Текст книги "Ливия. Сага о роде Воранор"

– А этот паренёк горяч, – продолжала австралийка. – Сразу видно. Лет двадцать пять – шесть, – прикинула она. – Будем надеяться, у него останутся силы для достойного завершения этой прелестной ночи.

Лив заметила, что кларнетист встретился взглядом с её подругой.

«В его глазах пляшут те же бесы, что и у неё, – про себя отметила она. – Можно не сомневаться, ночь они завершат достойно».

Ей же оставалось только найти Андрэ и попросить, чтобы их самолёт поскорей взлетел в воздух. Каких-нибудь пару часов, и она окажется дома, в своей надёжной крепости. Подальше от людей с их запахами, винами и похотливыми взглядами. Там можно будет принять прохладный душ вместе с её консервативным Андрэ. Консервативным? Да что может Жаннет знать о нём?! Или… Они давно работают вместе. Ещё с тех пор, когда Лив была совсем маленькой. Слишком маленькой, чтобы быть своему мужу настоящей женой. А может быть, он знал австралийку и раньше. Она ведь говорила, что её предок был учеником Андрэ. Неважно. Конечно же, у её мужа было много женщин до неё. И, вполне возможно, Жаннет была в их числе. Андрэ мужчина, к тому же – вампир. А у вампиров любой голод чувствуется очень остро.

7. Кукла

– Было бы глупо утверждать, что мне не понравился вкус её крови, – Лив рассказывала мужу об Анжелике.

Они стояли на веранде своего дома и смотрели, как Солнце медленно поднимается над морской гладью. – Но сам тот факт, что пришлось укусить эту милую девочку, малоприятен. Я почувствовала себя дикаркой.

– Видела вчера девушку в алом платье? – спросил Андрэ, одной рукой притягивая к себе покрепче супругу. – У неё пьют прямо из горла.

– Да, я так и подумала. На ней было подозрительно широкое колье. Но родители меня воспитывали иначе. И ты тоже. Я вот думаю об Артуре… Неужели он теперь питается, как животное?

– Милая, но он и раньше так питался, – сказал Андрэ, словно в этом не было ничего нового. – Или тебе не приходилось видеть его «за едой»?

Лив на минуту задумалась. Да, в самом деле, в детстве она никогда не видела, как ест её брат. А ей самой кровь наливали в маленькую детскую чашечку с розовыми цветочками. Она смутно помнила родителей. Сохранились лишь обрывки воспоминаний. Например, как женщина с длинными каштановыми волосами пела, сидя на подоконнике высокого окна в бабушкином доме. А за окном шёл дождь. Как сильные руки высокого мужчины подхватывали её, маленькую, и подбрасывали высоко вверх. Его лицо помнилось Лив ещё менее отчетливо, чем материнское. Мама называла дом бабушкиным. Никто не знал, имеет ли она в виду свою бабушку, или бабушку Лив и Артура. В любом случае ничья бабушка в этом доме никогда не появлялась.

Андрэ блуждал вместе с Лив по её воспоминаниям. Он знал, как она любит старинный особняк в северной Италии, но считал это место опасным для неё, так как дому было около шестисот лет, и о его существовании знало очень много вампиров. Среди которых были и киллеры. Некогда одна вампирша из семьи Лив, а, точнее, именно та самая бабушка, которой она никогда не видела, вела весьма светский образ жизни. Армая приглашала к себе огромное количество гостей, не слишком интересуясь их качеством. Жизнь была для неё большим шумным праздником, со сменами костюмов, декораций, вин, групп крови, без малейшей остановки, без будней, без строгих правил. Армая тратила огромные суммы на шелка, бархат и кружева, на серебряную посуду (развеивая для всех суеверных миф о том, что вампирам вредит серебро), на дорогие духи и восточные благовония. Каждый день для неё был днём поисков и открытий. Но всякий искатель рано или поздно открывает запретную дверь, входит в пещеру, грозящую обвалом, одним словом, находит то, чему лучше не быть найденным. В своё время у Армаи возник конфликт с вампиршей-киллером. Первая увела у второй мужа. Конфликт оказался весьма серьезным и бабушке Лив пришлось оставить Италию. Она перебралась в Новый Орлеан, где прожила полтора века. Её заставило вернуться известие о гибели дочери. Но, как только она ступила на землю Старого света, как сразу же столкнулась с собственной смертью.

Меран, та самая киллерша, у которой Армая когда-то увела мужа, не забыла старых обид. Она твердо решила не допускать на свои земли соперницу (а «своими» для неё были все европейские земли). Нерок, древний вампир, родом из России, который на протяжении четырех столетий был вместе с Меран, тоже сбежал, ещё после первого конфликта между женщинами. Он сохранял верность супруге слишком долго, но когда подпал под очарование вечно счастливой и сияющей Армаи, чувство вины, обычно чуждое вампирам, стало его навязчивым состоянием. Само по себе ощущение виноватости не было бы столь страшным, если бы не приводило к некоторым пищевым расстройствам – организм Нерока перестал принимать кровь. Каждый раз при попытке покормиться, его выворачивало наизнанку и сопровождалось это малоприятное состояние мыслями о его измене. Он не знал, что когда-то давно Меран обратилась к ведьме, чтобы та наложила заклятие верности на её мужа. Заклятие получилось очень мощным и продолжало действовать даже после смерти его создательницы. Нерок не искал причин, он просто решил сбежать подальше от своей старой жизни, предположительно в Восточную Азию, но точно известно не было. Так Армая стала причиной семейного конфликта, который сначала изгнал её в чужие земли, а потом и вовсе под землю. У Меран было много знакомых киллеров, которые готовы были сделать для неё всё, что угодно. Кроме богатства и внешнего очарования, она обладала ещё и достаточно широкой сетью связей, в которой было немало ведьм. Именно через неё другие вампиры могли, в случае необходимости, получить ведёмскую помощь. Ведь сами по себе ведьмы и ведьмаки вампиров не очень-то жалуют. Но если уж с кем-то из них у них устанавливается союз (явление крайне редкое), то в помощи они не отказывают никогда. Армае было не устоять в одиночку против всех киллеров Европы. Андрэ не рассказывал об этом ни Лив, ни Артуру, считая, что с них достаточно и потери родителей.

– Может быть, мы как-нибудь навестим брата? – сладчайшим голосом спросила Лив. Зная, что муж не выходит из её мыслей, она показала ему картинку вчерашнего танца с американцем.

– Намекаешь, что за мной должок? – лукаво ухмыльнулся Андрэ.

– Не намекаю, а утверждаю, – ответила она. – Анжелика – такая милая девочка. Она мне так понравилась.

– Она или её кровь? – с ноткой сарказма спросил супруг.

– Я бы ни за что не укусила, если бы она сама об этом не попросила! – парировала Лив.

– Я знаю, – тон Андрэ стал примирительным.

– Тогда зачем ты выводишь меня из себя?

– Потому что мне нравится, когда в тебе просыпаются эмоции.

Прошла неделя, прежде чем Лив снова удалось навестить брата. После продолжительных сопротивлений, Андрэ всё-таки согласился на этот визит.

Дорога извивалась серпантином, но это ничуть не мешало Андрэ разогнаться до сумасшедшей скорости. Впрочем, налететь на кого-то им не грозило, так как выехали они ещё до рассвета, а в такое время дороги обычно пустые. Чёрный «Pegeut» RC 908 мчался, подобно пантере, преследующей лань.

– Почему при всей твоей любви ко всему французскому мы живем в Италии? – Лив запрокинула голову и смотрела сквозь стеклянную крышу на меркнущие звезды.

– Во Франции нет таких побережий, хоть море и одно, Средиземное, – ответил Андре, нажимая что-то на сенсорной панели. В салоне заиграла музыка – ZAZ – французская певица. – Еще мне не нравятся их женские стрижки и береты. И совсем меркантильная причина – в Италии дешевле донорская кровь. Особенно твоя любимая, первая позитивная. В ней недостатка нет.

– Надо же, ты никогда не рассказывал, – голос Лив был удивлённым и немного усталым.

– А ты никогда не рассказывала, что не любишь ездить в автомобилях. Хотя, это всегда заметно по твоему настроению.

– Мне вообще можно с тобой не говорить. Ты же и так всё обо мне знаешь, – вампирша вернула голову в нормальное положение и теперь уставилась на бегущую под колёса дорогу.

– Но ты же не можешь лишить меня удовольствия слышать твой голос?

– Даже если бы ты умолял об этом, я молчать не буду, – саркастически ответила Лив.

Озарённый лучами восходящего солнца особняк Артура выглядел особенно великолепно. Его фасад был выполнен в мавританском стиле, а подъездная дорога выложена крупными белыми и синими плитами. Ограждения никакого не было, только подстриженные кусты лавра обрамляли периметр сада.

– Неплохо устроился братец! – заметил Андрэ.

– Твоя неприязнь к нему просто висит в воздухе, – Лив бросила на супруга возмущённый взгляд. – За что ты его так ненавидишь?

– Когда-то расскажу. Но не сегодня. Сейчас мне просто не терпится его повидать!

«Pegeut» проехался по бело-синим плитам и остановился на площадке для авто. Лив взяла с заднего сидения золотистый подарочный пакет, и они вышли из машины. Хозяин появился незамедлительно.

– О, какие гости! – радостно воскликнул он, раскрывая руки для объятий. – Сестрёнка, дорогая, ты бы хоть предупредила. Впрочем, я люблю приятные сюрпризы, – он заключил сестру в объятиях. Через её плечо он увидел крайне напряженное лицо Андрэ, и его руки, которые на секунду сжались в кулаки.

Вампир был зол и расстроен, так как мысли Артура оставались для него недоступными. Брат Лив не терял времени с момента их последней встречи, он успел кое-чему научится. Он примкнул к адептам герметизма, и, пройдя через годы обучений и ритуалов, тоже стал посвященным в древние тайны. Но до могущества Андрэ ему было далеко. Зато он мог блокировать его силы и не впускать в свой разум.

– Андрэ! Как же давно мы не виделись! – Артур отпустил сестру и приблизился к её супругу, протягивая ему руку.

Тот пожал её, чересчур уж натянуто улыбнувшись. Лив заметила это и послала супругу взгляд, преисполненный возмущения.

– Я так благодарен тебе за сестру! – Артур словно и не замечал неприязни гостя. – Очень хорошо, что она в таких надежных руках.

Внезапно во дворе появилась Анжелика, что значительно разрядило обстановку.

– Лив-и-я! – звонко пропела она и подбежала к вампирше.

– Здравствуй, милая! – Лив обернулась на зов. – Сегодня я с подарком. Держи! – она протянула девочке золотистый пакет.

– Что здесь? – худенькая ручка Анжелики нырнула внутрь.

Зорким взглядом Лив уловила бледную тонкую дугу на этой ручке. Ей снова стало не по себе от осознания того, что она кусала ребёнка.

Анжелика достала из пакета коробку с нарядной венецианской куклой. И тут её прежнее восхищённое настроение улетучилось. Она застыла с коробкой в руках. На глаза девочки наворачивались слезы.

– Она тебе не понравилась? – Лив присела рядом с ней.

Анжелика молчала. Казалось, она словно в ступоре. К ней подошел Андрэ и мягко забрал коробку из её рук.

– Эй, крошка, давай ка мы оставим пока эту куклу и прогуляемся все вместе по саду, – мягким бархатистым голосом сказал он.

– Кто Вы? Мы с Вами ещё не знакомы, – девочка начала оживать.

– Меня зовут Андрэ. Я муж Лив, – тем же умиротворяющим голосом продолжал вампир.

– Вы её муж? – Анжелика взглянула на Лив, словно ожидая, чтобы та подтвердила слова супруга. – А дети у Вас есть?

– Нет, детей нет. Наверное поэтому мы и не знаем, что им дарить, – немного растерянно ответила Лив.

– Лучший подарок – это твой приезд, – девочка подошла к вампирше и взяла её за руку. – Пойдём, погуляем по саду.

– Я ненадолго оставлю вас, – Артур достал из кармана телефон, который разрывался от звуков «Фигаро» – Извините, – и он удалился в направлении дома.

Анжелика, держа за руки обоих своих гостей, проводила для них экскурсию по саду.

– Здесь у нас растут персики, – она пыталась подражать тону экскурсовода. – Ещё несколько недель и они станут совершенно спелыми. – Артур говорил, что никогда не ел ни персиков, ни каких-либо других фруктов. Мне кажется, это так грустно. А вы тоже питаетесь только так, как он? – девочка, запрокинув голову, взглянула на Андрэ, а потом на его супругу.

– У всех вампиров одна диета, – ответила Лив. – Наш организм не принимает ничего другого, кроме крови.

– Но для нас это то же самое, что для тебя есть персики, груши и всё остальное, – заверил Андрэ.

Лив понимала, что он уже знает тайну этой девочки, и это что-то малоприятное. Но понять, почему у малышки такая странная реакция на кукол, она сможет только по дороге домой, не раньше. Впрочем, в данный момент было важно только то, что ребёнок забыл о своих страхах и проникся безоговорочным расположением к Андрэ.

Садовая дорожка извивалась тремя петлями вокруг дома. С высоты это выглядело бы, как трилистник, в центре которого стояло здание. Прогулявшись по всем трём петлям, гости вместе с Анжеликой вернулись к парадному входу.

По подъездной дороге со двора выезжал серебристый «Murano». Артур стоял на первой ступеньке дома, провожая взглядом автомобиль. Лив уловила напряженное выражение его лица. Но, как только он заметил своих гостей, сразу же широко улыбнулся и спустился к ним:

– Вы так долго гуляли! Наверное, Анжелика знакомила вас с каждым деревом?

– Вовсе не с каждым, – девочка подбежала к Артуру и обняла его за пояс, – только показала мои самые любимые.

– Больше всего на свете Энжи любит деревья, – Артур подхватил девочку одной рукой и прижал к себе.

– И тебя, – улыбнулась она и обвила руками его шею.

– Солнце поднимается, пройдёмте в дом, – предложил хозяин.

Гости были ничуть не против. Не смотря на прохладную тень деревьев, Лив уже начинала ощущать неприятное покалывание на коже. Она любила Солнце в первый час его восхода и в часы заката, но в другое время дневное светило довольно ощутимо обжигало кожу.

Артур провел гостей в свою монохромную гостиную.

– Лив, можно я сделаю тебе причёску? – спросила Анжелика. – У тебя такие красивые волосы.

– О, я буду очень рада, – улыбнулась вампирша.

– Пойдём ко мне, я возьму расчёску, – девочка побежала к лестнице.

Лив с беспокойством взглянула на супруга. Она не хотела оставлять мужчин наедине.

– Не волнуйся, дорогая, у нас найдётся тема для разговора, – заверил её Андрэ.

Лив перевела взгляд на Артура. Тот кивнул в знак согласия, но улыбка на его лице была какой-то нервной.

«Ну не убьют же они друг друга за какие-то полчаса», – решила она и отправилась с Энжи наверх.

Комната Анжелики была очень просторной. Сквозь резные окна с цветным стеклом Солнце бросало замысловатые узоры на бежевые стены. В центре комнаты стояла широкая кровать с кремовым балдахином. Пол выложен белыми мраморными плитами, которые покрывали светлые ковры. Их цвет практически сливался с цветом пола. На одной из стен висела картина: девушка, держащая за уздечку синюю лошадь. Ещё одну стену занимал шкаф-купе. Его раздвижные двери были покрыты золотистыми цветочными узорами. Последним предметом интерьера был туалетный столик с овальным зеркалом над ним, в лакированной деревянной раме. Никаких кукол, никаких игрушек. Для Лив это показалось странным. Хоть она и не была сильна в определении человеческого возраста, все же, ей казалось, что Анжелике не больше десяти лет. У Лив в таком возрасте было полным полно забавных медвежат, пёсиков, котиков, нарядных фарфоровых кукол и ярких тряпичных арлекинов. Андрэ любил баловать её и дарил все это по любому поводу и без. Лив довольно часто приходилось оставаться одной, то есть, не совсем одной, а непременно под охраной, потому как у Андрэ всегда было много дел. Но что такое скука она никогда не знала. Лив рассаживала все свои игрушки полукругом на полу, расставляла перед ними крохотные чашечки и разливала всем воображаемый кровавый напиток, приговаривая что-то вроде: «Сегодня у нас отличная французская кровь. О, Мари, только не пролей на свое белоснежное платье! Вот будет жалость».

Когда Лив была ещё младше, Андрэ нанимал для неё гувернантку, но та постоянно заставляла делать то, чего Лив совсем не хотелось. Например, писать по четыре часа в день, или учить напамять стихи, которые ей совсем не нравились, или рисовать, к чему у Лив совершенно не наблюдалось склонности. Так что, от таких услуг вскоре пришлось отказаться. Однажды Андрэ застал свою подопечную за интереснейшим занятием: среди комнаты лежали покромсанный гардины из которых Лив сшила куклам новые платья. Вампир рассмеялся и сказал, что платья не стоит шить из гардин, так как они будут очень тяжелы и неудобны. После этого случая он специально для кукол покупал ткани, кружева и шёлковые ленты. Лив увлекалась шитьем около года, после чего переключилась на скрипку. Она научилась играть самостоятельно, однажды найдя старый, но хорошо настроенный инструмент в комнате-музее, занимавшую половину второго этажа их очередного дома. Для Андрэ это стало приятным сюрпризом, так как он обожал музыку вообще и скрипку в частности. Но даже после этого Лив ещё временами разговаривала со своими игрушками, рассказывала им сказки, пела и играла для них.

Все эти воспоминания пронеслись в голове у Лив за несколько секунд. Тем временем Анжелика подошла к своему туалетному столику и достала из ящичка расчёску и заколки.

– Садись, – пригласила она гостью. – Будем плести тебе косы.

Лив осторожно села на невысокий детский стульчик и взглянула на себя в зеркало. Её смолисто-чёрные волосы спокойно струились по плечам. Они не любили причёсок. Вампирша даже подумала, что им, верно, угрожает немалая опасность от рук этого милого создания, пристроившегося с расчёской у неё за спиной.

«Но мои волосы не могут выпасть,» – успокоила себя Лив.

Анжелика аккуратно расчесывала небольшие пряди, потом сплетала их в косы и закрепляла заколками на голове. В результате получилось нечто замысловатое и очень красивое. Лив сама залюбовалась своим отражением в зеркале.

– Где ты этому научилась? – спросила она.

– Тебе нравится? – глаза Анжелики вспыхнули радостью.

– Безумно! – вампирша повернулась к девочке и обняла её. – Но где ты этому научилась? Просто произведение искусства!

– Нигде, – простодушно ответила малышка. – Я люблю представлять, как заплетаю косы. Раньше у меня не было подруги, поэтому я заплетала их только себе. Заплетала и сразу же расплетала, потому что, на самом деле, я, как и ты, больше люблю, когда волосы на свободе. А ещё… их бы всё равно никто не увидел. Разве, может быть, мама… с небес. Если только она не переродилась уже кем-то другим. Может быть, птицей. Она очень любила птиц. Особенно ласточек. А чаек не любила. Говорила, что они глупые, шумные и крик у них, словно скрип несмазанных дверей.

«В голове у этого ребёнка просто какой-то коктейль из разных религиозных представлений о смерти. Впрочем, каждый верит в то, что его больше успокаивает,» – подумала Лив. Она решила не расстраивать Энжи своими соображениями по этому поводу, и её отражение в зеркале улыбнулось девочке.

8. Старый конфликт

– Не стоило тебе возвращаться в Италию, – Андрэ присел на диван.

– Хочешь выпить? – проигнорировал эти слова Артур. – Есть первая положительная и, в качестве деликатеса, вторая отрицательная. Я-то сам предпочитаю свежую, но для гостей у меня всегда найдётся что-нибудь в холодильнике.

– Не суетись, присядь, – сказал (почти приказал) Андрэ. – Мы давно не виделись. Уверен, ты можешь предложить что-нибудь поинтереснее редкой группы крови.

– Например? – чем больше Артур пытался выглядеть непринужденным, тем ярче читалось на его лице напряжение.

– Например, скажи, что ты здесь делаешь? Только не надо о родственных чувствах к Лив и ностальгии по родным краям, – Андрэ поднялся, поскольку собеседник так и не присел. Ему не хотелось смотреть на него снизу вверх.

– Если ты не веришь в это, тогда мне нечего тебе сказать, – Артур вскинул подбородок, будто пытаясь сравняться ростом с Андрэ, который был выше него сантиметров на пять. – Сотню лет я, словно изгой, бродил по миру. Сотню лет без семьи, без дома, без друга. Да, я никогда не забывал о том, что только на мне вина за всё, что случилось. Только на мне кровь моих родителей. И моя жизнь стала для меня худшим из всех возможных наказаний. Но так не может продолжаться вечность. И даже ты не можешь помешать мне начать новую жизнь.

– Знаю, ты намного сильнее, чем был тогда, – Андрэ совершенно спокойно отреагировал на его пламенную речь. – И мудрее. По крайней мере, создается такое впечатление. И срок нашей сделки закончился. Как и обещал, я ничего не рассказывал Лив о твоей причастности к гибели Алании и Романа. Ты, как и обещал, не появлялся возле сестры на протяжении столетия. Но я чувствую угрозу для неё. Не от тебя, но из-за тебя.

– Лив ничего не угрожает, – Артур ставил акцент на каждом слове. – Прошлое осталось в прошлом. Рядом со мной она в безопасности.

– Нет, это рядом со мной она в безопасности, – Андрэ шагнул к собеседнику, чтобы оказаться с ним лицом к лицу. – А ты всегда останешься тем, кто привёл убийц в родительский дом. И скажи спасибо, что не для неё, а только для меня. И для самого себя, естественно.

Взгляд Андрэ был уничтожающим, но Артур не отвёл глаз и не отступил в сторону, хотя и чувствовал огромное желание сделать это. Все защитные реакции толкали его подальше от этого коршуна, нависающего над ним. И о чём было с ним говорить? Предаться теплым воспоминаниям о том времени, когда он, Артур, из-за своей навязчивой идеи разбогатеть, вступил в сделку с киллерами, чтобы те ограбили его дом? Идея была парадоксальной. Но, в то же время, единственной более-менее реальной. Их семья жила в лучших традициях обедневшей аристократии: с претензиями на роскошь, но без средств для удовлетворения этих претензий. Они посещали множество богатых приёмов, но сами уже давно не устраивали ничего подобного. Отец всё ещё пользовался уважением не только в Италии, но и во всей Европе, а мать по-прежнему выглядела шикарно в своих нарядах, щедро украшая себя фамильными драгоценностями. Именно в этих побрякушках Артур и видел залог своего весёлого будущего. Конечно, Алания скорее бы согласилась умереть, чем отказаться хотя бы от самого малого из своих камешков. В итоге, ей действительно пришлось умереть из-за них. Но больше всего тому виной стал родной сын – её главная драгоценность.

Артур нашёл вампиров, которые должны были ограбить его дом. Он нарисовал им план и указал, где именно мать хранила свои украшения. Был выбран день, когда родители вместе с маленькой Лив отправятся в гости. Артур тоже должен был ехать с ним, но в последний момент отказался под каким-то (уже и не вспомнить каким) благовидным предлогом. Он сам провел киллеров в свой дом, сам открыл перед ними все двери. И кто бы мог подумать, что его семья вернётся слишком быстро, потому что одна из четырёх лошадей умерла в дороге, а три оставшиеся никак не смогли бы довезти своих пассажиров до дальней виллы вампиров, которые ожидали их визита. Поэтому Роман отправил к Ленолам извозчика с извинениями, а сам, вместе с женой и дочерью верхом вернулся домой. К их возвращению киллеры уже нашли всё, что хотели и собирались покинуть дом. Не хватило буквально пары минут, чтобы они разминулись с хозяевами. Роман столкнулся с ними первым, на входе в гостиную. Трое невысоких вампиров в чёрной одежде, но без каких-либо масок (они рассчитывали, что прятать лица не будет необходимости), набросились на него. Двое заломили руки за спину, одного Роман успел полоснуть клыками. Артур смотрел на всё это, спускаясь с лестницы. На несколько секунд он просто застыл на месте, с трудом осознавая то, что видел. А когда пришёл в себя и бросился спасать отца, было уже поздно. Роман лежал на полу со свёрнутой шеей и отломанным деревянным поручнем дивана в груди. Киллеры сбежали прежде, чем Артур успел что-либо предпринять. Все награбленное, естественно, ушло с ними. Алания попыталась задержать их на выходе из дома. В то время, когда Роман пошёл в гостиную, они с Лив зашли на кухню, так как малышке захотелось пить. Заслышав угрозу, вампирша закрыла девочку на кухне и приказала сидеть тихо. Она отломала две щепки от дверного косяка и поспешила туда, откуда минуту назад доносилось жуткое рычание и звук ломающейся мебели. Но в гостиную ей попасть не пришлось, Алания столкнулась с киллерами у входной двери. Одного из них ей удалось серьёзно ранить своим импровизированным оружием. Вот только их было трое. И они посвятили всю свою жизнь тому, чтобы шлифовать технику убийства. В итоге одна из щепок Алании оказалась у неё в груди, а другая – в животе.

В один день Артур потерял всё: и семью, и те немногие богатства, которые ей принадлежали. Среди гостиной лежал труп отца и валялись обломки дивана с лиловой обивкой (уникальная в своем роде вещь, сделанная на заказ для их бабушки). В прихожей – мёртвое тело матери в платье из зеленого бархата с золотой вышивкой и бурыми пятнами вокруг торчащих из него деревяшек.

А на кухне тихонько сидела маленькая сестра, которая даже не подозревала обо всем этом. И Артур не представлял, что теперь с ней делать, как ей всё объяснить. И что вообще он будет делать дальше.

Андрэ не мог слышать мысли Артура, но по его глазам не трудно было догадаться, о чём тот думает.

Андрэ тоже вспоминал то время. Вспоминал совсем ещё юного Артура, испуганного и полубезумного, который прибежал к нему молить о помощи. Вспоминал, как сжигали они на рассвете той злополучной ночи тела его родителей. Вспоминал, как только после этого они открыли кухню, где всё это время была Лив. Девочка ни о чём не догадывалась, она играла в чаепитие (только вместо чая в маленьких фарфоровых чашечках была кровь) с воображаемыми гостями. Её фантазия не позволяла ей скучать в одиночестве. Лив любила сочинять истории и начинала жить ими. Она, как и все дети, легко входила в роль, которую сама же для себя придумывала, не важно, будь то принцесса или мотылек, или гостеприимная хозяйка.

– Так вы говорите, синьорина Жилин выходит замуж? Какое счастье! – она, обращалась к фарфоровой чашке справа от себя, когда Андрэ с её братом вошёл на кухню.

Андрэ не представлял себе, как сообщить ребёнку о смерти родителей. Но знал точно, что с этим не стоит тянуть и выдумывать всякие истории, вроде того, что они уехали в гости и скоро вернутся. Он включился в её игру, попросил воображаемых гостей извинить его за то, что украдет на несколько минут синьорину Лив. Девочка хихикнула, чинно встала из-за стола и направилась к нему. Артур неловко топтался у Андрэ за спиной.

– Исчезни, – приказал ему Андрэ.

Вместе с Лив он вышел в сад и повел её туда, где цвели матиолы. Поскольку небо уже было освещено лучами рассвета, их лепестки закрылись. Некоторые растения начинали засыхать.

– Синьор, Вы что-то хотели мне сказать? – с беззаботностью юной кокетки спросила Лив.

– Да, милая, – он присел рядом с ней и взял её маленькую ладошку в свою руку. – Я должен Вам кое-что сказать. Мне очень бы не хотелось этого делать, ведь мои слова могут опечалить Вас…

Выражение детского личика сменилось вопросительной настороженностью.

– Посмотрите на эти цветы, дорогая, – он указал на матиолы. – Что Вы видите?

– Они закрываются днём. Им больше нравится жить ночью, как и нам, – ответила она.

– А видите те стебельки, которые увяли?

– Да, – голос Лив стал немного грустным. – Они больше никогда не зацветут.

– К сожалению, – подтвердил её мысль Андрэ. – Все когда-то отцветают. Для всех когда-нибудь приходит последний рассвет.

– Только не вампиры, – сказала Лив с видом глубокого знатока в вопросах жизни и смерти. – Мы – высшая ступень эволюции. Так говорит мой отец. Всё на свете со временем теряет свою форму. Но только не вампиры. Или Вы не согласны с этим, синьер?

– Это не совсем так… – Андрэ взял и её вторую руку. – Лив, ваши родители… Они тоже… отцвели, – наконец эти слова слетели с его губ.

Глаза девочки округлились, губы замерли, полураскрывшись. Она словно хотела возразить или задать вопрос, но не могла сделать этого.

– Сегодня ночью твоих родителей убили, – продолжал начатое Андрэ. – Ты больше не сможешь их увидеть. Я обещал им позаботиться о тебе.

– Никогда-никогда их не увижу? – растерянно переспросила Лив и снова взглянула на увядшие матиолы. – Ни маму, ни папу?

– Мне очень жаль, – Андрэ прижал её к себе.

– А Артур знает? – прошептала она ему в плечо.

– Знает, милая. И он тоже очень опечален.

– Мне нужно поскорее увидеть его, – она мягко выпуталась из объятий взрослого вампира. – И все объяснить. Объяснить, что и вампиры похожи на цветы. Цветы иногда срезают, а вампиров – убивают. Нужно рассказать ему.

– Моя милая умная девочка, – он пригладил рукой её волосы. – Конечно, мы сейчас же пойдем к нему.

Лив с Энжи спустились вниз. Мужчины осыпали их комплиментами проделанную девочкой работу. Анжелика даже немного смутилась – на её молочных щёчках вспыхнул нежно-розовый румянец.

Андрэ поймал взгляд супруги и указал глазами на часы. Лив мысленно ответила ему, что ещё хочет поговорить с братом, ведь именно с ним она никак не может остаться наедине.

– Энжи, может покажешь Андрэ наш дом. Мы с Лив хотели бы поболтать немного, – обратился к девочке Артур, словно читая мысли сестры. Но телепатия тут была ни при чём, он просто хотел того же, что и она.

Анжелика хихикнула:

– Я думала, это только девчонки могут болтать, – и, взяв за руку Андрэ, увела его за собой.

– Теперь ты сможешь появляться только под его надзором? – спросил Артур, дождавшись, пока их шаги стали слышаться достаточно отдалённо.

– Нет, есть ещё вариант приезжать с охраной, – Лив села на ковер, скрестив ноги. Это казалось ей более удобным, чем сидеть на любом диване или стуле.

– Да он параноик! – выпалил брат.

– Ваша взаимная неприязнь просто поражает, – Лив очень бы хотела выведать хоть что-то о причинах этого у Артура. – Удивительно, как вы не поубивали друг друга, пока Анжелика плела мне косы.

– Убить твоего благоверного – задача слишком сложная. Проще назвать его бессмертным. Что до меня… Меня он не убьет, потому что слишком тебя любит, – брат сел рядом с ней на пол.

– И ты не расскажешь мне… Ну, или хоть может намекнешь, какая кошка между вами пробежала, – немного склонив голову на бок, Лив заглянула ему в глаза.

– Это некий разновид ревности, – Артур надеялся удовлетворить любопытство сестры таким ответом.

Лив и на секунду не поверила, что он говорит правду. Но углубляться в допрос не стала, понимая, что это бесполезно. А истина всё равно когда-нибудь откроется.

– И ещё, расскажи мне об Энжи. Она не похожа на обычного ребёнка. У нее нет ни единой игрушки. И эта моя кукла… Я и подумать не могла, что она вызовет подобную реакцию.

– Насчёт этого не расстраивайся. Просто она не любит игрушки. Почему – не знаю. Но, что я знаю точно, так это то, что она ведьма. Правда, её силы еще не развиты, да и сама Энжи о них пока не знает.