний Дымский (1238–1243), ставший преемником Варлаама Хутынского и основателем Дымского монастыря около Тихвина. В XIV в. путешествие в Святую Землю совершил новгородский архиепископ Василий (1331–1352). Он побывал в Палестине и видел 100 финиковых пальм, посаженных Иисусом Христом, врата Иерусалима, не открывающиеся с тех пор, как их закрыл Спаситель. «Я самовидец этого», «я своими глазами видел скит Его», – писал Василий в «Послании» тверскому епископу Феодору[50]50
  Послание Василия Новгородского Феодору Тверскому о рае / Подгот. текста и коммент. Н.С. Демковой // Библиотека литературы Древней Руси. СПб., 1999. Т. 6. С. 47.


[Закрыть].

В дошедших до нас Записках паломников-путешественников той поры довольно подробно описываются посещение Константинополя и святыни византийской столицы. Об этом пишут архиепископ новгородский Антоний (1200), Стефан Новгородец (1348–1349), Игнатий Смоленский (1398), дьяк Александр (1391 и 1396 гг.) и др. Но о «хождении» в Палестину в XIV в. мы знаем только то, что там были монах Епифаний и архимандрит Агрефений (Грефений). Первый из них, правда, оставил лишь маршрут путешествия («короткий») русского паломника в Святую Землю с указаниями расстояний в верстах между пунктами пути. Второй – традиционно описал то, что следует увидеть паломнику при ее посещении, попутно он упомянул и Кипр.

Архимандрит Смоленской обители Пресвятой Богородицы Агрефений посетил Иерусалим около 1370 г. Перед прибытием в Яффу, конечный пункт плавания в Палестину, корабль, на котором он плыл из Константинополя, или сделал остановку на Кипре, или плыл мимо острова – не ясно. В Записках можно прочесть лишь лаконичное замечание: «В Кипре острове крест благоразумного разбойника, и там рождается много сахара»[51]51
  Хождение архимандрита Агрефения / Под ред. архим. Леонида // Православный Палестинский сборник. СПб., 1896. Т. XVI, вып. 3. С. 2.


[Закрыть], – подобные сведения он мог узнать и от своих попутчиков. Но, упоминая мимоходом о кресте благоразумного разбойника, привезенного и поставленного на кипрской горе Олимп св. Еленой, он впервые из русских паломников касается распространенной версии предания о появлении знаменитого креста на Кипре – будто бы это был крест одного из двух разбойников, распятых по обе стороны от Иисуса Христа, о котором в Евангелии от Луки (23, 39–43) написано следующее.

Один из повешенных злодеев злословил Его и говорил: если Ты Христос, спаси Себя и нас. Другой же, напротив, унимал его и говорил: или ты не боишвся Бога, когда и сам осужден на то же? И мы осуждены справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли; а Он ничего худого не сделал. И сказал Иисусу: помяни меня, Господи, когда прибегав в Царствие Твое! И сказал ему Иисус: истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю.