Текст книги "Играй в меня, или Порочная расплата"

Глава 29. Фрэнк Голдман

Всхлипывающую куклу я отдал приказ разместить в другую машину.

У меня не хватало сил смотреть на её покрасневшие глаза.

Но эта дрянь нагло врала мне! Я своими глазами видел страницу поиска: данные id-карты, которые назвала «Николь», были ложными.

Очередная пустышка.

Такая же, как она сама!

Я отдал приказ запереть девчонку в доме. Я сам отправился кутить. Я гулял всю ночь напролёт и насмотрелся на сотни роскошных тел. Но перед глазами стояло заплаканное лицо куклы «Николь»!

Чёрт бы её подрал!..

Рано утром я приехал в свой офис и набрал номер Брэдли.

– Кажется, ты забыл о моей маленькой просьбе, да?

– Нет-нет! – заверил меня Брэдли, тяжело дыша. – Я только вернулся с патруля. Загружаю грёбаный лист в факсовый аппарат.

– Ты слишком тяжело дышишь, Брэдли! Как тебя ещё держат в штате?

– Сердце, Фрэнк. Совсем скоро я ухожу на пенсию… Осталось немного. Два с половиной месяца.

– Накопил на домик в Майами, Брэдли?

– Ох… Если бы! У меня двое детей… У них очень большие запросы. Готово, мистер Голдман! Сейчас я перезвоню, примите факс!

Он перезвонил. Я смотрел на лист бумаги, медленно выползающий из факсового аппарата.

Те самые страницы, как доказательство того, что Николь не существует.

Значит, можно её просто стереть.

Я вспомнил об одном из своих приятелей. Тот как-то обмолвился, что можно поучаствовать в очень интересных торгах. Каждый может прийти со своим товаром. Живой человек. Его можно продать.

Обязательно найдётся покупатель. Причём, «товар» – это не только девушки. Парни, мужчины, женщины, даже дети! Что происходит с проданным товаром потом, никто не знает. И никто не ответит, если ты спросишь.

Имён покупателей тебе никто не раскроет. Как ты никогда не узнаешь, кто выставил один из лотов на продажу. Каждый участник торгов сидит в отдельной кабинке, глядя через стекло на «товар»

«Товар» не видит покупателей. Он видит только кучи зеркал. На стене за спиной «товара» висит экран, на котором мелькают только цифры – ставки. Можно нажать на кнопку, повышая ставку и ввести через клавиатуру свою цену.

Таковы правила торгов.

«Товар» перестаёт быть человеком, как только его внесли в базу данных. Приятель обмолвился только, что при помощи этих торгов избавился от предателя, который сливал информацию о его компании конкурентам.

– Всегда найдутся те, кто будет готов заплатить баснословные деньги, чтобы сотворить с «товаром» всё, что заблагорассудится. Всё, на что хватит их больной фантазии. Совершенно безнаказанно.

Меня передёргивало от этой мысли. Целый день я хватался за эту мысль и трусливо бросал её.

Я позвонил прислуге и попросил, чтобы куклу предупредили – пора одеться посексуальнее. Дорогое бельё, красивые чулки, сногсшибательное платье – всё это у неё под рукой. Никакой косметики…

Что я собирался делать? Я сам не понимал.

Мне нужно было решиться на что-то. Присутствие шлюхи «Николь» сводило меня с ума и жутко раздражало. Я не мог полностью сосредоточиться на работе: у меня перед глазами постоянно стояло лицо «Николь» и её глаза, полные слёз!..

Я приехал домой поздно вечером. Почти ночью. «Николь» прождала меня несколько часов.

Я ворвался в комнату, будучи зол и рассержен. На себя и на свою реакцию на неё. На её упрямство.

Я снял ремень, сложив его вдвое.

– Последний шанс. Что ты сделала с деньгами? Куда ты их спрятала?

Кукла выглядела роскошно. Даже без косметики. Особенно без косметики. От затравленного выражения на её лице мне захотелось орать, как дикому зверю, и крушить всё вокруг. Потому что она лгала мне!

Я подлетел к ней. Она выставила вперёд руки, прикрываясь от меня. Я не смог ударить её даже ремнём! Да твою же мать! Я могу шлёпнуть её, но только во время траха. Но ударить? Сука, рука не поднимается!

– Я – Николь!

Я схватил её и встряхнул за плечи.

– Не ври!

– Я не вру! – неожиданно громко выкрикнула она, вывернувшись из моих рук. – Я не вру! И ты легко можешь это проверить! Знаешь как? Просто трахни меня! Не в рот и не в задницу! Давай, трахни меня. И ты поймёшь, что ты ошибался!

– Я не буду трахать твой мусоропровод, Моника! – ухмыльнулся я. – Сколько раз тебя трахали другие? Этот тоннель разработан так, что, боюсь, мой член будет болтаться в огромной чёрной дыре твоей киски…

– Я не Моника! А ты… ты просто слеп! Или глуп? Или ты трус? Ты трус, Фрэнк! Ты боишься меня поиметь стандартным способом! Потому что тогда выяснится, что ты ошибаешься…

– Нет! – взревел я.

Перед глазами всё плыло. Я видел только её алые губы, выталкивающие обвинения.

– ДА! ТЫ БОИШЬСЯ! Ты трус, Фрэнк! Ты не хочешь смотреть в глаза правде! Потому что сразу выяснится, что я – не Моника! Окажется, что тебя обчистила и поимела обычная шлюха! Но она настолько чисто всё провернула, что ты и твои люди не смогли её найти! О да, Фрэнк! Моника – просто мастер загадывать шарады с самого раннего детства. Тебе ни за что не обскакать её! Но ты не хочешь выглядеть тупым! Поэтому ты измываешься над невинной девушкой! УРОД! МОНСТР И ТРУС!!!

– ТРУС?! Я – ТРУС?

Я схватил её за руку и дёрнул. Я подмял её под себя и принялся кусать её губы, шею. Я рвал на ней руками дорогую одежду. По тонкому капрону чулок поползла стрелка. Трусики я разорвал в тот же миг, избавив её от них.

ТРУС?

Я трахну тебя, шлюха! И потом я точно от тебя избавлюсь!

Я стянул брюки с боксерами. Мой член был твёрд как камень. «Николь» что-то орала и отбивалась от меня. Но я набросился на её рот, начав трахать его языком медленно и глубоко. Я раздвинул её колени своей ногой и потрогал клитор. Он пульсировал под моими пальцами.

Я подразнил его совсем немного и потрогал её дырочку.

– Ты уже течёшь, дрянь! Нравится пожёстче? – прорычал я, меняя нас местами.

Я усадил её сверху себя. Она ещё ничего не успела понять, как я дёрнул её за бёдра, насадив на свой толстый член.

Я жёстко натянул её.

Она закричала: её киска тесно и узко обволакивала меня своими стеночками. Но было что-то ещё. Мой конец упёрся в преграду. Мой член касался её всего мгновение, но я уже был на взводе и продолжал натягивать её.

Следующий рывок – Николь выгнулась и закричала на мне. Я… охренел, поняв, что вот только сейчас вошёл в неё полностью.

Я, что, стал первым её мужчиной? Она на самом деле была девственницей?

Николь билась в истерике. Я осторожно приподнял её, заметив, как по моему лобку размазывается кроваво-красное пятно.

– Блядь…

Я неловко поднялся, продолжая находиться в ней. Я сделал пару шагов и сел в кресло.

– Николь? Николь, детка…

Я чувствовал себя последним мудаком.

Но как?!

А ещё она так крепко держала меня в тисках своей киски, что я возбудился ещё больше.

Она была чиста и невинна. Я – первый здесь.

Я застонал и качнул бёдрами вверх.

– Я хочу тебя, Николь. Ты сводишь меня с ума… Сучка… Как ты можешь быть такой нереально горячей и невинной?

– Я уже не невинна! – прорыдала она. – Теперь ты убедился? Монстр!

Николь попыталась встать, но я не дал ей этого сделать.

Я притянул её лицо к себе. Я целовал её губы. Сначала она мне не отвечала. Но я упорно ласкался губами и языком. Я облизывал её искусанныегубёшки.

Я обсасывал её язычок. Одной рукой я держал её за шею. Пальцы второй руки разместил у неё на клиторе, лаская. Мне было плевать на мокрое красное пятно.

Я чувствовал, что с каждым движением она обмякает и раскрывается.

Она начала чувствовать то же, что и я: желание.

Через несколько минут я услышал, как она постанывает и начинает ёрзать у меня на коленях. Сама. Она толкнулась бёдрами вперёд и назад, вымаливая ласку.

– Завтра я вылижу твою киску так, что ты потечёшь мне прямо в рот, – пообещал я, срываясь на протяжные стоны.

Я уже вбивался в её киску снизу, а она подмахивала мне бёдрами, прикусив губу.

– Тебе больно?

– Немного… Но а-а-а-ах… Приятного больше… Ещё!

Николь прикрыла глаза и вцепилась пальцами за мои плечи. Я зафиксировал её бёдра.

Я вышел из её киски. Я провел членом вдоль припухших губ. Николь простонала. Я начал погружаться в неё каменно-твердым членом. Дюйм за дюймом.

Это моя киска… Только моя…

Она позволила мне взять себя. Николь подчинилась. Я схватилеё за бедра и скользнул глубоко внутрь неё. Я думал, что точно не продерусь сквозь эту тесноту или порву её на части ещё раз.

Но Николь крепко держалась за меня и выглядела возбуждённой, больше, чем когда-либо.

– Трахни меня, – умоляла она.

Я вышел из неё. Мой член был влажным от её соков и крови. Я вышел и снова вошел на всю длину.

Я вколачивался в неё без устали, словно робот с поршнем вместо члена. Я дико хотел кончить. Мои яйца грозились лопнуть в любой момент. Но я ждал её судорог.

Я хотел почувствовать её экстаз. И о, блядь, как сильно и туго она меня сжала стенками своей киски!

– Кончаешь, сладкая?

– Да! – выкрикнула она, трясясь на мне всем своим телом.

– Отлично… Это не предел! Я хочу ещё. Второй раз я хочу кончить вместе с тобой! – попросил я.

Меня тут же скрутило в тугой узел. Я знал, чего мне хочется. Я хочу кончить в неё прямо сейчас. Пусть первый раз будет именно таким.

Я потом позабочусь, чтобы она не забеременела от чудовища вроде меня. Но как же я хочу, чтобы её киска поглотила всю мою сперму!

Я вздохнул поглубже и продолжил атаку. Я снова завоёвывал доверие ей тугой киски. Я чувствовал, как она расслабляется, становится податливой и мягкой.

Но только для того, чтобы вновь начать пульсировать и сжиматься… Сжиматься вокруг моего толстого члена.

Я начал входить быстрее, и влажный звук шлепающейся друг о друга кожи стал слышен сильнее.

– Фрэнк… Я не могу удержаться… Я скоро кончу-у-у… – простонала она.

Я ускорился и трахал её всё сильнее и быстрее, чем когда-либо. Её киска сжалась. Оргазм накатил неожиданно. Я яростно всадил в неё член в последний раз. Стенки её киски схватили мой член в тиски.

– Чёрт! – простонал я. – Ты идеальная!

Я чувствовал, как мой член дергался в ней, вены пульсировали, когда я скользил членом внутрь и наружу. Мой член был влажным от её соков.

Я почувствовал, как сперма струёй вырывается внутрь неё. Я хрипло простонал, скользя в ней уже медленно и осторожно.

Её хрупкое тело сотрясалось от оргазма. Я прижимал Николь сильнее к себе, пока из меня с дрожью выходили последние капли семени и затухающие волны оргазма.

Я сидел, прижав её к себе. Мы просто дышали одним горячим воздухом.

Николь не говорила ни слова. А потом она начала громко плакать и проклинать меня, ударяя крошечными кулачками по груди. Я прижимал её к себе всё сильнее и теснее, но не мог выдавить из себя ни одного слова против.

Она была права во всём. Я – просто конченый мудак. Монстр…

Глава 30. Фрэнк Голдман

Николь уснула. Прямо на мне. Чулки пустили стрелку. Одежда помята и изорвана. Моими же руками.

Вспомнил начало и, твою мать, как мне стало стыдно!

Я жёстко вонзился, как поезд, в её узкую, горячую киску. Я сразу же понял, что разорвал её целочку к чертям. Она сжала меня собой. Очень плотно и сильно. Явно не от удовольствия, но от боли.

Но я всё равно кончил от этих порочных сжатий, сводящих меня с ума. Я – животное. Самое настоящее животное. По бёдрам расползлось красное пятно девственной крови. Николь рыдала и смеялась сквозь слёзы.

У неё была истерика.

А у меня – шок.

Она не врала мне.

Не врала ни единой секунды.

Не соврала ни разу.

Но я не верил ей. Я обращался с чистой, невинной девочкой, как с последней дыркой, как с шалавой…

Срань господня…

Я трахал её в попку, потому что мне нравилось бывать в этой узкой, горячей дырочке. Я брал её и имел. Жёстко, грязно, цинично… Вертел, как хотел.

Безумные несколько дней…

Николь свела меня с ума своим чистым, искренним взглядом. Но я искал в нём ложь.

А она не врала мне. Я – бездушный монстр, именно такой, каким Николь меня и называла.

Когда я понял, что сильно налажал, я прижал её к себе, как сокровище. Я осушил её слёзы поцелуями.

Николь рвалась прочь из моих объятий. Но теперь я не мог её отпустить. Она устала биться со мной и уснула, доверчиво прижимаясь во сне. Ко мне. К тому, кто стал причиной её многочисленных слёз.

Больше всего мне хотелось остаться с Николь. Чтобы придумывать тысячи извинений, пока она спит. Но нужно было поквитаться с копом, обманувшим меня.

Брэдли подставил Николь. Эта старая лиса не просто так подставила невинную девчонку. Наверняка он был в курсе делишек Моники. Не просто в курсе, нет! Я думаю, что Брэдли отхватил жирный кусок!

И как только он, сука, им не подавился?!

Я осторожно отнёс Николь в другую комнату. Я положил её на кровать в своей спальне и накрыл одеялом. Я вышел в коридор, но потом вернулся. Я оставил ей записку.

«Николь, прости. Я должен вернуть тебе доброе имя. Я скоро вернусь!»

Подписывать записку я не стал. Я вышел и, выругавшись, закрыл дверь на ключ.

Чтобы Николь не убежала. Хотя я не имел никакого права удерживать её тогда и тем более делать это сейчас.

Но я всё равно сделал это.

Я переоделся, достал из сейфа свой верный Colt, полицейской модификации. Убивать грязного копа я не стану, но нужно припугнуть его.

Я позвонил Брэдли, как ни в чём не бывало. Я был весел.

– Брэдли, есть разговор! – сказал я. – Нужно прибрать кое за кем…

– Конечно, мистер Голдман. Но это не телефонный разговор.

– Давай встретимся в тихом переулке, где нас никто не увидит, идёт?

Через полчаса я подъехал по названному адресу и сел на заднее сиденье патрульной машины.

– Доброй ночи, Фрэнк! – поприветствовал меня Брэдли. – Жена испекла тыквенный пирог.

– Это тыквенный пирог так воняет или твоё гнилое нутро? – спросил я и приставил дуло к затылку копа.

Брэдли от страха выронил кусок пирога и стаканчик с кофе.

– Без лишних движений, Брэдли. Положи руки на руль, чтобы я их видел!

– Это какая-то шутка?

– Шутка. Такая же шутка, которую ты провернул с девчонкой. Я в курсе, что Николь Парсон и Моника Гейбл – это два разных человека, а не один, как утверждал ты.

– Но…

– Заткнись! Я уверен в этом на все сто процентов… Я пробил через другого копа сведения на Николь. Она существует!

Я соврал. Я ещё не успел ничего проверить и не хотел. Мне было достаточно полученного доказательства в виде невинности Николь.

– А теперь ты признаешься мне во всём, Брэдли…

– Фрэнк! Это сука лжёт! – попытался выкрутиться Брэдли.

Я взвёл курок.

– Знаешь ли ты, Брэдли, что у моей семьи очень долгая и славная история в этом городе? – тихим голосом спросил я. – Мы – дельцы, торговцы самым славным пойлом на всём северо-западе Штатов. Мы выжили даже во времена «сухого закона». Можешь себе представить, сколько продажных копов повидала моя семья за всё это время, нет? А можешь подумать о том, сколько из них мы пережили?

– Фрэнк… Фрэнк! Мы всегда можем договориться! – заверещал Брэдли.

Я ткнул дулом в затылок сильнее. Брэдли заскулил.

– У меня жена и двое детей, Фрэнк!.. Через два с половиной месяца я выхожу на пенсию… Пожалуйста, Фрэнк!..

Глава 31. Фрэнк Голдман

– Мы не любим копов, – продолжал я, словно не слышал его позорного скулежа. – И это правда. Но больше всего мы не любим грязных копов. Мы подкупаем, вас, полицейских шлюх, но если представится шанс избавиться от одного из вас… Мы с радостью это сделаем. Знаешь, почему? Потому что честный коп – это заноза в заднице. Но грязный коп – это заноза в двух задницах. На грязного копа может положиться только безумец. Ведь если эта вонючая шкура продала однажды, она продаст и предаст тебя ещё раз, не правда ли? Грязный коп – это гнойный нарыв. И не дай боже простому смертному нарваться на гнилую тварь. Вроде тебя! Знаешь, что я с тобой сделаю, Брэдли?

– П-п-пожалуйста! Я всё расскажу!

Я усмехнулся.

– Конечно, расскажешь. После того, как я оболью твою голову виски и подожгу, спалив всё твои волосы, ты начнёшь рассказывать. Это разминка, Брэдли… Есть и другое горючее. Пожалуй, сегодня я изменю своей любви к виски, заменив его на бензин!

– А-а-а-а!.. – начал орать Брэдли и заткнулся.

Я принюхался.

– Ты обмочился, что ли, старый козёл? – рассмеялся я и скривился от отвращения.

– У меня больное сердце… Начало давить, – сиплым голосом произнёс Брэдли. – Можно я возьму своё лекарство?

– Ни хрена. Рассказывай! Чем быстрее расскажешь, тем будет лучше для тебя.

Пальцы Брэдли дрожали. Он весь трясся от страха и от стыда, потому что обмочился.

Он вкратце рассказал историю. В принципе, всё так, как я предположил, пока ехал сюда. Но с небольшими изменениями. Моника провернула это не в одиночку. Брэдли помог ей кое в чём. Он помог ей подставить свою родную сестру.

– Где сейчас Моника Гейбл?

– Н-н-не знаю.

– Но ты знаешь, у кого она заказала поддельные документы? – предположил я.

– Нет. Я предпочёл не знать этого. Я даже не стал говорить ей, где можно их заказать. Думаю, она сама пробивала эти сведения. Я не знаю, где она отсиживалась три месяца…

Кажется, он не врал.

– Мы решили, что так будет лучше. Моника сказала, что так я не смогу заложить её. В случае чего. И я сам буду чист.

– Много тебе досталось? Отвечай!

– Пятьсот кусков, – прошептал Брэдли и начал тяжело дышать. – Фрэ-э-э-энк, мне плохо с сердцем. Моё лекарство, Фрэнк!

– Как ты провернул фокус с базой данных? Говори!

– Проще простого. Мы с тобой неплохо сработались. Я знал, что ты обратишься именно ко мне за сведениями. Я подготовил всё заранее. Это липа. Один умник разработал программу, имитирующую нашу базу данных. Я заранее внёс то, что меня интересовало. Нужно только запустить программу. Флэшка с программой всегда была у меня. Когда ты спросил, я просто загрузил программу, развернув на всю страницу, пощёлкал стрелочками на клавиатуре…

– Всё едва не сорвалось тогда, да? Когда Николь попросила обновить страницу?

– Да. Этого бы не получилось сделать… Но всё обошлось.

– Правда всплыла наружу, Брэдли. И я понятия не имею, на что ты надеялся, ну?

– Мы думали, что тебе быстро наскучит девчонка, что ты сдашь её в бордель. В наказ-з-зание… Фрэнк… Лекарство! Мне нужно моё лекарство! – захрипел Брэдли.

– Ты просто мразь, Брэдли! Ты и Моника. Вы стоите друг друга… Знаешь, что пришлось пережить чистой, невинной девочке? Многовато грязи для той, что искренне хотела помочь своей гнилой сестрице! Ответь на один вопрос. Что упирается тебе в затылок? Пистолет, да? Стандартная полицейская модель. Маловато дюймов в стволе для такой гниды вроде тебя! Как насчёт хорошего охотничьего ружья? Приставить это дуло к твоей заднице и поиметь тебя. Именно это я и планирую сделать. Острые ощущения тебе обеспечены. А когда мне надоест смотреть и слушать, как ты визжишь и стонешь, я выстрелю. Твоя мерзкая туша будет начинена порохом, начиная с задницы. Как тебе такое развлечение, Брэдли?

Брэдли жадно и быстро дышал. Он хотел что-то сказать, но не мог. Он завалился вперёд, уткнувшись лицом в приборную панель.

Брэдли Мак-Эвой не успел получить своё лекарство. Но я и не собирался ему его давать.

Я сидел в салоне автомобиля до тех пор, пока не понял, что продажный коп уже почти не дышит. В таком состоянии ему нужно было срочно вызвать неотложную помощь и доставить в больницу. Там бы его откачали.

Но я не стану этого делать.

Даже если этого гнилого копа найдёт кто-то и успеет доставить в больницу, долго он не протянет. Если удача ему улыбнётся, и он всё-таки выживет, то лишь для того, чтобы сдохнуть на больничной койке. Мне не составит большого труда раздавить эту гниль без следа.

Я протёр ручки автомобиля, чтобы не осталось моих отпечатков пальцев, и вышел.

Внезапно я почувствовал усталость.

Эта история меня порядком измотала.

Я чувствовал, что уже получил свою оплату сполна. Николь щедро расплатилась своим телом по всем долгам сестры. Я не хотел требовать что-то ещё. У кого бы то ни было.

Я хотел бы забыть грязь, в которую окунул Николь. Но знал, что до конца жизни у меня перед глазами будет стоять её заплаканное лицо и искусанные губы, шепчущие:

– Поверь мне, прошу тебя! Поверь, умоляю!

Глава 32. Николь

Я долго спала. Я проснулась и не сразу поняла, где я. Но потом услышала шорох сбоку от себя.

– Добрый день, Николь! – хрипло произнёс Фрэнк.

Я начала дышать тяжело и часто, не зная, как вести себя.

– Позволь мне поухаживать за тобой? – произнёс Фрэнк.

Он, не дождавшись моего разрешения, поднял меня на руки и отнёс в душ. Я вцепилась в остатки одежды пальцами.

Но он ласково обнял меня и прошептал на ухо:

– Пожалуйста… Пожалуйста, Николь. Позволь мне исправить хоть что-то?

Фрэнк Голдман умоляюще смотрел на меня. Я моргнула – не галлюцинация ли это?

Но взгляд мужчины был полон вины и раскаяния. Я робко кивнула. Он раздел меня в два счёта и разделся сам.

Прикосновения его рук были нежны и осторожны, как никогда раньше. Он мыл меня под душем и шептал слова, ласковые и сладкие, как сахарная вата. Я никогда бы не подумала, что Фрэнк Голдман способен на такое.

Он безостановочно просил у меня прощения.

Но я ещё не знала, смогу ли я простить?

Я хотела уехать и попытаться забыть всё, что было!

Это была очень тяжёлая неделя! Мне казалось, что я умру, сойду с ума или закончу свои дни в вонючей дыре среди шлюх за десять долларов.

Я считала, что мой ангел-хранитель покинул меня навеки и почти перестала верить в бога.

Это было ужасно…

Но хуже всего было то, что Фрэнк мне понравился.

Этот дикий, жестокий, властный мужчина заводил меня. Даже сейчас… Он умывал меня, трогал пальцами всюду. Моя киска стала жутко влажной и горячей. А когда его толстый член ненароком задевал мои бёдра, я чувствовала, что стеночки киски сжимаются. Я снова хочу почувствовать его глубоко в себе…

Фрэнк вымыл меня и высушил волосы. Он отнёс меня на кровать и завис надо мной.

– Фрэнк… Я…

Он не дал мне договорить. Фрэнк набросился на мой рот, как голодный зверь. Он лакомился моими губами и языком. Он их просто пожирал и не давал возможности оставить этот поцелуй без ответа. Это было нереально!

Фрэнк переключился с моих губ на шею. Потом он двинулся ниже на грудь и властно начал кусать и посасывать тугие вершины. Мои соски стояли торчком. Я плавилась от удовольствия перед ним.

Его пальцы гладили внутреннюю сторону бедра. Он нежно, но властно развёл мои ноги в стороны. Через мгновение его лицо оказалось прямо напротив моей киски.

Мои щёки заполыхали от стеснения. Ещё никто не разглядывал меня так жадно.

– Я готов съесть тебя, малышка…

Сжав мои бедра, он приблизился к моему лобку и поцеловал нежную кожу.

Я лежала на кровати с широко разведёнными ногами. Моя киска была влажная от него. Я намокла ещё в душе. Но сейчас я просто текла.

– Такая сладкая и мокрая для меня… Николь! – пьяно пробормотал Фрэнк.

Он наклонился. Я ждала, что он атакует меня языком прямо сейчас, но он медлил, ласково гладя меня пальцами. Он разносил мою смазку по нежным складкам и осторожно дул на мои припухшие губки.

– Фрэнк… Я не смогу вытерпеть больше ни секунды…

Он улыбнулся и вновь пробежал пальцами по внутренней стороне бедра и коснулся моих нижних губ.

– Хочу сделать это. Можно?

– Ты спрашиваешь моего разрешения? – недоверчиво спросила я, дрожа от нетерпения.

Фрэнк кивнул.

– Если хочешь, то я перестану тебя трогать? – спросил он меня.

– Нет, только не это… – поспешила ответить я.

Фрэнк мягко надавил пальцем на мой налившийся возбуждением клитор. Я едва задохнулась. О, мой бог! Это легкое прикосновение, но такое чувственное! Как от одного прикосновения может быть так хорошо?

Фрэнк рассмеялся. Он точно знал, чего я хочу. Он собирался дать мне это.

Фрэнк прогулялся пальцами по влажным складкам. Он очень нежно и легко помассировал мне клитор. Это было очень сладко, но так мало, что я едва ли не начала умолять его использовать язык.

– Пожалуйста, – простонала я.

– Наслаждайся. Я умею быть нежным…

Фрэнк прижался губами к внутренней части моего бедра, прокладывая дорожку из поцелуев до его пальцев, которые, не переставая, трогали меня.

Я почувствовала, как он провел языком по моей влажности и задел клитор. Ощутив, как язык Фрэнка ударил по клитору, я полностью потеряла контроль над телом. Я откинула голову и закричала.

Фрэнк переместил свои руки. Он обхватил ими меня за упругую попку, чтобы подтащить ближе к себе и прижаться ртом к моему чувствительному бугорку.

Я покрикивала пока Фрэнк облизывал меня с грубоватой ритмичной интенсивностью.

– Сожми соски… – попросил он, отвлекшись на одну секунду.

Мои соски горели. Я сжала пальчиками эти тугие горошины. К ощущениям между ног добавились ощущения от груди, наполнив взрывным теплом моё тело.

Моё тело горело не только снаружи. Огонь пульсировал и внутри меня. Я безжалостно запустила пальцы в волосы Фрэнка, прижимая его ближе.

Я подмахнула бедрами. Я постанывала и вскрикивала. Я умоляла его не останавливаться.

Фрэнк не останавливался.

Он жадно лизал меня и покусывал клитор. Я начала интенсивно течь и задыхаться. Я зажала голову Фрэнка ногами, прижимала его, будто боялась, что он может остановиться.

Мой клитор стал очень чувствителен. Каждое лизание и посасывание наполняли меня восторгом и возбуждением.

Но потом он начал толкаться в мою текущую киску языком. Фрэнк собирал все мои соки, кружил вокруг дырочки и таранил её языком. Я в очередной раз почувствовала, как он делает это…

Я не выдержала его натиска и бурно кончила. Моё тело словно пронизало насквозь электрическим током. Мои мышцы сокращались. Но потом по телу хлынул жар и расслабление.

Моя киска была мокрой и горела, когда я кончила, а оргазм стал утихать. Фрэнк последний раз лизнул меня и посмотрел мне в лицо.

Я попыталась свести ноги.

– Ты очень сладкая и вкусная, Николь… Я рад, что наконец-то сделал это. Запах твоего возбуждения сводил меня с ума…

Я внезапно почувствовала себя очень желанной.

Фрэнк поцеловал меня. Я ощутила свой вкус на его языке. Это был самый порочный поцелуй за всю мою жизнь и самый сладкий – тоже. Потом он отстранился. Фрэнк мягко, но настойчиво перевернул меня на живот.

– Я хочу тебя так, что у меня болит член и сводит всё тело судорогой…

Я подчинилась ему беспрекословно. Я позволила ему поставить себя на четвереньки. Фрэнк одним толчком скользнул глубоко внутрь меня.

– Наконец-то… О да… Сейчас ты так течёшь, милая. Ты готова для меня. Ты – просто создана под мой размер, – прошептал он и начал двигаться. – Трахнуть тебя сладко?

– Трахни, Фрэнк! – согласилась я, выгибаясь ему навстречу.

Он вышел из меня, но через мгновение снова пронзил меня на всю длину. Его яйца шлепались об меня снова и снова, когда он входил в меня. Моя киска была мокрой и горела, все еще чувствительная от его губ и языка.

Но его глубокие толчки снова заставляли меня желать его.

Одной рукой он сжал мою грудь, пока входил и выходил из меня. Он прижимался своим мускулистым тяжелым телом к моей спине. Его сильные, горячие ладони обхватили меня за бёдра.

Он трахал меня яростно, по-животному. Но я не могла сказать, что он был груб. Я была готова к каждому его толчку и принимала их глубоко и жадно! Я поняла, что просто не могу удержаться. Я снова кончила, на этот раз одновременно вместе с ним.

Мое тело сотрясалось от оргазма. Фрэнк рухнул на меня сверху, прижимая мощным телом к кровати. Потом он перекатился на спину и обнял меня, целуя нежно. Он обнимал меня и шептал ласковые словечки, пока мы не уснули.