Текст книги "Шпага флибустьера"

8. ПО ПРАВУ ПОБЕДИТЕЛЯ

Несколько минут Фрэнсис и Джонатан безмолвно и неподвижно смотрели на фамильный перстень на руке юного незнакомца. Наконец девушка очнулась, подняла его неподвижную руку и стала внимательно рассматривать камень. Ее пальцы дрожали, а сердце сильно забилось, так как ее взволновала странность этой встречи в открытом море с человеком, который мог быть членом ее семьи.

– Тот самый перстень! Джонатан, зови Криспина, быстро!

Мальчик оправился от изумления и побежал выполнять се поручение. Фрэнсис осталась на месте, продолжая держать руку незнакомца. Вдруг он открыл глаза.

Мгновенье голубые глаза непонимающе глядели вокруг, но потом веки снова опустились. Фрэнсис окончательно пришла в себя и, погладив руку юноши, поднесла к его губам кружку с водой. Незнакомец отпил немного, поднял глаза и всмотрелся в прекрасное лицо, низко склонившееся над ним.

– Я все еще сплю? – пробормотал он. – Милая леди, я умоляю вас…

Фрэнсис бистро прикрыла его рот рукой и прошептала:

– Ради любви к Богу, сэр, молчите! Иначе вы выдадите меня!

Она вскочила на ноги, подошла к двери и быстро открыла ее. Там никого не было. Фрэнсис повернулась к молодому человеку, смотревшему на нее с некоторым изумлением, и вдруг покраснела, вспомнив о своем наряде.

– Я слыву здесь за мальчика, сэр. Это пиратский корабль. Позднее я вам все объясню, но сначала… – она замолчала, чтобы собраться с силами и задать мучивший ее вопрос. – Скажите мне, я прошу вас, как к вам попал этот перстень?

Он удивленно поднял брови.

– Я получил его от моего отца, графа Ларчвуда. Я – виконт Маунтэйн.

– Маунтэйн? Тогда мы – кузены. Я леди Фрэнсис Крайл.

Они все еще с удивлением смотрели друг на друга, когда в каюту вошел капитан Барбикэн. Фрэнсис обернулась к нему и воскликнула, всплеснув руками:

– Криспин, вы подумайте! Какой странный случай! Это мой кузен, виконт Маунтэйн.

– Тише, дитя, тише! Вам все еще грозит опасность! – он посмотрел на виконта. – Так это сын милорда Ларчвуда? Вы разыскивали своих кузенов, милорд?

– Да, сэр. Вы Криспин Барбикэн?

Криспин небрежно поклонился.

– Ваш покорный слуга! – официально представился он.

Присмотревшись внимательнее, Криспин заметил, что виконт еще с трудом говорит и двигается.

– Все остальное позже, милорд, когда вы окрепнете. А для начала хочу вам сказать, что я выдаю здесь ваших кузенов за своих сводных братьев. Помните это. Остальное потом.

Милорд более или менее оправился только на следующий день. К тому времени на борту «Вампира» уже узнали об их приключениях от его спутника. Корабль, на котором плыл милорд, был атакован и подбит испанцами. В этом бедственном положении пострадавших застал шторм, которому они не могли противостоять. Корабль затонул, и только виконту и его трем спутникам удалось спустить шлюпку и продержаться до тех пор, пока шторм не утихнет. Они дрейфовали уже три дня без воды и пищи, постоянно опасаясь, что любая крупная волна перевернет их баркас, когда наконец встретили «Вампира».

Когда капитан Сарн расспрашивал своего пленника, он поинтересовался только его именем и званием и услышал от него, что, если его светлость в безопасности доберется до Порт-Ройяла, он собирается вознаградить своих спасителей. Милорд был знаком с генерал-губернатором Ямайки, и сэр Томас Линч несомненно поручится за него. Капитан Сарн удалился вполне удовлетворенный.

Для капитана Барбикэна, Фрэнсис и Джонатана рассказ был более подробным. Они узнали, что граф Ларчвуд приехал в Ларчвуд-холл через два дня после их отплытия из Англии. Он узнал печальную историю смерти своего родственника из письма, которое они написали, и из рассказа Бэсс. Он вернулся на почтовых лошадях в Лондон и с доказательствами преступлений лорда Генри отправился к королю, но не смог полностью убедить Карла в виновности его фаворита. И тогда он отправил своего сына на поиски маленького маркиза и его сестры.

Виконт не стал упоминать действительных причин, по которым его отец дал ему это поручение, стремясь отослать его из Англии, – а именно его связи с актрисой. Красота и изящество леди Фрэнсис уже вытеснили из памяти виконта очаровательную мадам Шаран. Он обнаружил, что с благодарностью вспоминает о желании своего отца обвенчать его с красавицей кузиной. Перед отъездом виконта из Англии граф недвусмысленно намекнул, что выполнить это желание – его сыновний долг.

– Когда наш дядя будет наказан за смерть нашего деда? – спросил Джонатан по окончании рассказа.

Маунтэйн покачал головой:

– Он уже неподвластен правосудию, и вы можете больше не бояться его. Он внезапно умер перед моим отъездом из Англии от апоплексического удара, как мне сказали. Он был холеричным мужчиной. Так что вы можете спокойно возвращаться в Англию.

– У лорда Генри был сын, не так ли? – быстро спросил Криспин.

– Да, Гедеон. Они сильно поссорились, и, как говорят, из-за того, каким образом лорд Генри поступил со своим братом. После этого Гедеон отправился разыскивать своих кузенов, прежде чем я уехал из Англии, и даже известие о смерти отца не смогло остановить его.

– Вы думаете, что мы можем не бояться нашего кузена? – спросила Фрэнсис недоверчиво.

– Поверьте! Гедеон достаточно приятный малый, вопреки своей внешности. Он, как вы знаете, горбат и похож на дьявола, бедняга. Но он популярен и всем нравится.

Криспин хотел прервать эти восхваления, но, вспомнив слова капитана Сарна о том, что Гедеон пользовался популярностью, встревожился. У Сарна было больше возможностей узнать злобный прав Гедеона Крайла, чем у лорда Маунтэйна, и Криспину показалось вероятным, что горбун мог погубить врага сотней способов, более утонченно и коварно, чем лорд Генри. Только обещание, данное Сарну, удерживало Криспина от желания рассказать своим спутникам об отношениях Крайла с пиратами, так как для Криспина клятва была священна, даже если он мало уважал человека, которому дал слово. Однако вскоре он пожалел о своей сдержанности.

На второй день после спасения лорд Маунтэйн обнаружил, что полностью выздоровел, и отважился выйти из каюты. Он был встречен с большой любезностью и, как человек с непринужденными манерами, вскоре был на короткой ноге со своими спасителями. Было очевидно, что он понравился юным сводным братьям капитана Барбикэна, и вскоре его заметили на корме с Фрэнсисом, поглощенным оживленным разговором, который продолжался более часа – до тех пор, пока его не прервал капитан Барбикэн.

Криспин говорил себе, что хочет предупредить их об опасности привлечь излишнее внимание к ее светлости, но в душе он знал, что это был просто предлог. Он боялся признаться себе, что ревнует Фрэнсис к юному виконту. Частичным утешением была готовность, с которой она обратила внимание на его предостережение, объявив о своем намерении спуститься вниз. Криспин обнаружил, что испытал удовольствие, когда приход капитана Сарна помешал Маунтэйну последовать за ней.

Виконт рассказал им, что сэр Генри Морган недавно назначен на должность губернатора Ямайки, но в данное время это не означает, что он вернется на Карибы. Он до сих пор (даже спустя два года) – выдающаяся фигура в Лондоне, приближенный короля и близкий друг многих джентльменов. Он далеко пошел, этот сын валлийского фермера, с того дня, когда со своими товарищами-рабами поднял мятеж на Барбадосе и, вырвавшись из рабства, встал под черный флаг.

Достаточно странно, но, однако, капитан Барбикэн проявил мало интереса к карьере своего бывшего друга и ушел вниз, оставив Маунтэйна вместе с Сарном и Джонатаном на корме. Его беспокойство было таким сильным, что он даже собирался нарушить свое слово Сарну и рассказать Фрэнсис об истинных намерениях Гедеона Крайла, но его останавливала мысль, что могло показаться странным, почему он так долго молчал.

Во время их разговора Жан-Пьер слонялся по кают-компании. Сначала у него не было намерения остаться там, но, взглянув на фляжку с вином, стоящую на столе, он задержался и несколько минут спустя смаковал ее содержимое – добычу с захваченного галеона. Он присел на стул и благосклонно посмотрел на другого посетителя каюты.

Это был Фрэнсис Барбикэн, который дремал на диване под квадратным кормовым окном. Очевидно, мистер Барбикэн чувствовал влияние тропической жары, так как он сбросил свой камзол и жилет и расстегнул белую рубашку. Жан-Пьер сделал еще глоток вина и удивленно заметил, что у громадного капитана Барбикэна такой хрупкий и робкий сводный брат. Маленький Джонатан был более крепким, но этот Фрэнсис… черт побери! Он такой слабый, как женщина!

Пришедшая мысль так поразила Жан-Пьера и в то же время была такой очевидной, что он даже застыл на мгновение. Он поставил стакан, тихо, как кошка, пересек каюту и всмотрелся. Его черные глаза внимательно обшарили спящую фигуру.

Какой-то звук или, быть может, инстинктивное чувство опасности разбудили Фрэнсис. Она увидела Жан-Пьера и в его взгляде прочитала, что ее маскарад раскрыт. Девушка вскочила и попыталась ускользнуть, но он быстро преградил ей путь и крепко схватил за руку. Она взвизгнула и попыталась свободной рукой ударить его по лицу, но он увернулся и разорвал ее рубашку своими крепкими пальцами.

– Так! – воскликнул он. – Здорово Криспин обманул нас, мадемуазель… – он не успел закончить, как вдруг дверь с треском распахнулась и в каюту вошел капитан Барбикэн.

Жан-Пьер развернулся, его рука инстинктивно схватилась за бок, но у него не было времени достать оружие. Криспин первым ударил его, а потом Жан-Пьер почувствовал, что руки Барбикэна вцепились ему в горло. Он с трудом вырвался и, ловко извернувшись, выхватил из-за пояса кинжал, намереваясь достать нападавшего. Фрэнсис снова вскрикнула, но Криспин схватил руку убийцы за запястье, и мгновенье они старались отобрать друг у друга нож. Стул с треском полетел на пол.

– Черт возьми, что здесь происходит? – Рандольф Сарн появился в дверях с пистолетом в руке. – Прекратите! Прекратите, я говорю, или я разряжу в вас пистолет!

Пистолет выстрелил, и пуля застряла в деревянной обшивке над их головами.

– Я вас предупредил. В другое время я был бы менее терпимым. В чем, дьявол, здесь дело?

Жан-Пьер склонился над столом и стер капли крови со щеки. Он запыхался, но, несмотря на это, рассмеялся.

– Как видите, капитан, наш друг обманывал нас, и обман раскрылся! – он грациозно указал на Фрэнсис, которая прижималась к стене, пытаясь прикрыться обрывками рубашки.

Холодные глаза Сарна посмотрели на нее, медленно расширились, а потом сузились.

– Черт побери! Так вот что привело к ссоре!

Он подошел к съежившейся девушке. Она всхлипнула, отпрянула от него и бросилась к капитану Барбикэну.

– Криспин! Спаси меня, ради Бога! Не позволяй ему дотрагиваться до меня!

– Тихо, сердце мое! Он не причинит тебе вреда! – голос Криспина был мягким, но в его глазах, смотревших на капитана Сарна, был холод и непреклонность. Он положил руку на рукоять рапиры, и пират неприятно усмехнулся.

– Нет нужды в этом, Барбикэн. Ты не можешь драться со всеми нами, а рапира мало поможет против пистолетов. Если ты хочешь оставить эту потаскушку на борту моего корабля, она должна поделиться своей благосклонностью.

– У меня, конечно, был выбор, – сказал Криспин насмешливо, пытаясь быстро оценить ситуацию. Обман все еще не был раскрыт до конца, так как Сарн не знал действительного положения девушки, и если опасность можно будет предотвратить, тогда еще не все потеряно.

– Это так, мой капитан, – сказал Жан-Пьер неожиданно. – Он не хотел приводить мадемуазель на борт «Вампира». Я заставил его сопровождать меня, а он, вероятно, не мог оставить ее одну на борту «Девушки Ямайки».

Сарн недоверчиво посмотрел на своего лейтенанта.

– Что теперь делать? Что ты предлагаешь?

– Мой капитан! Я хочу напомнить вам, что «Девушка Ямайки» стала нашей по праву победителя, а любой трофей, который находится на ней, присоединяется к общей добыче, которая делится потом между нами. Разве это не так? – Он пылко взглянул на Фрэнсис и повторил: – Любой трофей!

– Ты прав! – победоносно воскликнул Сарн. – Ты самый сообразительный из моих солдат, парень. По праву победителя? Это хорошая мысль!

– Ты видишь, мой друг! – Жан-Пьер обратился к Криспину. – У тебя такая неразумная позиция! Ты можешь все потерять. Любой трофей по законам «берегового братства» не может принадлежать одному, а только всем, ты это прекрасно знаешь. Что ты на это скажешь?

Губы капитана Барбикэна зловеще сжались. Он поставил Фрэнсис у себя за спиной и выхватил рапиру из ножен.

– Я скажу, что, пока я жив, ни один из вас не получит се!

– Кстати, мой друг, – язвительно сказал Жан-Пьер, – ты можешь долго не прожить.

А Сарн заметил:

– Положи рапиру, Барбикэн. Ты такой замечательный боец – и собираешься загубить жизнь ради девицы? Я не желаю стрелять в тебя, но, если ты не оставишь эту потаскушку, видит Бог, я сделаю это!

– Криспин! – жалобно сказала Фрэнсис и сжала обеими руками его вооруженную руку. – От этого не будет пользы – они убьют вас. Если вы хотите помочь мне, вонзите рапиру мне в сердце!

– Подождите! – из открытой двери раздался взволнованный голос, и юный виконт вбежал в каюту. – Капитан Сарн, я предупреждаю вас! Если вы хоть пальцем тронете эту леди, это вам дорого обойдется, так как она не обычная девица, служащая игрушкой на пиратском корабле. Она – леди и моя кузина!

Криспин попытался жестом остановить его, но виконт не обратил на него внимания и повторил:

– Это леди Фрэнсис Крайл, и если вы тронете ее, вам это дорого обойдется!

Жан-Пьер насмешливо улыбнулся, но Сарн поднял руку, останавливая его. Он посмотрел на Маунтэйна сузившимися глазами.

– Если это так, милорд, то как она оказалась в этом платье и в такой компании? Странное положение для леди.

– Ее светлость была в большой опасности с тех пор, как приехала в Англию, так же как и ее брат, маркиз Ротердэйл, – он кивком указал на Джонатана. – Был человек, который желал их смерти, и, когда их дед был убит, капитан Барбикэн взял их под свое покровительство и увез из страны. Я последовал за ними, чтобы помочь им вернуться в дом их опекуна – моего отца.

Сарн скривил губы:

– Это можно проверить?

– Конечно!

– На Ямайке, недалеко от Порт-Ройяла, – продолжал пират, – есть плантация, принадлежащая Гедеону Крайлу, – он вопросительно посмотрел на виконта.

– Вы знаете его? – удивился Маунтэйн. – Но это превосходно! Он также ищет ее светлость, и, когда я уезжал из Англии, он уже отплыл на Ямайку. Он сейчас должен быть там. Вам только надо поехать к нему, для того чтобы получить доказательства.

На мгновенье Сарн задумался и изобразил на своем лице понимание.

– Я не сомневаюсь, – сказал он и повернулся к Фрэнсис, которая продолжала стоять, вцепившись в руку Криспина.

– Миледи, я прошу прощенья. В дальнейшем такое не повторится, и на борту этого корабля никто не причинит вам ни малейшего вреда, – он обернулся к Жан-Пьеру. – Ты слышал, собака? Любой из моих офицеров, который тронет ее светлость хоть пальцем, умрет!

Он помолчал, взглянул на капитана Барбикэна и неприятно осклабился.

– Ты скрытный дьявол, не так ли, Барбикэн? Но я раскусил тебя благодаря его светлости, и я думаю, что мистер Крайл будет счастлив узнать, что его поиски закончились и его знатная кузина находится на борту «Вампира».

9. ЛЕДИ И ПИРАТ

Сарн взял Жан-Пьера за руку, вышел вместе с ним из каюты и закрыл дверь. Лорд Маунтэйн посмотрел на капитана Барбикэна и нахмурил свои аристократические брови. Конечно, это было его право, думал он, так как Барбикэн появился здесь, чтобы защитить леди Фрэнсис, но это было их равное право. А теперь, когда опасность была позади, почему он продолжал держать ее за руку? И вообще, почему она до сих пор стоит здесь? Очевидно, ее светлость в ужасе от своего неприличного вида, и в равной мере очевидно, что его долг указать ей на это. Виконт прочистил горло.

– Удовлетворительное завершение достаточно неприятного инцидента. Счастье для вас, моя дорогая кузина, что капитан Барбикэн подоспел так своевременно.

Он говорил не совсем то, что думал, но его слова произвели нужный эффект. Фрэнсис вздрогнула, отодвинулась от Криспина и упала на стул около стола. Ободренный этой удачей, виконт собирался сделать другую попытку, обратившись к Барбикэну:

– Как родственник ее светлости, сэр, я хочу поблагодарить вас за храбрость, хотя и безрассудную, при попытке защитить ее. Я боюсь, однако, что без моего вмешательства вам пришлось бы тяжело. Вы могли, конечно, объявить об истинном звании моей кузины сами, но, несомненно, вы предпочли вашу рапиру, как более действенное оружие.

Эта речь не произвела на Криспина никакого впечатления. Он, все еще наблюдая за Фрэнсис, подошел к столу, налил стакан вина и протянул ей.

– Выпейте это, дитя, – сказал он мягко. Но когда впоследствии он соизволил обратить внимание на его светлость, его манеры претерпели удивительное изменение.

– Я считал это необходимым, милорд, – сказал он мрачно. – Я имел вескую причину для молчания. Вы воображаете, что титул ее светлости или ваше присутствие защитило ее, – он коротко улыбнулся. – Это пиратский корабль, и на борту такого корабля любая женщина находится в опасности, будь то леди или проститутка с улицы, лишь бы она была молода и красива.

Виконт пристально взглянул на него:

– Вы хотите оскорбить меня. То, что мы разговариваем здесь, показывает ложь ваших слов. Я повторяю, сэр, – ложь.

– Бог мой, мальчик, не ищи ссоры со мной! Верь мне, опасность еще не прошла, и леди Фрэнсис нуждается в обеих наших шпагах. Вы знаете, кому принадлежит этот корабль?

Маунтэйн поднял брови:

– Капитану Сарну, я полагаю, но я не вижу, какое это имеет к нам отношение.

– Но когда вы узнаете это, вы, возможно, поймете мое молчание. Человек, на чье золото был куплен корабль и в чьи руки попадает большая часть добычи, – Гедеон Крайл.

Повисла напряженная тишина. Фрэнсис выронила стакан и ошеломленно переспросила:

– Наш кузен? Это возможно?

– Я боюсь, что так, миледи. Сарн рассказал мне об их партнерстве в первую же ночь, когда мы попали на борт «Вампира». Он предложил мне сотрудничать с ними.

– Это никому не известно, – заметил виконт. – Я не говорю, что я не верю этому. Король не колеблясь пользуется результатами деятельности пиратов и даже даровал рыцарский титул одному из них, так почему бы подданным не последовать его примеру? Я думаю, что вы не по этой причине скрывали ее титул.

Капитан Барбикэн взглянул ему прямо в глаза.

– Лорд Генри Крайл убил своего брата, чтобы завладеть имуществом и титулом Ротердэйла. Разве невозможно, чтобы его сын имел такие же амбиции?

– Сэр, вы далеко зашли! Я ставлю свою жизнь, что Гедеон не такой негодяй. Миледи, я прошу, чтобы вы не верили этим недостойным обвинениям.

– А я, миледи, прошу вас не доверять этому Крайлу. «Яблочко от яблони недалеко падает», – это старая, но верная пословица.

Фрэнсис перевела взгляд с одного из них на другого.

– Я внимательно выслушала все, что вы говорили, Криспин, и даже обдумала ваши слова. Милорд знает Гедеона Крайла, а вы нет. Я не знаю, кому верить. Я думаю, что я должна уйти в мою каюту.

– Конечно, моя дорогая, – Маунтэйн был сама заботливость. – Я клянусь, мы чересчур замучили вас. Позвольте мне предложить вам руку.

– Благодарю вас, – она поднялась, оперлась на предложенную руку, но в последний момент обернулась к капитану Барбикэну.

– Я очень благодарна вам, Криспин, – сказала она тихо.

Виконт в тишине проводил ее из кают-компании. Дойдя до двери своей каюты, Фрэнсис стала благодарить его, но он прервал ее.

– Вы перенесли большой удар, миледи, но испытания уже закончились. Осталось немного потерпеть, и вы освободитесь от этих пиратов. – Он помолчал немного и твердо добавил: – От всех пиратов.

Она странно посмотрела на него.

– Вы относите к ним Криспина Барбикэна, милорд? – спросила она тихо.

Он удивленно поднял брови.

– Разве это не относится к нему? Он верно и преданно помогал вам, но теперь, я считаю, его помощь в прошлом, – он взял ее руку и поднес к губам. – Если вы забыли о планах относительно нашего будущего, то я не забыл о них.

Уже на следующий день «Вампир» пришел в Порт-Ройял и, проходя мимо форта, прикрывающего вход в гавань, произвел залп из пушек. Ему ответили пушки желтого галеона «Санто-Розарио»и мушкетные выстрелы с двух других пиратских кораблей, стоящих на якоре в гавани. Шум разбудил жителей города, и, когда черный фрегат бросил якорь, стая маленьких лодок со всех сторон окружила фрегат и их пассажиры радостными криками приветствовали прибывших с победой пиратов.

Флибустьеры весело выгружались на берег в предвкушении удовольствий, которые они могут позволить себе на свою долю добычи. На корабле оставалась только охрана и пленники. Пленникам предоставлялась полная свобода на корабле, и с ними обращались чрезвычайно любезно. Капитан Сарн одним из первых высадился на берег, коротко сообщив Криспину, что он вернется после того, как встретится с Гедеоном Крайлом, а до тех пор они должны оставаться на корабле.

Услышав сообщение Маунтэйна и основываясь на собственном знании характера Гедеона, пират хотел достоверно узнать об отношении Гедеона к его юным родственникам и самому видеть, как поведет себя горбун, когда пленники попадут в его руки. Если он ошибается и Крайл не питает ненависти к маленькому маркизу и его сестре, он должен выкупить их у пиратов согласно обычаю. Какое бы решение Гедеон ни принял, Сарн и его люди останутся в выигрыше.

Пока пираты высаживались на берег, Криспин стоял рядом с Джонатаном на корме и обдумывал возможности побега. Барбикэн был сильно обеспокоен. Он не доверял Сарну, не знал Гедеона Крайла и был озабочен опасным положением Фрэнсис и Джонатана, в которое они попали благодаря своевольному поведению лорда Маунтэйна. Виконт был обижен его очевидным влиянием на Фрэнсис, и Криспин предполагал, что виконт настраивает девушку против него.

Криспин не видел леди Фрэнсис со вчерашнего дня, и сейчас он вдруг заметил, что виконт тоже отсутствует. Он обернулся к Джонатану и, отбросив церемонии, спросил, где находится его сиятельный кузен.

– О, он в кают-компании с Фрэнсис, – весело сказал маркиз. – Они говорят о нашем кузене Гедеоне.

Криспин что-то пробормотал и, нахмурившись, посмотрел на далекий город. Джонатан наклонился над водой и увидел лодку, спешащую от набережной к фрегату. Время от времени он оборачивался, стараясь привлечь внимание, но безрезультатно. Капитан Барбикэн был погружен в свои мысли. Его мрачное лицо показывало, что они были не очень приятными.

Прошло некоторое время, и к ним присоединился виконт. Он тронул Криспина за локоть и раздраженно обратился к нему:

– Черт возьми, капитан Барбикэн, как долго мы будем торчать здесь? Почему мы еще не на берегу?

Криспин сардонически посмотрел на него, и этот взгляд заставил Маунтэйна отступить на шаг.

– Мы ждем возвращения капитана Сарна.

Маунтэйн недовольно нахмурился:

– Разве это необходимо?

Капитан Барбикэн указал на группу пиратов, которые изнывали от безделья на палубе корабля.

– Полдесятка отважных негодяев болтаются вон там, – заметил он задумчиво. – Мы могли бы пройти мимо них, милорд, но я не советую этого делать.

Виконт, обернувшись, посмотрел на пиратов.

– Вы хотите сказать, что мы пленники?

Капитан кивнул.

– Но… но это нелепо! – возмутился его светлость. – Это же английский порт! Они не могут держать нас здесь против воли! Разве мы не можем сами как-нибудь высадиться на берег, например, в одной из этих лодок?

– Мой дорогой сэр, это Порт-Ройял, а не река в Лондоне, – сказал насмешливо Криспин. – Кажется, вы в Англии мало узнали о Карибах. Джонатан более осведомлен. Возможно, он сможет кое-что объяснить вам.

Криспин повернулся на каблуках и оставил своих спутников. Уходя, он услышал чистый голос Джонатана, объясняющий удивленному виконту дурную репутацию Порт-Ройяла. Слабая улыбка тронула его губы, и он направился в кают-компанию. Фрэнсис сидела у раскрытого окна и смотрела на гавань. Она с улыбкой посмотрела на вошедшего Криспина.

– Порт-Ройял! – сказала она задумчиво. – Конец путешествию, и конец Фрэнсису Барбикэну, – она протянула ему руку. – У меня нет слов, чтобы выразить, как я благодарна, Криспин, за все, что вы сделали для нас. Я никогда не смогу отблагодарить вас.

Криспин взял протянутую руку.

– Если вы хотите отблагодарить меня, миледи, постарайтесь меньше прислушиваться к словам Маунтэйна и не верьте, что Гедеон Крайл позаботится о вас.

Она нахмурилась скорее огорченно, чем гневно.

– Почему вы так уверены, что ему нельзя доверять? Хэл, – она запнулась, немного покраснев, – я имела в виду лорда Маунтэйна. Он хорошо знает Крайла, и он заверил меня, что наш кузен – очень приятный человек. Он сказал, что в Лондоне каждый знает, что Гедеон поссорился со своим отцом из-за того, как лорд Генри поступил с нами. Как же они смогли бы поссориться, если бы Гедеон тоже желал навредить нам?

На этот вопрос Криспин ответил встречным вопросом, который показался ей не относящимся к делу.

– Как вы считаете, миледи, легко ли запугать Рандольфа Сарна?

– Капитана Сарна? – удивленно переспросила она. – Я считаю, что он не боится ни Бога, ни человека.

– Именно так, и все же он признался мне, что он боится вашего кузена. А Сарн, я полагаю, более опытный человек, чем его светлость.

– Возможно, поскольку капитан Сарн – злой человек, он предполагает, что и другие так же злы.

– Предполагает?! О, вы очарованы! Этот хорошенький виконт околдовал вас!

Она покраснела и вырвала руку.

– Я думаю, вы забываете, что маскарад закончен. Я больше не ваш сводный брат, и я не буду плакать или смеяться по вашему желанию. Почему вы так безрассудны? Хэл знает Гедеона Крайла, а вы нет, и все же вы советуете не доверять ему. Вы решили, что Гедеон опасен, потому что его отец – преступник.

– Миледи, – он резко оборвал девушку, – кого вы хотите убедить, меня или себя?

Она вздрогнула от этих слов, и он продолжал:

– Я говорю это только для того, чтобы предостеречь вас. Виконт утверждает, что он прав, считая, что вы можете доверять своему кузену, но что он знает о человеке по имени Гедеон Крайл?

– Что он знает о нем? Хэл, по крайней мере, не осуждает его заочно. Вы не правы, выдвигая эти беспочвенные обвинения!

– Беспочвенные? Беспочвенные?! Мой Бог, девушка, что может быть общего между джентльменом и Рандольфом Сарном?

– Даже если это так, вам ли осуждать и упрекать его за это?

Он немного побледнел, но спокойно ответил:

– Я никогда не претендовал ни на что большее, чем я есть на самом деле, миледи. Когда ваш дед умирал, я рассказал ему, какой была моя жизнь, но все же он доверился мне. Разве я не оправдал его доверие?

Она закусила губу и отвернулась к окну.

– Нет, – сказала она тихо. – Вы сдержали слово.

– Тогда доверяйте мне немного больше. Позвольте мне доставить вас к губернатору, как мы и планировали. Я что-нибудь придумаю, и, когда вы будете под защитой генерал-губернатора, никто не сможет причинить сам вреда.

Она сделала нетерпеливый жест.

– Но тогда вы будете в опасности. Я убеждена, что наш кузен Гедеон не причинит нам вреда, а даже если он и решится на это, что он может сделать теперь, когда Хэл с нами? Вправду, Криспин, я не понимаю, что вас так беспокоит. Не в ваших привычках путаться теней.

– Неужели вы не знаете? Разве вы не понимаете, что я боюсь потому, что вы с каждым мгновением отдаляетесь от меня? Но я не покину вас, пока не буду уверен в вашей безопасности! Фрэнсис…

– Нет! Остановитесь! Я не могу – я не буду слушать! – она вскочила, собираясь уйти, но он раскинул руки и преградил ей путь. – Криспин, это безумие! Позвольте мне пройти.

Он покачал головой:

– Скажите мне одно. Почему вы испугалась?

– Испугалась? Вас?

– Не меня, а того, что я сказал. Вы хорошо знаете, что это так.

Она сжала руки и старалась найти способ ускользнуть. Действительно, она знала это и три дня назад могла прислушаться к его словам, но с тех пор произошло много событий. Она встретилась с лордом Маунтэйном и была ослеплена его открытым восхищением и речами, в которых он постоянно напоминал о ее красоте. Он считал само собой разумеющимся брак между ними, говоря об этом как о вполне решенном деле, так что ему не легко было возражать. Она не была уверена, что не хотела этого. Долг и обязанность выполнить волю умершего деда вынуждали ее принять предложение, а теперь к этому примешивался более сильный голос сердечной склонности.

Слова Криспина делали ее решение более трудным. В се сознании с беспокоящим постоянством звучали его слова. Он виделся ей с рапирой в руке, между ней и пиратами, но потом она вспомнила окровавленный труп Тома Адамса и то, как дружески Криспин беседовал с Сарном и Жан-Пьером. Эти картины отравляли воспоминания о долгих неделях на борту «Девушки Ямайки», укрепивших их дружбу.

Она не отдавала себе отчета, что ее усиливающееся критическое отношение к Криспину было делом рук лорда Маунтэйна, так как его светлость старался в открытую не унижать пирата, опасаясь его гнева. Он хвалил его, но при этом всегда старался отметить неизмеримую бездну, которая зияет между пиратом и сестрой маркиза Ротердэйла. Он напирал на необходимость держать в секрете это странное приключение. Она была, деликатно намекал он, немного свободнее, чем это принято, в своем поведении с пиратом.

Вспоминая этот последний совет, Фрэнсис подумала, что она была частично виновата в сложившейся ситуации. Она была смущена и взволнована.

– Криспин! Я прошу вас, дайте мне пройти! Между нами ничего не может быть, ничего! Умоляю, поверьте мне!

– Но все же, почему вы испугались, Фрэнсис? Меня или себя вы боитесь?

Этот вопрос не достиг ее сердца, и ее светлость нашла убежище в гневе.

– Я говорю вам, что я не испугалась! Я поняла, о чем вы говорили мне, и я только экономлю ваши усилия, чтобы вы увидели, как они безнадежны. Как вы смеете говорить мне о любви? Вы, пират?

Произнося эти торопливые и путаные слова, она внезапно осознала, что сказала, и мгновенье спустя была готова взять свои слова обратно, но было уже поздно.

Губы Криспина побелели, а взгляд стал твердым.

– Я благодарю вашу светлость за искренность, – горько сказал он. – Однако разрешите мне заметить, что, хотя вы так неизмеримо выше меня, это не помешало вам принимать мое покровительство все эти четыре месяца.

– Это отвратительно! – гнев ее снова разгорелся. – Разве эта мысль принадлежала мне? Разве вы не насильно притащили меня на этот ужасный корабль?

– Я поклялся, миледи, помочь вам добраться до вашего родственника. Отлично, я исполнил это! Теперь у вас родственников в избытке. Один – безнравственный придворный, а другой – сын человека, который пытался убить вас, а так как в их жилах, несомненно, течет дворянская кровь, их нельзя подозревать или упрекать. Я с радостью передаю вас им!